Текст книги "Мимолетное увлечение"

Автор книги: Кристи Маккелен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 4

После ухода Таллулы Тристан стоял, уставившись в окно, и чувствовал, как гнев медленно покидает его. Отвращение, отразившееся на ее лице в тот самый миг, когда он вышел из себя, так и маячило перед его глазами, а внутри все сжималось от неловкости.

Он никогда прежде не терял самообладания в присутствии подчиненных, но она перешла границы дозволенного, когда обозвала его параноиком, а потом припечатала хлестким эпитетом «мальчик на побегушках».

Вот еще!

Сейчас он единолично удерживал на плаву семейный бизнес. Если бы делами занимались его вечно пропадавший где-то отец и ни на что не годный брат, все их проекты давно были бы загублены. Отец тратил все силы на вечеринки и бурный водоворот личной жизни, превратившись в эксперта по беготне за юбками.

Тристан с досадой вспомнил, как отец советовал ему сделать предложение Марси, если он не хочет потерять ее. Тристана так оскорбило это покровительственное вмешательство, что он не разговаривал с отцом несколько недель. Впрочем, старый шельмец был прав в своих сомнениях по поводу Марси: ей было недостаточно просто быть с ним, она хотела заполучить и его душу.

А потом Таллула больно ударила по его и без того оскорбленному чувству собственного достоинства, заставив Тристана реагировать с нетипичной для него опрометчивостью.

В дверь громко постучали, и в комнату с самоуверенной улыбкой на смазливом лице вальяжно ввалился директор радиостанции.

– Тристан, я – Джереми Уотли-Хьюм, но зовите меня просто Джезом. – Он протянул руку, и Тристан пожал ее, хотя и без лишнего энтузиазма. Ему сразу не понравился этот парень. – Огромное спасибо, что приехали разобраться в нашей маленькой проблеме. – Последнее слово Джез произнес легкомысленно, словно речь шла о сущих пустяках.

– Мы собирались встретиться сразу после окончания вашего шоу, Джез, – в лоб заявил Тристан, и ярость после стычки с Лулой явственно прозвучала в его тоне.

– Простите, – бросил Джез, небрежно махнув рукой в сторону Тристана, и плюхнулся в кресло, которое только что освободила Лула. Задрав ноги на стол, он откинулся на спинку, не выказывая ни малейших признаков раскаяния. – Рекламодатель неожиданно назначил встречу. Нельзя говорить «нет» денежным мешкам, Тристан.

Джез буквально источал то, что казалось ему ушлым духом товарищества, но на деле превращало его в школьника, безуспешно пытавшегося казаться умным.

Ничего не ответив, Тристан взял планшет и набросал там какую-то ерунду, нарочно оттягивая начало разговора. Не привыкший ждать Джез тут же засуетился.

– Значит, ей пришлось уйти, – проговорил он агрессивно-бесцеремонным тоном, будто ни на секунду не сомневался, что уволят Лулу, а не его. – Она доставила вам немало хлопот?

Раздраженный, Тристан даже не поднял взгляда от своего планшета.

– Я с этим разобрался. Она собрала свои вещи.

Джез закинул руки за голову и еще вальяжнее растянулся в кресле.

– Вы – молодец, что решили все так быстро. – И он зевнул так, что Тристан мог видеть его миндалины.

А он был красавчиком, этот Джез. Понятно, почему женщины так рвались переспать с ним, но неужели эта самоуверенная привычка разевать пасть не отбивала у них всяческий интерес?

При мысли о том, что этот наглец был с Лулой, у Тристана что-то неприятно сжалось внутри.

– Мне бы хотелось взглянуть на финансовую отчетность, – бросил он куда-то в сторону головы Джеза.

Парень, похоже, напрягся и пригвоздил Тристана к месту взглядом оскорбленного в лучших чувствах человека, небрежно протянув:

– В этом нет необходимости, отчетность – в полном порядке.

И Тристан тут же задался вопросом, что же скрывает директор.

– Мне придется воспользоваться вашим кабинетом, пока я просмотрю документы, – твердо сказал Тристан и не без удовольствия заметил, как Джез раздраженно встрепенулся.

– Что ж, ладно. – Парень вскочил, явно горя желанием поскорее убраться отсюда. – Меня не будет большую часть дня – дела зовут, так что все это – ваше, – пробормотал он и, не давая Тристану времени ответить, вышел из кабинета, хлопнув дверью.

Тристан откинулся в кресле, и в его мысли вторглось дурное предчувствие.

Что-то здесь явно было не так.

– Ты должна засудить их, оставив без штанов!

Лула вздрогнула от голоса Эмили, завопившего на нее из телефона. Кое-как доковыляв до дому, Лу свернулась калачиком на мягком бархатном диване. Сейчас на ней красовались спортивные штаны и футболка с изображением группы Take That, оставшаяся с начала девяностых. На столе стояли пустой пакет из-под печенья и полупустая кружка остывшего кофе.

– Это не мой стиль, Эм, я просто не выдержу такого стресса. К тому же денег в обрез, не на что нанять адвоката, и я наверняка нанесу урон своей профессиональной репутации, если вздумаю судиться.

Эмили недовольно фыркнула, но настаивать не стала, прекрасно зная, как Лула ненавидит конфронтации.

– И что же ты собираешься делать? – уже мягче спросила подруга.

– Я уже связалась со Скоттом Уэнделлом. Его давнее предложение вести передачу на радиостанции в Мельбурне еще в силе.

– Что? Неужели ты способна бросить меня и переехать в Австралию?

Лула вздохнула, и внутри кольнули угрызения совести.

– Не все вращается вокруг тебя, Эм. – Она попыталась обернуть все в шутку, но голос сорвался на раздражение.

– Знаю, но я буду ужасно по тебе скучать, – еле слышно ответила Эм, и за ее обидой Лула уловила истинную боль.

– Я и сама не хочу уезжать. Я любила свою работу на «Флэш», но нужно быть реалисткой. Даже если бы мне каким-то чудом вернули передачу, я все равно ни за что не смогла бы снова работать с Джезом. – При мысли о том, что придется пресмыкаться перед этим ничтожеством, ей стало тошно.

– Но ведь наверняка в Лондоне есть другая радиостанция, на которой ты можешь работать?

Лула покрутила убранные в хвост волосы, а потом пропустила шелковистые пряди сквозь пальцы, наслаждаясь тем, как они щекочут кожу. Она поступала так в моменты нервного напряжения с тех пор, как была маленькой девочкой, особенно когда ее родители скандалили.

– Я прощупала почву на этот счет, когда отношения с Джезом стали портиться, но в данный момент дельных вакансий нет. Если я, конечно, не готова на существенное сокращение зарплаты и работу в ночную смену.

– Тьфу, пропасть! Не могу поверить, что тебя так запросто уволили! Этот мир сошел с ума!

Лула слушала болтовню подруги, и боль, терзавшая грудь и горло, становилась все острее. Она так и не рассказала Эмили всю историю. Боялась, что разрыдается, если хотя бы упомянет имя Тристана. Его холодность была чуть ли не хуже потери любимой работы.

Прошлым вечером он ей по-настоящему понравился.

Поразмыслив немного, Лула поняла, что их встреча не была простым совпадением. Тот паб был ближайшим к радиостанции, так что вполне логично, что оба забрели туда. И вот как все обернулось!

От Лулы потребовалась вся ее сила воли, чтобы уйти с радиостанции с высоко поднятой головой и добраться до дома, не проронив ни единой слезинки. Она знала: стоит только поддаться гневу и панике, и они завладеют ею на весь день. Нет, для начала стоило разобраться с практической стороной дела, чтобы потом с чистой совестью погрузиться в переживания.

– Слушай, мне пора, – прервала она гневную тираду Эмили и попыталась придать голосу оживления. – Мне нужно запихнуть в себя целую бадью мороженого и угробить несколько часов на просмотр дневных телепрограмм. Давай поговорим завтра, когда я смогу связно формулировать мысли.

– Хорошо, солнышко. Ты знаешь, где меня найти, если я вдруг понадоблюсь. С послезавтра у меня будет несколько свободных от съемок дней, так что я могу в мгновение ока приехать и угробить время вместе с тобой.

– Спасибо, Эм. Я очень ценю, что ты рядом. Ты – единственный человек, с которым мне хотелось бы поговорить, ты ведь знаешь.

– Знаю, – подтвердила Эмили, прекрасно понимавшая, какими чокнутыми были родители Лулы. Ни мать, ни отец не ответили бы на сообщение Лулы, оставленное на автоответчике, на протяжении нескольких дней. Они всегда были слишком заняты своими новыми семьями, чтобы участвовать в жизни дочери.

– Я скоро позвоню, – с напускной бодростью пообещала Лула.

– Буду ждать, – произнесла Эм с такой добротой, что горло Лулы сжалось еще сильнее.

– Пока, – пропищала она и закончила разговор, наконец-то дав волю горьким слезам.

Спустя четыре часа после того, как он уселся за рабочий стол Джеза и стал просматривать документы на его компьютере, Тристан понял, что совершенно справедливо волновался по поводу дел на радиостанции.

Джез оказался нечист на руку в том, что касалось служебных расходов. Мало того, по бухгалтерской отчетности выходило, что здесь числился какой-то внештатный сотрудник, получавший высоченную зарплату, о котором никто на радиостанции и слыхом не слыхивал. Еще немного покопавшись в бумагах, Тристан пришел к выводу, что Джез платил себе двойное жалованье, переводя гонорары внештатника на свой счет.

Когда Тристан вызвал Джеза и припер его к стенке, тот буквально взорвался от ярости. Парень понял, что попался. После оправданий из серии «Я вкалываю здесь за чисто символическое вознаграждение» и негодующего монолога «Без меня эта радиостанция умрет в муках» Джез наконец-то дал Тристану возможность вставить слово и уведомить его об увольнении.

– Вот увидите, когда ваш отец вернется, у него будет что сказать, – напоследок пригрозил Джез, и уши Тристана зазвенели от гневной отповеди.

Вот уже второй раз за день Тристана обвиняли в том, что он играет вторую скрипку при своем отце. Кровь так и бурлила в его венах, пока он пережидал, когда утихнет раздражение. И как старик оказался таким беспечным, дав проходимцу неограниченную свободу действий, даже притом, что тот был сыном его друга?

Успокоившись, Тристан собрал на совещание сотрудников. Все приплелись в переговорную с бледными лицами, явно ожидая, что «веселуха» с увольнениями продолжится.

– Джез освобожден от обязанностей директора радиостанции, – объявил Тристан, как только сотрудники расселись вокруг стола.

В комнате повисло напряженное молчание. Тристан прокашлялся, только сейчас осознав, что обязанности директора придется временно взять на себя.

– Я задержусь здесь, пока не подыщу Джезу подходящую замену, так что мне потребуется ваша помощь. – Тристан окинул взглядом присутствующих.

Женщина, которая принесла ему утром сэндвич с беконом, робко подняла руку.

Он кивнул, разрешая ей задать вопрос.

– А кто теперь будет вести утреннее шоу?

– Ну… – Мысли лихорадочно заметались у Тристана в голове, тело обдало жаром. Поддавшись порыву отделаться от этого наглеца, Тристан совершенно упустил из виду, что Джез был здесь еще и ведущим. – А кто обычно вел шоу, когда он отсутствовал?

Женщина пронзила его взглядом.

– Таллула Лэйзенби. Она – единственная, у кого достаточно опыта, чтобы незамедлительно приступить к работе над такой сложной передачей.

Все до единого сотрудники согласно закивали.

– Это будет непросто, – Тристан взволнованно пригладил волосы, – потому что она здесь больше не работает.

Повисла гробовая тишина. Молчание нарушила та же самая женщина, и на сей раз в ее голосе зазвучала решимость.

– Слушайте, я не знаю, что Джез наговорил вам о Луле, но могу с полной ответственностью сказать, что все это – ложь. Лула – самый трудолюбивый, самый преданный делу, самый профессиональный диджей на «Флэш». Она должна была стать ведущей утреннего шоу еще давным-давно, но Джез и его гигантское эго не могли уступить. – Сотрудница вспыхнула и задрожала от всплеска эмоций, но глаз от Тристана не отвела.

Женщина, несомненно, нисколько не кривила душой, да и остальные сотрудники продолжали кивать, и Тристан задался вопросом: а не совершил ли он этим утром ужасную ошибку, уволив Таллулу? А вдруг он и правда позволил личным отношениям помешать делу?

Похоже, что теперь только Таллула могла спасти любимое детище его отца от окончательного и бесповоротного краха. Значит, ее следовало разыскать и все исправить.

Тристан был не из тех, кто бежит от своих ошибок. Он со вздохом потер уставшие глаза. Судя по испепеляющему взгляду, которым пронзила его Лула перед уходом, ему будет весьма непросто убедить ее вернуться.

Лула покончила со всем мороженым, а заодно и со всем шоколадом, который в свое время припрятала в укромных уголках квартиры. Она как раз собиралась надеть солнечные очки и бейсболку, чтобы выбежать в ближайший магазин за новой порцией сладостей, когда в дверь позвонили.

Она застыла на диване, как вкопанная, надеясь, что незваный гость, кем бы он ни был, сейчас уйдет.

Звонок опять затренькал, на сей раз дольше, словно человек, стоявший по ту сторону двери, знал, что Лула прячется здесь, и настойчиво желал поговорить с ней.

Естественно, Эмилия не бросила бы свои съемки, ведь Лула ясно дала понять, что ей нужно побыть одной. Значит, пришел кто-то еще. Может быть, бывшие коллеги решили ей посочувствовать?

Вздохнув, Лула поднялась с дивана и пошла открывать, по пути бросив взгляд в зеркало.

Выглядела она не лучшим образом. Лицо опухло от долгих рыданий, глаза превратились в тусклые щелочки. Оставалось только надеяться, что ее ужасающий облик спугнет незваных гостей и она сможет вернуться к безделью и жалости к самой себе. Лула решила дать себе день на самокопание, чтобы отработать все обиды, а потом прийти в норму и двигаться дальше. Именно так она всегда и поступала.

Дверной звонок снова прорезал тишину, заставив Лулу подпрыгнуть. Спотыкаясь, она с трудом добрела до двери, рывком открыла ее и уставилась на человека, нетерпеливо переминавшегося на пороге.

Потребовалось какое-то время, чтобы Лула поняла, кем был этот высокий подтянутый мужчина, заполнивший собой весь дверной проем. Внутри все перевернулось, когда в ее сознании наконец-то зафиксировалось красивое лицо.

Тристан.

Неуместная радость от встречи с ним смешалась с негодованием: и как у него хватило наглости потревожить ее дома после того, как он ужасно обошелся с ней утром? Горделиво расправив плечи и вскинув подбородок, Лула пренебрежительно посмотрела на него.

Окинув ее взглядом с головы до ног, Тристан заметил:

– А ты без своих шпилек.

Сбитая с толку, Лула поморщилась.

– Естественно, без – я отдыхала на диване.

Если, конечно, «отдыхала» означало свернуться калачиком, сжимая промокший насквозь носовой платок.

Лула инстинктивно приподнялась на цыпочки, чтобы казаться выше и сильнее. Уголки губ Тристана дернулись в улыбке, и это вывело Лулу из себя.

– Что, черт возьми, ты здесь делаешь? Если ты явился для того, чтобы обвинять меня в очередных подлостях, можешь катиться отсюда и засунуть свои обвинения в…

Он прервал гневную тираду, шагнув вперед и успокаивающе вскинув руку:

– Нет, я здесь не для этого. Похоже, я немного поторопился, оценивая ситуацию на «Флэш». Как и ты, я был немного… утомлен этим утром, что, видимо, негативно сказалось на процессе принятия решения.

Лула уставилась на него, сгорая от волнения:

– Прости, я правильно тебя поняла? – Она покачала головой и сощурилась, притворяясь, будто ослышалась. – Мне показалось, или ты признал, что был не прав, когда уволил меня?

– Наверное, я ошибся, да, и сожалею об этом.

Похоже, это признание причиняло ему настоящую физическую боль. Что ж, тем лучше.

Лула решила как следует его помучить, чтобы отомстить за утреннюю жестокость.

– В мире Тристана это приравнивается к извинениям? – холодно уточнила она.

Тристан помрачнел.

– Слушай, я могу войти, чтобы мы могли обсудить это? – спросил он, опираясь рукой на дверной косяк и примирительно склоняя голову.

Тело Лулы вспыхнуло, когда в ноздри ударил его чудесный аромат, вернув воспоминания о восхитительном ощущении его сильного тела под ней еще прошлой ночью.

Лула изучающе смотрела на него – тянула время, пытаясь вернуть себе способность соображать. Нет, нельзя его впускать! Она прекрасно понимала, как жалко сейчас выглядела, не говоря уже о том, какой крохотной казалась без каблуков. Ей совсем не улыбалось делать этого наглеца хозяином положения, стесняясь собственного вида и сомнительного состояния своей гостиной. Журнальный столик был усеян мокрыми бумажными носовыми платками и шоколадными обертками, а на батарее за диваном сохло нижнее белье.

– Я предпочла бы обсудить все здесь, если не возражаешь. Не хочется, чтобы меня обвинили, будто я заманила тебя сюда, чтобы снова использовать в своих интересах.

Тристан громко прыснул, но тут же обуздал свое веселье.

– Ладно, Таллула, будь по-твоему.

– Так что же подтолкнуло тебя к этому признанию? – спросила она, скрещивая руки на груди, обтянутой выцветшей футболкой с изображением бойз-бэнда.

Тристан задумчиво почесал подбородок, процарапав пальцами по начавшей отрастать щетине. Он вдруг стал выглядеть очень утомленным, и на какое-то мгновение Лула почти пожалела его. Почти.

Тристан с усилием выдохнул:

– Похоже, Джез присваивал деньги радиостанции. А после разговора с сотрудниками я понял, что ты была права на его счет. Джез пользовался преимуществами высокой должности, позволяя себе и другие вольности.

Лула ошеломленно уставилась на него.

– В самом деле? Боже мой… Так ты его уволил? – с надеждой спросила она.

– Да. Он ушел, и я буду руководить радиостанцией, пока не подыщу замену. – Тристан прикусил губу, словно мешая себе добавить что-то еще. Взгляд Лулы невольно задержался на его рте. – Нам нужно, чтобы ты вернулась на «Флэш». Теперь, когда Джез ушел, я могу предложить тебе вакантное место в утреннем шоу. Очевидно, что ты – самый лучший и опытный диджей радиостанции и, по общему мнению, это место должно быть твоим.

На радостях Лула чуть не расцеловала его в пухлые губы, но вовремя сдержалась. Теперь-то она могла делать с Тристаном все, что только заблагорассудится. А ему придется терпеть все ее выходки, если он хочет, чтобы она вернулась. Не зря же он прибежал сюда с поджатым хвостом!

Лула вдруг вспомнила, как задавала тон в отношениях с ним прошлой ночью. Интересно, а она могла бы снова заставить себя вот так доминировать? Отыграться на нем по полной программе?

Ледяное выражение лица Тристана в момент ее увольнения опять предстало перед мысленным взором Лулы, и решение было принято. Она будет слабачкой, если не заставит его хоть немного потрудиться, чтобы заслужить ее прощение.

– Так что ты мне предлагаешь? – вскинула подбородок Лула.

Тристан смутился:

– Я предлагаю тебе вернуться на работу и стать ведущей утреннего шоу, о котором ты давно мечтаешь.

– Да, это я поняла. Я имею в виду, насколько ты планируешь увеличить мне зарплату? Насколько ты собираешься продлить мой контракт и что сделаешь, чтобы заинтересовать меня? Ну, всякие там льготы, бонусы и все такое…

Тристан уставился на нее округлившимися от изумления глазами. Он, видимо, считал, что может завалиться сюда, бросить ей с барского плеча свое предложение и она благодарно падет ниц.

Лула страстно хотела работать в утреннем шоу, но вернуться на радиостанцию следовало с ощущением, что с новой должностью у нее прибавилось влияния и новый директор не выставит ее за дверь в тот самый момент, когда Тристан вернется в свой Эдинбург.

Он между тем закрыл глаза и тихо засмеялся, покачивая головой, словно не верил, что попал в такую переделку. Пусть эта история станет для него уроком и отобьет желание вмешиваться в чужие дела.

– Хорошо. – Тристан нервно пробежал рукой по своим и без того уже взъерошенным волосам. – Ты можешь рассчитывать на увеличение жалованья на десять процентов, и мы заключим с тобой контракт на год.

Лула вскинула брови, но ничего не ответила.

Тристан откашлялся и сощурился:

– Ладно, идешь до конца, да? Двухлетний контракт и увеличение зарплаты на пятнадцать процентов.

– Я-то не рассчитывала на меньше чем трехлетний контракт и двадцать процентов, – невозмутимо произнесла Лула, зарываясь ногтями в ладони скрещенных на груди рук, чтобы не допустить позорной капитуляции.

Тристан замолчал, переваривая выдвинутые требования. Потом кивнул, выпрямился и, оттолкнувшись от дверного косяка, отступил назад.

Ликование забурлило в душе Лулы. Она – просто умница, мастерски справилась! Заставила его уступить.

Лулу так и тянуло одобрить новые условия и приступить к планированию утреннего шоу, но она перевела дыхание и мысленно сделала шаг назад. В конце концов, у нее был трудный день, и она не обязана сразу же хвататься за любое предложение. А еще Луле вдруг пришло в голову, что Тристан так и не извинился за то, что обвинил ее во всех смертных грехах. Нет, стоило отплатить ему той же монетой, потешив свою поруганную гордость!

Тристан спокойно смотрел на нее, ожидая согласия. Он, видимо, решил, что уже разобрался в каше, которую сам и заварил.

Улыбнувшись ему так самоуверенно, как только могла, Лула положила руку на косяк и выпрямилась, рассчитывая скрыть объявшую тело дрожь.

– Благодарю за визит. Я рассматриваю еще одно предложение о работе, так что обдумаю твое и вскоре сообщу о своем решении.

Он смотрел на нее так, словно она несла какую-то тарабарщину.

– Но ты нужна мне на работе завтра.

Лула сладко улыбнулась:

– Прости, у меня назавтра другие планы. Но я дам тебе знать через денек-другой.

Он растерянно открыл, а потом закрыл рот, лишившись дара речи.

– Пока, Тристан. – И Лула с торжествующим щелчком захлопнула дверь перед его носом.