Текст книги "Глаза тигра"

Автор книги: Кристина Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Кристина Вернер
Глаза тигра

Все события и герои вымышлены. Любые совпадения с реальными личностями, живыми или мёртвыми случайны.

Глава 1. Однажды в Нью-Йорке.

Осень, 1927 г.

Не по-осеннему яркое солнце поднялось из-за горизонта, освещая пустынные улицы Нью-Йорка. Город сбрасывал с себя оковы ночи, освобождаясь ото сна. Утренний туман, обволакивая дома, стелился по земле и клубился над Гудзоном.

На набережной, ёжась от резких порывов ветра, стоял парень лет двадцати. Черноволосый, коротко стриженный, одетый в белую рубашку и чёрные брюки, он задумчиво смотрел вдаль, за серую гряду облаков. Парня звали Алекс Маккензи. Высокий, но не худощавый, атлетического телосложения, с правильными, приятными чертами лица и выразительными янтарными глазами, он, на первый взгляд, казался суровым и не по возрасту серьёзным.

Алекс смотрел на Гудзон и вспоминал день, когда впервые увидел берег “земли обетованной”. Это произошло пятнадцать лет назад. Вместе с другими иммигрантами семья Маккензи пересекала океан в надежде изменить свою жизнь. Сколько их было таких, уставших от нищеты, полуголодных людей, возделывавших крошечный клочок земли на далёкой теперь Сицилии. Каждый из них лелеял мечту о том, что Америка – страна больших возможностей и великих достижений примет их, дав шанс “подняться повыше”.

Пятилетний Алекс носился по пароходу вместе с компанией таких же, как он, детей иммигрантов. Его четырёхлетний брат Джонни, спокойный, меланхоличный ребёнок, предпочитал проводить время с матерью.

В то утро туман был таким густым, что детям не приходилось прикладывать много усилий для игры в прятки. Даже в нескольких шагах друг от друга мало что можно было рассмотреть.

Забеспокоившись, что Алекс выпадет за борт, отец принялся его искать. Всё остальное Алекс запомнил очень ясно. Томас Маккензи подхватил его на руки и подошёл к перилам. Туман рассеялся так внезапно, будто его и не было. Перед глазами удивлённого мальчика среди далёких огней города предстала огромная статуя женщины в длинных одеждах и с факелом в руке, поднявшая его в самые облака.

– Кто это? – шёпотом спросил Алекс у отца.

– Статуя Свободы, наша проводница в “землю обетованную”, – торжественно объявил Томас.

Сколько Алекс себя помнил, отец всегда почтительно отзывался об Америке.

“Тоже мне – страна мечты! Как были бедняками, так и остались”, – с досадой думал Алекс. Совершено непонятно, на что рассчитывал его отец, решив перебраться сюда.

Маккензи поселились в маленькой двухкомнатной квартире без особых удобств. “Адская кухня” охотно распахнула объятия для иммигрантов: что здесь, что в Бруклине обитал всякий сброд. Томас подумывал о том, чтобы переехать в другой квартал, более спокойный и безопасный, но оплата за квартиру оказалась ему там не по карману. Впрочем, он напрасно беспокоился. Никто не заинтересовался его бедной семьёй, у них нечего было грабить и они надолго осели на одном месте.

Нельзя сказать, что им совсем уж плохо жилось. Настоящей нужды они не испытывали, благодаря умению матери, Андрэа, вести хозяйство и сводить концы с концами. Вскоре Томас устроился работать таксистом и вкалывал как проклятый почти без выходных.

Помимо Джонни, у Алекса были сестра Люсия и брат Рико. Прокормить четверых детей было непросто, учитывая, что сам Алекс частенько добавлял родителям непредвиденные расходы. Томаса часто вызывали в школу разобрать конфликты сына со сверстниками, заплатить за очередное разбитое стекло, а однажды даже за витрину в кондитерской. Алекс кинул в неё камень на спор с одноклассником.

После школы Алекс шнырял по всему кварталу с ватагой сверстников. Как все мальчишки, они ругались, дрались, играли в войну, совершали набеги на кондитерскую и мелкие лавочки со сладостями, лазили по строительным лесам и кидались в проезжавшие мимо машины грязью или снежками, в зависимости от сезона.

Несмотря на своё беспокойное поведение, Алекс неплохо учился и любил читать. Он был любознательным и читал всё, что попадалось ему в руки: старые, пожелтевшие от времени газеты, учебники, книги из школьной библиотеки. Алекс как будто переносился в другие миры, подальше от отца с его недовольным ворчанием о том, что надо зарабатывать деньги и помогать семье, а не сидеть, уткнувшись в книгу, или бегать по улицам с ватагой хулиганов. Никто больше из семьи чтением сильно не увлекался, и Томас не мог взять в толк, что находит его сын в книгах, кроме сказок, мешающих видеть реальность.

Отношения с отцом у Алекса складывались сложно. Томас постоянно придирался к нему и цеплялся ко всяким мелочам, часами читал ему нотации после очередного проступка, взывая к его совести, и напоминал о неизбежном наказании. Томас был урождённым католиком, хотя и не слишком набожным, и считал своим долгом наставить детей на путь истинный.

Монотонный и нудный голос отца действовал подростку на нервы. В такие моменты Алекс словно бы отключался, уставившись в одну точку, и обычно рассматривал висевший на стене потрёпанный постер “Малыша”11
  “Малыш” – фильм 1921 года, в гл. роли Ч.Чаплин.


[Закрыть]. Пропуская мимо ушей всё, что говорил отец, Алекс думал о том, что лучше бы тот наподдал ему затрещину или отхлестал ремнём, только бы не слышать этих занудных поучений, но Томас, к его чести, никогда не бил своих детей.

К остальным отпрыскам он относился не так строго. Он называл Джонни “воплощением своих надежд”, и тот не обманывал его ожиданий, вёл себя смирно, как и подобает послушному сыну. Рико и Люсия были ещё малы. Томас посвящал им практически всё свободное от работы время, гулял и играл с ними, водил в Центральный парк и покупал мороженое. Обычно Алекс с ними никуда не ходил – ему было интереснее проводить время с друзьями или за хорошей книгой.

Джонни пошёл по стопам отца и стал шофёром. Томас настаивал на том же занятии и для Алекса, но парень воспринял его предложение в штыки и наотрез отказался, хотя умел водить машину не хуже отца и младшего брата. У него был свой план, как подняться повыше. После окончания школы он решил, что будет учиться дальше.

Алекс поступил в экономический колледж и какое-то время всё шло хорошо, но затем случилось непоправимое. Он подрался с однокашником, Рэем Смитом, сыном известного в районе владельца магазинов готовой одежды, с которым у него и в детстве были частые стычки. Рэй пренебрежительно отзывался об иммигрантах, всякий раз норовя задеть Алекса.

Однажды Маккензи не удержался и в ответ на оскорбления сломал ему нос. Это произошло посреди дня на улице. Прохожие позвали дежурившего неподалёку полицейского, и тот с трудом оттащил взбешённого Алекса от Рэя, что валялся на земле, даже не пытаясь защититься, а только прикрывал голову руками.

В участке Алекс провёл десять суток. Отец Рэя, подмазав кого нужно, сделал всё возможное, чтобы обидчик его сына в колледж уже не вернулся. Алекса исключили без права восстановления.

Томасу пришлось внести за непутёвого старшего сына залог. Это влетело ему в круглую сумму и теперь он откровенно злился на него.

После случившегося Алекс устроился работать на фабрику по производству обуви. Спустя пару недель он отказался от места, поняв, что монотонная работа явно не для него. Ужасно клонило в сон, он постоянно находился в подавленном настроении и, кроме того, не видел никаких перспектив для себя.

– Я не стану работать за гроши, пошло всё к чёрту! Пусть других идиотов ищут! – как-то раз вернувшись домой, заявил Алекс, швырнув на стол несколько смятых долларов.

Окончательно рассвирепев, Томас в сердцах пообещал, что выгонит Алекса из дома, если тот в ближайшее время не устроится работать хотя бы таксистом. Он не намерен содержать безработного нахлебника, так что деваться юному Маккензи было некуда.

От перспективы разъезжать по городу в поисках заказов в любое время суток и при любой погоде, Алекс был не в восторге. Но сегодня, в это холодное осеннее утро, он был готов примириться с судьбой. Ему не хотелось довести отца до белого каления.

Алекс вновь поёжился на ветру, будто только сейчас осознав, что он одет не по погоде. В такой ранний час улица была ещё совершенно пуста, подслеповатые фонари тускло светили сквозь начавший таять туман.

Стоянка, где парковали машины, находилась в трёх кварталах отсюда. Пора идти. Собравшись покинуть набережную, Алекс отвёл взгляд от Гудзона, как вдруг услышал:

– Эй, парень, хочешь заработать?

К нему подошли двое молодых мужчин, одетые в элегантные костюмы английского покроя. Их чёрные ботинки были начищены до зеркального блеска. Один из мужчин поглядывал в сторону, за угол многоэтажного дома, как будто высматривал кого-то или проверял, не следят ли за ними.

– В чём заключается работа? – с недоверием покосился на них Алекс.

– Скоро тут проедет грузовик. Поможешь взять его – получишь бабки, – ответил тот, что первым заговорил с ним.

Его напарник, наконец, повернулся к Алексу и окинул его оценивающим взглядом. На вид ему можно было дать лет двадцать восемь-тридцать. На правой половине его лица выделялась белая линия шрама, начинающегося чуть ниже глаза. Полные чувственные губы скривились в едва заметной усмешке, когда он бросил беглый взгляд на одежду Алекса. Тёмно-карие глаза молодого мужчины были полуприкрыты. Бледное, почти болезненное лицо создавало впечатление, будто он не высыпался, по крайней мере, пару дней.

Заговоривший с Алексом мужчина, примерно того же возраста, что и его товарищ, выглядел ещё менее привлекательно: низкорослый, суетливый, с тёмными усиками и глазами навыкат. Бегающий, ни на чём долго не задерживающийся взгляд невольно заставлял задуматься о том, что у него не чиста совесть.

– Ну что, решил? – спросил мужчина со шрамом, и, не дожидаясь ответа, протянул Алексу “кольт”. – На всякий случай. Знаешь, как обращаться с этой игрушкой?

Алекса покоробил его снисходительно-насмешливый тон. Недолго колеблясь, он взял пистолет, почти выхватив его из рук незнакомца. Холодная сталь курка неприятно пощекотала палец.

– Отлично, – прокомментировал мужчина со шрамом. – Спрячь пока. Твоя задача – встань посреди дороги, можешь прикинуться пьяным. Грузовик тормазнёт, мы сделаем остальное. Возникнут осложнения – стреляй. Неважно, попадёшь ли, нет, главное отвлеки их внимание.

– А если грузовик не остановится? – убрав пистолет за пояс брюк, поинтересовался Алекс. Нельзя сказать, что он удивился такому стечению обстоятельств. В “Адской кухне” было полно подозрительных личностей, готовых с лёгкостью пойти на преступление.

Будучи мальчишкой, Алекс частенько наблюдал за “крутыми” ребятами. Иногда они обращались к пацанам с мелкими поручениями – передать кому-то послание или сбегать в лавочку за сигаретами и газетой, и, как правило, хорошо платили за услуги. Бывало, и Алексу выпадала роль побыть “мальчиком на побегушках”. На заработанные деньги он с друзьями ходил в кино и покупал сладости. Родители редко давали ему деньги на карманные расходы, и им не стоило знать о том, откуда у него иной раз появлялись наличные.

– Остановится, они же тебя не знают, – мужчина со шрамом, переглянувшись с напарником, перешёл через дорогу и спрятался за деревом. Его напарник зашёл за старый заброшенный ларёк на другой стороне улицы.

Как они и сказали, машина вывернула из-за угла через пару минут. Дорога здесь была узкая, по ней с трудом мог проехать тяжелогруженный грузовик. Стоя посреди дороги спиной к нему, Алекс услышал, как резко скрипнули тормоза. Грубый голос окликнул его:

– Эй, придурок! Чего ты встал?

Раздался громкий нетерпеливый гудок. Грузовик находился в нескольких метрах от Алекса. Он буквально спиной ощутил на себе липкий, подозрительный взгляд водителя и его сопровождающего и невольно передёрнул плечом, будто стряхивая с себя этот взгляд. Разыгрывать из себя пьяного Алексу не хотелось.

– Ты оглох? Сваливай отсюда!

И тут в воздухе просвистели пули.

Не успев опомниться, Алекс резко развернулся. Водитель и его спутник были мертвы. Всё произошло за считанные секунды, в течение которых парень стоял как вкопанный – настолько ошеломила его развязка.

– Как тебя там, хочешь бабки – забирайся в кузов! – скомандовал незнакомец со шрамом. Подскочив к грузовику, он открыл дверь, вытащил из кабины водителя и отшвырнул его на асфальт. Его товарищ проделал то же самое со второй жертвой. – Ну, быстрей!

Огорошенный Алекс так и сделал. Вскоре он вышел из ступора, заинтересовавшись содержимым ящиков с изображённым на них логотипом – кленовым листом. Он прекрасно понял, что всё это значит.

Ехали они не очень долго. Грузовик остановился возле складской зоны. Неподалеку находилась железнодорожная станция, откуда доносился грохот маневрировавших поездов.

Приподняв брезент, Алекс спрыгнул на землю.

– Благодарю за помощь, – небрежно поблагодарил незнакомец со шрамом, подходя к двери склада. Вытащив из кармана пачку сигарет, он достал одну и принялся закуривать. – Карло, забери “кольт” и расплатись.

Алекс молча передал пистолет Карло.

– Сегодня твой счастливый день, парень, но не забывай следить за своим языком, иначе познакомишься с нами поближе, – Карло протянул Алексу деньги. – И это знакомство станет последним в твоей жизни.

Усмехнувшись, он тоже направился к двери, убирая пистолет за пояс.

– Это шутка? Идиота нашли?

Карло и его товарищ повернулись к Алексу.

– Задницу подотри себе этими бумажками! – Алекс быстро подошёл к Карло, сверля его злым взглядом янтарных глаз, и швырнул ему в лицо купюры. – Мне нужна моя настоящая доля. Я знаю цены на спиртное в ваших подпольных барах. Навар-то большой имеете, скажете нет?

Мужчина со шрамом с удивлением наблюдал за проявлением безрассудной дерзости и, как ему показалось, тупости.

– Пошёл ты!.. – огрызнулся Карло. – Радуйся, что мы тебя рядом с ними как свидетеля не уложили. Ты хоть представляешь, с кем связываешься?

– Да мне похрен! – Алекс размахнулся и сильно ударил его кулаком по носу. Полилась кровь.

Карло словно бы очнулся, в первый миг озадаченный нападением. Через пару секунд оба катались в пыли.

Алекс был сильнее Карло, которому бы точно не поздоровилось, если бы ему не удалось вскочить на ноги и выхватить “кольт”.

– Твоя мама сегодня будет долго рыдать! – разъярённый Карло направил “кольт” на Алекса и приготовился нажать на курок. На его залитом кровью лице играла глумливая и злая ухмылка.

– Не стреляй! – сорвавшись с места, незнакомец со шрамом подбежал к ним. – Вставай, парень. Я Винсент Фалконе, а тебя как зовут?

– Алекс Маккензи, – недоверчиво ответил тот, поднялся на ноги и принялся отряхивать от пыли брюки.

Карло высморкал из носа кровь и с ненавистью уставился на противника. В отличие от него, Алекс отделался лишь небольшим синяком на левой скуле.

– Ты ирландец? – вскинул брови Винс, услышав его фамилию. Судя по внешнему виду, Алекс вовсе не походил на типичного рыжеволосого и светлоглазого ирландца. Винс решил, что он итальянец, только поэтому втянул его в дело.

– Наполовину. Моя мать итальянка.

– Приходи завтра на это же место, скажем, часам к десяти. Сам понимаешь, товар ещё надо пристроить в надёжные руки. А на Карло не обижайся, он любит чуть что хвататься за “пушку”.

– Без обмана?

– Не парься, без обмана, – заверил Винс и протянул ему руку. Чуть поколебавшись, Алекс пожал её.

– О’кей, до завтра.

– Почему ты не дал мне пришить его? – спросил Карло у Винса после того, как привёл себя в порядок, смыв кровь водой из колонки, находившейся поблизости от склада.

– Он полез в драку, зная, что у тебя пистолет и что ты запросто можешь вышибить ему мозги.

– Ну и что? Видел бы ты его глаза, когда я наставил на него “пушку”. Мне кажется, он вообще ни о чём не думал, взгляд пустой такой… По-моему, он немного “того”, бешеный какой-то. Ты правда с ним поделишься? Тебе же самому не хватает.

– Папашу потрясу, пора ему вспомнить, что у него есть ещё один сын. А об этом парне я расскажу нашему caporegime.22
  Caporegime или capo (ит.) – лейтенант.


[Закрыть]

– Так сразу?

– Ну да, что тянуть, нам всё равно новые кадры нужны. Пройдёт “экзамен”, всё, как всегда. Если он провалится, обещаю, что дам тебе убрать его лично, – Винсент кинул на Карло быстрый взгляд.

– Договорились.

Глава 2. Новички. Первое крещение.

Полицейский участок в “Адской кухне” сегодня пребывал в необычайном оживлении. Женщины с каждым днём становятся всё настойчивей в борьбе за равные права с мужчинами. Носят брюки, водят автомобили, как заправские гонщики, летают на самолётах и осваивают всё больше профессий, раньше считавшихся истинно мужскими. Вот и до полиции дело дошло.

Комиссар Роджерс принимал курсантов из полицейской академии, среди которых были две девушки33
  12 сентября 1910 года на службу в полицию Лос-Анджелеса поступила первая в мире женщина – офицер Алиса Стеббинс Уэллс. В 1915 году миссис Стеббинс Уэллс избрана членом международной полицейской ассоциации, а год спустя, благодаря ее усилиям по пропаганде женской работы в полиции, девушки-офицеры появились в правоохранительных органах еще шестнадцати городов Соединенных Штатов.


[Закрыть]. После подобающих случаю формальностей и торжественной речи комиссар уделил им особое внимание.

Одну из курсанток звали Сильвия Беннетт. Золотистая блондинка, высокая, стройная, с серьёзными голубыми глазами, длинными ресницами и слегка застенчивой, обезоруживающей улыбкой. Похоже, что перебаламутит весь отдел. На неё уже засматривались проходящие мимо офицеры.

Вторая девушка, Рита Андерсен. Брюнетка с серыми глазами, среднего роста, симпатичная, однако не идущая ни в какое сравнение со своей подругой, такой соблазнительной и женственной даже в форме полицейского.

– Милые дамы, позвольте мне позабыть устав и кое-что спросить. Какие мотивы двигали вами, когда вы решили работать в полиции? Работа полицейского сопровождается определёнными рисками, – подойдя к открытому окну и закурив, начал комиссар. – И я не скажу ничего нового из того, что вы уже узнали в академии. Вам придётся патрулировать улицы Нью-Йорка в любую погоду. Не исключено, что вас могут изнасиловать или даже убить. Я говорю это не с целью запугать вас.

– Я здесь для того, чтобы расправиться с подонками, нарушающими закон, – Сильвия встретилась глазами с требовательным и строгим взглядом комиссара Роджерса. – Моего отца, Майкла Беннетта, убили в перестрелке, когда он ввязался в потасовку между представителями враждующих группировок. Мой отец честно служил обществу, и я решила продолжать его дело. Обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы никто из преступников не ушёл от правосудия.

Комиссар вспомнил её отца, служившего в их отделе до тех пор, пока его не перевели на другой участок. Образцовый страж закона и порядка был. Его убийца не найден до сих пор. На автомобильном заводе десять лет назад произошла настоящая резня. Майкл Беннетт впервые совершил ошибку и тут же поплатился за неё.

– Так вас ведёт только месть? – комиссар внимательно посмотрел на девушку.

– Не только. Я хочу поддерживать в обществе порядок и уверена, что на работе раскрою свой потенциал.

– Хорошо, проверим, – Роджерс перевёл взгляд на Риту Андерсен.

Та слегка стушевалась. У Риты не имелось личных счетов ни с преступниками, ни с кем-то другим. Она пошла вслед за лучшей подругой, с которой дружила с детства и заодно собралась доказать своему жениху, что сумеет не хуже мужчин – полицейских патрулировать улицы и арестовывать преступников. Однако ей хватило ума не говорить об этом комиссару.

– Я хочу бороться с преступностью, – насколько можно твёрдо произнесла Рита и, не выдержав пронзительного взгляда комиссара, отвела глаза.

– Приступайте к своим обязанностям, – докурив, Роджерс направился к себе в кабинет.

Он не пререкался с высшим начальством, хотя ему пришлась не по душе идея брать девушек на должности полицейских. Вероятно, он становится слишком старым, чтобы понять нравы современной молодёжи? Пенсия не за горами, да и Питер Чандлер наступает ему на пятки. Настанет день, когда тридцатитрёхлетний преемник займёт его место. Кандидатуры на свой пост достойнее Питера комиссар не видел. Тот был исполнительным, умным, отлично подготовленным специалистом, на чьём счету уже не одно успешное расследование.

Чандлер стоял в коридоре возле двери, ведущей в его кабинет, и пристальным взглядом провожал девушек.

Родители Питера умерли от туберкулёза, и он с пяти лет воспитывался в детдоме. Питер с детства мечтал стать комиссаром полиции. Он проделал длинный и сложный путь от постового до заместителя руководителя отделом. Увлёкшись карьерой, ему некогда думать о том, чтобы создать семью, и он до сих пор не был женат.

Сегодня Чандлер едва ли не впервые всерьёз задумался о том, что карьера – ещё не всё, что необходимо для счастливой жизни. Подумал и отогнал в сторону подобные мысли. Пока что мечта занять пост комиссара привлекала его куда сильнее, чем мимолётный неожиданный интерес, проснувшийся у него к красавице-блондинке.

Сильвия часто вспоминала отца. Она обожала его и чуть ли не боготворила. Майкл постоянно был занят, редко уделял дочери время и часы, проведённые с ним, были самыми счастливыми эпизодами её детства. Взяв её на руки, отец рассказывал о своей работе то, что мог себе позволить рассказать ребёнку. Сильвия помнила чувства, что она испытывала, слушая его: безграничную любовь и восхищение, гордость оттого, что её папа самый умный, сильный, смелый и добрый человек на свете.

Майкл тоже нежно любил свою дочь. Она помогала ему забыть о любых неприятностях. Бывало, что на работе выпадали тяжёлые дни, но стоило ему увидеть улыбающееся лицо дочери, бегущей к нему навстречу, как на душе сразу становилось мягче, тревоги куда-то уходили.

Его смерть полностью выбила её из колеи. Сильвия сразу стала как-то взрослей. Для неё Майкл был не только отцом, а лучшим другом, к которому можно было прийти с любой проблемой и получить совет и поддержку. Плакала она редко, но подолгу и тяжело. Ещё больше девочку шокировало то, что её мать, Анжелика, всего спустя полгода со дня смерти Майкла вышла замуж за Пьера Дюбуа, “противного французика”, как называла его Сильвия, работавшего рыбаком на судне “Белая чайка”.

Сильвия терпеть не могла отчима. Он не старался завоевать расположение девочки и даже к собственным детям – Джеку и Кэрол, двойняшкам, родившимся в первый год после свадьбы, не испытывал большой любви. Отчим вечно был недоволен, орал на всю семью, любил выпить, а “сухой закон” совсем превратил его в деспота и тирана. Ему ничего не стоило ударить жену, если к его приходу не был готов ужин, отшлёпать детей, если те слишком шумели. Однако Сильвию он ни разу и пальцем не тронул, хотя часто говорил на её счёт что-нибудь ехидное.

В последнее время его поведение всё меньше нравилось девушке. Он не устраивал сцен, узнав, что она пошла учиться в полицейскую академию и как-то раз сказал ей в отсутствии матери:

– Крошка, ты хочешь узнать, что такое мужская любовь, прежде чем тебя пристрелит какой-нибудь ублюдок? Копы ведь мрут как мухи. В газетах вон то и дело некрологи печатают.

Он неожиданно приобнял её за плечи и притянул к себе. На неё пахнуло потом, перегаром и пережаренными чипсами. Скривившись, девушка отшатнулась, словно её ударили.

– Думаешь, ты так же крута, как твой папаша? Что-то не помогла ему его крутизна. Зато я могу разделить твой пыл, – посмеиваясь, подмигнул ей Пьер.

Сильвию передёрнуло от отвращения – неужели эта вонючая свинья смеет её домогаться?! Стали понятны его странные, надолго задерживающиеся на ней оценивающие взгляды, его похотливая улыбка.

У неё затряслись колени. Она кинулась в свою комнату и заперлась там, ожидая прихода Анжелики.

Пьер в тот вечер больше не приставал к ней, а ушёл к друзьям распить бутылочку-другую вина или чего покрепче.

Мать ей не поверила и заявила, что у неё слишком богатая фантазия и вообще она всё не так поняла. Анжелика предпочитала терпеть побои и оскорбления от второго мужа, до сих пор смотря на него глазами влюблённой девочки-подростка.

С той поры Сильвия старалась не оставаться наедине с отчимом и уходила из дома всё равно куда. Она подолгу бродила по улицам или шла в гости к своей подруге Рите – у той всегда находилось время, чтобы утешить и поддержать её.

Сильвия была красива и парни обращали на неё внимание. Романтические прогулки по городу, посещения джаз-клубов, ухаживания, невинные поцелуи, любовные клятвы и обещания – в этом Сильвия не испытывала недостатка. Однако дальше отношения как-то не продвигались.

Её поклонники в какой-то момент исчезали, будто проваливались под землю. Они переставали заходить за ней и ждать её после занятий. Если потом Сильвия случайно встречала их, парни на ходу неловко придумывали дурацкие оправдания, а то и вовсе признавались, будто у них появилась другая девушка.

Счастливчики, которым удавалось попасть на ужин в семью девушки, проходили строгий отбор, но никто не вызывал одобрения со стороны отчима. То, по его мнению, “выглядит настоящим идиотом”, то “нищий забулдыга”, то “абсолютно не смотрится рядом с нашей малышкой Сильвией, как только она сама этого не видит”?

Анжелика только и делала, что поддакивала мужу.

Сильвия догадывалась, что отчим каким-то образом воздействует на её поклонников, но спросить его об этом прямо она не могла. Замкнувшись в себе, девушка перестала принимать приглашения знакомых парней сходить в кино или погулять. И вскоре с горечью поняла, что никто из них не любил её, раз не предпринял ничего, чтобы изменить ситуацию.

***

Жуткая сцена часто вставала перед глазами Алекса: залитый кровью асфальт, застывшие в отвратительной гримасе смерти лица водителя грузовика и его товарища. Как Винс и Карло небрежно, будто мешки с мусором, выбрасывают из машины тела жертв. Всякий раз, вспоминая о случившемся, Алексу становилось не по себе. Неужели это так просто – убить человека?

Он быстро понял, с кем столкнулся в то холодное осеннее утро. С “обществом внутри общества”, где процветала своя власть, были собственные законы и традиции и куда почти не проникала карающая рука внешнего мира, отчасти потому, что поддавалась укрощению и не слишком-то этого стыдилась.

Алекс в назначенное время явился на склад. Винс подозвал стоявшего возле нераспакованных ящиков мужчину в длинном сером плаще с высоким воротником. Его звали Джорджио Орсини. Пожав Алексу руку, тот представился, сверля его испытывающим колючим взглядом.

– Слушай, Алекс, – начал Винс. Сегодня он выглядел гораздо лучше, чем накануне, ему удалось выспаться. – Ты где-нибудь работаешь или учишься?

– Я безработный.

– Что-нибудь слышал о Фалконе?

– Владельцах пиццерий?

– Да, пиццерии входят в сферу нашей деятельности, – с самым серьёзным видом кивнул Винсент. – И это далеко не всё.

– А я ничего не смыслю в подобного рода… деятельности, – улыбнулся Алекс. Его ехидная улыбка противоречила словам: похоже, вам нравится, когда приходят простачки, ладно, я не прочь подыграть. – Но мне хотелось бы научиться.

Винс улыбнулся в ответ, он ждал именно этого.

– Отлично, по рукам. Джорджио проверит тебя и, если ты нас устроишь, я предоставлю тебе работу. Ты не пожалеешь.

Джорджио Орсини не понимал сына своего босса. Винсент сразу направляет парня к нему на боевую подготовку и открыто намекает на то, кем на самом деле являются Фалконе. Обычно так дела не делаются.

На первый взгляд, Орсини казался добродушным здоровяком. Никто бы не поверил, если б ему сказали, что этот полный, с приятным мягким тенором мужчина обладает звериной жестокостью и имеет на своём счету не один десяток жертв. В последние годы он занимался тем, что отбирал и тренировал бойцов для Семьи Фалконе.

Джорджио был убеждён в том, что лучший солдат непременно должен быть сицилийцем или, на худой конец, итальянцем, только не с севера Италии, где, по его мнению, жили неженки и избалованные маменькины сынки. Поэтому, услышав фамилию Алекса, Джорджио с ещё большим неодобрением покосился на Винса, который мог прочесть в его глазах прямой вопрос: “Ну и зачем нам тут ирландцы?”

Лицо Винсента оставалось бесстрастным. Если уж он вбил что-то себе в голову, то спорить с ним было бесполезно.

Орсини попросил Алекса рассказать о его семье и занятиях. Узнав, что его мать родом с Сицилии, Джорджио стал более доброжелательным, а услышав о стычке с Рэем Смитом, из-за чего Алекс сидел в тюрьме, он и вовсе просиял. Смит числился на особенном счету.

– Ладно, развлекайтесь, а мне пора заняться делами, – Винсент ушёл.

– Ну что ж, парень, давай посмотрим, на что ты способен, – Джорджио прошёл вместе с Алексом на задний двор склада, где за длинным деревянным столом сидели трое парней, с оживлением болтавшие о чём-то. Они начинали новый день с выпивки – на столе стояло три початых бутылок с виски. Парни с неудовольствием зыркнули на Джорджио и Алекса и продолжили шумный разговор.

– Держи, – Орсини швырнул Алексу “кольт”. Ловко поймав оружие, тот покрутил его в руках и вопросительно посмотрел на него. – Встань-ка вот тут и стреляй по бутылкам.

– Стрелять по бутылкам? – переспросил Алекс.

– Да, – невозмутимо ответил Орсини, добавив с ехидцей: – Ты что, глухой?

– А если я случайно попаду в кого-то?

– А ты не попадай. Что, кишка тонка?

Алекс бросил на него сердитый взгляд. Вытянув вперёд правую руку, он прицелился и решительно нажал на курок. Сидящие за столом парни не ожидали такого развития событий. Один из них от неожиданности подался назад и опрокинулся на спину вместе со стулом. Остальные вскочили со своих мест, как ужаленные, и отпрянули от стола.

Поняв принцип стрельбы, Алекс не остановился, пока не выпустил все пули из обоймы. Две бутылки из трёх разорвало на стёклышки. Виски залило стол и закапало на землю. Алекс вернул “кольт” Орсини. Сердце гулко стучало в груди, он не показывал виду, что переживает за то, что чуть было не попал в кого-то.

– Слабовато. Почему не все грохнул? – спросил Джорджио.

– Джорджио, ты рехнулся?! – закричал один из парней, добавив несколько непечатных выражений на сицилийском диалекте. – Совсем что ли!..

– Возись с этим своим “сырым материалом” подальше отсюда! – вторил другой, отряхнув брюки.

– Заткнитесь и поцелуйте меня в зад! – рявкнул на них Орсини. – Сколько раз твердил: перед заданием не напиваться! Вы ещё не настолько хороши, как вы о себе возомнили, чтобы убивать в пьяном угаре. Алекс, вот тебе урок номер один: никогда не пей, когда идёшь на “работу”. Запорешь дело только так – внимание притупляется и реакция уже не та. Следуй за мной.

Джорджио поравнялся с Алексом, а сам незаметно для него кивнул парням. Худощавый тип в кепке и его товарищ в серой куртке на некотором расстоянии последовали за ними. Третий остался прибираться.

– Чтобы стать одним из нас, ты должен выкладываться на всю катушку. У тебя не будет права на ошибку, – Орсини остановился, устремив изучающий внимательный взгляд на Алекса. Тот молчал.

Вдруг один из бесшумно следовавших за ними парней напал на него сзади, скрутив за спиной руки. Его товарищ выскочил откуда-то сбоку и замахнулся, собираясь ударить его по лицу. Алекс действовал словно на автомате и отреагировал мгновенно. Опередив противника, он пнул его в живот. Сдавленно вскрикнув, тот отлетел в сторону. Алекс ударил держащего его парня ногой куда-то в район колена. Зашипев от боли, парень сразу же отпустил его. Алекс схватил его за ворот рубашки и как следует встряхнул. Его кулак успел пару раз соприкоснуться с физиономией ошарашенного противника.