Текст книги "Алексей Навальный. Гроза жуликов и воров"

Автор книги: Константин Воронков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Так родился «метод Навального»: не пустая депутатская болтовня о многообразии национальных беззаконий, а вовлечение граждан в активную борьбу с помощью заявлений. Навальному удалось нащупать замечательный механизм: с одной стороны, многие хотели поучаствовать в борьбе за справедливость, а с другой – мало кто желал тратить на нее много времени и усилий. «Метод Навального» угодил всем: Алексей приобрел юридически очень важную поддержку армии дееспособных граждан России, а сами граждане получили не самый плохой инструмент для поднятия собственной самооценки.

Из беседы с Алексеем Навальным:

«…Такой метод массовых обращений, когда гражданин требует, чтобы ему прислали официальный ответ, не нов, его давно использовали, например, Amnesty International. Здесь нет ничего изобретенного мной. В каком-то смысле моим ноу-хау было его соединение с Интернетом. Самый громкий и массовый пример использования этого метода был по делу „Даймлера“ в 2010 году, когда корпорацию изобличили в том, что она платила взятки на территории разных стран. По законам США это преступление. Против них в Минюсте США было начато дело, они были вынуждены признаться, и их оштрафовали на 200 миллионов долларов. Помимо прочего, они официально заявили, что платили взятки в России: в МВД, ФСО, Министерство обороны, правительство Москвы, в Башкирии и в Новом Уренгое.

Газеты об этом написали раз, написали два – в России не происходит ничего. И в каком-то интервью кто-то вроде генпрокурора говорит – а заявлений нет, как мы начнем расследование преступления, если нет потерпевших? И тогда я написал пост: давайте писать, они хотят заявлений. Мы написали за сутки порядка 1500 заявлений. В результате Генеральная прокуратура отключила свою интернет-приемную, то ли потому, что все рухнуло, то ли чтобы остановить их поток. У них на сайте висел очень смешной баннер в разделе „Борьба с коррупцией“: „Извините, сервис временно недоступен“.

Они были вынуждены возбудить уголовное дело, которое расследуется до сих пор. Меня как инициатора вызывали для дачи объяснений в УБЭП города Москвы. Милиционеры ничего не поняли, они просто выпали в осадок – а вы кто? А я гражданин России! А почему такой кипеж, дело на контроле и такое громадное количество заявлений? Они думали, что я кого-то представляю. Это снова была ситуация, при которой мы поставили власти в клинч. С одной стороны, Министерство обороны и ФСО брали взятки, и это не простые сотрудники, и обвинять придется руководство. А с другой, игнорировать это невозможно. Поэтому дело возбудили и, видимо, ждут, когда выйдут сроки давности.

С этим связан эпизод, когда президент Медведев в Давосе давал интервью газете „Ведомости“. У него спросили, что с делом „Даймлера“. И он ответил, что нам американские партнеры не дают документы. Я надеюсь, что президент России просто очень плохо информирован, потому что иначе придется думать, что он покрывает преступление. Эти документы получил даже я. Они есть на сайте Минюста США. Американцы их передали в Генпрокуратуру. К сожалению, я не являюсь формальным потерпевшим, поэтому они не обязаны сообщать мне детали, но они обязаны огласить какие-то результаты расследования, кому предъявлено обвинение. Рано или поздно им придется что-то сделать, потому что в деле есть список офшоров, куда перечислялись взятки…»

* * *

Ночь с 13 на 14 ноября 2009 года Алексей Навальный неожиданно для себя провел в весьма необычном месте – в полузаброшенном доме отдыха в лесу неподалеку от аэропорта Внуково. Туда его определила компания «Газпромавиа», но не в качестве утонченной мести за разоблачение жуликов из «Межрегионгаза», а потому, что ее ночной самолет в Новый Уренгой, на который у него был билет, не вылетел по расписанию. Утром промерзших пассажиров погрузили в автобус и после еще нескольких часов ожидания в аэропорту отправили по назначению. Самого Нового Уренгоя Алексей и летевший с ним телеоператор не увидели, их знакомство с городом ограничилось лишь наблюдением аэропорта: будто за границей они прошли через паспортный контроль; в зале прилета, словно с целью подтвердить первое «заграничное» впечатление, их встретила толпа кавказцев, наперебой предлагавших такси. Такси, однако, Навальному с компаньоном было не нужно: их уже ждали, чтобы отвезти за 300 км в поселок Пурпе. В их распоряжении был всего лишь один следующий день, воскресенье, и они успели сделать все, ради чего тащились в такую даль – за несколько светлых часов они сняли сенсационные кадры: бескрайнее поле, заваленное нераспакованным буровым оборудованием стоимостью полмиллиарда долларов. Эти кадры очень скоро должны были стать кульминацией самостоятельного расследования акционеров, сговорившихся на очередном ежегодном собрании.

Из беседы с Алексеем Навальным:

«…Раз в год наступает момент, когда акционеры возят мордой об стол Сечина [35]35
  Игорь Иванович Сечин, заместитель председателя правительства РФ, в 2004–2011 гг. председатель совета директоров ОАО «НК «Роснефть»».


[Закрыть], Костина [36]36
  Андрей Леонидович Костин, президент – председатель правления банка ВТБ.


[Закрыть]и так далее. Называется это ежегодным собранием акционеров. Сначала они показывают какие-то графики и говорят, как все прекрасно, потом выходят акционеры и говорят, что все очень плохо, нет ни роста курсовой стоимости акций, ни дивидендов, на вопросы вы не отвечаете, куда дели деньги, не говорите, все разворовали! Все они молча сидят с красными лицами и смотрят в стол. Фактически три часа позора – и ты можешь еще год продолжать в том же духе. Дотерпели – большое спасибо!

Сейчас они сделали все еще хитрее: поскольку их все время поливают, они, и в „Роснефти“, и в ВТБ, внесли поправки в регламент, и если раньше вопросы и выступления акционеров были после каждого доклада, то теперь они их согнали в конец. Все это вождение мордой по столу они спрессовали в один час, который нужно вытерпеть, отсидеть и скорее бежать…»

NAVALNY.LIVEJOURNAL.COM:

Трэш какой-то. Выступить никому не дают. Сечин сказал: все желающие выступить смогут это сделать после того, как закончится повестка дня. Ну, я ору с места: это нарушение регламента, если я хочу выступить по вопросу 3-й повестки, то хочу выступать при обсуждении вопроса 3, а не в конце собрания. Но он не дурак и слушать, как Роснефть размазывают акционеры, не хочет.

Выяснилось, кстати, что впереди и позади меня посадили охранников. Как начал выкрикивать, чувак сзади стал настойчиво стучать меня по плечу. Как потом сказала одна корр-ша – хорошо, что не прикладом по голове.

В перерыве подхожу к Сечину. Вы че, говорю, меня охранниками обсадили? А он смеется: это для вашей безопасности.

Из беседы с Алексеем Навальным:

«…Вообще, все эти собрания акционеров для них парадоксальная вещь, потому что они считают, что акционеры – это их подчиненные. Милиция, судьи – тоже их подчиненные. Это чисто российская вещь. Формально эти компании субъекты рынка. Но никто не считает их частными – ни люди, ни чиновники, ни руководители, никто. Все их считают государственными. В результате их государство не контролирует, потому что по закону они могут делать что хотят. Но и с моей стороны, когда я пытаюсь использовать механизмы контроля за частными акционерными обществами, это тоже не работает. Суды считают их начальством. У меня были очень смешные ответы из милиции: „Мы принесли запрос в компанию ‘Транснефть’, а нас не пустили в здание“. Они не воспринимают себя как бизнесменов. У них у всех мигалки, вертушки – у Сечина, Костина, Миллера [37]37
  Алексей Борисович Миллер, председатель правления ОАО «Газ


[Закрыть]. Но моя деятельность выходит за эти рамки. Я их беспокою почаще, чем раз в год. Если я считаю, что в их компаниях что-то украли, я несу заявление в прокуратуру.

Самое интересное – это посетить собрание акционеров ВТБ. На этих собраниях все время жесткач, и я там далеко не самый кровожадный. Например, на последнем выходит человек, берет стойку микрофона, разворачивается спиной к президиуму и говорит: „Я буду обращаться к вам, а к президиуму буду стоять спиной“. Другой человек на каждом собрании говорит: „Костин, вы жулик и вор, вы грабите компанию, и если это не так, подайте на меня в суд“. В следующем году он приходит и говорит: „В прошлом году я сказал, что Костин жулик и вор, он на меня в суд не подал, значит, он согласен с тем, что он жулик и вор, поэтому я хочу повторить – он жулик и вор!“.

Таких выступлений большинство. Дело в том, что люди, которые купили акции „народного [38]38
  пром».


[Закрыть]IPO, до сих пор в минусе. Эти акции даже не вернулись к начальной стоимости. Разместили их по тринадцать копеек с небольшим. Уже через пару дней они упали, а в кризис упали вообще до двух копеек. На мой взгляд, это грандиозная махинация. И Путин, и Кудрин фактически участвовали в рекламе, были задействованы государственные механизмы, 185 000 человек стали акционерами. Некоторые вложили серьезные суммы – миллион рублей и больше. А потом выяснилось, что банк в ужасном состоянии, цена размещения была рассчитана слишком высокая. Все люди, вложившие деньги, проиграли. Причем, дело не в кризисе. У Сбербанка был кризис, и у „Роснефти“, но у них все выросло. Там же собралась компания людей, компетентность и чистоплотность которых у меня вызывают большие сомнения, а кадровая политика построена на найме родственников и детей всяких влиятельных чиновников. И это превращается для людей в конкретные убытки.

И вот однажды я пришел на очередное собрание акционеров ВТБ, перечислил какие-то явные нерыночные и странные сделки, привел примеры их вранья и двурушничества. После этого несколько акционеров мне сказали: они после IPO потратили аж полмиллиарда долларов, купили 30 буровых установок, которые теперь валяются на Ямале под дождем и снегом, займитесь этим. Я довольно долго не обращал на это внимания, мне слали много писем, а потом, когда набралась уже критическая масса, решил позаниматься и начал искать.

Достаточно быстро нашлась одна из обиженных контор. Контракт очень большой, а ВТБэшники на каждом этапе, начиная с покупки и заканчивая доставкой и разгрузкой вагонов, везде включили посредников. Посредники обманывали друг друга. И один из таких обманутых посредников сказал: „Да, есть эти установки, валяются. ¹¹А сколько они стоят? Мы быстро выяснили, что ВТБ их купил по 15 миллионов долларов. А один из посредников нам сказал, что они стоят по 10 миллионов. Как это доказать, было непонятно. И мы сделали очень простую вещь. Мы зашли на сайт китайской компании-производителя, где лежат годовые отчеты, сколько они отгружают по какому направлению. И стало все понятно. Мы взяли их прибыль, посмотрели, сколько ее приходится на установки, и тупо разделили. Оказалось, что китайцы установки действительно продали по десятке кипрской компании-посреднику „Классетер лимитед“, которую учредили прямо перед этой сделкой. А ВТБ у посредника купил их уже по пятнадцать. И стало ясно, что нужно копать.

Тогда я начал искать специалистов по буровому оборудованию. Остальное было делом техники. Обманутые посредники ненавидели друг друга. ВТБэшники кинули кучу народа, этот народ кинул друг друга, все разворовали. В итоге мы вышли на грузополучателя, компанию „Грант“, которая так и не получила оплаты за то, что несколько лет охраняет на своей территории это оборудование, а это 4500 вагонов! Сейчас она в нашем суде против ВТБ заявляется третьей стороной. Они имели значительную часть документов. В том числе у них был контракт на установки между ВТБ и посредником по 15 миллионов долларов.

Потом мы потратили очень много времени, чтобы получить второй контракт, между посредником и китайцами, в котором установки стоили по 10 миллионов. В ВТБ поначалу утверждали, что посредник был нужен, потому что оказывал какие-то услуги. Но когда мы нашли второй контракт, стало ясно, что это вранье, эти договоры идентичны, там только разные суммы. Мы написали заявление в милицию, опубликовали документы. В результате, за прошедшее с тех пор время мы отследили всю цепочку и нашли все документы, фактически провели работу следствия. Если бы у нас еще был свой суд, можно было бы начинать заседания…»

NAVALNY.LIVEJOURNAL.COM:

Я с коллегами уже потратил на все это кучу времени и сил. Потрачу еще. Но сделаю все, чтобы упечь парочку «эффективных менеджеров» туда, где пинаколаду делают из пяти пачек чая.

А то вообще уже оборзели.

Из беседы с Алексеем Навальным:

«…Руководство банка сначала утверждало, что ущерба нет, но сделка проблемная и ее организаторов они уволили. Потом они стали говорить, что ущерб есть, но они пытаются его минимизировать. Тут возникает два вопроса: если есть ущерб, почему никто не наказан? А потому, что банк не хочет признавать этот ущерб официально, они не хотят поддерживать уголовное дело. И второй вопрос: как вы собираетесь минимизировать ущерб? На установках столько накрутили, что попытки сдать их в аренду или продать ни к чему не приведут, деньги за них вернуть невозможно, потому что рыночная цена все равно ниже. Вместо того, чтобы признать ущерб, списать убытки и попробовать сдать или продать эти установки хоть за сколько-нибудь, банк продолжает вешать всем на уши лапшу.

Если вы ни в чем не виноваты, почему вы так упорно покрываете воров? Ответ здесь может быть только один. Это очень большая сделка, ее стоимость полмиллиарда долларов. Ее размер сопоставим с объемом всех денег, которые они направляют за год на выплату дивидендов. А по некоторым годам даже превосходит. Я никогда не поверю, что руководство банка в ней не замешано. Все понимали заранее, что покупают через посредника.

Если ты пойдешь просить кредит на дом, тебя заставят собрать кучу документов. Если ты будешь покупать что-то у кипрской компании и попросишь прокредитовать сделку, банк у тебя попросит имена владельцев компании. Даже если речь идет о 50 тысячах долларов. У нас же сделка на 600 миллионов, если считать с таможенными платежами. И ситуация с нею просто комическая. Договор заключается с человеком, у которого какая-то доверенность. Его спрашивают, откуда у вас доверенность. Он говорит – принесла такая-то женщина. Женщина эта оказывается женой советника банка. Спрашивают ее: „Откуда у вас доверенность на заключение сделки на 500 миллионов долларов?“ И она отвечает: „Я была в отпуске на Кипре, где ко мне подошли люди и дали эту доверенность“.

Нужны какие-то комментарии? Если встать на сторону закона и разума, то нужно признать: эти люди заключили невыгодную сделку, пропали 150 миллионов, что повлечет за собой обвал акций банка и судебное преследование его руководства. Признать то, что мы правы, то есть признать очевидное, означает, что всех этих людей нужно посадить. Мы власть ставим в патовую ситуацию. Картина, которая мне видится, следующая. Отказать нам – означает показать, что в России нет ни суда, ни закона, ни милиции. Согласиться с нами – будет означать, что первые лица страны должны сами себя посадить в тюрьму. Если посадить Костина, он расскажет, кому он платил деньги. Одно потянет другое. Здесь нельзя посадить часть этого истеблишмента. Какой-нибудь боровичок на поверхности, а под землей – грибница на квадратные километры. Они понимают, что единственная для них возможность оставаться на свободе и сохранять свои капиталы заключается в продлении политической жизни этого режима.

В Италии, например, происходило слияние мафии и высшего руководства. Но по сравнению с нами они отдыхают. Там она сплеталась с губернаторами, чиновниками, другие же на нее наступали, шла фактически война. У нас никакой войны нет, потому что мафия является основой и сущностью режима. Коррупция в России полностью разрешена, но это лицензируемый вид деятельности. Ты должен получить лицензию, платить за нее – и пожалуйста, воруй. Более того, эти люди не считают, что они воруют. Они делают такой cash-кулак. Когда какие-то экстремисты начнут „раскачивать лодку“, у них будет резерв, чтобы содержать верные им войска. По такому же принципу действовал Каддафи. А поскольку они себя отождествляют с государством, то они почти искренне верят, что их возможные проблемы – это проблемы государства. Если завтра составить список на двадцати страницах, в который включить всех этих людей – „черных кассиров“, милиционеров, прокуроров, фсбэшников, судей, высшее руководство, всю эту шайку – и посадить или отправить в Абхазию, ничего страшного в стране не случится. Никакого кризиса управления не будет. Горячая вода не отключится и заводы не рассыплются. Примеры современная история знает – Гонконг, Грузия. Но они не могут осудить сами себя.

Все понимают, что такое хорошо, а что такое плохо. И большинство людей будет с удовольствием жить честно. Но ключевой вопрос здесь это политическая верхушка. Первые двадцать человек. Если они живут по закону, они могут заставить и всех остальных так жить. А если основа их деятельности – это коррупция, то, конечно, остальных никакими методами не заставишь быть честными…»

В последний день ноября Навальный опубликовал в своем дневнике пост «Как пилят в ВТБ», который позже подкрепил фильмом с кадрами валяющегося на Ямале оборудования. Он не зря тратил время и деньги, искал документы, ходил в милицию, терпел лишения в «газпромовском пансионате», летел через полстраны и трясся по заснеженной сибирской дороге. Несмотря на обилие подробностей и графических схем, а может, благодаря им, его расследование сразу стало сенсацией. Его начали обсуждать везде, где было можно: в Интернете, на страницах газет, в эфире радиостанций и в курилках телекомпаний.

«Дело буровых установок» только начиналось, для миноритариев банка его польза была еще не очевидна, но для страны – вполне. Деятельность Навального, и это один из главных ее результатов, вернула многим уставшим от российского политического пустословия надежду. Опустившиеся было руки поднялись и стали строчить восторженные отзывы и жалобы в прокуратуру. Благодаря буровым установкам к 2010 году Алексей перестал быть просто «инвестактивистом» или «главным миноритарным акционером России», он наконец превратился в политика, не только по самоощущению, но и в глазах публики. Ни один разговор о политике, не важно кто в нем участвовал – блогеры, журналисты или депутаты Госдумы, – более не обходился без упоминания Навального, вопрос был лишь в том, на первой или пятой минуте это произойдет. Он стал аргументом в спорах. Его имя превратилось в синоним слова «альтернатива». И все потому, что он не начал с традиционного – предложить в виде альтернативы себя. Он предложил другое. Вместо несогласия он предложил действие.

Из беседы с Алексеем Навальным:

«…У нас все боятся, причем непонятно, чего боятся. Ну кто тебя накажет, если ты будешь писать жалобы? Все эти страхи – они в основном выдуманные. Мы боимся собственного страха. Каких-то фантомов. Мне кажется, я это показываю своей деятельностью. Вот мои орудия труда – компьютер, Интернет, какие-то юридические знания. Каждый может это делать, и многие делают и не боятся. Просто мы их не видим. Так получилось, что я стал известен и по сравнению с ними нахожусь даже в более выигрышном положении. Это не так уж и опасно. Быть журналистом, который занимается Северным Кавказом, намного более опасно.

Конечно, у меня нет горячего желания, чтобы мне дали по голове. Я возвращаюсь домой поздно и каждый раз, когда захожу в подъезд, я не боюсь, но испытываю неприятные ощущения. И моя жена это испытывает. За мной раньше ездила машина. Сейчас я ее не замечаю. К этому вряд ли можно привыкнуть. Пули над головой, конечно, не свистят, но все эти комментарии – ты молодец, но тебя скоро убьют. Проблема в том, что их читают моя мать, моя жена. Это несет дискомфорт. Они переживают. Когда-то мы это обсуждали. Но потом я запретил – какой смысл толочь воду в ступе. Это контролировать нельзя. Если я хочу это минимизировать, я должен все бросить. А я ничего не брошу.

Я не понимаю, как можно по-другому. У нас распространен такой конспирологический подход, что никто ничего не делает просто так. Это наследие циничной политики 1990-х, когда политика была продажная, пиар был продажный, средства массовой информации были продажными, все продавалось и покупалось.

Например, очень часто приходится слышать, что Навальный занимается гринмейлом. Те, кто это говорят, просто глупые люди. Они не понимают, что такое гринмейл. Это когда я покупаю акции твоей компании и начинаю лезть к тебе с какими-то придирками, пока ты не предлагаешь эти акции у меня выкупить по хорошей цене. Можно себе представить, что кто-то занимается гринмейлом в отношении „Роснефти“ или „Газпрома“? Я не сумасшедший. Как только я попытаюсь потребовать с этих людей какие-то деньги, меня сразу арестуют. То, что я подобных вещей не делаю, – главная гарантия моей безопасности. Даже эти Токаревы и Костины – они ведь меня в гринмейле не обвиняют, они говорят, что я зарабатываю политические очки, что я американский агент, что угодно, но не это. Даже они понимают, что обвинение в гринмейле в мой адрес смехотворно. Это говорят люди, которым нравится повторять иностранное слово и выглядеть умными или информированными.

Я зарабатываю другим. Я адвокат Московской адвокатской палаты и в качестве юриста добился определенных успехов по получению информации от акционерных обществ. От „Сургутнефтегаза“, кроме меня, вообще никто ничего не получал. По делам, которые я веду, принимались постановления Конституционного и Верховного судов. Поэтому акционеры с хорошими пакетами, когда им нужна полагающаяся по закону информация, приходят и говорят: „Алексей, подай на них в суд“. И я говорю: „Я это сделаю. Но это будет стоить дорого“.

Не нужно искать кошку в темной комнате. Люди, которые ведут все эти разговоры – журналисты, политологи, какая-то шушера, – это те, кто в своей жизни никогда ничего не делал забесплатно или за идею. Никогда. Поэтому они и не верят, что я могу это делать за идею. Многие активисты партий, кремлевские чиновники действительно уверены, что я этим занимаюсь, потому что это кто-то заказал. А я им показываю, что честность приносит большие политические дивиденды. Наступила эпоха новой искренности, может быть, вынужденно, но наступила. Политическая проституция уже не проходит, она уже неэффективна, не работает. Так, Путин получил свой пост в результате назначения Ельциным, но популярность – от людей.»

Без энтузиазма тысяч своих сторонников Навальный не добился бы ни известности, ни резонанса по расследованиям против коррупционеров, ни даже завалящего определения Конституционного суда. Однако у энтузиазма иногда бывает оборотная сторона. Еще в 20—30-е годы прошлого века, когда широкие народные массы совершали трудовые подвиги за идею, а не из-под гулаговской палки, и до брежневского равнодушия оставались десятилетия, родилось слово «кампанейщина».

Тем, кто не застал Советский Союз, сейчас трудно вспомнить, что это такое – кампания по достижению какой-нибудь цели, основанная не на системной и кропотливой работе, а лишь на властном импульсе и мобилизации ресурсов либо на энтузиазме масс. Но оттого, что слово вышло из оборота, само явление никуда не делось. Большинство инициатив как власти, так и оппозиции (последней даже в особенности!) уже после 91-го года не приводили ни к какой конкретике именно потому, что, как только от них проходили первоначальные пиар-эффект и энтузиазм, их авторы сразу переключались на следующие. Все прогрессивные инициативы и эффектные идеи быстро забывались. Именно из-за этого как среди политиков так и в обществе, сложилось мнение, что всем правит пиар. Можно сказать, что эта тактика и привела к тому, что российская политика, во всех своих проявлениях, превратилась в одно сплошное «бла-бла-бла».

Навальный действует иначе: за каждым громким постом и разоблачением остаются невидимыми десятки исков и судебных процессов, тысячи страниц подготовленных и изученных документов – вся та скучная рутинная работа, заниматься которой многим «системным» и «несистемным» политикам не интересно. Главным его качеством многие называют именно «въедливость»: в отличие от других Навальный не только умеет ломать заборы и проводить пикеты – словно бухгалтер он ежедневно разбирает десятки документов. С утра до позднего вечера он и молодые сотрудники его маленькой фирмы сидят на работе и изучают цифры, пишут апелляции, разрабатывают стратегии защиты и нападения, рисуют маркерами схемы на доске и проводят «мозговые штурмы». Прежде чем заняться новой темой, он взвешивает «за» и «против», чтобы понять, сможет ли ее потянуть с учетом своих ограниченных ресурсов. Но взявшись, уже не отпускает: несмотря на поражения, он не отступается от «Гунвора»; последовательно борется за прозрачность «Транснефти» и ВТБ. В этом ему помогает собственная система аутотренинга.

Из беседы с Алексеем Навальным:

«…Я понимаю, что ненависть как мотив, наверное, звучит не очень, но все равно 80 % моей мотивации – это ненависть. Иначе я бы не смог этим так долго заниматься. Тема „с холодной головой“ здесь не работает. Я их ненавижу всеми фибрами души, персонально и лично. И поэтому меня не надо заставлять быть изобретательным. Когда мне лень что-то делать, я подумаю об этих харях, которые сидят в президиуме, и лень пропадает. Вроде понимаешь, что все равно проиграешь и потратишь кучу времени и денег, вместо того чтобы поработать на какого-то клиента. Но я сразу вспоминаю эти ухмыляющиеся рожи, которые приезжают с мигалками, которые на самом деле никто и ничто, но они считают, что схватили бога за бороду, что они хозяева страны и говорят от имени государственных интересов. При этом все понимают, что это обычное ворье, причем довольно глупое ворье. В результате случайностей, совпадений, круговой поруки они стали людьми, которые решают вопросы. Они на каждый украденный рубль еще разбазаривают пять. Именно с ними я веду войну.

Так что, во-первых, меня мотивирует ненависть, а во-вторых, вера. Я верю, что рано или поздно их накажу. Я смогу этого добиться. Причем не когда мне будет 100 лет, а в обозримом будущем. Кушать спокойно не могу, когда про них думаю. Когда я нанимаю людей, они, разумеется, профессионалы, но тем, чем я занимаюсь, невозможно заниматься без эмоциональной вовлеченности. Грамотные юристы, которые знают Арбитражный кодекс и все отрасли права, но при этом им все равно, за кого судиться, хоть за меня, хоть за Путина, мне не нужны, они не смогут нормально работать. И я с ними работать не смогу. Мне не интересно работать с людьми, которые не разделяют мои взгляды и отношение к этой власти. Я работаю с людьми, которые тоже считают, что их ограбили и всех ограбили.

Есть куча отличных кейсов, которые мне присылают и которыми я хотел бы заняться, но я не могу их охватить. Если бы у меня здесь сидели пятьдесят юристов, и я не должен был думать, где взять деньги на их зарплату, я бы сделал в двадцать раз больше. Даже по ВТБ я занимаюсь только буровыми установками, потому что на большее меня не хватает. Из тех акций, что у меня есть, я еще не занимался „Норильским никелем“, ЛУКойлом. Не потому, что они такие хорошие. Просто у меня есть естественный ограничитель – это мои организационные возможности…»

Трудно представить, какого масштаба разоблачений следует ждать от него в ближайшем будущем, потому что через год после истории с пропажей 150 миллионов долларов в ВТБ он потряс общественность новой серией своего блокбастера «Как пилят в…»: в сезоне осень-зима 2010 года он обнародовал расследование и фильм «Как пилят в „Транснефти"», в которых рассказал о предполагаемом хищении уже 4 000 000 000 долларов в компании «Транснефть» при строительстве трубопровода «Восточная Сибирь-Тихий океан» (ВСТО).

Основой расследования стал доклад Счетной палаты России, подготовленный по итогам проведенной ею проверки строительства трубопровода. С документами доклада, предоставленными Счетной палате самой компанией, в той или иной степени были знакомы многие, имеющие отношение к нефтяной отрасли. Но от широкой общественности они оказались скрыты, результаты проверки были засекречены. Злоупотребления, описанные на 154 страницах, имели столь грандиозный размах, что возникал резонный вопрос: не был ли вообще этот проект века затеян с одной-единственной целью – личной наживы. Деньги исчезали на стадии проектирования, на закупке труб, на их прокладке – на каждом этапе огромного, по сути национального проекта.

NAVALNY.LIVEJOURNAL.COM:

Над этим делом я с коллегами работаю уже много месяцев. Буду очень благодарен всем, кто прочитает и поможет. Но прежде чем вы начнете читать, загляните в свой бумажник. Может, вы и не заметили, но из него пропало примерно 1100 рублей. Не так много для каждого из нас, но эту сумму украли у каждого совершеннолетнего жителя России. Всего, по нашей оценке, по ходу этой истории было украдено не менее 4 миллиардов долларов.

Этот пост получил максимально возможные 10 000 комментариев и до сих пор остается на первом месте в рейтинге «Живого журнала». Про историю с «Транснефтью» вынуждены были высказаться и президент, и премьер. Однако дальше общих фраз дело не пошло, единственный официальный комментарий по существу дал руководитель Счетной палаты Сергей Степашин – он подтвердил, что проверка действительно проводилась, а ее материалы были направлены в МВД и Генпрокуратуру. Сочтя свой долг выполненным, а общественность успокоенной, главный российский контролер сошел со сцены, и официальные обвинения так никому и не предъявили. Руководитель же «Транснефти» Токарев, не отрицая обнародованных Навальным фактов, сосредоточился на обсуждении его личности: широкая общественность узнала, что это «фашизоидный тип», которого «облизывает» бывшая госсекретарь США Мадлен Олбрайт. Правда, доклада Счетной палаты в подтверждение своих слов он не представил.

Из беседы с Алексеем Навальным:

«…Когда я занимался буровыми установками, мне говорили: что ты здесь копаешься, ты бы „Транснефтью“ занялся. Знаешь, сколько они сперли на ВСТО?! И когда я сам спрашивал, какие есть примеры коррупции, мне все говорили, что самый трэш – это то, что творится на строительстве ВСТО. Я слышал об этом много раз и понимал, что без коррупции там не могло обойтись. Особенно когда стало понятно, что стоимость прокачки нефти по ВСТО не окупает затрат на трубу. Если геополитически он еще какую-то функцию выполняет, китайцам мы что-то продаем, то как бизнес он нерентабельный. Этой восточносибирской нефти нет в нужном количестве, чтобы его окупить. Сам нефтепровод построен ужасно некачественно, все время протечки, нужны средства на модернизацию. Но что касалось коррупции – все знают и говорят, а информации нет.

Когда я наконец стал искать, довольно скоро выяснилось, что их проверяла Счетная палата и что есть ее доклад, до меня его видело огромное количество людей. Только потом все спрятали. В общем, один добрый самаритянин мне его и слил. Я по-прежнему не могу сказать, кто именно, но это и не важно. После того, как я его опубликовал, куча журналистов разразились статьями, что все видели, что все знали, что в руках держали. Эти документы побывали в милиции, Госдуме, ФСБ, в Счетной палате. В проверке принимали участие сотни человек, документы подписали десятки должностных лиц. Эти документы появились как результат войны между Токаревым и Вайнштоком. После отставки Вайнштока Токарев заказал проверку, которая нашла множество нарушений. Понятно, что ему не хотелось отвечать за миллиарды, украденные при другом руководстве.