Текст книги "Шанс (СИ)"

Автор книги: Кристианна Капли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Моника, нам надо поговорить.

– По-моему, нам не о чем поговорить.

– Я действительно сожалею о своем поступке ... о том, что бросил тебя.

– Ты пьян? Или под кайфом? С чего это вдруг в тебе заговорила совесть?

– Не надо делать из меня чудовище!

– Я и не делаю. Я всего лишь констатирую факт.

– Но люди меняются ...

– Звонок моей мамы все так поменял? Скажи, зачем ты пришел.

– Просить прощения.

– О, да ... – язвительно отозвалась Моника – от гнева, разбирающего ее, тряслись руки и в голове снова застучали молоточки, но на вновь накатившую слабость девушка не обратила внимания – ей хотелось высказать в лицо бывшему все, что накопилось.– Пришел просить прощения у умирающей душеньки? Думаешь, что я тут от радости прыгать буду, раз такая особа пожаловала ко мне домой? Проваливай.

– Моника, не начинай.

– Это не я начала ... Не я свалила утром, узнав, что моя девушка заболела! Это не я трусливо не брала трубку! Это не я делала вид, что не знаком с Моникой! Это не я на вопросы знакомых, о моем самочувствии, отвечал, что я замыкаюсь! Это не я сбежала от ответственности ...

Врачи предупреждали, что нервничать опасно в таком состоянии ...

Потом был приступ.

Уже где-то на грани всепоглощающей темноты и реальности, где боль будто тиски сковала тело и давила тяжестью на голову, Моника слышала, как Артем звонит в скорую ... И увидела, как рядом с ней присел ангел – его прохладные ладони коснулись лба девушки, и она ушла – течения во второй раз унесли ее в царство сновидений.

**************

На настенных часах длинная стрелка подбиралась к арабском девятке, а маленькая недавно миновала семерку. Час назад, как в больнице закончилось время посещений и в палатах воцарился тихий час. Только в одной поздний гость задержался: его, невидимого обычному оку, не спешили проводить к выходу медсестры, только что совершившие обход.

Он сидел, сгорбившись, на краю кровати. Эта ночь должна быть снежной и ветреной.

– Ты мне соврал ... – голос Моники вывел ангела из раздумий – он тотчас обернулся. Девушка пришла в себя и сейчас смотрела на любовника усталым взглядом.

– Это не апрель,– продолжала говорить художница, пользуясь молчанием Марка,– не весна ... это январь. Я права?

– Конец.

– Значит, жить мне осталось от силы недели две.

– Я не сумел тебе сказать правду. Прости, даже для меня, это оказалось тяжело...

– Не надо,– вяло отмахнулась Моника,– твои извинения все равно ничего не изменят. А обижаться и злиться я не собираюсь ... ты не представляешь, какой глупостью кажутся все обиды, когда смотришь на них, оглядываясь.

– Представляю,– усмехнулся ангел грустно.

Моника молча обвела взглядом палату, где она находилась в одиночестве, и пришел ее черед усмехаться.

– Значит, Артем не поскупился на одноместную палату ... Ну, хоть какой-то от него толк.

Марк промолчал. Он снова был в своем истинном облике: на бледном лице застыла маска равнодушия, сложенные черные крылья, сцепленные в замок руки и мрачный взгляд карих глаз.

– Мы с тобой еще встретимся?

– Вряд ли.

Через несколько секунд последовал следующий вопрос.

– Ты всегда был Проводником?

– Нет. Когда-то я был человеком.

– Тогда почему ты не оказался на Той стороне?

– Таким, как я, туда вход заказан.

– Таким как ты?

– Самоубийцам,– ответил ангел и, поймав непонимающий взгляд девушки, объяснил.– Каждый человек заключает договор со смертью при рождении ... А Госпожа не любит, когда кто-то берет ее обязанности и самостоятельно отправляет себя на тот свет. Сделав это, становишься Проводником – проклятые Богом, отверженные людьми, мы несем свою службу, скитаясь между мирами. И ни в одном из них для нас нет покоя. Это своего рода наказание за то, что посмели наложить на себя руки.

– И ты ...

– Повесился еще в прошлом веке ... как оказалось, то война довела меня до ручки,– на тонких губах Марка заиграла кривая усмешка,– и вот, расплачиваюсь до сих пор.

Повисло напряженное молчание: ангел смотрел на девушку, пустой взор той был устремлен в невидимую точку на стене.

– Значит, я растворюсь в бесконечности,– пробормотала Моника,– навсегда ...

– Это вечный покой. И он ...

– К черту! – вспыльчивость была одной из черт художницы, и болезнь довела нервы до крайности.– К черту этой вечный покой! К черту растворение! Не хочу покидать этот мир! – она резким движением откинула одеяло, спустила ноги с кровати и поджала пальцы, коснувшись холодных плит.– Не хочу уходить! Не хочу тебя терять! – решительно, печатая шаги, Моника направилась к окну.– Пошли вы все со своими заведенными порядками!

Не успел Марк и опомниться, как она распахнула окно, взобралась на подоконник. Вот, глянула вниз и поддалась вперед ...

– Слезь, сумасшедшая! – раздался беспокойный голос за спиной.

Девушка обернулась – позади стоял Марк. Впервые, она видела его таким... испуганным. Обычно ангел умел держать себя в руках.

– Нет,– упрямо вздернула подбородок и сделала глубокий вдох, собираясь с силами для отчаянного поступка.

– Идиотка! Хочешь стать такой же как я?! – он был в ярости, но подойти ближе и стащить ее с подоконника силой не решался – боялся, что если шагнет к ней, то Моника прыгнет. А она и вправду была готова расстаться с жизнью... Все равно жить осталось недолго.

 – Зато мы будем вместе.

 – Выброси из головы эти фразы из сопливых романов и слезь! Поговорим! – в черных глазах бесновались огоньки гнева, граничащего с яростью. Она смотрела на него Марка не больше двух секунд. Кивнула, показывая, что согласна на его условия. Да и пыл, который захватил ее в начале их беседы, на холодном ветру остыл. Тем более, что палата находилась на пятом этаже и падать пришлось бы изрядно. Изрядно для того, чтобы передумать. – Сле-зай! – процедил сквозь зубы Марк.

– Хорошо,– она поддалась назад, однако внезапно мир перевернулся вверх ногами, перед глазами замаячили огненные всполохи, пальцы непроизвольно разжались.. и Моника выпала в объятия ночи, стремительно летя к влажному асфальту. Белая сорочка на фоне черной, приближающейся земли.

*************

Она летела ... но иллюзия полета испарилась, и открыв глаза, Моника поняла, что стремительно приближается к темноте, накрывшей улицу. От ветра, бьющего в лицо, брызнули из глаз слезы.

Она зажмурилась.

А земля тем временем неумолимо приближалась. Паника, зародившаяся в груди и вот-вот подкатившая, к горлу пропала – девушка ощутила, как чьи-то сильные руки подхватили ее, немного пронесли и опустили возле забора, окружающего больницу.

Когда Моника открыла глаза, она увидела Марка, стоящего рядом.

– Ты идиотка! – закричал он, как только девушка частично пришла в себя.– Ты хоть соображаешь, что могла разбиться в лепешку?!

Снег обжигал пятки холодом, но Моника не обращала на это внимание, изумленно разглядывая высокое здание госпиталя.

– Ну, и что? – спокойно поинтересовалась она у разозленного ангела.– Мне все равно на тот свет отправляться через парочку недель. Так почему нельзя совершить это путешествие раньше?

– Нет, так нельзя,– отрезал крылатый.

– Я просто хочу быть с тобой. Мне даже не страшно упасть с пятого этажа...

– Когда же до тебя наконец дойдет? – спросил ангел, подходя к ней ближе.– Наши чувства, наши эмоции, желания – все пропадает. В этот и состоит наказание: слуги Смерти, мы сами становимся, как она.

– Ты противоречишь сам себе. Ты же умеешь любить, смеяться, плакать, сочувствовать – ты остался человеком.

– Я берег в себе эти качества,– его голос понизился,– берег, растил, не давал исчезнуть, но ты бы не справилась с этим. Я бы так или иначе потерял тебя ... Просто там ты была бы счастлива, а став, таким как я, от тебя бы осталась только одна оболочка. И больше ничего. Мы тьма, и тьма нас забирает, поглощает.

Слушая ангела, Моника опустилась на снег – такой опустошенное она себя еще никогда не чувствовала.

Марк присел рядом, обхватил прохладными ладонями ее узкое лицо, слегка приподнимая, чтобы заглянуть в глаза.

– Он тебя любит.

– Что? – она с вопросом посмотрела на него.– О чем ты?

– Об Артеме. Он тебя действительно любит и очень сожалеет о содеянном. И в самом темной сердце есть частичка света, потому что если бы не было света, не существовало бы и тьмы. И в моем сердце есть тьма, но также там есть и свет...

– Марко, я не понимаю о чем ты,– начала было Моника, но ангел перебил ее – припал к губам в коротком нежном поцелуе.

– Тише. Мы можем обрести покой, если спасем жизнь человека ... И сделаем это не ради себя, а ради него ... Я могу спасти тебя, отдав частицу света.

Она хотела было возразить, но была остановлена медленным поцелуем.

«Словно прощается»

– Ты проживешь долгую жизнь, полную впечатлений: и удач, и неудач, у тебя появятся дети, внуки,– говоря, он положил ладонь на ее грудь, прикрыл глаза, слушая стук сердца.

Моника почувствовала, как она становится теплее ... Девушка хотела помешать, но Марк заговорил первым, останавливая ее.

– Не надо,– произнес он мягко,– мы ищем покоя. И это просто чудо, что я нашел тебя. Ты подарила мне все, о чем я почти забыл мечтать ... И теперь я прощен за свой поступок. Я могу уйти, но мое сердце будет в твоей груди ... До самого последнего вздоха, я буду рядом.

Он еще один раз коснулся ее губ.

Моника продолжала чувствовать их теплоту, даже после того, как ангел исчез ... Марк растаял в ночном зимнем воздухе, словно прекрасное видение. Будто сон.

Она протянула руку и словила снежинку – та превратилась в каплю и стекла по ладони вниз.

Это было воскресенье.

Седьмое января.

День, когда болезнь Моники, навсегда исчезла.

И с того дня по сей день бьется в груди сердце Темного Ангела – дар, которому нет цены.

P.S. И стихотворение к рассказу от моей любимой Тани 

Часы настойчиво отсчитывают ритм.

Песком, сквозь пальцы, утекает время.

Не слышат небеса моих молитв.

Я ухожу, покинутая всеми.

Но появился ты, мой странный гость –

Незваный и невидимый другими.

И стала меньше боль и тише злость

И разум занят мыслями иными.

Ты виден мне, мой строгий проводник

– Неслышным призраком, за мной, скользящий.

Я будто снова стала настоящей,

Когда ты за плечом моим возник.

Люби меня, я все верну сполна,

Мне не о чем жалеть и время зыбко;

Любая мне расплата не страшна.

Веди меня, но дай уйти с улыбкой!

Не уходи, пусть дар бесценен твой,

Уже гляжу я в пропасть, не боясь.

Я не жила полнее, чем с тобой -

Мой чернокрылый ангел, смерть моя!

Lutien