Текст книги "Кайа. История про одолженную жизнь Том Шестой, Часть Вторая (СИ)"

Автор книги: Коробочка Александр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Глава 146

Пригород Санкт-Петербурга, деревня Коркино, частная усадьба. Примерно в одно время с происходящими в «Госпоже Удаче» событиями.

Честно признаться, сейчас бы я с превеликим удовольствием завалился поспать. Все-таки вчерашняя операция, несмотря на кажущуюся мелочность, выдалась не таким уж и плевым делом для моего организма, и так ослабленного разнообразными злоключениями, приключившимися не то чтобы очень давно.

В общем, по возвращении из Центра протезирования (с заездом в ресторан, а затем в семейный особняк Филатовых, за Боблой) и бытия при царских дочках мой «завод» совершенно закончился. Это во-первых. А во-вторых…

«В самом скором времени произойдет большой переполох…». – вспомнилась строчка из записки, переданной мне Люсией.

…интуиция, которой я привык доверять, твердит, что ежели не отдохну сейчас, то потом сделать это мне доведется еще нескоро.

Однако вместо того, чтобы растянуться на кровати во весь свой немаленький (по девичьим меркам) рост и укрыться с головой одеялом, я теперь стою в офисе начальника охраны этого, можно сказать, правительственного объекта (царские дети – дело государственное, безусловно) и молча наблюдаю за хозяином кабинета, седовласым «знатным» в чине полковника здешнего аналога тамошнего ФСО.

Полковник гоголем расхаживает по помещению и читает ненужные мне ни сейчас, ни вообще нотации.

– Оружие, равно как и честь, достопочтенная, – есть непременный атрибут лица дворянского сословия. Хотя в наши скверные времена далеко не такой уж и непременный…

Тип этот немолод. Старой еще закалки, так сказать. А как такие люди относятся к подобным мне, запятнавшим, по их мнению, свою репутацию, я уже имел сомнительное удовольствие узнать на примере почившей в бозе бабки.

Ему, разумеется, прекрасно известно (может, даже лучше, чем мне самому) то, кто такая Кайа Игоревна и чем она славна. Однако не могу не отдать «знатному» должного, он изо всех сил старается делать вид, будто бы не испытывает ко мне явной неприязни. И это дается ему очевидно непросто. Впрочем, от едкой реплики про честь он все же не удержался.

Я же делаю вид…стоя с «покерфейсом» и едва ли не навытяжку…будто бы не заметил ни колкости, ни общего тона беседы. Молча и благоговейно внемлю его словам, дабы не бесить (бесполезно для себя) хозяина кабинета и поскорее убраться отсюда. Исправить его…и таких, как он…мнение о моей репутации я не смогу никак и никогда. Это пожизненное клеймо. Любые слова здесь бессильны, а посему бессмысленны.

Особую пикантность происходящей сценке придает тот факт, что полковник ростом, мягко говоря, не вышел (впрочем, это совсем не делает его каким-то карикатурным «персонажем»). И так как снизу вверх ему на меня смотреть «не комильфо», он нарочито смотрит чуть в сторону.

– … но, несмотря на весьма юный возраст и…прочие, скажем так, обстоятельства…по крайней мере, один из атрибутов у вас теперь имеется.

Один из… – вот прямо так и сказал. Даже то, что меня фактически приняли в царскую Семью, почти ничего не меняет в глазах «знатных». Впрочем, наплевать, «газует» он на меня совсем по иной (вполне себе приземленной) причине.

Как я и думал, полковник вызвал меня затем, чтобы выдать оружие. А вооруженная Кайа – это именно то, чего бы охране этого объекта хотелось бы избежать. Возможно даже, любой ценой. И, стало быть, цель словесных провокаций «знатного» – вывести меня на эмоции. А разве эмоционально нестабильной девке положено иметь при себе оружие, тем более в непосредственной близости от Их Высочеств?

Такой вот непрямой саботаж императорского приказа.

Но извините, Ваше превосходительство, подобной чудной возможности я вам не предоставлю.

Полковник несколько секунд молча постоял, глядя на картину за моей спиной, а затем, не получив от меня желаемых эмоций, поморщился, словно бы от зубной боли. Однако новых провокаций не последовало (дураков здесь не держат, если он «перегнет палку» – будут последствия, а этого очевидно не нужно), и «знатный» направился к сейфу.

Отперев бронированную дверь, Его превосходительство достал из недр сейфа некий кейс (весьма приличного размера) и что-то еще. Кейс он затем поставил на свой массивный стол. Туда же положил и это самое «что-то еще». Без всякого удовольствия поглядев на сидящую у моих ног Боблу…

Эта трехцветная кошатина ходит за мной по пятам, как собака, не отходя ни на шаг. Словно бы боится потерять. И царские дочки, несмотря на отсутствие дефицита кошек в усадьбе, пришли от нее в полнейший восторг. Бобла же милостиво разрешила девочкам поиграть с собой.

…которая ответила ему взглядом, полным благородного безразличия, полковник произнес:

– Это ваше личное оружие, достопочтенная. Примите!

Указав взглядом на кейс, он отошел от стола.

Кейс, на вид, вроде бы отделан кожей. Однако, когда я до него дотронулся рукой, стало понятно, что это высококачественный пластик. Открыв защелки, поднял крышку. Внутри обнаружился барабанник. Абсолютно новый. Не мой. Но та же самая модель, которую дала мне матушка. Единственное отличие – выгравированные на рукояти и стволе розы, придающие художественной ценности этому, и без того красивому оружию.

Помимо барабанника, в кейсе нашлись: две стильные кобуры; довольно толстая брошюра от завода-изготовителя; а также принадлежности для чистки и…

Я достал из кейса еще один кейс, поменьше размером, и повертел его в руках, рассматривая. Металлическая конструкция с кодовым замком.

…персональный оружейный сейф для перевозки и хранения.

Богатая комплектация, что и сказать.

«Что-то еще» оказалось двумя пластиковыми же контейнерами с патронами, по двенадцать штук в каждом.

Глядя сейчас на барабанник и патроны, у меня вновь появилось желание…сравни, пожалуй, с сексуальным…владеть им. И я снова задался вопросом: по какой такой причине⁈

– Что-то не так? – вернул меня в реальность голос полковника.

– Нет. – выйдя из оцепенения, я взял оружие здоровой рукой. Проверив, не заряжено ли оно, прицелился в стенку, а затем обернулся на полковника. – Я просто подумала, что выданные вами патроны…

Я чуть было не сказал: не экспансивные. Вероятно и скорее всего, здесь такой тип боеприпасов называется как-то по-другому. И мне совсем не нужно своими словами давать параноидальному (а иначе бы он здесь не служил) «знатному» пищу для размышлений.

– … иные, нежели те, которыми я владела раньше.

Полковник лишь кивнул, соглашаясь, а я, имея практически непреодолимое нежелание расставаться с барабанником, зарядил оружие и с сожалением убрал его затем в дамскую сумку. Туда же отправились и обе коробки с патронами.

– Вручая вам сейчас этот превосходный образчик личного оружия, надеюсь, достопочтенная, что вы хорошо осознаете то, какая это ответственность – обладание здесь личным оружием.

Что он имел в виду, под словом здесь дополнительного пояснения не требовало.

– Мне это совершенно точно известно, Ваше превосходительство, ведь я приставлена к принцессам. Если я начну баловаться с этим «барабанником»…если это сочтут угрозой…меня попросту и без лишних разговоров пристрелят. – улыбнувшись, произнес я.

– Именно так, будьте уверены. Что ж, я вас больше не задерживаю. – ответил он, выразительно указав взглядом на дверь.

– Знаете, тут есть еще один моментик… – произнес я, опустив взгляд на протезированную кисть.

Полковник к моим подозрениям насчет того, что в протезе может находиться какая-то неприятная штука, отнесся вполне серьезно. И уже через пару-тройку минут в кабинете объявилась парочка технарей с разного рода анализаторами.

И в итоге ни-че-го. Протез оказался девственно «чист», и можно не опасаться того, что в одно «прекрасное» утро мне оторвет пол лица, когда я буду умываться.

Личные покои Кайи, позже.

Из гостевого дома меня переселили в основной, поближе к принцессам.

Несмотря на усталость, сон никак не желал идти ко мне. Вероятно, виной тому был барабанник, все также лежащий в сумке, и который на данный момент полностью овладел всеми моими мыслями. Хотелось его потискать, словно бы он был кошкой.

Кошкой…

Пошарив рукой по кровати, нашел Боблу, мирно дрыхнущую на соседней подушке. Сгреб животинку, а затем прижал к груди. Она не только не сопротивлялась подобной бесцеремонности, но даже и громко урчала от удовольствия.

Еще минут десять повалявшись в обнимку с кошкой и не сумев заснуть, рывком снял с лица маску.

Вернув кошку обратно на подушку, встал с кровати (Бобла, впрочем, тут же оказалась возле моих ног).

Если уж не могу уснуть, нужно заняться делом, времени и так в обрез. А именно: начать поиск человека (приближенного к Главе) из Семьи замученной Блумфельдтом девочки. И уже через него провернуть задуманное.

– Блин горелый. – мои мысли нарушил нос, из которого натурально потекло. Видимо, операция привела к снижению иммунитета и начался насморк.

– Блин горелый. – повторился я, когда, высморкавшись в бумажное полотенце, ощутил новую напасть.

Цикл у моего нового тела до сих пор не вернулся к норме, и эти дни приходят, когда им вздумается. Сейчас, например.

Гигиена, всегда носимая мной в сумке, как назло, закончилась.

Я прогулялся в ванную, но и там, несмотря на общее изобилие всего (покои, естественно, подготовили к моему заселению), средств гигиены…по крайней мере тех, которыми привыкла пользоваться моя Кайа…не нашлось. А значит, придется тащиться в здешний медблок…

– Блин горелый. – «на автомате» повторил я в третий раз.

…для чего совершенно необходимо привести себя в абсолютнейший порядок.

Приведя себя в должный вид, уже на выходе из покоев остановился. Ну да, барабанник. Личное оружие – это тот еще геморрой, ибо без надзора оставлять его никак нельзя.

Лишний раз предпочитаю не таскать с собой сумку, а потому примерил одну из двух кобур, подплечную. Подошла идеально.

Убрав барабанник в кобуру и накинув поверх блузки пончо из приятнейшей шерсти, немного покрутился перед зеркалом.

Отлично. Ничего не видать. Полностью скрытое ношение.

Мое довольство (оттого, что оружие теперь при мне) было абсолютным, совершенно перекрывая раздражение от…мелких девичьих неприятностей, в общем.

Быстренько убрав патроны в персональный сейф, а затем положив видеофон в карман пончо, вышел из покоев. Вернее, собрался было уже открыть дверь, как, услышав звонкий голосок одной из принцесс, донесшийся из коридора…

– Что за черт⁈

…в районе протеза внезапно появились какие-то странные ощущения. Мельчайшая вибрация, что ли. Словно бы руку к сабвуферу поднес.

Не «буква в букву», но ощущения действительно похожи.

Странное дело, но, может, протез уже адаптировался к нервной системе и таким вот образом включился в работу? Обещали же полную функциональность, однако не сказали, когда именно он заработает и каковы будут ощущения.

Мне очень захотелось почесать…протез. Прямо, вот, очень. А затем чесотка охватила и всю кисть.

Ну я и почесал. Однако ни черта это не помогло. Чесалась не кожа…сама кость (вибрации передавались через кости и ощущались даже в районе основания черепа).

Матерясь про себя…меня вдруг охватила паника, с которой я ничего не мог поделать, как ни старался…чесался все сильнее, расчесывая кожу в кровь, а жутчайшая чесотка распространялась все дальше: на предплечье, затем на плечо…

Изо всех сил чеша себя, разрывая рукав блузки и оставляя на аккуратных ногтях целые лоскуты собственной кожи, я матерился уже в голос.

…и на шею.

Протез! Вся эта хрень происходит из-за протеза, сто пудов! – пронеслась истеричная мысль. – Нужно его как-то демонтировать!

…после чего…

…я…

…потерял контроль. Над собой…над телом своей Кайи. Совершенно. Полностью. И в этот миг я испугался так, как не пугался никогда до.

Непередаваемо ужасное ощущение. Это словно бы в тюрьму попасть. Причем совершенно внезапно. Или очнуться в психбольнице, со смирительной рубашкой. Или…а-а-а!!!

Я заорал во всю мощь глотки своей Кайи. Попытался, вернее. Однако ни единого звука издать не получилось, ибо ни единая мышца тела более уже не слушалась меня.

Я продолжал оставаться в полнейшем сознании. И это было, пожалуй, страшнее всего. Невыносимо. Я все понимал. Видел и слышал все происходящее вокруг, но не мог пошевелить и пальцем. Хотя моя Кайа вполне себе шевелилась.

И это странно. Очень. Настолько странно, что даже ужас, совершенно парализовавший мою волю, на какой-то миг чуть-чуть «разжал» свои «тиски».

Первым делом сущность, захватившая контроль над моим телом…

Из памяти вдруг всплыли слова приемной родительницы, сказанные ею во время медикаментозного допроса: «Необходимо узнать чья она 'закладка».

И все-таки маман вновь оказалась права. Выходит, я, и правда, чья-то «закладка». – промелькнула в голове жуткая мысль.

…проверила оружие. Заряжено ли оно. А после, убрав барабанник обратно в кобуру…все движения тела были не слишком четкие и ловкие, будто бы у марионетки…она открыла дверь и вышла в коридор, где нос к носу столкнулась с…

Под наркотой, что ли? – глядя на девицу перед собой, подумал я.

…Камилой Кочубей. Узнал я ее, в основном, по банту в растрепанных волосах. Она такие всегда носит.

Девице этой 16 лет. «Знатная», очень. Настолько, что даже Филатовы вряд ли рискнут «закуситься» с ее Семейством, без самой крайней необходимости, да и то…

Она одна из некоторого числа «знатных» девиц, коих назначили подругами принцесс по учебе (разумеется, в силу различия в возрасте занятия у них разные, однако царские дочки на домашнем обучении, так сказать, потому и…).

Она, в отличие от меня, живет в этой усадьбе не на постоянной основе. Наездами. Иной раз (как сегодня) оставаясь с ночевкой.

Мы с этой Камилой не друзья. И совершенно точно никогда оными не станем. Однако каждый раз, когда нам доводилось пересечься, она бывала неизменно мила и вежлива со мной. Я же (стараясь делать это не явно) перенимал ее манеры, ибо Камила – натуральная икона здешнего великосветского девичьего стиля и поведения. Прямая конкурентка в этом (как и во многом другом) Ядвиги Вишневецкой.

Впрочем, прямо сейчас ничем подобным она похвастаться не могла. Вся растрепанная. Вся в слезах, соплях и слюнях. И это выражение на ее лице, словно бы принадлежащее неживому. Более всего она походила теперь на…зомби.

Ставлю свой самый последний рубль на то, что приключилось с ней ровно то же самое, что и со мной. И она пребывает сейчас в неменьшем ужасе.

В руках у Камилы я увидел нож. Изящный кинжал, вернее.

Не обращая внимания на мою Кайю, зомби-Камила прошла мимо, направляясь в сторону покоев принцесс. Я же, ведомый чужой волей, побрел вслед за ней.

Несмотря на ужас, захвативший мой разум, обратил внимание на полнейшее отсутствие какой-либо охраны. А я что-то не припомню подобного…

Припомню, вернее! Ровно то же происходило в корпоративной высотке Филатовых.

…ибо все строения усадьбы (и вообще вся территория) просто кишмя кишат стражами, особенно в последнее время. И это, кстати, не хило раздражает. Но почему же теперь никого из них здесь нет?

В этот момент где-то недалеко раздалась серия глухих негромких хлопков. Будто бы кто-то стрелял из оружия с глушителем. Но это же какой-то бред. Ничего подобного в этом месте происходить не может. Или…?

Мгновение спустя случилась новая серия «хлопков». Точно выстрелы. И на сей раз не приглушенные ничем. Далее последовал взрыв. А затем еще один и еще.

Мы уже подошли к покоям принцесс, когда одна из дверей отварилась и…

– Что происходит⁈

…из помещения в коридор вышла Люсия.

Судя по физиономии гувернантки, она сразу поняла, что с назначенной подругой принцесс явно что-то не в порядке, и попыталась юркнуть обратно.

Тем временем Камила сделала еще шаг и не позволила захлопнуть перед своим носом дверь. Без всяких предисловий она принялась пырять кинжалом старшую гувернантку принцесс.

Люсия (нужно отдать ей должное), уже получив несколько кинжальных ударов, все же сумела оказать какое-то сопротивление. Она с силой оттолкнула от себя черноокую зомби-Камилу, что, впрочем, не слишком-то ей и помогло.

Камила вломилась в помещение.

У меня от разворачивающегося кровавого зрелища отвалилась бы челюсть, если бы могла. Однако Кайа, не обращая вниманию на крики, визги и хрипы убиваемой женщины, у которой более уже не оставалось сил сопротивляться осатаневшему зомби, прошла мимо, к принцессам.

Обе девочки находились в покоях. Они, прижавшись друг к дружке, с выпученными в немом ужасе глазами взирали на то, как «милая подруга Ками» собственноручно режет их гувернантку.

Впрочем, мгновение спустя все их внимание захватила уже «милая подруга Кайа».

– Кайа…? – Елена, оторвав взгляд от жуткой сцены, уставилась на меня.

Моя Кайа подняла здоровую руку с барабанником, уперев ее для верности в левую. Прицелилась девочке в грудь, и…

– Мря-я-у!

…в следующий миг в руку вцепилось какое-то нечто!

Бобла же!

Больно, бляха муха! – несмотря на потерю контроля над собственным телом, информация ото всех органов чувств поступала ко мне исправно.

В помещении раздался выстрел. Мимо! – Бобла, вцепившаяся и теперь раздирающая мне предплечье, сбила прицел. – Жаль только, что невозможно сбросить этот морок, просто причинив боль телу. Иначе Камила уже пришла бы в себя, а этого не происходит.

Девочки истошно завизжали, однако их натурально сковало от ужаса, и попыток к бегству они не предприняли.

Зомби-Кайа неуклюже попыталась стряхнуть с руки Боблу, однако той все же удалось удержаться, а затем зверюга изо всех сил вцепилась зубами в протез. Видать, тоже почувствовала исходящие от него низкочастотные вибрации, и они сильно не понравились кошке.

Через пару-тройку кошачьих укусов сигнал, кажется, изменился. Стал прерывистым. Зомби-Кайа, как мне показалось, издала утробный вой и выстрелила в Боблу.

Попала, ибо кошатина с дикими визгами свалилась на пол и принялась по нему кататься, однако последним своим укусом она, похоже, вывела устройство из строя.

Не похоже, а точно! Низкочастотный сигнал, передававшийся (возможно) через кость, окончательно пропал. А вместе с ним пропала и дикая чесотка. И, что важнее всего, пропала чужая воля.

Я кулем свалился на пол.

«Мое тело вновь подчиняется мне!». – эта мысль доставила мне ни с чем не сравнимое удовольствие.

Да, я пока едва способен шевелиться. В основном. Ибо левая рука сейчас ощущается как нога, которую отсидели на унитазе, и шевелиться не желает вовсе. Но все это ерунда! Кайа моя! Снова!

Впрочем, излишне долго радоваться у меня не получилось, ибо зомби-Камила, уже почти добравшаяся до забившихся в угол детей, внезапно остановилась, обернувшись на меня.

Она, кажется, поняла, что я вернул контроль над телом и двинулась в мою сторону.

Подняв дрожащую правую руку, в которой все еще держал барабанник, прицелился в барышню Кочубей. С первой попытки спустить курок, показавшийся мне теперь излишне тугим, у меня не получилось. Впрочем, через мгновение я все-таки произвел выстрел, но…

Камила, с несвойственной (как мне казалось) зомби грацией, совершила абсолютно безумный финт (вздумай я сотворить нечто подобное и, наверное, сломался бы в нескольких местах сразу), увернувшись таким образом от пули.

Она потеряла равновесие и падала (с кинжалом, падла!) прямо на меня!

Я поймал Камилу на свою вытянутую правую ногу и, прежде чем она успела полоснуть по ней кинжалом, оттолкнул (эти простые действия забрали, кажется, весь остаток моих сил).

Отлетев чуть назад и грохнувшись на задницу, зомби-Камила, однако, почти сразу же сумела оказаться на ногах.

Я вновь поднял оружие. И, прежде чем выстрелить, мой взгляд задержался на ее лице. Помимо действительно жуткого выражения какой-то нечеловеческой отрешенности от всего, я увидел то, как шевелятся ее губы. Словно бы девушка пытается что-то беззвучно мне сказать.

Я прищурился, силясь прочесть по губам…

«Sauve moi» («спаси меня – фр. язык)»?

…как вдруг Камила ринулась (вот прямо так, да) на меня.

И в этот момент обе принцессы синхронно заверещали.

Я выстрелил. Скорее, инстинктивно, чем осознанно и прицельно. Выпустил все три оставшиеся пули. Зомби-Камила свалилась на пол, как та марионетка, которой обрезали ниточки.

Помещение погрузилось в полнейшее безмолвие (не считая завываний Боблы) примерно на минуту. Камила не шевелится, а значит, она, вероятнее всего, мертва. Однако…

Откуда-то из коридора раздался душераздирающий женский вопль. Так не кричат даже от нестерпимой боли.

…где-то совсем недалеко творится какая-то лютейшая хрень.

Что за отвратительная рожа⁈ – подумал я, когда в помещении внезапно «нарисовался» некий азиат, абсолютно омерзительного вида, с оружием наперевес. Его физиономия и одежда («гражданка») были залиты кровью.

Когда он увидел принцесс, на его роже появилась совершенно безумная победная ухмылка. Не заметить меня он никак не мог, однако ни я сам, ни барабанник в моей руке его, похоже, совершенно не заботили. Боевик явно под действием каких-то веществ. Он вскинул оружие, прицеливаясь в девочек и…

…кулем свалился на пол. Что с ним приключилось, я так и не понял, ибо в следующий миг оказался обезоружен и сам (все произошло так быстро, что даже испугаться не успел).

Но жив!

В покоях принцесс объявилось двое вооруженных мужчин, тоже в «гражданском», но с «разгрузками». В отличие от (кажется) почившего в бозе азиата, это были самые обычные «рязанские рожи». Лет пятидесяти или около того. Глядя на них, мне почему-то вспомнился один из двух типчиков, пришедших за мной в логово религиозных экстремистов.

Однако более всего в этих лицах и рожах меня поразило то, что они небыли ничем скрыты. Почему?

– Ваши Высочества, вы сейчас же идете с нами! – велел принцессам один из этой парочки и, взяв несопротивляющихся девочек за руки, поволок их на выход.

– Где их гувернантка? – обернувшись на меня, спросил второй.

– Люсия? – едва шевелящимся языком, спросил я, добавив. – Она там…

Указал взглядом на дверь.

– … убита.

Мужик кивнул и молча вышел. Я громко выдохнул, ибо подспудно ожидал того, что меня сейчас застрелят, как нежелательного свидетеля.

В практически безмолвном помещении (тишина как-то сразу наступила везде) остались я и Бобла.

Кошка, тихонько скуля, подползла ко мне. Я оглядел животное. У нее недоставало половины задней левой лапы.

Приобняв плачущую Боблу, я уставился в потолок, а затем…рассмеялся. Совершенно искренне, хотя и с толикой истеричности. Я внезапно понял, что мне вновь доступны эмоции. Похоже, обратив в зомби, меня таки исцелили от последствий наркомании. Однако смеялся я не потому.

У меня вдруг приключилось резкое осознание того, с кем я «играю» на «разлинованном листе». Вернее, кто«играет» мной. В самом прямом смысле, ведь у меня есть твердая убежденность в том, что за обращение меня и Камилы в зомби ответственны «потусторонние кукушата».

– И как, по-твоему, Вселенная, я должен одолеть их⁈ А⁈ – зло воскликнул я.

Тысячу раз права была галлюцинация, говоря, что я не являюсь «игроком». Имбалансная…возможно…но лишь «фигурка». «Фигурка» в руках (в том числе) «потусторонних кукушат», задействующих меня в собственных планах. Ну, возможно, не «сыграл» один из их сценариев, и что с того? Это вовсе не беда! Они «сыграют» тобой, Кайюшка, следующую «партию»…и следующую…и следующую. И будут так «играть», пока не достигнут желаемого.

Даже сейчас, когда принцесс не удалось умертвить…

Все-таки не могу не отдать должного их извращенной логике. Убить потенциальных Наследниц российского престола руками потенциальных Наследниц (особенно моими, «потустороннего кукушонка», руками) влиятельнейших российских Семейств.

Да и бросилась на меня Камила, кажется, не только потому, что я мог помешать ей зарезать принцесс.

…«кукушата» все равно не остались (как мне кажется) внакладе. Ибо как объяснить Семейству Камилы, что их милая со всех сторон барышня ВНЕЗАПНО превратилась в кровожадного зомби…в марионетку, ведомую чужой злой волей…и мне пришлось ее «усыпить»? Понимания подобное объяснение точно не найдет.

Мысли внезапно ушли в другую «степь». К приемной родительнице. К тому, что я ей ранее сообщил.

Достав (чего мне это стоило…) из кармана пончо видеофон, положил аппарат на пол. В мессенджере набрал (ну уж как смог) и отправил ей сообщение…

прнцсс уркали

…после чего, удалив с устройства сам мессенджер, истерически захохотал.

– В итоге основной победительницей в «партии» оказалась ты, матушка. Как, впрочем, и всегда! Интересно, кто же был третьим «игроком»? И…протез же проверили…

За мгновение до того, как меня наконец-то настигло беспамятство…

Если бы не весь тот ужас, который (не без моего самого деятельного участия!) произошел с господином Лискиным и его несчастной женой, то у меня бы не появилась Бобла. А если бы не Бобла, то я бы сегодня собственноручно застрелил принцесс.

…в голове мелькнула довольно странная мысль.