Текст книги "Третий сын (СИ)"

Автор книги: Константин Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ты про что? – неожиданно спросил Светин дядя у меня.

– Ну, это…. Про поцелуй – неуверенно пояснил, наконец, понимая, что речь шла о другом.

– Я про ожерелье! Да и какой это поцелуй, так в щёку…, – высказался скептически он о моих страданиях.

При этом чему-то своему рассмеявшись. Светлана же покраснела и стала взглядом убивать своего дядю, что его ещё больше развеселило.

– А что с ним не так? – спросил у него уже про свою незаконченную поделку.

– Да у меня чуть сердце не остановилось, от такого. Вон как в пот бросило! – эмоционально высказался он про свои ощущения, вытирая лицо кружевным платочком следы произошедшего.

На всякий случай взял в руки обсуждаемый предмет, повертел его, но ничего такого не заметил. А вот внимательному взгляду, с каким меня Лучезар Агафонович разглядывал, подивился.

– Да вроде ничего такого. Может у вас здоровье пошаливает, а ожерелье не причём? – решил на всякий случай уточнить.

– Ты точно ничего не чувствуешь? – прилетел от него встречный вопрос, и они со Светой переглянулись.

– А должен? – удивился в ответ.

– Ты их больше никому не показывал? – почему-то осторожно и с опаской в голосе поинтересовался Лучезар Агафонович.

– Нет, конечно! С какой стати?! Если бы мне лепесток кое-кто не развалил, ещё долго бы никто всего этого не увидел, – и ответил и возмутился безобразиями творимыми их слугами.

– Знаешь, возьми-ка вот, и спрячь от греха подальше, – проговорил он, снимая с пальца перстень.

– В каком смысле? – поинтересовался, не понимая его предложения.

– В том, что я дарю тебе этот амулет. Одевай не стесняйся. Там, правда, штук шесть лепестков занято, но остальные свободны – огорошил он меня заявлением.

Ну, вы помните про амулеты и тем боле содержащие лепестки. А тут так походя….

– Постойте, там что, семи-лепестковый карман? – пробормотал, совершенно не скрывая изумления.

Вот тебе и эксклюзивный медальон!

– Нет пятнадцати. Да они и сами-то не сказать, чтобы большие. Стандартного эффективного объёма для начального уровня.

– Это что, полтора ведра каждый?! – выпалил и завис.

Что же тогда в его представлении большой?! Чой-то на таком фоне собственные достижения совсем тускнеют. Жалкая четверть ведра и это на максимуме, а если сравнивать с этим надо в десять раз уменьшить. Что там, стакан всего лишь останется!

– Ты бы себя видел! До чего уморительно! – слова, улыбнувшейся Светланы, вернули меня на землю.

– Но ведь пятнадцати-лепестковый! – в ответ ей, с трудом сипло выдавил из себя.

– Ну и что? – опять удивилась она.

Она что, реально не понимает стоимости подарка? Тогда совсем непонятна её реакция на алмаз. Ему далеко до этого!

– Это же сколько он тогда стоит?! До сегодняшнего дня считал, больше семи лепестков не бывает! В общем, не могу такого принять, – заявил Лучезару Агафоновичу.

– Вань, да брось ты, их моя бабушка сделала. Мне вот подарила браслет с шестьюдесятью тремя лепестками. И они не вёдрами меряются, а бочками каждый! – разъяснила она свою реакцию на моё поведение.

Ну, ни фига ж себе! Хорошо иметь "мастера сил Ветра" в семье!

– Тем более не могу! – стал упорствовать.

Мы может и не из благородных, но купцы, между прочим, тоже совесть имеют. Эх. Обычно во всех позах. Но там по работе положено, а тут….

– Иван, отказывать девушке нехорошо. Перстень можно рассматривать как ответный за огненный алмаз. А тебе Светлана, не стоит удивлять такой его реакции. В обращении больше чем двух-лепестковые артефакты не ходят. И стоят они действительно очень дорого, а подобные нашим редко выходят за узкий круг Родов и в принципе не имеют оценочной стоимости, – остановил наши препирательства её дядя.

– Мой камешек в любом случае столько не стоит, – возразил ему.

– Как сказать. Я думаю, моя племянница с тобой поспорит, – неожиданно для меня заявил Лучезар Агафонович.

– Да! Это же такое чудо! – выпалила она, подтверждая его правоту.

– Ну, коли так…, – замялся всё же.

Да чего я тут кочевряжусь?! Хватать надо и бежать подальше, пока не передумали! В благородство поиграть вздумал, видите ли! Естественно сразу постарался примерить. Перстень оказался великоват, пришлось натягивать на средний палец, с остальных сваливался. И только после этого обратил внимание на камень в треугольной оправе, что само по себе необычно. Так вот, он менял свой цвет от угла обзора: то голубой, то синий, то светло-зелёный.

– А что это за камень? – решил уточнить на всякий случай, вдруг глаз подводит.

– Эвклаз, – так, как за между прочим ответил Светин дядя.

Он что издевается?! Да он же дороже алмаза такой же величины! Его же фиг так просто огранишь! Крошится нещадно. Потому не сильно-то чаще артефактов попадается. Свихнёшься с этими знакомыми!

– Металл, так понимаю платина? – спросил, ну чисто уже ради интереса.

– Не угадал. Иридий. Кими почему-то он больше нравится, – спокойно так поправил Лучезар Агафонович.

Чтоб ему! Он толи троллит купеческого сыночка?! Я металлами не занимаюсь, но как ювелиру интересоваться стоимостью приходится….

– А кто это? – но спросил не про это, а про упомянутую неизвестную личность.

– Так зовут Светину бабушку, – пояснил он для тормозов.

Можно было и самому догадаться. Тем боле мне же Светлана говорила, кто делал артефакт-кольцо.

– Забавно, одну мою хорошую знакомую также. А что в тех шести занятых лепестках? – сначала удивился похожести у двух женщин весьма редкого на этом континенте имени, но стал расспрашивать о другом, озаботившись практическим применением подарка.

Дико непривычное ощущение от использования многолепестковости. Даже и сравнить оказалось не с чем.

– Плоды пастилочного дерева, – был мне ответ всё от того же Лучезара Агафоновича.

– Какого-какого?! – переспросил, решив, будто ослышался.

– Не удивительно, что ты не слышал. До недавнего времени эти деревья считались утерянными. Дорогобудов зараза намудрил так, что никак не удавалось их размножать, только вот недавно, клонировали из криобанка образцов, – начал пространные рассуждения Светин дядя.

– А мармеладных нет? – решил съёрничать, подумав, что меня просто разыгрывают.

– Чего нет, того нет…. Вот дочурок наклепал, это да…. Причём так, что вся родня его прямо в могиле бы теперь удавила! Хотя и без меня в той истории не обошлось. Да руки у них коротки чего-то тут сделать! А вот какао-бобы появились не без его участия, – как-то спокойно отреагировал он на мою выходку.

Неужели создание мармеладного дерева не такая уж и бредовая идея?

– Постойте, он их что открыл? – очнувшись от грёз уточнил про последнее.

Шоколад тоже уважаю.

– Да я не про дерево. Он те самые, обычные бобы так переделал. На этом-то и сделал целое состояние. Теперь уже больше ста лет шоколад из них производят. Хотя у англичан вроде есть извращенцы, доказывающие, что натуральный лучше, но по мне это от рук шоколатье больше зависит, – стал мне объяснять Лучезар Агафонович.

Вот блин жизнь! На ровном месте чудеса! Лакомишься тут и не знаешь, что сплошное ГМО жрёшь!

– Иван, постой, а что это у тебя в руках? – вдруг спросил он.

– А, это медальон, судя по маркировке, всего лишь семилепестковый. До знакомства с вами думал, круче не бывает.

– Не сильно-то и ошибался, кстати. Это "Медальон Ломоносова" – прокомментировал он мои слова.

Чтобы только это значило?

Глава 6

– Он что, имя собственное имеет? – очень сильно удивился, получив такую информацию о своей тайне.

Обидно, знаете ли. Думаешь, секрет какой-то скрывается, а это весьма известная вещица оказывается, которой ты так и не научился пользоваться. Кстати, а почему бы не прознать этот момент. В такой ситуации становится совсем не смешно иметь предмет, о котором, пожалуй, только ты сам ничего не знаешь.

– Естественно, в своё время он был единственным с такими огромными лепестками и известен был в узких кругах под фамилией владельца. Довольно колоритная фигура скажу, была. Правда, пропал этот занимательный персонаж во времена ещё Первой Мировой. Всё носился тогда с идеей, как сегодня бы выразились, анабиоза. Создать не создал, а вот техники глубокой заморозки продуктов вышли. Опять же, сильно опередили время и до недавнего времени практического применения не находили, – прояснил для незадачливого меня Светин дядя.

– Почему? – совершенно искренне удивился такой неспешности с внедрением.

В купеческом деле оно как? Кто первый встал, того и тапки. В том смысле, что самый жирный кусок пирога достаётся.

– Вот лучше ты мне скажи, давно ли научились для инициации свитков плазму использовать? – задал он неожиданно вопрос, поскольку вот для меня просто элементарный.

– Семнадцать лет назад, – легко ответил на него, заподозрив подвох.

– Вот ты и ответил на свой вопрос, – констатировал он факт.

Аж прям, завис немного от этого. Действительно элементарно, если до этого нужна была сила, то с появлением такой истории наличие стрелка стало не обязательным. Главное, чтобы боеприпасы с нанесёнными на них рунами были. Конечно, огнестрел способный использовать столь необычные выстрелы несколько отличался от обычного, зато позволял людям ни разу не изучавших искусство стрелков пользоваться их преимуществами. Пистолетик Ярославы при горячей встрече меня любимого на входе был из таких. Естественно и в промышленности активация свитка плазмой нашло своё применение.

– Так почему всё-таки у медальона такое название? – решил сместить таким макаром акценты в разговоре.

Как известно, запоминается сказанное последним.

– Это была его лаборатория. Ощущаешь масштаб. В каждый лепесток несколько таких комнат могло войти. С тех пор появились ещё такие, а тогда ему завидовали по чёрному. Не раз убить пытались, хотя и не только за это. Сколько он душ извёл со своими опытами, но тогда с этим было проще. Хоть и дорого, но можно было выкупить «чёрных» холопов. Собственно из-за него и искоренили такую практику. Есть наказание согласно Правде, вот и пусть оно и будет! – закончил он на нотации.

Здесь сложилась довольно своеобразная система права. К примеру, не было, и нет смертной казни, да и вообще очень мало учреждений наказания, как правило, для этого используют предприятия с очень опасным и вредным производством, и то последнее скорее вынужденная мера. Почти все наказания заключается в назначении Виры. Но это далеко не наши штрафы.

Во-первых, величина их совсем не детская и так просто с кармана не рассчитаешься, а во-вторых, в случае тяжких преступлений это не конечная цифра, а обязательство по содержанию иждивенцев пострадавшего. И они могут доходить до девяносто процентов дохода преступника. И прикинуться шлангом не получится, устроившись на низкооплачиваемую работу. Судом всегда назначается минимальная планка выплат.

Если не можешь, а тем более не хочешь рассчитываться, что же, добро пожаловать в «чёрные» холопы. Местный вариант пожизненного заключения, с одним маленьким "но", никаких вариантов помилования, да и вообще, у кошек и то больше прав будет. Таких и раньше было не так и много, в смысле очень давно, но с шестнадцатого века в них можно попасть было только за нарушение судебных решений и совсем уж страшные злодеяния.

До конца же девятнадцатого века таковых можно было выкупить, однако, только в том же статусе, без права на вольную. Дорого, хлопотно, но если есть желание, пожалуйста, а потом делай с ними, что хочешь. Чем пользовались частенько родственники жертв душегубов, и вовсе не из целей милосердия. На это и напирала церковь, продавливая запрет на такое безобразие. В итоге, продавать их запретили, а вот владеть ими, нет, но со временем, по естественным причинам, их у частных лиц почти не осталось.

Есть несколько исключений из правил, когда им продлевали жизнь у целителей. Процедура дорогая, да и вообще малодоступная, потому сами понимаете, не просто так делалось. Там практически семейные отношения и общие дети, которые по местным законам рождаются свободными и по грехам родителей не отвечают, в том числе и денежным. Есть два случая, как у нас выразились, бы понту для. Вот ни у кого нет, а у нас есть! Тут обычные-то не у каждого рода имеются, а у нас «чёрные»!

Да, да, холопов никто иметь не запрещал, но…. Тут очень неохотно отменяют какие-либо законы, потому в них такая неразбериха, что хоть вешайся. Некоторые появились ещё в двенадцатом веке и действуют до сих пор. Чтобы вычислить некоторые виры требуется сложить порой больше десятка цифр, её изначальной величины и изменений в последующие столетия. Ну а раз в Правде есть целый раздел, посвящённый им, его никто удалять не стал, а взяли в шестнадцатом веке и наложили ограничения, ежели человека захолопили, то выкупной не должен превышать тридцати рублей серебром.

Собственно, тогда почти уровняли их с закупами, но последние за эти века трансформировались в совершенно уникальную форму правовых отношений, где в качестве залога по займу выступает умения человека. Естественно, всё это должно быть тщательно прописано в закупном ряду.

Но помните про денежное ограничение. Вот оно опять и подсуропило. Деньги со временем обесценивались и ловкачи стали через суд стали становиться холопами, а потом из кармана отдавали эту сумму и всё, с точки зрения закона становились чисты, аки агнцы божьи. А занимали-то совсем не те суммы. Безобразие, и как бы поступили у нас, просто переписали бы закон. А тут нет.

Всё осталось по-прежнему, только появился новый указ, быстро образумивший любителей лёгкой наживы. Ввели минимальный срок, в тысячу дней и только по прошествии его можно было выкупиться. Естественно всё это только через суд. В течение этого времени новоиспечённые хозяева вольны были делать с ними, что пожелают, но чтобы к концу срока те были живы и не сильно покалечены. На этом безобразия закончились, кому охота, по сути, в рабство почитай на три года попадать. Это, кстати, не значит, что их совсем не стало, всякие извращенцы среди людей есть, но то дело добровольное.

– Так там же вроде совсем уж конченые душегубы попадались – подумав хорошенько, засомневался в словах Лучезара Агафоновича.

– Не обязательно. Разные бывают ситуации. К примеру, женщинам и сейчас устроиться работать непросто, а тем более на хорошо оплачиваемое место, а тогда совсем невозможно было. Вот и попадали они по сущей ерунде в обстоятельства. А Ломоносов тем и пользовался. Падкий на женский пол был, да вот они от него шарахались. А тут, делай что хочешь, никто за неё уже не заступится, – пояснил для меня Лучезар Агафонович.

– Так он маньяку принадлежал, и его, за это того? – сделал естественный вывод из его слов.

Да я б его сам топором да промеж глаз. Это надо же какой мерзкий тип. Так использовать чью-то беспомощность.

– Вполне возможно и так было, уже не помню. Хотя если бы знатных холопок скупать не стал, возможно, и сейчас бы жил, – стал рассуждать мой собеседник.

Не скажу, что прям сразу разонравился от этого, но сомнение в его чести поселилось. Ишь, в полутона решил поиграть!

– Как это?! – не смог скрыть от него своего удивления.

– Ну, даже князья не ангелы, всякое бывает, но уже к концу девятнадцатого века многовато их стало становиться, не говоря уж про княжат, детей боярских и тем более дворян всяких. Как правило, деньги им позволяли откупиться, но к тому времени стали появляться обедневшие. Это позднее их стали лишать титулов, а тогда такое не практиковали. Тут ещё как раз война родов. Ржевских тогда начисто зачистили…, – начал он сначала объяснять, но всё как-то дальше и дальше отходить от темы.

– Кого-кого? – решил уточнить, в образовавшейся паузе.

– Не удивительно. Сейчас о них и не знает никто, а тогда были весьма влиятельными. Однако же повздорили с парой купцов, из самоцветных. Те и помножили их на ноль. Не своими руками, конечно же. Желающих всегда хватало, но тут их всех объединили, да ещё и на финансы надавили. Пожалуй, самая странная война была, никого и не убили, но влияния лишили начисто, да и денег бы могли, но вот незадача, не успели. В большинстве род растворился среди других, отказавшись от наследия. Но некоторые стояли до конца и решили доказать, что они самые умные. Жизнь показала, как они ошибались, – опять выдал он порцию информации.

– Что же они такого необычного сделали? – мне реально стало интересно.

– Можно было и догадаться. Оставшиеся отказались от прав на собственность в пользу наследников и предали её в доверительное управление. Потом подвели дело к «чёрным» холопам, – поведал он совершенно дикую историю.

– Зачем? – естественно, искренне удивился такому обороту, что и выплеснулось вопросом.

– Чтобы виру не платить. Вот где шок-то был у их противников, потому и не было жертв. Никто такого не ожидал. Настолько массового наплыва князей в преступники свет не видывал. Видимо надеялись, что в итоге появятся дети, которые и унаследуют всё. Среди них были и весьма привлекательные девушки, так что план был хорош. Ломоносов же им и обломал всю малину и скупил на корню всех княгинь Ржевских, аж двенадцать, – уточнил Светин дядя.

– Понятно, те, кто не участвовал в плане непосредственно, а так сказать струсили и припомнили ему это, – развил тему уже своими предположениями.

– Вполне возможно, а вот теперь всплыл его медальон. Кстати, он теперь официально твой, при необходимости мы со Светланой подтвердим, ведь из-за той истории его наследники написали официальный отказ от этой вещицы, хотя лет пять пытались отыскать, но чуть новая война не разгорелась, – поведал он новую удивительную вещь.

Оказалось, его можно было и не скрывать, а просто официально зарегистрировать на себя, хотя никто не гарантирует проблем из прошлого.

– Из-за чего? – в этот раз поинтересовался уже без особых эмоций.

– Надеялись тех девушек живыми найти и всё-таки довести план до конца. А со стороны Ломоносовых из-за того, что владелец деньги банкам не доверял, а вкладывался в камни и драгоценные металлы, но не судьба. Да и так доходов по привлеям и от поместий хватило, тем более у наследников голова на плечах была.

– Ха-ха, – пробило меня на нервный смех, а во рту пересохло.

– Ты же говорил, будто денег нет. А сам, оказывается, можно сказать, состояние с собой всегда таскал, – улыбнувшись, проговорил Лучезал Агафонович.

– Возможно и да, а возможно и нет. Есть одна маленькая проблема. У меня никак в него забраться не получается, – отбил его ловкий ход обстоятельствами непреодолимой силы.

– Ваш чай, господа, – мягко проговорила Ярослава, появившись словно ниоткуда.

Тем временем, ещё три девушки, дико на неё похожих, стали выставлять на стол разные принадлежности для чаепития и всякие вкусняшки к нему. Ведь так заикой стать можно! Вокруг толпы ходят незаметно! Да блин, вот как так происходит, я же можно сказать собаку съел на выявлении Тёмных, а тут даже Свет не помогает!

– А что за марка, если не секрет? – задал вопрос, пытаясь унять нервный тик.

– Как вы любите, "чёрный мандарин", без сахара, – ответила она, слегка улыбнувшись.

– А что это за чай? Никогда не пробовала, – вмешалась Светлана.

– Весьма распространённый и недорогой сорт "южнодарского", – пояснила Ярослава.

– У них и такие есть?! – изумилась полученной информации новая знакомая.

Интересно, на что здесь ориентируются при покупке чая. По мне так главное вкус!

– Безусловно! – прозвучал утвердительный ответ.

– Наверняка из каких-то остатков делают, – после этого прокомментировала Светлана.

Во-во! О чём и говорил! Новая знакомая, наверное, только на цену и ориентируется.

– Госпожа, вы совершенно заблуждаетесь. По легенде, создал его маленький мальчик. И именно с этой марки началась популярность вообще "Южнодарского" чая. Это сейчас у них основной доход с элитных сортов, а до этого выращивали его лет двадцать, но ничем особым выделиться не могли. Просто хороший чай, а вот "черный мандарин" ситуацию изменил. Потом подключились раскрутчики, и там такого наворотили…. Примешали даже обретение "шестой слезы княгини Ольги" – Ярослава объяснила доброжелательным голосом Светлане её ошибку.

– Слеза надежды, а она-то тут при чём? – в очередной раз изумилась моя новая знакомая.

М-да, а между тем, речь шла про артефакт "второго рода". Все их представители считаются национальным достоянием и за любую попытку присвоить помножат на ноль, а если обнаружат причастность иностранных государств, войны не избежать. Всё они в Россея находятся под эгидой Русской Православной Церкви. Причем только шестая принадлежит не им, но всё равно под их наблюдением. Название пошло от первой, форма которой походила на прозрачную стеклянную слезинку, и вроде как найденную той самой княгиней.

А так, остальные ничем таким её не напоминали, вторая так вообще из бересты была, но о ней давно не встречалось поминаний, дай бог памяти, ещё со времён монгольского нашествия. Наверняка утеряна, а возможно и просто сгнила. Все имеют свойства массового воздействия, как и у святынь. К ним, кстати, их и причисляют, но в отличие от всяких мощей последствия реальны и безусловны, в независимости от веры или неверия подвергшегося воздействию. Собственно из-за этих свойств артефактов "второго рода" представители других конфессий настаивают на передаче их под контроль светских властей, для обеспечения равнодоступности.

Известно таковых всего шесть и потому и гребут всё под одну гребёнку с названиями. В отдельный род их выделяют из-за того, что артефакты "первого рода" всегда завязаны на способности создателей, вроде подаренного мне перстня, с лепестками, а они никакой прямой связи не обнаруживают. Даже не очень понятен механизм воздействия. В итоге появилось много объяснений, по мне так самой экзотичной можно считать теорию локального перезаконивания.

В соответствии с названием, "шестая слеза" дарит людям надежду. Как бы плохо человеку не было, после посещения храма в него как бы вдыхаются новые силы. А вот бесноватые, наоборот, успокаиваются. Но не это сделало этот артефакт в короткое время самым популярным. Оказалось, если побывать возле него перед сделкой, сильно возрастает шанс не допустить ошибку и принять правильное решение. Так что наплыв посетителей обеспечивают купцы и другой деловой люд. В последнее время выяснилось, что это справедливо и для разного рода инженеров, да и вообще, кому нужно принять трудное решение.

– Как-никак она тоже на Кубани находится, – продолжила Дорогобудова.

 Этими словами она не только ответила, но и вернула меня на грешную землю.

– Постойте, а как…? – начал свой вопрос, наконец, сообразив, что по идее неоткуда было узнать о моих пристрастиях в чае.

– Вань, да просто, Ярослава же "светлая", причём очень сильная, – ответила Света.

– Что получается, вот так запросто может узнать все мои предпочтения? – изумился, сообразив о сути полученного ответа.

– А то! Она ещё и тёмная, как и все её сёстры – с гордостью подтвердила новая знакомая.

Подумаешь нос утёрла. Задавака!

– Кстати, присаживайтесь, чайку попьём. Ты уже некоторым образом познакомился с одной из них, а вот остальные, это Милана, затем Любомила и наконец, Гелена, – вмешался в разговор Лучезар Агафонович.

Ну, ничего себе, у них тут демократия! От такой мысли у меня даже лицо вытянулось. Хорошо хоть челюсть не отпала.

– Иван, не стоит так удивляться. Они вовсе не служанки, а находятся под моей защитой. Пожалуй, это громко сказано. А так, просто развлекаются. Хоть это и диковато, при их то финансовом положении. К сожалению, у сестёр возник разлад в роду и родственники в силу определённых обстоятельств не хотят их принимать. Я же по той же причине считаю себя обязанным поучаствовать в их судьбе, – пояснил он.

– Постойте, если они так сильны в Свете, то может, подскажут, что не так с этим амулетом Ломоносова? – решил-таки уточнить я.

Наконец, попались люди, которых без зазрения совести можно пытать про правила его использования!

– С ним всё в порядке, – ответила за всех Ярослава.

– У-у-у-у. Не правильно выразился, – сразу сообразил, как меня могут отфутболить и в полёте попытался сменить маршрут.

– Можешь не уточнять. Всё гораздо проще. Ты привык к малообъёмным лепесткам, из которых достают, а в данном случае нужно попасть внутрь. Ничего не происходит как раз из-за того, что амулет имеет "защиту от дурака". Ведь если он сработает, когда его держат в руках, человека просто разорвёт на части, – тут же разъяснила суть моих затруднений и даже фигур высшего пилотажа не потребовалось.

– Что же тогда делать? – растерянно спросил дальше, сразу не сообразив, как эту информацию использовать.

– Защита реализована просто. Переход срабатывает, только когда объект находится полностью выше плоскости его основания. Сам же амулет не должен быть ничем связан, вроде нахождения в кармане. Из-за этого возможны ошибки. В общем, тебе повезло, что ты не упорствовал с проникновением, – продолжила просвещение Ярослава невежественного меня.

– Всё это хорошо, а как-нибудь попроще можно объяснить? – а ещё типа "свет" освоил, но голова что-то не варила вовсе.

Возможно, как раз из-за обретения нового уровня в одной из сил. Было и другое объяснение. Во всём виновата шишка на затылке!

– Положи его на пол перед собой и коснись вершины левой рукой, а дальше, как при работе с обычным "лепестком". Только учти, тебя забросит внутрь.

– Точно, Вань, а можно мне с тобой, – тут же встряла Света.

– Э…, – растерялся такой её просьбе, поскольку никуда в этот момент не собирался.

– Тебя любопытство не гложет? – продолжала допытываться она у меня.

– Да как-то не очень, но в принципе, почему бы и нет – под напором такого энтузиазма стал прогибаться.

– А вам не кажется, что это отдаёт авантюризмом? – испуганно вмешался Лучезар Агафонович.

– Ну, дядя, что там нам может грозить? – переключилась она на него.

– Всё что угодно! С Ломоносова могло статься и ловушки установить – возразил ей, как отрезал он.

– А как тогда быть? – растерялась она, не ожидая такого отпора.

Я бы не удержался, а он, видимо, имеет богатый опыт защиты от её энергичных атак.

– Это нужно доверить специалистам, а не рисковать жизнью, понапрасну, особенно тебе, – продолжил он нравоучение.

– Лучезар Агафонович, так никого искать не надо. Давайте мы первые пойдём, уж чего-чего, а непосредственную опасность для наших жизней выявим сразу, а потом уже и они. Действительно интересно, чего он там прятал, – встала на сторону его племянницы Милана.

Судя по выражению его лица, такой подставы он явно не ожидал.

– А если какая зараза? – всё же попытался он трепыхаться.

– Так мы же целители. – тут же отфутболили наиболее естественное возражение.

– Хм…. Тогда, пожалуй, я с вами – поскольку остановить экспедицию у него не получилось, то он явно решил её возглавить.

Не, ну ваще! Артефакт мой, но меня даже не спрашивают…. Хотя…. Так наверное и безопасней будет. Что-то от аргументов Лучезара Агафоновича уверенности в необходимости залезать во внутрь только поубавилось.

***

Забавное ощущение при переходе. Такое чувство, что сила тяжести начинает скакать туда-сюда. Чуть блин не вырвало. Одно радует, судя по внешнему виду не одному мне плохо. Встречала нас Ярослава, остальных сестёр не было.

– Где это мы? – первым делом поинтересовался у неё.

– Это называется зоной перехода и отсюда можно попасть в любой из семи лепестков или если прикоснуться к этому шару, покинуть амулет, – ответила она на мой вопрос.

– А где остальные? – тут же спросила Светлана.

– Исследуют лепестки на предмет опасности. Два уже проверены. Один, это вроде энергетического центра, с просто чудовищных размеров накопителями Силы, вот емкость, думаю, невелика, – дала она и на него ответ.

– А почему вы так решили? – удивился уже я.

– Иван, сам подумай. Не делали тогда ещё искусственных гидрофанов, а те, что были, не отличались дешевизной, а потому использовали для изготовления самые некачественные. Потому размеры были о-го-го. Сам же пояс не хотел делать из имевшихся у тебя. Вышло бы явно нечто непереносное, – неожиданно ответил Лучезар Агафонович на мой вопрос.

– Так-то оно так, но вы просто представить не можете, насколько они огромны, лучше своими глазами увидеть, – продолжила свою мысль Ярослава.

– Давайте тогда с них и начнём, – согласился с ней Светин дядя.

***

 – Ни себе фига! – изумлённо воскликнул, когда дошла справедливость информации о размерах "лепестков" в амулете.

Честно, просто обалдел от открывшейся картины. Помещение, длинной метров в семьдесят и диаметром более десяти, всё было заполнено шкафами. Только узкие проходы по краям позволяли оценить масштаб. Всё это сооружение напоминало какой-то муравейник, из-за обилия лазов в нём, чем я и не преминул тут же воспользоваться.

– Вань, скоро ты оттуда вылезешь? – раздался вопрос Светланы через некоторое время.

– Да уже. Интересно, а почему пыли нет? – заинтересовал меня такой вопрос.

– Система воздухообмена с внешним миром его фильтрует, а тут ей неоткуда браться, – ответила Ярослава.

– А где она находится? – естественно спросил про климатконтроль, если можно так выразиться про местный его аналог.

– Под полом, в зоне перехода – сразу ответила Дорогобудова.

– Понятно…, – задумчиво пробормотал, глядя на свалившееся "богатство".

– Ну и что там? – задал свой вопрос Светин дядя.

– Вы были правы. Всё стеллажи из дерева, а сами камни кое-как увязаны, ну а качество у них…. В подавляющем большинстве просто мусор. Сейчас за них ничего не выручишь, пластики и то намного лучше. Можно дорожки в саду отсыпать. Только ближе ко входу немного приличных попадалось, но и те размерами не отличаются. Ума не приложу, как это всё работает? – отвечал, размышляя о своём.

– Ну, думаю, у тебя будет время разобраться, – выразил он своё мнение на последнюю мою фразу.

– Не это странно, в него есть входящие каналы из таких же гидрофанов. Откуда только берётся сила? – вот что изумило меня на самом деле.

Вопрос не праздный. Ни животных, ни растений способных генерировать Силу, не обнаружено.

– Получается, в амулете есть источник, а им может быть только человек, причём живой и со способностью, – продолжил после некоторого раздумья.

– В соседнем лепестке есть шесть "куколок", – услышал я в ответ от Ярославы.

– А что это такое? – естественно заинтересовался, поскольку даже не слышал такого термина.

– Хм. Видимо сказывается отсутствие системности твоего образования, – прокомментировала она мой вопрос.

– При чём здесь это? – самым естественным образом возмутился в ответ.

– На месте, думаю, проще будет пояснить, – продолжила она.

Естественно все мы туда и направились. Только не Светлана, ни её дядя особого энтузиазма не проявили, явно имея представление о том, что увидят. Всё что угодно ожидал узреть, но никак не место напоминающее каменоломню.