Текст книги "Любовь заказывали? (СИ)"

Автор книги: Кристина Кристенсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Мужчина слегка скривился в холодной улыбке, а мое сердце уже давно разорвалась на тысячу молекул, которые теперь безжизненно парили в атмосфере моего истощенного тела…

Глава 30

P.O.V. Дин

Я нетерпеливо рассматриваю белый потолок, то и дело оглядываясь на дверь. Где же она? Как же я не люблю ждать в такие моменты. Я закрыл глаза, представив перед собой её нежный образ. Улыбка расплылась по моему лицу, когда в моей голове звучали её слова. Я так хотел побыстрее обнять её, зарыться пальцами в её шелковистые волосы, вдыхать их аромат.

Я слегка поежился от неприятной дергающей боли в плече. Мысли мои путались. Я не знал кто мог это сделать. Кому я так не угодил? Кто хотел меня устранить? Но, зарываясь поглубже в свой мозг, я понимал, что недоброжелателей было море и в основном это было связано с кампанией отца. Я давно подозревал, что отец играет не по правилам. Его компания поднялась так быстро совсем не из-за добрых дел. Отвращение, подступающее к моему горлу, теребило и мучило меня. И это отвращение я испытывал к самому себе…

Откинув легкие простыни, я слегка поднялся, осматривая прозрачную капельницу. Отдернув её от своей вены, из которой тут же просочилась алая кровь, я скинул ноги на пол. Так паршиво я давно не чувствовал себя, но желание увидеть её было сильнее меня. Мне было плевать на боль в грудной клетке, я хотел вновь насладиться её улыбкой. Больничные штаны неудобно сползали с меня, заставляя постоянно подтягивать их. Неуклюже облокотившись о край тумбочки, я всё же встал на ноги, преодолевая дикую слабость в мозгу. Плечо болезнено запульсировало, заставляя скорчиться от жгучей боли, но я не остановился. Я должен её увидеть, должен услышать, должен поцеловать…

Я не могу так долго ждать, я и так потерял много времени и теперь хочу его вернуть, вернуть его вместе с ней. Преодолевая усталость в ногах, я неуклюже зашагал по больничной палате к выходу. Надеюсь назойливые мед-сестры не заметят меня и не пристанут. Я слегка толкнул дверь, держась одной рукой за больное плечо. Запах лекарств ударил мне по мозгам. Дверь с легкостью распахнулась, открывая мне путь на её поиски. Но я тут же оторопел, когда за дверью увидел её безжизненное бледное лицо. Она сидела напротив двери, наклонив свою голову набок. Её красные глаза больно отозвались в моем сердце и я поспешил выйти к неё.

– Джорджи, что с тобой?

Девушка обомлела, увидев меня, еле стоящего на ногах. Она быстро вскочила, слегка попятившись от меня. Что с ней происходит? Ее холодное лицо вызвало у меня сильную дрожь в груди. Мою Джорджи будто подменили. Я никогда не видел её такой истощенной и убитой.

– Дин? Что ты… – она удивленно залепетала своим нежным голосом. – Тебе нельзя вставать! Что ты делаешь? Немедленно, вернись в палату.

Как же мне не хватало её заботы, но потерянный вид девушки, вызвал во мне колющую тревогу.

– Что с твоим лицом? Почему ты такая заплаканная? Тебя кто-то обидел?

– Нет! – резко ответила она. – Меня никто не обидел! Вернись пожалуйста в палату!

– Но я хочу побыть с тобой…

– Дин, прошу, послушайся меня, – её сожаление в голосе меня совсем не обрадовало.

Я предостерегающе осмотрелся по сторонам, не понимая, что с ней стряслось.

– Хорошо, я вернусь в палату, если ты мне расскажешь, что с тобой происходит.

Девушка неуверенно кивнула головой, пряча от меня свой взгляд. Я заметил, как дрожат её губы, как вздрагивают её пальцы. Она буквально тряслась и в душе моей закрался кошмарный страх.

– Дин, прошу ляг в постель, – озабочено просит голубоглазая.

Я слушаюсь её, преодолевая пульсирующую боль в плече, тревожно ложусь, не отрывая от неё своих глаз.

– Я ухожу, Дин, – с какой-то горечью произнесла она, повернув свою голову в сторону.

Она упорно не хотела смотреть мне в глаза. Я слегка был ошарашен, но мягко ответил:

– Хорошо, но завтра ты придешь?

– Дин, ты не понял, я ухожу насовсем, – её голос вздрогнул.

Её слова ударили в мою грудь. Физическая боль вмиг испарилась, к ней на с мену приходило нарастающее душевное страдание. Я сразу же подорвался с места, позабыв о своем недомогании. Я вскочил на ноги, приближаясь к ней, но её кричащие слова выстроили передо мной кирпичную стену.

– Нет, не подходи ко мне!

– Почему, почему? Джорджи, милая… – я попытался сделать шаг к ней, я хотел заключить её в свои объятия, навсегда, хотел её прижать и больше не отпускать.

– Нет, Дин, не смей приближаться! Я хочу просто с тобой попрощаться.

– Просто попрощаться? – я яростно сжал кулаки, разглядывая её холодное лицо.

Внезапно она кинула на меня свой стеклянный взгляд и я сразу же обомлел. Что случилось с моей Джорджи? Её холод ломал мои кости.

– Да, Дин, просто попрощаться. Нужно было это сделать раньше, но я больше не хочу с тобой видится.

– Ты лжешь, – с надеждой в голосе ответил я. – Я не могу тебя отпустить, нет, прошу, не причиняй мне такую боль…Ты любишь меня, я знаю…

– Нет! Я не люблю тебя!

– Но твои слова в маш… – но я не договорил, её ледяной голос перерезал все мои слова.

– Я, просто, испугалась. Я не люблю тебя, Дин! Ты мне не подходишь, слышишь?! Мы с тобой очень разные, как небо и земля! Спасибо тебе за все, что сделал, но теперь оставь меня в покое! Я больше не хочу с тобой общаться, я забуду тебя и ты забудь…

Она бросила свои резкие слова, которые раскромсали меня на части. Я ошеломленно стоял, не произнося ни слова. Джорджи последний раз бросила на меня свой взгляд, который для меня был таким нужным, таким родным и теплым. А теперь от него осталось только колкость, неприязнь и резкость. Девушка быстро повернулась и вылетела из палаты, оставляя меня одного. Оставила меня погибать и я погибал… Оглянув пустую комнату, я внезапно закричал, закричал, так словно моё сердце заживо вырывают из груди, не смотря на все мои чувства. Мой дикий вопль перерастал в душераздирающие стоны. Я словно озверел, начиная крушить все вокруг. Капельница с токсичными лекарствами полетела в стену, разбиваясь на тысячу осколков, которые попадали в меня, приводя в глубокое безумие. Я смахнул все лекарства с тумбочки, и с грохотом опрокинул её на пол. Я обезумел, но думал, что именно это мне поможет сейчас склеить разбитые чувства. Мои крики причиняли в груди острую боль, но я не прекращал. Я стонал, как дикий зверь, которого добивали безжалостные охотники. Ощутив влагу на своих глазах, я безжизненно закрыл веки, упираясь о бездушную стену. Я впервые ощутил на своих щеках слезы, они вероломно истязали мою душу. Я тихо погибал, вспоминая её холодное, как лед, лицо, ее слова, резкие, как пуля, пронзившая моё тело.

В моем теле вдруг загорелась неимоверная сила, сердце тянуло меня к ней, и я резко подорвался с места, выбегая из палаты. В коридоре никого не было, и я помчался на первый этаж, не смотря на съедающую меня боль. Я мчался со всех ног.

– Мистер Купер? Вы куда? Немедленно вернитесь! Охрана! – в след послышался женский визг, но это еще больше ускоряло меня.

Я выбежал на лестницу, облокотившись о перекладину, смотрел вниз. Я искал её глазами, искал потерянную часть себя. К выходу шла девушка, утиравшая своё лицо.

– Джорджи! – я кричал ей вслед.

Она подняла наверх свою голову и быстро помчалась прочь.

– Джорджи, я тебя… – но меня кто-то схватил, осторожно разворачивая в другую сторону.

– Вколите ему успокоительное, – только и смог услышать строгий мужской голос, прежде чем мои веки стали быстро тяжелеть.

***

– Я люблю тебя…Люблю, Джорджи, – я быстро распахиваю глаза, всматриваясь вверх.

Вновь белый потолок. Вновь пустая больничная палата. Я поднимаю голову, оборачиваясь по сторонам, за окном уже вечереет. Я бредил во сне, бредил ею. Устало закрывая глаза, я не чувствую своего сердца. Может я умер? Если это так, то пусть моя душа окажется рядом с ней. Пусть хотя бы она будет с ней…Но раздражающий звук капельницы возвращает меня в сознание, понимая, что я еще здесь, в этом бездушном мире. К моим венам течет странная холодная жидкость, которая подавляет во мне все попытки на сопротивление. Я впиваясь пальцами в мягкие простыни. Где она сейчас? Почему она причиняет мне столько боли?

Я с досадой выдернул все провода, которые соединялись с моим телом. Преодолевая сухую боль во всем теле, я встал, но остановился, схватившись за голову. " Я забуду тебя и ты забудь…" – её слова разрывали мою грудную клетку пополам. Как я могу забыть? Как я могу отпустить, когда люблю, когда вижу в ней весь смысл моей ничтожной жизни? На тумбочке лежал мой телефон, я быстро схватил его в руки, перелистывая вызовы, но искал только один.

" Абонент временно недоступен…"

Я звонил и звонил, но холодный голос робота в ответ рушит во мне все хрупкие надежды. Я стиснул зубы, напрягая свои скулы до противного хруста. Почему я не смог её удержать, идиот? Почему я раньше не признался ей? Я истязал себя, распиливал сердце пополам, сжимая кулаки от жалившей боли. Она пронзала своим жалом все моё тело, но я лелеял себя мыслями о ней…

– Бил? – я позвонил личному шоферу отца, с которым у меня были теплые доверительные отношения.

– Да, Дин? Что-то стряслось?

– Мне нужна твоя помощь. Срочно приезжай и захвати для меня одежду.

Я не собирался здесь гнить, не собирался сидеть в больничной палате, угнетая себя пожирающими мозг мыслями. Слабость подступала к горлу тошнотворным привкусом. Я был полностью разбит, уничтожен руками своей любимой…Она стала моим палачом, перерезав мне все клапаны для вздоха, для жизни… Да и жизнь без неё потеряла теперь всякий смысл. Жизнь…Я слегка усмехнулся. Я утратил эту ценность в своем рассудке.

– Дин, ты спятил? Ты только сегодня пришел в себя после огнестрела, – укоризненно говорил Бил, когда я распутывал бинты на своем плече.

Кожа под ними приняла жгуче красный цвет с сине-фиолетовыми подтеками. Швы болезнено жгли мою кожу, но мне было плевать. Я накинул поверх них рубашку, раздраженно застегивая пуговицы.

– Ты себя в зеркало– то видел, ходячий зомби?

– Со мной все в порядке, можешь мне поверить, – солгал я, уверенно взглянув на лицо высокого мужчины с глубоким шрамом на щеке. – Тут я точно не собираюсь оставаться, тем более мне нужно срочно поговорить с отцом.

– О, Роберт был сам не свой. Никогда не видел его таким злым. Кажется его сделка с инвесторами сорвалась.

Я слегка фыркнул носом, одевая пиджак на больное плечо. Отец даже и не представлял в какое бешенство приведет его мой разговор. Я усмехнулся, забирая у шофера ключи от машины.

– Ты, что машину везти собрался, совсем рехнулся? С дубу рухнул.

– Да, Бил, похоже я рехнулся полностью. Спасибо тебе, ты свободен, – с этими словами я сел в черное BMW, вставляя ключ зажигания.

– Эй, а я как буду добираться! Ну вообще зашибись!

Я с силой надавил на газ, посмотрев на свое лицо в зеркало. Мои глаза были пусты и безжизненны, не отражая никаких эмоций. Машина мощно двинулась вперед на ночную трассу, несла меня в безызвестность. Я быстро обгонял, движущиеся машины, включив шестую передачу. Автомобиль стал моим союзником, легко читая мои мысли, с ревом двинулся в темноту. Я крепко держал руль, разворачивая его, хотел ехать еще быстрее. Опустошение в моей груди заставляло с силой давить на газ, только вперед. Я хотел как можно скорее освободить свою душу, чтобы та встретилась с её глазами, вновь увидела её завораживающую улыбку, которая мне нужна, как кислород. Я совсем обезумел, разгоняя автомобиль до бешеной скорости. Стрелка на спидометре приближалась к отметке 300, но я и не думал останавливаться. Сигналы других машин мне в след, только заставляли меня ускоряться с каждой секундой. Я почувствовал дикое напряжение в руках, я ощутил как мои вены выступили, склоняя тело к нервной дрожи. " Ты мне не подходишь, слышишь?!" – холодный голос застрял в моем мозгу, отчего я резко вывернул руль, поворачивая автомобиль к обочине, со всей силой нажал на тормоз. Визг автомобильных шин звонко оглушил меня. Я словно отключился от реальности, ничего не соображая. Глухой гул в сознании и черная пелена перед глазами…Клубы едкого дыма, стоявшие позади меня, заползли в салон, отравляя мои легкие.

– О, боже, с вами все в порядке? Как вы себя чувствуете? – чей-то женский голос привлек моё внимание, и я с трудом поднял голову.

– С вами все в порядке? – спросила встревоженная женщина.

Я рассматривал её, будто знал много лет, но это была всего лишь чужая женщина.

– Да…все нормально, – выдавил я, уставившись вперед себя.

Испуганная женщина села в свой автомобиль и поехала дальше. В моем мозгу сразу же всплыли картины из детства. Мама, мамочка…Как же мне её не хватало. Я разъяренно ударял руками о твердый руль, сжимая челюсть от изводивших меня мыслей.

Я потерял мать, когда мне было четыре. Я почти не запомнил её лица, только две фотографии, хранившиеся у меня, напоминали мне о ней. Я не знал почему она умерла, что послужило причиной…Отец не любил рассказывать о ней. Я так тосковал по ней, чувствовал себя таким одиноким, пока не встретил Джорджи. Она смогла изменить меня. Она особенная, не такая, как все…Она вдохнула в меня жизнь, стала целью моего существования, но теперь я потерял и её, а значит и утратил смысл в дальнейшей жизни..

Глава 31

Мне 24 года и я чувствую себя совсем беспомощным, слабым и жалким… Я работал в самой крупной фирме города, был партнером отца, имел половину акций компании, но чувствовал себя совсем неспособным. Я полностью зависел от отца. Но чего добился сам?

После смерти матери отец быстро нашел ей замену и сразу же женился. Я думал, что сотру свою тоску по матери в этой новой незнакомой женщине, я ждал от неё заботы, но в ответ получал только побои, ссадины и ушибы. Через год родился Метт, а меня воспитывал мой дорогой дядюшка Карл. Он был братом матери. Я все время проводил за городом, в его доме. Именно он привил мне любовь к лошадям. Но после его смерти меня и Метта отправили учиться в Лондон. Старанием в учебе я намного отличался от брата. Он никогда не интересовался наукой. Вся его жизнь состояла из попоек и развлечений. В свои семнадцать лет он создал в школе свою банду, или как их называли – "элита". Они издевались над ботаниками и беднягами. Метт ставил себя выше других, он презирал бедных, презирал нищих и убогих. Наша вражда началась, когда я защитил такого беднягу от него. Тогда-то он и объявил мне кровную войну. Я знал, что он всегда меня недолюбливал, но терпел. Поэтому я старался угодить отцу, старался во всем. И знал, что он строит на меня большие планы. Я хотел стать похожим на него и прикладывал к этому все усилия: закончил с отличием, стал высоким специалистом. Я думал, что был обязан продолжать его дело. Но я даже не подозревал, что губил в себе все человеческие качества, не подозревал, что отец так подло поступает с людьми. Вся моя жизнь состояла из стремления быть, как он…Но теперь я боялся, боялся того, что в действительности могу стать таким же, как мой отец. Таким же черствым, алчным и хладнокровным. Я ненавидел себя за это, испытывал к себе такое омерзительное отвращение. Я словно разлагался от этих мыслей и чувств.

Пять лет назад при родах умерла моя мачеха и именно в этот день на свет появился тот человечек, которому я был искренне рад и счастлив. Моя сестренка Люси…Она была единственным утешением в последние годы моей ничтожной и жалкой жизни. В моей судьбе будто забили солнечные лучи, озаряя её светом.

Но с появлением Джорджи все резко перевернулась. Я наконец понял в чем заключается настоящее счастье, я почти его испытал, но все так же внезапно оборвалось, как и началось. И теперь я пропадал, гибнул, замерзая от своих же разбитых чувств. Я чувствовал себя таким слабаком, отчего испытывал к себе жгучую ненависть.

В доме горел свет, я осторожно наблюдал, сидя в машине. Я намеревался идти к отцу, намеревался стать независимым…Я больше не хотел принимать участие в его грязных делах.

– Это я…

– Дин? Проходи, – ошарашенно сказал охранник и открыл передо мной ворота.

И зачем отец нанял столько охраны? Защищал свою жизнь или свои денежки? Я уверенно направился в дом. Боль в теле нарастала с каждым шагом, но это даже придавало мне сил. В темной гостиной никого не было. Предостерегающе, словно вор, я огляделся по сторонам и направился к стеклянному трельяжу, где отец хранил дорогие напитки. Я выбрал бутылку коньяка, открыв зубами крышку, выплюнул её в сторону и сделал один большой глоток. Я не знаю зачем пил, но моя душа была уверенна, что таким способом можно не надолго утихомирить, кромсавшую на части, боль. Я обессилено закрыл глаза, облокотившись о стену, сел на ледяной пол, делая глоток за глотком. Я тушил свою боль, но надолго ли? Противная жидкость раздирала моё горло, заставляя кашлять и утирать лицо. Я давился, но пил против собственной воли. Мысли о ней не покидали меня ни на секунду, заставляя мои нервные клетки взрываться глубоко в мозгу. Читай на Книгоед.нет

– Дин? Это ты? – я опешил от детского лепета и быстро спрятал бутылку за спину.

Ко мне приблизилась Люси, осторожно села около меня и стала гладить по голове. Её теплота на время возвратила меня к действительности.

– Солнце, почему ты не спишь?

– Не могу уснуть, мы с Софи смотрели мультики, и я услышала, что кто-то пришел, – пожала она плечами, обнимая меня. – Ты уже выздоровел?

– Да, милая, я выздоровел…

– Дин, а Джорджи больше не приедет к нам?

От её вопроса я сильно зажмурил глаза, сдерживая свои страдания. Я молчал, потому что не знал ответа. Я не хотел врать, но и в правду я и сам упорно не хотел верить.

– Я не знаю… – но остановился, отворачивая голову в сторону. – Идем, я уложу тебя спать…

Подняв сестренку на руки, я понес её в спальню, где царил такой уют и теплота. Я накрыл её пуховым одеялом, спокойно рассматривая детское умиротворенное лицо. Она хлопала своими ресницами, тревожно разглядывая меня.

– Засыпай, радость моя. Сладких снов, пусть тебе приснятся маленькие розовые единороги, – я поцеловал её в румяную щечку и тихо привстал.

– Пусть лучше присниться Джорджи, – тихо шепнула она, когда я выходил из спальни.

Боль, которая не надолго уснула внутри меня, нанесла сокрушительный удар, окончательно разбивая меня. Но я упорно направился к отцу, в его кабинет. Хотел, как можно быстрее избавиться от этого тяжкого груза.

– Да, ты её нашел? Как пропала?

Раздраженный голос отца, доносившийся за дверью, остановил меня. Я замер, прислушиваясь к его словам.

– Какого черта? Смотри, чтобы эта дрянь больше не приближалась к моим сыновьям, не то я три шкуры спущу с тебя. Сразу же звони мне, все понял? Как же меня достала эта семейка Эванз!

Когда я услышал последние слова, я словно взорвался, яростно врываясь в его кабинет.

***

– Это ты!!! Где Джорджи? Что ты ей сказал? Говори! – кричал я, разъяренно приближаясь к отцу.

Он ошарашено оглядел меня, положив телефон на стол. Будто ни в чем не бывало сел на своё кожаное кресло, строго бросил на меня свой взгляд, но я не вздрогнул. Меня обуял пожирающий гнев, вены мои выступали от острой злости.

– Что ты здесь делаешь, почему ты не в больнице?

– Не уходи от вопроса! – заорал я, скинув все бумаги с его стола, облокотится о него, пристально вглядываясь в лицо своего отца. – Значит это ты, да? Джорджи ушла из-за тебя!!!

– Успокойся, – недовольно крикнул отец, понимая, что уже не сможет скрыться от меня. – Эта дрянь запудрила тебе мозги, очнись, болван!

– Замолчи! – я поднял свой указательный палец, почувствовав сильное напряжение во всем теле. – Не смей, так говорить о ней! Я все понял про тебя! Какой же я был идиот, я был слеп! Сколько еще людей ты кинул?

– Щенок, – отец подскочил с места. – Да, что ты вообще понимаешь? Если бы не я, то кем ты бы был, а? Где бы ты жил? Твоя мамаша была такая же правильная, как ты!

– Не надо этого! Не смей трогать маму, – я сжал кулаки от, жалящей сердце, ярости. – Я ухожу и больше не собираюсь участвовать в твоих грязных делах!

Отец как-то иронично посмотрел на меня, слегка усмехнувшись. Он издевался надо мной, я нужен был ему только ради заработка денег.

– Уходишь? Да ты без меня ничего не представляешь, как ты будешь жить? А?

– Половина акций компании моя!

Отец засмеялся, потерев рукой свои скулы, заложил их за спину. Я неподвижно стоял на одном месте, показывая, что тоже чего-то стою. Я не собирался отступать. Если нужно биться, то я буду биться.

– Ты такой глупый. Ты ничего не сможешь с ними сделать, – язвительно усмехнулся он.

– Я может нет, но Майкл Эванз сможет, – я расплылся в ядовитой улыбке, бросая своему отцу дерзкий вызов.

– Что? – его лицо тут же помрачнело, он нахмурил свои брови, раздраженно скрипя зубами.

– Да, папа, тебе ведь знакомо это имя, не так ли?

– Что ты сделал, сукин сын?

– Всего лишь передал ему все свои акции, – я развел руками, пожимая плечами, тем самым приводя отца в еще более ужасающее бешенство.

Его глаза засверкали ненавистью и угрозой, но я продолжал неприязненно смотреть на него.

– Что ты творишь?

– Я исправляю твои ошибки, папа. И, если ты тронешь Джорджи… – я кинул на его, красное от злости, лицо свой презрительный взгляд. – Я знаю всю твою черную документацию, думаю меня поддержат те люди, которых ты подставил.

– Ты, что мне угрожаешь? – прошипел он, испепеляя меня исподлобья.

– Нет, я защищаю…Защищаю Джорджи и её семью.

Я последний раз бросил на него свой холодный взгляд, напрягая скулы, развернулся к выходу, оставляя отца в полном разгроме, в полном проигрыше.

– Щенок! Ты еще сам приползешь ко мне! Ты будешь меня умолять вернуться!

Но я пропускал мимо ушей все его гневные реплики. Я быстро бежал по лестнице вниз, я так боялся не успеть. Я должен все исправить, я должен её найти, мою дорогую Джорджи, мою любовь и цель всей жизни.

Поторопившись, я выбежал на улицу, выдыхая холодный воздух из своих легких. Моя грудь будто освободилась от терзаемой боли и страданий. Я обрел надежду на её возвращение. Я ни за что не должен этого упустить, мне нельзя медлить, нельзя…

– Куда собрался, братец? – услышал позади себя хриплый ехидный голос. – Ммм?

Понимая, кто стоит позади меня, я медленно повернулся, недовольно вглядываясь в ненавистное лицо Метта. Он стоял напротив меня, скрестив свои руки на груди. Я с неким сомнением посмотрел на его мрачное лицо.

– Не твоё дело, – холодно бросил ему в ответ.

Он слегка засмеялся, потерев свою шею. Я увидел, как взбесились его глаза, он оскалился и нахмурил брови.

– К ней собрался? Джорджи моя, урод! – с этими словами он бросился на меня, как дикий зверь.

Я двинулся в сторону, но больной удар его кулака повалил меня на землю. Я почувствовал острую боль во всем теле, не понимая что происходит.

– Джорджи моя, слышал? – он схватил меня за воротник и замахнулся ещё раз, ударяя меня прямо в больное плечо.

Плоть моя словно разорвалась и я громко застонал от яркой боли. Я пытался открыть глаза, но видел перед собой только черную пелену. Я встряхнул головой, соображая, сказанные им, слова. Я не ослышался? Он сказал: "Джорджи"? Внезапный напор бешенства сковал меня, и я быстро подорвался с места, накидываясь на собственного брата. Я не понимал, что творю. Мой мозг будто вырубился от его последних слов, и теперь его единственной целью было уничтожить противника. Я захватил его пальцы и вывернул руку, заставляя брата корчится от резкой боли.

– Не смей даже думать об этом! – угрожающе зашипел я и ударил его в бок, склоняя приземлиться на жесткую поверхность. – Ничтожество…

Брат лежал на земле, ухватившись за свои ребра. Я вытер стекавшую по губе горячую кровь и оторопел. Взглянул на свои руки, вновь перевел взгляд на брата. Нет, я не должен становиться таким, как он.

– Прости, брат, мне очень жаль, – с сожалением произнес я и молниеносно подорвался к выходу.

– Не брат ты мне, не брат!!! – кричал жалкий парень, продолжая лежать на холодной земле.

Теперь меня ничто не могло остановить, я шел к своей новой жизни, жизни только с ней…Я сжигал в памяти своё прошлое, как ветхую старую книгу, рассеивая пепел по новому пути в светлое будущее…