Текст книги "Мода в кино. От Givenchy для «Завтрак у Тиффани» до Prada в «Отель „Гранд Будапешт“»"
Автор книги: Кристофер Лаверти
Жанр:
Искусство и Дизайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Аззедин Алайя
(Azzedine Alaïa)
Вид на убийство (1985)
Вамп (1986)
Мост граффити (1990)
Аззедин Алайя в своей мастерской. Он словно скульптор конструирует одежду, создает форму. SIPA PRESS/ REX Shutterstock
Псевдомужская кожаная куртка в сочетании с откровенно женственными туфлями на высоких каблуках – это типичный андрогинный образ, который Алайя создал для Грейс Джонс в фильме «Вид на убийство». Danjaq/EON/UA/The Kobal Collection
Имя Аззедина Алайи не слишком знакомо непосвященным, но этот дизайнер невероятно важен. Его называют «королем облегания». Он предложил образ «бодикон» и стал олицетворением восьмидесятых и девяностых годов, самых плодотворных для него десятилетий. «Бодикон» (bodycon, сокращенно от body conscious) означает сильно облегающую тело одежду, которая парадоксальным образом эту фигуру освобождает, а не сковывает. Алайя использовал лайкру, чтобы обеспечить свободу движений и привлечь внимание к форме. Модельер не играл по правилам и выпускал коллекции в соответствии со своим собственным расписанием. Он упрямый, но любимый и уважаемый новатор, очень похожий на свою музу – модель, певицу и актрису Грейс Джонс.
Грейс Джонс – это олицетворение женщины Аззедина Алайи. Мощная, спортивная, с угловатыми линиями тела, она даже вынесла миниатюрного тунисского дизайнера на сцену в 1984 году, когда ему вручали модный «Оскар» за лучшую коллекцию. Алайя всего лишь дважды одевал Джонс для экрана: как утрированную злодейку Мэйдэй в фильме о Джеймсе Бонде «Вид на убийство» (1985) и как соблазнительницу Катрину в культовом хорроре «Вамп» (1986). Лучше всего запомнился фильм о Бонде. Джонс в нем носит фирменные капюшоны от Алайи с таким апломбом, что разделить актрису и персонаж практически невозможно. Если бы Грейс Джонс стала преступницей, то она была бы Мэйдэй.
Аззедин Алайя лепит человеческое тело, как скульптор. Не вся его одежда плотно облегает фигуру, но она создана с таким расчетом, чтобы передать гибкость движений. Нигде это не проявляется так, как в костюмах Грейс Джонс в фильме «Вид на убийство». От красного платья с открытой спиной, отстегивающимся капюшоном и большой черной фески до очень высоко вырезанного по бокам трико и гетр с пряжками, каждый наряд Джонс должен соответствовать требованиям сюжета, будь то укрощение лошади или урок карате. И не важно, что в целом эстетика этих творений носит фантастический характер. Большинство ансамблей хотя бы частично кожаные. Именно кожа сделала имя Аззедину Алайе в начале восьмидесятых, когда его клиентки-супермодели начали носить расклешенные кожаные пальто за пределами Парижа и этот фасон появился на модной сцене Нью-Йорка.
Самым интригующим костюмом Джонс в этом фильме является ее словно недошитый наряд – халат после тренировки цвета кофе с молоком, с открытой спиной, драпированным воротником и одним свисающим рукавом. Это доказывает, насколько Алайя не способен создавать что-то «обычное» и насколько велико нежелание Джонс это «обычное» носить. В фильме у Джонс десяток костюмов, некоторые из которых состоят из образующих единое целое частей. Это характерно для подхода Алайи к дизайну вообще: многие из его творений восьмидесятых годов – это соединенные вместе несколько предметов одежды. Кожаная куртка Джонс со строчкой в виде решетки и расширенной линией плеч, надетая поверх черного капюшона с контрастной желтой подкладкой, – очевидный пример такого концепта. Но Алайя не в одиночку создавал гардероб Джонс в фильме. Первые наброски были сделаны художницей Эммой Потьюс, а уже потом Алайя создавал костюмы в соответствии с ее идеями. К сожалению, имя Потьюс часто забывают упомянуть, когда речь идет о костюмах из этого фильма.
Грейс Джонс привела Аззедина Алайю на фильм «Вамп» вместе с другими своими творческими друзьями, включая активиста и художника Кита Харинга, модного дизайнера Иссеи Мияке и даже фотографа Энди Уорхола. Их вклад мало заметен в картине, если не считать потрясающего «граффити на теле», сделанного Харингом. Вероятно, целью их присутствия было ублажить Джонс, чье участие в низкобюджетном подростковом фильме ужасов являлось настоящей удачей для продюсеров. Сама Джонс появляется в картине в роли древнеегипетской вампирши Катрины, проснувшейся в современном Лос-Анджелесе и страшно голодной. Она работает стриптизершей в дешевом ночном клубе и заманивает мужчин за кулисы, чтобы укусить их. Главный момент в роли Джонс – это стриптиз перед толпой пьяных зрителей, которые смотрят на нее открыв рот. Кожу актрисы украшает роспись Харинга, а сверху надето длинное облегающее красное платье из джерси с рукавами «летучая мышь». Корсаж платья на молнии, Джонс его расстегивает, демонстрируя бикини из серебристой проволоки. Алайя предоставил платье, а Мияке, как эксперт в инновационном использовании материалов и тканей, в содружестве с ювелиром Дэвидом Спадой создал металлический купальник. Дальше в фильме Джонс появляется в головном уборе из перекрученного алюминия и в корсете. И снова почти наверняка это работа Мияке. Из всех тех, кто внес свой творческий вклад в создание фильма, включая художницу по костюмам Бетти Пеху Мэдден, Алайя больше всех знает о том, как создавать наряды для сцены. Он автор костюмов для престижного парижского кабаре «Крейзи Хорс», поэтому понимает, что сценические костюмы, особенно в контексте танца и стриптиза, должны не только открывать тело, но и скрывать его.
В финале Джонс одета в белое платье-водолазку из шелкового шифона, достаточно прозрачное, чтобы зрители увидели металлические спирали нижнего белья перед тем, как ее заживо сожжет солнечный свет.
В последний раз, когда Аззедин Алайя создавал костюмы для кино, это были наряды певицы Джилл Джонс в фильме Принца «Мост граффити» (1990). Поэтому сомнительно, что Алайя вернется к кинематографическим костюмам[1]1
Аззедин Алайя умер в 2017 году, уже после выхода книги (прим. ред.).
[Закрыть]. Но созданный им образ сохранен Грейс Джонс в роли Мэйдэй: кожаная куртка на молнии с рукавами «летучая мышь» и капюшон с оранжевой подкладкой в кадре, где она поднимает над головой мужчину. Это великолепное напоминание об идеалах дизайнера.
Грейс Джонс в фильме «Вид на убийство» в костюме «бодикон», который парадоксальным образом позволяет ей свободно двигаться. Danjaq/EON/UA/The Kobal Collection
Кожаная куртка с огромными рукавами «летучая мышь» от Алайи – это идеальный вариант, чтобы разобраться с противником, не чувствуя скованности под мышками. Danjaq/EON/UA/The Kobal Collection
Ансамбли Алайи для фильма «Вамп» почти целиком скрывает темнота. Например, этот промелькнувший в кадре наряд на самом деле ярко-красного цвета. © AF archive/Alamy Stock Photo
Джилл Джонс с Принцем в фильме «Мост граффити». Это последний и очень сдержанный пример его работы как художника по костюмам, выполненной более четверти века назад. Paisley Park Films/Warner Bros/The Kobal Collection
Бернард Ньюман
(Bernard Newman)
Роберта (1935)
Цилиндр (1935)
Время свинга (1936)
Теодора сходит с ума (1936)
Бернард Ньюман (сидит впереди) и дизайнеры Орри-Келли, Трэвис Бэнтон, Эдит Хед и Айрин на шоу в Лос-Анджелесе «Будущее моды» (Fashion Futures), 1941 год. Bettmann/ Getty Images
Джинджер Роджерс в платье, созданном Бернардом Ньюманом для фильма «Время свинга». Крошечные свинцовые грузила, вшитые в подол, обеспечивали плавное кружение платья. RKO/The Kobal Collection/John Miehle
Хотя он никогда по-настоящему не уходил из индустрии моды, краткое пребывание Ньюмана в роли художника по костюмам определило его карьеру. В тридцатых годах он создал потрясающие платья, отразившие реакцию Голливуда на Великую депрессию, и подарил зрителям гламур, которого они жаждали.
После того как Ньюман поднялся по карьерной лестнице, стал главным дизайнером нью-йоркского универмага Bergdorf Goodman и проработал в этой должности 12 лет, он в 1933 году уехал в Голливуд. В течение трех лет он создал костюмы для более чем 20 фильмов с участием, среди прочих, Айрин Данн, Люсиль Болл и его любимицы Джинджер Роджерс. Сначала это был контракт с RKO Pictures, потом фриланс, затем работа на Columbia Pictures и Warner Bros. Ньюман был требовательным, но справедливым человеком, поэтому, уходя из RKO, он рекомендовал на свое место художника по костюмам Эдварда Стивенсона, с которым вместе работал.
Несмотря на то что Ньюман приехал в Голливуд всего за два года до этого, первым его проектом стал фильм «Роберта» (1935). Айрин Данн сыграла роль Стефани, верной ассистентки в парижском модном доме «Роберта». А Джинджер Роджерс досталась роль Лиззи Гэтц – американки, выступающей на сцене как польская певица «графиня Шарвенка». По слухам, бюджет фильма составил четверть миллиона долларов, и немалая его часть ушла на дизайн костюмов. Особенно затратным в этом отношении был модный показ в финале фильма, когда на экране появляются один модный ансамбль за другим, как будто в продолжительной рекламе. Предположительно, пятнадцать костюмов из фильма были воссозданы Современным бюро мерчандайзинга. Бюро было попыткой Голливуда остановить вопиющее копирование универмагами костюмов из фильмов. Эти воссозданные и сделанные «по мотивам» модели продавались через сеть магазинов Cinema Fashion. В них можно было купить только женскую одежду. Мужские костюмы не копировали, так как мужчины-актеры, как правило, снимались в собственной одежде, если только фильм не был историческим.
В «Роберте» Стефани становится управляющей в модном доме и пытается с помощью новых дизайнов вдохнуть жизнь в классический бренд. Сюжет позволил Ньюману создать несколько чрезвычайно экстравагантных моделей. Одна из них – платье-футляр Стефани из черного латекса, который в то время использовался исключительно для купальных костюмов, с огромным бантом на плече, и сегодня смотрится так же эксцентрично, как и в 30-е. Львиная доля роскошных костюмов досталась Роджерс. Ее самый эффектный наряд – это не платье, а комбинезон оригинальной конструкции: расклешенные брюки из черного шелкового бархата, поднимающиеся выше естественной линии талии, где они соединяются с укороченным жилетом, пришитым к рубашке с присборенными рукавами. Завершает ансамбль галстук-бабочка. Это цельный наряд, но созданный с таким расчетом, чтобы походить на костюм с визиткой и сорочкой. Этот смелый образ представила публике Марлен Дитрих в фильме «Марокко» (1930), добавив к нему смокинг. А вот платье из золотого ламе принадлежит только Роджерс. Создал его Ньюман, и актриса купила его еще до начала съемок фильма «Роберта».
Некоторые из «модных» платьев в «Роберте» покажутся нынешнему зрителю странными, даже забавными. Сцена модного показа стала настоящим подвигом для Ньюмана. Кажется, туалеты, кружащиеся перед глазами зрителей, не связаны между собой. Хотя некоторые творения, например ошеломляющий меховой наряд, в котором предстала Люсиль Болл, – это очень запоминающиеся модели. Да, «Роберта» устарела, но ведь таким и должен по определению быть любой фильм, действие которого происходит в мире моды, верно?
Ньюман работал с Джинджер Роджерс на фильме «Цилиндр» (1935), чтобы создать один особенно известный костюм. Это «платье из перьев», в котором актриса исполняет танец «Щека к щеке» с Фредом Астером. Бледно-голубое платье, скроенное по косой, с актуальным в те годы глубоким вырезом на спине – это классическая модель из арсенала Ньюмана. Но оно определенно не стало бы таким запоминающимся, если бы по настоянию Роджерс к нему не добавили страусовые перья. Когда Роджерс и Астер танцевали, перья разлетались во все стороны и даже попали на камеру.
Это платье для фильма «Цилиндр» придумал Ньюман, а Джинджер Роджерс внесла свою лепту. Пожалуй, это самая запоминающаяся работа дизайнера. RKO/The Kobal Collection
Джинджер Роджерс оказывается в центре внимания на модном показе в фильме «Роберта», хотя на самом деле это один из самых сдержанных нарядов работы Ньюмана. © Moviestore collection Ltd/Alamy Stock Photo
Айрин Данн в фильме «Теодора сходит с ума» в пальто с отделкой из настоящего меха гориллы от Бернарда Ньюмана. Как ни удивительно, в 1930-е годы такой выбор материала не вызывал вопросов. Columbia/The Kobal Collection
В фильме «Время свинга» (1936) Ньюман демонстрирует большее разнообразие в костюмах, чем это типично для гламурных фильмов с Джинджер и Фредом. Их персонажи в фильме – обычные люди: Астер играет Джона, танцора, перебивающегося случайными заработками, а Роджерс играет преподавательницу школы танцев по имени Пенни. В соответствии с персонажами Ньюман немного приглушил блеск, но, обратите внимание, лишь чуть-чуть. У Роджерс по-прежнему модные платья, одно из которых по красоте сравнимо с платьем с перьями из «Цилиндра». Но у нее есть и такие же элегантные, но сдержанные дневные наряды. Черное платье, в котором Пенни танцует вальс «Pick Yourself Up», с плиссированной юбкой, облегающим лифом, маленьким круглым воротником и мягко скругленными плечами, воскрешает в памяти повседневную одежду двадцатых годов. Позже, в сцене с танцем под аккомпанемент «Never Gonna Dance», Роджерс демонстрирует свой самый эффектный костюм. Это опять их совместный дизайн с Ньюманом: скроенное по косой вечернее светло-розовое платье из шелкового жоржета в два слоя с французскими швами и накидка, закрывающая спину и руки, словно крылья летучей мыши. Как и в платье для вальса «Pick Yourself Up», в подол розового платья были вшиты крошечные грузила, чтобы юбка красиво кружилась во время танца Роджерс.
Фильм «Теодора сходит с ума» (1936) сейчас имеет дурную репутацию из-за одного скандального костюма, но тем не менее это великолепный пример того, как Ньюман овладел методологией дизайна костюмов для кинематографа и как эту методологию можно использовать для раскрытия образа персонажа. Айрин Данн играет Теодору, чопорную учительницу воскресной школы, которая втайне пишет скандальную прозу. Ньюман одевает Теодору как женщину с раздвоением личности. Ее повседневная жизнь – это на самом деле камуфляж. Теодора носит чайные платья с маленьким круглым воротником и рукавами-фонариками. Их принты, соединение цветочных и геометрических узоров – это единственный намек на то, что скрывается за фасадом. Принты с яркими узорами в стиле кубизма и ар-деко были невероятно популярны в тридцатые годы. Из такой ткани шили платья и блузки или использовали ее как отделку. Когда Теодора наконец выпускает на свободу свое подавляемое «я», первый же наряд, который она надевает, вызывает изумление. Когда она входит в кабинет своего издателя в пальто с отделкой из натурального меха гориллы и такой же шляпке, подтекст трудно игнорировать. Теодора «сорвалась с цепи» как человекообразная обезьяна. Этот костюм в тридцатые годы шокировал исключительно своей экстравагантностью, но в наше время он кажется вульгарным и даже оскорбительным. С этого момента истории Теодора одевается только в невероятные сверкающие наряды, многие из которых отделаны мехом. Но один ансамбль – это просто катастрофа. Он совершенно не идет актрисе: пальто из темного ламе с высоким воротником и бантом в комплекте с узкими брюками из той же ткани. Это костюм во всех смыслах слова воплощает и для Данн, и для Теодоры то, что героиня фильма зашла слишком далеко.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
