Текст книги "Ревнивый опекун"

Автор книги: Кристин Григ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Понимаю.

– Господи, здесь так жарко!

Стив и сам это чувствовал. Щеки Джоан горели, глаза блестели. Коса расплелась, и пряди волос, напоминавшие черный шелк, вились колечками. Девушка подняла руки, собрала волосы и заправила их за уши. Это движение заставило крошечные колокольчики едва слышно звякнуть, а груди, проступавшие через влажную майку, приподняться.

Стив почувствовал томительную боль, как будто внутри повернули лезвие ножа. Он подошел к холодильнику и распахнул дверцу.

– Здесь, конечно, нет ничего холодного, чтобы утолить жажду, – проворчал он.

– Только вода. Я недавно включила холодильник и наполнила водой ячейки для льда, может, она уже готова. – Джоан потянулась к морозилке. – Сейчас проверю…

– Я сам могу это сделать, – пробурчал Стив, у которого перехватило дыхание от легкого прикосновения бедра и плеча Джоан.

– Пожалуйста. – Она рассмеялась и достала лед. – Приятно почувствовать дуновение прохлады, пусть и из морозилки. Должна признаться, что какое-то время держала камеру открытой, чтобы напустить в кухню побольше холодного воздуха.

Не смотри, приказал себе Стив, но взгляд против его воли упал на грудь девушки. Твердые соски, набухшие, словно весенние почки, рельефно проступали через ткань майки. Стоило лишь протянуть руку и коснешься их…

Стив быстро засунул руки в карманы и сделал шаг назад.

– Великолепно! – рявкнул он, старательно изображая благородное негодование. – Я, обливаясь потом, выслушиваю, черт знает что по поводу опасностей, грозящих дому – твоему дому! – и стараюсь принять правильные решения, а ты тут играешь в дурацкие игры!

– Я не играю ни в какие игры, – обиделась Джоан. – Я же сказала, что очищаю фигурки…

– И увиливаешь от ответственности. В следующий раз, когда надо будет…

Дверца холодильника с грохотом захлопнулась. Джоан повернулась к обидчику, поставив сжатые кулаки на бедра. Улыбку, как рукой смело с ее губ, и мужчина сказал себе – остановись. Она так же трудилась, как и ты, не строй из себя благодетеля. Но легче сказать, чем сделать…

Стив глубоко вздохнул.

– Ну ладно.

Джоан вскинула голову.

– Я должна принять это как извинение?

– Как свидетельство того, что я слишком устал, чтобы затевать ссору. Мне нужны, холодное пиво, освежающий душ и затем я хочу…

– Тебе нужно, – зло выкрикнула девушка, размахивая указательным пальцем перед его носом, – чтобы кто-нибудь сказал, что ты – самонадеянный эгоист, вот ты кто!

– Послушай, у меня нет сейчас настроения, пререкаться с тобой. Я же сказал, что хочу пива, душ и потом…

– Ты хотя бы послушай себя. Ты хочешь это, ты хочешь то! Все, о чем ты можешь думать – о своих желаниях, своих мыслях. Тебе еще не надоело быть таким эгоистичным?

– Эгоистичный? Я? – Стив рассмеялся. – Позволь заметить, что я имею юридическую практику в Чикаго, если ты забыла об этом. И сейчас нахожусь у черта на рогах в твоем доме, разбираюсь с твоим ремонтом и твоими подрядчиками. И ради чего?

– Я скажу тебе! – Девушку распирал полемический задор. – Ты получаешь удовольствие, отдавая приказы. Играя роль хозяина этого дворца перед кучкой работяг, ты собираешься расплачиваться с ними моими деньгами за ремонт моего дома. Тебе даже в голову не пришло спросить мое мнение.

– Послушай, – примирительно начал Стив, – мы оба устали. Я просто…

Но Джоан не могла остановиться.

– А чего стоит твоя уверенность в том, что ты будто бы все знаешь обо мне?!

– Я понимаю, ты расстроилась…

– Не расстроилась, а разозлилась!

Стив и сам это видел. Джоан не просто разозлилась – она была в бешенстве: щеки горят, глаза потемнели. Даже воздух вокруг нее накалился. И вдруг Стив понял, что это напряжение появилось не от злости, а от того же чувства, которое владело им самим.

– Ты всегда ругаешь меня за то, что, как ты думаешь, я сделала или собираюсь сделать. – Губы Джоан задрожали. – Ты такой непогрешимый, что можешь судить других?

Стив вынул руки из карманов.

– Я далек от совершенства.

– Слава Богу! Наконец-то наши взгляды хоть в чем-то сошлись.

Стив протянул руки и заключил девушку в свои объятия.

– Если бы я был безупречным, то не сделал бы того, что делаю сейчас.

Он наклонил голову и горячо поцеловал Джоан.

– Стив, – прошептала девушка, дрожа от приятного волнения. Из груди мужчины вырвался приглушенный стон, и они снова застыли в долгом, страстном поцелуе.

Комнату внезапно осветила вспышка молнии, и по крыше застучали первые капли дождя. В раскаленной тишине пыльной комнаты время начало медленно плести свою паутину вокруг любовников.

Руки Джоан обвились вокруг шеи Стива, его пальцы лежали на тонкой девичьей талии, а их губы слились в будоражащем кровь поцелуе. Две фигуры медленно двигались из света в темноту, из пекла кухни в прохладу длинного коридора, исполняя самый древний танец на земле, – любовный.

– Дорогая, – прошептал Стив нетерпеливо. Он взял в ладони ее лицо и отбросил со лба пряди черных как ночь волос. – Моя прекрасная Джоан.

Ему хотелось сказать несравнимо больше: что ощущать ее тело своей грудью, значит, находиться почти за пределами земного, реального, что запах ее кожи слаще любого цветка… Стив готов был повторять имя любимой снова и снова, пока этот звук не сольется с едва уловимым позвякиванием маленьких серебряных колокольчиков в ее ушах.

Но больше всего Стиву хотелось целовать девушку, ощущать ее губы, пить счастье из милого рта, чувствовать, как она целует его в ответ, как ее губы становятся мягкими и нежными под его прикосновениями, а кончик девичьего языка нежно трется о его язык.

Стив снова приник к губам Джоан, поднял ее майку и скользнул руками по спине. Когда они переместились к груди, девушка вскрикнула и приникла к мужчине.

– Стив… – прошептала она. Кажется, в этом шепоте слышался вопрос. Если так, он ответит на него еще более глубоким поцелуем. Джоан не могла, не хотела останавливать его. Даже если потом пожалеет об этом.

Как можно хотеть этого человека и ненавидеть его в одно и то же время?

Но именно так и есть. Хочет и ненавидит. Горячие поцелуи Стива обжигали рот. А его руки… их прикосновения… скользящее движение пальцев по соскам…

Джоан никогда не представляла себе, что поцелуй мужчины, его ласки могут сотворить с ней такое.

Поцелуи любимого, прикосновения его рук и губ.

Девушка уткнулась лицом в шею Стива, вдыхая его запах, пробуя кончиком языка поверхность кожи, пока мужчина нес ее в спальню.

Он осторожно опустил драгоценную ношу на шелковое покрывало.

– Я хочу тебя, Джоан… Дрожь прошла по ее телу.

– Да, – прошептала девушка, накрыла его руку своей ладонью и притянула к своим губам.

Стив медленно снял с Джоан майку. Обнажившиеся груди были полными, великолепной, совершенной формы. Темные соски выделялись на кремовой коже.

– Боже, какое чудо, – простонал Стив, заключая груди в свои ладони. Лаская их, он наблюдал, как глаза девушки затуманиваются.

Он наклонил голову, поцеловал бутончики сосков и втянул их в рот. Джоан дрожала в его руках, без конца повторяя имя любимого. Стив откинулся назад, положив руки девушки себе на грудь.

Пальцы Джоан нащупали пуговицы и стали нетерпеливо расстегивать их. Она просунула руку под рубашку и заскользила ладонью по коже, чувствуя жар и твердость мужской груди.

– Стив! – снова прошептала девушка.

Он взглянул ей в лицо и задержал дыхание. Глаза Джоан были темными, но не только от желания. В них читалось очень, много вопросов…

Вдруг девушка пронзительно вскрикнула – кусок штукатурки с грохотом упал на ночной столик около кровати. С потолка хлынул поток воды.

Стив чертыхнулся, вскочил на ноги и, ухватив Джоан, стянул ее на пол.

– Дьявол, – прошипел он, сдернул с себя рубашку и набросил на плечи девушки.

Она промокла. Волосы свисали черными сосульками, с кончика носа капала вода. Глядя на Джоан, Стив подумал, что еще не встречал более, прекрасной и желанной женщины.

Но он не имел права желать это милое и беззащитное существо.

Он был опекуном, поклявшимся стоять на страже ее интересов. А он лгал ей или говорил полуправду, и все сделал для того, чтобы вырвать Джоан из лап любовника. Или, точнее, любовников. Насколько он понял, Джоан Бэроу переспала, по крайней мере, с половиной Даунерс Гроуз.

Интересная получается история, подумал Стив. Он не соблюдает юридическую этику, а поведение Джоан аморально. И, несмотря на это, он хотел ее так сильно, что не мог сдерживаться.

– Стив! – неуверенно позвала девушка, глядя на его напряженное лицо. – Потолок… Мы можем что-нибудь сделать?

Он глубоко вздохнул и заставил себя улыбнуться.

– Конечно. Я пойду наверх и посмотрю, что там случилось.

Направляясь к двери, мужчина подумал: интересно, что звучит громче – дождь по крыше или мучительные, глухие удары сердца.

9

На улице продолжал лить дождь. Ветер, гулявший среди высоких пальм, шумел как товарный поезд.

Ужасная ночь, подумала Джоан, выглядывая из окна своей спальни. Она бы многое отдала, чтобы снова оказаться в Чикаго.

Но они со Стивом, судя по всему, застряли здесь не на один день: намечено несколько встреч с подрядчиками. К тому же выбраться отсюда невозможно, так как из-за плохой погоды самолеты не летали.

Но, в любом случае, беспокоиться не о чем.

Девушка вздохнула и опустила шторы. Сегодня она избавилась наконец от безумия, овладевшего ею в то утро, когда, ступив на обочину тротуара, попала в объятия Стивена Тревора.

Следовало бы поблагодарить стихию за избавление от этого сумасшествия.

Страшно подумать, что могло бы произойти, не обвались крыша над спальней. Нужно было радоваться, а не вопить, когда на голову обрушились потоки холодной воды.

Девушка зарделась. В противном случае, она провела бы ночь в постели Стива – вот что произошло бы. Одному Богу известно, сколько времени пришлось бы, потом жалеть об этом.

Джоан содрогнулась – не то от холода, не то от мрачных мыслей. После обеда стало довольно прохладно. В доме было сыро и промозгло. Девушка натянула на себя толстый свитер.

Хорошо бы улететь завтра домой, подумала Джоан, завязывая шнурки кроссовок. Через несколько часов ее жизнь снова войдет в нормальное русло. А Стив… Стив станет перевернутой страницей книги ее жизни.

Дрожь снова прошла по всему телу Джоан. Она нахмурилась. Что с ней творится сегодня? Дрожит как осиновый лист весь вечер.

Надо выпить кофе, да и перекусить не помешает – за весь день у нее во рту и маковой росинки не было.

Она осторожно приоткрыла дверь и посмотрела в сторону комнаты Стива. Дверь была плотно закрыта. Набрав в легкие побольше воздуха, чтобы не дышать, девушка на цыпочках стала спускаться по лестнице.

Кухня была мрачной и старомодной: шкафы из темного дерева, шумный холодильник и древняя газовая плита. В буфете Джоан обнаружила несколько коробок с продуктами – соки, консервы, соусы, – что ее вполне устроило.

Она включила свет, выложила на стол провизию и прикинула, что можно из всего этого соорудить на скорую руку. Оливки и крекеры. Коробка тончайших спагетти и непочатая бутылка оливкового масла. Две небольших банки с сухим чесноком и грибами. И – слава тебе Господи! – кофе.

Настоящее пиршество, подумала Джоан, улыбнувшись.

Мурлыча под нос незамысловатую мелодию, она принялась за дело.

* * *

Стив стоял у окна спальни и смотрел на бушующий за окном океан. Почему судьба так ополчилась против него? – мрачно размышлял он.

Синоптики и даже болтливый таксист твердили о дожде. Но то, что творилось на улице, имело такое же, отношение к дождю, как извержение вулкана к костру.

Чего только он не предпринимал, пытаясь улететь отсюда! Но даже чартерные рейсы отменили – никто не хотел рисковать в такую погоду. И вот, извольте, теперь он вынужден торчать в этом чертовом доме, который напоминает музей с единственным экспонатом – Джоан Бэроу. Потому, как куда ни пойдешь, везде встретишь эту женщину, от которой он не может держаться на расстоянии. В довершение всего по крыше и карнизам гуляет ветер, и его шум напоминает грозное ворчание злого духа.

К тому же он голоден. Просто умирает с голода. Когда он ел в последний раз? Все, что Стив мог вспомнить, это кастрюлька эрзац-кофе, собственноручно сваренного в самом начале этого нескончаемого дня в Чикаго. Был, правда, еще обед в самолете, но он бы не смог его съесть даже при более благоприятных обстоятельствах…

Стив поежился. Господи, в этой комнате чувствуешь себя как в Антарктиде. Кофе, подумал он, надевая теплый вязаный свитер, вот что сейчас нужно. И бутерброд. Должно же быть в кухне что-нибудь из еды.

Остановившись на полпути к двери, Стив задумался. Неужели он решится на то, чтобы снова столкнуться с Джоан?

Глупости, отчитал он себя, открыл дверь, спустился в холл и здесь услышал голос Джоан. Девушка была на кухне – она что-то напевала, нежным слабым голоском, немного фальшивя.

Стив остановился в проеме. Девушка стояла у плиты, ее волосы мягкими черными волнами разметались по спине. Она что-то мешала большой деревянной ложкой и плавно покачивалась в такт мелодии.

Джоан резко обернулась, услышав громкие аплодисменты. Выражение удивления, а затем смущения отразилось на ее лице.

– Нельзя подглядывать за людьми.

– Должен огорчить тебя. Единственное, что занимает мое внимание, это желудок. Мне уже надоело слушать его глухое урчание.

Девушка улыбнулась.

– Мой тоже жалуется. Стив повел носом.

– Чем это так пахнет?

– Чесноком, конечно, чем же еще, – засмеялась Джоан.

– Вот уж не знал, что он может так приятно пахнуть.

– Ты не любишь чеснок?

Стив хохотнул.

– О Господи, Джоан, ты заставляешь меня выглядеть не по-американски. Клянусь, я люблю яблочный пирог, своего ближнего и кетчуп.

– Тогда тому, кто любит чеснок, должно понравиться и это.

Стив заглянул в сковородку. «Это» представляло собой смесь желто-коричневых кусочков, кипящих в масле.

– Что это?

– Соус для спагетти – чеснок, грибы и лук, тушенные в оливковом масле.

Стив с сомнением взглянул на повариху.

– И это вкусно?

– Пальчики оближешь! – Девушка опустила ложку в соус и поднесла ее ко рту Стива. – Попробуй.

– О-о-о, – простонал Стив. Джоан покачала головой:

– Объедение, ты хочешь сказать.

– Неплохо.

– Ну, знаешь! Только потому, что соус это не омар…

– Не хочу разочаровывать тебя, но я терпеть не могу омаров.

– Ну, тогда что-нибудь вегетарианское.

– Меня только что оскорбили, – заявил Стив, поджав в притворной гримасе губы.

Джоан рассмеялась.

– Послушай, сколько тебе лет? Двадцать восемь, тридцать?

– Тридцать два, – ответил Стив, улыбнувшись.

– И ты холостяк, живешь в Чикаго, богат. Это значит, что…

– Что я ем сырую рыбу?

– Это значит, что ты ешь много здоровой, фантастически дорогой и в основном безвкусной пищи, которую моя мама постеснялась бы подать на стол.

Стив рассмеялся.

– Понимаю, твоя мама была шеф-поваром.

Девушка потянулась за баночкой с солью.

Едва уловимый запах фиалок, исходивший от волос Джоан, донесся до Стива. Ему пришлось сдержать себя, чтобы не протянуть руку и не дотронуться до черных локонов.

– Моя мама была наполовину мексиканкой. – В глаза Джоан промелькнул вызов. – Ты разве не знал об этом?

– Нет. Но мне следовало бы догадаться.

– Почему? – Она вызывающе вздернула подбородок.

Стив мягко улыбнулся.

– Во-первых, цвет твоих волос. – Потом – темперамент. Вместе они…

– Что?!

– Эй! – Стив поднял руки, как бы идя на мировую. – Что случилось? Ты говоришь, что твоя матушка была мексиканским вариантом шеф-повара и затем – бах! – в твоих глазах запрыгали чертики…

– Какие чертики?

– Которые показывают, что ты настроилась на ссору. – Стив пытался скрыть улыбку. – Я уже научился распознавать признаки бури.

Джоан молча, смотрела на мужчину, затем сделала глубокий выдох.

– Прости, – сказала она, снова повернувшись к плите. – Думаю, это происходит оттого, что происхождение доставляло мне немало хлопот в последние несколько лет.

Улыбка исчезла с лица Стива.

– Не понимаю…

– Дядя Грегори помог, – промолвила Джоан, наливая оливковое масло в сковородку.

– Все равно не понимаю…

– Он никогда не упускал случая сказать мне, что мой отец женился на женщине, которая… Самое безобидное слово, которое он употреблял, говоря о ней, было «фривольная». – Переведя дыхание, Джоан опустила ложку в соус, затем поднесла ее к носу. – М-м-м, – она закатила глаза от удовольствия, – пахнет потрясающе.

Стив наблюдал, как девушка дует на ложку. Он почувствовал, как его тело напряглось, когда Джоан приоткрыла рот, и между зубами показался кончик розового языка. Стив отвернулся и глубоко-глубоко вздохнул.

– Правда, вкусно. Хочешь еще попробовать?

– Нет, – тихо ответил Стив, – я… я мимо на этот раз.

– Трус, – с деланной суровостью вынесла приговор Джоан.

Она снова склонилась над сковородкой, подняла руку, и заправила за уши упавшие вперед пряди волос. Грудь Джоан поднялась вслед за движением руки, и Стив чуть не застонал.

Она права, назвав его трусом. Иначе бы он впился губами в ее рот, затем отнес наверх, в свою спальню, раздел и сделал то, к чему стремился с первой минуты их встречи.

– Самое ужасное, что я когда-либо ела…

– Что? Извини, не расслышал. Это все, наверное, от голода – мой мозг совершенно истощен. Как там твое варево, готово?

– Думаю, что готово. Неужели рискнешь отведать?

– Разумеется.

Они обменялись улыбками и уселись за стол напротив друг друга. Джоан наблюдала, как Стив поднес ко рту первую ложку.

– Ну как?

– Вкусно.

– Вкусно?

Стив засмеялся.

– Ладно, ладно. Не просто вкусно, а восхитительно. Как это называется?

Джоан взяла вилку и подхватила спагетти.

– У этого блюда, конечно, есть название, но я его не знаю. Я могла бы…

Могла бы спросить Тони, чуть не брякнула Джоан, но вовремя прикусила язык. Не хотелось нарушать хрупкий мир, установившийся сейчас между ними. В конце концов, завтра они расстанутся, но лучше разойтись, пожав на прощание руки, чем с кислыми минами на лицах.

С другой стороны, почему бы не сказать правду. Глупо поддерживать заблуждение Стива по поводу того, что Тони якобы ее любовник. Впрочем, опекуна не касаются ее отношения с Тони. Кроме того… она будет чувствовать себя в большей безопасности, если обман не будет раскрыт.

– …могла бы посмотреть название в рецептах моей матери. Она готовила что-то в этом роде, правда, добавляла перец. Ее мексиканские гены были неистребимы.

Стив взглянул на девушку с симпатией.

– Ты, наверное, была в ужасном состоянии, когда потеряла обоих родителей.

Улыбка Джоан померкла.

– Да. И ужаснее всего было то, что дядя делал все возможное, чтобы заставить меня забыть их.

– Но почему?

– Не отца, конечно, а мать. О ней особый разговор. «Я знаю, что ты любишь ее, моя дорогая девочка, – говорил Грегори. – Но теперь, когда ее больше нет, ты должна забыть о своем мексиканском происхождении».

Стив положил вилку на стол.

– Он не имел в виду, конечно…

– Именно это он и имел в виду. Я никогда не сталкивалась с этой проблемой прежде.

Девушка тяжело вздохнула.

– Я, конечно, благодарна дяде – ведь он не обязан был брать меня к себе в дом. Но и не хотела забывать о том, кто я есть на самом деле. Поэтому и восставала против его требований. Грегори отправлял меня в пансионы, переводил из одной частной школы в другую. Предполагалось, что каждая из них внесет лепту в мое превращение в леди. Но я отказывалась обрезать волосы, менять стиль одежды или говорить то, что от меня хотели услышать, вместо того, что я думаю.

– Понятно.

– Кончалось тем, что очередной пансион отправлял меня обратно к дяде, и он – в который раз! – предупреждал о том, что если я не изменюсь, то вырасту похожей на свою мать. Я отвечала, что меня это вполне устраивает и… и…

Девушка посмотрела в глаза Стиву, покраснела и отодвинула свой стул.

– Послушай, – сказала она вдруг, начав убирать грязные тарелки со стола, – я не знаю, зачем рассказываю тебе все это.

Стив тоже встал и засунул руки в карманы. Это единственное, что помогало ему удержаться от соблазна подойти к Джоан, обнять ее и сказать, что Грегори Бэроу был глуп как пробка. И, что Джоан такая же, коль скоро растрачивает себя на Тони. И на Дона. И кто знает, на скольких еще мужчин…

– Прости меня. Я, наверное, утомила тебя своими рассказами.

Он улыбнулся и покачал головой.

– Отнюдь. К твоему сведению, добрый дядюшка напоминает нудного, желчного старика.

Девушка рассмеялась.

– Не сомневайся, именно таким он и был. И я никогда не упускала случая, чтобы напомнить ему об этом. Не прямо, конечно, как ты понимаешь.

– Правильно, – согласился Стив, поперхнувшись от смеха.

– Правда, каждый раз, когда мне удавалось уколоть его, моя репутация, и без того невысокая в его глазах, еще больше падала, – продолжала Джоан, наполняя мыльной водой раковину. – И каждый раз я говорила себе, что только подливаю масла в огонь, раздражая дядю своим вызывающим поведением, но…

– …Но, – подхватил Стив, снимая полотенце с крючка, – ты ненавидела его так сильно, что не могла удержаться, чтобы не пройтись на его счет.

Джоан не ожидала от опекуна такого понимания.

– Откуда ты знаешь?

– Из собственного опыта. – Он натянуто улыбнулся. – Мы с братьями восставали против отца при каждом удобном случае.

– Ты? – Джоан недоверчиво покачала головой. – Никогда не поверю.

– Неужели я произвожу впечатление пай-мальчика?

Она взглянула на Стива. Его голос звучал мягко, вкрадчиво. В глазах же девушка увидела желание того, что произошло в этой самой комнате несколько часов назад.

– Я не это имела в виду. Просто не могу представить, что ты можешь действовать вопреки принятым нормам.

В кухне наступила тишина. Когда Стив заговорил, его голос был хриплым и грубым:

– Мы все – я, Тим и Йен – поступали именно так. Конечно, каждый делал это по-своему.

– Как ты себя вел?

– Я был старшим, поэтому предполагалось, что я должен пойти по стопам отца. Быть футбольным кумиром, учиться в Колумбийском университете, а после окончания работать в «Тревор индастриз».

– Но ты?.. – осторожно подтолкнула Джоан.

– А я вместо футбола стал заниматься легкой атлетикой. Поступил в университет, который много лет соперничал с Колумбийским, где учился отец, и получил практику в Чикаго, а не дома.

– Твой отец, должно быть, приходил в ярость?

– Да, он заявил, что если я сам выбрал учебное заведение и сам определил свое будущее, то могу и самостоятельно оплачивать все свои расходы. – Стив усмехнулся, блеснув белыми зубами.

– И как же ты поступил?

Он аккуратно сложил полотенце и повесил его на крючок.

– Выиграл соревнования и получил стипендию в университете. Летом работал на лесозаготовках, чтобы оплатить учебу в юридической школе, и недвусмысленно дал понять старику, что он должен сделать со своими деньгами.

– Ого, – уважительно сказала Джоан, – ты оказывается, сам себя сделал.

– Что-то в этом роде. – Он засмеялся.

– Зато мать, наверняка, гордилась тобой.

– Моя мать… – Стив перестал улыбаться.

Она умерла раньше срока, чуть было не сказал он. Мать так никогда и не узнала, что сын делал или не делал. Почему он собирался сказать все это Джоан? Ведь за последние пять минут он рассказал этой девушке о себе больше, чем кому бы то ни было за всю свою жизнь.

Вот что происходит, когда оказываешься замурованным в доме, а за окном стучит дождь и завывает ветер, как в каком-нибудь фильме ужасов.

Но, кажется, на улице стало тише, вдруг подумал Стив, прислушавшись.

– Шторм прекратился. – Мужчина подошел к боковой двери и распахнул ее. – Взгляни – луна взошла. – Он повернулся к Джоан, его лицо озарила улыбка: – Не хочешь немного прогуляться?

Такой простой вопрос, почему же она тянет с ответом? Речь идет о простой прогулке вдоль темного пляжа, под бледно-желтым шаром луны…

– Джоан!

Стив протянул руку, и девушка приняла ее.

* * *

На улице было прохладно, в воздухе отчетливо и резко пахло океаном. Тяжелые волны, словно устав от шторма, медленно накатывали на берег.

Джоан поежилась, когда они двинулись вдоль берега, и Стив обнял ее за плечи.

– Замерзла?

– Немного. Как здесь красиво.

Мужчина остановился и осторожно повернул Джоан к себе.

– Ты гораздо красивее, – мягко произнес он.

Эти слова вырвались непроизвольно, Стив не собирался говорить ничего подобного. Он хотел только пройтись с девушкой по берегу океана, но подумав так, тут же, понял, что в этот вечер ждет от Джоан гораздо большего, чем прогулка под луной.

Девушка внимательно посмотрела на спутника. Неужели это тот же человек, который последние несколько дней, постоянно рявкал, отдавая ей приказы? Его как будто подменили. За полдня превратился из зануды в мужчину, улыбка которого заставляла сердце замирать в груди от восторга.

Это чудесное открытие, однако, таило в себе опасность…

– Что, если бы я протянул руку и сказал: привет, Джоан, меня зовут Стив Тревор?

– Тогда бы я ответила, что настало время прояснить некоторые недоразумения.

– Недоразумения?

– Да. – Джоан глубоко вздохнула. – Например, кто такой Дон.

Уголки губ Стива дернулись.

– Я не просил тебя давать какие-либо объяснения.

– Очень хорошо. – Девушка почувствовала скованность и напряженность. – Тем более, что я не обязана делать это.

– В любом случае, все они остались в прошлом – Дон, Тони и…

– Но я и хочу сказать, что Дон…

– Не подходил тебе. Я знаю. Но…

– С чего я решила, что ты изменился? – вне себя крикнула Джоан, резко стряхнув руку Стива с плеча. – Ты все тот же напыщенный индюк! Дон был моим боссом. Боссом – ты понимаешь это? Он – владелец бара, в котором я работала официанткой.

– И ты надевала тот пикантный наряд, чтобы обслуживать… столики?

– Да! Потому что это приносило хорошие чаевые.

– Я должен прыгать от счастья, что ты получала хорошие чаевые?

– Нет! – Глубоко уязвленная, Джоан чуть не плакала. – Не должен. Я ничего не жду от тебя. Мне даже не хочется говорить с тобой. Я совершила ошибку, решив, что ты способен что-то понять. Но в тебе нет ничего человеческого! Теперь я знаю это наверняка.

Стив протянул руку, но девушка отпрянула и быстро пошла по пляжу.

– Джоан! Вернись!

Она даже не обернулась. С чего он взял, что может нормально разговаривать с этой особой? Провались все пропадом! Нельзя позволять взбалмошной девице постоянно выводить его из себя. Никому еще не удавалось сделать это, пока Джоан Бэроу не вошла в его жизнь.

Что она там делает? Девушка внезапно остановилась, примерно в тридцати метрах от Стива, и стала пристально вглядываться в высокие волны.

Тревор перевел взгляд на океан. Что-то виднелось вдали – волны яростно подхватывали какие-то обломки и среди них…

Собака. Несчастное животное, приговоренное к смерти. Мужчина посмотрел на девушку.

– Джоан, нет!!!

Но Стив опоздал. Он увидел, как из-под ног Джоан взлетели фонтаны воды, когда девушка врезалась в набежавшую волну. С ее именем на устах, чувствуя, что сердце готово выскочить из груди, опекун бросился вслед за подопечной…