Текст книги "Издалека"

Автор книги: Константин Бояндин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

XI

Чем ближе Гость приближался к западной границе Зивира (которая, если верить Правителю и его соратникам, состояла из топкого, смертельно опасного бесконечного болота), тем сильнее мучили его сомнения.

Прежде всего, сомнения в реальности происходящего. Нет, конечно, он помнил, как его зовут; тайной для него не являлось, кем и чем он был в своём родном мире (вспомнить который, однако, во всей полноте не удавалось). Практически все события, произошедшие с того момента, как он вышел из Ворот (для которых в голове у Гостя постоянно витало другое название), сохранились в его памяти.

Но сам Зивир казался ненастоящим. Нет, не то слово. Неправильным. Хотя и это слово не вполне подходит. Как–то это чувство можно было описать следующим образом: прежний Зивир не мог стать тем, чем он стал.

В этом Гость был уверен абсолютно.

Мысли о том, почему это утверждение казалось ему справедливым, вели к следующему выводу, не дававшему ему покоя.

Всё зависело от того, был ли рядом Правитель со своими друзьями или же Гость оставался один. Звучало это дико… но, вне всякого сомнения, было правдой: когда Правитель был рядом, Зивир выглядел по–другому; когда Гость оставался один (для чего, конечно же, невозможно было дать чёткого определения), Зивир таинственным образом менялся.

Менялся весь. Вплоть до того, что Гость видел вокруг себя. Оставаясь один, он думал о Норруане (произносить это имя не рекомендовалось и в мыслях, но мыслить о противнике иным образом Гость пока не умел) без особой ненависти. Да, противник. Да, разрушающий целый мир и превращающий его в свалку – причём совершенно неясно, зачем. Но и только.

…Он шёл, а лес всё не кончался. Коня он оставил там, где, если верить карте, начиналась окраина равнин, не тронутая магией Владыки Моррон. Но холм сменялся холмом, – и где же болота? Пейзаж вокруг был прекрасен, ничто не предвещало опасности. Охранные амулеты (к которым Гость относился с изрядной долей неуважения) не подавали признаков жизни. Всё в порядке, сообщали они. Здесь Зивир. Настоящий и не отравленный.

Ещё два холма – и Науэр замер от неожиданности. Равнина постепенно понижалась на запад; холм, на котором он стоял, был последним. И у самого горизонта, окружённый полем ярко–фиолетовых цветов, стоял замок. Выстроенный из белого камня. Невыразимо прекрасный и совершенный. Нет, это был не мираж – в этом Гость был твёрдо уверен. Не было никаких причин сомневаться в реальности строения. Замок существовал на самом деле; текший по долине туман скрывал его основание, но Гость сумел различить реявший над крышей флаг.

Вид этого флага ему не говорил ровным счётом ничего.

Вот оно что! – неожиданно мелькнула мысль, хотя Науэр, сказать по совести, не мог понять, о чём именно он подумал. Вот ещё одно доказательство, что Зивир не таков, каким кажется. Что мне говорили об этих краях? Что бы ни говорили, о подобном замке речь не заходила. Вот и отлично. Первым делом я спущусь к нему и узнаю, как там, и что. Жаль, коня оставил далеко… идти к замку, возможно, придётся не меньше часа.

Гость почувствовал себя проснувшимся. Всё предыдущее время, проведённое в Зивире, стало казаться ему тягостным сном – сном больного, которого ещё не отпускает недуг. Сон, протекающий на грани кошмара – где нечто ужасное постоянно находится рядом и выжидает удобного момента, чтобы открыться во всём великолепии.

Он сделал первый шаг, как вдруг из–за спины послышался топот ног (звучал он как–то странно) и возбуждённые голоса. Лязг металла. О небеса, подумал Науэр. Опять они. Немедленно, немедленно отослать их назад!

Он поднял взгляд на замок, путешествие к которому так и не началось, и глазам его предстало, вероятно, наиболее жуткое из превращений, которые только можно себе вообразить.

* * *

Замок растаял, рассыпался огромными глыбами и бесследно исчез. Небо из пронзительно–голубого стало серо–коричневым. Не сразу, но постепенно: словно грязь стекла по небесному куполу, пятная его омерзительными разводами.

Воздух наполнился запахами трясины. Гниль, распад, болотный газ, и прочее, столь же неаппетитное. Почва расступилась под ногами и Науэр, издав возглас отвращения, едва не повалился навзничь в поднявшуюся из ниоткуда трясину. Туман сгустился и поплыл вокруг, принимая зловещие, непереносимо жуткие очертания. Глухое дыхание и далёкие всплески донеслись оттуда, где только что красовался замок.

Будьте вы все прокляты, подумал Гость устало, напрягая все силы, чтобы не увязнуть в трясине и поворачиваясь лицом в сторону, с которой он пришёл сюда. Воины Иглы, обеспокоенные и изрядно уставшие, спешили на выручку.

– Вы живы, – обратился к нему ближайший и указал на что–то у самых ног Гостя. Тот взглянул и содрогнулся. Наполовину погрузившись в жижу, перед ним лежала туша существа, являвшегося, несомненно, амфибией. Огромная «жаба» была разрублена почти надвое ударом меча, который – к своему величайшему удивлению – Гость обнаружил у себя в руке.

Он готов был поклясться, что не вынимал его из ножен!

…На обратном пути воины восторженно глядели на человека, который рискнул забраться в болото так далеко – несомненно, выполняя какое–то из поручений Правителя. Шесть убитых амфибий попалось им на дороге – все носили те же следы того же клинка, а ведь каждая из «жаб» продавала свою жизнь не менее, чем за четыре–пять жизней противников!

Воистину, Гость был великим воином.

…Мондерел, выслушав рассказ капитана, только покачал головой, но не стал того ни в чём разубеждать.

Арун помрачнел и несколько дней ходил, словно в воду опущенный. Великолепный план не удался. Гость, с силой и настойчивостью одержимого, прорвался сквозь топи и перебил по пути всё, что попыталось преградить ему дорогу. Ничего себе! Видимо, в этом юноше всё же есть сила, которую он, старый вояка, не разглядел. Что ж, урок на всю жизнь. С этого дня Арун исполнился к Науэру искреннего уважения.

А сам Гость понял, что рассказывать о замке Правителю, либо кому–то ещё будет опасно… для замка. Нелепая эта мысль прочно засела в его голове и никак не проходила. Не было замка! – твердил ему внутренний голос. Ты же сам видел, как он рассыпался! И всё же замок был. Был, но в *другом* Зивире. Где не было Правителя и его усталого народа, с тоской ожидающего конца света.

Стало совершенно очевидно, что Гостю теперь без надзора и шагу ступить не дадут. Что теперь делать, Науэр не имел ни малейшего представления.

* * *

Норруан, как и обещал, бездействовал. Рассказ Морни произвёл на него большое впечатление. Ворона тоже успела увидеть белый замок и его конец; красочно описала Владыке весь обратный путь. Для воинов Иглы это был триумф. Для Науэра (в чём Норруан не сомневался) – поражение.

– Укажи мне точно, где находится замок, – неожиданно попросил он ворону. Та, с некоторым удивлением, подробно описала весь путь Гостя. Память у неё была по–прежнему превосходной.

– Значит, так, – протянул Норруан, ожесточённо чеша затылок. – У меня к тебе будет ещё одно поручение подобного рода… но позже. А пока – идём–ка со мной.

– Куда? – спросила птица подозрительно.

– На прогулку, – ответил тот, совершенно не подозревая, что Морни многие его поступки кажутся, мягко говоря, странными. До сих пор Владыка не объяснил, в чём смысл отвлечения воинства от Науэра. Нападать на того он не собирался, как–то общаться – тоже. В чём смысл?

Но лучше повиноваться. Ибо здесь, рядом с Норруаном, Зивир казался другим: хоть и более мрачным и постаревшим, но более… настоящим, что ли? Вороне трудно было подобрать нужные слова.

* * *

– Ну что же, последствия… гхм… переутомления практически прошли, – заявил как–то вечером Таменхи, в очередной раз придирчиво осмотрев своего пациента. Тот успел немного похудеть (нормальная реакция, заверил карлик монаха), но выглядеть стал намного лучше. Глаза его поутру уже не приобретали красноватого отлива, а кожа обрела нормальный, живой оттенок – по сравнению с прежним, землистым.

Таменхи, правда, не был склонен к бурному проявлению радости.

– Ну хорошо, – заключил он, прохаживаясь вокруг стоически переносившего осмотр Унэна. – Можно считать, что курс лечения завершён. Вы можете пребывать здесь сколько угодно долго, – признаюсь, что никогда мне не попадался столь интересный собеседник.

Унэн приосанился.

– Весь вопрос в том, что вы сделаете, вернувшись в монастырь?

Унэн поджал губы и, выждав несколько секунд, пожал плечами.

– Ещё не решил, – объявил он на словах.

– Я не специалист по части псионики, – продолжал карлик, закрывая дверь и зажигая лампу (темнело здесь быстро, а магического света карлик не использовал принципиально). – Но я и без неё легко могу угадать, что вы вернётесь к той самой книге, как только у вас будет такая возможность.

Вернёшься, подтвердила книга, надёжно спрятанная в патентованном магическом шкафу. Несомненно, вернёшься, я знаю. Впереди столько интересного!

– Вполне возможно, – неохотно произнёс монах, с трудом заглушая тихий вкрадчивый голос. – Хотя, надо признаться, хвататься дважды за одну и ту же раскалённую кочергу я не привык. Если и продолжу её читать, то с великими предосторожностями.

– Не вижу большой разницы – влетать в мышеловку сломя голову, или пробираться в неё тихонько.

– Не уверен, – возразил монах, но голос его звучал неубедительно. – Хотя…

– Здесь вы в сравнительной безопасности, – продолжал карлик. – Я не знаю, что это за книга, Айзала ничего мне не рассказала. Но симптомы вашего истощения были очень похожи на… – он замялся.

– На что же? – полюбопытствовал Унэн.

– На последствия нападения нежити. Мощной нежити, – вампира, например. Симптомы были настолько явными, что поначалу я приготовился к долгому и сложному лечению. Но вот проходит две недели – и вы, кому полагалось ещё долго восстанавливать силы, спокойно ходите вокруг и наслаждаетесь жизнью.

– Неужели мой рассказ был настолько неубедительным? – голос Унэна был довольно сух и не без доли раздражения.

– Напротив, – отозвался Таменхи. – Все ваши рассказы слишком убедительны.

Они обменялись взглядами и рассмеялись.

– Ясно, – ответил монах. – Ну и что же? До конца жизни я должен буду держаться как можно дальше от монастыря?

– Нет, конечно, – ответил карлик. – Я раскрою вам тайну – полагаю, что имею на это право. Ваше исчезновение и появление совпало во времени с некоторыми довольно странными событиями. Вскорости те, кто занимается всем этим, появятся здесь, в Парке Времени. Осмелюсь предположить, что поговорить с ними будет не вредно.

– А кто это? – тут же заинтересовался монах.

Таменхи поднял руку ладонью вперёд.

– Нет–нет–нет, – запротестовал он. – Это всё–таки тайна. Дело нешуточное… хотя, должен признаться, у нас в гостях наверняка будет кто–нибудь из ваших знакомых.

У меня пол–Ралиона знакомых, подумал Унэн.

– Тогда с вас одна такая ма–а–аленькая бутылочка, – он показал руками, насколько именно маленькая. – По моим подсчётам, должно было остаться ещё три штуки. Как раз – нам с вами по одной и последняя – вам на память. Ну как, идёт?

– Идёт, – безнадёжным голосом ответил травник. Когда Унэна охватывала решимость что–нибудь выпить, отговорить его было столь же нереально, сколь убедить дракона отдать свою сокровищницу на благотворительные цели.

Надо ли говорить, что вечер закончился на редкость весело.

* * *

– Где мы? – тихонько прошептала ворона, когда Норруан отпустил верёвку и замер. Каменный ворон бесстрастно рассматривал их с дальнего конца зала.

– Не имею никакого понятия, – честно ответил Владыка. – Ну, как тебе здесь?

Ворона слетела с его плеча и сделала несколько кругов по залу. Когда она вернулась и приземлилась перед Норруаном, тот сразу заметил, как загорелись её глаза.

– Превосходно, – ответила птица, по очереди расправляя крылья и часто моргая. – Никогда не ощущала себя такой… живой. Я чувствую, что могу сделать всё, что только захочу!

– Вот потому я и пришёл сюда, – Норруан уселся прямо на каменный пол. Было довольно холодно и весьма пыльно, но он не обращал на это ни малейшего внимания. Одно движение бровей и пыль уберётся восвояси, оставив его в безупречной и чистейшей одежде…

Они довольно долго молчали. Ворона дышала и не могла надышаться вдосталь. Человек следил за ней искоса, тщательно скрывая улыбку.

– Что дальше? – нарушила молчание Морни.

– Остаться здесь надолго не получится, – вздохнул Норруан.

– Почему?

– Не знаю. Мне кажется. – Норруан не стал рассказывать ей о двухголовом чудовище, которое преследовало его… и о тени, взгляд которой он почуял. И о трёх незнакомцах. Пока ничто из этого не торопилось появляться вновь, хотя была уверенность – что–нибудь, да случится. Стоит ему только потерять бдительность.

– Здесь, хотя и лучше, чем там, – Норруан указал на дыру в потолке, – но небезопасно. По сравнению с Зивиром это – предел мечтаний…

– …но и здесь найдётся, чего боятся, – закончила ворона. – Вижу по твоему лицу. Так книгу ты нашёл здесь?

– Да, – Норруан был немало изумлён. Этого он не говорил. – Откуда ты знаешь?

– Догадалась, – ворона выглядела растерянной. – Сама не знаю. Пришло в голову. И…

Она замолчала и втянула голову в плечи. Воздух, неподвижно висевший в зале, пришёл в движение. Долю секунды ветер скользил над их головами и прекратился.

– Прошло, – шепнул Норруан. – Но может вернуться. Нам лучше уйти.

– После этого места я буду чувствовать себя… – Морни не закончила фразы.

– Догадываюсь, – человек осторожно усадил птицу себе на плечо и поднялся. – Но по–моему, лучше вернуться. Сбежать из Зивира – неудачное решение. Кроме того, мне кажется, что так просто сбежать не удастся.

– Почему? – спросила ворона, наклоняясь, чтобы заглянуть ему в глаза. – Попробуй. Вон они, двери.

Норруан пожал плечами и двинулся вперёд. Он сделал едва ли с десяток шагов…

…Видение появилось в его голове. Некто, сидящий в замке Моррон и с пером в руке размышляющий, что бы такое придумать для Норруана с его спутницей… как бы разнообразить повествование, записанное в книге. Почему–то Норруан подумал о Госте, – который, несомненно, не мог находиться сейчас в Моррон.

И всё же думал именно о нём.

Не подходи к двери, означало это видение. Оно выглядело не более чем странная картинка, лёгкий шёпот за пределами слышимости, едва ощутимый намёк. Но в этом намёке звучало эхо силы настолько могучей, что, вздумай она обрушиться на него, от Норруана, Разрушителя Миров, не останется даже воспоминания.

Ворона вздрогнула.

– Ты слышал? – означал её взгляд. Норруан кивнул.

– Возвращаемся, – объявил он, и видение тут же пропало. Не дожидаясь его возвращения, Норруан поспешил к верёвке.

И вот они вновь на крепостной стене.

Свежий воздух, напоенный ароматами только что прошедшей грозы, показался им застоявшимся воздухом склепа.

* * *

– Я понял, – ответил Гость устало. Правитель по–прежнему говорил с ним, как с несмышлёнышем. Подолгу объяснял, почему тот, а не иной выбор так важен для них; почему необходимо действовать так, а не иначе. Гостя так и подмывало посоветовать самим и решать свои проблемы, но… он помнил, что Зивир – только кажется настоящим.

И если я найду Норруана, то первым делом спрошу, не заметил ли он того же самого, неожиданно подумал он. И осознал, что стоит, погружённый в собственные мысли, а Правитель со своими советниками выжидающе смотрят в его сторону.

– Извините, уважаемый Мондерел, – произнёс Науэр и слабо улыбнулся. – Я, должно быть, замечтался. Повторите, пожалуйста, ещё раз.

Правитель охотно повторил.

Гость помрачнел. Как он и предполагал. Ему предлагали отправиться со всем почётным эскортом (от которого, как он понимал, у него будут сплошные неприятности) до юго– или северо–восточной границы Зивира. Далее перемещаться вплотную к Реке – там, где Норруан будет не в силах обнаружить его, и уж тем более чем–то навредить.

Науэр рассеянно кивал, соглашаясь со всеми доводами, и оживился, только когда Правитель произнёс:

– К сожалению, на границе мы будем вынуждены вас оставить. Перемещаться к замку Моррон скрытно никому из нас не удастся…

«Уж это точно», подумал Гость.

– …так что, как только вы поймёте, что готовы выступать, я тут же распоряжусь относительно всего остального.

Ну что же, подумал Гость, как только я пойму, что готов? А это идея… где–то среди его книг я видел несколько очень интересных экземпляров…

– Мне хотелось бы ещё несколько дней посидеть в вашей библиотеке, – произнёс он вслух и Мондерел кивнул.

– Вам незачем спрашивать разрешения, Науэр, – наклонил он голову, – вся Игла в вашем полном распоряжении.

К большому удивлению Аруна, тем же вечером Гость спустился к нему в тренировочные залы и попросил подучить его владению оружием. Начальник стражи одобрительно похлопал его по плечу и распорядился немедленно начать тренировки.

Где и выяснилось, что Гость превосходил всех присутствующих по части холодного оружия. Практически любого вида. Как ни странно, но наибольшим сюрпризом это оказалось для самого Науэра.

Где он успел так научиться? – думал впоследствии Арун, и не мог отыскать ответа. Здесь требовалось не менее двух–трёх десятков лет, чтобы стать мастером подобного класса. Впрочем, возможно, что в родном мире Гостя время течёт по–иному… или же он гораздо быстрее обучается, нежели обитатели Зивира. В любом случае у него, Аруна, совесть будет спокойна: Гость отправится в путь основательно подготовленным. Лично он не доверял никаким магическим средствам защиты… коль скоро магия не смогла защитить Зивир от пришествия Норруана.

Мало ли что говорят древние легенды! Те, кто их слагают, тоже любят, скажем так, приукрасить повествование. А что до прорицаний… то им верят только выжившие из ума старики. В этом Арун был совершенно уверен.

* * *

Норруан и Морни сидели перед открытой книгой и хохотали. Норруан – раскатисто и громко, ворона – скрипуче и потише. Насмеявшись, они вновь склонились над написанным Норруаном текстом.

– То–то он удивится, когда узнает, отчего вдруг стал таким редкостным мастером по оружию, – произнёс Владыка, вытирая слёзы. – Готов спорить на что угодно, – для Науэра это было гораздо большей неожиданностью, чем для всего Воинства, вместе взятого. В конце концов, Мондерел и вся его компания ожидали этакого сверхчеловека… пусть его и получат.

– Тебе не страшно находиться рядом с Книгой? – ворона произносила это слово всякий раз с заглавной буквы.

– Нет, – Норруан подумал, прежде чем ответить.

– Но она имеет власть над Зивиром. Очень большую власть.

– Согласен, – Норруан кивнул. – Вполне возможно, гораздо большую, нежели я. Хочешь, я напишу сейчас, что Гость был повержен, не успев даже добраться до Моррон?

Ворона покачала головой и нахохлилась. Она ещё помнила раскалывающуюся на куски Иглу… и её чудесное возрождение.

– Из этого ничего не выйдет, – пробормотала она.

– Верно, – подтвердил её собеседник. – Ничего не выйдет. Я могу утверждать это с полной уверенностью, поскольку уже пытался это сделать.

– Пытался??

– Смотри, – Норруан обмакнул перо в чернила и быстрой скорописью вывел на чистом месте страницы то предложение, которое только что так испугало Морни.

Некоторое время надпись оставалась неизменной, глянцево сверкая невысохшими чернилами.

Потом с едва слышным шипением буквы начали впитываться в бумагу, пока не исчезли без следа. Сгинули. Под отрывком, в котором утверждалось, что Науэр прибыл в Зивир, будучи непревзойдённым мастером холодного оружия. Этот текст чуть посерел и не думал пропадать: видимо, Книга полагала его правильным. Если, конечно, Книгу имело смысл считать одушевлённой.

Норруан почти не сомневался, что Книга, бесспорно, является живой. Её голос он слышал теперь всегда, стоило ему отойти подальше от Моррон или просто подолгу не подходить к ней.

– Ясно, – ворона взлетела на стол, и долгое время изучала текст. – Никаких следов. Вот теперь Книга пугает меня по–настоящему.

– Не бери в голову, – Норруан захлопнул том и слабый, но весьма притягательный голос тут же смолк. – Книга есть книга. Пока что пишу в ней я. И потом – ты разве не ощущаешь, что поблизости от неё становишься… как ты говорила – более настоящей?

– Ощущаю, – мрачно согласилась Морни. – Не скажу, чтобы это не было страшно. Кстати… тебе не приходило в голову, что в Книге можешь писать не только ты?

– Приходило, – и Норруан, перевернув несколько страниц назад, указал Морни на строку текста.

Где было сказано, что Норруан всегда будет знать, где Книга находится и всегда сможет воспользоваться ей.

– Кроме того, – добавил Норруан самодовольно, глядя на ошарашенную ворону, – я опустил её в Реку. Ненадолго, на пару часов. Так что теперь повредить её будет очень непросто.

– Ты привязал себя к ней… вполне возможно, навсегда, – тихо произнесла Морни. – Ты осознавал, что делаешь?

– Вполне, – усмехнулся Владыка. – Просто мне надоело ощущать себя ненастоящим, Морни. Если это – выход из создавшегося положения, то я готов примириться со всеми неприятностями, которые это может означать.

Хотя, если говорить начистоту, Норруан не был настолько уверен в себе. Книга нисколько не возражала, когда он дописал в ней эти строки – связывавшие его и её. И в этот момент, едва только чернила высохли и чуть посерели, становясь неуничтожимой надписью, Норруан вспомнил, как легко и быстро со страниц Книги пропал весь прежний текст. Тогда, когда он открыл её впервые.

В последний ли раз она меняет своё содержимое?

Ни из чего не следовало, что в последний. Посему его действительно время от времени посещали тревожные мысли о том, что может теперь случиться с ним.

Хотя беспокоиться уже поздно.

Остаток дня они с вороной провели, читая рукописи из обширной библиотеки Моррон. Во многих из них повествовалось о мирах, совершенно неведомых жителям Зивира. Морни они приводили в восхищение… а Норруан смутно ощущал, что Зивир – не первый, и даже не второй из миров, где ему довелось побывать.

* * *

Унэн замер на середине фразы; ему показалось, что он слышит два смеющихся голоса – один человеческий, а другой – не совсем. Голоса долетели из ниоткуда и поразили его настолько, что он споткнулся и замолчал.

И тут же вспомнил лабиринт, свой разговор с Шассимом. Точно так же тогда он услышал или увидел нечто, проникшее за допустимые пределы. Точно так же замолчал, в попытке понять, что происходит. Повторяется, подумал монах и прижал ладонь к мгновенно вспотевшему лбу. Сунь Унэн, известный странник, нарушитель спокойствия и пьяница, нашёл–таки способ сойти с ума.

– Что–то услышали? – голос Таменхи доносился со всех сторон. Монах напряг волю и сбросил с себя страх, что на долю секунды сковал его по рукам и ногам. Ощущение было премерзкое.

– Судя по тому, что мне показалось, – выдавил Унэн, тревожно оглядываясь, – я теряю рассудок.

Травник рассмеялся.

– Полно шутить, уважаемый, – он подошёл к недавнему пациенту и, осторожно раскрыв пальцами веки его правого глаза, некоторое время всматривался. – Всё в полном порядке. Насколько я могу судить. А мне доводилось лечить душевнобольных, знаете ли.

Унэн почувствовал себя совсем хорошо.

– Что–то на меня нашло, – признался он и ещё раз оглянулся. Комната как комната. Никакие привидения не скалятся из тёмных углов, всё лежит на своих местах и ведёт себя, как полагается. – Я догадываюсь, что может это вызывать, но…

Он махнул рукой.

– Кстати, – прервал карлик затянувшееся молчание. – Что это была за история – я имею в виду слово, которое ничего не означало?

Пожав плечами, Унэн написал слово на листе бумаги и показал.

– Что будет, если перевести его при помощи заклинания?

– Ничего страшного, – монах провёл над листом ладонью, и буквы моментально испарились.

– Здорово! – глаза травника горели, словно у ребёнка, который наконец–то увидел вожделенную игрушку. – Представляю, какой поднимется шум. Да, Айзала права – у вас очень насыщенная жизнь!

Унэн не слушал его, поглощённый идеей, смутно пробивавшей себе дорогу. Он поднялся и прошёл мимо травника к противоположной стене: там находилась подробная карта Парка Времени – с чёткими указаниями, какой экспонат где находится.

– Вот это, – указал Унэн пальцем. – Плита Тан… Тан…

– Тангхро, – подсказал карлик, встав рядом. – А ведь это идея! Считается, что Плита в состоянии перевести какую угодно надпись – даже с мёртвых языков. Хотите попробовать?

– А что, можно?

– То, что могло бы быть опасным, не находится на открытом воздухе.

– Убедительно, – кивнул монах и выпил несколько капель, остававшихся в бутылочке.

* * *

– Вот он, – указал Норруан пальцем. Говорил он отчего–то шёпотом – словно громко произнесённые слова могли разрушить видение. Замок, действительно, производил впечатление. Долгие часы, которые они с Морни потратили, пересекая отвратительные болота, были щедро возмещены. Пока армия Иглы сражалась с целой ордой ужасных на вид, но совершенно безобидных фантомов в полусотне миль отсюда, здесь царили мир и тишина. Долина простиралась во все стороны и Норруан начал постепенно понимать, что происходит.

Вернее, начал видеть то, что никогда не пытался увидеть раньше. Что пришло в голову Науэра (о чём Владыка пока что не знал). И чего не могло существовать, с точки зрения Мондерела и его товарищей.

– Что ты знаешь об этом замке? – спросила его ворона. Сидеть на плече у Норруана было не особенно удобно, зато заведомо безопасно. Трудно было представить, что сказал бы Правитель, узнай он о том, что его злейший враг спокойно пересёк всё огромное пространство, разделяющее самый западный пост Зивира и Моррон – оставшись незамеченным!

Незамеченным никем, включая магов Иглы. Которые сейчас слишком заняты, чтобы думать о подобном. Им ведь до сих пор кажется, что на их земле Норруан бессилен.

– Но они заблуждаются, – произнесла ворона, словно прочитав мысли человека. – Они видят здесь болота, потому что привыкли их видеть.

– Так ты тоже поняла? – Норруан усмехнулся. – Похоже, что мы втроём, включая Гостя – единственные жители Зивира, которые видят мир таким, каков он на самом деле.

– Что будешь делать? – спросила Морни. – Отправишься в замок?

– Разумеется, – и Норруан щёлкнул пальцами, превращая сапоги в семимильные. – Туда и обратно. Сейчас, конечно, все маги всполошатся… но что они нам? Мондерел не позволит им уйти, оставив Иглу без охраны.

И сделал шаг. Ветер ударил в лицо, едва не сбросив ворону прочь, и та отчаянно вцепилась когтями в плечо спутника. Норруан не обратил на это никакого внимания. Замок вырос перед ними – сложенный из белого камня, ухоженный, знать ничего не знающий о призрачной войне, которая опустошала Зивир.

Норруан похлопал по голенищам сапог, превращая их в обычные, и приоткрыл дверцу в правой створке главных ворот. Она оказалась незапертой.

* * *

Науэр с изумлением смотрел на странную войну, бушующую вокруг Иглы. Прямо из воздуха на войско Правителя обрушивались невероятные чудовища – высотой с дом, со множеством крыльев, рук и голов, вооружённых оружием, от одного вида которого делалось дурно.

Чудовища оказались довольно слабыми: даже часть магов, успевших прибыть к Игле, прекрасно справлялись с обороной. Но равновесия было мало: всё новые и новые страшилища возникали из ничего и долго так продолжаться не могло. Если они привыкли отражать подобное, подумал Гость, размышляя, не стоит ли и ему вступить в бой, то я о них был незаслуженно низкого мнения.

– Оставайтесь в крепости, – сурово обратился к нему ближайший стражник, едва только Гость попытался выйти наружу – туда, где всё содрогалось от рассекавших воздух молний и полотен пламени. – Приказ Правителя. Не имею права вас выпускать.

Науэр мысленно сплюнул в сердцах и покорно вернулся в Иглу. Он смотрел на битву – точнее, на оборону – и едва не упустил тот момент, когда один из амулетов, которые на него нацепили, издал приятный музыкальный звук и замерцал.

Норруан рядом!

Мерцание, впрочем, ослабевало. Мурашки пробежали по коже Гостя. Что это – Владыка Моррон решил ударить первым, не дожидаясь, пока Гость отправится в поход? Науэр положил амулет на ладонь. Сейчас он являлся чем–то наподобие компаса: зыбкая красноватая стрела на его поверхности указывала в сторону, где находился Норруан.

Гость проследил взглядом за стрелой и оторопел.

В точности то место, куда он смог добраться недавно – там, где увидел белый замок.

Вихри мыслей пронеслись у него в голове.

«Но Владыка в состоянии постичь наши мысли, хотя ваши ему недоступны…»

«Никогда не было ничего, кроме болот…»

«Сможет ли он прорваться к Игле?..»

Науэр очнулся. Подбежал к другому окну, выглянул. Точно! Все призрачные чудовища появлялись со стороны, противоположной той, где находился – если верить амулету – Норруан. Значит…

Он лихорадочно искал объяснение происходящему.

– Там, внизу! – крикнул он, зная, что в грохоте и вспышках битвы никто не обратит внимания на его голос. – Это просто отвлечение! Норруан обманул нас!

Едва он вымолвил последние слова, как все до одного чудовища исчезли.

И не появлялись уже под выжженным молниями небом Зивира.

«Убитые» чудищами бойцы пробуждались от забытья, и в изумлении осматривали друг друга, не находя ран, что недавно казались смертельными.

А Науэр сел у окна и закрыл лицо ладонями. Он не сможет объяснить Мондерелу, что всё это может означать; он не сможет его ни в чём убедить.

Потому что сам Гость будет полностью уверен в правоте слов Правителя, когда окажется рядом с ним. Ощущение собственного бессилия было почти невыносимым. Завтра же отправляюсь, подумал Науэр холодно. Хватит. И будь, что будет.

* * *

Норруан вздрогнул, не успев прикоснуться к ручке двери, открывавшей вход в очередную залу.

Замок был совершенно безлюден, но в превосходном состоянии.

Фонтаны били внутри крепостных стен – каждый из них находился посередине крохотных квадратных полян, стенами которым служил тщательно подстриженный колючий кустарник. Безмятежно пели птицы, ведать не ведая о надвигающихся катастрофах и вселенских бедах. Норруан несколько раз замечал разноцветных певцов, почти невидимых среди густой листвы; стоило подойти поближе, как птахи торопливо отступали: крохотные разноцветные огоньки. Морни равнодушно смотрела на всё это; её поражала строгая геометрическая красота, открывшаяся взору, а не природа.

Владыку же восхитила именно жизнь, что текла здесь своим чередом. Возникшая из ничего – взамен положенного зловонного болота. Но ни деревья, ни животные, ни птицы и не подозревали, что существуют так недолго.

Знают ли они об этом? – мелькнула в голове нелепая мысль.

…Вход в главное строение замка был открыт; каменный пол подметён; штандарты и начищенное до блеска оружие украшают стену по левую руку от входа. Никогда Норруан не слыхал о подобных флагах – переплетённые алые и золотистые полосы на знамёнах; щит с изображением розы, с лепестками всех семи цветов радуги; тяжёлый боевой обоюдоострый топор с рукоятью, инкрустированной сотнями драгоценных камней. И много иных, совершенно неожиданных предметов.