Текст книги "Плыла качалась камера..."

Автор книги: Константин Семенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Константин Семёнов
Плыла, качалась… камера

Сунжа – р. на Северном Кавказе, правый приток Терека, 278 км. Пл. басс. 12, 2 т. км². Ср. расход воды ок. 86 м³/с.

Большой энциклопедический словарь

Не так чтоб издалека, течет река Сунжа, несет свои мутные воды через город, в котором я родился и вырос. Через город, который никому из нас уже никогда не увидеть, а если увидеть – то не узнать. Не увидеть старинный дом, куда привезли меня из роддома – нет его в этом мире, и роддома тоже нет. Не пройтись по улицам детства, где играл в футбол, учился кататься на велосипеде, откуда до темноты не могли родители загнать домой. Нет давно скамейки, где было назначено первое свидание, нет и скверика, где стояла эта скамейка. Нет моей школы, ничего не осталось от института.

Этот город, город-призрак, покинутый мною страшным утром нового 1995 года, теперь только здесь – в наших воспоминаниях. Уйдём мы – исчезнет и он, как будто его и не было.

Но, довольно о грустном.

С того дня в Сунже утекло много воды, очень много. Приблизительно 113 миллиардов кубических метров. Сколько это? Как представить себе эту громаду?

Этого с лихвой хватило бы, чтоб заполнить до краёв такие озёра, как Чудское, Севан или Швейцарское. Подозреваю, что хватит и для Кезеной-Ам, но данных не нашел.

Время определено, теперь надо определить место.

Итак – представьте себе, что вы переходите Ленинский мост (не важно, старый или новый) со стороны центра и сразу сворачиваете направо. Это – улица им. В. Терешковой. Пройдя небольшой сквер или его остатки (смотря какой год), вы подходите к Музыкальному Училищу. Затем переходите поперечную улицу (Анисимова) и идете дальше. На правой стороне остаются пяти– и четырехэтажные дома, на левой – только одноэтажные. Переходите еще одну улицу (Г. Ахриева), сворачиваете снова направо и спускаетесь к Сунже.

Мы пришли.

Я – тоже.

Воспоминания хлынули внезапно, как летний дождь. Как будто резко распахнулась широкая дверь из маленькой с вечным ремонтом квартиры в сияющую радостную бездну. И вот уже нет ни опостылевшего Волгограда, ни привычно уже ноющих суставов, ни мыслей о хлебе насущном – я снова молод, здоров и беззаботен. Я там – в далеком, почти забытом детстве.

Поехали!

* * *

Сидим мы, значит, на пляже, кайфуем.

Пляж у нас клёвый – сплошной песок, три метра в ширину и метров десять в длину. Эта, как его… Капакабана! И деревьями все закрыто. А чисто как! Нет, правда! Ни камней, ни бутылок. Стёкла? Вы чё, шутите? Ни одного! Каждый день проверяем. Да и откуда здесь стёкла, обо что бутылку разбить? Об бошку? Отличный пляж, пацаны с другого берега завидуют – камнями кидают. Иногда докидывают, гады. Одно плохо – Сунжа. Не, сама речка нормальная, вода вот только грязная, бывает и мазутное пятно проплывет. Это фигня – будешь глядеть, не вляпаешься. А вот запах! Ничего с ним не сделать, родители сразу вычислят. В общем, я теперь не купаюсь, двух раз хватило. Неделю дома сидел.

Сидим, балдеем, почти все в сборе. Славка и Скиля еще купаются – их предкам на это начхать. Счастливчики! Остальных развлекает Арти. Это моя собака, боксер, пятьдесят килограммов веса. Но дурной. Зато плавать любит. Мы кидаем палку в воду, а Арти приносит. Хоть на середину запульни – всё равно достанет.

И вот тут пришел Ёрш. Пришел и сразу выдал.

– Пацаны, – говорит, – по телику фильм видел. Там мужики плот сделали и по речке поплыли. Вот бы и нам так.

Идея нам очень понравилась, да что там, – мы просто обалдели!

Началось всеобщее обсуждение. Сначала говорили все одновременно, стараясь друг друга переорать, да ещё Арти лаял – полный бардак! Потом немного успокоились, и сразу выяснилось, что плот мы сделать не сможем. Не из чего, долго и вообще, фиг его знает, как его делать. Ещё развалится. Все замолчали, даже Арти наконец успокоился. Стало грустно – такая задумка разваливалась, не успев начаться.

И тут Магу осенило.

– Ребята, камеры!

Точно! Мага гений, на кой нам плот, пусть на нём мужики в кино плавают. Мы поплывём на камерах, как партизаны в Китае, сам читал. Хотя на плоту, наверное, тоже здорово.

Начали думать куда плыть. Мнения разошлись – лучше всего, конечно, было бы доплыть до Каспия. Но это так – мечты. Родители не дадут, да и со жратвой проблемы будут. Я предложил плыть в Брагуны.

– Брагуны, Брагуны – там алкоголики и пердуны, – пропел Славка. – Что тебе там делать, лечиться?

– Дурак! Там поле есть – на нём битва была в древности. Хромой Тимур Тохтамыша разбил. Там оружия старинного – завались!

– Врёшь ты всё! – не поверил Славка. А у самого уже глаза загорелись.

– Ничего не вру! Сам в «Технике молодёжи» читал. Там ещё было написано, что Тохтамыш казну свою там зарыл, когда понял что ему кранты. И её до сих пор никто НЕ НАШЁЛ!

Этим я всех и убил. Только Мага немного повыпендривался – Брагуны далеко. Но он вечно так. Он у нас самый недоверчивый. Зато остальные были готовы сразу. Поорали, поспорили и разработали план. Во-первых: узнать точно, где эти самые Брагуны. Во-вторых: всем раздобыть камеры. В-третьих: строгая тайна.

Насчёт камеры я был спокоен – у нас дома была одна. И не от какого-нибудь там «Москвича», а от самого настоящего тракторного прицепа. Вещь! Мы с ней на Каспий ездили. Оставалось узнать, далеко ли плыть. Брагуны на карте я нашёл сразу, а вот как расстояние измерить. Сунжа-то петляет. Пришлось обращаться к отцу. Рассказал ему, что надо измерить расстояние по карте для школы, а как сделать – не знаю.

Вот так я и узнал, про замечательное устройство. Курвиметр, называется. На следующий день я купил его в Военторге, около трамвайного моста. Маленькое такое колесико, а к нему циферблат приделан. Ведёшь колёсиком по карте и смотришь, сколько накрутило. Легко и просто.

Но этот самый курвиметр мою мечту и разбил. Оказалось, что чёрта с два мы за день туда и обратно смотаемся. Почему это, если что интересное, то обязательно облом? Закон что ли такой?

Подготовка затянулась аж на неделю. Уже у всех были камеры, даже Скиля достал, причём такую же, как у меня. И только у Славки ничего не получалось, хоть тресни. Но вот и он, довольный как таракан, притащил камеру. Маленькую такую. По-моему, Славка её где-то стырил. Мало того, он тут же договорился со Скилей, что на завтра они камерами поменяются. Правильно. Славка здоровый, а Скилю любая камера выдержит, даже от велосипеда.

Договорились завтра в девять часов устроить пробный заплыв. Докуда – решим по ходу дела. Вовремя как всегда не получилось, но к десяти всё было готово. Ради такого дела все надели шорты и кеды, а Скиля ещё и военную панаму напялил. Для понта.

Всё, двинулись!

Сразу выплыли на середину, благо на другой стороне никого не было – обстрела можно не бояться. Сначала было очень непривычно – камера крутится, всё мелькает. Течение у Сунжи хоть и не очень быстрое, но всё же не море. Потом приноровились. Вот это кайф, доложу я вам! Лежишь себе, балдеешь, сверху солнце припекает, вода задницу холодит. Камера слушается лучше лодки, направо, налево, на месте – стой!

ПЛЫВЁМ! КАЙФ! КА-А-ЙФ!! КА-А-А-ЙФ!!!

Сдержаться не было никакой возможности. Да и не хотелось сдерживаться. Орали все. Колотили по воде руками и ногами, крутились, сталкивались. Плывём! Граждане, поглядите направо, гражданки, гляньте налево! Видите – мы плывём. Плывём!

Ладно, успокоились немного. Да нет, какое там – успокоились! Славка перевернул Скилю, камера выскользнула. Ёрш, усердно молотя руками, пытается плыть против течения. Детский сад!

А между тем уже и Музучилище справа показалось. Это наша территория, мы там каждый камешек знаем. Со стороны Сунжи берег там булыжником выложен, бетоном залит. Высоко! Метров пять. По этим булыжникам лазать очень здорово – там уже выбоины от рук и ног везде. Ещё бы. Наверное до нас лет пятьдесят пацаны лазали, и ещё лет сто будут. А может и больше – здание крепкое старинное, что ему будет. Раньше в нём синагога была – церковь еврейская. Над входом ещё сейчас видна шестиконечная звезда и надпись «Храмъ Божий». После революции, когда все в бога верить перестали, тут открыли музыкальное училище. Внутри всё попеределали – и не поймёшь, что церковь была. Недавно мы туда здоровенную дымовуху запульнули. Вот смеху-то было!

Это что ещё такое! Мага, зараза подплыл сзади и дёргает за ногу. А, это он на другой берег показывает. Там в набережной громадное круглое отверстие – слив канализации. Нет, это не та канализация, по которой всякие гадости плывут, это ливневая – для дождя. Её с моста отлично видно. В прошлом году мы туда экспедицию устроили. Взяли фонарики, верёвки, чтоб не заблудиться. Славка и я захватили ножи на всякий случай – вдруг там какая-нибудь гадость водится. Далеко залезли. Потом надоело. И воняет там всё-таки.

А интересно отсюда всё смотрится. Совсем не так как с берега. Вот сейчас с обеих сторон скверы. Сунжа одета в гранит, вроде Невы в Ленинграде. Но так красиво не вышло. Река понанесла песка и ила – получились новые берега. На них чего только не растёт – кусты, деревья, трава высоченная. Вот с правой стороны сейчас и не видно ни фига из-за этого. Может строители ошиблись, и берега надо было делать поуже? Хотя кто его знает? Вон в 58-м году наводнение было, так скверики полностью затопило, дома по реке плыли. Я маленький был и то помню.

Ну, всё, некогда больше по сторонам смотреть. К мосту подплываем. Сейчас мы устроим представление! Все, наверное, видели с моста, что прямо в Сунже два рельса торчат, вокруг них вечно вода бурлит.

Ёрш первый за этот самый рельс руками и зацепился. За ним Мага, Славка, я, а Скиля за меня – ему места не хватило. Зацепились, и давай орать и махать руками. Это мы заранее договорились. На мосту уже давно нас видели, останавливались. А теперь целая толпа собралась. Тоже руками машут, смеются. Весело!

– Пацаны, поплыли дальше, а то они мост обвалят! – это Скиля. Шутит.

Но и, правда – пора. Отцепились и сходу под мост. Здорово, аж дух захватывает. Темно, мост гудит, эхо со всех сторон. Страшновато даже. Наверное, не только мне не по себе – Мага испустил клич индейцев, мы подхватили. Замолк мост – слушает.

Выплыли и сразу к острову. Ну, остров этот точно все видели. Говорят, его монголы ещё насыпали, чтоб реку перейти. Моста-то тогда, конечно, не было. Интересно как тогда Сунжу называли?

Затащили камеры на островок, повернулись к мосту, поприветствовали публику. Они что все на другую сторону перешли?

– Слушайте, – говорю, – а ведь завтра про нас полгорода говорить будет.

– Точно! – кричит Мага. – А ещё в газетах напишут.

И мы ещё сильней начали махать руками, прыгать, кланяться. Скиля на голову встал. Приятно быть знаменитыми!

Народу на мосту не уменьшалось, одни уходили, их место занимали другие. Скоро нам надоел это цирк. Прощальный взмах, и камеры в воду. Нас ждут великие дела!

Здесь, сразу за мостом Сунжа самая красивая. С обеих сторон гранит встаёт прямо из воды. Нева! Ну, почти – всё-таки кое-где из гранита прут кусты и нахальные вонючки. А что вы хотели? Это Северный Кавказ. Лопату воткнёшь в землю – и она зацветёт. По берегам опять скверы. Слева – старый зелёный. Сквер имени Лермонтова. Отсюда из-за деревьев не видно, но там, дальше моя школа.

А справа деревьев в сквере поменьше и дома видать отлично. Сейчас плывём мимо «Чайки». Это гостиница такая. Большая, пять этажей, но здание обычное, не то, что «Кавказ». А где это окно, по которому мы из воздушки стреляли? Это? Нет, вроде вон то.

Это ещё что такое?

Яркий солнечный день вдруг померк. Небо затянуто чёрным дымом. Вместо зелёных деревьев в сквере какие-то голые искорёженные брёвна. Страшная, гнетущая тишина. А на месте «Чайки» – дымящиеся развалины.

Миг – и всё прошло. Снова солнце, зелень, весёлый плеск волн. Что за муть? Оглянулся – пацаны плывут себе, как ни в чём не бывало. Перегрелся, что ли? А, ерунда!

Вот уже и Чайку миновали. Слева фонтан, самый большой в городе. Вода лупит вверх из гранитного грота, в брызгах пляшет радуга. Там всегда народу полно. Старики играют в шахматы. Бегают малыши, пытаются заткнуть мелкие струи. Вечером полно парочек.

Да нет, не только вечером. Вон, пожалуйста, стоят двое у чугунной ограды. Прижались, улыбаются. Парень худой как спичка. Кого-то он мне напоминает. А девушка красивая. Молодые совсем, небось, ещё в школе учатся. Вот делать людям нечего. И главное, нас не видят, хоть и смотрят сюда. Эй! Ненормальные, какие-то. Чёрт, на кого же он так похож? Боже, да это же… Фантастика! Нет, этого не может быть, я точно перегрелся! Во, всё правильно – исчезли! Перегрелся. Надо было на башку что-нибудь надеть.

Ладно, фигня это всё. Сейчас зачерпнём водички, темечко смочим. О, нормально. Пацаны рядом, никто ничего не заметил. Путешествие продолжается, дамы и господа! Это так в книжках говорят.

Справа – дом с аптекой и комиссионным. Там интересные вещи бывают. С обеих сторон Сунжи – спуски к воде. У того, который справа, ступеньки упираются прямо в воду. Зато слева река намыла целый плёс. И тут как тут и кусты, и деревья высокие. Весь гранит закрывают. Не хочет себя вести Сунжа как порядочная река.

Впереди опять мост, теперь Трамвайный. На нём людей всегда поменьше, там и тротуары узенькие. Но нас уже заметили. Опять улыбаются, руками машут. Вторая серия.

Мост проплываем справа от опоры, слева – вода подозрительно бурлит. Затем сразу берём влево, к «Космосу». Это кинотеатр такой, его недавно построили. Широкоформатный! Экран там просто громадный, не то, что в «Новостях дня». Киношки там смотреть здорово, почти как в Москве, в круговой панораме. Дальше спрятался тир, Ёрш как-то рекорд там установил. Он вообще здорово стреляет. За тиром полуразрушенное здание Андреевских бань. Рядом – вытрезвитель. У Славки один раз отец туда попал. Славка говорит, что это менты перестарались.

Справа – одна из двух в городе шестиэтажек. У нас нет высоких домов. Но это не потому, что Грозный такой уж маленький город. Просто рядом горы и поэтому часто бывают землетрясения. Одно и я помню. Неприятно. Лучше пусть не будет высоких домов. Вот и этот только называется гордо – шестиэтажка. На углу, что смотрит на Сунжу действительно шесть этажей, остальная часть – обычная пятиэтажка.

Если пройти через двор этого дома, выйдешь во двор общежития института. Старшие пацаны говорят, что там есть женская баня, и они ходят туда подглядывать. Мы всё собираемся проверить. А ещё дальше на другой стороне улицы Дзержинского клуб глухонемых. Иногда там крутят кино. Так представляете – становится тогда рядом с экраном человек и переводит слова на язык глухонемых. Мы со Славкой пытаемся его, ну язык этот, выучить. Ёрш и Мага не желают и дразнят нас глухопётами.

Теперь мы, не сговариваясь, выплыли на самую середину реки и смотрим направо. Осталось позади здание МВД и вот оно, самое мрачное в городе место. КГБ. Старинное довольно красивое здание, а под ним – тюрьма. Окна выходят прямо на Сунжу, маленькие, тёмные. Примолкнув, пристально вглядываемся. Может, кто из камер выглянет? Нет никого, только темнота. Зато часовой на вышке нас уже увидел, следит. Неприятное место, мрачное. Поговаривают, что там и расстреливают.

Неприятное, но притягивает. Да и куда ещё смотреть? Слева-то и нет ничего. Пустырь. Зимой там зоопарк останавливается, осенью приезжает цирк. Сейчас начало лета – никого нет.

Всё, кончился гранит, всё-таки это вам не Ленинград. Сунжа начинает громадную петлю. Сейчас она поворачивает направо, потом постепенно начнёт загибать налево. В результате придет почти к этому же месту. Если вот сейчас выйти на берег и пройти метров сто, то опять речку увидишь, но уже текущую в другую сторону. Отец рассказывал, что когда-то тут хотели прорыть канал. Чтоб получился вроде как остров с зоной отдыха. Даже работать начали. Потом передумали и всё забросили.

Мы пешком не пойдём, мы эту петлю проплывём. И лоцман нам не нужен. Как только Сунжа начала поворот, левый берег стал расти и сейчас он высоченный и крутой. Наверху пожарка и какой-то завод. Молочный, что ли. Или пивной. Оттуда в Сунжу вода стекает.

А дальше начинается Трек. Вот такого точно ни в одном городе больше нет. Ну что подумают нормальные люди, услышав слово трек? Подумают, что речь идёт о стадионе, где на велосипедах гоняют. А что они подумают, если им скажут, что в треке купаются. Подумают, что собеседник немного даун. И ничего подобного! Сейчас расскажу.

Как я уже говорил, Сунжа делает большую петлю. Она (петля, а не Сунжа) застроена маленькими домами, которых почти не видно в тени деревьев. Самая же дальняя часть петли занята парком. Называется – парк имени Кирова. Но так его никто не называет, так только в газетах пишут. Все говорят просто – Трек. Дело в том, что в парке действительно есть трек. Когда-то там соревновались велосипедисты. Потом, когда построили новый большой стадион, трек перенесли туда. А название осталось, да ещё и на весь парк распространилось. А в старом треке сделали открытый бассейн. Ну, и кто же даун?

Впрочем, отсюда Трека не видать. Очень уж крут берег. Даже парашютную вышку не разглядеть. Это моя мечта. Да, и не только моя. Вот исполнится шестнадцать лет, каждую неделю прыгать буду.

Солнце скрыли лёгкие облачка. Подул ветерок, погнал по Сунже волны. Сверху их не видать, а здесь чувствуется. Если не смотреть на берег, вполне можно представить, что плывёшь по большой реке. По Амазонке, например. Там, говорят, тоже вода мутная.

На правом берегу потянулись частные дома и домишки. Это началась «Московская» – очень известное в Грозном место. Другое название – Еврейская слободка. Кто тут живёт ясно из названия. Правильно, в основном евреи. Горские. Вообще-то мы враги. Ну, в смысле, наш куян и их куян. Так уж исстари повелось. Но сейчас всё не так просто. Деремся, конечно, не без этого. Но и знакомых полно. У них там чего хочешь купить можно. Не то, что порох или поджигу – пистолет. Шутят, если кому бомба понадобится, надо только заказать заранее.

Ну вот, нагадал! На берегу «хозяева» объявились. Пацаны, такие же, как и мы. И конечно никаких тебе приветственных криков. То есть криков, наоборот, достаточно. А вот приветствий – шиш! Всё понятно, они считают, что мы без спроса залезли на их территорию. Вот наглые, они и Сунжу своей считают.

Пока мы орём в ответ, Славка делает гениальную вещь. Переворачивается на живот, поворачивается к врагам задом и спускает шорты заодно с трусами. Вот это да! Миг и в сторону наглецов повёрнуто пять тощих задниц. Нате вам!

«Слободские» приходят в ярость. Ещё бы! В нашу сторону летят камни. Пока мимо, но рисковать не стоит. Прячемся за камерами, отплываем поближе к левой стороне. Видя, что добыча ускользает, враги меняют тактику. Двое бросаются в воду и плывут к нам. Ну, это они зря – погорячились. Остальные действуют умнее. Бросаются по берегу со всех ног. Ага, хотят перехватить нас у железного моста. Ну что ж, давай – посоревнуемся. Бегом конечно быстрее, но там же берег не ровный. Им всё время приходится петлять, оббегать разные препятствия.

И всё равно мы еле-еле успели. Проскочили под мостом, когда разъярённая орава уже топала ногами по железу. Мост то этот железный, когда по нему идёшь, каждый шаг слышен. А транспорт по нему не ходит, мост пешеходный, узкий.

Довольные, проплыли под мостом, испустив радостный вопль. Помахали напоследок преследователям. Те дальше моста не побежали – понимали, что без толку. Теперь можно и дух перевести, полюбоваться.

Благо, есть на что.

Слева тянется Трек. Берег низкий, песчаный, заросший громадными деревьями. Здесь всегда тень, даже полумрак. Очень тут красивый берег, наверное, самый красивый в городе. За деревьями проглядываются разные здания парка. Хороший у нас парк, тоже самый лучший.

Потом Сунжа плавно поворачивает налево, и берег постепенно становится крутым и высоким. Напротив собачьей площадки он уже такой высоченный, что не очень-то и спустишься. Собачья площадка на другой, на правой стороне. Это место, где тренируют собак. Я тоже Арти туда вожу. Толку, правда, от этого никакого.

Правая сторона это уже Бароновка. Тоже слободка бывшая, только почему-то армянская. Армян там конечно немало, но и всех других полно. Ну, армянская, так армянская – нам вообще-то до-лампочки. Впереди ещё один мост – Бароновский. Много у нас в Грозном мостов? Тут пешеходов вообще-то не очень много бывает, но кто-то уже остановился – смотрит. Э-э-й! Привет!

Опять?! Нет больше солнца. Тяжёлое свинцовое небо вот-вот сорвётся и придавит, придавит меня навечно. Снова везде дым. Исчезла листва на деревьях. И деревья уже не деревья, а обугленные столбы без веток. Нет никаких привычных звуков – ни машин, ни пешеходов. Тишина. Только где-то далеко странный стук. Будто работает гигантская швейная машинка. Так в фильмах о войне стреляет пулемет. А это-то ещё что? На мосту стоит грязный бородатый старик с палкой. Тяжело опираясь на ограду, смотрит куда-то мимо меня. Остекленевший взгляд, а на чёрном лице застывшая улыбка. И дикая, безысходная тоска. Страшно. Не хочу!

Всё. Пропал мерзкий мираж. Как же хорошо когда светит солнце! Оглядываюсь по сторонам. Мага, Ёрш, Скиля орут себе, как ни в чем ни бывало. Опять мне одному? Поворачиваюсь в другую сторону и сталкиваюсь с перекошенным лицом Славки. Вцепившись руками в камеру, он смотрит на мост, а в глазах – ужас.

Что-то пропало у меня желание подробно описывать наше дальнейшее путешествие. Проскочили под мостом, проплыли мимо лесопилки на правом берегу. Около ещё одного моста – большого и неуютного, мы со Славкой просто пристали к левому берегу и спустили камеры. Остальные поворчали, недовольные, но сделали то же самое.

***-

– Кот, ты ничего странного не заметил? Там, около Бароновского моста.

– Заметил, Славка. И там и около «Чайки».

– Не, я только на Бароновке. А что это было? Мираж, понятно.… Но что за картина такая?

– Не знаю Славка. Похоже на войну.

– Война? Да ну, откуда? Хотя.… А больше ничего не видел?

– Ну, как тебе сказать? Видел. Как будто в парке я стою.… Только старше.

– Старше? Прямо старик, да? И вокруг никого?

– Да нет, всего лет на пять. И не один вовсе, а с дев…Ладно неважно. В общем довольный, как таракан. Не, фигня всё это, мираж. Уж такого-то точно никогда не будет.

– Да? Ну, может быть. А я тоже себя вроде бы видел. На Бароновском мосту.

– Ты чё Славка? Тот – бородатый? Да он же совсем старик!

– Ты тоже видел? Да, совсем старик.… Слушай Кот, как ты думаешь, доживём мы до двухтысячного года?

– Надо посчитать.…Гхм.… Пожалуй, что доживём. Только старые очень будем. Сорок семь лет.

Сорок семь? Да, много.… Ну, ничего. Зато представляешь, как тогда здорово будет?!

***-

Скиля – Владимир, фамилию не помню. Года через два он уехал из Грозного. Больше я его не видел.

Ёрш – Виктор Ершов. В середине восьмидесятых уехал из Грозного. Больше я его не видел.

Мага – Магомед Гелаев. В декабре 1994 уехал из Грозного в село к родственникам. Звал с собой. Больше я его не видел.

Славка – Вячеслав Меркулов. В конце декабря 1994 проводил семью. Сам остался в Грозном, чтоб вывезти родителей. Очень не вовремя подвернул ногу. Больше я его не видел.

Кот – я, Константин Семёнов. Покинул Грозный в январе 1995 года. Жив…

Февраль 2008 г. Волгоград