Текст книги "Сила урагана"

Автор книги: Кристофер Банч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Двое солдат были приписаны к «Бронсу» на постоянной основе. Один из них был староват для пробежек по холмам, а второй был новобранцем. Остальные двое – Лир и Монтагна – половину своего рабочего времени проводили на корабле, а половину – выполняли свои обычные обязанности. На борту корабля солдаты РР не носили форму и нашивки, а старались не выделяться среди гражданских и одевались в гражданское или в корабельные комбинезоны.

Другие камбрийские корабли получили такое же вооружение и такие же наряды стрелков. Сначала были проблемы. Солдат раздражало, что в торговом флоте больше платят и живется им в военное время лучше. А гражданские экипажи считали военных просто вооруженным стадом баранов.

Нараставший конфликт прекратили три вещи: приказ коуда Ангары, чтобы стрелки с тем же усердием, что и остальная команда, выполняли приказы капитана – неважно, были они связаны с ракетами или нет; постепенное осознание того, что если лариксане нападут на Камбру, то эти четверо солдат – единственная надежда корабля; и то, что большая часть солдат с негласного одобрения Ангары не боялась ввязываться в любые драки.

Поначалу многие солдаты клялись, что ни за что не уснут в космосе, что гудение двигателей сведет их с ума задолго до окончания рейса. Но через два дня они привыкли к шуму ничуть не меньше, чем команда.

– А я-то думала, что кататься на этих кораблях будет веселей, чем болтаться вокруг казарм и полировать бластер, – вздохнула Монтагна.

– Осторожнее, юный твег, – предупредила Лир. – Все войны, в которых я участвовала, начинались медленно, и все стонали и жаловались, что ничего не происходит и они не успели побегать и пострелять. А через год они спотыкались от усталости, вздрагивали от взрывов и не представляли, почему были такими дураками. Так что имей это в виду, Дарод.

– Мм-хм, – отозвалась Монтагна.

– Еще кое-что насчет войны, – продолжала Лир. – Начало всегда запоминается лучше. Когда дело становится серьезным, все сливается в сплошной кровавый туман. И запоминают лучше всего тех, кто погиб в начале войны. Так что если хочешь, чтобы в честь тебя назвали казарму или посадочную полосу, погибать героически лучше всего сейчас.

– Нет, спасибо, – ответила Монтагна. – А ты на скольких войнах побывала, адж-прем?

В бою и среди своих РР формальностей избегали. Но среди чужаков все менялось. На эскортном задании военные соблюдали все нюансы и старались выглядеть по возможности аккуратнее даже в промасленных рабочих помещениях торгового корабля. Друг другу они говорили вполголоса: «Выглядеть по-свински, как флотские, может каждый».

Моника подумала:

– 'Раум… Потом мусфии… Потом еще вот это… Две небольших кампании еще до того, как Корпус послали на Камбру. Господи, мы тогда назывались «Быстрое Копье», и командовал коуд Мелк, а потом коуд Уильяме, которого убили при восстании 'раум. Плюс еще на Камбре гоняли в холмах так называемых бандитов, но за это нашивок не давали. – Она остановилась подвести итог. – На многих.

Дарод не стала говорить, что Лир была явно старше, чем выглядела. Вместо этого она спросила:

– А каково было при Конфедерации?

– Да так же как сейчас, честно говоря. Отдельные ударные корпуса вроде нашего всегда посылали к черту на рога. Мне так и не удалось действовать с полноценной армией Конфедерации, и полномасштабной войны я так и не видела. – В голосе Лир звучало сожаление. – Но была и разница. Нас лучше снабжали, и быстрее, разумеется. Хотя вот сейчас я вспоминаю, что к концу, когда мы были на… как там его… Квете VII, уже были проблемы. И продвигали медленнее – были тесты и все такое. А если тебя продвинули в бою, то потом это надо было утверждать в самом штабе армии на Центруме.

– И что, по-твоему, случилось с Конфедерацией?

– Почем я знаю, – ответила Лир. – Скорее всего, они обленились, разжирели, позволили другим думать и воевать за себя. Но так, наверное, любой солдат скажет про любую империю, начиная с Рима и всех прочих стародавностей.

– Ну, так что, старый солдат, – сказала Монтагна, – что будет дальше?

– С кем?

– С нами.

– Сначала мы отлупим лариксан, научим их, как связываться с нами. Потом отстроим все и, скорее всего, отправимся искать следующего злодея.

– И кто это будет?

– Почем я знаю, – повторила Лир. – Я не в правительстве и не в генштабе. Я иду, куда посылают, убиваю и крушу, пока мне не прикажут прекратить.

– А ты когда-нибудь хотела быть кем-нибудь еще? Лир помолчала.

– Когда я была маленькой, то хотела быть профессиональной спортсменкой. – Она пожала плечами. – Но я училась не в тех школах. На особое обучение у моих родителей не было денег, а команды, в которых я играла, ничем не выделялись. Команда с одной звездочкой, как правило, не выигрывает турниров, и ее редко замечают, потому что для победы нужна поддержка. Лучшее, чего я смогла добиться в юности, это вступить в оперную труппу.

– Что это?

– Это когда разные истории показывают на сцене вживую, а не на голограмме. И все поют, а не говорят.

Я не очень-то хорошо пела, но неплохо танцевала и делала акробатические трюки. А потому, что мне приходилось изображать бои. Там были танцоры постарше, которые знали боевые искусства и были не против поучить меня в свободное время.

– Труппа была неплохая, – продолжала Лир, – и мы отправились в турне по паре звездных систем. Потом мы застряли посреди боевых действий, правительство рухнуло, и, чтобы выжить, пришлось научиться пользоваться бластером. Я научилась, и… ну, мне это подошло. Когда война закончилась, я не хотела опять оказаться на улице и беспокоиться, что со мной будет дальше. Так я завербовалась в Конфедерации. Все очень просто. А ты как здесь оказалась?

– Я из-под Лонсестона, – ответила Монтагна. – У моей семьи были деньги, и я могла заниматься любым спортом, каким хотела. В основном плаванием. Я думала, что все идет прекрасно. А потом началось это восстание 'раум, и бизнес моего отца пострадал, так что у нас стало сложнее с деньгами. А потом были большие соревнования. Так говорить не принято, потому что это выглядит, будто ты не умеешь проигрывать. Но соревнования были подтасованы, и два других человека получили медали и шанс продолжать. Плюс у меня был парень, и там тоже ничего не вышло. И мне захотелось оттуда убраться.

– В Корпус?

– Ага, – согласилась Монтагна. – Почему бы и нет?

– Куча народу приходит к нам по тем же причинам, – сказала Моника. – Ты собираешься оставаться?

Монтагна медленно покачала головой:

– Не знаю. Правда, не знаю. – Она встала. – Еще кофе?

Дарод снова наполнила обе чашки. Повернувшись к кофеварке, она спросила нарочито небрежным тоном:

– Могу я задать вопрос о том, что меня не касается? Не про тебя, адж-прем.

– Спросить всегда можно, – ответила Лир.

– Насчет мила Янсмы. Он женат?

– Нет. Пока нет.

– А кто эта девица, с которой он везде появляется? Богачка?

Моника кратко рассказала о Язифи. Дарод вернулась к столу и села.

– А что ты о ней думаешь?

– Это всего лишь мое мнение, – сказала Моника, – и я слишком плохо ее знаю. Но мне она не особо нравится.

– Почему?

– Во-первых, она бросила мила Янсму после восстания 'раум и, похоже, без всякой на то причины. Потом начались проблемы с мусфиями, ее муженек стал предателем – а он был именно предателем, хоть и откупился от трибунала после войны, – и она снова повисла на шее у Гарвина. Не люблю я людей, которые не придерживаются своих решений. Начинаешь сомневаться, а останется ли она с ним, если опять что-то случится. Я вообще не уверена, что солдату стоит с кем-то постоянно связываться. Есть друзья, и этого довольно. А если у тебя зуд, пойди и почеши его с кем-нибудь, кого ты больше никогда не увидишь. И тебе не надо переживать, что это за человек.

– Получается довольно одиноко, – заключила Дарод.

Лир пожала плечами:

– Ну и что? Люди рождаются в одиночестве и умирают в одиночестве, так ведь? – Она посмотрела на Дарод. – Янсма неплохо выглядит, и он неглуп. Хотя, на мой взгляд, самое умное, что он когда-либо сделал, это перепоручил думать о серьезных вопросах боссу.

Дарод вздрогнула:

– Сент Иоситаро хороший офицер, но очень холодный. Он как посмотрит жестким взглядом, так сразу кажется, что ты не человек, а цифра в уравнении.

– Ну, так и что? – отозвалась Лир с долей презрения в голосе. – Для человечности и заботы есть Гарвин. Или, точнее, у тебя Гарвина нет. По крайней мере, не сейчас. А если ты попробуешь это изменить и подойти к нему поближе, то можешь обжечься. У меня всегда было правило не стремиться к тому, что не суждено. И оно послужило мне и в армии, и на гражданке. Если ты…

Взвыла сирена, и синтезированный голос произнес:

– Всем, всем! Статус Красный! Солдатам Корпуса немедленно явиться на артиллерийскую позицию.

Они обе подхватили оружейные пояса, всегда лежавшие неподалеку, и побежали по коридору и вверх по лестнице на мостик. Их ждал капитан.

– Контрольный пост системы докладывает, что обнаружены неопознанные корабли.

– Где?

– К счастью для нас, они появились глубоко внутри системы. О них сообщила станция на одной из лун F-Камбры, и транспортник с Е-Камбры передал сигнал тревоги. Скорее всего, они идут к D-Камбре, хотя, судя по курсу, между ними и D находится солнце. Ближайший к ним населенный мир – это С-Камбра. Я собираюсь следовать по курсу к К-Камбре, если не будет других указаний и ситуация не изменится. Если эти корабли с Ларикса и изменят курс, то мы вернемся и скроемся среди астероидов.

– Ясно, сэр, – ответила Лир. – Мы будем на посту в боевой готовности до дальнейших указаний.

– Ну, разве не лучше воевать вот так? – сказала Язифь Миллазин.

– Наверное, – согласился Гарвин. – Но у меня внутри все зудит, что я должен лежать не здесь, а на армейской койке.

– И где это сказано, что военные должны быть нищими и несчастными?

– Не знаю, но где-то сказано, – ответил он. – И еще грязными и перепутанными.

– Фе, – бросила Язифь.

Она растянулась на постели, которая лишь чуть-чуть не дотягивала размерами до посадочной площадки для «аксая», в каюте судовладельца на своей яхте «Годреви».

Сквозь ковер ощущалась легкая вибрация, а окна заменяли два экрана, показывающие положение корабля в системе и его относительное положение в конвое. Но в остальном можно было думать, что они в гостиничном номере-люкс на земле. Честно говоря, Гарвину казалось, что антигравитационно контролируемый водопад у входа – это уже перебор. Да и доминировавший нежно-голубой цвет был не в его вкусе. Но он промолчал. В конце концов, это была ее яхта.

– Так почему ты хочешь в один из этих «велвов»? – продолжала она. – Это же не твое дело. Для этого есть славные ребята, недоученные пилоты и почти необученные вторые пилоты, которые сейчас набираются опыта полетов, верно?

– Да.

– А ты – благородный начальник разведки, которого коуд Ангара послал, чтобы мусфии чувствовали себя спокойно и уверенно.

– Верно, – проворчал Гарвин.

– Ну, так пиши спокойную и уверенную речь. Или давай иди сюда и помоги мне чувствовать себя спокойно и уверенно. Ведь я – горнодобывающая компания «Миллазин», и я куда важнее всяких долговязых пушистиков.

– Я же только что это сделал.

– Тогда иди, работай над речью. Только надень что-нибудь сначала.

Она грациозно соскользнула с кровати и, надев халат, подошла к собственному столу.

– Я не говорил, что тебе надо одеваться, – возразил Гарвин.

– Заткнись и сосредоточься.

«Годреви» был одним из шести кораблей, двигавшихся с D-Камбры на горнодобывающую планету С-Камбра. Впереди шли два новых «велва», за ними – торговый корабль с горнодобывающей техникой, потом «Годреви», второй корабль снабжения, и замыкал группу третий «велв».

Сирена взвыла, когда конвоя достигло сообщение о вражеских кораблях в системе. Гарвин сообщил мостику, что идет, натянул ботинки и комбинезон.

– Что делать мне? – спросила Язифь.

– Ничего. Нет, надень на всякий случай огнезащитный костюм. Если эти корабли с Ларикса, то они наверняка всего в световых секундах от нас. Если хочешь все увидеть, поднимайся на мостик сейчас. Капитан, скорее всего, перекроет проходы в корабле. И потом, если нас начнет болтать, эта кровать не очень-то подходит для пристегивания.

– Болтать? – Язифь кокетливо похлопала глазами, но подошла к шкафу и заглянула внутрь. Вытащив запечатанный пакет, она открыла его, достала и надела комбинезон, как у Гарвина, который тем временем вышел.

Все трое дежурных офицеров были на мостике «Годреви». Двое выглядели обеспокоенно, но капитан, Лар Порсен, грубоватый человек, который хорошо смотрелся бы на палубе водного корабля, казался спокойным.

– Вы солдат, мил Янсма, – обратился Порсен, – и вы слышали сообщение. Какие будут предложения?

Гарвин уже неоднократно пытался заставить Порсена называть его по имени, но успеха добился не больше, чем с домашней прислугой Язифи.

– Поскольку вряд ли что-нибудь случится, – заговорил Гарвин, – я думаю…

Затрещал коммуникатор, и на экране из гиперпространства вылетели два пятнышка, а под ними появился ряд цифр.

– К конвою приближаются неопознанные корабли, предположительно враждебные. Передаются данные слежения. Всем кораблям приготовиться принять необходимые меры.

На мостике появилась взволнованная Язифь:

– Что происходит?

– Я, похоже, тот еще предсказатель, – сказал Гарвин. – Нас атакуют.

Порсен включил микрофон:

– Машинное отделение, готовьтесь к маневрированию. И лучше наденьте скафандры.

Он выключил микрофон.

– И вас всех это тоже касается.

Неподалеку в запасной переходной камере висели легкие скафандры. Два офицера помогли друг другу одеться, а Язифь, у которой было больше опыта в космосе, чем у Гарвина, помогла ему, а потом надела оставшийся скафандр, который был ей слегка великоват.

Гарвин пристегнул Язифь к акселерационной койке, а потом через плечо Порсена стал читать информацию на экране.

– Ларикс, – уверенно сказал он. – Это их новые истребители, мы их обозначаем как лан-класс.

Лариксане двигались к центру конвоя. Из коммуникатора сыпались команды. Три корабля эскорта взяли курс на перехват.

На экране из носа ведущего «велва» вырвалась вспышка – так изображался запуск ракеты.

– Дальний выстрел, – пояснил Гарвин, пользуясь новоприобретенными знаниями.

Из лариксанских кораблей вырвались вспышки, потом еще одна вспышка возникла в пустом пространстве.

– Зенитка… Они сбили нашу ракету, – сказал Гарвин, не сознавая, что говорит вслух. – Теперь они стреляют в конвой.

– Каков ваш приказ, сэр? – обычно спокойный голос Порсена выдавал еле сдерживаемый страх.

Гарвин удивленно моргнул, потом легко вошел в привычную роль.

– Поскольку мы не вооружены, – сказал он, – я бы подождал указаний командира эскорта.

Внезапно первый «велв», на котором находился командир конвоя, вспыхнул и исчез.

– Сукин сын, – пробормотал Гарвин. – Капитан, думаю, нам пора думать о том, как отсюда выбираться.

Спокойный голос в коммуникаторе был с ним согласен:

– Всем кораблям, всем кораблям! Я Холберт Два. Расходитесь и маневрируйте самостоятельно. Мы атакуем противника.

Это был второй «велв».

Хоть лариксанские истребители и превосходили их по огневой мощи, камбрийские корабли продолжали двигаться по курсу на перехват. Все четыре корабля запустили ракеты.

На яхте завыли сирены.

– Опасность столкновения, – пробормотал офицер, когда люки закрылись. – На нас нацелена ракета.

– Капитан, уходим в гиперпространство, – распорядился Гарвин.

– Куда, сэр?

– Куда угодно, – Гарвин старался скрыть панику в голосе. – Прыгаем вслепую.

Другой офицер сел за панель управления гиперпространственными прыжками.

– Готовы к прыжку, сэр, прыгаем через четыре, три… На экране один из торговых кораблей взорвался, а через секунду второй «велв» безумно завертелся по курсу, который не мог проложить ни один пилот.

Послышался взрыв, и корабль встряхнуло. Через мгновение все вокруг потемнело. Гарвина затошнило, антигравитация исчезла, и «Годреви» на секунду прыгнул в гиперпространство, а потом вернулся в обычное.

– Нас подбили! – крикнул кто-то.

Гарвин плавал в невесомости где-то между палубой и потолком. Лицевая пластина его шлема защелкнулась, и он понял, что как минимум эта палуба была пробита.

Запасными двигателями никто не управлял. Он увидел Порсена, лежавшего поперек акселерационной койки. Шея его была повернута под неестественным углом. Если он и был еще жив, то ненадолго, и заняться им было некому.

Гарвин занял кресло основного контроля, радуясь тому, что хоть сколько-то времени провел на мостике и приборы были хоть отчасти знакомы.

– Гипердвигатель не работает, – вошел ему в ухо голос без всякого выражения.

Гарвин увидел, что один офицер сидит за управлением этими двигателями, а другой уставился на экран системы. Они прыгнули не так уж далеко – битва шла почти в центре экрана, который всегда отражал позицию «Годреви». Второй торговый корабль испустил две вспышки, но скоро на этом месте было только пустое пространство.

В один из лариксанских кораблей попала ракета.

– Один подбит, – обрадовался офицер, управлявший гипердвигателями.

Вскоре исчез еще один «велв».

– Теперь они уничтожат последний корабль и придут за нами, – простонал первый офицер.

– Помолчите, – оборвал его Гарвин. – Что в машинном отделении?

– Извините, сэр, – офицер пришел в себя и нажал на кнопку.

– Машинное, – послышался слегка дрожащий голос.

– Как вы там?

– Чертов звездный двигатель вырубился… запасной, кажется, в норме.

– У вас помещения целы?

– Так точно, – ответили из машинного.

– Отлично, – сказал офицер. – Мы тут дышим вакуумом.

– Кончайте с этим, – вмешался Гарвин. – Дайте мне нерегулярный курс в общем направлении подальше отсюда и поближе к С-Камбре.

– И быстро, – добавила Язифь со своего места.

– Да, госпожа Миллазин, – отозвался офицер. Гарвин проверил экран. К его удивлению, там было только одно пятнышко, обозначавшее последний «велв».

– Черт меня возьми, – сказал он. – Лариксане смылись. Интересно, подбил их кто-нибудь?

– Аплодировать я буду, – отозвалась Язифь, – когда мы опять окажемся на твердой поверхности. Что-то я разлюбила космические корабли.

Выглядела она вполне невозмутимо.

* * *

Дарод Монтагна отчаянно зевнула, стараясь, чтобы глаза ее не слипались, пока она смотрит на экран. Вид там менялся с общесистемного на местный. Они приближались к К-Камбре. Оставалось два-три корабельных дня.

Лир установила порядок, когда трое были на вахте, а один отдыхал. С учетом еды и мытья, для сна оставалось не много времени. Монтагне предстояли две пересменки, и ей уже было невмоготу.

На мгновение на экране что-то появилось, потом опять исчезло. Она машинально нажала на кнопку тревоги, и тут объект опять появился.

«Черт, прямо у меня под носом».

Она включила опознаватель, тот выдал две вспышки, а потом заявил: «Неизвестный корабль».

Она обругала устаревший корабельный каталог транспортника и решила, что корабль наверняка с Ларикса. Один из десанта. Но что он делал? Корабль снова исчез, потом вернулся, и она поняла, что по неясной причине он прыгает в гиперпространство и обратно.

Внезапно мостик за ее спиной наполнился людьми. Ожила связь с патрульным кораблем.

– Есть контакт… Корабль определен как лариксанский, лан-класс.

У них-то данные были свежие. Появилось новое сообщение.

– «Броне», идите к цели на полной скорости. – Потом пауза. – Я займу позицию сзади вас.

Конечно, решила Монтагна, патрульный корабль был примерно вчетверо меньше лариксанского, и глупо было бы ждать, что он атакует, хотя у капитана наверняка был такой приказ.

– Надо бы просто прыгнуть, – послышался голос у нее за спиной, и подошла Лир.

Она прочла данные с экрана.

– Ах, паршивец, – сказала Лир. – Он проскочит мимо и оставит нас сзади, и лариксанин нас догонит.

– А почему бы не запустить на него «годдард»?

– Не достанем. И что с ним такое, почему он скачет туда-сюда? – не понимала Лир.

– Может, его подбили? – предположила Монтагна.

– Да, – сказала Лир. – Да, конечно. Я еще не проснулась. Подбили, и он ковыляет домой, прыгая настолько далеко и быстро, насколько может.

– А что, если я выпущу «годдард», – продолжала Монтагна, – а «тень» вместе с ним? И пусть летят, пока «годдард» не сообщит, что цель в зоне досягаемости…

– Да я не просто сплю, – скривилась Лир, – я, похоже, уже умерла. Давай, Дарод, стреляй. А если этот чертов истребитель прыгнет отсюда, это тоже ничего.

Ракету выпустили на минимальной скорости. Как они и предполагали, патрульное судно пролетело мимо «Броне» и явно не собиралось возвращаться.

– Если этот чертов лариксанин нас не достанет, – сказала Лир, – я всю команду этих трусов подвешу за яйца. Хотя вряд ли они у них есть.

На панели перед Монтагной вспыхнул огонек.

– Лариксанин в пределах досягаемости, – доложила она. – Готова к запуску двигателя. Есть цель… запускаю!

Второй солдат, глядя на свою панель, подтвердил:

– «Тень» запущена…

Две ракеты рванулись к кораблю с Ларикса.

– Только не вздумай прыгать, малыш, – шептала Монтагна. – Давай же, давай, давай…

Лариксанский корабль исчез во вспышке света.

– Есть! – закричала Монтагна. – Я в него попала!

– Попала, попала, – сказала Лир, – поздравляю. Теперь еще четыре, и станешь асом.

– И что мне теперь делать с этой «тенью»? – поинтересовался второй солдат. – Она далеко ушла, не дотянуться. А они, собаки, денег стоят.

– Да распишусь я за нее, – огрызнулась Лир. – Просто взорви ее на месте. А как прилетим, с тебя выпивка за то, что ты такой скряга.

Монтагна их не слушала. Она довольно улыбалась, глядя на экран, где только что был лариксанский корабль.

«Это куда интереснее, – подумала она, – чем убивать их бластером по одному».

* * *

«Годреви» ковылял к посадочной полосе, выполняя указания диспетчера.

– Отлично, «Годреви»… Теперь нос повыше… Вы слишком низко, подняться можете?.. Нет, не так сильно…

– Я же сказал, двигатель барахлит, – отозвался пилот.

– Ничего, ничего, – успокаивающим тоном ответил диспетчер. – Вы молодцы. Вы опустите шасси, если все три на месте… Ага, вижу, отлично… просто замечательно… Теперь вам осталось только сесть… Ничего дорогого здесь нет, не бойтесь ломать… Выше нос, выше… «Скорая» уже здесь… Как только захотите, можете садиться… где угодно…

«Годреви» тяжело ударил о землю задним шасси, расплющил его и подскочил обратно в воздух. Потом он упал и заскользил, поворачиваясь и почти опрокидываясь. Скрежет металла о бетон слышен был даже в башне. Вокруг взвилась пыль. К плохо контролируемому кораблю рванули подъемники «скорой» и пожарников. «Годреви» развернуло еще дважды, качнуло взад-вперед, а потом корабль застыл на месте.

Внизу открылся люк, и наружу выбрались люди в скафандрах, поковыляли прочь от корабля, потом остановились. Один из них опустился на колени и поцеловал землю.

– Я уж и не думал, что они доберутся, – сказал диспетчер, позабыв о включенном микрофоне.

– И мы не думали, – ответил ему усталый голос Гарвина.