Текст книги "Лука Витиелло"

Автор книги: Кора Рейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Черт. Ария была моей женой.

И все еще чертов возьми девственница.

Я приподнялся на локте. Она даже не пошевелилась. Ее бледные ресницы соприкасались с фарфоровой кожей, губы слегка были приоткрытыми. Чертово совершенство, вот кем она была.

Ее живот вздымался и опускался под моей ладонью, пока она мирно дышала. Я чувствовал ее тепло сквозь то немногое, что на ней было надето. Я хотел скользнуть рукой вниз между ее ног, хотел почувствовать тепло там. Хотел зарыться пальцами в нее – и членом. Черт. Мой член ожил.

Я хотел заявить на нее права, потому что это было мое право.

Она была моей.

Моей женой. Из-за этого. Я хотел защитить ее, даже от самого себя – самая трудная задача.

Дыхание Арии изменилось, ее живот напрягся под моей ладонью, затем все ее тело стало каменным. Она боялась меня, боялась того, что я могу сделать.

– Хорошо, ты проснулась. – пробормотал я.

Она напряглась еще больше и медленно открыла глаза. Схватив ее за бедро, я перевернул ее так, чтобы лучше видеть ее лицо. Даже без намека на макияж, с растрепанными волосами и сонной, Ария была потрясающей.

Ее глаза задержались на моей груди, румянец распространился по ее щекам. Хотя я никогда не засыпал рядом с девушкой, я провел более чем достаточно времени в постели с ними, но для Арии это был первый раз, когда она была так близка к мужчине.

Раннее утреннее солнце придавало ее волосам золотистый оттенок. Я потянулся за прядью, удивляясь ее шелковистости. Все в ней было мягким, гладким, шелковистым – манящим к прикосновениям, к притязаниям.

– Скоро в дверь постучится моя мачеха с тетками и остальными замужними женщинами нашей семьи, чтобы собрать простыни и перенести их в столовую, где, несомненно, все остальные уже ждут начала гребаного представления.

Она покраснела еще сильнее, в ее глазах мелькнуло острое смущение. Воплощение невинности, так отличающейся от меня и все же находящейся в моей власти.

Она посмотрела на порез на моем предплечье. Я молча кивнул.

– Моя кровь даст им то, чего они хотят. Это будет основой нашей истории, но от нас будут ждать деталей. Я знаю, я убедительный лжец. Но сможешь ли ты лгать каждом в лицо, даже матери, когда скажешь им о нашей брачной ночи? Никто не должен догадаться о том, что произошло. Из-за этого я буду выглядеть слабым.

Слабый. Люди много говорили обо мне. Слабость не была одной из них. У меня не было проблем делать то, что необходимо, не было проблем причинять боль и ломать других. Я не должен был колебаться, заявляя права на Арию, не должен был беспокоиться о ее ужасе и слезах. Я должен был поставить ее на колени, чтобы не видеть ее страха и трахнуть сзади. Именно этого от меня и ждали.

– Слабый, потому что не захотел насиловать свою жену? – спросила она дрожащим голосом.

Мои пальцы напряглись на талии Арии. Изнасилование – мы оба знали, что никто в нашем мире не увидит этого таким образом. Как бы жестоко я ни трахал Арию, они будут считать это моей привилегией, моим правом.

Мои губы растянулись в натянутой улыбке.

– Слабый, потому что не взял то, что предназначалось мне. Традиция кровавых простыней у Сицилийской мафии равняется как доказательству чистоты невесты, так и безжалостности мужа. И как ты думаешь, что это обо мне говорит? Ты полуголая лежишь в моей постели, беззащитная и принадлежащая мне, и вот все еще нетронута, как и до нашей свадьбы.

Страх закипел в глазах Арии.

– Никто не узнает. Я никому не скажу.

– Почему я должен тебе доверять? У меня нет привычки доверять людям, особенно тем, кто меня ненавидит.

Ария коснулась раны на моем предплечье, ее глаза стали мягче, чем были до этого.

– Я не ненавижу тебя.

У нее были все основания ненавидеть меня, потому что я владел ею, потому что я никогда не отпущу ее, когда она была моей. Она будет заперта в дорогой золотой клетке, в безопасности от насилия, потому что я поклялся себе в этом, но обречен жить без любви и нежности.

– И ты можешь доверять мне, потому что я твоя жена. Я не выбирала этот брак, но в моих же интересах извлечь из этой связи максимум. Предав твое доверие, я ничего не получу, но, показывая свою верность, получаю все.

Она была права. Инстинкт самосохранения подсказывал ей, что она попытается завоевать мое доверие, даже если это будет бесполезно. Она была в моей власти и должна была оставаться в моей милости. Ария была умной девушкой, но она не знала моих коварных дядей и кузенов так, как знал их я.

– Мужчины, ожидающие в гостиной – хищники. Они охотятся на слабых, и больше десяти лет ждали признаков слабости от меня. Увидев, они набросятся.

Мой дядя Готтардо так и не простил мне того, что я раздавил горло его сыну. Он ждал шанса избавиться от меня.

Брови Арии нахмурились.

– Но твой отец..

– Если отец подумает, что я слишком слаб, чтобы контролировать Фамилью, он с удовольствием позволит им меня разорвать. – мой отец не заботился обо мне.

Я был его гарантией, чтобы поддерживать родословную. Пока он считал меня самым сильным, самым жестоким вариантом, он сохранит мне жизнь. Если бы он подумал, что я слабею, если бы он думал, что я не подхожу для того, чтобы стать Капо, он бы бросил меня, как гребаную собаку.

– А что насчёт Маттео?

Отец все еще верил, что Маттео почувствует вкус крови, как только увидит свой шанс стать Капо вместо меня. Он никогда не поймет, что мы с Маттео не враги, мы связаны не только необходимостью и прагматизмом. Мы с братом умрем друг за друга.

Отец ненавидел своих братьев так же сильно, как они ненавидели его. Он сохранил им жизнь, потому что этого требовала честь, и потому что ему было чертовски приятно отдавать им приказы, как их Капо, чтобы они пресмыкались у его ног и старались оставаться в его милости.

– Я доверяю Маттео. Но он импульсивный. Он может лишить себя жизни, пытаясь защитить меня.

Ария кивнула, как будто поняла. Может, и так. Она была девушкой, защищенной от большей части насилия нашего мира, но это не означало, что она не слышала об этом.

– Никто не усомнится во мне. – сказала она. – Я дам им то, что они хотят видеть.

Я не знал Арию достаточно хорошо, чтобы оценить ее навыки лжи.

Я медленно принял сидячее положение, что позволило мне лучше рассмотреть жену. Она лежала на спине, ее волосы развевались вокруг головы, а очертания ее груди дразнили меня сквозь тонкую ткань ночной рубашки.

Глаза Арии с любопытством прошлись по моей верхней части тела, и мой пах напрягся от ее неопытной оценки. Когда ее глаза наконец встретились с моими, ее щеки пылали.

– Тебе следует надеть нечто большее, чем это жалкое подобие ночной рубашки, когда придут гарпии. Не хочу, чтобы они видели твое тело, особенно бедра. Пускай гадают, оставил ли я на тебе отметины. – сказал я, задержав взгляд на этих розовых губах. – Но мы не можем скрыть от них твое лицо.

Я придвинулся ниже, потянувшись к щеке Арии, чтобы поцеловать ее, когда она закрыла глаза и вздрогнула, будто думала, что я собираюсь ударить ее. От одной только мысли, чтобы поднять руку на жену, меня охватило отвращение.

– Ты уже второй раз думаешь, что я собираюсь ударить тебя. – тихо сказал я.

Она посмотрела на меня в замешательстве.

– Я думала, ты сказал...

– Что? Что все ожидают увидеть на твоем лице синяки после ночи со мной? Я не бью девушек.

Даже Грейс, обладающая талантом доводить меня до крайности, никогда не подвергалась моей жестокости. Я провел свое детство и юность, слушая плач моей матери, а когда она умерла – плач Нины. Это не то, что я хотел в браке. Если я чувствовал необходимость ломать людей, у меня было достаточно врагов на выбор.

– Как я могу поверить, что ты можешь всех убедить, будто мы узаконили брачное соглашение, когда продолжаешь шарахаться от каждого моего прикосновения?

– Поверь, дерганье убедит всех еще больше. Если бы ты взял свое, шарахаться от прикосновений я бы не перестала. Чем сильнее я вздрагиваю, тем больше они убеждаются в том, какой ты монстр.

Я усмехнулся.

– Думаю, ты можешь знать об игре власти больше, чем я ожидал.

– Мой отец Консильери. – сказала она. Ария была не только красива, но и умна.

Я прижал ладонь к ее щеке. На этот раз ей удалось не вздрогнуть, но она все равно напряглась. Прежде чем раздражение успело овладеть мной, я напомнил себе, что она не привыкла к мужским прикосновениям. То, что я был ее мужем, не могло волшебным образом успокоить ее из-за незнакомой близости.

– Я хотел сказать, что твое лицо не выглядит так, будто тебя целовали.

Глаза Арии расширились.

– Я никогда не…

Никогда не целовалась. Вся моя. Только моя, навсегда.

Я прижался губами к ее губам, и рука Арии взлетела к моей груди, будто она собиралась оттолкнуть меня, но не сделала этого.

Я попытался смягчить поцелуй, не желая пугать ее, но я вел борьбу, чтобы быть нежным и медленным, когда все, чего я хотел, это заявить свои права на девушку рядом со мной.

Мой язык погладил ее открытые губы, и Ария нерешительно ответила. В ее голубых глазах мелькнула неуверенность, но я не позволил ей волноваться. Я взял инициативу на себя, не оставив ей выбора, кроме как сдаться мне. Ощущение и вкус ее тела превратили тлеющие угольки моего желания в бушующий огонь.

Я сильнее прижался к ней, мой поцелуй стал более сильным, даже когда я пытался сдержать себя.

Мои пальцы дернулись на ее щеке, желая двинуться на юг, желая погладить и раскрыть каждый дюйм ее тела.

Я отстранился прежде, чем потерял контроль. Ария моргнула на меня, облизывая губы, почти растерянно. Ее щеки раскраснелись, губы покраснели.

Я хотел ее.

Стук прорвался сквозь мою похотливую дымку. Я перевернулся и встал, радуясь, что меня отвлекли. Ария ахнула. Я случайно взглянул на нее, поймав ее пристальный взгляд на моей эрекции с расширенными глазами.

– Предполагается, что у мужчины должен быть стояк, когда он просыпается утром рядом со своей женой, тебе так не кажется? Они хотят шоу, они его получат. – мои тети, кузины и особенно Нина жаждали новых лакомых кусочков сплетен, которые могли бы сделать их скучную жизнь немного ярче. Они набросятся на нас, как кровожадные гиены, если заподозрят, что я не взял Арию. – Иди и возьми халат. – приказал я.

Ария сразу же повиновалась, практически выпрыгнув из кровати, бросившись в ванную. Я должен был признать, что ее боевой дух прошлой ночью порадовал меня больше, чем ее послушание.

Я перевел взгляд на фальшивые пятна крови на простыне, и меня охватило сожаление. Была причина, по которой Фамилья настаивала на традиции кровавых простыней, особенно мой отец. Я все еще помнил простыни после его брачной ночи с Ниной, тогда я был всего лишь ребенком.

Вздохнув, я направился к столу и взял свое оружие. Стук стал более настойчивым, но мне было все равно.

Ария вернулась одетая в длинный белый атласный халат и держа в одной руке свой разрезанный корсет. Она с любопытством наблюдала, как я пристегиваю нож и кобуру с пистолетом к голому телу, одна из которых прикрывает небольшой порез на предплечье.

Прежде чем направиться к двери, я сдвинул свой стояк так, чтобы он был еще более заметным. Это дало бы фуриям моей семьи повод для сплетен.

Взгляд Арии опустился вниз к моему паху, и румянец вернулся на ее щеки. Ария подошла к окну, обхватив себя руками, выглядя хрупкой и совершенно красивой.

Оторвав от нее взгляд, я открыл дверь и увидел взволнованные лица Нины, Косимы и Эгидии. Позади них собралось еще больше женщин из моей семьи и семьи Арии.

Их глаза путешествовали по всей длине моего тела. Некоторые из них изображали шок, даже когда было очевидно, что они наслаждаются зрелищем, учитывая уродливых старых дураков, за которых они были замужем.

Только Нина демонстративно игнорировала мое раздетое состояние, но я знал ее и поймал ее нервный глоток. Невозможно было не знать мимику и жесты человека, если вы видели их в самом низу. Будучи замужем за моим отцом, я видел более чем достаточно этой ее стороны.

– Мы пришли забрать простыни. – сказала она, надевая свою обычную маску и злобно улыбаясь.

Я позволил им войти.

Они практически толкали друг друга, чтобы добраться до кровати первыми. Они зашептались, когда увидели пятно, а затем посмотрели на Арию, которая извивалась под их вниманием. Она и так уже была смущена. Я удивился, насколько хуже могло быть, если они действительно были доказательством ее лишения девственности.

Нина и Косима сняли простыни, хихикая так фальшиво, что у меня чертовски разболелась голова.

– Лука. – сказала Нина с притворным негодованием. – Разве никто не говорил тебе быть нежным со своей непорочной невестой?

Опять эти долбаные смешки. Я выдержал взгляд Нины, мои губы растянулись в холодной улыбке.

– Ты замужем за моим отцом. Неужели он производит впечатление человека, который учит своих сыновей быть с кем-то нежными?

Ее улыбка стала еще менее искренней, а в карих глазах мелькнул чисто животный страх. В этой комнате, вероятно, никто не знал, что ей пришлось пережить.

– Пропустите меня! – Джианна взвизгнула и ворвалась в комнату.

Как незамужняя девушка, она не должна была находиться здесь, но, конечно, девушке было все равно.

Ее голубые глаза остановились на простынях, прежде чем дернулись в сторону Арии. На ее лице отразились беспокойство и страх, и мое раздражение немного уменьшилось. Она беспокоилась за сестру.

Она повернулась ко мне с выражением, которое, вероятно, должно было напугать.

Я приподнял брови, глядя на нее, и маленькая девка действительно сделала шаг в мою сторону, чтобы сотворить бог знает что. Как и ее сестра, она только достигала моей груди и весила меньше половины меня, не говоря уже о том, что единственный боевой опыт, который она, вероятно, имела, был с ее крошечным карликовым братом.

– Джианна. – резко сказала Ария, переводя взгляд с сестры на меня. – Ты не поможешь мне одеться?

Ария повернулась и пошла к ванне, ее движения были трудными, будто они причиняли ей боль. Я разрывался между восхищением ее представления и разочарованием из-за того, что у нее была причина притворяться.

Послав мне еще один уничтожающий взгляд, Джианна последовала за сестрой и закрыла дверь.

Нина покачала головой и повернулась к Людевике Скудери.

– Джианна не знает, как себя вести. Я сомневаюсь, что ее будущий муж будет терпеть такое поведение.

Учитывая, как мало Рокко заботился о благополучии своих дочерей, он, вероятно, отдал бы ее ублюдку садисту, который избивал бы Джианну, но это не было моей заботой.

Нина держала сложённую простыню в ладонях, на ней были видны пятна крови.

Людевика демонстративно не смотрела ни на них, ни на меня.

– У меня нет всего дня. – сказал я. – Почему бы вам не спуститься вниз и не подготовить все к шоу?

Женщины ушли, и я закрыл дверь, радуясь, что они исчезли. Они ничего не заподозрили, это было ясно, да и с чего бы? Я Лука гребаный Витиелло. Пощадить мою невесту определенно не соответствовало моей репутации.

Я направился в ванную. Мне нужно было побриться и принять холодный душ.

Я толкнул дверь, когда наткнулся на сопротивление, и в проеме появилось сердитое лицо Джианны.

– Ты не можешь войти. – прошипела она, прищурившись. Она была котенком, пытающейся напугать тигра.

– Я ее муж, а теперь отойди. – сказал я. Я мог бы без труда открыть дверь, но отпихнуть девушку с дороги было не самым любимым вариантом.

– Мне все равно, что ты ее муж. – пробормотала она.

Я толкнул сильнее, и Джианна отшатнулась назад, ее глаза вспыхнули негодованием. Спитфайр встал на моем пути, пытаясь остановить меня, но мои глаза были прикованы к движению в душе, где Ария развернулась к нам спиной.

Господи Иисусе. Спины этой девушки было достаточно, чтобы вызвать у меня еще одну эрекцию.

– Уходи. – кипение Джианны вернуло мое внимание к ней.

– Мне нужно подготовиться, и здесь нет того, чего бы я еще не видел. – большая жирная ложь, которую мне придется повторять снова и снова сегодня, когда будет представление простыней.

Я уставился на Джианну.

– Теперь уходи или увидишь свой первый член, девчонка, потому что я собираюсь сейчас раздеться.

Я потянулся за своими боксерами, но, к сожалению, это была пустая угроза. Скудери потеряет свое дерьмо, если я покажу свой член его дочери – той, которая не была замужем за мной, по крайней мере. Вероятно, ему было все равно, что я сделал с Арией, учитывая, что он позволил мне быть помолвленным, когда ей было всего пятнадцать. Не то чтобы мне было наплевать на Скудери, но это было бесчестно.

– Ты высокомерный мудак, я... – начала Джианна, и я уже почти забыл о благородном поступке, когда Ария сказала своей сестре уйти, и, наконец, рыжая двинулась к двери. – Ты садистская свинья. – пробормотала она, прежде чем закрыть дверь.

Никто никогда не оскорблял меня так и он бы не дожил до следующего дня, но она находилась под защитой, потому что была девочкой и сестрой Арии.

Подавив свой гнев, я направился к умывальнику, но мои глаза остались на Арии.

Она напряглась, когда дверь закрылась и мы остались одни. Она все еще боялась меня, хотя я истек кровью и солгал ради нее. Я не мог винить ее за недоверие. С таким мужчиной, как я, у нее были все основания ожидать худшего.

Я взял щетку и начал наносить крем для бритья на лицо, когда она наконец выключила душ. Затем она повернулась, и я остановился. Мои глаза впились в нее. Она была совершенством. Ее кожа светилась и выглядела как шелк, даже ее киска. Она сделала восковую эпиляцию для своей первой брачной ночи, но оставила только маленький блондинистый треугольник, но ничто не скрывало восхитительную складку между ее бедрами – место, в которое я мог бы погрузить свой член прошлой ночью.

Ария позволила мне полюбоваться ею, стоя совершенно неподвижно, но румянец пробежал по ее горлу и лицу.

Я отложил щетку и взял одно из полотенец с вешалки, прежде чем подойти к ней. В глазах Арии была неуверенность, когда она открыла душевую кабинку и взяла полотенце с небольшой благодарностью. Я не мог перестать смотреть на нее находясь так близко, ее нагота взывала к худшему во мне, монстр во мне манил в освобождении.

Ария завернулась в полотенце и вышла из душа. Она пристально посмотрела на меня. Она была миниатюрной, ранимой, потрясающе красивой и безусловно моей.

– Держу пари, ты уже сожалеешь о своем решении. – сказала она, ища в моих глазах то, на что надеялись все девушки: нежность, привязанность, любовь. Она не найдет ничего из этого в моих глазах...или в моем сердце.

Я не мог и не хотел давать ей эти вещи, но я могу относиться к ней с уважением, которого она заслуживала, как моя жена, как девушка, которую я поклялся защищать. Я бы уважал ее тело, уважал бы ее "нет", как если бы оно было моим собственным. Это все, что я мог ей дать.

Я вернулся к умывальнику и взял щетку для бритья. Ария проскользнула мимо меня и уже почти вышла за дверь, когда я ответил ей:.

– Нет.

Она посмотрела на меня через плечо.

– Когда я возьму тебя, то хочу, чтобы ты извивалась подо мной от удовольствия, а не от страха.

Глаза Арии расширились, губы приоткрылись, и она быстро ушла.

Я положил щетку обратно, схватился за край умывальника и уставился на свое отражение. У меня не было проблем с тем, чтобы быть монстром – это было в моей природе, и я наслаждался этим – но в ту секунду, когда я увидел Арию, я поклялся держать эту часть себя подальше от нее.

Девушки, с которыми я трахался на протяжении многих лет, искали моей близости, потому что они были в поиске острых ощущений, хотели, чтобы ими доминировали и горели желанием подчиняться кому-то опасному. Для них это была игра, сексуальная ролевая игра, которая заставляла их становится мокрыми, потому что эти девушки не понимали, это не роль, не гребаная игра.

Я был монстром. Я не играл никакой роли, когда был с ними, и это определенно не было ролью, когда я пытал и убивал. Ария знала все эти вещи. Она знала монстра, которого я скрывал, потому что выросла в мире, где мужчины доминировали над девушками, где они владели ими, где были не только фантазии об изнасиловании.

Это были страшные истории, которые шепотом рассказывали замужние женщины. Это были бесформенные страхи девушек перед первой брачной ночью.

С этими невежественными девушками мне нравилось быть грубым, обращаться с ними как с дерьмом, потому что они получали удовольствие от этого, и это был единственный способ, где я мог хотя бы частично быть собой, но с Арией мне не нужно было притворяться кем-то другим.

Она знала, кто я такой, и по какой-то причине мне хотелось быть добрым к ней, показать ей, что есть нечто большее, чем жестокость. По крайней мере, когда она была обеспокоена.

ГЛАВА 8

━━➳༻❀✿❀༺➳━━

Я долго принимал душ и дрочил, как чертов подросток. С великолепной девушкой в моей постели всю ночь, я действительно не должен страдать от синих яиц, и все же я страдал. Обернув полотенце вокруг талии, я вышел из ванной.

Ария сидела на табурете перед своим туалетным столиком, светлые волосы спадали ей на спину и она красилась, чтобы подчеркнуть глаза, как все девушки – Ария не нуждалась в этом.

Ее глаза расширились от шока, когда она заметила меня. Ее взгляд прошёлся по всему моему телу, очарование отразилось на ее лице.

Подавив стон от ее невинного взгляда, я подошёл к шкафу и схватил несколько вещей. Зная, что она все еще смотрит, я уронил полотенце на пол.

Она втянула воздух, и мой член дернулся, представив, как она краснеет. Надев боксеры и брюки, я обернулся. Как и ожидалось, щеки Арии покраснели.

Она сделала вид, что занята изучением своих ногтей, но меня было не обмануть. Она была слишком смущена, чтобы смотреть мне в лицо.

Это было ново для меня. У меня не было опыта общения с такой девушкой, как она. Девушки из моего прошлого были прямолинейны в своих требованиях и практиковались в своих авансах. Ария не была такой, и я не был полностью уверен, как с ней обращаться.

Взяв оружие со стола, я начал пристегивать его к кобуре, как делал каждый день, как делал всегда, сколько себя помню.

– Ты куда-нибудь ходишь без оружия?– тихо спросила Ария, поворачиваясь на своем стуле лицом ко мне.

Она была одета в какое-то длинное платье с золотым поясом и золотыми сандалиями, напоминая мне египетскую принцессу, даже если ее волосы не соответствовали образу.

Все еще было странно думать, что она действительно моя, что она будет моей до конца дней. Она не была девушкой на одну ночь или несколько недель бессмысленного удовольствия.

Это не было ни к чему не обязывающим. Это было навсегда, для нас обоих. С этого дня она была под моей ответственностью. Вспоминая, как мой отец подвел своих жен, и мою мать, и теперь Нину, это казалось чертовски невозможным вызовом.

– Нет, если смогу этого избежать. Ты знаешь, как стрелять из пистолета или пользоваться ножом?

– Нет. Мой отец считает, что девушки не должны участвовать в бою.

– Иногда битвы приходят к тебе. Братва и Триада не делают различий между мужчинами и девушками.

Триады "залегли на дно". Большая часть их территорий была захвачена братвой, поэтому мы беспокоились именно о них.

Ария наклонила голову.

– Значит, ты никогда не убивал девушек?

– Я этого не говорил.

Арии не нужно было знать, как братва почти добралась до меня. Я не хотел, чтобы люди знали.

Ария поднялась со стула, разглаживая длинное платье. Я был рад, что она выбрала что-то длиной до пола. Это все упростило. Люди могут заподозрить, что я оставил свои следы на ее бедрах.

– Хороший выбор. Платье прикрывает твои ноги.

– Кто-нибудь может поднять юбку и осмотреть мои бедра.

Я видел, как вчера многие мужчины смотрели на нее, думая, что я не обращаю на них внимания.

– Если кто-то попытается прикоснуться к тебе, он останется без руки.

Глаза Арии расширились от шока. Ей придется привыкнуть к моему собственничеству.

– Пойдем. – я вывел ее в коридор и подвел ближе к главному залу.

Несколько гостей мужского пола все еще находились в вестибюле, но большинство голосов доносилось из столовой.

Ария напряглась.

– Они все ждут презентации простыней? – ее кожа покраснела.

– Большинство, особенно женщины. Мужчины наедятся на грязные подробности, другие поговорить о делах, попросить об услуге, задобрить меня.

Ария не сделала ни малейшего движения, чтобы спуститься по лестнице, поэтому я мягко подтолкнул ее вперед. Мы шли рядом, и мне пришлось значительно замедлить шаг, чтобы приспособиться к ее коротким шагам. Я никогда не ходил рука об руку с девушкой, так что это было в новинку.

Ромеро приветствовал нас улыбкой.

– Ты как? – он спросил Арию, а затем посмотрел так, будто хотел проглотить свой язык.

Задавать невесте такой вопрос после ее первой ночи было определенно неуместно. Я усмехнулся, но мое настроение упало, когда собравшиеся мужчины послали мне подмигивания и улыбки. Все думали, что я провел ночь, трахая свою потрясающую жену.

Ария удивила меня, когда прижалась ко мне ближе. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что она искала защиты от их внимания. Я обнял ее за талию и послал им предупреждающий взгляд. Они отвели глаза.

– Маттео и остальные члены твоей семьи в столовой. – сказал Ромеро.

– Изучают простыни?

– Будто они смогли бы прочитать их, словно чайные листы. – подтвердил Ромеро, затем посмотрел на Арию извиняющимся взглядом.

– Пойдем. – я повел Арию в столовую, несмотря на ее напряжение.

Презентация простыней была чем-то, от чего мы не могли уклониться. Все ждали нас и замолчали, когда мы вошли.

Мой отец, младшие братья Фамильи, Кавалларо и Скудери собрались вокруг обеденного стола. Большинство высокопоставленных людей уже покинули дом со своими семьями этим утром, чтобы вернуться на свои территории.

Ария заерзала под его вниманием. Скоро ей придется столкнуться с девушками, которые выглядели как голодные собаки, нацелившиеся на кусок мяса.

Отец кивнул мне с таким выражением в глазах, что мне захотелось оттолкнуть Арию. К счастью, Маттео выбрал именно этот момент, чтобы подойти к нам, выглядя помятым с мешками под глазами и щетиной на лице.

– Ты выглядишь дерьмово. – сказал я ему, пока он потягивал свой эспрессо.

Взгляд Маттео метнулся от меня к Арии.

– Десятый эспрессо, и я все еще не проснулся. Много выпил прошлой ночью.

– Перебрал. Не будь ты моим братом, я бы отрезал тебе язык за некоторые вещи, произнесенные в адрес Арии.

Маттео улыбнулся Арии.

– Надеюсь, Лука не сделал и половины из того, что я предлагал.

Ария яростно покраснела и снова наклонилась ко мне. Я ободряюще погладил ее по боку. Ей не нужно было опасаться моего брата. Она дернулась, бросив на меня удивленный взгляд. Честно говоря, я не был уверен, почему мне вообще понадобилось ее утешать.

– Ты представил нам практически произведение искусства. – сказал Маттео, кивая в сторону окровавленных простыней, заставляя Арию напрячься в моих объятиях.

Я всмотрелся в лицо Маттео, не уверенный, подозревает ли он, что я пощадил Арию. Это не могло быть из-за простыней, потому что если бы что-то в них выглядело фальшивым, он бы предупредил меня.

В глазах Маттео появился понимающий блеск. Этот мудак слишком хорошо меня понимал.

Отец и Фиоре помахали нам, чтобы мы подошли к ним. Подавив стон, я указал Маттео, что мне нужно подойти к столу. Маттео улыбнулся, но не сдвинулся ни на дюйм, явно не в настроении разговаривать с ними.

Ария последовала за мной к столу. На ее лице отразилась тревога, и мне оставалось только надеяться, что она сумеет продолжить эту шараду. Мужчины встали. Ухмылка отца заставила меня захотеть вытащить Арию обратно, но это был не вариант.

Скудери развел руками, и я неохотно отпустил Арию, чтобы он мог обнять ее. Я не слышал, что он сказал, но Ария не выглядела счастливой от этого. Фиоре улыбнулся и пожал мне руку.

– Похоже, ты все еще доволен нашим выбором.

Я молча кивнул. Я знал, что это только начало. В тот момент, когда Ария была вне пределов слышимости, мужчины попытались бы узнать подробности моей ночи с ней.

Отец положил руку мне на плечо, прежде чем одарить Арию и меня своей фальшивой доброжелательной улыбкой.

– Надеюсь, что вскоре можем ожидать маленького Витиелло.

Глаза Арии немного расширились, прежде чем она смогла скрыть свое потрясение.

У меня не было абсолютно никакого намерения заводить детей в ближайшее время – пока мой отец был у власти. Он был еще не так стар, ему было только пятидесят пять, но я надеялся, что его конец скоро настанет.

– Мне бы хотелось наслаждаться Арией в одиночку еще долго. Не хочется волноваться еще и за детей, когда братва наступает.

Отец одарил меня понимающей улыбкой, думая, что я хочу трахать свою молодую жену в мире без детей.

– Да, да, конечно. Понятно.

– Я слышал, что братва послала нового пахана (босса) на вашу территорию. – сказал я Фиоре, желая, чтобы тема моей жены была закрыта.

Фиоре кивнул и посмотрел на Данте, который нахмурился.

– Да, Григорий Михайлов. Мы все еще пытаемся узнать о его прошлом. Раньше он работал непосредственно под паханом в Екатеринбурге, а теперь берет все на себя в Чикаго. Непредсказуемый и жестокий. Они называют его Сталиным.

Ария посмотрела на меня, и я ослабил свою хватку на ней. Ей не нужно волноваться об этом. Во всяком случае, девушки бросали на нее нетерпеливые взгляды.

Она быстро отправилась к ним, остановившись рядом с матерью и сестрой.

– Не можешь оторвать глаз от жены? – с усмешкой спросил отец.

Я только холодно улыбнулся. Чем меньше я скажу, тем лучше.

Нина указала на простыни и хихиканье поднялось среди женщин. Только Ария выглядела так, будто хотела провалиться под землю.

Скудери повернулся к нам.

– Должен сказать, что я нахожу вашу традицию кровавых простыней поучительной.

– Может, это традиция, которую ты хотел бы восстановить, когда станешь Капо. – сказал отец Данте, который стоял, засунув руки в карманы, выглядя совершенно безразличным. Его осторожные голубые глаза остановились на моем отце.

– Я предпочитаю ориентироваться на будущее, а не искать традиции прошлого.

– Приятно слышать. – многозначительно сказал Фиоре сыну.

Мой отец посмотрел на меня. Он тоже заметил напряженность между мужчинами Кавалларо. Очевидно, Фиоре был недоволен Данте. Я мог только предположить, что это как-то связано с тем, что Данте до сих пор не женился, хотя его жена умерла много лет назад.

– Что насчёт тебя, Лука? Ты думал об изменении старых традиций, как только станешь Капо? – спросил Данте.

Я ухмыльнулся.

– Фамилья построена на традициях. – сказал я, затем кивнул в сторону отца с притворным уважением. – Я не собираюсь так долго быть Капо. Мой отец силен, и я верю в его лидерство.

Ответная улыбка отца заставила меня захотеть взять свои слова обратно и покончить с ним прямо здесь и сейчас.

Данте кивнул, но в его глазах читался расчет.