Текст книги "Врата Азира (ЛП)"

Автор книги: Крис Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава четвёртая

Ракх едва заметил врата. Пришитые глаза истекали кровью, заливая лицо, и боль сводила с ума. Все в его стае точно так же выли и страдали. Они мчались быстрее, чем когда-либо прежде, гонимые ужасной нуждой. Им требовалось найти, отыскать всех забившихся в щели жалких существ и вытащить их на свет. Теперь они делали это не ради оргий поглощения, но ради Волны Кровопролития, служа его владыке с двуглавым топором.

Молнии хлестали вновь и вновь, освещая развалины холодными вспышками. Он видел, как дрожит и мерцает кладка, каждый удар терзал его побагровевшие глаза. Налетчики пробежали сквозь врата, промчались мимо их огромного подножия, принюхиваясь и тяжело дыша, следуя за запахами отчаяния.

Впереди них ждали три башни, промокшие и освещаемые ударами молний. Там были смертные – костлявая добыча. Кхул хотел, чтобы они вытащили их наружу и заставили скулить. А потом они будут бежать вновь, ища и принюхиваясь, ища что-нибудь достойное топоров Волны Кровопролития.

Ракх взбирался по скату. Он видел на стене впереди движение – смещались тени, поднималось оружие. Если бы не мука, то он бы захохотал, ведь такие приготовления ничем не помогли бы спрятавшимся за стенами. За ним следовали прочие налётчики, шипя проклятия, зная, что смертным больше некуда бежать, а потому и не пытаясь скрыться.

Наконец-то будут убийства. Наконец-то их крючья и долота глубоко вопьются в свежее мясо, которое они потащат к хозяину, и тот выберет лучшее. Оглушительный удар грома расколол небеса пополам, и Ракх пошатнулся. Он посмотрел вверх, подставив лицо хлещущему дождю, и впервые заметил, что происходит с небом. Над вершинами трёх башен возник огромный круг, подобный водовороту в штормовом море, вращающийся, набирающий силу. Молнии били непрестанно, скручивая, раскалывая и превращая небо в буйство красок, расчерченных серебряной паутиной.

И нечто ужаснуло Ракха до глубины души. Он как будто снова смотрел в безжалостное лицо Кхула, но теперь страх был другим – резким, холодным…

Ракх отпрянул назад. Он не мог отвести свои новые глаза от света, становящегося всё ярче и ярче. Капли дождя отскакивали от камней, его хлестали порывы ветра. Всё сверкало, сияло и горело.

Налетчик попятился, соскальзывая вниз. Порыв, приданный ему Кхулом, исчез, сменившись иным ужасом.

Вновь ударил гром, и в этот раз содрогнулась сама земля. Каменные плиты вздыбились, угрожая открыть реки бурлящего подземного огня. Арку врат охватило пламя, растёкшееся по голым камням, горящее синим, словно болотный газ.

А затем Ракх бросился бежать, словно заяц, туда, откуда пришёл. Это была не естественная гроза, но нечто порождённое демонами и посланное из бездны безумия поглотить их всех. Всё вокруг смещалось, срывалось с привычных мест стихийной яростью небес. Налетчик рухнул на колени, выронив топор. Затем он почувствовал жар. Он расходился сквозь дождь, испаряя влагу, насыщая воздух паром. Ракх закричал, но его голос заглушил ужасающий удар первозданных сил. Казалось, что сам мир разорвали на части и выковали заново – повсюду был свет, обжигающий глаза и белый от жара. На мгновение Ракх подумал, что сейчас он сгорит заживо, но затем вспышка потускнела так же внезапно, как и появилась.

Трясясь и дрожа, он посмотрел наверх. Сначала он не замечал ничего из-за тумана в глазах.

Но затем налетчик увидел, что принесла гроза.

Когда разразилась буря, как раз Кхул вёл свою армию через расщелину. Теснина была слишком узкой для его одоспешенных воинов, и потому владыка воззвал к своей силе, выкрикнув слова вечного могущества и высоко подняв топор навстречу жуткой ночи. Его бог ответил, сотрясая и перекраивая землю вокруг. Края теснины содрогнулись, потрескались, а затем разлетелись градом каменных осколков. Грохот взрыва эхом разнёсся по равнине, и перед ним открылся широкий проход, путь, словно пробитый могучими руками.

Коргос расхохотался, упиваясь своей силой. Даже камни под ногами повиновались воле его тёмного покровителя – вскоре он получит и последний Дар, присоединится к легионам вечной резни.

Его воины ринулись вперёд, выкрикивая его имя грубыми голосами.

– Кхул! Кхул! Кхул! – кричали они, переходя на бег, срывая топоры с примотанных к броне цепей, размахивая сжатым в кулаках почерневшим от проклятий оружием. Под треск шипастых кнутов и крики вождей банд, воинство проломилось через сухое ущелье, хлынуло сквозь пробитую между утёсами брешь и узрело равнину, усыпанную развалинами.

Военачальник лично вёл их вперёд, и Зев вприпрыжку бежал рядом с ним, и потому он первым увидел выпущенные в небо широкие нити волшебства. Актиническая буря бушевала вокруг вершины врат, владыка каждым своим мускулом ощущал высвобожденные энергии. В прошлом здесь уже призывали губительные грозы, некоторые из них даже по его воле, но этот был совершенно другим. Даже дождь казался иным – холодным, зернистым, словно полным крошечных алмазов.

Огрубевшее старое сердце Коргоса забилось чаще. Здесь творилось некое великое колдовство, такое, которого он никогда не видел прежде. Рык, почуявший разгорающийся боевой гнев, яростно залаял.

– Вперёд! – прогремел Кхул, ободрённый всем, что видел, слышал, чуял…

Волна Кровопролития хлынула вниз по длинным скатам из обломков и щебёнки, расходясь вокруг своего хозяина, быстро спускаясь на равнины. Их знамёна были подняты навстречу бурлящему небу, святые знаки Кхорна воздеты над рядами железных шлемов, уже блестящих от дождя. Роты кровавых воинов, толкаясь, маршировали к подножию врат, распевая литании Богу Сражений. Векх Свежеватель гнал их вперёд, ударами кнута подгоняя к новым высотам ярости. А за ним разносились зловещие крики, которые вырывались из челюстей, что были шире, чем у любого кровавого воина, доносились откуда-то из центра орды от существ, ещё скрытых ночными тенями и тусклым огнём.

Сам Кхул остался на утёсе над равниной, глядя на просторы. Он видел древние развалины и разбитые стены осыпающихся от старости городов, далёкие следы забытого апокалипсиса. Бронзовая икона Трекса уже горела злым огнём, питаясь пылающей вокруг энергией. Кхул стоял на вершине каменного утёса, прищурившись. Он смотрел на огромную арку, оценивая её очертания, выделяя руны на перемычке. Давно он не видел таких рун – они должны были исчезнуть, как и их создатели. Сам их вид наполнил его новой жаждой боя, само их существование становилось дерзким вызовом. Он повергнет их одну за другой, вырвет из камней своими руками.

Далеко внизу строились всё новые его батальоны, покрывая чёрную землю красным ковром. Когда же вниз спустились последние, то над равниной разнёсся грохот, такой, словно раскололись кости земли.

Военачальник расхохотался. Он не мог удержаться. Колосс широко развёл руки, и молния ударила его по сжатым латным перчаткам.

– Я – Коргос Кхул, Владыка Земли! Покажитесь, ткачи грозы, испытайте свою мощь против достойного врага!

Буря словно взбесилась. Вихрь кружился всё быстрее, завывая вокруг врат, ставших его центром. Вновь ударил гром. Из земли фонтаном забило пламя, изрыгая маслянистый дым. В воздухе запахло озона, дождь испарился, поднимаясь к шипящим облакам. По земле прошёл низкий рокот, отчего скальные плиты треснули и заскрежетали. Казалось, что под поверхностью мира ворочаются великаны, пробуждаясь от векового сна, чтобы снова ворваться в мир живых.

Последовала ослепительная вспышка света, заставив воинов отвернуться и прикрыть шлемы ограждающими жестами. Знамёна пошатнулись, умолкли боевые кличи, а затем с небес хлынуло серебряное пламя. Завыл сам воздух, разрываемый колдовством столь сильным и чистым, что оно раскололо и перековало сами стихии. С небосклона обрушились сверкающие стрелы, глубоко вонзившиеся в землю. Вой ветра стал оглушительным и разнёсся по дрожащей земле, сгибая железные растения. Врата словно раздулись, выросли, возвысились к набирающему силу вихрю. Даже когда земля вокруг содрогнулась, а неистовый ветер поверг полчища на колени, огромная арка продолжала стоять стойко и непреклонно, высеченная из самих костей мира и в свете яростной бури сверкающая, словно обсидиан.

На ногах остался лишь сам Кхул. Он широко развёл руки, приветствуя гнев стихий, и расхохотался, чувствуя, как жаркий ветер треплет плащ. Коргос высоко поднял топор, и молния вцепилась в него, скользнув по его грозному клинку.

И поэтому лишь военачальник увидел, как пришли они. Кхул смотрел, как их приносят из бури бело-синие стрелы, как они вырываются из вихрей сверкающего колдовства. Видел, как они падают из сердца кружащейся бури в ослепительно сияющих коконах света. Как они обрушиваются на землю с сокрушительной силой, как вокруг мест падений вспыхивают купола энергий, окутывающие их неистовым сиянием, а затем раскалываются, и во все стороны на выжженную землю летят осколки кристаллической материи, открывая отпрысков бури, принесённых гневом небес.

Они были высокими, выше величайших из смертных людей, облачёнными в чистейшее золото и с боевыми молотами, окутанными ореолом энергий. На них были маски, такие же золотые, как и доспехи, бесстрастно глядящие на опустошение вокруг. За спинами одних раскрывались жемчужно-белые крылья, уносящие их в небо, едва они приземлялись. Другие выходили из разбитых коконов, двигаясь плавно, несмотря на вес колдовских доспехов. Каждое их движение было идеальным, отточенным до совершенства и наполненным богоподобной силой. Они выступали из остатков молний, принёсших их в этот мир, взвешивая и поднимая своё оружие с жуткой гидравлической силой.

Один из них нёс огромное знамя из золота и костей, а лицо его было скрыто под суровым образом черепа. Другой взмыл в терзаемое бурей небо на крыльях, ещё окутанных ослепительной аурой сошествия. Значит, вот какими были их лорды, владыки странных изгнанников небес.

Но Кхул видел, что у воинства был лишь один истинный предводитель. Он спустился первым и вышел из разбитого купола прежде всех остальных. Коргос смотрел на него с голодными глазами. Из всех воинов лишь он не шёл по земле Серного Полуострова, а ехал на спине огромного зверя со шкурой цвета тёмного кобальта и челюстями длиной с человека. Плащ наездника, раздуваемый порывами бури, был сапфирным, словно ясное небо, а на шлеме сверкал позолоченный гребень. Его броню украшал блистающий орнамент в виде молота и кометы, а в руках воин, как и его выходящие вокруг братья, нёс самое разрушительное из оружий древности – боевой молот с багровой рукоятью, украшенный позолотой.

Едва Кхул увидел его, как вспомнил, каково это – встретиться с достойным врагом. Он увидел мощь окованных сталью рук, мастерство, с которым создана золочёная броня, и понял, что это враги, каких он ещё никогда не видел прежде. Сквозь глазницы масок сиял свет неосквернённых звёздных царств, а каждое движение выдавало хладнокровие и уверенность в победе.

Но в воине-наезднике, приковавшем к себе его взгляд, было нечто другое… Кхул слышал, как рычит его гончая, и вспоминал другую битву, случившуюся целые жизни назад; она оборвалась после удара молнии – такой же, которая возвестила это сражение.

Таково быть не могло – просто невозможно, их разделяло слишком много времени и пространства – но чувствовалось всё так же, инстинкты говорили, что происходит то же самое.

К тому времени армия Коргоса уже приходила в себя. Его упавшие воины вставали на ноги, тряся головами, чтобы избавиться от звона, поднимали топоры, вспоминали, как кричать от ненависти и жажды убийства. Клеймитель Черепов шёл среди них, поднимая воинов, чтобы сокрушить принесённых грозой. Векх был быстрее, и уже бежал к трём башням, размахивая хлыстами. Каждый удар, приходившийся на спину кровавых воинов, вырывал их из ступора и вновь наполнял жаждой резни, гонящей через равнину к вратам.

Кхул вновь захохотал. Он воздел топор, и извивы молний окутали выкованное в аду железо.

– Кровь для Кровавого Бога! – прогремел он, отчего воины вокруг зарычали от неистовой ярости, давясь слюной. – Избранный череп на костёр его славы!

Он склонил топор, указывая на владыку принесённых грозой, зная, что его смерть сломит хребет сверкающего воинства до конца ночи.

– Ты! – взревел Кхул. – Тебя я заберу лично!

Переход через пустоту был подобен смерти. Ничто, кроме Перековывания, которое он прошёл так давно, не могло сравниться с этой растягивающей болью. Он видел глубокую тьму во всём её плутоническом величии, растянувшуюся в вечность над сводом холодных звёзд. Во время перехода он видел вырванные образы других царств, мерцающих россыпью на небосклоне. Видел дома из разбитого камня, разросшиеся леса, кричащие башни из многоцветного безумия. Всё было разным и в то же время одинаковым, искажённым по зловещей воле, превращённым в многоликий ад и лишённым надежды.

Затем видения оборвались, сменившись чистым пламенем падения. Он закричал, чувствуя, как молния проходит через его тело, обжигая вены, сочится из глаз, изо рта, с рук. Слишком поздно он вспомнил, как это было в первый раз, когда Бог-Король забрал с полей обречённых битв ушедших времён тех, кого счёл достойными вознесения.

А потом боль исчезла, и он почувствовал, как вокруг проступают Владения Огня. Услышал рёв бурь и почувствовал едкий дым бесконечных костров. Вокруг него раздулся кокон небесной силы, сквозь полупрозрачную завесу которого виднелись тусклые очертания огромных руин.

А затем купол лопнул, рассыпался дождём искривлённых осколков. Ванд впервые вдохнул воздух Акши. Он вкусил его, услышал грохот, почувствовал непостоянную дрожь под ногами.

Всё изменилось до неузнаваемости, так, что он не узнал это место, даже если бы его сны о прошлой жизни не были бы такими обрывочными. Небеса скрылись за пеленой грязных облаков, землю раскололи реки кипящего пламени. Величие осталось лишь в грозе, отзвуке чистоты Небесных Владений, всё остальное было осквернено. Целые жизни назад он видел, как безграничная тьма охватывает и терзает этот мир. Видел легионы, марширующие под кроваво-красными знамёнами, слышал, как вопли их жертв разрывают небо. Видел медные города, где пирамиды ободранных дочиста черепов становились алтарями богов, чья победа казалась неизбежной. Даже теперь так далеко во времени и пространстве он мог вспомнить, как умер мир. Все сухие равнины и скалистые горы были захвачены, поглощены ненавистью, что была древнее камней…

Столь многое исчезло. Он не знал, как давно это произошло, ни сколько он прожил в царстве смертных до того, как Бог-Король счёл нужным забрать его к себе, но в Зигмароне он видел сны о старых домах из камня и соломы, где жили все те, кого он знал в былой жизни. Он всё ещё видел их лица, лица воинов, которые ехали с ним на битву, когда небо осветило пламя, и банды пришли из ада. Многие воспоминания были драгоценными – лица тех, кто сражался дольше и яростней, тех, кто последовал за ним в пустоши и жил среди волков, когда омрачился свет самого солнца.

И одно лицо из тех лет никогда не покидало его – лицо женщины, бывшей таким же воином, как он, той, с кем Ванд делил душу. Он мог ясно вспомнить лишь её, но забыл даже имя. Её кожа покрылась шрамами, как и у всех, потемнела от грязи постоянных боёв. Лицо было суровым, осунувшимся от тягот бесконечной войны, но когда она улыбалась, то в её тёмных глазах сверкал свет звёзд.

Но теперь всё исчезло, сгорело в белом пламени Становления. Этот мир, эти лица – всё было выброшено из памяти, осталось лишь отражение, искажённое, ставшее ужасом сильнее всего, что он мог представить.

Вокруг спешно занимали позиции его воины. Они знали немногое о том, что следует ожидать, кроме примерного местоположения врат и вероятного сопротивления сразу после прибытия. Это предположение оказалось верным. На них надвигалась огромная армия, спускавшаяся с дальней гряды и растекавшаяся по равнинам к югу от мест падения. Орда перед ними в десятки раз превосходила авангард Ванда, и даже рота Вечных со временем может пасть перед таким натиском. Теперь их задачей – единственной задачей – было продержаться достаточно долго, чтобы открыть Врата. До этого они были сами по себе. Когда же врата откроются, то через них можно будет послать целые легионы их братьев, и тогда война начнётся всерьёз.

Ванд видел, что его капитаны уже исполняют свои обязанности. Иона вёл Воздаятелей с высот к огненному ущелью. Они должны будут удерживать позиции вокруг основания портала, и там странные силы Склепорождённого будут испытаны как никогда ранее. Анакт поведёт небесное воинство ввысь, в грозу и бурю, откуда начнётся натиск на магические обереги.

Что же до Ванда, то с ним направятся основные силы грозового воинства – Освободители, призванные атаковать в сердце наступающей орды, дать ей бой, которого никто не мог дать бесчисленные годы. Их задачей было вступить в бой с величайшими из тварей Хаоса, не дать им прорваться к вратам, отразить натиск и добыть драгоценное время.

Ванд окинул взглядом полчища врагов и ощутил прилив боевой энергии. Орда была огромной, рёв и крики уже оглушали, но от желания принести возмездие священным молотом его сердце билось чаще. Он поднял Гельденсен, а Каланкс широко распахнул челюсти и издал металлический рёв.

– Ко мне, братья мои! – закричал Ванд. Вокруг него замелькали чистые молнии.

Они ответили на зов, стряхнули последние клочья пустотной молнии и выстроились в золотые фаланги. Дождь падал на броню, но не мог заставить её потускнеть. Среди поверженного мира они сверкали словно топки, в которых сгорит порча, позволив спасти немногое уцелевшое.

Каланкс взревел вновь, его могучие лёгкие извергли вдаль дым и пар. Дракот вздыбился, готовясь ринуться в самое сердце стоявшего перед ними воинства, но Ванд задержал его, желая сначала окинуть взглядом врага, сначала оценить боевой план, а уже затем начать атаку.

Среди наступающих орд воинов в багровой броне некоторые выделялись заметнее остальных. Он видел идущего в сердце орды могучего чемпиона, несущего медный знак Падших Богов. Видел повелителя зверей с открытой головой, хлещущего окровавленную спину огромного существа, видел сверкающий в его глазах свирепый экстаз.

Этот доберётся до него первым, и потому Ванд молча отметил его для поединка. Однако не они были величайшими из хозяев орды. Был ещё один, расположившийся высоко на склоне южного утёса, одиноко стоявший перед тесниной в скале. Даже с такого далёкого расстояния Ванд чувстовал переполняющую его силу, давящую и зудящую, словно рана в реальности. Он был владыкой орды, и лишь его воля направляла их на войну. Даже сейчас, когда звала битва, Ванду было сложно оторвать взгляд от тёмного чемпиона.

В это мгновение он увидел образ былых времён – деревню, горящую, кишащую воинами в доспехах, похожих на стоящих сейчас перед ними. Видел молодого воина – светловолосого, с проседью, покрытого сотнями ран – бегущего в бой с вождём, вооружённым двухлезвийным топором.

И впервые за все забытые эпохи он вспомнил своё имя.

Чёрный Кулак. Венделл Чёрный Кулак.

На другой стороне разделявшего их простора вождь в череполиком шлеме опустил топор, указывая прямо на него. Ванд ощутил удар его холодной злобы, словно настоящий выпад. В его разуме пронеслись старые смертные чувства, которые, как он думал, давно были изгнаны. Но он был Перекованным. Эти сны ушли и никогда не вернутся. Осталось лишь возмездие, очищающий жар священного пламени, воздаяние забытых времён.

– К оружию! – взревел Ванд, подняв молот и сдвинувшись на подавшемся вперёд дракоте. – Настал час! Повергнем их с ходу, и да направит вас возмездие Бога-Короля!

Согласно взревев, грозовое воинство устремилось вперёд, все Вечные атаковали как один сомкнутыми золотыми и небесно-синими рядами, намереваясь сокрушить авангард врага высвобожденной яростью Небесных Владений.

Анакт, владыка небесного воинства, высоко взмыл в небо и закричал от радости, поднимаясь ввысь. За ним следовали его Обвинители, разминающие крылья и наслаждающиеся, выпуская давно сдерживаемую мощь.

Повсюду вокруг бушевала буря. Яростные ветра мотали их из стороны в сторону, угрожая сбросить и разбить о камни. После первого ликующего полёта они держались ближе к земле, паря достаточно высоко, чтобы видеть раскинувшееся внизу поле боя.

Врата находились к югу, меньше чем в километре от них. К их подножию уже бежали воины Хаоса, не ведающие предназначения здания, но узнавшие в нём твердыню. Иона вёл к ним Воздаятелей, и скоро у массивного подножия начнётся битва.

С небес ударили новые столпы света, выпуская последних отправленных через пустоту Обвинителей из сверкающих куполов. Их было так мало, что они казались рассеянными точками звёздного света перед лицом вечной ночи. Против мчащихся и тяжёло идущих к ним чудовищ авангард казался пугающе слабым, хрупким.

Анакт расхохотался, ударив крыльями, подбросившими его обратно в небеса. Возможность испытать своё мастерство против такой бури грела его душу. Небесные Владения были раем, где даже самые обычные башни украшали драгоценности, но здесь всё оказалось иначе, здесь жила опасность, завораживающая Анакта, как и его быстрокрылых братьев.

Он услышал, как владыка Ванд отдал приказ наступать, увидел, как освободители принимают боевое построение. Последние из воинов самого Небесного Шлема вырвались из кристаллических коконов и устремились к его воздушному авангарду.

– Быстрее и ещё быстрее! – заговорил Анакт, обращаясь к кружащим вокруг обвинителям. – Врата ждут – вы знаете свою задачу!

Хлопая крыльями, небесные воители развернулись в воздухе и спикировали вниз, летя через поле боя к арке.

Иона не чувствовал предвкушения битвы. Он вышел из бушующей грозы с всегдашним холодным пренебрежением. Пламя и молнии ничего для него не значили, ведь они были лишь ускользающими тенями в сравнении с жутким искусством, дающим ему силу.

Полные ярости боевые кличи становились всё громче. Кровь с обеих сторон горячила, кипела в венах всех воинов, державших оружие. Её зов казался лепетом Ионе, всегда говорившему шёпотом и взглядом своим выражавшему лишь бесконечный покой.

По приказу Ванда он тяжело направился по склону к подножию Врат. По обе стороны от него раскинулись развалины великих зданий, разрушенных в забытых войнах. Его не заботили и они – Владения Огня никогда не были его землями. В эту битву его привёл лишь долг, долг, возникший, когда Бог-Король погрузился в самые глубины Аметистовых Владений и вырвал его из пасти предначертанного забвения.

Если так будет угодно судьбе, то однажды ночью он возвратится в залитые лунным светом свободы места, где небеса никогда не тревожит солнце, а среди вечных теней обитают души убитых.

До тех пор он будет служить грозовому воинству своими тайными силами, повелевая сами законами, приковывающими души к плоти. Нет, лорду-реликтору пойдёт не позолоченный молот, а костяной реликварий, через который проходят эзотерические энергии самого Шийша.

Такими же были и сопровождающие его Воздаятели – мрачные, непоколебимые, не разделяющие безрассудства Обвинителей или бравады Освободителей. Вместе с ним они будут противостоять порождениям кошмаров, покуда хотя бы один из них будет дышать, выстроившись золотой линией вокруг подножия портала. Его задачей было удержать Врата и не дать орде прорваться к ним до того, как всё будет сделано. Ванд станет наступать, в надежде проложить клин в сердце орды и связать боем её чемпионов, а Склепорождённый будет удерживать кордон вокруг портала. Эта задача сполна подходила его холодному сердцу – безрассудная доблесть приносила мало пользы, а стойкость означала всё.

Подгоняемые кнутами погонщиков и собственной кровавой яростью, первые ряды врагов уже бежали к нему, их шок стихал, а в небесах продолжала бушевать гроза. Иона смотрел, как они идут, но не улыбался под маской смерти. Он вспоминал клятвы, которые принёс, старые и суровые, словно могила, и обязывающие его служить тому, кто обещал освобождение его любимой земли теней.

Когда первые враги приблизились достаточно близко, Склепорождённый высоко воздел костяной знак обеими руками, чувствуя холодный вздох стягивающихся неестественных ветров.

– До самой смерти, – прошептал Иона и шагнул в пасть ненависти.