Текст книги "Девушка в красном"
Автор книги: Кристина Генри
Жанр:
Зарубежное фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– А еще потому, – однажды пояснил он Краш, – что вдоволь наслушался приказов в армии и больше не желаю, чтобы мной командовали.
Конечно, Знатока на месте не оказалось, и Краш задумалась, попал ли он в ту кое-как сваленную кучу обугленных скелетов в центре, спокойно умер у себя в квартире наверху или сумел выбраться из города и теперь скитается где-то в лесу в ожидании, когда всё это закончится.
Она очень надеялась на последний вариант и на встречу с ним где-нибудь по дороге. Краш была не слишком общительна, но не прочь встретиться со Знатоком и принять в свою тесную компанию.
Когда ей сделали первый протез, она почувствовала себя какой-то инопланетянкой, словно оказалась в центре всеобщего внимания. После первой примерки они с мамой зашли в кафе за мороженым в вафельном рожке, а ветхозаветная хозяйка Мэри-Джейн (конечно, на самом деле ей было не две тысячи лет, просто восьмилетнему ребёнку старики казались допотопными реликвиями, словно всю жизнь были такими старыми, даже в молодости) вместо маленького рожка вручила ей полную вазочку мороженого со взбитыми сливками, шоколадной глазурью и вишенкой сверху, многозначительно добавив маме:
– За счет заведения.
Она понимала, что подарок от доброты душевной, чтобы ее подбодрить, но от этого стало только хуже – Мэри-Джейн ее пожалела. Мороженое не лезло в горло, и пришлось глотать через силу, не чувствуя вкуса и борясь с приступами тошноты при каждом воспоминании о взгляде сердобольной старушки, но она всё-таки доела до конца и поблагодарила с вежливой улыбкой, а когда Мэри-Джейн спросила, как ей понравилось, соврала:
– Такой вкуснятины в жизни не пробовала.
Потом они отправились в спортивный магазин за новой парой кроссовок (правая нога успела подрасти, хоть левой было уже не суждено), и когда вошли внутрь, Знаток оторвал взгляд от прилавка со своей обычной полуулыбкой-полугримасой, словно не мог определиться с выражением лица.
Он проковылял вокруг прилавка им навстречу, остановился прямо перед Краш и молча задрал правую штанину, под которой блеснул металл. Она удивленно вытаращилась в его ярко-синие глаза, а он только подмигнул и, опуская штанину, спросил:
– Чего угодно дамам?
До этого момента она и не подозревала о том, что в далекой заокеанской пустыне какой-то самопальной миной ему оторвало ногу выше колена, ведь на нём всегда были широкие штаны до щиколоток с нашитыми карманами. Но при виде этого протеза под закатанной штаниной ей полегчало сильнее, чем от десяти порций мороженого.
На кассовом аппарате виднелось множество вмятин, похоже, от ударов кувалдой, и денежный ящик опустел. Интересно, какому идиоту в нынешние времена понадобились деньги? Они же просто превратились в зелёные бумажки.
На множество полезных вещей вандалы не позарились, и семейство запаслось спальными мешками для Фрэнка и Ширли, новыми дождевиками, рюкзаками, фонариками и прочим необходимым снаряжением, что посоветовала Краш.
– Делия, как же я это всё потащу? – усомнилась Ширли, глядя на огромный рюкзак, который ей вручила Краш.
Вариантов ответа было множество, например: «Хочешь жить – умей вертеться», «Без хорошего снаряжения до бабушки всё равно не добраться» или «Если ты заразилась, когда снимала маску, может, уже и не придется», но ничего такого она не сказала.
Просто погладила мать по плечу и подбодрила:
– Ничего, мам, справишься.
Мама выпустила рюкзак и крепко-крепко стиснула дочь в объятиях, а Краш обняла ее в ответ, уже понимая, что с этой заразой маме не выжить.
Глава четвертая
Не озаряй, высокий пламень…[7]7
«Макбет», акт 1, сцена 4.
[Закрыть]
Позже.
Краш приснился сон, только не про «койота». Устраиваясь на ночлег в той хижине, она и не рассчитывала, что стены оградят ее от кошмаров. От них никуда не денешься. Ожидала увидеть мерцание его глаз в свете костра, снова ощутить скользкую кровь на лезвии топора.
«Койота» во тьме не оказалось. Вместо него привиделся тот перекресток, после которого на топоре появилась кровь, уже засохшая к тому времени, когда «койот» забрел на огонек.
Еще за несколько дней до подхода это место наводило на нее ужас самим фактом своего существования. Самое противное, что перекрестки входили в пятерку тех мест, которые при апокалипсисе следовало избегать всеми силами, но обойти его было никак нельзя.
Перекресток федеральной автострады.
До того как эта доселе невиданная зараза подкосила три четверти населения страны, автострады были просто чудом современных технологий, хотя многие этого не замечали. Ровные дороги, пересекающие несколько штатов по прямой, с ресторанами, туалетами и мотелями через определенные промежутки – это же сказка. Без них были бы невозможны ни дальние перевозки, ни само понятие путешествия через всю страну. Да, на них случались и аварии, и пробки длиной в несколько миль, но ничто другое не смогло бы так связать Америку в единое целое.
Но после того как разразился Кризис, единственным синонимом автострады стало слово «ОПАСНОСТЬ». Именно так она его представляла, заглавными красными буквами.
Большинство людей, пеших или за рулем, стараются держаться магистралей, ведь это удобные, четко обозначенные линии, связывающие пункты А и Б, на которых нет нужды продираться сквозь заросли или заморачиваться с компасом. Следовательно, все уцелевшие соберутся или на шоссе, или где-то рядом, а Краш всеми силами старалась держаться от них подальше.
А еще там наверняка скопилось множество брошенных машин, и могут попасться не только заразные трупы, но и бандиты, подстерегающие очередную жертву. Для любителей грабежа, насилия и резни, следующих самым низменным человеческим инстинктам, автострады стали настоящими кормушками.
Даже если не считать притаившихся где-то там убийц, остается очень высокий риск наткнуться на армейский блокпост, а у военных много собак, так что даже попадаться им на глаза очень опасно.
Пересекать автостраду не было никакого желания, и на то было немало веских причин.
Но эта автострада проходила как раз поперёк маршрута, и чтобы ее обойти, пришлось бы сделать крюк в несколько сотен миль.
Даже незаметно приблизиться к этому шоссе не так-то просто. От опушки леса, где она пряталась, до проезжей части было футов сорок открытого пространства.
Краш замешкалась под прикрытием деревьев, жалея о том, что они не могут вдруг встряхнуться и двинуться вслед за ней, словно ватага энтов[8]8
Энты у Дж. Р. Р. Толкина – один из народов Средиземья, внешне напоминающие деревья.
[Закрыть]. Впереди желтела полоса жухлой травы, слишком низкой, чтобы в ней спрятаться, зато для клещей в самый раз. Клещей она терпеть не могла и каждый вечер после скитаний по лесу тщательно осматривала себя с головы до пят – не хватало еще пережить эпидемию Кашля и при этом подхватить болезнь Лайма.
За полосой клочковатой травы вдоль самой дороги для стока дождевой воды был устроен глубокий кювет с очень крутыми стенками, насколько удавалось разглядеть из укрытия. С рюкзаком да на одной ноге преодолеть любое препятствие становилось делом непростым, и необходимость спускаться в канаву, а потом карабкаться наверх совсем не радовала. И там она будет у всех на виду, беззащитной, словно трепыхающийся в банке мотылек.
Хорошо хоть армейских блокпостов не заметно. Виднелись только машины, некоторые рядами в гармошку: наверное, кто-то резко ударил по тормозам, а следующие за ним затормозить не успели. Даже издалека в некоторых машинах виднелись человеческие тела.
Само собой, неподвижные.
Всё словно застыло. Вокруг ни единой души, ни птиц, ни кроликов, ни оленей. Пустота. Даже ветерок такой слабый, что едва колышет волосы.
– Ну что, кажется, безопасней уже некуда, – шепотом подбодрила она себя, чтобы никто не услышал, и двинулась вперед по желтой траве, которая оглушительно зашуршала под ногами в мертвой тишине.
Добравшись до кювета, она помедлила, прикидывая наилучший план действий. Кювет казался достаточно узким, чтобы перешагнуть, не спускаясь на всю глубину. Грохнуться кубарем вниз, просчитавшись с расстоянием, и сломать протез очень не хотелось, так что, если на середине спуска канава окажется слишком широкой, придется ползти до самого дна, а потом выбираться наверх. По дну текла такая мерзкая вонючая жижа, что ботинки в ней лучше бы не марать.
Перешагнуть на ту сторону всё-таки удалось, причём еле-еле. Чтобы не опрокинуться навзничь и не плюхнуться мешком на дно, дрыгая конечностями, как черепаха, пришлось изо всех сил вцепиться руками в землю.
До проезжей части она доползла уже на последнем издыхании, пыхтя перелезла через металлический отбойник и наконец шумно выдохнула. Из-за гармошки столкнувшихся машин вперед было не пройти, разве что перелезать поверху. В крайнем случае можно и так, но овчинка выделки не стоит, лучше немного пройти на восток и поискать просвет между бамперами.
По пути она старалась не заглядывать в окна машин – не от излишней брезгливости, просто глазеть на разлагающиеся трупы было незачем, да и как-то неловко, словно вмешиваешься в чужие дела.
Наконец между огромным синим внедорожником и крошечной серебристой «хондой» нашелся зазор, где удалось протиснуться бочком, и поскольку больше смотреть было некуда, она невольно заглянула в салон «хонды», в котором оказалась вцепившаяся в руль длинноволосая женщина с разинутым ртом и вытаращенными глазами, точнее, почти пустыми выеденными глазницами. Кожа у нее на лице словно шевелилась, и тут Краш поняла, что там кишат насекомые, пожирающие плоть.
Но по-настоящему девушка оторопела, увидев маленькую высохшую мумию, заботливо пристегнутую ремнем безопасности на заднем сиденье.
Краш крепко зажмурилась, вслепую протиснулась между машинами и лишь отвернувшись в сторону, открыла глаза. Потом проворно пересекла еще две полосы, перелезла через разделительное ограждение и устремилась к полю по ту сторону шоссе. Кювет там оказался положе, склоны не такие крутые, преодолеть его удалось гораздо легче, и она уже бодрее зашагала по точно такой же полосе желтой травы, что осталась на противоположной стороне.
Она старалась не пропустить ни единого шороха от чужих шагов, но при виде приближающегося леса потеряла бдительность, да еще та жуткая картина в салоне «хонды» так и стояла перед глазами.
Поэтому заметив какую-то блондинку, выходящую из-за деревьев, она ошеломленно замерла. Надо же, чуть не проворонила! Рука машинально потянулась к висящему на боку топору.
– Привет! – дружелюбно помахивая рукой, воскликнула незнакомка.
Между ними оставалось футов десять, так что Краш отчетливо разглядела чересчур приветливую улыбку, как у администратора в приемной врача – сама услужливость, любезность, хихикающая над дурацкими шутками посетителя, предъявляющего страховой полис.
Одета явно не по погоде – серая толстовка с капюшоном, обрезанные джинсы и черные полукеды на босу ногу, руки и ноги сплошь в ссадинах и укусах насекомых.
– Привет! – повторила она, скалясь в застывшей словно маска улыбке, и шагнула навстречу.
«Знаем таких», – подумала Краш.
В этой женщине все было подозрительно: одета странно, при себе ни сумки, ни рюкзака, да и выскочила из леса как нарочно в том месте, где можно перейти шоссе.
«Осталось только выяснить, сколько их еще там прячется», – подумала Краш и осторожно расстегнула пластиковый чехол топора.
Женщина так старательно ловила взгляд Краш, сверкая модельной белозубой улыбкой, что даже не заметила ее неуловимого движения.
– Привет! – снова повторила она, и на сей раз в голосе промелькнуло скрытое раздражение. – Ты одна?
Краш не ответила, только аккуратно сняла рюкзак и опустила на землю под ногами.
Белокурая наживка (именно так, ее использовали для одурачивания одиноких путников, и сейчас она пригласит Краш посидеть у костра, а потом они вместе с дружками насадят ее на вертел и сожрут до последней косточки) приблизилась еще на шаг, а Краш выхватила топор из чехла и выставила вперед:
– Не подходи.
– Ты что! – воскликнула женщина, театральным жестом вскинув руки. В ней было столько фальшивой, наигранной беспечности, что стало ясно – где-то рядом притаился как минимум еще один сообщник.
– Ну зачем ты так, – укорила она. – Я же тут совсем одна, прямо как ты. Надеялась, что мы подружимся.
– Мне лишних друзей не надо. Их и так полный «Фейсбук», – сказала Краш. – Стой, где стоишь.
Улыбка наконец увяла.
– Ты смотри, какая невоспитанная. Со всеми незнакомыми так здороваешься?
«Только с теми, кто собирается на меня напасть», – подумала Краш, но ответила только:
– Да.
– Слушай, ты же одна, я тоже одна, вот и подумала, может, нам вместе будет безопасней.
– Может быть. Только ты не одна.
Женщина всего на мгновение стрельнула глазами куда-то в сторону.
«Карие, – машинально отметила Краш. – Странное сочетание – кареглазая блондинка».
Ага, значит, как минимум один подкрадывается справа. Наверное, прятался на шоссе среди машин, а когда оказался у Краш за спиной, подал сигнал наживке.
– Да ты что! Я совсем одна осталась, все родные умерли, – со слезами в голосе взмолилась она.
– Хватит на жалость давить. Неужели действует?
Краш старалась держаться хладнокровно, не повышать голоса, но сердце так бешено колотилось, что во рту появился привкус крови. Не факт, что из этой передряги удастся выбраться живьем, даже если всё сделать как надо.
– Какую еще жалость? – вспылила незнакомка.
Наконец-то прорезались искренние чувства, окончательно разрушив притворную маску.
– У меня правда все умерли: муж, дочка, двое сыновей и сестра со всей роднёй. Никого не осталось. Ни единой души.
– И что бы они сказали, если бы сейчас тебя увидели? Хороша родня, есть чем гордиться – грабит незнакомого человека.
Женщина осеклась, словно получив оплеуху, от потрясения вышла из роли и снова мельком глянула вправо, так что Краш вполне успела обернуться и заметить нападавшего.
Высокий, худой, длинные черные волосы лоснящимися прядями прилипли ко лбу, в правой руке охотничий нож. С противником такого роста справиться будет ой как нелегко, придется уворачиваться от длинных рук и действовать как можно быстрее.
Как-то в колледже она проходила начальные курсы самообороны. На них учили не затягивать схватку, а быстро обезвреживать нападающего настолько, чтобы успеть убежать. Так что она не стала напускать на себя воинственный вид, словно собираясь принять бой, а прижав топор к боку, дождалась, когда враг приблизится, присела на правое колено и рубанула топором в бедро.
Кровь брызнула в лицо, но времени на раздумья не было: некогда было переживать из-за того, что кровь попала в рот и нос, а ведь он может быть заразен. Мужик завопил, выронил нож, и в этот момент она нанесла удар по второй ноге.
Он с воплями рухнул наземь, осыпая ее проклятиями.
Краш поспешно вскочила на ноги и обернулась к блондинке, ожидая, что та уже ринулась на нее, но женщина застыла на месте с разинутым ртом, словно остолбенев от неожиданного поворота сюжета какого-то фильма.
Мужик всё не унимался, понося Краш на чём свет стоит, но голос его быстро слабел, словно лебединая песня.
Краш задела артерию. Сомнений не было, потому что кровь хлестала толчками с каждым ударом постепенно угасающего сердца.
– Па-а-па!
– Па-а-па! – раздался вдруг крик, из-за деревьев выскочил долговязый подросток, как две капли воды похожий на умирающего перед ней человека, промчался мимо оцепеневшей блондинки и бросился на землю рядом с отцом.
На мгновение ей стало даже жалко этого человека, который явно собирался ее убить. Мальчишке на вид было лет пятнадцать-шестнадцать, вполне достаточно, чтобы представлять для нее опасность, но он лишь рыдал, бросившись отцу на грудь.
Краш опротивела самой себе из-за того, во что превратилась, но вины на самом деле не чувствовала. Она ведь просто не дала себя в обиду, в чем же ее вина?
Кровь еще кипела от адреналина, руки ходили ходуном, но она подхватила рюкзак и вскинула на спину, держа топор наготове и не спуская глаз с рыдающего парнишки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
