Текст книги "Жена для двоих. В клетке греха (СИ)"
Автор книги: Кристина Азимут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
ГЛАВА 7.
Я знала, о чём он говорил. Она стояла среди пышных кустов жасмина и дикой розы, скрытая от посторонних глаз. Увитая плющом почти до самой крыши, внутри – мягкие широкие диванчики с множеством подушек, такие удобные, чтобы уютно устроиться на них с книгой. Раньше я любила там отдыхать…
– Пойдём, – пробормотала, понимая, что даже если бы попыталась отказаться, меня бы просто взяли на руки и унесли туда.
А это мог увидеть кто-то из слуг из окон дома, случайно. И Джонасу бы не понравилось, и… наказание на этот раз вряд ли принесло мне удовольствие, пусть даже через боль. Невольно вздрогнула и зябко поёжилась, отогнав пугающие мысли. Бежать ведь мне некуда… Значит, остаётся лишь покорность. И не думать, ни о чём, иначе я сойду с ума от тоски и безысходности…
– Здесь нам не помешают, малышка, – выдохнул на ухо Джон, приобняв меня крепче и привлекая к себе. – Смотри, какой чудесный уголок.
Он обвёл рукой перед собой – мы уже подошли к беседке. Да, в самом деле, чудесный. Если бы я была здесь одна и с книгой.
– Устраивайся поудобнее, Мари, – Джонас потянул к входу, в его голосе слышалось нетерпение. – Отдохнём в тишине, на свежем воздухе.
Отдых в самом деле не помешал, но… что имел в виду Джон под этим словом? Я молча приблизилась и забралась на широкий диван, подобрав под себя ноги и не глядя на мужчину. Он не уточнил, как именно я должна сесть или лечь, может… Может, в самом деле просто отдохнём? Джеффри ведь обещал оставить меня в покое до вечера, и сам попросил своего брата не слишком утомлять. Джонас плавным движением хищника скользнул ко мне, растянувшись на боку и подперев голову ладонью, провёл по бедру ладонью. Прикосновение через тонкую ткань почти обожгло, заставив вздрогнуть.
– Ты такая напряжённая, малышка, ну что ты, – мягко произнёс Джон, продолжая поглаживать мою ногу, отчего сердце забилось чуть быстрее. – Расслабься, Мари. Сядь нормально, выпрями ножки… Вот так, – довольно добавил он, когда я, понимая, что придётся подчиниться, послушно прислонилась к спинке диванчика и вытянула ноги.
Смутное ожидание волновало, и одновременно не покидала настороженность. Джонас вёл себя непривычно нежно, не спешил набрасываться или требовать непристойностей, и надежда никак не желала покидать меня. Безумная и наверняка почти бессмысленная, но она упорно пускала робкие ростки в душе, пробиваясь сквозь остальные эмоции. Я покосилась на Джона, а он вдруг, обняв меня за бёдра, потянул вниз, вынудив почти лечь. Тихо охнув, я вцепилась в его руку, сердце скакнуло к горлу, и следующие слова вырвались сами:
– Н-не… Тебе не хватило утром?..
Джонас замер, посмотрев на меня со странной улыбкой, потом приподнялся и навис, переместив ладонь на щёку и тихонько погладив. Тело охватила мелкая дрожь, я даже дышала через раз, опасаясь, что разозлила его. Какая разница, Мари, хватило или не хватило! Тебе же сказали, помнится, что в любой момент ты должна быть готова к… к близости.
– Крошка, не бойся, – шепнул ласково Джон, его пальцы спустились на мои губы и начали тихонько обводить, пока я, слабо вздохнув, не приоткрыла их. – Я всего лишь хочу сейчас, чтобы ты сделала то, чего тебе хочется, – продолжил он, убрал руку и нежно прижался к моему рту поцелуем.
В самом деле нежным, с удивлением поняла я через несколько мгновений. Язык Джона поддразнивал, щекотал губы, мягко их раздвигал, ласково скользя внутри, и я сама не заметила, как начала отвечать, потянулась к нему. Я… я же хотела этого, правда? Глаза закрылись, и на несколько мгновений можно позволить себе уплыть в мечтания, что рядом не сводный брат, бывший опекун, который совратил меня и сделал распущенной женщиной… А кто-то близкий, родной и в самом деле любимый. Я лишь коротко вздохнула, ощутив, как ладонь Джона легла на грудь, мягко массируя. Тело налилось жаркой тяжестью, стекавшей к низу живота, но удивительно – на этот раз вместо огненного шквала меня охватила сладкая нега, от которой между ног стало горячо и влажно. Хотелось поднять тонкую ткань, позволить ветерку охладить чувствительное местечко, а потом… раздвинуть ноги…
Я прерывисто вздохнула от вспыхнувших перед глазами ярких картинок, и Джонас отстранился, прервав поцелуй и посмотрев мне в глаза всё с той же ласковой улыбкой.
– Ну же, малышка, – мурлыкнул он и медленно стянул с плеча тонкий батист, обнажая грудь. – Тебе не нужно ни о чём просить, Мари, – его голос вплетался в тихий шелест ветра, подушечка так же медленно обвела напрягшуюся вершинку, не касаясь твёрдой горошины. Нежно, едва касаясь кожи, тут же покрывшейся мурашками. – Просто следуй своим желаниям, не стесняйся их. Давай, хорошая моя, я по твоим глазам вижу, ты почти готова, – с тихим смешком произнёс Джонас, гипнотизируя меня тёмным взглядом, на дне которого то и дело вспыхивали золотистые искры.
Я сама не поняла, в какой момент мои пальцы ухватились за подол платья и начали медленно поднимать. Дыхание сделалось глубоким и прерывистым, рот приоткрылся шире. Джон продолжал ласкать мою грудь, мучительно неторопливо и безумно деликатно, и это так не вязалось с недавними воспоминаниями о грубых, болезненных ласках, что я снова растерялась. Мне в самом деле нравились эти прикосновения, едва ощутимые, рождавшие сладкую дрожь внизу и заставлявшие соски напрягаться ещё сильнее, жаждать большего. Переживаний добавляла невесомая ткань, скользившая по ногам всё выше и обнажившая их уже до колен. Я плавилась от этих непривычных эмоций, похожих на тягучую карамель, и удивительно похожих на… что-то настоящее, глубокое, не то тёмное и порочное, в которое меня раз за разом погружали вчера вечером и сегодня утром. Иллюзия, да, но в неё так хотелось поверить… Я даже глаза прикрыла, но голос Джонаса, по-прежнему мягкий, но не допускающий возражений, разбил золотистое очарование происходящего:
– Нет-нет, Мари. Смотри на меня, – шепнул он мне в губы и на несколько мгновений вновь одарил нежным поцелуем, а пальцы переместились на вторую грудь, так же аккуратно играя с вершинкой.
Я невольно чуть выгнулась, потянувшись навстречу такой желанной ласке, кровь уже шумела в ушах, а платье… Я и не заметила, что подняла подол до живота, обнажив сокровенное местечко. Оно налилось жаром и требовало внимания, тяжело пульсируя, и я невольно напряглась в ожидании и предвкушении, что Джонас вот-вот переместит руку вниз… Подарит мне вновь восхитительный взрыв эмоций… Я стала зависимой, да. От удовольствия, что дарили губы и руки Джона и мужа. От их ласк, пусть даже и грубых, болезненных. От поцелуев. Сознание заволакивала пелена страсти, отключая разум, и я вновь превратилась в послушную игрушку, исполняющую любую волю Джонаса. И если сейчас он хотел поиграть в настоящие чувства и нежность… Я забуду на время, кто он такой на самом деле, поддамся наваждению и представлю, всего лишь на недолгий срок, что меня в самом деле любят и хотят доставить удовольствие. А не выжать ещё немного вкусных, разных эмоций.
– Ну, малышка, давай, – шепнул Джонас, чуть отстранившись, и медленно перевёл взгляд с моего лица ниже, на то, уже не скрывал тонкий батист.
На его лице отразилось нетерпеливое предвкушение, золотые искры в глазах вспыхнули ярче. Но… Он не пытался сам прикоснуться ко мне там, лишь поглаживал грудь и смотрел. А мне с каждым мгновением становилось всё неуютнее, тело изнывало от голодной истомы, заполнившей каждую клеточку. Она накатывала волнами, заставляя судорожно вздыхать и стискивать платье, и именно она вынудила развести колени, широко и бесстыдно, открывая себя взгляду Джонаса. Да, я уже была готова к ласкам, я это чувствовала. Хотела, чтобы к нежной плоти прикоснулись умелые пальцы, хотела стонать и извиваться вновь, купаясь в жарком, упоительном наслаждении…
– Сделай это, Мари, – настойчивый шёпот Джона опалил ухо, отчего я вздрогнула и тихо всхлипнула, беспомощно откинув голову на подушки. – Покажи мне, как ты можешь, крошка… Погладь себя…
Его горячие губы накрыли раздразненную ласками вершинку, мягко поиграли с ней, то втягивая в жадный рот, то легко скользя по влажному, твёрдому соску. Мой короткий стон всё сказал лучше любых слов, и рука сама поползла к низу живота, жаждая наконец унять разгоравшийся между ног пожар. Не отрываясь от груди, Джонас закинул мою ногу себе на бедро, открывая меня ещё больше, но не прикасаясь. Он хотел, чтобы я это сделала сама… И я вдруг осознала, что тоже этого хотела. Дотронуться до себя, ощутить под пальцами шелковистую плоть, уже щедро увлажнённую и готовую, найти ту чудесную точку, от которой во все стороны брызгали горячие искры удовольствия…
Джон снова приподнялся, глядя туда, куда добрались мои подрагивавшие пальцы. Я на мгновение замерла, отчаянно желая зажмуриться и получить хоть какое-то подобие уединения, но – мне ведь приказали не закрывать глаза.
– Дава-ай, – тягуче произнёс Джонас и положил свою ладонь поверх моей, уверенно направляя.
Пальцы скользнули вперёд, погрузились в горячее лоно, раздвинув складки, среди которых пряталась жемчужина удовольствия. Я громко охнула, кожу обсыпали жгучие мурашки стыда и одновременно от восторга закружилась голова. Джон смотрел… И даже немного участвовал, помогая найти правильный ритм, но сам не касался меня.
– Чуть-чуть дальше, да, Мари… Вот так… Не торопись… – его тихий шёпот заставлял дрожать всё сильнее, а замешательство и ликование медленно нарастали, перемешиваясь в бодрящий коктейль.
Он растекался по венам обжигающим ядом, а Джонас смотрел с таким вожделением и неприкрытым удовольствием на то, как я ласкала себя под его чутким руководством, что мышцы внутри резко сжались от яркого всплеска наслаждения. С губ сорвался очередной низкий стон, бёдра начали плавно покачиваться, подстраиваясь под ритм и бесстыдно раскрываясь всё больше. Грудь вызывающе торчала, возбуждённые и напряжённые соски требовали внимания, болезненно и горячо пульсируя. Я снова тонула в проснувшемся желании, растворялась в нём, готовая на всё, чтобы удовлетворить, выпить до дна и отдать до капли…
– А помнишь, Мари, как мой член был вот зде-есь? – хрипло протянул вдруг Джон, и я почувствовала, как в меня медленно входят пальцы, проникая глубоко, сильно и вместе с тем плавно. – Как я двигался в тебе, малышка?
– Да-а!.. – послушно ответила, подаваясь вперёд и приподнимаясь в стремлении продлить восхитительные ощущения. – П-помню… – выдохнула, а перед глазами в самом деле пронеслись картинки, как Джон имел меня.
Мои пальцы безошибочно нашли чувствительную точку и мягко нажали, и я задохнулась от яркой вспышки, тело напряглось, как струна. И тут же Джон убрал руку и перехватил моё запястье, не дав закончить сладкую пытку. Я захныкала и заёрзала, не помня себя от бурливших эмоций, ослеплявших и сводивших с ума.
– Джо-он!.. – да, я готова была умолять, слабо дёрнув рукой и попытавшись высвободиться.
Разнеженная плоть горела и пульсировала, жаждая удовлетворения разбуженного голода, неважно, каким способом. Кажется, я быстро восстанавливалась после насыщенного утра, на радость Джонасу…
– Тихо-тихо, крош-шка, – негромко, довольно засмеялся он, не отпуская моё запястье, и посмотрел в глаза. – Не торопись, сестричка, учись растягивать удовольствие, – мурлыкнул он с ласковой улыбкой, и пальцы другой руки вновь мучительно неторопливо вошли в меня, не трогая уже откровенно мокрые складки. Я охнула, мышцы тут же приглашающе сжались вокруг, а бёдра приподнялись в непристойном движении. – Ласкай медленнее, нежнее, и вокруг твоей жемчужинки, – он наклонился к моим губам, его рука замерла. – Не кончай раньше, чем я разрешу, Мари-и, – шепнул он, одарив лёгким поцелуем, и отпустил наконец моё запястье. – А теперь продолжай, малышка.
Тихо всхлипнув, я осторожно прикоснулась к горевшему лону, послушно выполняя указания и только лишь перебирая нежную плоть, а Джонас… Мои глаза широко раскрылись, когда я ощутила вторжение ещё одного его пальца в тугое колечко между ягодицами, уже обильно увлажнённое моими соками.
ГЛАВА 8.
– И вот та-ак тебе нравилось, да? – его голос провёл по моим натянутым, дрожащим нервам мягкой кисточкой, а от непристойных слов пожар внутри полыхнул факелом, и я судорожно вздрогнула.
Тело прошила молния острого удовольствия, я чувствовала движение внутри себя, везде, и… вспоминала, да. Перед моими невидящими глазами мелькали порочные картинки утра и наказания, усиливая переживания, и я стонала в голос, забывая себя. Купаясь в том непристойном удовольствии, которое дарили откровенные вопросы и действия Джонаса. Он наполнял меня теперь везде, пусть и немного не так, как хотелось, его пальцы двигались медленно, размеренно, растягивая мучительно-сладкую пытку. А я приподнимала бёдра, сжимала мышцы в попытке получить больше, мои собственные пальцы скользили по разгорячённому лону всё быстрее, но… Джон придержал, снова оставив в нескольких мгновениях от долгожданной разрядки.
– Нет-нет, Мари, ра-ано, – вкрадчиво протянул он, а я захныкала, запрокинув голову и хватая ртом воздух.
Эти неторопливые движения внутри, глубокие, плавные, заставляли дрожать всё сильнее. Тело так же плавно изгибалось навстречу, насаживаясь, стремясь ощутить как можно полнее. На меня накатывали волны наслаждения, пока ещё не такого острого, как хотелось, но они накрывали с головой, наполняли до самой последней клеточки. И это было почти непереносимо, на грани, нежность, смешанная с непристойностью…
– Понравилось… Да… – лихорадочно шептали мои губы, пока я металась по дивану, подставляясь под ласкающие пальцы Джонаса. – И так тоже… Ещё-о-о-о!.. – простонала я, выгнувшись, когда он сделал очередное сильное движение внутри.
Опять не осталось ни гордости, ни стыда, ничего. Только обнажённое до предела желание, вожделение, которое я жаждала удовлетворить любым путём. И Джон, откровенно смакующий развратное зрелище, лишь добавлял острых ноток в нарастающее тёмное удовольствие… Я услышала тихое шипение, и его пальцы задвигались быстрее, как и мои по распаленной плоти, снова подводя к самой грани. За ней лишь чёрная бездна, и я мечтала рухнуть в неё, сходила с ума от предвкушения, как меня накроет долгожданное освобождение, и мышцы ныли, напряжённые до предела.
– А повторить хочеш-шь? – Джон наклонился к моим приоткрытым губам, согревая дыханием и лишь намекая на поцелуй, погружая в тёмные колодцы своих глаз, на дне которых мерцали золотистые искры.
Его пальцы остановились, лишь легонько шевелясь внутри, и я вдруг осознала, что щёки мокрые. Я снова плакала от непереносимого наслаждения, до которого меня довёл Джонас…
– Х-хочу… – послушно выговорила я, выгибаясь и бесстыдно ластясь, как кошка, мой палец осторожно погладил чувствительную точку, уже горевшую огнём. – По-всякому хочу… – шептали непослушные губы, пока сознание тонуло в вязкой, горячей патоке. – И с тобой… И с Джеффри…
Всего несколько дней назад я пришла бы в ужас и сильнейшее замешательство, сгорела бы от стыда за эти слова, но – не сейчас. О да, я в самом деле оказалась способной ученицей, под стать самим учителям. Такой же порочной и распущенной, как они, оба.
– А в ротик снова возьмёш-шь? – выдохнул Джонас, покрывая мою шею невесомыми, нежными, как шёлк, поцелуями. Я только набрала воздуха, чтобы ответить, как он добавил еле слышно. – Давай, Мари-и, можно, малышка…
Движение его руки – и я выгнулась до ломоты в пояснице, упершись пятками в диван, подавшись вперёд бёдрами так, что пальцы Джона оказались совсем глубоко, и в положенном месте, и – в попке. Моя подушечка нежно надавила на трепещущий кусочек плоти, и кровь воспламенилась, разом испарившись из тела. А вспомнив, как радостно принимала в рот горячий и твёрдый член, как он двигался там… Мир исчез в бесшумной вспышке, из горла рвался крик, но его заглушил поцелуй Джонаса, долгий и необычайно нежный, пока его пальцы вместе с моими продолжали шевелиться внизу. Волны удовольствия, непривычно мягкие, но оттого не менее сладкие, накатывали одна за одной, а Джон пил меня, как изысканный напиток, и я послушно отдавала ему эмоции до капли. Пока наконец всё не закончилось, и я не обмякла, бездумно глядя в потолок беседки и часто, прерывисто дыша. Джонас отстранился, мягко улыбнулся и тихо произнёс:
– Облизни пальчики, Мари. Попробуй, какая ты… вкусная, – и его собственный язык провёл по губам в откровенно непристойном жесте.
Всё ещё пребывая в апатии и расслабленности, как всегда после выплеска, я медленно подняла руку и одновременно попыталась одёрнуть платье и свести колени. Джон не позволил, придержав и приподнявшись, окинув меня медленным, сытым взглядом.
– Оставь, сестричка, – лениво произнёс он и провёл ладонью по внутренней стороне моих бесстыдно раскинутых бёдер. – Мне нравится, как ты смотришься.
Послушно обхватив губами собственные пальцы, я ощутила сладковатый, малиново-карамельный привкус, и длинно вздохнула, прикрыв глаза. В голове вяло ворочались одни и те же мысли по кругу: почему я оказалась в этой клетке, из которой нет выхода? Насколько меня хватит? Что ещё придумают мои хозяева, чтобы получить от меня необходимые им эмоции, яркие и новые?.. Джонас вдруг наклонился и медленно лизнул мои слишком чувствительные складочки, и я охнула от неожиданности, по телу плеснуло остатками наслаждения. Мышцы на мгновение сжал сладкий спазм, а потом Джон снова устроился рядом, нежно обнял и привлёк к себе, так и не позволив опустить подол платья. А мне, признаться, было всё равно… Кажется, я слишком устала раз за разом окунаться в тёмные воды порочного удовольствия, и даже кровь Джона уже не совсем помогала. Глаза сами закрылись, веки отяжелели, я прислонилась к плечу сводного брата, медленно уплывая в спасительную дрёму. Хотя бы во сне у меня есть возможность побыть наедине с собой, на время забыть о происходящем…
– Спи, малышка, – смутно услышала я тихие слова, и Джон погладил по волосам. – Отдыхай, сестричка. Силы тебе вечером понадобятся.
А дальше накрыл спасительным крылом сон, и я робко надеялась, что проснусь не так, как сегодня утром.
На удивление, никаких снов мне не снилось, и проснулась я вовсе не от непристойных ласк, а от поцелуя. Нежного и настойчивого. Расслабленную негу как рукой сняло, я сразу вынырнула в реальность и распахнула глаза, напряжённо замерев и чувствуя, как ко мне прижимается сильное мужское тело. А моё платье всё так же оставалось задранным до пояса, сбившись, пока я спала, и по обнажённой попке гулял прохладный ветерок. Ладони Джонаса мягко оглаживали, пока губы и язык ласкали мой рот, и я окончательно проснулась. К счастью, продолжения не последовало, и едва мужчина заметил, что мои глаза открылись, отстранился, однако не торопился убирать руки.
– Выспалась? – с нежной улыбкой спросил он, и так многообещающе это звучало, что по спине пробежал холодок.
Я пошевелилась, отведя взгляд и осторожно попыталась выбраться из его рук, обратив внимание, что проспала, похоже, весь остаток дня. Беседка уже погрузилась в вечерний полумрак, и кусты освещали золотистые предзакатные лучи солнца.
– Выспалась, – тихо ответила я, в самом деле ощущая себя отдохнувшей и полной сил.
Готовой к… предстоящему вечеру, что бы не задумали мои хозяева.
– Отлично, тогда пойдём, пора собираться, гости скоро придут, – Джонас выпрямился, встал с диванчика и протянул руку.
Меня охватила неловкость под его пристальным взглядом, пока поправляла беспорядок в одежде, и я порадовалась, что ещё способна смущаться. Почему-то казалось, если перестану стесняться вообще, это будет точкой в моём окончательном падении. Я молча поднялась и вложила пальцы в ладонь Джонаса.
– Сейчас пообедаем, потом переоденем тебя, Джеффри кое-что расскажет о вечере, и пойдём, – известил он, пока мы шли обратно по дорожке к дому.
– Что расскажет? – вопрос вырвался сам, я настороженно покосилась на Джона.
– Всё, что тебе нужно знать, – последовал туманный ответ, и я с содроганием поняла, что это совсем не обычный вечер с гостями и празднованием моей… свадьбы. – К нам придут всего трое, наши давние друзья, – добавил Джонас, и от его слов нервное волнение лишь усилилось.
Я поняла, что больше мне не скажут, даже если начну спрашивать, и потому замолчала. В доме уже зажгли свечи и светильники, но слуг я по-прежнему не видела. Мы поднялись на второй этаж, где Джеффри ждал в гостиной за накрытым столом.
– О, вижу, у моей супруги румянец на щеках и глазки блестят, – весело произнёс он, приблизившись, и приподнял мою голову за подбородок, одарив внимательным взглядом. – Хорошо отдохнула?
– Да, спасибо, – тихо ответила я, сцепив перед собой руки.
Джеффри наклонился и прижался ко мне в долгом, властном поцелуе, от которого заныли губы, и коленки ослабли. Я невольно качнулась навстречу, рот раскрылся шире, и тело отреагировало тёплой волной, затаившейся между ног. Мелькнула тоскливая мысль, что их кровь, похоже, как-то действует на меня, потому что… Не может быть, чтобы от одного поцелуя я вспыхивала, как спичка, готовая отдаться по первому слову. Джефф оторвался от меня через несколько мгновений, довольно улыбнулся, а я прерывисто вздохнула, еле справившись с желанием облизнуть дрожащие губы.
– Вижу, в самом деле отдохнула, – кивнул Джеффри и, взяв за руку, потянул к столу. – Тогда сейчас поужинаем и – в спальню, готовиться. Наши друзья придут через два часа.
Я опустилась на стул, проснувшееся любопытство скреблось изнутри, но страх мешал спросить, кто эти друзья. Ужин прошёл в молчании, и вкуса еды я почти не запомнила. Волнение росло, тревога тоже – Джонас и Джеффри переглядывались, словно каким-то образом общались без слов, а время потихоньку шло. Как только стрелки сошлись на семи, и моя тарелка опустела, Джефф поднялся.
– Ну, любовь моя, пойдём собираться? – ласково произнёс он, и в синих глазах я к своему беспокойству заметила золотистые отблески. – И я расскажу о правилах, которые ты должна соблюдать на этом вечере.
