Текст книги "Особенности межмирных отношений (СИ)"
Автор книги: Кристианна Капли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
О смерти Князя стало известно только на следующий день. Был объявлен траур. Демоны и люди приносили цветы к дворцу, оставляли письма или звонили княжеской семье, выражая соболезнования. Дрейк видел по телевизору свою мать, которая рассказывала журналистам о последних днях жизни своего отца. И о том, какая это тяжелая утрата для семьи и для всего королевства. Князюшка раздраженно выключил телевизор. Смотреть на все это притворство не было сил и желания.
Мать позвонила ему вечером. Сказала, когда состоятся похороны и что если он захочет попрощаться, то пусть приходит. Дрейк едва сдержался, чтобы не нагрубить ей. Не напомнить, что он такой же родственник покойного, как и все остальные и не нуждается в ее разрешении. Но вместо этого произнес только:
– Я подумаю. Спасибо за звонок.
Женщина на том конце провода замолчала, и Дрейк подумал было, что разговор окончен. И когда демон собирался было попрощаться, его мать неожиданно сказала.
– Он хотел, чтобы мы помирились…
– Я знаю.
– Он бы хотел, чтобы ты пришел.
– А ты хочешь?
– Разве это имеет значение? – с оттенком насмешки поинтересовалась она. «Конечно, имеет»,– подумал ее сын, но вслух, конечно, проговорил совсем другое.
– Я подумаю, спасибо за звонок,– и повесил трубку.
А чуть позже явился личный помощник матери, мальчишка, которого Дрейк про себя окрестил ее ручным песиком (то рвение, с которым паренек носился даже с самыми идиотскими требованиями и приказами его матери, Дрейка всегда поражало), и принес забытый в палате деда рюкзак. Князюшка рассеянно поблагодарил его и захлопнул перед носом дверь.
Он несколько дней сидел дома, не отвечая на телефон и не желая никого видеть. Разговаривал только с Демианом или Леной, которые позвонили ему сразу же, узнав о смерти Дориана. Но звать в гости не стал. Со своим горем лучше остаться наедине. Так привычней. И легче.
Но его одиночество вскоре было потревожено. Когда по квартире разнеслась трель дверного звонка, Дрейк не сразу поспешил открывать дверь. Он дремал на диване. И надеялся, что внезапный гость поймет, что никто его не ждет и никому он не нужен. Но некто был очень настырным и уходить так просто не желал.
– Черт бы тебя побрал,– буркнул раздраженно Дрейк, спуская ноги на пол. Прошел в прихожую и немало удивился, распахнув дверь и обнаружив на пороге Соршу.– Чего тебе? – довольно резко осведомился.
– Пришла выразить соболезнования.
Дрейк хмыкнул и облокотился на дверной косяк. Кивнул.
– Выражай.
– Может сперва впустишь? – поинтересовалась у него Сорша.
– Нет,– но заметив, как она обиженно поджала губы, «разрешил» все-таки зайти.– Ну, я услышу соболезнования или еще подождать нужно будет?
Сорша быстро разулась в прихожей и прошла на кухню. Обвела взглядом немытую посуду, сложенную в раковине. Потом посмотрела на грязный стол, наполненное до краев мусорное ведро. Дрейк проследовал за ней.
– Ты когда последний раз убирался? – спросила у него клыкастая.
– Ты, кажется, пришла выразить мне бесполезные соболезнования.
– Соболезную тебе,– проговорила та, резко оборачиваясь. Посмотрела Дрейку в глаза.– Я знаю, что у тебя были довольно теплые отношения с дедом. И мне очень жаль, что его не стало. Но это не повод превращаться в отшельника и не отвечать на звонки.
– Я не хочу никого видеть.
– Заметила,– ответила и, засучив рукава блузки, подошла к раковине. Принялась за наведения порядка. Дрейк, же потоптавшись на месте, вернулся в гостиную. Пусть делает, что хочет. Назойливая зануда. Неужели так сложно оставить его в покое? Прекратить лезть со своей заботой?
Дрейк уселся перед телевизором и попытался включиться в просмотр фильма с Джонни Деппом. Припомнил, как же он называется. Кажется, Мертвец.
Вскоре Сорша замерла на пороге комнаты с черным мешком для мусора. Туда она закинула пустые банки из-под пепси, пивные бутылки, окурки из пепельницы, какие-то фантики со стола.
– Я не просил тебя убираться,– бросил, доставая из пачки сигарету и закуривая.
– Разве? – любезно спросила у него Сорша, – А мне показалось, ты как раз обронил что-то вроде «посмотри, я живу, как в помойке».
– Показалось. Я не просил тебя приходить. Если тебе что-то не нравится, то дверь там,– и указал на прихожую. Сорша раздраженно смахнула прядь волос с лица, внимательно посмотрела на Дрейка.– Что ты на меня так смотришь?
– Думаю, о том, что вряд ли бы твой дед хотел, чтобы ты сидел дома и снова начинал ныть о том, какая тяжелая у тебя судьба. Его похороны завтра, и я надеюсь, что ты пойдешь с ним попрощаться.
– Тебя что моя мать подослала? Хочет показать журналистам дружную и крепкую княжескую семью? – Дрейк поднялся и подошел к Сорше. – Вы теперь с ней подружки, что ли?
Сорша чуть склонила голову набок, продолжая смотреть в темные глаза парня. А потом медленно проговорила.
– Твой дед не хотел, чтобы ты оставался наедине в такой тяжелый момент.
Дрейк скорчил гримасу. Потушил окурок в пепельнице.
– Аа, значит, ты теперь у нас помогаешь несчастный и обездоленным? Выполняешь последнюю княжескую волю? Похвально, Сорша, похвально,– вяло поаплодировал. – Очень ценю то, что ради таких благих намерений, ты оставила Адама без своей компании.
Девушка помассировала устала виски. От тяжелой духоты в квартире и крепкого запаха сигарет разболелась голова. Вот, опять начинается… снова начинает жалить словами. Хамит. Отталкивает. Излюбленное поведение.
– Изоляция не повлияла благотворно на твой характер. Хорошо, Дрейк, я уйду. Если ты так хочешь… – и направилась было прочь из гостиной, но прежде чем, она переступила порог, Дрейк окликнул ее.
– Не уходи,– он устало опустился на диван.– Прости… я не хотел… просто я… ай забей, – отмахнулся,– не важно. Уже не важно.
Сорша вернулась к нему.
– Сколько ты не спал?
Дрейк пожал плечами.
– Много… я задремал, когда ты пришла. А так … вторые сутки. То сериалы смотрел, то еще какой-то фигней маялся. Не обращай внимание. Сейчас сделаю себе крепкий кофе, выкурю сигарету и все будет окей,– поднялся, чтобы направиться на кухню.
– Ложись лучше спать,– мягко произнесла Сорша.– Выспись и приди в себя. А я тут пока все приведу в порядок. Иди,– чуть подтолкнула Дрейка в спину.– Хватит с тебя кофеина и никотина.
– И героина,– вымученно пошутил Дрейк, но девушка только покачала головой. Стоило двери спальне закрыться за Князюшкой, как Сорша дальше принялась за уборку. Дел тут должно было хватить надолго.
Когда Дрейк проснулся, за окном уже было темно. На часах начало одиннадцатого. И не смотря на то, что поспал он по сути немного, парень не чувствовал себя усталым. Сорша, как оказалось, сидела на кухне и читала книжку. После уборки, она еще зашла в магазин и купила продуктов. В холодильнике у Князюшки хоть шаром покати было.
– Я думал, что ты уже ушла,– произнес Дрейк, заходя на кухню. Подошел к плите и заглянул в кастрюлю.– Что это? Пахнет вкусно.
– Суп. Там еще я мясо пожарила с овощами. Подумала, что ты проголодаешься, когда проснешься.
– Так и есть,– Дрейк достал тарелки и приборы.– Будешь? Нет? Ну ладно.
Пока он расправлялся с поздним ужином, Сорша выписывала в конспект что-то из учебника. Уже после того, как Дрейк помыл посуду за собой и вытащил пачку сигарет, она спросила.
– Как ты себя чувствуешь?
– Уже лучше. Спасибо. Было довольно вкусно.
– Пожалуйста,– Дрейк опустился напротив, Сорша же отложила тетрадь и учебник.– Как твои дела с салоном? Я слышала, что нашелся человек, готовый вложить в это деньги.
– Никак. У него сейчас проблемы, и ему не до моего салона и моих идей… зря я только все это затеял. Ничего из этой затеи не выгорит.
– Не говори так. Я уверена, что если поискать, можно привлечь людей. Или демонов.
– Толку-то… – Дрейк затушил недокуренную сигарету.– Никому это не интересно. Тем более, посмотри на меня. Я бы сам себе денег не дал… Не забивай свою прелестную голову. Лучше скажи, когда ты виделась с моим дедом?
– Несколько дней назад. Он позвонил и попросил прийти. Мы поговорили, он расспрашивал обо мне, о моей учебе, планах… а потом сказал, что тебе будет непросто в первое время после его смерти и тебе потребуется…
– Нянька?
– Поддержка.
Дрейк многозначительно хмыкнул. И покрутив в руках старенький мобильный телефон, встал. Щелкнул кнопку электрического чайника.
– Как там Демиан и Лена? – спросил.
– Обустраиваются. Мы к ним в гости в конце недели придем. Правда, Лена по секрету сказала, что квартира жуткая… и предупредила, чтобы мы заранее не пугались.
– Они молодцы.
– Да есть такое… – замолчала, а потом снова заговорила спустя пару секунд.– Знаешь, я ведь ни разу не видела твоих работ. Может быть покажешь.
Дрейк думал недолго. И согласился. Они прошли в гостиную, где парень достал альбом. Протянул его Сорше, а сам остановился рядом, то и дело бросая пристальные взгляды на ее лицо.
– Ты очень хорошо рисуешь… зря ты это скрывал,– Сорше попался тот рисунок, где Дрейк изобразил ее читающей книгу. Она улыбнулась.– Я помню, как ты это рисовал. Я все спрашивала, что ты делаешь, а ты отвечал «страдаю фигней». Замечательно вышло. У тебя действительно талант.
– Тебе он нравится?
– Очень.
– Оставь себе. Пусть будет подарком,– а потом подошел к ней вплотную.– Сорша,– проговорил негромко,– ты пришла ко мне только потому что дед попросил?
– Нет. Мне тебя не хватало… Прости, что я взяла эту идиотскую паузу… но мне действительно было необходимо разобраться в себе, Дрейк. И в наших отношениях.
Князюшка тонко улыбнулся. Осторожно обхватил ее узкое лицо ладони, заглянул в карие глаза. И произнес.
– Со мной бывает непросто…
– Со мной тоже,– отозвалась Сорша и потянулась к его губам. Руки Дрейка спустились на ее талию, парень прижал Соршу к себе сильнее.
Сперва нежный поцелуй стал более страстным. Дрейк подсадил ее на стол, откинул темные волосы, открывая шею, и проложил цепочку легких дразнящих поцелуев на нежной смуглой коже…
Все, что казалось таким сложным и запутанным, стало внезапно простым и ясным. Главное, это не выпускать ее из своих объятий, срывать поцелуи с мягких губ…и заглядывая в карие глаза, находить отражение собственных чувств…
Уже после, когда они лежали в кровати, Сорша внезапно поинтересовалась. Она уютно устроилась на груди Дрейка и разглядывала его татуировку на правой руке, парень же курил.
– Что значит этот рисунок?
– Да ничего, в принципе… я его нарисовал сам. Выдумал специально для себя, чтобы приносил удачу. Не очень-то и работает.
– А если бы я захотела татуировку, ты бы мог мне помочь с узором.
Дрейк пожал плечами. И шутливо поинтересовался.
– Наверное мог бы. Но разве настоящие леди набивают себе тату?
Сорша улыбнулась.
– К черту настоящих леди,– и села.– Я бы хотела на спине… может быть на лопатке.
Дрейк провел пальцем по ее спине, рисуя невидимый узор. И почувствовав, как по телу Сорши пробежала мелкая дрожь, поцеловал ее обнаженное плечо.
– Если ты это серьезно сейчас предлагаешь, то я подумаю, что можно будет подобрать,– и приобнял ее.
– Я серьезно.
– Тогда договорились…
Он зарылся носом в ее мягкие темные волосы, Сорша же о чем-то задумалась, поудобней устроившись в его крепких объятиях.
– И еще кое-что Дрейк, сходи лучше попрощайся с дедом. Думаю, он бы хотел, чтобы ты пришел. Ничего страшного, что там будет твоя мать… вряд ли она против твоего появления.
Он тянул с ответом недолго.
– Хорошо, я схожу. Думаю, в этом ты права.
Глава 22
В которой все также о нашей новой жизни
Прошло примерно недели две, и пора бы уже подвести итоги. К квартире, которую я считала просто ужасной, мы с Деми стали постепенно привыкать: к жуткому скрипящему дивану, к брызгающему крану, к гудящему (особенно, внезапно и посреди ночи) холодильнику, к тесной кухне и так далее. Прикупили кое-каких милых вещичек для интерьера, я поставила на подоконник горшок с фиалкой, которую мы с клыкастым торжественно нарекли Васей (не спрашивайте почему), в душ повесили занавеску с рыбками кислотно-желтого цвета – в общем, стали наводить в своем гнездышке красоту. А это, как известно, сила страшная.
Что касается нас с Демианом… то все хорошо. Нет, серьезно. Я осваиваю поваренную книгу Лизы (все же готовить, судя по всему, у меня получается лучше, чем у ее бывшей хозяйки), он работает и судя по всему получает от своей работы удовольствие. По крайней мере, пока жалоб не слышно.
Я почти каждый вечер созваниваюсь с мамой, рассказываю, как мы тут поживаем. У семейки вроде все спокойно (в кои-то веки): Ахо работает, мама и Жанна опять взялись за ремонт и обе пришли к выводу, что будет лучше повыносить мозг дизайнеру (тем более, ему за это заплатят), Сорша помирились с Дрейком (наконец-то). О своем переезде я рассказала и отцу с Марком, когда мне удалось с ними связаться. Сейчас они занимаются съемками того самого документального фильма в Южной Америке и дозвониться не так-то и просто. Папа высказал надежду, что мы с клыкастым не поубиваем друг друга, Марк решил поумничать и заметил, что нам это должно пойти на пользу и возможно мы даже станем гармоничной парой. Я ему в шутку посоветовала вспомнить о своей второй половинке, оставшейся на другом конце мира и уж тогда говорить мне о гармонии в отношениях. В общем, как уже говорила, мир во всем мире, голуби, белая полоса и прочее в том же до тошноты позитивном духе.
Единственный минус – быстро закончились деньги, выделенные нам на первое время Ахо. Тут и сами понимаете, аренда квартиры, плюс новые вещи, да не привыкли мы с Демианом в чем-то себе отказывать… так что ближе к концу месяца пухлый конвертик с деньгами заметно похудел. Но значения с клыкастым мы особо не придали. Мне должны были выплатить зарплату в первых числах, да и клыкастого официально устроили на работу (еще одна хорошая новость), плюс у него неплохие чаевые. Ничего страшного, прорвемся.
Я познакомилась с хозяйкой квартиры – Макарией. Она действительно оказалась довольно милой женщиной, правда со своими странностями. Как выяснилось, она родилась в Срединном мире, а потом вышла замуж за клыкастого и переехала сюда. Мы втроем пили чай, грызли принесенные Макарией пряники (которые судя по твердости, она захватила из Срединного мира еще в начале своего замужества), хозяйка нам рассказывала какие-то истории из жизни. И вот, я решила подвести ее к теме загроможденной вещами комнаты. Мы мол могли бы с Демианом все вынести, привести комнату в порядок, вышла бы замечательная спальня, например… естественно, платить мы согласны при таком раскладе чуть больше.
– Выбросить? – Макария вскинула светлые брови.– Что это вы решили выбросить, юная леди? Там очень необходимые вещи.
Мы с клыкастым переглянулись. Кстати, зачинщицей разговора была я, Демиан же пытался меня убедить, что не смотря на свой премилый вид, Макария тот еще фрукт и уговорить ее не так-то и просто. Так что смотрел на меня сейчас Деми с таким видом, мол «я же тебя предупреждал». Ну-ну.
Но так просто отступать я была не намерена. Лишние метры никому не помешают. Будет спальня. Возможно, Ахо и Лизу растрогают условия проживания детей, и они купят нам кровать. А то я уже начинаю забывать, что значит спать в нормальной и удобной постели. С этим чертовым диваном и его пружинами чувствую себя так, как в том бородатом анекдоте, где у йога спросили, как ему удается спать на иглах, не испытывая боли. На что тот ответил, больно в первый раз, потом же самое главное попасть в дырки.
– Необходимые? – вежливо поинтересовалась я. Это с каких пор старые детские маечки и дырявое одеяло считаются жизненно важными вещами?
– Конечно! – возмутилась та.– Все эти вещи несут огромную ценность и дороги мне, как память.
Мысль о том, что ценные вещи можно держать поближе к себе, а не складывать где попало, я оставила про себе. Макария же решительно поднялась со своего места и направилась в нашу собственную «тайную комнату», чтобы наглядно продемонстрировать, какие это все-таки важные вещи.
Я пошла за ней. Демиан остался невозмутимо грызть пряник. Так что мне одной пришлось сносить долгую демонстрацию всего того, что находится в комнате. Например, «этот жакетик мой сын надел в третьем классе», или «а вот в этих туфельках моя дочка пошла на свой первый детский утренник. Жаль, что одна только осталась». Мне был показан еще собачий поводок, которым когда-то был привязан пес Макарии к столбу и который этот самый пес перегрыз и убежал. Разбитая кружка ее бывшего мужа. И так далее. Стоит ли говорить, что после такой наглядной экскурсии в прошлое хозяйки, мои жалкие попытки добиться разрешения освободить комнату разбивались в пух и прах? Угу. Я тоже так думаю.
– Милочка, о чем вы вообще говорите? Эта фигня, которую я насобирала за свою длинную жизнь, несет огромную ценность и так мне дорога, что я с радостью оставляю ее вам, что бы вы могли ею наслаждаться каждый божий день.
Демиан с легкой укоризной посмотрел на меня. Макария давно ушла, мы сидели в гостиной, перед ноутбуком и ждали пока загрузится фильм. Клыкастый приобнял меня.
– Успокойся, милая. Она пожилая женщина, странности бывают у всех… и я говорил, что упрямства хоть отбавляй. Прямо, как у тебя,– добавил шутливо
– Ага. Но ты только подумай, как было бы здорово расположить в двух комнатах, а то у нас в одной, и гостиная, и спальня, и столовая, и еще черт знает что…
– Посмотрим,– пожал он плечами.– Может, удаться с ней договориться. А может и нет,– и бросил взгляд на часы.– Давай смотреть. Мне через два часа на работу собираться.
Но этот день, точнее его конец, мне запомнился вовсе не визитом Макарии… нет, потому что с того момента мы стали жить не вдвоем с Демианом, а втроем… А дело было так.
Я уже давно спала, когда с работы пришел клыкастый. Вместо того, чтобы тихо принять душ, переодеться и лечь спать, как обычно бывает, Демиан сначала грохнул вешалку. Но потом ему показалось, этого недостаточно – и он, стукнувшись об угол, разразился довольно долгой тирадой, насчет того, что думает о тех, кто построил этот дом, комнату и вообще придумал угол. Затем, чтобы вероятно окончательно меня добить, стал разговаривать сам с собой, спрашивая испугался ли онсильно, хочет пить, есть или спать.
Вставая с кровати, в полпятого утра, я думала, что он пьян, что он под кайфом, что он в конце концов сошел с ума… но я никак не ожидала, что увижу своего парня, стоящего в прихожей и сюсюкающего с собственной курткой.
– Демиан, ты здоров? – это был единственный вопрос, который пришел мне на ум.
– Лена, смотри,– и сунул мне под нос свою куртку, где копошилось что-то серое, больно смахивающее на тощую крысу.– Я нашел его возле бара.
И только спустя пару секунд я поняла, что это что-то, сидящее на руках у клыкастого, всего-навсего котенок. А не крыса переросток, как подумалось сначала. Маленький и худой, как скелет, котенок. Он поднял на меня большие медовые глаза и жалобно мяукнул.
Демиан стал мне объяснять, что он нашел его возле бара. Малыш был такой худой и несчастный, что клыкастый не вытерпел и забрал его к нам, решив, что я не буду против и что это доброе дело зачтется его карме.
– Вот, – он сунул котенка мне,– покорми его. А я пойду приму душ,– и скрылся в ванной. Я глянула на внезапного гостя – тот сидел на руках смирно и тихо, за что ему огромное спасибо, только дрожал, как осиновый лист. Я смотрела на него, он смотрел на меня. Знакомство состоялось.
Не то, чтобы я не люблю животных… у меня их просто никогда не было. Мне было достаточно брата с мамой. И я честное слово без понятия, что нужно делать с маленькими и несчастными котятами, которых рано утром притаскивает твой бойфренд.
– Ладно, у нас где-то было молоко… ты же пьешь молоко, да? И кусочек колбасы может быть найдется.
Потом я со спокойной совестью спустила котенка на пол, что и стало роковой ошибкой. Животина тотчас забилась под кухонный шкафчик, не успела я и глазом моргнуть. И стала там жалобно пищать.
Класс. Только этого мне не хватало. Нет, конечно, я все понимаю. Жалко, не спорю. Я и сама в детстве, начитавшись, воображала себя Джеральдом Даррелом и притаскивала домой всякого, кто попадал мне в руки. Так я однажды притащила к «восторгу» мамы подбитую чайку, которую назвала Урсулой и расположила в коробке из-под обуви в своей спальне. Веди себя Урсула тихо, все бы обошлось. Но птица обожала играть на наших нервах, издавая душераздирающие вопли, будто из нее вот-вот сделают фарш. В конце концов озверевшая Лиза отдала чайку одному из наших многочисленных родственников, который увлекался птицами. Что самое интересное, после того, как Урсула переехала, с родственником мы больше не виделись. С Урсулой тоже.
– Кис-кис-кис,– я налила молока в блюдечко, поставила перед шкафчиком, сама опустилась на пол и посмотрела на забившегося котенка.– Кис-кис-кис. Как тебя там? Кот, иди сюда. Я тебе молоко принесла. Эй, кот… кис-кис-кис.
Потом к выманиваю серой мелочи присоединился и Демиан, по благим намерениям которого я и проехалась. Особенно сильно насчет того, что под добрые дела следует заранее отводить время, желательно ближе к вечеру, и о своих благородных свершениях стоит предупреждать заранее, чтобы я не вскакивала ни свет, ни заря.
– Какая ты жестокая,– обронил клыкастый. Посмотрела бы на тебя, если бы я притащила живность в четыре утра и еще час пытался ее выманить наружу.– Слушай, нельзя звать его просто Кот… это некрасиво как-то. Надо дать ему имя. Хорошее, мужественное имя, чтобы внушало всем страх и уважение.
– Я вся во внимании…
– Давай назовем его… – Демиан пощелкал пальцами, вспоминая.– О, Терминатор,– и заметив мое выражение лица, поспешил исправиться.– Нет-нет, лучше Рокки. О, будем звать его Рокки. Как тебе?
Круто. Хорошо, что хоть не Чак Норрис. Показала клыкастому большой палец. Он обратился к своему серому мохнатому крестнику.
– Будешь зваться Рокки.
«Рокки» от переполняющей его радости надул приличную лужу. Я молча сунула Демиану тряпку в руки и удалилась в спальню. До подъема на работу оставалось только два часа.
*****************
Похороны были назначены на пятницу девятнадцатого. Как раз выпало на день Мертвых. Старый, уже давно забытый праздник в королевстве. Это еще раньше до появления людей и их религий, демоны чтили мертвых… Смерть всегда стояла за правым плечом, чтобы в один момент на него положить свою тонкую руку. Ее не боялись. От нее не пытались сбежать. Порой с ней можно было договориться, и даже пропустить по стаканчику.
Раньше похороны Князя были делом долгим и трудоемким. По крайней мере они занимали не меньше сорока дней. Весь процесс включал в себя: вскрытие мертвого, бальзамирование, демонстрация гроба, изготовления чучела правителя и наконец пышные похороны. Но это было раньше… в новое время все стало намного проще.
Весь город собрался проводить своего Князя в последний путь. Демоны и люди складывали цветы возле дворца королевской семьи, зажигали свечи, повязывали белые траурные ленты на растущие вокруг деревья… старая традиция, суеверие, что они принесут на той стороне Князю удачу и помогут добраться до так называемого Рая.
Погода стояла отвратительная. Осень во всей красе. Два солнца давно спрятались за серой пеленой. Начал накрапывать противный мелкий дождь. Дух холодный ветер. Но не смотря на это, подданные Его Величества все равно стояли на улицах, провожая похоронный кортеж…
– Не ерзай, пожалуйста.
Дрейк отвлекся от лицезрения людей за окном и повернулся к матери. Та сидела рядом с ним и поправляла макияж, держа в одной руке помаду, в другой маленькое зеркальце. Дрейк с раздражением подумал, что хотя бы в такой день она могла бы пренебречь своим внешним видом … такое чувство, будто ей и все равно, что его не стало.
– Как скажешь,– и снова отвернулся к окну.
А все Сорша – она его уговорила позвонить матери и согласится принять участие в прощальной церемонии. Дрейк хотел просто подъехать на кладбище и постоять в стороне, но мать была против – либо с семьей в полном составе, либо вообще не приезжай. Пришлось ехать вместе с ними.
– Твой старший брат делает в университете большие успехи,– Изабелла убрала зеркальце в сумочку.– Особенно, хорошо ему дается спорт. Жаль, что он не смог приехать… Соревнование по гребле.
– Рад за него,– сухо ответил Дрейк. Меньше всего ему хотелось слушать об успехах Генри. Они с ним никогда особо не ладили.
– А твоя сестра недавно загорелась идеей помогать сиротам. Хочет стать сестрой милосердия в приюте. Я пытаюсь отговорить Элис, но она не слушает ни в какую.
– Ну надо же, неужели в нашей семье еще у кого-то хватило духу делать так, как ему хочется, а не слушаться тебя во всем? – ядовито поинтересовался у нее Дрейк.
Изабелла поджала губы.
– У меня на Элис большие планы. На тебя они тоже… были.
– Не сомневаюсь.
Она помолчала немного, а потом спросила.
– А твои как дела?
– Мам, давай ты не будешь делать вид, будто тебя интересует моя жизнь, окей? Я просто хочу попрощаться с дедом. Не волнуйся, я исчезну из твоей жизни и тебе не придется обо мне вспоминать ближайшие несколько лет. Расслабься.
Изабелла ничего не ответила. Кивнула, показывая, что спорить не намерена и тоже отвернулась к окну, за которым неспешно проплывала укутанная серой бесцветной пеленой столица.
На Восточное кладбище они прибыли спустя полчаса. Дрейк сразу выбрался из машины, Изабелла же осталась ждать, пока ей откроют дверцу. Дождь тем временем усилился.
Дрейк отошел в сторону, под сень высокой раскидистой липы и закурил. Гостей собралось немерено: они выходили из автомобилей, раскрывали, все, как один черные зонтики, и шли по широкой мощеной дорожке вглубь кладбища. Дрейк не сдержал улыбки, заметив среди черных зонтиков один ярко-красный.
Сорша двинулась к нему. Она была одета в черное элегантное платье, сверху плащик. На ногах туфли на низком каблуке.
– У нас дома не оказалось черных… – задумчиво произнесла она.– Этот я одолжила у Лизы. Мой кажется забрала по ошибке Лена.
– Ничего страшного. Он вряд ли бы обиделся.
Сорша оглянулась на припаркованные перед кладбищем машины. Приглашенные продолжали прибывать – автомобили кружились на площадке, выбирая себе место поудобней.
– Тебя Ахо привез?
Девушка кивнула.
– Да. Он уже там,– кивнула в сторону липовой аллеи, за которой уже шли усыпальницы, в том числе и княжеские (на Восточной кладбище хоронили самых выдающихся и важных особ королевства) и примыкающая к кладбищу небольшая церквушка.
Сорша взяла Дрейка под локоть.
– Ну, что? Пойдем?
– Да, давай.
Длинная извилистая дорожка провела их через липовую аллею, к могилам и усыпальницам. Дрейк приметил могилу известного поэта, еще парочку художников, несколько политиков… и конечно, пышные вычурные княжеские склепы. Это раньше их могилы находились в храмах и священных долинах, но это было так давно… уже и не вспомнить, наверное. Дрейк слышал, что их даже хоронили стоя, с оружием, чтобы они могли встретиться со смерть лицом к лицу, во все оружия.
Но последней волей Дориана была обычная могила. И внук его отчасти понимал – вряд ли есть какое-то удовольствие покоится в сыром и темном подвале.
Они поспели как раз к началу торжественной речи, где разодетый в пышные белые одежды демон рассказывал о том, как многое Дориан сделал для своей страны. Дрейк рассеянно слушал его, пытаясь подавить зевок. Все остальные, склонив головы, усердно делали вид, что с интересом его слушают.
Дождь тем временем стал еще сильней, Дрейк наблюдал за тем, как разбиваются тяжелые капли, падая на крышку закрытого гроба. Шум дождя вкупе с ветром совсем заглушили негромкую надгробную речь. И демон понял, что она закончилась только тогда, когда Сорша дернула его за рукав.
Все закончилось довольно быстро: близкие родственники бросили гость земли, и гроб опустили. Гости же начали расходиться.
– Они все направляются обратно. Мы с Ахо едем во дворец. Ты с нами?
Дрейк мотнул головой. Меньше всего ему хотелось и дальше принимать участие в спектакле, поставленном его матерью.
– Нет, это уже без меня.
– Тогда увидимся позже.
Сорша поцеловала его в краешек губ и направилась к ожидающему ее отцу. Ахо кивнул Дрейку в знак приветствия, Князюшка ответил ему тем же. Дождь сделал свое дело, все разошлись очень быстро, спеша укрыться от холодных капель в теплых салонах автомобилей…
Остался только Дрейк.
И Изабелла.
Она стояла перед могилой отца, наблюдая за тем, как рабочие закапывают гроб, и всякий раз невольно вздрагивала, когда влажная тяжелая земля летела вниз. Ей почему-то хотелось сказать им, чтобы они делали все осторожно… это же Князь, ее отец, ему бы не понравилось такое грубоватое обращение…
– Все уже поехали во дворец,– раздался за спиной голос ее младшего сына.
– Я знаю.
– Опоздаешь,– обронил Дрейк, заметив, как его мать сильней стиснула букетик белых цветов тонкими пальцами. В другой руке она держала изогнутую ручку зонтика. Дрейк же просто натянул на голову капюшон.
Он помолчал недолго, разглядывая тусклое небо над головой, а потом сказал.
– Знаешь, говорят, что если вовремя похорон идет дождь, то душа усопшего добралась до небес и с ней все хорошо… по крайней мере, в это верят некоторые люди.
Изабелла подняла на него глаза. И от злости и раздражения Дрейка на нее не осталось и следа – маска надменной и расчетливой Княжны спала, перед ним стояла его мать… уставшая женщина, которую очень сильно подкосила утрата отца.
– Мне будет его не хватать. Он всегда знал, что делать, даже в самых трудных ситуациях. Я могла прийти к нему за советом, зная, что он мне поможет. Поможет разобраться, какой бы не была запутанной проблема. Ему это удавалось, в отличие от меня. Я зачастую принимаю неправильные решения… Что же мне теперь делать? У меня, будто опору из-под выбили…
– У тебя есть твоя семья. Они помогут тебе… – а потом осторожно исправился.– Мы поможем.
Изабелла улыбнулась.
– Вы с ним похожи. Во многом… Знаешь, я искренне сожалею, что все так вышло, у нас с тобой. Ты отличался от других детей, такой непредсказуемый мальчик. Всегда ставил всех нас на уши… Именно за тебя нам с отцом приходилось волноваться больше всех. А когда мы узнали, что ты сидишь на наркотиках … – она резко замолчала.– Хорошо, что этот сложный период остался позади. Рада, что у тебя все наладилось. И девушка у тебя хорошая. Отец о ней тепло отзывался.
– Да, Сорша молодец,– Княжна поежилась под порывом холодного ветра, и Дрейк осторожно взял мать за руку.– Давай, я проведу тебя к машине. Ты замерзла. Не хватало, чтобы еще простыла …
Она кивнула. Рабочие уже закончили, и теперь перед ними возвышался небольшой холмик, заставленный венками, искусственными и живыми цветами. Изабелла осторожно положила свой букетик среди остальных и шагнула к сыну, под раскрытый зонтик. Тот вдохнул аромат ее духов –запах гиацинтов, который он помнил еще с детства. Мамин любимый.
