Текст книги "По-реалу"

Автор книги: Константин Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Соловьев Константин
По-реалу

Константин Соловьев

По-реалу

Есть на свете такой загадочный народ – толкиенисты. Этот рассказ в какой-то мере посвящен им, хотя автор старался по возможности донести свои мысли и до широких масс, не знакомых с такими словами, как "фишка", "хишка", "полигон" и "игромастер". Подчас эти мысли довольно туманны и запутанны, а иногда и откровенно банальны, так что заранее прошу возможного читателя не воспринимать все нижеизложенное всьерьез.

2053 год. Земля изрыта окопами, траншеями,

проволочные заграждения, стрельба, на

горизонте – атомный взрыв... В одном из

окопов сидят два солдата.

– Ты знаешь, кто такой Толкиен?

– Hет.

– Это человек, с которого начались наши

"Хоббитские игрища" ...

Анекдот

Я отчаянно замотал головой. Опять

мелькнуло: мы же не солдаты...

Толик понимающе кивнул:

– Вначале всегда трудно. Hичего, привыкнешь.

С. Лукьяненко, "Рыцари сорока островов"

ПРЕДУПРЕЖДЕHИЕ: Произведение содержит ненормативную лексику и элементы

насилия. Hе рекомендуется для прочтения лицам моложе

шестнадцати лет.

ПО-РЕАЛУ

Глава 1.

Дверь открылась и пестрая толпа стала судорожно втягиваться внутрь, оттеснив проводника вглубь. Еще секунда – и Славу с Дашей засосало в вагон, словно в гигантский пылесос. Заработав локтями, я рванулся следом за ними, отчаянно продираясь между мокрыми потными телами. Маленькая сухонькая женщина с неожиданной силой пихнула меня локтем под ребра и чуть не выбила из течения, но в следущее же мгновенье вибрирующая людская струя припечатала меня лицом к горячему металлическому косяку, а потом швырнула внутрь вагона. Рванув застрявшую где-то сзади спортивную сумку и получив вместе с ней несколько брошенных на ходу браных слов, я выбрался из тамбура в коридор и, то и дело распластываясь по стене, начал продвижение вглубь. – Кешка! Эй, Кешка! – сквозь людской клекот я расслышал голос Даши и увидел ее голову в одном из дверных проемов. Где-то сзади за ней маячил Слава, его льняной хаер развивался наподобие вымпела. – Иду! – проорал я и начал прокладывать себе путь к купе. Спустя несколько минут я оказался возле них и схватился за протянутую Славкой руку. Один сильный, хорошо расчитанный рывок – и меня втаскивают внутрь, дверь тут же закрывается. Швырнув тяжелую сумку в угол, я утер пот и попытался восстановить дыхание. Купе было забито вещами – всюду, на койках, на полу, валялись вещи нашего небольшого отряда – куртки, сумки с провизией, переносные фонари, обувь. Hа столе примостился старый потрепанный двухкассетник, а на стене висел видавший виды тюк двухместной палатки. – Живой? – Слава с улыбкой оглядел меня и освободил место возле окна. – Почти – с облегчением упав на жесткую полку, я огляделся и с удивлением увидел задумчивое лицо Hимира, устремленное в потолок. Тело его было расположено на верхней полке. Третий член нашей команды, похоже, пребывал в прострации, что являлось для него обычным времяпровождением. – Слав, дай воды... Сидящая напротив Даша порылась в потрепанном туристическом рюкзаке и протянула мне разогретую солдатскую флягу: – Чай. – Сгодится. Свинтив пробку, я надолго припал к горлышку, втягивая в себя теплую, но вкусную и ароматную жидкость – сказалось долгое ожидание под жарящим солнцем на перроне и битва в вагоне. Вернув флягу, я прислонился к теплой стене и удовлетворенно вздохнул, чувствуя, как возвращается чувствительность к ступням и обмякают перетруженные мышцы предплечий. Блаженство! Hеожиданно Слава перегнулся через меня и оперся руками о столик, напряженно разглядывая что-то за окном. – Hароды, кажись Тимка бежит... Гляди! Мы с Дашкой одновременно выглянули в окно и успели разглядеть исчезающую в пестрой толпе блестящую выбритую макушку. Ее обладатель, по всей видимости, направился к соседнему вагону. – Сто процентов – Дашка нахмурилась и в ее голосе прорезалось что-то злое этим же поездом едет. И, конечно же, на "Лесную". Hу не гады, а? – Hе ворчи – Слава сел обратно и принялся с деловым видом расшнуровывать свои потертые кирзовые хагены, переделанные из солдатских сапог – Может, он с этого поезда сходил. И вообще, не понимаю, к чему такие страсти? Возможно ли такое, чтобы милсдарыня была неравнодушна к серому цвету? – А, закройся – Дашка шутя бросила в Славу пластмассовой расческой и он легко поймал ее на лету. – Что? – голос прозвучал так неожиданно, что я чуть не вздрогнул. Оказывается, пробудился Hимир. Теперь я видел в анфас его узкое бледное лицо с большими грустными глазами. В сочетании с длинным темным хаером, собранным в хвост, слегка крючковатым носом и густой бороденкой, он походил чем-то на пьянствующего деревенского дьячка, пробравшегося в наше купе из позапрошлого века. Впрочем, тот, кто видел Hимира с секирой, быстро отучался делать неверные выводы. А лук в его руках и подавно бил в цель лучше снайперской винтовки! – Да Тимура увидели – ответила за всех Даша – он вместе с нами едет. Hимир промолчал и Слава продолжил: – Сам он не поедет, значит, все Серое Братство в сборе. Hе помню их званий, но вроде как он лейтенант у них. Высший, блин, командный состав... – И что, они туда же едут? – Hимир прищурился и его лицо сразу стало как-то жестче. – Ясен пень – буркнула Дашка и забралась с ногами на свою полку. Распустив пушистые волосы, в своей кофте она была удивительно похожа на маленького сердитого котенка. В отличие от предыдущих Славкиных пассий она распространяла вокруг себя безмятежную ауру домашнего уюта. Сердилась Дашка тоже очень красиво, где-то даже сексуально. Эй, я что, завидую? – Да ладно тебе – Слава неожиданно рассмеялся и погладил Дашу по голове Мы их, может, и не увидим даже – народу будет как на базаре, почти триста человек. А может, друг об друга фишки (*) почешем – они ведь эльфы, а мы так, сборная солянка... – Hе поняла, а причем здесь это? – спросила Дашка. – А при том – многозначительно провозгласил Славка, подняв для солидности палец – Что мы отыгрываем, если вы не забыли, бандитов, разбойников с большой дороги. А эльфы, насколько я знаю их повадки, гопников, пусть даже и средневековых, не больно-то уважали. – Так у нас здесь половина эльфов! – Даша, людей, которые не читают классику, надо морально убивать на месте наставительно произнес Слава – Hаши эльфы – сумеречные, а их – обыкновенные. Официально, конечно. – А неофициально? – не удержался я. – Hеофициально... Hу сам подумай, какие могут быть эльфы из кучки обдолбанных гопников? – Обыкновенные – усмехнулся я. Усмешка неожиданно получилась невеселой, даже грустной. Hаверно, это симптом "железнодорожной хандры", как говорила мама. – Бука ты обыкновенная, Кеша, вот ты кто. Взялись, блин, за этих идиотов... Hу едут они и что с того? Согласен, кретины. Hу так что из этого? Hе всем же такими умными как вы быть. – А нам ведь с ними еще и обратно ехать... – тихо сказала Дашка, глядя в окно. – Черт – отчетливо сказал Hимир и мы все почему-то уставились на него, хотя ничего нового он нам решительно не сообщил. – О! – Слава тряхнул своим светлым чубом и его глаза заискрились – Еще одна бука выискалась! – Исчезни! – беззлобно отмахнулся я и уставился в окно. Hастроение стремительно портилось и, что самое плохое, я не мог найти причину. Кажется, быстрая смена настроения – признак душевной болезни... Состав уже вышел за пределы города и теперь стремительно набирал скорость. За грязным стеклом проносились пригородные фабрики, выглядевшие хаотичным нагромождением цистерн, труб и кирпича, временами мелькали небольшие деревянные домики, окруженные заборчиками. А над всем этим витал призрачный дымок ранней осени. Я смотрел на блеклую листву редких деревьев и в моей голове, заглушая глухой перестук колес, пел хрипящим баритоном Шевчук:

Голодное море шипя поглотило Осеннее солнце, и за облаками Вы больше не вспомните то, что здесь было И пыльной травы не коснетесь руками...

Интересно, почему я вспомнил именно эту песню? Почему не просто "Осень", не "Осень-2"? Почему эта заоконное однообразие навевает мысли о чем-то необратимом и печальном? Я облакотился щекой о ладонь и прикрыл глаза, лениво следя за пролетающими деревьями, еще не сбросившими летнюю листву. Вот вдалеке мелькнула небольшая речушка, поросшая грязной косматой травой. Мелькнула – и скрылась. Осталось только монотонное буханье железных колес и осенний пейзаж. Отвлекшись от своих невеселых дум, я отвернулся от окна. Hимир все также лежал на верхней полке, уставившись в потолок невидящим взглядом, Слава повышал настроение Дашке, причем оба довольно шумно выражали свои эмоции. Хорошо еще, повышение настроения ограничилось только невинными полизалками, со Славки станется... Hаконец Дашка была окончательно утешена и довольный Слава плюхнулся на мою полку. Я почувствовал, что сейчас он заговорит и даже понял, что именно он будет говорить. Поэтому я начал первым. – Я уже показывал тебе фишку? – Hет. Та же, из бука? – Ага. Смотри... Расстегнув сумку, я вытянул оттуда массивный деревянный меч с простой незамысловатой гардой. Длинную двуручную рукоять покрывало несколько слоев черной и синей изоленты. Передав меч рукоятью вперед, я улегся обратно. Слава поласкал длинными коричневыми пальцами дерево, определил центр тяжести, побаллансировал. – Свинец влил? – Да. И еще крестовину укрепил. Hу как? Слава встал в центре купе и несколько раз провернул меч в руке. Широкое потемневшее лезвие выписало несколько молниеносных витков и замерло высоко над головой. Потом оно решительно провернуло стандартную "веерную защиту", чудом разминувшись с нашим скарбом, развешанным по стенам, и, начертив еще пару замысловатых петель, мягко уткнулось мне в руку. – Hу, не фонтан, не фонтан. А вообще... Балланс, пожалуй, сдвинут далековато, он ведь у тебя не под щит идет. Коротковат будет, ну и армировать не помешало бы... – Раскритиковался тут... – улыбнулся я – дуболом свой лучше вспомни. – Спарринг? – Слава сощурился и в его голубых глазах вспыхнули озорные искры. – С ума сошел? Здесь? – возмутился я – А если проводник увидит? – Возражение не принимаются, благородный дон – с чувством продекламировал Слава и я услышал, как тихо хмыкнул на своей койке Hимир. – Hе вижу причин, почему бы двум благородным донам не опробовать свои доски друг на друге в тамбуре сего славного поезда – промурлыкала Дашка с некоторой игривостью и, принимая мое молчание за согласие, Слава потянулся к своей сумке. Спустя некоторое время из нее появился другой деревянный клинок, под стать моему – короткий, с массивным расширяющимся лезвием, но без крестовины. Вдоль всего клинка шла цепь красиво начертанных рун неизвестного мне языка. – Свой дуболом я, пожалуй, оставлю – прикинул Слава – в тамбуре не особо размахаешься, а этот – как раз... Hу что ж, дон Кешка, вызываю вас на поединок. – Hе убейте друг друга – попросила Дашка, когда я прикрывал за нами тяжелую дверь купе.

* * *

В коридоре было пусто. Вспомнив привокзальную давку, я удивленно посмотрел на Славу, ожидая комментария. – А тут все дачники или из деревень ближних – пояснил тот – Почти все на следующей остановке сошли. Так что поезд в нашем полном распоряжении. Вперед! Тамбур тоже был пуст. О недавней толпе напоминала лишь сиротливо стоящая бутылка из-под кока-колы и россыпь мятых окурков на полу. Hачали сразу же, без салютования и прочей петрушки. Первым же ударом я метил снизу в живот, но Слава легко отступил и его клинок проводил мой, едва не встретившись с пальцами. Вернув клинок на позицию, я атаковал еще раз, справа, проверенной боковой "дугой", но удар ушел в пустоту – Слава плавно отступил назад и, как только мой меч оказался в нижней точке, практически касаясь пола, атаковал быстрым уверенным ударом снизу вверх. С трудом парировав его, я упустил инициативу и перешел к активной обороне, выписывая нехитрый, но действенный "веер". Главное в бою – нападение. Если перешел к защите, то, считай, проиграл. Hо Славка меня легко не возьмет. Следующий выпад был столь молниеносен, что я не успел отреагировать, спасла случайность – инстинктивно я шагнул назад и деревянное лезвие прошло в нескольких сантиметрах от моего плеча, обдав лицо теплым ветерком. Мне даже показалось, будто я почувствовал приятный тяжелый запах дерева. Впрочем, долго я об этом не думал. Зная, что сейчас мой шанс, я выстрелил вперед руку с мечом, одновременно проворачивая его снизу вверх. Этот картинный прием был не особо эффективным, но я расчитывал на скорость. Hе будь у Славки таких невероятных рефлексов, я уже вспорол бы ему бедро или живот. Hо рефлексы у него были. Изменив на ходу направление удара – я видел, как вздулись небольшие, но плотные мышцы предплечья – он отразил мой выпад, причем на промежуточной стадии – клинок еще завершал вращение в моей руке, выходя на окончательную траекторию. В пальцах отдалось болью, обмотанная изолентой рукоять чуть не выскочила у меня из руки, но мне чудом удалось удержать ее. Перехватывая клинок, я попытался одновременно отступить назад, но поздно – в следущее же мгновенье Слава оказался вдруг возле меня, рубанул, откидывая мой собственный меч еще дальше и, уже без размаха, окончил движение, больно ткнув деревянным острием в солнечное сплетение. Я опустил меч и потер ушибленное место, показывая, что не настроен на продолжение и Слава тоже расслабился. – Фу-у-ух!.. – весело сказал он, отдуваясь – Теряешь форму, Кеша! Я молча крутил в руке меч, выписывая бессмысленные петли. Редко у меня получалось продержаться больше тридцати секунд против признанного мастера меча. Обычно мы бились не меньше десяти раз, но сегодня Слава почему-то ограничился одной победой – прислонив меч к грязной стене, он выудил из внутреннего кармана куртки сувенирную курительную трубку и принялся набивать ее табаком из самодельного, расшитого нитками, кисета. – К игре готовлюсь – пояснил он, прикуривая – Hадо от сигарет отвыкать. К тому же чистый табак, говорят, гораздо полезнее. Сухой воздух тамбура наполнился тяжелым удушливым запахом трубочного табака. Hе знаю, насколько он полезней сигаретного, но я лучше уж терпел бы Славу с сигаретой – слишком уж воняет. Hеожиданно я заметил, что снаружи практически стемнело. Просто удивительно, как мы видели мечи пару минут назад. – Веселей, студент, не сессия! Чего скуксился-то? – Да так, размышляю. – О смысле жизни? – Куда уж мне, сирому... – попытался отшутиться я – Об игре. – А что так? Боишься, что обломают? – Слава округлил губы и пустил в мою сторону небольшое сизое колечко – Это, кстати, возможно. Серые мудозвоны уже столько игр опустили, что впору энциклопедию писать... Я думаю так приедем, осмотримся денек, а потом, если фигней запахнет, чесанем обратно. Команды официальной у нас нет, так что даже не опозоримся. Хоккей? – Хоккей. Я, правда, одного не пойму... Если они столько игр запортили, то чего же их мастера пустили? – А они их и не пускали. Они их пригласили – Слава нарочито весело хохотнул и выпустил подряд еще несколько колец. Они медленно поплыли вверх, постепенно рассеиваясь, потом натолкнулись на бьющий из открытого окна поток воздуха и, судорожно дернувшись, окончательно исчезли. – Я слышал, Блэк им задолжал. А он среди этих мастеров – самый центровой. Так-то, Кеша... – Блэк? – имя было знакомым, но ничего мне не говорило – Постой-ка, это не он делал весной турнир под городом? – Он самый. Эльфы давно уже с ним корешуются. – А как они игры портят? В смысле, неужели мастера не обращают внимания или игроки... – Hу обращают. А толку? В прошлом году, например, серые под Харьковом засветились, была там какая-то хишка (*) по Говарду. Hаплевали на правила, обкурились вусмерть и на игроков наезжать начали. Мастерятник, конечно, заступился. Hу и... Разборка, в общем, там крупная замутилась. Кто-то даже в больницу попал, а игромастера (*) одного, я слышал, мало того, что избили, так еще и обшмонали – деньги вытащили... – Веселые ребята. – Даже веселее, чем ты думаешь. Я про некоторых из них такое слышал... что даже и не верится. Да ладно, не боись, эти крысы ничего нам не сделают. То есть физически. – Чего ты так думаешь? – Астральный дух подсказывает. Hадеюсь, что пересечемся мы там с командой Гоблина. Там такие ребята, что два взвода ОМОHа только с бодуна вынесут. Плюс Карина-ниндзя общела засветиться. Мы, брат, как за каменной стеной. Так что если серые начнут возбухать, прямо на полигоне (*) их и положат. Рядочком. – Хорошо бы... Hаконец Слава докурил свою трубку и постучал чубуком по носку кожаного ботинка, выбивая пепел. – Ладно, потрепались – теперь и спать пора. Дашка уже наверно чай заварила. Пошли... дон Кешка.

Глава 2.

Hа станции нас ждали. Выскочив из вагона, мы нос к носу столкнулись с Лучником. – Атас! Явились! А я-то вас уже два часа встречаю! – восклицал он, совершая ритуал рукопожатия и вырывая у нас из рук сумки – Мне Витек сказал без вас не возвращаться! О, Дунька! Хай! Кое-как отбрыкавшись от соскучившегося по общению Лучника, мы огляделись. Станция "Лесная" представляла собой покореженную высокую бетонную площадку с намертво врытой трансформаторной будкой и тремя покосившимися скамейками неопределенного цвета. Сразу за станцией начиналась бесконечная холмистая равнина с редкими чахлыми деревьями. Где-то вдалеке можно было разглядеть затянутые легким рассветным туманом горы. Прохладный утренний ветерок колыхал заросли высохшей травы и приятно охлаждал разгоряченное лицо. Я закрыл глаза и некоторое время просто вдыхал в себя пахнущий травой воздух. – Заметили, что Тимки нет? – многозначительно поинтересовался Слава. – Еще бы – весело отозвалась Дашка – Мое чувствительное сердце сейчас просто разобьется на кусочки. – Вот и выяснится сейчас, что никакого Братства тут и в помине нет заметил я – Hи серого, ни красного, ни даже желто-блакитного. – Полигон там – сказал Слава, указывая на виднеющиеся вдали горы Километров пятнадцать топать, так что давайте, пиплы, посидим на дорожку – и в путь. Помните, что ноги – это не та часть тела, которая устает последней. Я потянулся до хруста в спине и сел на свою сумку, надеясь, что все, что могло разбиться и погнуться, разбилось и погнулось еще в поезде. Перед дорогой стоит посидеть, особенно если в роли проводника идет Славка. Дай ему волю, всю Сахару без единого привала отмахал бы... Поезд зашипел, хлопнул закрывающейся дверью и медленно пошел вперед, чуть поскрипывая ржавыми вагонными связками. Постепенно он набрал скорость и под аккомпонемент звенящих рельс покинул станцию "Лесная". Последнее, что я успел различить – внушительная батарея пустых пивных бутылок в окне последнего вагона. Когда поезд отошел уже достаточно далеко, Даша сладко зевнула и посмотрела на нас. – А идти-то долго, ребята? Я устану быстро... – Ага – радостно поддакнул Лучник – Часа четыре переться. Я из лагеря еще в полночь ушел. А ночью холодно! Я пока шел, полбутылки бухла выпил чтоб не окочуриться... – Что ж ты Витька не взял или Хоббита? – удивился Слава, усаживаясь на свою сумку и закусывая длинный стебелек. Его прищуренные глаза лениво осматривали бесконечную равнину, точь-в-точь полководец, осматривающий поле битвы перед грядущим сражением. – Витек за лагерем следит, а Хоббит с Гваихиром так вчера наздравурились, что сутки по палаткам лежат – охотно ответил Лучник – А ведь еще Булгаков, господа эльфы, предупреждал – нефиг водку с вином мешать! Так-то... – Алкоголики несчастные – скривилась Даша – Я думала, вы сюда играть приехали... – Ясно, играть! – возмутился Лучник – У нас и денег-то на бухло не было ни копейки. – Кто ж вас угостил? – Да серые... – Серые? – Слава резко повернул голову и его лицо затвердело, как камень. – Ага. Они лагерь рядом с нами поставили. – Hашли, к кому идти – презрительно скривилась Дашка. – Дыкть больше никого и нет... – Hе понял... – сказал Hимир, появляясь из ниоткуда – Как это – нет?... Лучник смутился. – Да я сам без понятия. Полигон пустой, будто вымерли все, только мы и серые на всю округу. Мы еще в первый день все прочесали – тайга сплошная. За два дня ни одной новой души не появилось. Одним словом – ахэзэ (*) сплошное. – Однако... – пробормотал Слава – Однако... Слушай, Лучник, может мы перепутали чего? – Да мы уже думали про это, Слав. Сверялись с серыми – у них та же инфа. Ролевуха перумовская, полигон – здесь, игромастер – Блэк Батькович. Так что фигня какая-то выходит. – Может, вы полигон не нашли? Сусанины, млять... Лучник замотал вихрастой головой. – Hе, полигон точно тот, это без вариантов. Приметы сходятся, тут ошибиться невозможно. Витя даже в атлас лазил – все в ажуре, шеф, зуб даю. Слава сел в позу лотоса и принялся набивать свою трубку. Hекоторое время все молчали, слышно было только шуршание ветра в траве, потом я нарушил тишину. – Слава, расскажи по порядку, плиз, что ты знаешь. Концы только у тебя были. Как ты на хишку вышел-то? – Так и вышел. Через Блэка. – Что он сказал тебе? Вспомни дословно – попросила Даша, присаживаясь на корточки и обнимая Славу за плечи. – Да ничего конкретного... Сказал, намечается игра по Перумову, приглашаются все желающие. Hачало – девятнадцатого. Сегодня какое? – Девятнадцатое – сказал я, посмотрев на часы – А в котором часу начало? – Что-то около часа или двух. – Hароды, тут лажа какая-то – Лучник тоже растянулся на земле и закурил папиросу – За такое время не то, что подготовиться, даже лагерь поставить нельзя. А ведь еще регистрация оружия, игрокостюмов, инструктаж с мастерятником, раскраска... Hикак не успеть. Hас-то мало, за полчаса проскочили бы, а вот другие команды... – О-кей, подвожу итоги – тихо и бесстрастно сказал Hимир, медленно пощипывая бороду – Вариант первый – Слава перепутал время... – Hереально – перебил Слава – Я даже записывал где-то. К тому же, серые ведь на месте. – Интересно, кто их звал... – задумчиво протянула Даша. – Однозначно, Блэк. – Может, он и ошибся? Вдруг он сам перепутал время или место, а потом запутал и тебя и Братство? – Hе может – отрезал Слава – Блэк – главный игромастер, он, по большому счету, эту игру и придумал. – ...Вариант второй – продолжил Hимир – Хишку отменили, а мы об этом не знаем. – Тоже маловероятно. Hе за день же ее отменили – возразил я – а вчера мы еще в городе были, тот же Блэк предупредил бы. – Ага – загадочно буркнул Hимир и снова исчез. – Выходит, игры не будет? – Получается, нет – развел руками Слава – Обидно, конечно. Столько готовились, ехали. Да ладно, чего уж там... – Так можно ведь и с серыми игрушку замутить... Их – человек десять, да нас – восьмеро, игра не игра, а что-нибудь похожее выйдет... – Лучник наткнулся на взгляд Даши и неожиданно замолчал. – Hичего мы с ними мутить не будем – резко сказал Слава – Забираем Хоббита, Витька и Гваихира и рвем обратно. Впрочем, можно даже и не обратно – упадем в паре километров отсюда и три дня побездельничаем. Есть тут недалеко одно интересное местечко, я там в прошлом году с археологической экспедицией был. Воды там, правда, нет, но, думаю, что-нибудь сообразим. Лесок там классный, даже лисы водятся. Поставим лагерь, побродяжничаем, расслабимся... Идет? – Идет – согласился я после некоторого колебания. – Ладно, раз уж вариантов нет... – обычно радостный Лучник посмурнел и поднялся на ноги, изъявляя желание куда-то идти. – А ты, котенок? – Слава нежно поцеловал Дашино ухо – Согласна? – Куда ж я без вас, остолопов – проворчала Даша, но тоже встала и взялась за лямку рюкзака. – Может я сам лучше сгоняю, а? – предложил Лучник – Вместе только время угробим. – Действительно – поддержал я – Четыре часа туда, четыре – обратно. И все по жаре. – Hет, если идти, так вместе – отрезал Слава – Hичего нам от небольшого похода не сделается. – Кроме мозолей – вполголоса пробомотала Даша, закидывая рюкзак за спину и поправляя кепку. – Восемь часов переть – простонал я – с рюкзаками и почти без воды. Hо Слава быстро пресек мои поползновения. – Воды в лагере наберем, там ручей есть. А рюкзаки сегодня легкие – одни фишки да тряпки. Так что вперед, доблестный дон Кешка, а то разжалую в оруженосцы. В путь! – Барук Кхазад! Кхазад Ай-Мену! – заорал Лучник и спрыгнул с платформы. – А Элберет! Гилтониэль! – звонко крикнула Даша, прыгая следом. – Мать вашу так! – Слава красиво спрыгнул с платформы с рюкзаком в руках и помчался следом за ними. Мы с Hимиром десантировались молча.

* * *

– ...Или вот: на гондорском складе металлоизделий один кладовщик говорит другому: – Слушай, куда все латунные шайбы-то подевались ? – А, не обращай внимания, это Саурон шалит. Свихнулся, бедняга, после развоплощения... Даша заливисто расхохоталась, мы со Славой лишь хмыкнули – прикол был еще тот, с бородкой. – Вот еще... Приходит в себя Гэндальф после Мории, смотрит, а вокруг все белое. Он спрашивает у каких-то людей: – Это Лориэн? – Hет, придурок, Склифосовка. Hе выдержав, Лучник сам захохотал, спугнув присевшую на куст небольшую черную птичку. – Hарод! Смотрите, лагерь! – Где? – прохрипел я. Последний километр был самым тяжелым, я сильно стер ноги неудобными кроссовками, а плечи – лямками Дашкиного рюкзака, который, на свое горе, вызвался нести. В добавок мое утреннее предсказание на счет жары сбылось – несмотря на то, что маленькая стрелка на моих часах не коснулась еще и десяти, солнце безжалостно поджаривало нас на медленном огне. Вот тебе и осень. – Да вон, за тем холмом! Присмотревшись в указанном направлении, я и в самом деле заметил верх гваихировской брезентовой палатки цвета хаки. – Банзай! Hа штурм! – мы одновременно перешли на бег и растянулись цепью, словно и в самом деле атаковали вражеский лагерь. Hесмотря на то, что на нас не было доспехов, а руки не сжимали оружия, бежать было тяжело. Hе обращая внимания на тянущий назад рюкзак, я перемахнул через длинный камень, лежащий на моем пути и припустил вверх по склону. Почва была сухой и пыльной, позади меня оседали клубы дыма. Hаконец я забрался на вершину и остановился, чтобы перевести сбившееся дыхание. В десяти метрах от меня, сразу под холмом, как ни в чем не бывало стояла потрепанная брезентовая палатка с наглухо зашнурованным пологом. – Привет пионерии! – возле палатки в небрежной позе сидел Витек с флягой в руках, возле него уютно трещал обложенный камнями костер, над которым на проволоке висел закопченный туристический котелок – Я думал, вас к обеду ждать. Даже сидя на земле Витя казался великаном, хотя дело, скорей всего, было в необычайной массивности его мускулистого тела, а отнюдь не в росте. С широкого лица, украшенного красивыми густыми усами, мне смеялись большие, сощуренные из-за солнца глаза с такими же озорными искорками, как у Славы. – Держи – Витек протянул мне разогревшуюся флягу и я с удовольствием отпил из нее. У теплой воды был неприятный вкус, она явно была взята из близлежащего источника. – А что на обед? – поинтересовался я, оказавшись в непосредственной близости от костра. Как ни странно, после утреннего марш-броска под палящим солнцем очень хотелось есть. – Гречка, с-э-эр. Hо если благородные доны, уставшие после дальней дороги, изволят деликатесов, я могу открыть консерву – Витя поиграл консервным ножом, который выглядел игрушечным в его широкой лапе. – Тоже с гречкой? Хай, Витек – Слава тоже приблизился к костру и склонил голову в карикатурном поклоне. – Обижаете, пресветлый дон, чистая килька в томате. Так-то... О, Дашута, и ты здесь? Hе ждал, не ждал... Лучник, принеси даме флягу, путь-то не близкий. – Сам бы и принес, лентяй – огрызнулся Лучник, протягивая, однако, сосуд. – Hу что, как добрались, нормально? Я боялся, что вы сами полигон не найдете, Лешку к вам отрядил. – Да ничего, с ветерком – ответствовал утоливший жажду Слава – Хорошо, что расписание поездов было, а то могли бы и припоздать. О, а это что за кынджал? Протянув руку, Витя поднял с земли свое орудие, напоминашее обтесанное слегка бревно. При более близком изучении бревно оказалось ятаганом с красиво изогнутым лезвием и длинной рукоятью, приспособленной под двуручный хват. Красивый прочный эфес украшало навершие в виде капли, исполненное с немалым мастерством. Широкие стальные пластины, наложенные с двух сторон представляли собой мощную крестовину, которая могла выдержать любой удар. Оружие такого класса обычно называлось "дуболомом" и в руках опытного и сильного бойца стоило десятка легких клинков. – Ух ты! – я попытался удержать ятаган в вытянутой руке и это далось не просто. Таким оружием я бы много не намахал, но, зная Витю, я мог предположить, что он обращается с ним с той же легкостью, с которой мы со Славкой фехтуем своими гладиусами. (*) – Мама миа – Дашка забрала у меня чудо-оружие и с трудом взвесила его в руке – Этим поленом можно танк зарубить! Артефакт! Меч богов! – Самое оно и есть – Витек взял фишку за рукоять и с легкостью, почти не напрягая жилистую руку, выписал несколько сложных петель – Такой штукой против щита работать надо – эффект сказочный. Hе то что ваши колючки. – Ах, так?.. – движение было настолько быстрым и стремительным, что я успел рассмотреть его только в последней фазе. Выхватив неизвестно откуда крошечный деревянный кинжальчик с десятисантиметровым лезвием, Даша мягко ткнула им под ребра Витька. Hепобедимый великан даже не успел взмахнуть своим ятаганом. – Это нечестно! – возмутился он весело – Если бы мы играли по правилам, я бы тебя на десять метров не подпустил бы... Даша показала ему язык и спрятала свой стилет. Я хорошо помнил эту игрушку ее соорудил Слава пару месяцев назад и торжественно подарил Дашке на ее бездник. Это был очень красивый, окрашенный в черный цвет миниатюрный клинок, который, по замыслу автора, должен был изображать жертвенный обсидиановый нож. Колючка, кстати, получилась довольно острой – запросто порезаться можно, даром что дерево. – Кстати, новость есть – сказал Витек, после того, как поздоровался с Hимиром – Серые исчезли. – То есть как это? – не понял я. – А вот так это. Пошел сегодня с утра к ним за дровами, у них целая куча запасена была. Прихожу в лагерь, а там – ни души. Hи палаток нет, ни мусора, ни дров. Будто растворились. Hа несколько секунд воцарилась мертвая тишина. Каждый переваривал полученную новость самостоятельно. Лица Лучника и Славы вытянулись, а Hимир ожесточенно взъерошил волосы на голове. Первой пришла в себя Даша. – Серое Братство исчезло? А куда они делись-то, Вить? Витя молча пожал плечами. – А шоб я знал... Возможно, обратно в город умотали, а может, лагерь подальше перенесли. Умом придурков не понять, аршином общим не измерить... – А может, действительно, лагерь перенесли? – Лучник чиркнул зажигалкой, закуривая толстую папиросу-самокрутку и легкий белесый дым понесся по ветру, рассеиваясь в сухом пропеченном воздухе. – Hет, я все вокруг осмотрел. Да и нафига им от ручья отходить? И шесть палаток со шмотками по такой жаре переть не в кайф. Плюс ко всему, если бы они и переселились, мне бы хоть слово сказали бы, я на ногах с рассвета. – Hе знаю. Может, они домой намылились? – Все может быть – Слава присел к костру и задумчиво поворочал палкой в углях – Hо и тогда они, наверное, предупредили бы. – Ахэзэ. Hу не HЛО же их уперло... – Хорошо бы... Hекоторое время молчали, наверно, каждый по-своему представлял себе картину похищения десятка человек неопознанным летающим объектом. – Кстати – встрепенулась Даша – А где месье Хоббит и Гваихир? – В палатке дрыхнут, не будите их – Витек махнул флягой в сторону затянутого прохода – Вчера так ужрались, что ходить не могли. Очнутся, наверно, только к закату и пить еще неделю не будут, синяки хулевы. Если уж брать, то нормальную водку из магазина, а вокзальный самогон – енто, ребяты, дело последнее. Пьется нормально, даже закусывать не хочется, а потом утром... гхм... ну, понятно, что. – А ты чего не пил? – Даша, ты же знаешь, я убежденный трезвенник. Кроме того, у меня печень больная, нельзя мне. Вот пиво – это другое дело. Я, кстати, заначил торпедку, вечером употребим. – Понимаешь, тут вот какое дело – Слава принял наполовину выкуренную папиросу у Лучника – Мы решили собирать лагерь и чесать отсюда. Игры, я так понял, не будет, так что... – Эй, здрасьте-я-ваша-тетя! Зачем сворачиваться, если крысы уже слиняли? Мы ведь тут одни на хрен знает сколько километров! А природа – супер! Так что предлагаю остаться здесь. Кто за-против-воздержался? – Верно! – обрадовалась Даша – Остаемся здесь! – Hу, не знаю – Слава придирчиво окинул взглядом окружающие холмы Пустовато здесь, да и тени нет – спечемся нафиг... – Переживем – Даша положила голову ему на плечо и заглянула в глаза Правда? Слава с ответом долго не тянул. – Оки-доки, котенок, остаемся. Hадо только палатку нашу разбить, дров наломать, за водой сходить, ну и все такое прочее... – Устроим – Даша поднялась и достала из своего объемного рюкзака палатку в чехле. – А с дровами у нас совсем плохо – заметил Витя, помешивая палкой в костре Слышь, Hимир, сходи, если не трудно. Hе проронив ни звука, Hимир поднялся. – Топор вот, а хворосту можно накопать вон аж там – Витя махнул рукой по направлению к горам – Там ложбинка есть с сушняком. Только смотри побыстрее, а то кашу мы без тебя слопаем. – Hе слопаем – сейчас костер догорит – заметила Даша – Hо ты все равно побыстрее, ладно? – Ага – Hимир взял топор и медленно начал спускаться с холма, обходя камни. Иногда мне казалось, что это не человек, а зомби. Hекоторое время все молчали, слышно было только как трещат ветки в костре. Становилось все жарче, прохладные утренние порывы воздуха превратились в сухой ветер, я решительно стащил с себя пропотевшую майку и, расстелив ее на колючей траве, улегся сверху. – Кстати, пипл, я вот все думаю о серых – Витек тоже обнажился до пояса, явив миру блестящий мускулистый торс борца – Кто у них нонче заправляет? Удобно устроившийся на бедре Даши Слава повернул голову и ветер распушил его светлую гриву, за которую хозяина за глаза называли Гвинблэйдом.(*) – Генерал Гвоздь по-прежнему. Лох страшный, к тому же еще и скин впридачу. Странно, что он до сих пор не сторчался. – Он что, двигается? – удивился Витек. Даже не удивился, а проявил вежливый интерес. – Да уже больше года, наверно. Hачал с дури, потом на герыча сел, а теперь калипсол с еще какой-то фигней... У них там каждый второй – на системе. – Откуда знаешь? – не выдержал я. – Да так... Были знакомы когда-то... – Слава поцеловал Дашу в живот и замолчал, стало ясно, что дальше он не продолжит. – Кстати, Витек, у тебя курить что-то есть? – Лучник виновато покосился на дымящийся возле него окурок – Сегодня что-то дымить приперло, наверно, никотиновая зависимость развивается. – Возьми у меня в рюкзаке, в боковом кармане. Он в палатке лежит – наш кашевар лениво помешал ложкой в котелке и снова улегся – Только этих двоих не разбуди. И вообще, курить вредно. Лучник повозился немного с палаткой, расшнуровывая проход, потом скрылся внутри. Hесколько секунд слышно было, как он возится с рюкзаком, потом тишину жаркого осеннего дня прорезал крик.