Текст книги "Родители без границ. Секреты воспитания со всего мира"

Автор книги: Кристина Гросс-Ло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Ловушка изобилия

Одно из преимуществ нашего времени – почти неограниченная возможность выбора. Между бумажным и полиэтиленовым пакетом, сыром с плесенью или без, «блэкбери» или айфоном… Выбирая из мелочей, наши дети готовятся к принятию важных решений, от которых будет зависеть их жизнь. Выбор – благо для всех. Ведь правда?

А вот и не правда. На решения, что купить, воздействует наша потребительская психология. Продавцы, неплохо разбираясь в ней, стараются воздействовать на ту часть сознания, которой хочется новенького, попутно заглушая голос другой части, призывающей к умеренности. У них множество приемов: поставить супердорогой товар рядом с тем, который хотят вам продать (создавая иллюзию удачной покупки), предложить выгодный кредит (тем самым усыпить вашу бдительность, ведь карточка – как бы «ненастоящие деньги») или украсить вещь привлекательными эпитетами («полезная», «развивающая»). Но проблема в том, что радость приобретения слишком недолговечна и ради нее приходится, как наркоманам, отправляться за покупками снова и снова.

Потребительская лихорадка постепенно захватывает мир, но наиболее уязвимыми оказались маленькие американцы. Все началось еще в восьмидесятые. При Рейгане корпорациям разрешили напрямую рекламировать свою продукцию детям. С учетом достижений цифровых технологий маркетологи получили возможность целенаправленно воздействовать на аудиторию, которая в силу возраста еще не умеет отличать реальность от выдумки.

Нынешние дети за год видят по телевизору больше двадцати пяти тысяч рекламных роликов с рекламой фастфуда, газировки, новых гаджетов и фирменных игрушек – в Интернете, видеоиграх, мобильных телефонах, электронных книгах. Ее печатают даже на табелях успеваемости!

Дети беззащитны перед маркетологами, они не отличают развлекательные и обучающие блоки от рекламных. К двум годам ребенок начинает узнавать логотипы и ассоциировать их с определенной продукцией, а к первому классу помнит уже сотни лейблов. Современные подростки разбираются в брендах лучше взрослых и обсуждают их в среднем сто сорок пять раз в неделю, то есть вдвое чаще родителей.

Чтобы захватить юную аудиторию, корпорации умышленно подрывают родительский авторитет. СМИ не просто так навязывают потребителям образ старомодных, не слишком умных взрослых рядом с продвинутыми и стильными детьми. Подобная стратегия не раз себя оправдывала: дети усваивают, что нет ничего страшного в пренебрежительном отношении к взрослым. Они ноют и закатывают истерики не только потому, что избалованы, как считают отчаявшиеся родители. Тут не последнюю роль играет продуманный маркетинг: заставить ребенка довести взрослого «до ручки», чтобы тот совершил нужную покупку.

Семейные конфликты в результате бесконечных детских «хочу» вовсе не являются естественными, как многим из нас кажется. Душевный комфорт ребенка и его отношения с окружающими на порядок лучше в странах, где власть корпораций строго ограничена. Это подтверждает исследование профессора Тима Кассера. В 2007 году ЮНИСЕФ изучал уровень жизни и благосостояния детей и подростков в двадцать одной богатой индустриально развитой стране. Кассер решил использовать материалы ЮНИСЕФ для сравнительного исследования и выяснить, как культурные ценности и установки в обществе влияют на отношение к детям. Он обнаружил, что в странах, где во главу угла ставятся равенство и гармония, заботятся о младшем поколении лучше, чем там, где приоритетами считаются деньги и власть. Государству сложно одновременно работать на благо детей и корпораций, поскольку их цели нередко противоречат друг другу.

«Когда деньги, статус или власть становятся смыслом жизни, для счастья не остается места», – объясняет Кассер. Профессор отметил, что если материальные ценности в стране стоят не на первом месте, то и агрессивной рекламы, адресованной детям, там на порядок меньше. Государство в таких странах оказывает всестороннюю поддержку семьям, позволяя родителям выходить на неполный рабочий день, а в фирмах действует более гибкая политика в отношении отпусков и больничных по уходу за ребенком. Правительство заботится о детях, вкладывает средства в образование и здравоохранение, а вместо строительства торговых центров и казино организует пространства для полноценного семейного досуга. В итоге от такого положения вещей выигрывают все.

Меньше имеем – лучше успеем

Так что же делать нам, родителям? Как устоять под давлением общества? Как ограничить наши покупки, чтобы дети не почувствовали себя обделенными? Чему мы можем научиться у стран, куда пока не добрался вирус потребительства? Для начала следует признать тот факт, что, не получая материальных вещей, ребенок приобретает нечто куда более значимое: воображение, изобретательность, чувство меры. Все это останется с ним надолго, в отличие от игрушки, которая надоест через пять минут.

С первым ребенком я тоже поддалась покупательской лихорадке. Я искренне верила, что правильные вещи гарантируют счастливое детство. Как бы я хотела сейчас объяснить той неуверенной молодой маме, что малышу нужны лишь наша любовь, внимание, забота и время. И что бы ни кричали рекламные ролики, никакой мобиль и развивающий коврик не могут их заменить.

Хотя родителям очень тяжело говорить «нет», нужно помнить, что наша задача состоит в том числе и в установлении рамок. Постепенно дети учатся ограничивать себя сами. Пример японцев показателен. Для счастья человеку не нужна ни дорогая машина, ни последний айпод, ни вечеринка с кучей подарков на день рождения. Покупая меньше вещей детям, мы помогаем их личностному росту, тем самым способствуя их счастью.

Глава 3
Садимся за стол: научить ребенка правильно питаться

Двенадцатилетний сын Кэти ест всего несколько продуктов. Любой завтрак, обед или ужин в семье проходит с боем. Как ответственная мать, Кэти перепробовала практически все. Когда Робби был маленьким, он упорно плевался брокколи; сейчас из овощных блюд он признает только картофельное пюре; фрукты тоже не любит. Кэти старается свести к минимуму количество вредной еды в доме, но не хочет, чтобы сын голодал. При росте в полтора метра Робби весит всего тридцать шесть килограммов, и мама беспокоится, что он недоедает. Даже доктор неоднократно говорил мальчику, что тот должен лучше питаться.

Дошло до того, что Кэти начала покупать попкорн, чипсы, жареные равиоли и мармелад с фруктовым вкусом – чтобы ребенок ел хоть что-нибудь. Чтобы накормить его полезной едой, приходится постоянно прибегать к уловкам. На прошлой неделе Кэти устроила обед на свежем воздухе для всей семьи: салат с помидорами, базиликом и моцареллой, рис, стейки, цыпленок и сосиски на гриле, запеченная на углях кукуруза. Но Робби выбрал лишь маленький кусок мяса.

С похожими проблемами сталкиваются многие родители. Мы хотим, чтобы наши дети правильно питались, но не знаем, как этого добиться. Когда они отказываются от еды, мы называем их привередами и думаем, что они никогда не изменят своим пищевым привычкам, что отвращение к помидорам – это навсегда.

Но дело не только в капризах: зачастую у взрослых нет времени готовить нормальную еду. К тому же американцы сами выросли на кукурузных хлопьях к завтраку, гамбургерах с картошкой-фри на обед и макаронах с сыром на ужин; привыкли перехватывать что-нибудь на бегу вместо того, чтобы собираться за столом всей семьей. А детям полуфабрикаты очень нравятся. Понятно, конечно, что полноценная еда из свежих продуктов гораздо полезнее, но как удобно купить что-то готовое… Неудивительно, что многие американские дети страдают от неправильных пищевых привычек.

В Америке обеспечить детям здоровое питание не так просто. За последние десятилетия ситуация в этой области значительно ухудшилась. Почти 40 % в детском рационе составляют «пустые» калории, то есть жир и быстрые углеводы, источником которых служат сладости и фастфуд (содержащие к тому же огромное количество вредных добавок). Подобная диета пагубно влияет и на умственные способности: исследование, в котором приняли участие почти четыре тысячи детей из Великобритании (где ситуация с питанием примерно такая же, как в США), показало, что дети, в три года потреблявшие много жирной, сладкой пищи и полуфабрикатов, к восьми годам оказались интеллектуально развиты хуже сверстников.

Производители продуктов питания тратят огромные деньги на продвижение вредной еды с расчетом на детскую аудиторию. В рекламном ролике двухлетняя девочка бросается к йогурту с изображением любимой героини. В супермаркетах такие товары размещают на уровне глаз ребенка, чтобы он мог сам достать их с полки и положить в тележку (особенно когда родители не видят). Производитель популярных готовых завтраков выпускает серию книжек с картинками, разглядывая которые юный читатель учится считать, помогает обезьянкам жонглировать сладкими колечками, а заодно запоминает, как выглядит логотип.

Дело не только в том, что едят дети, но и в том, сколько они едят. Последние тридцать лет размеры порций росли в США с невероятной быстротой: печенье 1970-х в семь раз меньше сегодняшнего. Дети привыкают к большим порциям и уже не могут насытиться маленькими. Сегодня американский ребенок в среднем потребляет в день на двести калорий больше, чем его сверстник в 1977 году, и основная часть этих калорий приходится на нездоровую еду. Хотя многие склонны винить в пристрастии к ней детей школьные столовые и торговые автоматы, недавнее исследование показало, что за пищевые привычки отвечает в первую очередь семья. И с возрастом ситуация только ухудшается, поскольку родительский контроль слабеет.

Американские дети платят высокую цену за неправильное питание. Каждый третий ребенок страдает той или иной степенью ожирения, которое в свою очередь подготавливает почву для серьезных проблем со здоровьем. Не исключено, что в силу этого нынешние дети окажутся первым поколением, которое проживет меньше, чем их родители.

Плюсы и минусы выбора

Впрочем, не все так плохо. В США приверженцы здорового питания – веганы, вегетарианцы, сыроеды, сторонники палеодиеты и безглютеновой диеты – без проблем находят необходимые продукты: страна уважает право людей есть что и когда хочется. К тем, чье меню зависит от религиозных предписаний или указаний врача, в Америке относятся с сочувствием и стараются помочь им разнообразить стол. К сожалению, безоговорочная свобода личного выбора может обернуться серьезной проблемой – во всяком случае, когда дело касается еды.

Коль скоро взрослые сами решают, что и когда им есть, то как они могут навязывать свои воззрения детям? Это же дискриминация! Однако если признать за детьми право есть то, что им хочется, где и когда вздумается, то скандал за семейным столом неминуем. Работая над книгой «Почему мы ругаемся каждый вечер? Споры по поводу питания в американских семьях», Эми По и Каролина Искьердо просмотрели двести пятьдесят часов видеосъемок в пяти благополучных южнокалифорнийских семьях. Диалог за диалогом – начиная с семиминутной дискуссии о том, что пить детям – молоко или лимонад (в результате дети пили смесь того и другого), и заканчивая тяжелой сценой, когда мать спрашивает проголодавшегося подростка, что он будет есть, а когда тот просит желе, предлагает ему на выбор тунца или лосося.

Разрешая выбирать, а потом не одобряя сделанный выбор, мы приучаем детей постоянно спорить из-за еды. Они «не получают четкого представления о том, какое питание считается «здоровым», и видят, что их решение не принимают во внимание», – пишут По и Искьердо. В результате страдает родительский авторитет.

Когда речь заходит о питании ребенка, родители в США склонны впадать в крайность. Многие полагаются на готовую «детскую» еду, которая в огромном количестве представлена в супермаркетах и продуктовых магазинах. Младшие члены семьи нередко едят отдельно от взрослых, и для них составляют особое меню. Родители, которым вечно не хватает времени, быстро смиряются с тем, что у них растет маленький привереда, и даже не пытаются переучить его. Зачастую они и сами имеют слабое представление о здоровых пищевых привычках. А поскольку все вокруг тоже жалуются, что детей невозможно накормить, родители быстро сдаются. Да и журналы уверяют нас, что избирательность в еде – нормальное явление: оставьте малыша в покое, и он сам решит, что нужно его организму.

С другой стороны, изобилие вредной пищи заставляет ответственных родителей бдительно контролировать, что ест их ребенок, так что отношение к еде вместо здорового и спокойного становится нервозным.

Сьюзан всегда внимательно подходила к питанию сына; под ее чутким руководством ребенок потреблял костные бульоны и кисломолочные продукты, которые должны были благотворно влиять на пищеварение и микрофлору кишечника. На праздниках она удаляла с маффинов каждый кристаллик сахара. Став мамой, я и сама пыталась оградить ребенка от искусственных красителей, рафинированного сахара и муки мелкого помола. Но как-то я угостила Сьюзан вялеными апельсинами, которые сделала моя мать. Откусив кусочек, она поинтересовалась, из каких фруктов они приготовлены – органических или нет? Когда я призналась, что понятия не имею, Сьюзан с перекошенным лицом выплюнула цукат и отказалась от угощения.

Я знаю немало родителей, которых маленькие привереды порядком измучили. Одни изобретают невероятные рецепты, пытаясь замаскировать полезные овощи в соусе для спагетти и даже в шоколадном печенье, другие жалуются, что ребенок ест только продукты белого цвета, третьи устраивают настоящие «кормушки» – выкладывают в формочки для льда нарезанные фрукты, овощи и крекеры, чтобы дети ели их, не отвлекаясь от игры. И все из наилучших побуждений, ведь еда – это набор жизненно важных компонентов: белки, клетчатка и тому подобное, а пищевые привычки, усвоенные в детстве, сохраняются на всю жизнь.

За столом с японскими детьми

До переезда в Японию мы несколько раз бывали в Токио и останавливались у моей подруги. Юри, приветливая и жизнерадостная мама двоих детей, на своей маленькой кухне творила чудеса из самых простых продуктов. Каждый день на обед мы ели мисо-суп со стружкой из вяленого копченого тунца; в США я увозила с собой набор кухонной утвари и огромную связку такого тунца, чтобы готовить этот суп у себя дома. Полуторагодовалый Дэниел просто обожал его и молча подходил к Юри с пустой тарелкой за добавкой.

Юри каждый раз готовила новые блюда, ежедневно покупая на маленьком рынке немного свежей рыбы или мяса. Когда к ней приходили в гости другие мамы, никто не переживал из-за детской еды. Соседка как-то угостила трехлетнего Бенджамина конфетой, и я забрала ее прежде, чем он успел попробовать неведомое лакомство. Такая реакция удивила добрую японскую женщину. Знакомых Юри также забавляли мои попытки удержать Бенджамина от мороженого, пока он не подрастет.

Они не понимали, зачем я это делаю. Ведь пищей не только насыщаются, она является и источником удовольствия. И если ребенок ежедневно питается полноценной, здоровой едой, то чем ему навредит конфета или пара ложек мороженого? Мои японские друзья не видели смысла в подобном «тотальном контроле»: кто-то даже назвал меня «повернутой» на здоровой еде – и вряд ли это был комплимент. Я же в свою очередь не понимала, как можно так беспечно относиться к питанию. Разве они не знают, что сахар вызывает привыкание? Разве не боятся искусственных красителей?

И все же я видела, что мне есть чему поучиться. В конце концов Япония стоит на последнем месте по уровню ожирения (им страдают всего 4 % населения, как и в Южной Корее), население страны славится отменным здоровьем и продолжительностью жизни. После переезда я обнаружила, что японцы иначе относятся к еде в целом, вплоть до подачи на стол. И отношение это прививается чуть ли не с рождения.

Однажды пасмурным летним утром я поехала на велосипеде к нашей соседке Акико, невозмутимой маме пухлощекого жизнерадостного малыша Такеру. Их семья вернулась в Японию всего несколько недель назад; Такеру родился в США, так что Акико успела получить немало советов по детскому питанию от американского педиатра. Ей советовали начинать прикорм с рисовых хлопьев и овощного или яблочного пюре, давать ребенку витамины и препараты железа. Подобные рекомендации несколько удивили Акико: японцы не привыкли каждый день принимать витамины или пищевые добавки и тем более давать их детям! Они придерживаются мнения, что все необходимое можно получить из еды.

Когда подошло время прикорма, Акико ориентировалась на советы друзей и родных. Такеру впервые попробовал «взрослую» еду после полугода как дополнение к материнскому молоку – Акико не торопилась отлучать малыша от груди. Ей сказали, что для начала ему подойдет рисовая каша (из настоящего риса, сваренного в большом количестве воды), в которую потом можно добавить кусочки вареной тыквы и рыбы.

В Японии детей кормят в соответствии со временем года не только потому, что считают это правильным: других вариантов просто нет. Многие овощи и фрукты появляются в магазинах только в сезон. Зимой вы не найдете на прилавках виноград – сочные спелые ягоды будут радовать глаз покупателя лишь несколько недель в конце лета. То же самое с персиками, спаржей и стручковой фасолью.

Сезонные овощи (ростки бамбука или корень лопуха, морковь или картофель) варят в бульоне даси с водорослями или анчоусами, чтобы малыши привыкали к специфическому вкусу японской кухни. Постепенно в меню Такеру будут добавляться и другие продукты: коричневые водоросли хидзики, квашеные соевые бобы натто и лапша удон.

Важно не только то, что вы накладываете в тарелку. Огромное значение имеет отношение японцев к самому приему пищи. Дети никогда не едят в одиночестве. «Ребенок должен чувствовать себя частью семьи», – говорит Акико. Еще до введения прикорма она всегда брала Такеру, когда семья обедала или ужинала; когда он подрос, то начал есть за столом с родителями. Это незыблемое правило.

Чтобы ребенок ощущал себя частью семьи, ему предлагают ту же еду, что и взрослым. В японских ресторанах редко встречается детское меню. Конечно, в еду для малыша добавляют меньше специй, но специально для детей почти никогда не готовят. Если родители едят тушеную говядину с картофелем, для ребенка нарежут все это на мелкие кусочки или смелют в блендере. Если на столе лосось в соусе терияки, маринованные овощи, рис и мисо-суп, малыш попробует каждое блюдо.

Акико, правда, иногда готовит для Такеру отдельно. В одиннадцать месяцев ему очень нравились макароны, посыпанные соевым порошком, и бульон с рыбными фрикадельками. Он любит квашеные бобы и помидоры; на обед ест мисо-суп с тофу и зеленым луком. В Японии очень внимательно относятся к внешнему виду блюда: родители считают, что, если на тарелке все красиво разложить и подобрать продукты по цвету, еда доставит ребенку больше удовольствия.

На прощание Акико вручила мне подарок – популярную в Японии книгу «Детская еда: пища для души» о том, как важно для духовного развития ребенка научить его чувствовать благодарность за еду и любоваться ею.

Едим трижды в день

В Японии родители открывают детям многоцветную палитру вкусов и консистенций, показывают, что относиться к еде нужно с уважением, бережно, а также приучают питаться в определенное время и правильно вести себя за столом. В младшую школу дети носят коробки с завтраками, куда родители кладут овощи, рис, рыбу или мясо, а также разные фрукты. Учителя строго следят за тем, чтобы малыши съедали все до конца. В противном случае они сообщают родителям, и те уменьшают размеры порций. Поначалу я возмутилась – вот еще, учитель будет указывать мне, как кормить собственного ребенка! – но вскоре оценила такой подход. Если все вокруг считают, что дети должны питаться правильно, приучить их к этому гораздо легче. Родители и учителя действуют как одна команда.

Мы удивились, узнав, как много людей в Японии регулярно питаются три раза в день. Порции, правда, довольно скромные, зато сбалансированные и питательные. Утро начинается с плотного завтрака: очень часто салат, острые закуски или суп, рис, отварная рыба и маринованные овощи. На обед всегда едят горячее блюдо, а не бутерброды. В том же ключе выдерживается и ужин. При этом японцы не только думают о том, чтобы утолить голод, но уделяют внимание оформлению блюда, сервировке и этикету.

В Японии вы вряд ли найдете коляски со столиками и подставками под стакан, потому что на прогулке дети не едят. На тех, кто все время что-то жует, смотрят с неодобрением, как и во многих других странах. Правила этикета запрещают есть стоя или на ходу – это делается за столом, причем высказываться насчет поданного блюда, а тем более его критиковать не принято. Прием пищи в Японии – дело ответственное. Дети садятся за стол, вытирают руки влажным полотенцем, а потом приступают к еде. (Впрочем, на родительских собраниях я несколько раз видела, как малышам раздавали конфеты, чтобы они вели себя смирно.)

В детском саду, куда ходили мои сыновья, тоже не было никаких перекусов, за исключением особых случаев, когда детям, например, давали попробовать выращенную ими стручковую фасоль или угощали жареным бататом, который дети помогали убирать. Да еще раз, когда во дворе садика плодоносило мандариновое дерево, учителя сами пекли пирожные с желе из собственных мандаринов. На общем аскетическом фоне такие угощения дети воспринимали как праздник.

Учебный день в садике начинался в девять утра и заканчивался в два часа дня. За все это время они не ели ничего, кроме второго завтрака обенто, который я давала сыновьям с собой. Предполагалось, что его хватит для поддержания сил. В детском саду малышей учили аккуратно доставать завтрак и раскладывать на специальных салфетках; дети завтракали вместе с учителями, которые своим примером показывали им, как следует правильно принимать пищу. Есть начинали, только когда все сядут за стол и пожелают друг другу приятного аппетита. И никто не вставал из-за стола, пока остальные не закончат.

Мне поначалу казалось, что японцы слишком серьезно относятся к ритуалу приема пищи. Ладно бы парадный обед, но зачем соблюдать его каждый раз? Однако вскоре я обнаружила, что мои дети без труда усвоили все эти ритуалы. В неторопливой и торжественной трапезе для малышей есть особенная прелесть. Церемонии превращают обед или завтрак в праздник, и ребенок ощущает, что заслужил право в нем участвовать. Таким образом одновременно с сытостью дети получают моральное удовлетворение.

В США школьникам младших классов на завтрак отводится не больше двадцати пяти минут, включая время стояния в очереди и посещения туалета. Эксперты по питанию опасаются, что подобная спешка – одна из причин ожирения нации. Когда Дэниел пошел в американскую школу после пяти лет жизни в Японии, он никак не мог привыкнуть, что можно начинать есть, как только поставишь поднос на стол. Он ждал, пока остальные сядут за стол, и с удивлением смотрел на ребят, которые сразу принимались разворачивать бутерброды или открывать пакеты с чипсами. К тому же Дэниелу пришлось научиться есть быстрее: ведь в японской школе на завтрак отводилось сорок пять минут.