Текст книги "Мажор. Я в твоих руках (СИ)"

Автор книги: Кристина Новицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 7.

Валерия.

Поворачиваюсь, что еще делать. Не бежать же. Руки при виде Евсеева ещё сильнее напрягаются и стискивают ремни рюкзака. А вот он… Ну не знаю. Словно девушка в период ПМС. Настроение на его лице от озорного, издевательского сменилось на какое-то загадочное.

– Божееее, – чуть ли не пищит Ирка, держась под руку с Ваней.

– Тише, Ирина. Ты ногтями мне в руку въелась.

– Какие мы нежные. Ты только посмотри, сам Евсеев и с цветами к нашей Лерке.

– Сейчас он у меня этими цветами… – откашливаюсь, искоса поглядывая на подругу. А ведь я, правда, ничего, кроме подвоха, не жду. Может, они надушены каким-то вонючим парфюмом или вызывают аллергию. Такой цветок, как у него в руках, я вижу впервые, хотя ромашки там всякие признала сразу.

– Это тебе, – протягивает мне цветы Максим, еще и с улыбкой.

Всматриваюсь в его лицо, пристально, с прищуром. Но вот его веник брать не спешу – наоборот, начинаю обходить парня по кругу.

– Ага, признавайся. Что ты задумал?

– Ничего. Просто решил, что нам стоит идти на мировую. А вы, девушки, вроде как любите все эти букетно – конфетные.

– Отличный у тебя колорит. Сначала, значит, камасутру даришь, потом вот это. В спортзале так вообще меня подколами осыпаешь. В чём подвох?

– Камасутру? Серьёзно? – усмехается, слегка закусывая нижнюю губу. – Слушай, Лер, это всё недоразумение.

– Недоразумение – это то, что я однажды вообще в твою сторону посмотрела. Ещё и идеалом считала. Уф… – руки в боки, рычу на него на весь двор универа. А зрителей собрала, можно прям готовиться к аплодисментам или к помидорам. Наверное, ни одна певица сразу столько народу не собирала.

– То есть? – наступает. – Ты влюблена?

– В кого? В тебя?! – закатываю глаза. – Ни за что. Мне некогда думать об этих глупостях. Ты был так, чисто спором. – притягиваю Ирку под руку и толкаю коленкой, чтобы та подтвердила.

– А я что? Да, да… Так и было.

Задрав подбородок, смотрю на Евсеева, который не воспринимает всё происходящее всерьёз. Хотя да, каламбур ещё тот.

– Цветы брать будешь?

– Нет. И ещё раз тебе повторяю, держись от меня подальше. И побереги ноги завтра на репетиции, на один палец у тебя станет меньше.

Я вся на взводе. Мать честная, что творю – не ведаю, но впервые открыла в себе грань давать эффектный отпор. Меня даже не волновало, что кто-то из студентов укал возмущённо, кто-то кидал обзывательства по типу «зубрилка сошла с ума». Главное – чтобы этот мажор, наконец, допёр своим куриным мозгом, что я ему не по зубам.

– Вот это да… – восхищённо звучит от Ирки, когда мы заходим за угол. – Ты снова это сделала. Правильно, набивай себе цену. Девушки с характером парням больше нравятся. А ещё те, кто сложно достаются… – играет бровями, а я её торможу.

– Эй, я ведь сказала, что с Евсеевым всё кончено. Об учебе думать нужно. Только о ней. Между прочим, завтра у нас два теста, и ещё у меня не дописан реферат. А эти танцы… – тяжело вздыхаю. – Они вообще не вовремя.

– Я вот согласен с Валерией. Времени и так нет.

– Ты ещё мне не нагнетай, – задирает Ваню Ира.

____

День после всего этого сыр-бора пролетел очень быстро. Я максимально себя закидала учебным материалом, сначала в библиотеке, а потом уже и дома. А на утро проснулась за своим рабочим столом со свисающей слюной на свежеотпечатанный реферат.

– Лер, кушать пойдёшь? – тихонько спрашивает мама.

Смотрю в сторону на приоткрытую дверь, глаза еле фокусируются, начинаю пробуждаться.

– А сколько времени? – мурчу сиплым голосом и впопыхах вытираю влагу с уголка губ.

– Почти девять часов.

Глаза округлились в моменте. Вскочив на месте, быстро стала пихать всё, что вижу, в рюкзак.

– Мам, всё потом. Я опаздываю. У меня тесты, реферат.

– Это не дело. Ты со вчерашнего дня ничего не ела.

– Не умру.

– Ты что, не помнишь, как у тебя падает гемоглобин?! – грозно проговаривает мама.

– Я по пути заскочу в магазин, возьму парочку батончиков.

Целую маму на выходе, быстро надеваю обувь, верхнюю одежду и пулей вылетаю на первый троллейбус.

Я, конечно же, всё сдала. Только вот времени на перекус так и не было.

– Слушай, Ветрова, у тебя в животе там что – сквозняк завывает? – посмеивается Ирка по пути в спортзал.

– Ага, мой желудок приступил к поеданию самого себя.

– Держи, у меня яблоко есть, – протягивает мне фрукт.

– Не хочу портить аппетит перед настоящей едой. Спасибо, – отказываюсь и вхожу в зал. Ребята, которых оставили танцевать, уже собрались, а преподаватель танцев что-то монотонно бормочет.

– Ветрова и Евсеев, ну же… Что ж вы как не родные?

Указывает нам, чтобы мы воссоединились.

– А я как бы и не родственница ему. Упаси господь меня ещё породниться.

– Лер, ты чего такая колючая? – шепчет мне на ушко.

– А ты слишком пушистый сегодня? Перешёл в стадию Леопольда? Но знай, тебе это уже не поможет, – кривляюсь и ерничаю ему в ответ. – Давай лучше веди меня нормально. Вчера ты танцевал отлично, а сегодня…

Умалчиваю уточнение и, крепче сжав руку парня, уже веду я, а не он.

– Твою ж… – сдерживаю ругательства, когда тот наступает мне на ногу. – Евсеев! Да сколько ж можно?!

– Что у вас сегодня случилось? Максимка… – обращается Надежда Павловна, наш преподаватель по танцам, к моему партнёру. – Ты случайно не заболел?

– Нет, всё в порядке. Просто не выспался.

– Или Ветрова тебя сбивает? – получаю злющий взгляд от женщины.

– А что так сразу я? Плохому танцору, конечно, всё мешает, – складываю обиженно руки на груди.

– Значит так, вы оба остаётесь в зале и репетируете, чтобы завтра у вас была гармония. А все остальные могут быть свободны.

– А где справедливость?! – развожу руками.

– Лер, может, после поговорим? – спрашивает Евсеев. – Я должен тебе кое-что сказать.

– Найди себе свободные уши, – фыркаю. И, услышав, как дверь в зал закрылась за всеми, хватаюсь за живот. – Блин…

Урчание прекратилось, но на смену ему пришла боль. И без того у меня с самого начала репетиции кружится голова.

– Начнём? – протягивает мне руку Макс. Музыка играет, а я неуверенно вкладываю свою ладонь в его.

– Давай только быстро. Я хочу уже быстрее отсюда сбежать.

– Я так тебе противен?

– Скорее… мне на тебя всё равно. Но если ты сейчас ещё раз наступишь мне на ногу… – с угрозой звучит от меня.

– Прости, не каждый день танцую.

– Вчера ты был неотразим. Я бы даже сказала во всём.

– Да ну? – усмехается.

– Молчи уже и давай, веди меня. А то еще зазнаешься!

Мы ещё немного танцуем, абы как, но вроде местами выходит. Я стараюсь не думать о боли, не показывать слабость, но тело уже не слушается. Всё внутри будто ватное, движения становятся резкими, неуверенными.

– Стой… дай я немного… – опираюсь о стену, сгибаюсь, держась за живот. В глазах темнеет, будто кто-то выключил свет.

– Что-то случилось? У тебя болит живот?

– Я просто… просто… – пытаюсь выдавить из себя хоть что-то, но слова застревают. Голова кружится, ноги подкашиваются, и уже через секунду меня накрывает полная темнота.

______

Очнулась я, не знаю через сколько. Под спиной явно ощущался мягкий мат, а в голове гудело, будто там устроили вечеринку без моего согласия.

– Чего это я… – медленно открываю глаза, пытаюсь сфокусироваться на потолке, который почему-то кажется слишком белым и слишком далёким.

В моменте слышу голоса:

– Ты что вообще сделал?!

– А что? Я ведь сказал, что сдерживаться не буду.

Начинаю приподниматься, опираюсь на обе руки, и, наконец, взгляд цепляется за две мужские фигуры. Они стоят чуть поодаль, спорят, но… что-то не так. Именно в них.

– Вы… что случилось? – мямлю, голос хриплый, словно я всю ночь кричала

И потом происходит необъяснимое.

Они разворачиваются ко мне. И я вижу… два абсолютно одинаковых лица.

– Лера, ну наконец-то… – бросается ко мне Евсеев. Глаза обеспокоенные

– Я же говорил, что ничего страшного, – ворчит второй, догоняя первого. Руки в карманах держит, а походка замедленная, вальяжная.

– Это как?.. – замираю. – Ну, всё. Точно головой ударилась.

Сердце стучит в ушах, дыхание сбивается, а мозг пытается найти хоть какое-то логическое объяснение. Раздвоение в глазах? Галлюцинация? Клон? Или я просто переучилась?

Под громкий смех парней, который эхом разносится по залу, я вновь падаю в темноту.

Глава 8.

Максим.

Какого чёрта я вообще ввязался во всю эту игру?! Сначала, конечно, когда Ветрова ворвалась в раздевалку со своим а-ля гениальным предложением, от которого я тупо поржал и забыл бы… Она ведь, сверкая пятками, унеслась прочь, а я даже не успел толком понять, что это было. Но теперь всё стало куда серьёзнее. Особенно, когда со всех сторон начинают капать: мол, слабо тебе или нет? А мне, естественно, не слабо.

Я ведь ни раз замечал, как эта зубрилка косилась на меня, как краснела, как чуть ли не падала рядом со мной. А мне то что? Очередная. Неинтересная. Так было… до того момента, пока мой братец не положил на неё глаз.

– Кирилл, блядь! Я же говорил, что сейчас не лучшее время, чтобы нас видели вдвоём!

– У тебя всегда не то время. А ты, между прочим, всё и так к херам испортил. Лера теперь думает, что я полный кретин.

– Я старался. И вообще ты же вещал, что даже я тебе не помешаю, – усмехаюсь, задиристо глядя на братца.

Иметь брата-близнеца в этом, конечно, есть свои плюсы и минусы. Например, я отличник благодаря Кириллу: он сдаёт часть моих зачётов, когда мне лень. А вот он… от меня получает возможность не быть серой молью, как это у него обычно выходит в его универе. Хотя… мне кажется, он просто притворяется. Кир не такой простой, каким хочет казаться.

– Ещё эти твои тряпки неудобные, – одёргивает косуху, которую я ему дал.

– Твой стиль бомжа мне не переплюнуть, – смеюсь, прокручивая ключи от тачки в руке. – Ладно, давай решим, что делать будем? Оставлять Ветрову здесь в таком состоянии не самый лучший вариант.

– Точно. Давай в машину к тебе отнесем.

– Ага, гениально. Давай нас ещё сейчас запалят и плакал мой красный диплом. Тогда и отец меня с дерьмом смешает.

– Ну тебя. Только собственная шкура интересует.

– Я хотя бы этого не скрываю. Ладно, не пыжься. Лови. – кидаю ему ключи от своей машины. – Идёшь первым, подгонишь тачку к заднему двору. А я… Ветрову твою принесу туда.

– Может, её лучше в медпункт?

– Ага, а там её либо сумасшедшей признают, либо меня накроют, и снова плакал…

– Да-да, твой красный диплом, – перебивает он, закатив глаза.

– Молодец, братишка, все правильно – хлопаю его по грудине, а тот сворачивается, как всегда, будто я ударил его по самолюбию.

Вообще, если нас рассмотреть тщательнее, то отличия есть. Я шире в плечах, плюс – шрам на брови, от детских шалостей остался. И самый главный признак – татуировка на груди. Кирилл чист, как младенец, поэтому чаще всего мы носим что-то, что прикрывает участок с рисунком. Чтобы не спалиться.

– Ладно, я пошёл, – бурчит разворачиваясь.

И вот тут меня, если честно, как-то взбесило. Прежде чем уйти, Кирилл остановился у Леры и провёл пальцами по ее щеке. Та, слегка поёрзав на мате, улыбнулась едва, но достаточно, чтобы внутри меня вспыхнул укол дикой ревности. Это явно не просто раздражение. Настоящая, жгучая ревность, которую я не ожидал от себя.

– Только осторожно её неси. Понял?

– Вали уже. – отмахиваюсь.

Когда за Кириллом закрылась дверь, я медленно подошёл к Ветровой. Опустился на корточки, всматриваясь в её обездвиженное лицо. Пухлые, небольшие губы с трещинками, видно, она часто их покусывает. Маленький, чуть вздёрнутый нос. Густые, длинные волосы, собранные в тугой хвост, раскинувшиеся по мату, как белоснежный водопад.

Рука сама потянулась к ее светлой копне, освобождая их из плена.

– Знаю, что вам бывает больно долго с ней ходить, – пробормотал.

Нацепив её резинку себе на запястье, стал аккуратно подбирать девчонку на руки. А ведь она лёгкая как пушинка. Ростом невелика, и раньше я как-то не обращал внимания на её фигуру. А сейчас даже через громоздкую толстовку чувствую, как под пальцами проступают рёбра.

– Ветрова, тебя скоро ветром сносить будет, – ворчу, пока та без сознания.

Её пульс мы проверили сразу – стабильный. А вот причина… несложно догадаться. В желудке у неё настоящий урчащий ураган. Голод, усталость, перегруз. Знаю по слухам, что эта дамочка себя не щадит.

___

Мы отвезли Леру в мою квартиру. Благо никаких препятствий не возникло. Кирилл всё это время трусился над Ветровой, как над фарфоровой статуэткой, и читал мне кучу нотаций. Причём даже в квартире они не прекратились.

– Как ты вообще додумался подарить камасутру?! – шипит на меня шепотом полного раздражения.

Усмехаюсь, развалившись на кухонном стуле.

– А что? Может, я для тебя старался? – подкалываю Кира, который начинает закипать, как чайник на плите. – Ты ведь тоже опытностью не блещешь.

– Придурок!!!

– Эй, потише. Разбудишь свою подружку. И вообще… – указываю на телефон в его руке, который на беззвучном режиме продолжает мигать без остановки. – Ответь уже на звонок.

Фыркнув, брат всё-таки принимает входящий и выходит в коридор. А я тем временем открываю приложение доставки и начинаю набирать заказ еды.

– И вот что она любит?.. Блин, наверно как все девчонки – роллы, креветки. Хотя… Это же Ветрова. Она наверняка любит лапшу, так чтобы посытнее. Ай, возьму всё…

Натыкав в приложении с едой, замечаю, как Кир возвращается.

– Всё в порядке?

– Тут такое дело… В общем, мне нужно уехать ненадолго.

– И ты оставишь на меня… – киваю в сторону двери спальни, где лежит Лера. – Не боишься, что завтра она тебя на пушечный выстрел не подпустит?

И вот тут проявляется то, о чём я всегда говорил: мой Кир не такой простой. Он наступает, подходит вплотную, и, уткнувшись указательным пальцем мне в грудь, довольно цедит:

– Не боюсь, ведь ты не посмеешь. Тебе ведь зачёты нужны, я прав? – подмигивает, как будто выиграл партию.

Одёргиваю его руку, отталкиваюсь от стены и отхожу.

– Проваливай. Но ненадолго.

– Веди себя хорошо.

– Обещать не буду. Знаешь ли, у твоей Ветровой язык тоже без костей. И как мне сдерживаться, если дама сама напрашивается?

– А ты постарайся.

Кир, наконец-то, свалил. А я… вообще не мыслю, что сейчас делать. Просто стою, как тукан. Обычно в это время меня дома не бывает. Забегаю, чтобы переодеться, и всё. После возвращаюсь только на сон.

Мой ступор прерывает бегающая тень за дверью. Мышка проснулась. Дверь раскрываю резко, в желании напугать девчонку.

– Ветрова, стоять!

– Ааааа!!! – замирает на месте, а потом начинает выглядывать за мою спину. – Ты один? – осторожно интересуется, и я сразу понимаю, о чём речь.

– Нет, – отвечаю, и вижу, как она выдыхает. – Только ты и я.

Поднимает на меня глаза.

– А ещё… твой?

– Кто? Ветрова, видимо, ты хорошо так головой въехала в пол, – посмеиваюсь над ней.

Но если здесь я думал, что девчонка просто закроется в себе и смирится с моим ответом, то она превзошла саму себя.

Словно хрупкая, худощавая фурия, Лера надвигается на меня, и, чёрт возьми… Я сам в ахере стою, когда уже прижат к стене. Маленький, заострённый ноготь упирается мне в грудь, а горделивый, полный уверенности подбородок так и кричит о характере своей хозяйки.

– Евсеев, не думай, что я полная дура. Может, и перетрудилась, головой там ударилась, но здравый рассудок не потеряла. Я давно уже подозревала, что с тобой что-то не то. И отличником ты стал… – глаза выпучивает. – Точно! Как я сразу не поняла!

– А кто тебе поверит? – ухмыляюсь, не отводя взгляда.

Лера отходит от меня, полна решимости, и уже спустя пару секунд держит в руке нашу совместную фотку с Кириллом.

– У меня есть доказательства. А вы здесь неплохо получились, действительно не отличишь.

– Ладно. И что собираешься с этим делать? Расскажешь всем? И что тебе с этого?

– В принципе, ничего. Только если ты добровольно откажешься со мной танцевать, я думаю, это стало бы отличной сделкой.

Вот здесь я не выдерживаю. Не привык, чтобы на меня давили. Пришло время доставать свой случайно замеченный туз из рукава. Хотя я не очень-то и уверен, что это туз, тянет на пустышку. Но стоит рискнуть.

Теперь уже наступаю я. Ветрова оседает на кровати, локтями упирается в мягкий плед и смотрит на меня с той же уверенностью. Нависаю над ней, теперь уже могу явно рассмотреть её глубокие, большие глаза. Они не дрожат. Они сверлят меня.

– Можешь идти рассказывать. Дело принципа. Но я не откажусь танцевать с тобой.

– Ты серьёзно?! – хмыкает, а я ещё ближе пододвигаюсь к её лицу. Если я ей нравлюсь, а я ей нравлюсь, то рано или поздно она растает. Даст слабину.

– Серьёзней некуда. Только прежде чем ты откроешь свой сладкий ротик, хочу, чтобы знала… У меня тоже есть небольшое фото, – достаю из заднего кармана телефон. Снимка там, конечно, нет, но мне так нравится, как Ветрова сейчас выглядит, как загнанная мышка в угол.

– И что же там? – выражение её лица меняется. Девушка тяжело сглатывает.

– Очень у тебя оригинальные трусики. Думаю, белые ромашки всем понравятся.

Сработало. Даже секунды не прошло, как она от меня отпрыгнула, словно от кипятка.

– Извращенец!!! Ты самый настоящий извращенец!!! – кричит, а я смеюсь от её реакции.

Но рано расслабился. Ветрова подбегает, выдёргивает мой телефон и закидывает его в аквариум. Рыбка моя золотая слегка увиливает от аппарата, а вот мне немного жаль, что от собственной невнимательности ущербы.

– Так тебе! Понял?! – победно кричит.

– Ты что натворила, коза?!

– Ооо, уже коза? А чтоб ты знал, как играть на чувствах девушек. Знаешь, я теперь точно уверена, что зря ты мне нравился!

А что я мог сделать? Вот только то, что велит моё тело и сама голова. Я притянул белобрысую к себе, стиснул одной рукой её талию, второй нырнул в копну ее густых волос и впился в дерзкие губешки зубрилки.

Глава 9.

Максим.

Ветрова извивается, мычит, а вот я решился на поцелуй совсем неожиданно. Чисто импульс. Своей мощной ладонью крепко держу её затылок, не давая девчонке сдвинуться хоть на миллиметр, чтобы хозяйничать умело своим языком в её дерзком, сладком ротике. А почему бы и нет? Поставлю в своём воображаемом блокноте ещё одну галочку напротив строптивой заучки.

Но когда я сам теряю бдительность и уж больно верю в её покорность, она впивается зубами в мою губу, да так, что сжимает и прокусывает до крови. Отрываюсь от неё, но улыбку с лица не убираю. Наоборот, мне по душе, что она настолько недосягаема.

– Неожиданно, – скалюсь, кончиком языка собирая каплю выступающей крови. – Уже второй раз, Ветрова, ты устраиваешь кровопролитие.

Её грудь вздымается, щёки розовые, а взгляд гуляет от ярости до наступления.

– Сам виноват! Ты вообще, какого хрена себе позволяешь?!

– Скажи ещё, что тебе не понравилось, – ухмыляюсь и делаю шаг вперёд. Вытянутая рука девчонки меня тормозит.

– Слушай, если ты зацепился за фразу, что ты мне нравился, то да… Так и было, – задирает подбородок. – Но, как оказалось, я сама себе всё придумала. Поэтому, Евсеев, остынь и найди кого-нибудь, кто с радостью прыгнет тебе на шею.

Как удар по яйцам. Неожиданный, хлёсткий, и честно сказать, бьющий по моему эго. Но ничего, переживу. Я не из тех, кто падает от одного мелкого отказа.

В этот момент в дверь звонят, и мы оба автоматически бросаем взгляд в сторону коридора.

– К тебе пришли. А вот я, наверное, пойду, – расчесывает запутанные волосы пальцами и спешит уйти.

– Стой… – пытаюсь ухватить за руку, но, увидев её злостный взгляд, решаюсь притормозить. – Это еда. Простая доставка.

– Приятного аппетита. Кушай, не обляпайся, – стремится к выходу.

– Ветрова, я заказал её для тебя. Хочешь, чтобы по пути домой ты снова где-нибудь свалилась? Только в следующий раз тебя могу подобрать не я. И за окном уже вечереет.

Лера, посмотрев в сторону окна, немного застопорилась, а потом, смиренно выдохнув, ответила:

– Ладно. Но после я уйду.

_____

Забрав пакеты с едой, мы расположились на кухне. Живот девчонки отпевал уже такую симфонию, что даже телевизор на фоне ее не перебивал.

– Ты сколько не ела? – открываю коробочки, пока Лера выхватывает палочки для роллов. Аккуратно собирает ими волосы, и выходит очень даже неплохо. Небрежная копна уютно расположилась на её голове, а одинокие локоны свисают на пухлые щёки.

– Со вчерашнего обеда вроде.

– Тебя что ли дома не кормят?

– Я была занята. Реферат, подготовка к тестам. В отличие от тебя, я всё сдаю сама.

– Не язви. Лучше скажи, что предпочитаешь? Я здесь много чего заказал, не знал, что ты любишь.

Я только успел произнести, как Лера уже напихала в себя еды.

– Нифиво… Я сефас готофа съефть фсе, – бормочет с набитым ртом, и я не могу не усмехнуться.

Ловлю себя на мысли, что всё это странно. Я и Ветрова, ещё несколько дней назад проходили мимо друг друга, а я, так вообще её не замечал. А теперь… теперь я не могу отвести взгляд.

С уголка её губ свисает лапша. Я тянусь, чтобы убрать, но она замирает, выпучив глаза.

– А ты чего сам не ешь? – спрашивает, глядя на меня с вызовом.

– Не знаю. Жду, когда ты наешься. Вдруг мне ничего не останется.

– Я, конечно, голодна, но не настолько, – улыбается, прожёвывая остатки еды. – Попробуй вот так, – наматывает лапшу на палочки, подливает соевый соус, накидывает сверху имбирь.

– Отравить меня вздумала?

– Нет, это правда, очень вкусно. И если бы я хотела тебя отравить, то выбрала бы другой случай. А так… – подносит палочки к моим губам. – Давай, Евсеев, открой рот.

И я открываю. Лера кормит меня со своих рук с задорной, весьма довольной улыбкой. Начинаю жевать, а она ждёт реакции.

– Нууу? Ну, как? Скажи, вкусно?

– Вкусно. Но слегка островато. Особенно когда на губу попадает.

Ветрова берёт один ролл и закидывает к себе в рот.

– А будешь знать, как целовать без разрешения.

– А что если бы я спросил? – подвигаюсь к ней через весь стол и торможу у самых губ. – Ты бы согласилась?

Девчонка замирает. Щёки пухлые, взгляд потерянный. Она тяжело проталкивает еду, и вот, блин… Ну что не так-то? Отталкивает меня деревянными палочками.

– А ну кыш. Мы с тобой договаривались, просто поесть. А то вместо твоего телефона в следующий раз полетит что-нибудь другое.

– Понял. Не дурак. И насчет телефона… У меня второй есть.

– Я и не сомневалась. Кстати, а где твой второй брат? Как его, кстати?

– Кирилл. У него какие-то внезапные дела появились. Сказал, что скоро вернётся, но, видимо, тебя не застанет.

– Расскажешь о нём? – облизывает палочки, а меня почему-то одна только мысль о Ветровой и брате подрывает. Злость накрывает с головой, и реальность, словно мощный щелбан херачит по голове.

– Значит так, хватит трепаться. Давай, доедай. А я пойду машину прогрею, домой тебя отвезу, куда ты в таком виде! И на этом всё.

– Всё ведь было нормально… – слышу уходя, но мне уже плевать. Хватаю ключи с тумбы, быстро ныряю в обувь и, громко хлопнув дверью, выхожу прочь.

Я не ждал её долго. Успел лишь сделать пару затяжек, как Ветрова уже мчится ко мне, будто её кто-то подогнал.

– Я квартиру не закрыла, не знала как, – выдыхает, немного растерянная.

– Никто не зайдёт. Садись, – открываю ей дверь пассажирского, а сам проваливаюсь за руль. Чем быстрее её домчу, тем быстрее свалю, развеюсь. Потратил весь день на братские проблемы, и теперь внутри всё гудит, как мотор на перегреве.

Она закрывает дверь, а я выпускаю остатки дыма в приоткрытое окно. Горячий воздух вырывается наружу, вместе с ним мое раздражение, усталость, всё, что накопилось. Тушу бычок о край пепельницы, бросаю взгляд на неё, а Ветрова уже устроилась, но явно не знает, как себя вести.

Тронувшись с места, чувствую, как напряжение между нами висит в воздухе. Лера несколько раз пыталась со мной заговорить, кидала короткие фразы, осторожные попытки. Но я отчётливо давал понять, что разговоров на сегодня предостаточно. Достали!

Она замолкает. Смотрит в окно, пальцы теребят край рукава. Я краем глаза замечаю, как она кусает губу, привычка, которую уже выучил и от этого всё равно внутри что-то ёрзает.

Домчал нас быстро. Не потому что спешил, а просто хотелось, чтобы серая заучка уже свалила. Если мой брат так хочет, пусть теперь сам как-то выходит на неё. Я умываю руки.

– Спасибо, – говорит она, уже выйдя, склонившись к моему приоткрытому окну.

– Ага, – бросаю, не глядя. Холодно, больше отстраненно.

– Придурок! – кидает Лера, уже когда отходит от машины.

Вот пусть лучше так и считает меня придурком. Пусть обходит стороной. Так проще для всех. Вряд ли у них с Киром что-то выйдет.

Она уже скрылась в подъезде своего старого скворечника с облупленными хрущёвками, а я всё ещё не тронулся с её двора. Сижу, будто приклеенный к сиденью, и не понимаю, зачем.

На запястье замечаю резинку, ту самую, которую снял с её хвоста. Светлая, чуть растянутая, с одним выбившимся волоском. Покручиваю её между пальцами, и в голову начинают лезть дурные, не совсем мне понятные мысли.

– Кретин, – выдыхаю, будто сам себе.

Сейчас клубешник быстро вернёт меня на землю. Музыка, шум, девчонки, алкоголь – это всё, что нужно, чтобы не забиваться хренью.

Стягиваю резинку, смотрю на неё ещё секунду, а потом швыряю на асфальт. Она отскакивает, падает рядом с колесом, и почему-то внутри становится ещё пустее.

Рванул с места, будто от чего-то убегаю.

– Долбанулся головой, что ли?! Нахер эту Ветрову… – бормочу, сжимая крепче руль. – Это всего лишь детская привычка, желать игрушку своего брата. Пройдёт.