Текст книги "Ускользающая тень"

Автор книги: Крис Вудинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 19

Когда меня приводят к Гендаку в следующий раз, дело принимает неприятный оборот.

Только вижу его лицо, сразу понимаю – что-то не так. А потом замечаю, что в комнате находится врачеватель, а рядом с ним ещё один человек, старше Гендака, волосы отливают серебристой сединой, кожа сухая, вокруг покрытых красными прожилками глаз – морщинки. Одет дорого, на меня смотрит, как на насекомое-паразита. Пристроившийся в уголке писец держит наготове перо.

Охранники крепко пристёгивают меня к креслу, проверяют надёжность ремней – обычное дело, я уже привыкла, но на этот раз меня одолевают дурные предчувствия.

Это наша последняя встреча. Следующего раза не будет, я к тому времени уже сбегу. Старейшина прибудет на следующий оборот, охранники только об этом и говорят. Надеюсь, что судьба окажется к нам благосклонна и ничто не помешает.

Но вдруг думаю – а по какому, собственно, поводу такое собрание? Вдруг они узнали про готовящийся побег? Но что-то предпринимать уже поздно. Охранники привязали меня и ушли.

– Позволяют своим женщинам драться и погибать на войне, – кряхтит старик. – Дикари…

– Только очень немногим женщинам, магистр, – вставляет Гендак. – Она исключительная…

– Вот именно – исключительно порочная! Неслыханное бесстыдство, даже по их меркам! – рявкает магистр.

Гендак явно испуган. На лице ясно отражается нерешительность, а ещё – стыд. Ни слова не говорит, но смотрит на меня так, будто умоляет его простить – мол, он ни в чём не виноват.

Не нравится мне это.

Врачеватель готовит иглу. Сквозь стекло вижу какую-то жидкость. Эти гады меня уже два раза одурманивали, третьего не будет. Обращаю разум внутрь себя, собираюсь, концентрируюсь. К дисциплине я приучена, тело своё контролирую хорошо и способна противостоять воздействию практически любых химических веществ. Эту ветвь чуа-кин удаётся освоить немногим, но в моей работе без неё не обойтись.

– Вы с ней слишком деликатничали, – упрекает магистр Гендака. – Она же просто время тянула…

– Я хотел завоевать её доверие, – оправдывается Гендак. – Да, при таком подходе времени требуется больше, зато результаты того стоят…

– Глупости, – отмахивается магистр. – Она будет юлить, врать, постарается вас дезинформировать. Это у них в природе…

Что ж, хоть в одном он прав.

Игла втыкается в нижнюю часть локтя, и вещество начинает распространяться по венам. Действует оно мягко, исподволь, не обжигает, а успокаивает. Полностью нейтрализовать эффект не удастся, но можно свести его к минимуму, если ни на секунду не прекращу повторять мантры. Тело борется с отравляющим эффектом, сопротивляется проникновению наркотика.

– Подождите немного, пусть подействует как следует, – говорит врачеватель, останавливаясь в дверях. – Тогда она вам расскажет всё, что надо…

Так вот что это за средство. Хотят развязать мне язык. Пусть даже не надеются, придурки. Смелости не хватает, всё исподтишка…

Теперь, когда знаю, против чего борюсь, становится проще. От таких зелий мозг будто затягивает туманом, жертва впадает в полусонное состояние, подобное гипнотическому. И хотя я тоже балансирую в промежуточном состоянии между сном и бодрствованием, ясность мыслей не потеряла и могу следить за происходящим.

– Спрашивайте, – приказывает магистр Гендаку.

Охранники стоят и внимательно наблюдают за спектаклем.

Гендак наклоняется, нервно облизывает губы и произносит:

– Как зовут вашего хозяина?

– Плутарх Натка Каракасса Ледо, магнат клана Каракасса, член альянса Выпущенного Когтя, – заплетающимся языком выговариваю я. Ответ выскакивает будто сам собой, и это меня пугает. Успокаиваю себя – ничего нового я пока не сообщила. Это только начало.

– Каковы ваши обязанности?

Писец знай себе строчит. Перо скрипит не переставая. Узнать бы, к чему Гендак клонит. Мы с ним обо всём этом уже говорили…

– Исполняю всё, что прикажут. Собираю информацию… устраиваю диверсии… краду… убиваю…

– Вам приходилось исполнять роль его телохранителя?

– Телохранителями работают Кайдус и Джирт. Но… меня иногда тоже привлекали… когда нужно… на праздниках, на всяких мероприятиях… он предпочитает, чтобы его женщины сопровождали… я, Вала, Квадай…

– Вы преданы своему хозяину?

– Я его Должница, – отвечаю я.

Гендак оглядывается на магистра, потом вновь поворачивается ко мне.

– Сейчас я назову одно имя, а вы скажете, знакомо оно вам или нет.

Киваю. Голова сама собой падает на грудь.

– Белек Аспа.

Что-то смутно знакомое, но было это очень давно, даже припомнить не могу когда. Качаю головой.

– Вы уверены? – настаивает Гендак. – Ваш хозяин не упоминал этого имени в вашем присутствии? Он вам доверяет. Ледо наверняка не боялся обсуждать секретные дела в вашем присутствии.

Теперь мне и самой любопытно. Даже отваживаюсь уточнить:

– А кто такой Белек Аспа?

– Вопросы здесь задаю я, – парирует Гендак.

И продолжает допрос. Спрашивает о численности эскаранских войск и дальнейших планах моих хозяев, интересуется заклинателями камня, чернокрылками и источниками энергии, на которой работает наше оборудование. Хочет узнать поподробнее о нашем сотрудничестве с краггенами и йа-йин, о шахтах, технологиях, производстве оружия. Допытывается, как эскаранцы относятся к гурта, и тут же меняет тему и заводит речь о наших приграничных укреплениях. Потом – о конфликтах между Плутархами и политических интригах. Но у меня создаётся впечатление, что магистр утратил интерес, как только я призналась, что не знаю, кто такой Белек Аспа. С каждой минутой вид у почтенного старца становится всё более скучающим.

А Гендак всё закидывает меня вопросами. Вру снова и снова, называю не те места, подтверждаю их заблуждения относительно нас, а то и вовсе изображаю незнание. Удивительно, как мало они о нас знают. Но ещё хуже то, что рядовому эскаранцу известно о врагах ничуть не больше. Писец фиксирует каждое слово. Ничего полезного гурта так и не узнали, но к концу допроса все довольны. Ещё бы, получили ценнейшие сведения, будто своими глазами заглянули в стан врага. Действие наркотика к тому времени полностью заканчивается, и я окончательно выхожу из полусонного состояния.

Магистр удаляется, бросив на Гендака торжествующий взгляд. Писец торопится следом. Гендак тяжело откидывается на спинку кресла, бледно-серые глаза полны печали. Мы остались одни. Любопытно, как он себя поведёт.

– Это вовсе не моя идея, – произносит Гендак. – Я был против.

Молчу.

– На самом деле я добрый человек, Орна. – В голосе Гендака звучит что-то похожее на мольбу. – Я мирный учёный. Хотел, чтобы вы поняли, что не надо видеть в каждом гурта врага. Боюсь, теперь не смогу вас в этом убедить.

Снова не отвечаю. И не отвечу. Чего он от меня хочет, чтобы пожалела его? Проявила понимание? Простила, чтобы Гендака потом совесть не мучила? Не дождётся. Может, он и добрый человек. Но будь у него хоть какое благородное сердце и сострадательная душа, это ничего не меняет. Он может быть просвещённым человеком или многодетным отцом, без памяти обожающим своих детей. Возможно, Гендак и правда хочет до меня достучаться. Но при всём при этом он остаётся поганым гурта, так что я с радостью прикончила бы его на месте и била бы, пока рука не устала.

– Скоро вы предстанете перед Старейшиной, – говорит Гендак, словно сам с собой. Встаёт и направляется к двери, собираясь позвать охранников. – Считайте это большой честью.

Вероятно, Гендак думает, что я ещё не вышла из сонного состояния и не слышу его слов. Или всерьёз возомнил, будто я не догадываюсь, что меня ждёт. Полагаю, Гендак хочет таким образом попрощаться со мной. До меня доходили слухи. Прекрасно знаю, какую честь он имеет в виду.

Гурта решили, что использовали меня на все сто процентов, и теперь полезность моя исчерпана. Меня отправят в подвал и закуют в цепи вместе с другими несчастными. То-то Старейшина обрадуется. Ещё бы, женщина из Кадрового состава. Что-то новенькое.

За мной придут на следующий оборот. Если к тому времени не успею сбежать, я погибла.

* * *

Прямо из кабинета Гендака меня ведут в столовую. Недавно нас начали кормить перед сменой, а не после неё и не в перерыве, как раньше. Опять эти их штучки, как же меня это бесит! Хотят посмотреть, как это отразится на нашей работоспособности, или на состоянии здоровья, или ещё на чём-нибудь. Впрочем, не знаю, для чего гурта всё это устраивают. Может, вообще просто так, безо всякой цели. Но мне плевать. На следующий оборот это уже будут не мои проблемы.

Как обычно, сажусь рядом с Фейном. Тот сразу понял – что-то случилось. Рассказываю про допрос. Подходит Чарн и тоже пристраивается рядом, жадно откусывая от буханки лишайникового хлеба. Через некоторое время к нам присоединяется Нерейт – почувствовал, что разговор важный, и не хочет ничего пропустить. Теперь Нерейт и Чарн много времени проводят с Фейном и со мной, старых приятелей совсем забросили. Те, должно быть, гадают, с чего бы это.

– Пора бы кое-что прояснить, – начинает Чарн.

– Что именно?

– Как это – что? Ты, между прочим, так и не рассказала, какой у тебя план, а Старейшина уже на следующий оборот приедет. Тогда мы и должны убежать, так?

Чарна этот вопрос беспокоит с тех пор, как я вернулась из разведки. Я каждый раз ухожу от ответа, а Чарн только сильнее бесится.

– Да скажи ты хоть что-нибудь, мы всё-таки из-за тебя жизнью рискуем! А значит, имеем право знать.

– Я ни от кого ничего не требую. Хочешь – оставайся, – предлагаю я.

– Только дурочкой прикидываться не надо! – рычит Чарн, тыча в меня пальцем. – К примеру, я. С меня охрана глаз не спускает. По нужде не могу сходить без сопровождения. Если куда-то денусь – сразу заметят!

– Всё продумано, – успокаивающе произношу я.

– Это ты уже говорила! Что за секреты такие?

Смотрю на него спокойным и твёрдым взглядом.

– От успеха нашего плана зависит жизнь четырёх человек, и моя в том числе. Когда-то осторожность сослужила мне хорошую службу. Не волнуйся, перед сменой скажу, что нужно делать, и всё пройдёт как надо.

– Думаешь, один из нас всех передаст? – уточняет Фейн.

– Предаст, – поправляю я. – Такую возможность исключать нельзя.

– Сама, значит, осторожничаешь, а мы должны тебе на слово верить, – заныл Чарн.

– А что, у кого-то есть другие предложения? – дружелюбно спрашиваю я.

Чарн вскакивает и возвращается за свой стол. Встречают его там вяло. Ни следа былой популярности.

Нерейт смотрит ему вслед, потом поворачивается ко мне.

– А всё-таки жаль, что ты ему не ответила. Интересный вопрос. – Хааду улыбается. – Давай угадаю, какой у тебя план. Чарн остаётся?

– Почему? – спрашивает меня Фейн.

Нерейт пускается в объяснения. Обожает лишний раз блеснуть умом.

– Чарн никак не сможет последовать тем же путём, что и мы. Он кузнец, их слишком хорошо охраняют. Чарн свою задачу выполнил, теперь мы уходим без него.

Фейн смотрит на меня своими чёрными глазами. Знает, что Нерейт попал в точку.

– Сейчас в форте царит полная неразбериха, – говорю я Фейну. – Последние приготовления и всё в таком духе. К приезду Старейшины вся суета уляжется. Следующего оборота ждать нельзя. Бежим прямо сейчас.

– Какая ты всё-таки беспощадная, Орна, – произносит Нерейт с оттенком восхищения в голосе.

– А кто меня изнасиловать хотел? – пожимаю плечами я и возвращаюсь к еде.

Глава 34

Жар, тени на стене, тяжёлое дыхание. Он движется внутри меня среди смятого постельного белья. Мои тихие охи некоторое время назад перестали быть притворными. Один раз я уже изобразила, будто достигла пика, а теперь чувствую, что это вот-вот произойдёт по-настоящему. Знает, гад, что делает. За это я его ненавидела. За то, что заставил меня получить удовольствие.

Приходим к финишу одновременно. Нарочно прижимаюсь к нему, чтобы не видеть лица. Конвульсивно вздрагиваю в его руках, он гладит мои волосы. Потом меня неминуемо начнёт мучить чувство вины, буду сама себе противна. Но пока ощущаю только приятное послевкусие и продолжаю сжимать его худое мускулистое тело.

К счастью, он не из тех, кто любит спать в обнимку. Сочетание алкоголя и секса заставляет его вырубиться уже через пару минут. Целый час тихонько лежу рядом, пока не убеждаюсь, что заснул он крепко, потом осторожно выбираюсь из-под одеяла.

От холодного воздуха по коже бегут мурашки. Слабые лучи от ближайшего Дома Света выхватывают из темноты горку впопыхах скинутой одежды. Уже конец третьего сегмента, на улицах ни души, ставни везде заперты.

Не одеваясь, крадусь из комнаты в коридор. В апартаментах царит звенящая тишина. Дорогие скульптуры смотрят невидящими глазами в темноту. Нахожу дверь кабинета, открываю и юркаю внутрь.

Какое легкомыслие – положить такую важную папку в незапертый шкаф. Думает, раз выставил у двери охранника, можно расслабиться. Наверное, за годы службы бухгалтером у криминального авторитета возомнил себя неуязвимым. Ладно, какая разница. Главное – мне повезло, не надо искать ключ или возвращаться за отмычкой, спрятанной в каблуке дизайнерской туфли.

Вот за что я люблю бухгалтеров, так это за дотошность. Всё записывают. Даже мелочь не упустят. Это мне и помогло. Дом с конспиративными квартирами – как раз подходящее место, чтобы спрятать бухгалтера, любой криминальный авторитет так и сделает. А дома эти стоят денег. Разузнала три адреса конспиративных квартир, и тот, кто мне нужен, оказался в одной из них.

Нарочно захожу в ванную, спускаю унитаз и с готовой отговоркой как ни в чём не бывало возвращаюсь в кровать. С удовольствием ушла бы, но это будет выглядеть подозрительно. Я же просто незнакомая женщина, которую он подцепил в баре. Вдруг проснётся и захочет по второму разу? Он, кажется, как раз из этих. Придётся снова изображать из себя женщину лёгкого поведения, готовую всегда и на всё. Потом попрощаюсь, скажу, что ещё зайду, но на самом деле больше никогда его не увижу, разве только если вдруг прикажут перерезать ему горло. А что, я бы с радостью. Не за то, что из-за него изменила мужу. За то, что заставил меня этим наслаждаться.

В Мал Эйсте всегда холодно. В этом городе постоянно лёгкий морозец. И свет здесь не такой, как в Вейе, – яснее и резче. От озёр, из люков, изо ртов вечно идёт пар.

Сижу в кафе, потягиваю из чашки горячий сироп сладкого корня и думаю о своём. Одета я в пальто на меху и шапку, от ближайшей металлической жаровни идёт приятное тепло. За пределами кафе по аллее прохаживаются люди. Здесь полно магазинов. В окнах ресторана уютно горит огонь, мужчины и женщины за столиками ведут оживлённые беседы. Лишайниковые деревья стоят голые и застывшие. Над крышами строгих, внушительных зданий носятся белые летучие мыши.

Такое чувство, будто я здесь уже полжизни провела. Всё выслеживала этого человека. Можно подумать, будто мой дом не в Вейе, а здесь. Кажется, целая вечность прошла, с тех пор как отдыхала с семьёй в одной из верхних пещер. Совсем чуть-чуть, а потом выдернули на задание. Досада от этого так и не прошла. Понимала, что это недостойно, и всё равно чувствовала обиду оттого, что меня сюда заслали. Конечно, моя обязанность – выполнять любой приказ клана, но нигде не сказано, что я должна по этому поводу испытывать радость. Больше всего на свете мне хотелось быть рядом с Ринном и Джеем.

Но еще больше бесит то, что даже не знаю, на кого именно злиться. Обычно приказы отдаются от имени клана, а не от какого-то конкретного лица. Есть в этом и плюс – если не справлюсь, никто не ругает, иначе рискует выдать себя. Можно попробовать догадаться логическим путём.

Никто из менее значительных членов клана не имеет права мной командовать. Близнецы не стали бы оплачивать мой отпуск только для того, чтобы на следующий оборот загрузить работой. Это было бы уж слишком экстравагантно, даже по их меркам. Значит, остаётся Ледо.

А на хозяина злиться нельзя. Для Должницы подобные чувства совершенно недопустимы.

Инструкции мне дали более чем исчерпывающие. Найти и убить, лучше всего во сне. А не получится во сне – тогда с большого расстояния. Действовать наверняка, пусть он не успеет понять, что произошло. Потом не задерживаться, сразу уходить. В первый раз такое подробное задание получаю. Обычно выбор способа убийства оставляют на моё усмотрение, и о конспирации я сама должна заботиться. Интересно, чем этот человек навлёк на себя гнев клана и почему они хотят, чтобы его прикончили быстро и без лишнего шума? Но вопросов нам задавать не разрешается.

Он всего лишь мелкий торговец, зовут его Горак Джеспин. Сначала сделал кое-какие выгодные вложения, но потом потерял всё из-за невыгодных. Может, он клану денег должен? Впрочем, на это никаких указаний нет. К тому же убить должника – не лучший способ вернуть причитающееся. Даже если у мужчины тяжёлые времена, риск лишиться некоторых важных частей тела заставляет его проявлять удивительную изобретательность.

Нет, дело в чём-то другом. Но в чём?

Ещё одна загадка – связь Джеспина со Сладеком Девом. Джеспин пользуется гостеприимством главы криминального мира Мал Эйсты, уж не знаю, за какие заслуги. На первый взгляд – мелкая сошка, но уж больно много народу им интересуется. Я его по всему городу искала, подняла все связи, завела новые, собирала информацию, делала всё, что могла. Кучу времени угробила. Теперь сама его возненавидела – ох, отыграюсь, когда найду… Ладно-ладно, шучу. Буду послушной девочкой и прикончу его сразу, как было велено.

Вспоминаю события предыдущего оборота. Случайная встреча, соблазнение, секс. Но разве мужу объяснишь, что самый лёгкий способ проникнуть в чей-то дом – сделать так, чтобы тебя сами привели? А мужчина быстрее всего теряет бдительность, если с ним переспать? Всё, что я сделала, было необходимо, более того – неизбежно. Чтобы добыть нужную информацию, не рискуя попасться, я вынуждена была лечь к нему в постель.

«Но удовольствие получать ты была не обязана», – раздаётся в голове голос мужа. Тут возразить нечего. Я и не хотела. Как-то само собой получилось.

Ринн заслуживает намного лучшей жены, чем я. Не должен такой честный, искренний человек иметь рядом с собой женщину, вся жизнь которой состоит изо лжи. Хотя сердце моё всегда принадлежало только ему одному, тело изменяло не раз. Ринн и половины не знает из того, что мне приходится делать для клана… Не знаю, смог бы он меня любить после этого. Подозреваю, Ринн в общих чертах догадывался. Потому и вопросов не задавал – не хотел знать ответы.

В такие моменты я сама себя ненавидела.

Тот бухгалтер для меня и не человек вовсе. Так, самая обыкновенная тень. Призрак. Без лица, без имени, без характера. Тенями мы называем тех, кого используем, чтобы подобраться к тому, кто нам нужен на самом деле. Это наш профессиональный жаргон. Иногда теней подкупают, иногда шантажируют, иногда убивают. А случается, они и вовсе не замечают, что их кто-то использовал. Но в конце концов тень – просто ступенька на пути к главной цели, ничего не значащая марионетка.

Про некоторых из них, например того бухгалтера, лучше забыть. Когда задача будет выполнена, я вернусь домой к мужу и буду заниматься с ним любовью. А про бухгалтера даже вспоминать не стану.

Зачем? Он же тень.

Деньги всегда облегчают мне работу. Человек без денег может исчезнуть без следа, но чем богаче враг, тем труднее ему спрятаться, тем больше «крепостей» ему приходится оборонять. Деньги оставляют след.

Горак Джеспин спрятался в очень удобном доме. Богатые покупают себе большие дома. А это значит, много входов и выходов, да и укромных мест тоже. Можно нанять побольше охраны, но за всем не уследишь.

Сладек Дев очень богат. Даже его конспиративные квартиры – не квартиры, а целые особняки. Вот и отлично.

Информация, добытая в квартире бухгалтера, абсолютно надёжна. Всего три оборота назад поцеловала его на прощание, и уже нашла человека, которого так долго искала.

Отопительные трубы на верхнем этаже шикарного дома позвякивают и скрипят в коридорах с высокими потолками. Здесь холода совсем не ощущается. Светящиеся камни отбрасывают свет на пол из чёрного камня с блестящими прожилками минералов. Над головой возвышаются огромные балки из корневого дерева, образуя остов остроконечной крыши. Там-то я и укрылась. Сижу, съёжившись в тени, и слушаю шаги приближающегося охранника.

Как только он оказывается прямо подо мной, сбрасываю цепь с петлёй прямо ему на голову и соскальзываю вниз, ухватившись за противоположный конец. Цепь так и остаётся обмотанной вокруг руки. Балка превращается в виселицу. Вишу в воздухе, и охранник тоже. Хватается за цепь, хрипит, глаза выпучены. Заметил меня и пытается дотянуться, сбить. Отталкиваю его ногами. Во взгляде паника, мольба, беспомощность.

Да, нехорошо получилось.

Но скоро всё заканчивается. Мышцы его обмякают, по брючине струится моча. Отпускаю цепь и спрыгиваю на пол. Он падает рядом.

Больше всего не люблю, когда приходится убивать охранников, но это как раз такой случай. Жаль, что нельзя просто пробраться к Джеспину, никого не потревожив. Однако необходимо устранить еще как минимум двоих. Может статься, Джеспин ловок и хитёр и сумеет позвать на помощь. Как представлю, что стою над его телом, и тут в комнату врываются три вооружённых охранника…

Кроме того, пусть Сладек Дев поймёт, против кого пошёл. Эта маленькая неурядица покажет ему, что неразумно укрывать людей, скрывающихся от клана Каракасса, какими бы ни были обстоятельства. Будет неплохой намёк – наши люди куда угодно могут проникнуть.

Быстро прячу тело и достаю со сваи оставленные там лук и колчан. Другие двое наверняка дежурят у входа в покои Джеспина. Перед тем как идти на дело, некоторое время наблюдала за домом и узнала, что двое всегда остаются у двери, пока третий патрулирует. Распорядки вещь удобная, именно благодаря им я смогла перелезть через стену и пересечь двор так, чтобы меня никто не заметил.

Выглядываю из-за угла коридора. А вот и они. Темноволосые, лица смуглые. О чём-то переговариваются, смеются. Сразу видно – давние друзья. Тот, что стоит ближе ко мне, достаёт пачку сигарилл и протягивает одну приятелю. Когда он вынимает спички, достаю стрелу.

Охранники соприкоснулись головами, чтобы закурить от одной. Делаю шаг вперёд, прицеливаюсь и стреляю тому, что ближе, в затылок. Сила выстрела толкает его вперёд, и он ударяет другого головой в нос. Мог бы вовсе вырубить, но не получилось. Тот отпрянул, на лице кровь и испуг. Стреляю ему в грудь, прежде чем он успевает сообразить, что происходит.

Перешагиваю через тела и прижимаю ухо к двери – вдруг Джеспин услышал шум падающих тел? Вряд ли. Сейчас он, скорее всего, спит, причём уже несколько часов.

За то, что сорвался отпуск. За то, что всю мою семью убили. За то, что из-за него я вынуждена обманывать мужа.

Бесшумно открываю дверь. Если Джеспин и спал, значит, уже не проснётся.