Текст книги "Как в кино (СИ)"

Автор книги: Кристина Магрест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Заклятие Иллюзии, – вынесла она свой вердикт, спустя минуту изучения фото.

– Что? – вскинулась Джинни, смотря на фото в руках подруги.

– Очень редкое заклятие, в наше время оно почти не используется. А вот во времена войны с Гриндевальдом использовалось весьма и весьма активно, – объяснила Гермиона. – На документы и фотографии накладывали подобное заклинание, запутывая врагов и недоброжелателей. Распознать с первого взгляда очень трудно. Но в нем есть один минус.

– Какой же? – нетерпеливо сказал Рон, когда девушка замолчала.

– Заклятие со временем теряет свою силу. Оно держится полдня, максимум – день. Взгляните.

Она положила фото на кровать Джинни и расправила его ребрами ладоней. Изображение на глазах начинало изменяться и возвращаться к своему первоначальному образу. Вместо соприкосновения губами, Джинни и Мэт лишь посмотрели друг на друга, когда парень что-то сказала девушке, и та удивленно повернула голову, встретившись с ним глазами.

– Нужно срочно вернуться на площадь Гриммо! – Джинни вскочила с кровати, но была остановлена Роном.

– Погоди-погоди, попрыгунчик. Гарри нужно остыть, а тебе – на тренировку. Так что чеши на стадион, пока тебя не разжаловали из команды, а я сгоняю к Гарри в гости. Джордж, побудешь в магазине один?

– Только не убейте друг друга! – всполошилась Гермиона, поднимаясь с кровати. – Не включай при нем статус заботливого старшего брата. Я уверена, ему тоже плохо сейчас.

Через полчаса Джинни аппарировала к стадиону. Гвеног встретила ее злобным взглядом, скрестив руки на груди.

– Уизли! Если ты считаешься одним из моих лучших игроков, это не дает тебе права приходить на тренировку, когда тебе вздумается!

– Гвен, прости, пожалуйста. У меня дома проблемы…

– Меня не волнует ваша личная жизнь. Мне важно, чтобы вы вовремя приходили на тренировку. Меньше недели до нашего первого матча!

– Я прошу прощения, Гвен! – Джинни старалась говорить ровным голосом, но чувствовала, что еще секунда и она взорвется, и самое безобидное, что может натворить, это накричать на капитаншу. – Можно я уже пойду переоденусь?

Гвеног кивнула и Джинни пулей унеслась в раздевалку. Девушка обессиленно рухнула на скамейку и закрыла лицо руками, стараясь унять бушующий внутри ураган из злости. Сегодняшняя тренировка явно дастся ей нелегко. Она ни о чем не могла думать, кроме как о Гарри и их временном – она надеялась – расставании, поэтому отбить, подать, закинуть в кольцо мяч, рыжеволосая явно была не в состоянии.

Она выползла из раздевалки спустя пару минут, накинув спортивную мантию прямо на толстовку, потому что сил для полного переодевания у нее не нашлось. Вдруг, кто-то встал прямо на ее пути, загораживая собой солнечные лучи, успокаивающе падающие на ее лицо. Джинни подняла взгляд и встретилась с ухмыляющимся Мэтом, лучащимся полной жизнерадостью. Недавно утихомиренная злость, возросла с еще большей силой, поднимаясь внутри подобно уничтожающему все на своем пути цунами. Его карие глаза блестели, она смогла уловить в них искорки ликования и все, чего ей хотелось – это запустить в него Ступефай или одно из Непростительных. Но попадать в Азкабан, из-за такой сволочи, как Мэт, было бы вершиной глупости. Палочку она ощущала в кармане своей толстовки, поэтому запустила ладонь под расстегнутую мантию и сжала тонкое древко пальцами.

– Как дела? – словно ничего не случилось, весело спросил Мэт, невинно смотря прямо в полные ненависти глаза Джинни.

– А ты как думаешь? – прорычала Джинни.

– Ты что, не выспалась? – улыбнулся Мэт и положил руку на плечо девушки. Джинни грубо скинула ладонь со своего плеча. – Ты странная сегодня, Джин.

– Не смей меня так называть! – холодно ответила Джинни, крепче сжав волшебную палочку. – Не смей больше подходить ко мне, даже на метр, понял? Иначе я за себя не ручаюсь!

С его лица мигом пропала вся жизнерадостность. Его лучезарная улыбка превратилась в злобный оскал, а глаза недобро сверкнули. Мэт сделал маленький шаг навстречу Джинни и его лицо оказалось совсем близко от лица Джинни. Он бегал глазами по ее лицу, застопорив взгляд на губах.

– Я не ошибся, когда сказал, что ты необычная девушка, Джинни. Тебя оказалось не так легко поймать, ты очень верткая рыбка. Тебя даже мои сети не берут. Другие девушки на твоем месте, уже давно пускали на меня слюни, бегая за мной, как верные собачки, предлагая свою вселенскую любовь. Но ты… – Мэт медленно поднял глаза и встретился взглядом с Джинни. – Ты другая. Даже в кафе вела себя очень связано, не позволяла себе лишнего, когда другие на твоем месте – пищали от удовольствия, что я повел их в ресторан. Тогда решил зайти с другой стороны. Пришел к твоему Поттеру прямо на работу и в лоб выложил перед ним маленькие доказательства. Видела бы ты его глаза…Великий Гарри Поттер, победитель самого могущественного темного волшебника своего времени, повелся на такую ерунду как фотография и браслет. Не понимаю, что ты в нем нашла. В мире есть парни и намного симпатичней его, Джинни, – он наклонился к ней ближе, целясь в губы, но резко замер.

Джинни вытащила из кармана палочку и прижала ее кончиком к горлу Мэта.

– Я люблю его не за внешность, Мэт. Таким узколобым, как ты, этого никогда не понять. Вы, парни, думающие, что своим смазливым личиком и очаровательной улыбкой, можете заставить весь мир крутиться вокруг вас, далеко заблуждаетесь в своих мыслях. Гарри – самый удивительный, самый добрый, умный и храбрый парень на Земле. Пока такие как ты, отсиживались в укрытии, боясь попортить свою рожу, Гарри рисковал своей жизнью, пытаясь спасти этот гребанный мир от неминуемой погибели. Так что будь добр, – она прижала палочку сильнее к его горлу и Мэт крякнул от боли, – закрой свой поганный рот и больше не раскрывай его в сторону Гарри. А приблизишься ко мне еще раз, хотя бы на миллиметр, закопаю прямо на этом месте. Я год держала оборону замка. Уж поверь, с тобой мне ничего не стоит справиться.

Она молча убрала палочку в карман и, толкнув Мэта плечом, отправилась на поле.

– Ты все равно будешь моей, Джинни. Я еще никогда не проигрывал.

Джинни не отреагировала.

***

– Да где же его Мерлин носит!

Гермиона, вот уже целых минут сорок, мельтешила туда-сюда мимо Джинни, ожидая своего непутевого жениха, который еще утром умчался к Гарри на площадь Гриммо. Время уже перевалило за десять вечера, они сидели в гостиной дома Гермионы и Рона, куда Джинни перебралась по настоянию Гермионы, чтобы зазря не тревожить мистера и миссис Уизли. Джинни с ногами сидела в кресле, потягивая зеленый чай из трав, который приготовила Гермиона.

Наконец камин полыхнул изумрудным пламенем и из него неуклюже выкатился Рон. Парень, пошатываясь встал на ноги, выпрямился во весь рост, но тут же вновь закачался, как дерево на ветру и рухнул на диван. Гермиона испуганно подскочила к Рону и принялась осматривать его с головы до ног. Джинни вскочила с кресла и присоединилась к подруге, чтобы в следующую минуту уловить стойкий запах огневиски. Гермиона, кажется, тоже быстро догадалась в чем дело. Она нахмурила брови и сложила руки на груди.

– Рональд Уизли! Ты совсем охренел? – напустилась на него девушка.

– Где ты так наклюкался, братик? – прыснула Джинни, рассеивая образовавшийся внутри тугой комок. Последний раз, она видела старшего брата в таком состоянии, на свое совершеннолетие, два года тому назад.

– Гарри чертов Поттер, – пробормотал Рон. – Его, оказывается, сам Мерлин не сможет перепить.

– Это вы с Гарри себя довели до такого состояния? – поинтересовалась Гермиона и Рон угукнул.

– Это у меня тактика такая была, Герми, – ответил Рон и громко икнул.

– Тоже мне стратег, – закатила глаза Гермиона.

– Ох, сестренка, – Рон потянулся всем телом и закинул руку через плечо Джинни, привлекая ее к себе. – Какие же вы оба идиоты. И как я вас люблю обоих.

– Сам идиот, – улыбнулась Джинни, ткнув брата в бок, но тут же улыбка сползла с ее лица. – Как он там?

Рон носом втянул воздух, прижавшись головой к макушке Джинни.

– Гарри себе места не находит, хотя изначально даже не хотел разговаривать со мной на эту тему. Я его убедил, после целой бутылки хорошего огневиски, – он виновато посмотрел на Гермиону, но та лишь покачала головой. – Хотя я хотел убедить его другим способом… Не смотри на меня так, Джинни, ты все таки моя сестра. В общем, посидели мы, поговорили. Он мечется между двух огней. Говорит, что прекрасно знает, что та Джинни, которую мы с ним знаем и любим, не способна на измену. Но факты говорят против тебя, сестренка. Тогда-то я и показал ему фотку, рассказал про это заклинание. Гарри, конечно, обалдел. Причем, это мягко сказано, что он обалдел. Потом спросил про браслет, который он тебе подарил, но здесь я оказался бессилен, ибо сам не знаю, как он оказался у этого Мэта.

– Ты сказала, что могла оставить его в раздевалке, – задумчиво сказала Гермиона, кивнув на браслет, надетый на запястье Джинни.

Джинни погладила холодную цепочку браслета и изумрудные глазки лисенка, засветились ярко-зеленым светом, напоминая Джинни зелень глаз Гарри.

– Да, но в раздевалку, тем более женскую, посторонним доступ запрещен. Туда разрешено входить только членам команды, которая в данный момент тренируется на поле.

– Ты со всеми в хороших отношениях, из своей команды?

– Вполне, – кивнула Джинни, а потом до нее дошли размышления Гермионы. – Брось, Герм. Неужели кто-то из Гарпий, способен меня подставить?

– Только девочки из твоей команды, могли увидеть, что ты снимаешь с руки браслет, – неожиданно вставил Рон и Гермиона с восхищением посмотрела на жениха.

– Верно, Рон. А потом Мэт выяснил у них, какая у тебя есть важная вещь и попросить выкрасть ее из раздевалки. Да вообще любую твою вещь.

Джинни схватилась за голову.

– Глупость, какая! Я всем доверяю в своей команде.

– Гарри как-то рассказывал, что Гвеног прилюдно назвала тебя лучшим игроком на первом отборочном матче, – вспомнил Рон, уже почти засыпая на коленях Гермионы. – Зависть никто не отменял.

– Советую понаблюдать за своими однокомандницами, – сказала Гермиона, – в спорте дружба вещь хрупкая.

Поздней ночью Джинни проснулась от непонятного шума в гостиной на первом этаже. Девушка вытащила из-под подушки волшебную палочку и шепнула:

– Люмос!

На кончике палочки зажегся белый шарик света, осветив половину гостевой комнатки, в которой Джинни ночевала. Она осторожно вышла в коридор, вытянув палочку на расстояние вытянутой руки. В доме стояла сонная тишина, даже шум в гостиной прекратился. Джинни подошла к двери напротив – спальня Рона с Гермионой – и прислушалась. Из-за двери раздавался только приглушенный храп Рона. Рыжеволосая спустилась на первый этаж, решив, что Гермиона переместилась на диван в гостиной, подальше от храпящего парня. Свет от палочки поймал чей-то неясный силуэт, а потом что-то блеснуло и Джинни едва сдержалась от вскрика. Возле камина стоял Гарри, закрываясь от яркого света, бьющего в глаза после продолжительной темноты.

– Гарри? – неверяще прошептала Джинни, опуская палочку.

– Джинни? – Гарри сфокусировал на девушке взгляд и замер.

– Что ты здесь делаешь? – все так же шепотом, спросила Джинни.

– Я… – он осекся на полуслове, явно не зная, что сказать.

Гарри виновато опустил взгляд, уставившись на паркет, блестевший в свете волшебной палочки Джинни, словно нашел там что-то позахватывающей и поинтересней, чем их неловкий разговор в чужом доме, посреди глубокой ночи.

– Я знаю, что ты меня ненавидишь, после того, я натворил, но я хочу чтобы ты знала кое-что, – Гарри остановился на секунду, а потом заговорил вновь, слегка повысив голос до полушепота. – Я придурок. Самый последний придурок на свете и мне нет прощения, за мою бесконечную тупость. Я позволил себе усомниться в тебе, зная, что ты самая удивительная девушка на свете, ни при каких обстоятельствах, не способная на предательство. Я поверил своим глазам, не слушая сердце, которое все это время разрывалось от боли. Мерлин, меня надули как последнего лоха и я поверил, не сразу, но поверил. Я должен был выслушать тебя, обсудить все с тобой, а не выгонять тебя из своей жизни. Джинни….Я прошу у тебя прощения за ту боль, что я причинил тебе…Я…

Джинни выронила свою палочку и в два шага сократила расстояние между ними, крепко обвив его руками, уткнувшись в шею и, вдыхая родной, еловый запах, перемешенный с запахом огневиски.

– Милый мой, родной, – зашептала она, целуя его шею, потом поочередно нос, щеки, скулы, играясь с непослушными волосами. – Кто здесь должен просить прощения, так это я. Это я во всем виновата. Я согласилась на эту идиотскую встречу в кафе, я позволила сделать этот дурацкий снимок, я приняла у него эти чертовы цветы…Это я вправе назвать себя самой последней дурой на свете, потому что, если бы не я, ничего этого не было бы. Мэт бы не решил, что я даю ему шанс завоевать мое сердце. Сердце, которое с десяти лет принадлежит мальчику в круглых очках, когда-то спросившего дорогу у моей мамы…

Она опустила голову, чувствуя, как глаза начинают наполняться горькими, отчаянными слезами. Гарри мягко поднял ее голову за подбородок, убирая костяшкой указательного пальца, слезы с щек. Джинни едва могла различить черты его лица в темноте, видела лишь блеск изумрудных глаз, смотрящих на нее с прежней любовью. Джинни всхлипнула и прижалась к губам Гарри, своими губами, мечтая о том, чтобы Гарри ее не оттолкнул. Но Гарри только сильнее прижал девушку к себе и ответил на поцелуй с большей нежностью и страстью. Джинни запустила пальцы в его волосы, прижимаясь всем телом, впитывая вкус его губ, с запахом огневиски, крепкого кофе, мятной зубной пасты.

Гарри прервал поцелуй и очертил дорожку поцелуев до ее шеи, спуская ниже, расстегивая пуговицы ее пижамной кофточки. Но Джинни осторожно взяла его за руку и потащила на верхний этаж, в свою временную комнату, освещая себе путь поднятой с пола волшебной палочкой.

========== Часть 9 ==========

Утром Джинни проснулась с чувством, что она самая счастливая девушка на планете. За окном еще не встало солнце, хотя полоска алого рассвета, медленно поднималась из-за горизонта. Рядом сладко посапывал Гарри, головой отвернувшись к дальней стенке. Джинни осторожно подняла голову и взглянула на настенные часы, подсвечиваемые в темноте маленькими лампочками. Шесть утра. Отлично, у нее есть еще час, чтобы понежиться в теплой постели, рядом с Гарри. Девушка прижалась щекой к плечу парня и закрыла глаза, вслушиваясь в его размеренное дыхание, надеясь заснуть заново. Но уснуть больше не удалось. Отрывки сегодняшней ночи, галопом пронеслись в мыслях Джинни и рыжеволосая едва сдержалась от радостного писка, вспоминая нежные руки Гарри, исследовавшие ее тело вдоль и поперек. Она все еще ощущала на себе его губы, целующие ее в шею, ключицы, опускаясь все ниже и ниже. Этой ночью комната была наполнена жаром любви двух человек и отчаянным шепотом слов, просящих прощения у своей второй, любимой до кончиков пальцев, половинки.

Гарри что-то пробормотал во сне и повернул голову, разворачиваясь лицом к Джинни. В растворяющихся, утренних сумерках, она наконец разглядела каждую черточку его лица: сведенные брови, складочку между ними, пушистые ресницы, тонкие губы и аккуратный нос. Гарри был точной копией своего красавца-отца, за исключением изумрудных глаз матери, которые служили прекрасным украшением, его, чуть ли не модельной внешности. Непослушная челка свалилась на лоб, скрывая от любопытных глаз тонкий, едва заметный шрам в виде молнии. Джинни не выдержала и осторожно поправила прядки его челки, стараясь, не касаться того места, где был расположен злополучный шрам, а потом нежно прошлась подушечкой указательного пальца по его виску и щеке. Гарри сморщил нос и приоткрыл один глаз, улыбнувшись девушке краешком губ.

– Потрясающий способ разбудить парня, – сиплым ото сна голосом, произнес Гарри, целуя тонкие пальчики девушки. – Можно, ты так будешь делать каждое утро?

– Хоть всю жизнь, – ответила Джинни, улыбнувшись.

Гарри хмыкнул и закрыл глаз, прижав ладонь Джинни к своей щеке. Она продолжала нежно гладить его, слегка небритую щеку, большим пальцем, не сводя с парня внимательного взгляда.

– Ты простил меня? – робко спросила Джинни, нарушив образовавшуюся тишину в спальне.

– Мне казалось, что мы оба друг друга простили сегодня, лисенок, – нежно прошептал Гарри. Он убрал с ее лица прядку огненно-рыжих волос, заправляя ее за ухо девушки. Джинни закрыла глаза, наслаждаясь мягким прикосновением и то, каким ласковым голосом он произнес это родное “лисенок”.

Гарри всегда сравнивал Джинни с хитренькой, рыжей лисичкой. Постепенно, это маленькое прозвище приелось в их жизни и Гарри постоянно называл Джинни лисенком, пока на семнадцатилетие не подарил золотой браслет с украшением в форме маленькой мордашки лисенка, тем самым закрепляя это милое прозвище за девушкой. Мысли Джинни опять вернулись к браслету и тому, как он оказался у Мэта.

– Гарри, – Джинни глубоко вздохнула, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы не бороздить еще не зажившую рану, – я хотела сказать, что не знаю и не понимаю, каким образом мой браслет оказался у Мэта. Я клянусь тебе, я не знаю. Я заметила его пропажу только поздним вечером, после тренировки. Возможно, я сняла его перед тренировкой, хотя до этого никогда не снимала, боялась, что украдут или еще чего.

– Лисенок, хватит оправдываться, – прошептал Гарри, пальцами нащупав холодный ободок браслета на ее запястье, – я знаю, что ты здесь не причем. Мы с Роном все уже обсудили, он, как и я, считает, что его у тебя выкрали. Скорее всего, прямо из раздевалки, раз ты оставила его там по случайности.

– Но наша раздевалка заколдовывается на время тренировки, – Джинни поднялась на одном локте, внимательно смотря на Гарри, который задумчиво сверлил взглядом потолок. – Кроме наших девчонок, никто бы не смог проникнуть туда и стащить браслет.

Джинни развернулась и села в кровати, подтянув колени к груди и опустила на них подбородок.

– Гермиона считает, что это кто-то из девочек, но я не могу заподозрить их в таком предательстве. Они все мне стали, как сестры. Гарри, мы же одна команда, – она повернулась к нему лицом, смаргивая пелену из слез, – у нас скоро матч. А что, если они не виноваты, а я кинусь на них с обвинениями? Это подорвет наш совместный дух, я буквально разрушу команду, которую Гвеног собирала два года.

Гарри сел рядом с ней, обняв за плечи и притягивая к себе. Девушка обняла Гарри за шею и спрятала лицо у него на груди.

– Я знаю, как тебе важна твоя команда и этот матч. Я сам был когда-то игроком и капитаном целой команды, как ты помнишь, – Джинни прыснула на его слова. – Мне достаточно того, что я знаю сейчас, лисенок. А я знаю, что ты невиновата, что тебя гнусно подставили и заставили поверить в ложь меня. Поэтому пока, не предпринимай никаких попыток выяснить правду. Веди себя естественно, тренируйся, играй и побеждай. Особенно на матче, в понедельник, до него не так много времени осталось.

– А потом? – спросила Джинни, шмыгнув носом.

– А потом время рассудит, – ответил Гарри, целуя девушку в макушку.

***

Сказать, что Гермиона была в шоке, увидев Гарри, выходящего из спальни Джинни ранним утром, это ничего не сказать. Джинни спрятала лицо за плечом Гарри, едва сдерживаясь от громкого хохота, увидев вытаращенные глаза подруги и открытый рот, формирующий идеальную букву О. Гарри крепко сжимал ее руку и выглядел вполне серьезным, но трясущиеся плечи и подрагивающая нижняя губа, выдавали его с поличным. Гарри, так же как и Джинни, сдерживал себя из последних сил, чтобы не разразиться смехом.

– Ты завалился в наш дом, посреди ночи? – шокированная донельзя Гермиона, как раз разливала чай по чашкам, когда Джинни и Гарри рассказали ей ночную историю, опустив некоторые пикантные моменты, которые Гермиона раскусила по их покрасневшим щекам. – Значит, вы помирились?

Джинни счастливо кивнула, а Гарри переплел их пальцы.

– Слава Мерлину, – театрально возвела руки к потолку Гермиона.

Под общий смех на кухню ввалился Рон. Слегка растрепанный, помятый, широко зевающий, но явно, получающий удовольствие от утра. Гермиона, видимо, успела напоить своего любимого жениха антипохмельным зельем и парень чувствовал себя “на все сто”. Он плюхнулся на стул возле Гермионы, поцеловал невесту в щеку, поздоровался с сестрой и кивнул Гарри. А потом завис.

– Рон? – Джинни щелкнула пальцами перед лицом брата, но тот не реагировал. Его большие голубые глаза, стали еще больше. Он смотрел на Гарри в упор, а потом несколько раз моргнул.

– Гермиона, это зелье было антипохмельным или галлюциногенным?

Гарри согнулся пополам от хохота. Джинни и Гермиона переглянулись и громко прыснули.

– Рон, успокойся, это вполне реальный Гарри. Твой лучший друг, спаситель мира и прочее по списку.

Друзья пожали друг другу руки и только тогда Рон успокоился.

– Когда ты приехал? – спросил у него Рон, намазывая тост джемом.

– Сегодня утром, – ответил Гарри.

– Сегодня ночью, – одновременно с ним, ответила Джинни.

Рон подозрительно свел брови.

– Я приехал утром Рон, – посмотрев на Джинни, заверил друга Гарри, – буквально полчаса тому назад, вышел из камина в гостиной.

– Какой-то ты чистый, для путешественника по каминам, – хмыкнул Рон.

– Я очистила его заклинанием, Рон, – встряла Гермиона, ставя перед Роном чашку с чаем. – Ешь уже, не приставай к человеку.

Завтрак прошел вполне спокойно. Они мирно переговаривались о всякой ерунде, по пути несколько раз заверив Рона, что Гарри с Джинни помирились. Через двадцать минут, Джинни и Гарри вышли из камина в гостиной дома номер 12 по площади Гриммо. В глаза Джинни тут же бросился нежно-розовый букет лилий, все еще стоявший в великолепной блэковской вазе. Лепестки уже чуть иссохлись, краешки пожелтели, а стебельки накренились и повисли. Но Джинни безжалостно схватила умирающий букет в руки и выкинула в тлеющие угли камина.

– Хотел еще вчера выбросить, но забыл, – тихо произнес Гарри, подходя к девушке сзади и, обнимая ее за талию.

– Я сделала это за тебя с превеликим удовольствием, – с улыбкой ответила Джинни, прижимаясь к Гарри спиной, наслаждаясь минуткой спокойствия. А потом резко распахнула глаза. – Гарри! Я же опоздаю на тренировку! Гвеног меня с Биг Бена спустит!

– Аврорат! Робардс меня дракону скормит!

Парочка с дикими криками разбежалась в разные части дома, кто в ванную, кто в комнату. Джинни наскоро переодела толстовку, заплела косу, впопыхах кое-как справившись с длинными волосами, накинула на себя пальто, забрала с коридора метлу и выбежала в гостиную, где Гарри уже стоял возле камина. Девушка мягко поцеловала его в губы и подождала, пока Гарри пропадет в изумрудном пламени. А потом, вышла на улицу, крутнулась на месте, представляя заброшенную трассу и провалилась в удушающую темноту.

***

Оставшиеся дни до матча – а это целых четыре дня – для Джинни прошли, словно в тумане. Девочки вели себя как обычно, ругали Гвеног между собой за выматывающие тренировки до самого позднего вечера, когда с наступлением декабря стало холодно летать по морозному ветру-немели руки и ноги, смеялись, рассказывая байки из области квиддича, нервничали перед матчем. Ничего подозрительного или странного в их поведении, Джинни так и не заметила. А потом стало просто не до игры в детектива. Гвеног гоняла их по полю до самого заката солнца и все, о чем могла думать Джинни – это добраться до дома, бухнуться в объятия Гарри и вырубиться до самого утра. До Джинни даже не сразу дошло, что матч в понедельник, состоится с командой, в которой ее противником будет Мэт.

В субботу вечером, Джинни прибыла домой позже Гарри. Сам Гарри сидел на диване в гостиной и читал “Ежедневный пророк”. Едва заметив девушку, он улыбнулся и встал с дивана, приветствуя девушку поцелуем.

– В газетах уже пишут о вашем завтрашнем матче, – сказал он, показывая Джинни газету.

– Ты сможешь вырваться и приехать? – спросила Джинни с надеждой, поправляя воротник его халата.

– Лисенок, ты же знаешь, что сейчас у нас завал в Аврорате, из-за непойманных Пожирателей, – он грустно улыбнулся, заправив непослушную прядку волос ей за ухо. – Но я сделаю, все, что в моих силах. Надо будет – самого Кингсли достану.

Джинни засмеялась.

– Мой герой, – ласково протянула Джинни, прильнув к Гарри всем телом и уткнулась ему в шею.

– Ты голодная? Кикимер приготовил вкуснейший куриный суп и отбивную.

– Нет, – Джинни устало вздохнула и уютно пристроила голову на плече Гарри. – Я очень хочу спать. С самого утра мечтаю о теплой постели.

– Как скажешь, лисенок, – ответил Гарри, заботливо прижав девушку к себе и уводя в спальную комнату, на втором этаже.

В воскресенье Гвеног лютовала как Волдеморт на минималках. Она ходила мрачнее тучи в хмурую погоду, на вопросы команды отвечала рычанием, бладжеры запускала с такой силой, что Эмили едва смогла вовремя пригнуться, и тот с громким свистом пролетел мимо нее, попав в одно из колец.

– Сто очков, Гвен! – прокричала Хлоя, победоносно вскинув кулак в воздух. – Тебе надо на мое место, с двухсот метров попасть в самое маленькое кольцо не каждый сможет!

– Стоун! Еще одна такая остроумная шутка и ты пойдешь на лавочку! – крикнула в ответ, не оценившая шутку, Джонс.

– Ты специально ее доводишь? – прошипела Роуз, висевшая в воздухе, рядом с кольцами.

– А кто доводит-то? Я пытаюсь разрядить обстановку! А то все больно злые.

– А ты я смотрю, больно веселая! – разозлилась Роуз, с силой пнув летевший ей навстречу квоффл. – Завтра наш первый матч, а ты всех только из себя выводишь!

Хлоя фыркнула и улетела в глубь поля.

Солнце укатилось за горизонт и ударил первый крепкий мороз. Газон покрылся тонким слоем инея, завыл холодный ветер, задувая под теплую, спортивную, фирменную толстовку. Джинни продрогла так, что зубы не попадали друг на друга, губы еле шевелились, пальцы перестали чувствовать мяч и метлу. Пролетая над трибунами, Джинни заметила сидевшего на ней Мэта, в компании своей команды. Парень игриво подмигнул ей и девушка со злостью забросила мяч в кольцо, который до этого держала подмышкой.

– Ничего, завтра ты у меня плакать будешь, – пробурчала Джинни себе под нос, криво улыбнувшись своим мыслям.

Над стадионом раздался громкий свист. Гвеног созвала команду к себе. Лицо у нее было красным от мороза, она дрожала всем телом, растирая замерзшие ладони друг об друга, но глаза светились решительностью.

– Завтра наш первый матч в качестве нового состава, – она оглядела команду взглядом гордой матери, – я очень надеюсь, что мы не ударим в грязь лицом и вырвем победу у этих уверенных в себе парней с пафосным названием.

Среди девочек послышался смешок.

– Джинни в Хогвартсе удалось выиграть Кубок школы, – хлопнув рыжеволосую подругу по плечу, сказала Эмили. – Она тогда играла за ловца и вырвала снитч у самого носа своей соперницы из Когтеврана.

Джинни смущенно отвела взгляд в сторону и наткнулась на презрительный взгляд Роуз, который та тут же отвела. Сердце учащенно забилось. С этими тренировками, она совершенно забыла о том, что кто-то из них, подставил Джинни, отдав Мэту ее браслет. Она невольно бросила взгляд на браслет, надетый на запястье ее левой руки и внутренности будто стали тяжелыми. Джинни до последнего надеялась, что Мэт нашел какой-то способ обойти защиту раздевалки и сам украл браслет. А сейчас она увидела это откровенное презрение в глазах своей, наверняка уже бывшей, подруги и на душе стало паршиво от осознания, что Джинни встретилась с предательством в мирное время, когда война закончилась, волшебники объединились, а не в ужасающие, леденящие душу времена правления Волдеморта, когда предателем мог стать любой.

– Не волнуйся, Гвен, – с уверенностью в голосе, произнесла Джинни, перекинув руку, через плечо Эмили, – мы уделаем этих недорезанных соплохвостов в пустую. Оглянуться не успеешь, мы будем стоять на пьедестале, получая звание Лучшей команды, уходящего года.

Девочки загалдели в знак поддержки и Гвеног хлопнула Джинни по ладони.

========== Часть 10 ==========

С самого раннего утра, едва солнце поднялось высоко над стадионом, рассеивая царствовавший до этого полумрак, трибуны начинали заполняться галдящей толпой. Отовсюду слышался смех, громкие выкрикивания репетировавших болельщиков, махающих флагами, розетками и прочей фанаткой ерундистикой, с изображением символа своей любимой команды.

Джинни чуть приоткрыла полог, скрывающий раздевалку и оглядела трибуны. В VIP-ложе она заметила Министра Магии Кингсли Бруствера, что-то обсуждающего с пожилым волшебником в ядовито-желтой мантии, рядом пристроились Рон с Гермионой, естественно облаченные в темно-зеленые мантии и с огромным плакатом с символикой Гарпий – на темно-зеленом фоне, золотистая птичья лапа с когтями. Лапа на этом плакате шевелилась, поэтому Джинни пришлось прищуриться, чтобы разглядеть, что лапа ловит снитч, крепко сжимая его растопыренными пальцами. В следующую секунду на плакате появилась надпись, написанная крупными, золотыми буквами:

“ГАРПИИ ВЫРЫВАЮТ ПОБЕДУ С КОГТЯМИ!”

У Джинни значительно потеплело на душе, несмотря на утренний мороз. Рыжее пятно всех Уизли даже разглядывать не пришлось. Они сидели в той же VIP-ложе, рядышком с Роном, значительно выделяясь среди серой массы остальных фанатов квиддича. Джордж и Билл разглядывали стадион из омниноклей, время от времени над чем-то смеясь и тыкая пальцами во что-то. Флер болтала с Гермионой, поглаживая животик, в котором жил их первый с Биллом первенец и первый внук или внучка пожилой четы Уизли. Сами Молли и Артур, разговаривали с сидящими рядом родителями Эмили, которых знали с того времени, как Джинни еще училась в Хогвартсе. Чарли среди них не оказалось, но Джинни не удивилась и не расстроилась. Старший брат навряд ли смог бы вырваться из своей Румынии, на матч, который был даже не национального уровня. Хотя он даже на Чемпионат мира не приехал шесть лет назад. Остальных родственников своих сокомандниц Джинни не знала, но по отдаленной схожести с Хлоей, смогла разглядеть ее родителей и сидящую между ними маленькую девочку.

Но Джинни так и не смогла найти в толпе знакомую растрепанную макушку, черных, как смоль, волос и ярко-зеленые глаза, выглядывающие из-под стекол круглых очков. До начала матча оставалось полчаса. Девочки нервно ходили из угла в угол, разминая конечности и мышцы. Гвеног склонилась над стратегической картой, что-то бормоча себе под нос. Джинни горько выдохнула и вернулась в раздевалку, плюхнувшись на скамейку рядом с Эмили, нервно переплетающей косу, уже, наверное, в третий раз за это утро.