Текст книги "Голос крови"

Автор книги: Крис Уэйнрайт (Уэнрайт)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

С лампой в руках путешествовать по коридору оказалось гораздо удобнее. Конан свернул в левое крыло поперечного хода, дошел до дверцы и приложил к ней ухо. С той стороны было тихо, а свежий воздух, проходивший сквозь щель, показал варвару, что за этой дверью, скорее всего, сад. Тогда киммериец двинулся в противоположный проход, миновал несколько поворотов и вдруг услышал душераздирающий женский крик. Голос показался знакомым. «Замира!» – вспыхнуло в мозгу.

Крик раздавался совсем рядом. Конан пробежал еще с десяток шагов и обнаружил в правой стене железную дверь – женские вопли и хохот нескольких мужчин слышались именно оттуда. Он лихорадочно отвязал с пояса ключи и, вставив первый в замочную скважину, попытался повернуть. Тщетно!

– Копыта Нергала!

Он схватил второй – один оборот, два… Замок подался, и киммериец распахнул дверь. В первое мгновение он ничего не понял. Пятеро огромных – под стать ему самому – негров столпились вокруг стола, а шестой, голый, весь в буграх могучих мышц, опершись руками о край, готовился залезть наверх.

Конану все стало ясно. Он прыгнул вперед и, не прибегая к оружию, которое просто не успел выхватить, коротким ударом кулака сбил пытавшегося взобраться на стол голого стражника. Тот с недоуменным воплем отлетел к стене.

Остальные, оторопев от неожиданности, отпрянули от стола, открыв лежащее среди объедков и разбросанной посуды беззащитное женское тело. Замира! Встретившись с ним взглядом, девушка тихо всхлипнула, в глазах ее плескался дикий ужас.

Опомнившись, стражники отскочили в стороны и схватились за оружие. Н'Богу еще валялся у стены, пытаясь приподняться на локте: удар киммерийца был довольно силен.

«Этот пока не в счет»,– решил варвар. Он выхватил меч и, сделав ложный выпад по направлению к ближайшему из противников, отчего тот отскочил в сторону, вдруг развернулся к другому и молниеносным ударом снес ему голову.

Извергающее фонтан крови туловище осело прямо на третьего, и пока тот освобождался из-под трупа, варвар метнул в него нож – с такой силой, что лезвие, пробив шейные позвонки, вышло с другой стороны.

– Что, верблюжье дерьмо, не нравится? – захохотал Конан.

Он запрыгнул на стол, стараясь не задеть Замиру, которая сжалась в комочек, закрыв руками голову. Трое оставшихся стражников, похватав мечи, встали полукругом у дальней стены, готовясь к нападению.

Варвар нагнулся, его могучие руки вцепились в тяжелую лавку. Миг – и скамья, вращаясь в воздухе, уже летела в сторону чернокожих невольников. Удар оказался страшен – несмотря на то что негры пытались смягчить его, перехватив метательный снаряд на лету. Весельчаку Н'Доне край толстой доски ударил между глаз, и он, охнув, рухнул на пол. Впрочем, двое его сотоварищей быстро оправились и бросились на киммерийца.

Конан спрыгнул со стола – прямо на все еще пытавшегося подняться Н'Богу, всей массой обрушившись на врага; тот икнул, из раскрывшегося рта хлынула кровь.

– Болваны! – крикнул Конан двум уцелевшим пока противникам.– Где ты учился владеть мечом, вонючая козлиная блевотина? – выбивая оружие из рук ближайшего, поинтересовался он.

Тот запрокинулся, пытаясь дотянуться до клинка, но сделать этого не успел: киммериец воткнул ему в живот острие меча.

– Так будет с каждым! – пообещал он единственному, оставшемуся на ногах.

Варвар не обманул.

Удар. Выпад. Еще выпад. Противник взмахнул мечом, киммериец пригнулся и нанес молниеносный удар снизу. Располосованный почти надвое, стражник рухнул. Конан вернулся к Н'Доне и прекратил его мучения: не столько из жалости к бедняге, скользко затем, чтобы на некоторое время обезопасить себя – кто знает, с чем еще здесь предстоит встретиться? А мертвый противник всегда доставляет меньше хлопот, чем живой.

Потом киммериец подошел к столу и осторожно взял на руки все еще сотрясаемое дрожью тело девушки. Она с такой силой стиснула шею варвара, что он чуть не задохнулся.

– Конан, Конан,– сквозь судорожные рыдания без конца повторяла она, не в силах произнести ничего более связного.

– Полегче, малышка,– шепнул он, ставя ее на ноги,– теперь все будет хорошо.

Он еще раз осмотрел разгромленное помещение и лежащие на полу трупы, потом прижал столом входную дверь, а, выводя Замиру в потайной ход, запер замок.

«Пока хватятся этих стражников,– подумал он,– я, пожалуй, успею сделать кое-что еще». Конан вернулся в комнату лысого; Замира, уцепившись, как ребенок, за рукав его рубахи, не отходила ни на шаг.

– Тебе придется подождать меня здесь,– закутывая девушку в покрывало, сказал киммериец.– Не бойся, я скоро вернусь.

Он снова двинулся по коридору, разыскивая дверь, ведущую в покои советника. Неровный свет лампы выхватывал из темноты грубо отесанные каменные плиты; изредка попадались двери, запертые на крепкие, толстые засовы. Конан осторожно открывал их – все вели наружу, в сад.

«Это ты хорошо придумал, чернобородый ублюдок,– усмехнулся про себя варвар,– легче будет исчезнуть отсюда».

Конан сделал еще шаг-другой и вдруг пошатнулся – плита под ним поехала вниз, и киммериец рухнул во тьму. Лампа выпала из его руки и погасла. Удар был не слишком силен; к тому же пол помещения, куда он свалился, был посыпан толстым слоем песка. Варвар прислушался: тихо; судя по всему, шум падения не привлек ничьего внимания.

– Подлая тварь! – продолжал изрыгать проклятия советник, пытаясь попасть в штанину шаровар, которые предупредительно поддерживали слуги.– Где управляющий? Он обязан был подготовить ее как следует.

Съежившись от страха, евнух молча наблюдал за происходящим.

– А ты что делал? – набросился на него хозяин.– Дармоед! Так вы все заботитесь о своем господине? Эта тварь чуть не выцарапала мне глаза! Дети шелудивой гиены!

– Господин,– прибежавший слуга бухнулся на колени,– управляющий приехал вместе с киммерийцем, и они заперлись в его комнатах!

– Стража! – завопил советник.– Все ко мне!

Комната наполнилась стражниками, сбегавшимися со всех уголков дворца. Окруженный вооруженными людьми, советник почувствовал себя гораздо уверенней. «Такое воинство не одолеть даже этому киммерийскому медведю»,– пронеслось у него в голове.

– Взломать дверь управляющего! – приказал он и сам направился туда в сопровождении охранников.

Двери во дворце, надо отметить, были до чрезвычайности крепкими, и потому прошло изрядное время, прежде чем телохранители, действуя алебардами и пиками, сумели взломать запоры массивных створок и, опрокинув придвинутый Конаном шкаф, ворвались в покои управляющего.

– Вот ты и попалась, гадина! – взревел чернобородый, увидав Замиру.– Как ты здесь очутилась?

Сжавшись от страха, девушка молчала.

– Ладно, с тобой еще поговорим! – пообещал советник.

С Замиры сорвали покрывало и, крепко связав руки за спиной, передали старухам, которые отвели ее в какую-то темную комнату и заперли. Услышав шум, под диваном зашебуршился управляющий, и его извлекли оттуда – полузадохшегося и ошалевшего от страха.

– Где киммериец, ты, шакалья отрыжка? – потрясая кулаками, набросился на него советник.

– По-по-потайной ход…– клацая зубами, еле выговорил лысый.

– Быстро проверить комнату стражи, арену и коридор! – скомандовал советник.

Бряцая оружием, стражники разбежались по указанным местам.

Когда глаза варвара освоились с полумраком, царившим в просторном помещении, куда он провалился, Конан рассмотрел, что высоко под потолком есть два оконца, откуда падал тусклый лунный свет. По одной из сторон можно было разглядеть длинный балкон, а в стенах – несколько дверей. Киммериец обошел зал по кругу, пробуя двери на прочность, однако ничего хорошего для себя не обнаружил: створки были массивными, без ручек, и открывались вовнутрь. «Пожалуй, выбить их я не смогу,– задумался Конан.– Но раз есть балкон, то наверху должен быть еще один выход».

Конан размотал веревку с крюком, висевшую на поясе, и прицелился, готовясь забросить ее за каменные перила балкона. Вдруг наверху послышался шум отпираемой двери, топот множества ног, и наконец показались несколько вооруженных стражников с зажженными факелами.

– Вот он!

– Господин, он здесь! – наперебой заорали они: каждый стремился первым сообщить хозяину радостную весть.

С опаской глядя вниз, медленными шагами на балкон вышел сначала управляющий, а за ним и сам советник.

– Что, киммерийский ублюдок, пришел за платой? – ухмыльнулся чернобородый, увидев стоящего внизу Конана.

– Клянусь Кромом, я доберусь до тебя, лживый пес! – зарычал варвар, нащупывая на поясе метательный нож. Только сейчас он узнал этот зал – когда-то ему пришлось сразиться здесь с чернокожими бойцами советника. Но тогда он бился голыми руками, а сейчас был неплохо вооружен. Разглядывая стоящих наверху, Конан прикидывал, как лучше нанести первый удар.

– Что ты можешь сделать, сын свиньи? – засмеялся чернобородый.

– А ты попробуй, возьми меня здесь! – откликнулся киммериец.– Где твои хваленые бойцы? Помнится, я уже как-то имел с ними дело… Давай их сюда, давай!

– В этом нет надобности.– Чернобородый окончательно овладел собой; теперь в его голосе чувствовалась прежняя привычка повелевать.– Ты сдашься сам, ублюдок. Смотри! – По его знаку на балкон вытолкнули обнаженную связанную девушку; лицо ее было закрыто распущенными волосами.– Погляди на своего защитничка! – Схватив девушку за волосы, советник запрокинул ее голову.

– Замира! – не удержался от возгласа киммериец.

– А ты думал? – усмехнулся чернобородый, наслаждаясь произведенным впечатлением.– Брось все свое оружие и отойди туда к помосту, или я…

– Твоя взяла, копыта Нергала тебе в брюхо! – Варвар отстегнул ножны с мечом, размотал веревку, вытащил три ножа и кинжал и бросил все это на песок.

– Сейчас тебя закуют в цепи,– объявил советник,– и если попробуешь дернуться, твоей девке тут же перережут глотку. Понял?

– Понял,– ощерив зубы в недоброй усмешке, отозвался варвар.

Он отошел назад, как было приказано. Тут же из дальней двери вылетела куча прислужников с цепями, алебардами, саблями – в общем, целый отряд на одного безоружного варвара. «Если бы не Замира, показал бы я вам, отродье! – невесело усмехнулся про себя киммериец.– Нергал вам в печень, достали бы вы меня, как же!»

Конану сковали цепями руки и ноги и повели к выходу.

– До утра посидишь в темнице, а завтра решу, что с тобой делать,– объявил чернобородый на прощание.– Девчонку тоже в клетку,– распорядился он и, очень довольный собой, удалился в сопровождении бряцающих мечами стражников.

Темница находилась в подвале и представляла собой ряд клеток из толстых железных прутьев, расположенных вдоль длинного прохода, мощенного каменными плитами. Конана втолкнули в самую дальнюю, а Замиру, судя по доносившемуся шуму, в ближнюю ко входу. Окон здесь не было, и едва стражники закрыли дверь, узников окутала кромешная тьма.

– Конан, где ты? – донесся до варвара слабый голос девушки.

– Не бойся, голубка, что-нибудь придумаем: ночь длинная,– попытался успокоить ее киммериец, обходя свою клетку.

Он не привык терять присутствия духа ни при каких обстоятельствах. Несмотря на юный возраст, в его жизни было уже столько передряг, что смалодушничай он хоть в одной из них, то не удалось бы дожить и до этих лет.

– Хвост Нергала! – выругался Конан, пытаясь скованными за спиной руками ощупать толстенные прутья решетки. Увы, при постройке дворца мастера потрудились на славу: прутья были ровными, без единого задира, и даже в местах переплетения ковка оказалась гладкой и цельной. «Такого, клянусь Белом, не бывает, всегда хоть что-то должны сделать похуже,– размышлял варвар.– Может, дверные петли?»

Он не ошибся: петли были грубыми, а в некоторых местах на железе чувствовались как бы оборванные края. «Спасибо тебе, светлый Митра! Я знал, что ты меня не оставишь»,– возликовал киммериец. Он нащупал подходящую петлю и, присев, начал перетирать самое тонкое место своих оков – кольца на запястьях.

В темноте, да еще сидя спиной к двери, это было совсем нелегким делом. Иногда рука срывалась, и варвар чувствовал, как врезается в кожу острый металл. Однако обращать внимания на ссадины было некогда: ночь могла оказаться не столь длинной, чтобы успеть выполнить задуманное.

Прошло достаточно много времени, показавшегося варвару вечностью, пока его предприятие наконец не завершилось успехом: кольцо ослабло. Теперь его удерживала в целости лишь тонкая перепонка.

Конан удвоил усилия, все сильнее и сильнее нажимая на металл, и в конце концов достиг желанного результата – кольцо лопнуло! Варвар освободил левую руку; на правой оставался пока второй «браслет» с прикрепленной к нему тяжелой цепью.

«И хорошо,– решил Конан,– какое-никакое, а все-таки оружие. Теперь главное – освободить ноги!»

С ножными кандалами дело Пошло быстрее. Как показалось варвару, он мгновенно перетер звено цепи, удерживая ее двумя руками. Конечно, любой другой узник, не обладавший силой киммерийца, вряд ли справился бы с этой работой и за неделю. «Хвала Солнцеликому,– порадовался про себя Конан,– полдела сделано. Почти свободен»

Свою работу Конан завершил действительно вовремя – едва он отошел от двери, чтобы хоть немного посидеть на соломенной подстилке и перевести дыхание, как послышался скрип отодвигаемых засовов. Киммериец бросился на пол и лег спиной к стене, сдвинув ноги, чтобы с первого взгляда никто ничего не заподозрил.

Освещая себе путь факелами, в подземелье вошли трое стражников. Они миновали клетку, где была заперта Замира, и направились к киммерийцу. Старший, просунув факел сквозь прутья решетки, осветил внутренность узилища.

– Вставай, сын обезьяны! – гаркнул он.– Пойдешь к господину, он хочет тебя видеть!

– Да пошел он! – процедил варвар, почти не разжимая губ.– Еще рано, я хочу поспать!

– Ты что! Ты… – Старший тюремщик чуть было не задохнулся от такой наглости.– Вставай, верблюжья моча, уже давно рассвело!

– Сам ты выкидыш пьяной верблюдицы! – хохотнул варвар, раззадоривая стража.– Где тебя только нашли, такого косоротого ублюдка?

Поскольку рот стражника и вправду располагался на лице не очень-то ровно, бедняга прямо-таки закипел от злости.

– Ну… ну… я тебя сейчас! Поднимите его! – отодвигая засов, приказал он двоим стражникам.

Те поочередно вошли в камеру и, направив на варвара алебарды, стали остриями колоть его в ноги и плечи.

– Оставьте! Щекотно! – рассмеялся киммериец.

Стражники на минуту разинули рты от удивления. Это их и погубило. Они уже никогда не смогли объяснить себе, что произошло в следующее мгновение: только что лежавший у стены скованный узник вдруг очутился с ними лицом к лицу. В прыжке Конан ударил одного из них ногой в живот, а шею второго зажал, точно клещами, левой рукой. Не дав противнику опомниться, он правой рукой с намотанной на кулак цепью превратил его лицо в кровавое месиво. Издав слабый булькающий звук, стражник рухнул. Уже не обращая на него внимания, варвар принялся за второго и буквально размазал его по стенке могучими ударами кулака и ноги. Все произошло в считанные мгновения. Когда в тусклом сознании старшего тюремщика начала вырисовываться картина происходившего, было уже слишком поздно.

– Так будет веселее, ублюдок! – воскликнул варвар, ухватив пятерней гребень шлема последнего противника.

Он чуть потянул его вперед, в проем, и ударом ноги в дверь расплющил голову стража вместе со шлемом, который треснул, словно яичная скорлупа.

– Да, не умеют все-таки в Шадизаре делать доспехи! – пожалел стражников киммериец. Выбрав себе меч подлиннее, он прихватил также пару кинжалов и направился к выходу.

Замира, которая затаилась в дальнем конце коридора и не видела, что происходит, осторожно позвала:

– Конан! Ты жив?

– А как же! – выбирая из связки ключ и подходя к клетке, заявил киммериец.– Я же говорил: выход должен найтись всегда!

Варвар открыл дверь, и девушка бросилась ему на шею, не в силах сдержать бурные рыдания – видимо, события последних суток оказались слишком сильным испытанием для ее нервов.

– Не плачь, все устроится,– поглаживая плечи Замиры, повторял киммериец.– Только прошу тебя – потерпи еще немножко, девочка, мне осталось сделать одно небольшое – ну совсем-совсем небольшое дело.

Он повел ее переходами дворца – открыто и не таясь стражников. У каждой двери стояло не больше двух охранников, в эти утренние часы еще сонных, и пока до них доходило, что идущий быстрыми шагами по направлению к ним человек являет собой опасность, либо пущенный твердой рукой нож, либо молниеносный удар меча навсегда прекращали любые раздумья.

Наконец Конан распахнул дверь в гарем советника. Сонный евнух вместе со стражем вскочили со скамьи, протирая глаза. Ударом могучего кулака киммериец чуть не вбил голову охранника в плечи по самые уши. Потом, схватив евнуха за горло, варвар резко приказал трясущемуся от ужаса хранителю цветника наслаждений:

– Оставляю тебе девушку! Одень, накорми! Ты, распутная свинья, отвечаешь за нее своей поганой башкой! Если с ней что-нибудь Случится, я заставлю тебя захлебнуться в собственной блевотине, уж можешь поверить! Да запри двери – откроешь только мне. Ясно?

Затем киммериец обернулся к Замире, которая уцепилась за его одежду и не хотела отпускать:

– Не беспокойся, я скоро вернусь. Сама посуди: не ходить же тебе голой по дворцу!

Довод подействовал. Конан задержался взглядом на ее стройном теле и вздохнул, затворяя за собой дверь:

– Придется идти, Нергал раздери этого мерзавца!

Утренняя трапеза советника была не столь обильна, как обед или ужин, но все же достаточно изысканна и разнообразна. Фрукты, немного рыбы, овечий сыр, печеные перепелиные яйца, творог с медом, вазочка печенья и прочих сластей, шербет, а после бокала сладкого тягучего вина – чашечка-другая терпкого чая, кхитайского или из Вендии. Слуга не успевал утирать пот с побагровевшего от пережевывания пищи лица своего господина.

– Что посоветуешь сделать с этими тварями? – спросил советник лысого управляющего, бочком сидевшего в отдалении на мраморной скамье.– Может быть, бичевать, пока не сдохнут?

– Если господина интересует мое недостойное мнение, то можно сперва высечь, а потом отдать страже повелителя. Пусть их посадят на кол на базарной площади.

– Ты что, дурак безмозглый, забыл, кто убрал у повелителя любимого лекаря? – взвизгнул советник.– Хочешь, чтобы моя голова тоже была там, на колу? Если этот киммерийский ублюдок расскажет, что послал его я…

– Господин, господин,– лысый бросился на колени,– прости своего недостойного слугу, я совсем не хотел этого!

– Думай, болван, прежде чем открывать свой гнилой рот! – прихлебывая душистый напиток, бросил ему советник.– Безмозглый сын безмозглого отца!

Управляющий проглотил обиду – куда денешься – и, наморщив лоб, погрузился в размышления.

– Придумал, слава богам! – вдруг радостно завопил он.

Советник вздрогнул от неожиданности, горячий чай пролился ему на колени.

– А-а! Сын шакала! – завизжал он.– Больно! Я обжегся – и все из-за тебя, куча ослиного дерьма!

Слуга бросился к хозяину и принялся задирать ему штанину. Советник оттолкнул его и запустил сосуд с остатками чая в незадачливого управляющего. Бросил с завидной меткостью: кружка попала тому прямо в лоб. Теперь от боли и неожиданности взвыл виновник переполоха.

– Молчи, сучий помет! – заорал на него хозяин.– А ты что стоишь как истукан? – напустился он на ошалевшего слугу.– Сделай что-нибудь! Ой! Больно! Всех высеку, придурки, а потом вообще не знаю, что с вами сделаю!

На шум из боковой двери прибежал домашний лекарь. Под оханья и причитания господина он смазал ему покрасневшее место мазью из серебряного флакона. Советник слегка успокоился и обратился к лысому, который все это время сидел, обреченно склонив голову и закрыв лицо руками:

– Что ты там еще придумал, ублюдок? Говори, пока я тебя не убил!

За дверью послышались какой-то шум и звон металла. Открывший было рот управляющий захлопнул его снова, выжидательно глядя на господина.

– Ты что оглох, горшок с помоями? – прикрикнул на него чернобородый, не обращая на посторонние звуки особого внимания. Его сейчас больше интересовало, что же такое надумал управляющий. А шум – да мало ли что там может происходить…

– Господин,– торжественно произнес управляющий, видимо донельзя довольный своей придумкой,– прикажи отодрать их кнутами, а потом отрежь языки. Тогда они ничего не смогут рассказать!

– Моло…– хотел похвалить его советник, но слова застряли в его горле.

Дверь слетела с петель, и на пороге с обнаженным мечом в руке вырос Конан.

– Язык отрезать, говоришь? – В мертвой тишине голос киммерийца звучал подобно грому.– Ловко придумал, мудрец! Тебе-то я его и отрежу, вот только погоди немного.

Последнее было сказано напрасно. Лысый оцепенел на своей скамье, и сейчас никакая сила не могла бы сдвинуть его с места хоть на волос. Прошло несколько секунд – и вдруг его тело брякнулось на пол: ужас оказался сильнее жажды жизни.

– Жаль,– усмехнулся киммериец,– но, видно, боги пощадили его. А что скажешь ты, сын гиены?

Тот, к кому столь несоответственно высокой должности обратился варвар, молчал. Он пытался вдавиться в дизанные подушки, но выходило неважно – похоже, подушки обрели твердость камня и не поддавались, или это ему только так казалось?.. Конан сделал два шага вперед и схватил советника за ворот рубахи:

– Про должок помнишь, зловонный мешок с требухой?

Советник упорно продолжал молчать, будто язык проглотил. Варвар отвесил ему легкую затрещину – зубы чернобородого клацнули, и тут его словно прорвало. Он зачастил скороговоркой – так болтают обычно с толпой базарные фигляры; слова понеслись из него, как водопад:

– Пощади, киммериец! Я пошутил! Я все тебе отдам, все, бери что хочешь! Деньги, камни, мой гарем! Только не убивай, умоляю! Ты же знаешь, как я тебя уважаю! Помнишь, я ведь всегда плачу!

Варвар встряхнул его, как тряпичную куклу. Руки и ноги советника безвольно болтались в воздухе. – Заткнись, ублюдок!

Тот не умолкал – скорее всего, был просто не в состоянии остановить словесное извержение. Он продолжал что-то бессвязно говорить, умолять, хватал Конана за руки, стараясь запечатлеть на них поцелуй.

– А, надоел ты мне! – Раздосадованный варвар дал советнику по шее ребром ладони.

Тот дернулся пару раз, и Нергал забрал еще одну законную добычу.

Конан присел на диван и наскоро проглотил несколько кусков рыбы, остававшихся на блюде,– голод давал о себе знать, киммериец не ел со вчерашнего дня.

– Хм, неплохо ты питался, клянусь брюхом Крома! – Он поглядел на тело советника и увидел, что под ним лежит какой-то свиток. Конан потянул пергамент на себя. Слава богам, что он научился читать!

– Так, список должников по податям…– разобрал киммериец. Несколько имен были ему знакомы.

– Ба, да это все почтенные люди,– присвистнул он.– Попади этот список к повелителю, несладко им придется. «Ладно, возьму с собой, глядишь, и пригодится»,– решил варвар, пряча свиток в рукав. Потом еще раз оглядел зал.

– Хорошо все-таки жил этот шакал. Красиво! Однако пора и честь знать! Что-то мы здесь задержались…

Он вышел и неспешно зашагал по коридорам. Стражников на пути больше не попадалось – то ли он их всех перебил, то ли те предусмотрительно попрятались. Их дело! Дойдя до дверей гарема, варвар шарахнул по створке кулаком.

– Кто там? – спросил дрожащий голос евнуха.

– Я! – коротко бросил киммериец.

Дверь отворилась. Толстяк бухнулся ему в ноги:

– Вот твоя девушка, с ней все в порядке, я все сделал, как ты сказал,– затараторил он своим писклявым голосом.

Замира сидела на скамье, закутанная в дорогой наряд из кхитайского шелка. Перед нею красовался столик с яствами. Конан сглотнул слюну:

– Жаль, что некогда! Копыта Нергала! Целые сутки ничего не успеваю: ни поесть, ни поспать, ни… Ну да ладно,– махнул он рукой,– значит, не судьба. Пойдем отсюда, Замира.

Выйдя на дворцовое крыльцо, они увидели у ворот толпу богато одетых людей, которые о чем-то возбужденно переговаривались между собой, временами бросая косые взгляды на парадный вход.

«Торговцы! – догадался варвар.– Пришли заплатить, чтобы он не подавал повелителю списка. Отлично, вот заработок сам ко мне и приехал!»

Увидев вышедшего с мечом в руке Конана, купцы поплотнее сбились в кучку и выжидательно глядели на варвара.

– О! Знакомые почтенные лица! – весело приветствовал их киммериец.– И чего же вы здесь ждете? Сегодня господину советнику не до вас: похоже, он сильно, на редкость сильно занемог. И вообще, вашим делом он не сможет заняться очень долго. Если сказать совсем честно, Нергал прислал за ним, и он пошел – а что еще ему оставалось делать?

Варвар разразился таким громоподобным хохотом, что у некоторых слушателей заложило уши.

– Так что расходитесь-ка по домам! – посоветовал Конан; и вдруг, когда они понуро побрели к воротам, передумал: – Нет, пожалуй, можете остаться!

Торговцы послушно замерли – вид варвара с огромным мечом не оставлял ни малейшего желания перечить.

– Почтенный Калой, у тебя рожа вроде бы не такая глупая, подойди ко мне,– поманил киммериец купца.

Тот приблизился и с опаской уставился на Конана.

– Ты человек ученый, наверное, и читать умеешь?

– Конечно,– ответил торговец, в душе проклиная себя, что напросился на прием к советнику.

– Посмотри-ка этот свиток, почтенный. Понимаешь ли, те, кто его составил, уже довольно далеко отсюда, и я ума не приложу, что с ним делать.

Калой робко протянул руку и взял пергамент. Пробежав глазами первые строчки, он похолодел: донос на него и еще на нескольких купцов повелителю! Он искоса взглянул на невозмутимого киммерийца. Тот равнодушно зевнул, ожидая ответа.

– Да так, какое-то прошение, ничего особенного,– решил схитрить купец, уверенный, что варвар, конечно же, не знает грамоты.– Ни к чему тебе и время тратить на такую ерунду! Пустяк, право…

– Я так и думал,– еще шире зевнул Конан.– Значит, имеет смысл отнести его во дворец, пусть чиновники повелителя читают. Пошли скорее, Замира!

Он свернул свиток в трубочку и сделал шаг в сторону ворот.

Почтенному купцу Калою чуть не сделалось дурно.

– Постой, Конан,– жалобно заблеял он,– дай я еще раз посмотрю!

– Да ну тебя,– отмахнулся варвар,– тут тебе не скрипторий! Сам ведь говоришь, какой-то пустячок…

Торговец понял, что совершил ошибку и, может быть, ошибку смертельную.

Он вцепился в рукав киммерийца, плохо соображая от ужаса, что можно сделать. Варвар широкими шагами шел к воротам, волоча за собой почтенного торговца.

Остальные разинули рты от изумления, совершенно не понимая, что происходит. Никогда прежде им не доводилось видеть такого обращения с одним из купцов. Это было нечто поразительное.

«Уже ничего не соображает,– понял киммериец,– как бы бедолагу удар не хватил». Он остановился. Руки торговца разжались, и он упал лицом в пыль.

– Что с тобой, любезный? – заботливо осведомился киммериец.

– Я передумал,– едва отдышавшись, сказал Калой.

– Чего это ты передумал? – прикинулся ничего не понимающим варвар.– В толк не возьму, о чем речь!

– Пергамент очень важный!

– Да-а?..– переспросил киммериец, изображая удивление.– Вот что значит грамотный человек – не сразу, но сообразил, в чем дело,– он воздел руки к небу,– а мне, дикому, и невдомек, что там.

Калой уже понял, что Конан издевается над ним.

«На кол бы тебя, варвар! – злобно подумал торговец.– И где это он умудрился обучиться грамоте?.. Жалость какая, теперь придется платить куда дороже…»

– Я же говорил, ты кажешься умнее, чем твои товарищи! – захохотал киммериец, посмотрев на Калоя и догадавшись, о чем тот думает.– Видишь, они ничего не понимают, а ты уже кое-что сообразил.

– Сколько? – тоскливо спросил торговец, сознавая свое бессилие.

Конан пристально оглядел столпившихся купцов:

– Посоветуйся с ними, хитрый пес! Я подожду, но учти – очень недолго.

Купцы окружили Калоя и загудели, как пчелиный рой.

Через некоторое время один из них отделился от толпы, неся на вытянутых руках небольшой ларчик.

Подойдя к киммерийцу, он откинул крышку: в лучах утреннего солнца заблестела груда золотых.

«А не умел бы я читать? Прав был старик,– вспомнил варвар чародея Арруба, обучившего его искусству понимания начертанных на бумаге знаков,– неграмотный человек подобен слепцу. Слава Солнцеликому, мне повезло».

– Чудесный ларчик,– усмехнулся Конан,– подумать только, за какой-то там пустяковый свиток – и такая плата! Возьми пергамент, почтеннейший! Да, кстати, вот тебе золотой,– он вытащил из ларца монету и дал купцу,– подвези нас в своей коляске до базара, видишь – мы торопимся!

– Дело сделано, но из города придется исчезнуть! И, боюсь, не только мне. Слишком уж мы примелькались тут. Наворотили дел… Лучше и впрямь на время уехать,– задумчиво протянул киммериец, наливая новую кружку вина.– Уф! До чего ж во рту пересохло! У этого чернобородого, говоря по правде, меня встречали не ахти как хорошо!

Они с Дениярой сидели за столом, уставленным блюдами и подносами с едой.

Киммериец до того проголодался, что мог бы съесть целого быка,– так он, по крайней мере, думал.

– Все-таки это был первый советник повелителя. Уже завтра утром – хорошо, если не сегодня – его ищейки разнюхают про Замиру и про тебя, и тогда вам нельзя здесь оставаться, Нергал мне в печень, если я не прав! Так что давайте собирать вещички.

– Все что ни делается, делается к лучшему,– отозвалась Денияра,– я уже давно подумывала, не уехать ли в Шем или Зингару. Вот случай и представился, боги за нас решили, что делать. Так что и думать нечего: едем! Спасибо тебе за совет, Конан. Он пришелся нам всем как нельзя кстати.

– А Нинус? – спросил киммериец.

– Я говорила с братцем, он тоже решил покинуть эти места. Наверное, поедем вместе. Все веселее в дороге.

– Тогда надо собираться,– решил варвар.– У меня тоже найдутся дела за пределами Заморы: может быть, наведаюсь в Офир. Звезда Хораллы – хороший повод, чтобы познакомиться с тамошней королевской семьей. Как-никак – это их фамильная драгоценность. Не может быть, чтобы там не обрадовались этому камешку! Вот и поглядим…

Киммериец засмеялся, предвкушая очередное приключение. Его неугомонная натура вечно не давала ему покоя.

Эх, а славный все же камешек, видит Кром!

Конан развернул платок, положил на ладонь тускло заблестевшее серебристое кольцо, повернул – и Синий Сапфир заиграл гранями, словно там внутри скрывался таинственный огонь.

Истинное чудо, даже трудно поверить, что видишь его своими глазами! Конан с грустью смотрел на самоцвет, словно предчувствуя скорую разлуку. Впрочем, у него ни золото, ни камни никогда не задерживались надолго. Словно Бел, бог воров, шутил над своим непутевым приемным сыном. А, может, так оно и было?