Текст книги "А Кольский полуостров торчит из под воды (СИ)"

Автор книги: Константин Шемагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава четвертая Потеряв голову, по волосам не плачут

Через пару дней Наташа уехала в командировку в Северодвинск. Он же вроде бы делал систему на стенде. Но теперь они постоянно обменивались письмами, и разлука для него не была столь тягостной как в те два месяца неопределенности в их отношениях в конце прошлого года. Девушка описывала свои ощущения от нахождения одной без него в командировке, и они полностью совпадали с его ощущениями, когда он был в командировке один без нее. Дома у него вроде было как всегда. Никто кажется его не обижал. Короче он ничего определенного сказать не мог. Он точно не помнит как это точно было, но к концу марта получил от Наташи информацию, что ей удалось договориться в контрагенстве, что когда она будет уезжать домой, то ей поставят печати убытия без указания даты. А табель закроют до конца марта. Опять Наташа с ее супер комбинационным мозгом придумала как можно получить возможность прогулять пять-семь дней до появления на работе. Единственное для большей правдоподобности нужно будет сходить в нужный день на железнодорожный вокзал их города и взять у проводника не нужный ему билет из Москвы до их города. А билет Северодвинск-Москва сказать, что утерян. Он встретил Наташу в аэропорту Симферополя. Она прилетела в еще мокрых насквозь сапогах от тающих глубоких архангельских сугробов. И они сразу поехали в Ялту. Наверное, он снова был в отгулах и поехал куда-то играть во что-то. В Крыму была весна, но практически не зависимо от их сознания у них были совсем другие планы. Еще тогда, лежа после первого похода в море на чистых простынях и обдумывая все, что он услышал от прилетевшей к нему Наташи, он понял, что во всем мире их окружающем есть только два человека, которые могут помочь им. И эти двое были он и Наташа. Теперь, когда она прошла свою часть пути ему навстречу, они построили свою самую атомную из атомных подводную лодку, которая успешно прошла необходимые испытания в полигоне под названием Ялта-1, и с их обоюдного согласия была принята ими на вооружение. В Ялте он и Наташа сразу из автобуса отправились к группе тех, кто сдавал жилье. Они быстро договорились на пять дней с очень приятной на вид и интеллигентной дамой. Сезона в Ялте еще конечно не было, и каждый квартирант был на вес золота. Они приехали на отдельную квартирку в старом доме этой дамы. Вроде бы там было место для душа, но воду нужно было греть на баллонном газе в каком-то чане, а потом поливать ковшиком. Цена за пять дней была очень умеренной по сравнению с гостиничными номерами. Все у женщины было уютно, вроде бы на стенах даже висели какие-то небольшие морские пейзажи. Он заплатил ей за пять суток. Документов как в Северодвинске у них никто не проверял. Квартирка находилась примерно же в том районе, где они первый раз останавливались у первой хозяйки. До набережной и уже их любимого гастронома было минут десять ходьбы. Хозяйка отдала им все ключи от различных входов, сказала что придет проведать через два дня, пожелала приятного отдыха в Ялте и ,сказав до свидания ,ушла. Наташа сняла сапоги, надела другую обувь ,поменяла верхний прикид,и они отправились в магазин за продуктами. Вернувшись домой, поели и начали готовить свой корабль к бою и походу. И очень даже скоро их подводная лодка погрузилась. Вышла на боевой курс. И началась ракетная стрельба. Стреляли только боевыми ракетами с настоящими ядерными зарядами. Если мир вокруг них не захотел с ними считаться, то он должен был быть поставлен на грань ядерной катастрофы. Другого выхода у них просто не было. Стрельба велась и днем и ночью с перерывами. Слишком много накопилось целей и боезарядов. Когда через два дня хозяйка заглянула проведать их, или посмотреть есть ли они в наличии, и есть ли в наличии еще ее вещи, то ракетчики оставались на своих боевых позициях. Хозяйка заулыбалась и заметила, что Ялта очень красивый город со своими достопримечательностями. Ей ответили, что они это знают. Второй раз хозяйка пришла уже забирать у них ключи. За пять дней подводная лодка полностью израсходовала весь свой боезапас. Теперь осталось дождаться результатов этой стрельбы. Наташа и наш герой вернулись по домам, у них началась обычная трудовая размеренная жизнь. Наступил месяц май. Наш герой уже прикидывал, когда ракеты пробьют толщину морской глади и полетят отнюдь не в сторону Камчатского полигона Кура. Казалось, что народ вокруг совсем не готов к ядерному удару. Но он сильно заблуждался. Ну ладно пропустим несколько здесь моментов, и не будем ворошить все еще достаточно болезненное прошлое. Будем кратки. В конечном итоге все взорвалось как и должно было взорваться , и шансы сторон стали уравниваться. И здесь опять вся нагрузка упала на Наташу. И было очень много разных слов, но сами по себе слова ничего не значат. И Наташа своими делами, своим мужеством еще раз показала нашему герою, как крупно ему в жизни повезло, что судьба подарила ему такого человека.

Глава пятая. Логическое завершение не логической жизни

Заканчивался самый тяжелый из всех его двадцати шести лет год. Они с Мишей возвращались из командировки на Север. Поезд уже подъезжал к их городу. И уже завтра по календарю был Новый Год. Настроение у него было нормальное. Дома его ждала Наташа. Ее беременность подходила к концу, и сразу после Нового Года он ожидал появление на свет их ребенка. Но официально Наташа перехаживала положенный срок почти на два месяца. В те первые тяжелые для них месяцы, она съездила в Москву и с помощью своих более старших и опытных подруг московских конструкторов-разработчиков достала справку за подписью какого-то известного гинекологического светилы в которой был указан запредельный срок ее беременности. И когда она становилась на учет по месту жительства, то опровергать такого спеца никто почему-то не захотел. А теперь местные врачи специалисты пугали девушку, что при таком перезрелом плоде в нем в любой момент могут начаться необратимые процессы его разрушения. Наверное, они просто очень плохо разбирались в своей работе. То есть опять Наташа была на высоте, и вместо одного пред декретного отпуска фактически отгуливала два. В этом году как и говорили в свое время ему операторы Титана завод СМП переходил на выпуск лодок нового типа , поэтому практически весь год она занимались доработками действующих лодок. Когда беременность Наташи стала очевидной, то и наш герой кое-чего наслушался. Прямо с ним практически связываться никто не решался. В основном пытались куснуть девушку.. Но с вопросами, как это он уже достаточно взрослый человек мог так сильно пролететь к нему подходили. Одним из таких сочувствующих что-ли оказался и Миша. Помнится была на Кольском полуострове жара. Они лежали на своих койках в двухместной каюте на ПКЗ, то есть плавучей казарме финской постройки для своих лесорубов. Все там было по уму. Отдельные рундучки со специальными замочками и ключиками. Умывальники с красивой сантехникой. Над каждым умывальником висело зеркало больших размеров. ПКЗ только не давно видимо было куплено у финнов. Поэтому выглядело классно. Через два года наш герой снова попал на это ПКЗ. Все было разграблено, растащено и загажено нашим рабочим народом. Замочки выламывали для багажников своих машин. Зеркала поснимали для своих любимых баб. Ну а загадили потому что быдло всегда им остается не зависимо от своего образования и своего звания и должности. И вот Миша в игривом настроении поднялся со своей койки первого этажа и ущипнул за растительность на животе нашего героя, лежащего на втором этаже. "И за что это тебя только бабы любят",– произнес он. И опять начались подколки о слабом воспитании и образовании нашего героя в областях связанных с продолжением рода. И Миша начал откровенничать. Вот у него совсем не давно похожий случай был, но он вовремя оперативно решил эту проблему. Наш герой никогда не любил разговоров на подобные темы и всегда считал, что интим дело двоих его участников На то он и есть интим. Ну а Мишу аж распирало, и он на своем подробном примере и учил и наставлял и чего только не делал. И вот поезд вышел из последнего туннеля и начинается вокзал. Они стоят в коридоре купейного вагона, и вдруг наш герой замечает дикую гримасу на лице Миши и фактически отпадающую его нижнюю челюсть. Он смотрит в направлении застывшего Мишиного взгляда. На перроне вокзала рядом с окном их вагона стоит редкостный по крокодильей красоте женский экземпляр с громаднейшим животом, и машет Мише рукой со счастливой улыбкой на губах. Они выходят с Мишей с вещами из вагона. Миша с каменным лицом проходит мимо своей подруги и бросает нашему герою: "Идем. Ведь завтра Новый год". Они заходят в железнодорожный ресторан. Миша заказывает бутылку коньяка, бутылку муската белого игристого, чего-то загрызть. Они выпивают за наступающий Новый Год. Наливают выпивают, наливают выпивают и так, пока не заканчивается вся выпивка. И ни каких комментариев. Жмут друг другу руки и разбегаются. Слегка выпивши, наш герой появляется дома. Наташа виснет у него на шее .Впереди у них был волшебный ночной полет. А сразу после Нового года ровно через девять месяцев после Ялты-2 у них родился сын. Но нужно отдать Мише должное. Личностью он конечно был не заурядной. Он не только сам любил получать сюрпризы типа описанного выше новогоднего, но еще больше ему нравилось делать сюрпризы подобного рода для других. Когда наш герой,убегая на время от всех южных его проблем, с группой регулировщиков причалил на комфортабельном круизном теплоходе Вацлав Вацлович Воровский к берегам этой замечательной супер секретной на те времена базе атомных подводных лодок Миша там уже был фактически аборигеном.

Сама эта поездка на Кольский полуостров получилась запоминающей.Их группа состояла из четырех человек.Во главе был Слава,тот самый Вячеслав Иванович,который всего два года назад принимал нашего героя на работу в цех.На момент этой поездки на Север ему было 33 года.И в разговорах с дамами он подчеркивал,что находится в возрасте Иссуса Христа.Похоже в замах он не удержался,а может не захотел.И сейчас отправился за Полярный Круг не только подорабатывать лодки,но и слегка подразвеяться от семейной жизни. Все оставшиеся трое его попутчиков были на тот момент не только его значительнее моложе,но и явно уступали ему в опыте разгульной жизни.До Москвы и дальше до Мурманска ехали поездами.Уже к Джанкою все взятое с собой уже было выпито.Тем более,что смазливый сероглазый Саша из их компании быстро обнаружил в поезде себе подруг из Крымского вокально-инструментального ансамбля.который вроде бы ехал на гастроли в Москву,а может тоже через Москву.Сразу же после первого с ними знакомства Вячеслав Иванович,а уже просто Слава переименовал ансамбль из вокально-инструментального в вокально-менструальный.А у верного любящего мужа Саши чуть ли ни через час пути уже наметился роман с солисткой этого ансамбля,которая притащила еще пару своих подруг-музыканш ансамбля.Оказалось,что все эти три представительницы высокого искусства лакают как лошади,и спиртное быстро закончилось.Но в Джанкое им прямо в купе загрузили два,а может даже и три ящика крымского обычного,но достаточно крепкого и качественного портвейна.Это был презент папы Саши,который, как у Саши они выяснили,был председателем одного из крымских колхозов Джанкойского района.Поэтому гулянка продлилась еще на более высоком уровне.Когда на следующий день они прибыли на Курский вокзал,то выпито было все.Саша тепло распрощался со своей новой подругой.и их компания задумалась,а где же в Москве попить пивка.Вячеслав Иванович знал про Москву все,и они направились в парк Горького,где как раз проходил фестиваль чешского пива.Они много времени потратили в очереди,чтобы попасть в помещение,где его наливали. У нашего героя об этом пиве остались не очень приятные воспоминания.Может оно и не было таким водянистым.как свое отечественное,но с непривычным привкусом.Пока они вылезли из парка на улице уже стемнело.Поезд на Мурманск был где-то после полуночи.И Вячеслав Иванович потащил их в ресторан стран СЭВ,где он,по его словам,гулял еще будучи московским студентом.Они все еще с колесного будуна, достаточно грязные и в дорожной одежке легко попали в один из главных залов элитного ресторана,уселись за свободный столик.Но когда официант обнаружил,что сидящие за столом вовсе не иностранцы,то заявил им чисто по классике,что этот столик не обслуживается.Да и с их валютой в этом ресторане делать нечего. Пришлось им с гордым видом покинуть это сверх гостеприимное место.Они направились в сторону нескольких баров прямо в этом же высотном здании.Но на всех их входах висели таблички с перечнями валют,которые в них принимаются.Помнится,что там участвовала даже Монголия,но рубли нигде не были обозначены.Кажется они не стали покупать водку в три дорога у московских таксистов,и ехали до Мурманска любуясь в окно дивной природой Севера.И так ей налюбовались,что даже когда появились знаменитые валуны ледникового периода,то восторги у них уже все давно закончились. Уже в Мурманске оказалось,что нужный им теплоход до Гремихи или по открытому Иоканьке будет идти только через два дня.Без особых проблем их поселили в местную гостиницу "Полярные зори".И здесь наш герой,привыкший к нормальным дежурным в гостиницах Северодвинска,сделал глупость.Он в чемодане,сданным в гостиничную камеру хранения,оставил подарок брата-нож со стопором.Брат,участь в Братиславе,привез нож оттуда.Подарок брата был северянину дорог.И уже на теплоходе он обнаружил его исчезновение.И это при том,что в гостинице "Полярные зори".как им рассказали,дежурные были не ниже жены капитана второго ранга. Сам Мурманск после Юга и даже Северодвинска выглядел провинциальной глухой дырой.Сразу за главным проспектом имени Ленина начинались убогие улочки с такими же убогими деревянными домами,а может и бараками.Первое путешествие в Гремиху обошлось без особых замечаний.Единственное не обошлось без не большого шторма.Во время него он еще раз убедился,что ему морская болезнь не страшна. Но так было не у всех.Запомнился шум бьющейся посуды в буфете, и сама буфетчица, еще несколько часов вся из себя,сейчас чуть ли не по собачьи на четвереньках ползущая по палубе с задранной до самой головы юбкой.Наверное,женщине в этот момент было настолько плохо,что на такие мелочи она просто не реагировала.

В тот момент база состояла фактически из двух частей. Исторического поселка Гремиха в котором находилось около двух десятков полуразвалившихся деревянных домов бараков. В этих бараках со всеми удобствами где-то на дворе или на помойке чем-то напоминавшей двор жили счастливо семьи офицеров подводников с атомных субмарин последнего поколения. Мужей как правило старались задерживать на службе часов до восьми десяти вечера, чтобы они не успели сильно уж через чур нажраться и не встать утром на службу. Так что хорошо устроенный быт целиком был на хрупких плечах их немногочисленных не нормальных подруг, которые бросили свои ленинградские и южные квартиры родителей и отправились служить вместе с мужьями на атомный подводный флот. Кроме мест общего пользования в сорокоградусные морозы на улице им приходилось еще топить дровами столетние буржуйки, стоять в длинных очередях на морозе за молоком для своих детей, которое привез с собой теплоход, заходящий на эту базу один раз в четверо суток. Это молоко сразу выгружали в молочный магазин или молочный павильон, одиноко стоящий на площади поселка. По своему дизайну, а тем более по воплощению дизайна в жизнь, он ничем не отличался от мест общественного пользования наспех сколоченных на какой-нибудь захудалой стройке. Единственным отличием было окошко из которого и выдавали или точнее продавали свежее молоко. И все женское население выстраивалось в одну длинную уличную очередь. Зимой они стояли в норковых шубах, и нацепив на себя все свое золото .Летом тоже прикид был что надо. Видимо, здесь они могли в полной мере продемонстрировать всему обществу весь свой гардероб. То есть романтики на фоне кольских сопок было хоть отбавляй. Но нужно признать, что верхние отцы командиры в Москве не были уж совсем закоренелыми идиотами и сволочами. Примерно в трех-четырех километрах от Гремихи интенсивно строился новый поселок Островная, состоящий из одинаковых пятиэтажных домов. Островную и Гремиху связывала между собой бетонка, классно,как и положено раком ,построенная солдатами стройбата. Но тем не менее заядлые местные автолюбители на своих новеньких Жигулях любили в выходные дни с ветерком прошвырнуться раз сто за день туда и назад. Больше ездить им было некуда. Сразу за поселком начинались не проходимые болота. Основные лодки стояли у новеньких пирсов в Островном или в Островной. В Гремихе была пару пирсов с парой АПЛ. ПКЗ тоже стояла на новом пирсе в несколько десятков метров от АПЛ.К моменту заселения нашего героя на это ПКЗ,это судно прочно стояло не на воде,а на бесчисленном количестве бутылок,выкидываемых прямо в иллюминаторы из кают и кубриков его обитателями.Когда в Гремихе был прилив,то казалось,сто ПКЗ стоит на воде.Но во время отлива начинался страшный скрежет днища корабля о бутылочное стекло.Среди прожектеров,живущих в командировке на ПКЗ,были и такие,которые рассчитывали экономическую целесообразность водолазных работ по сборке этого бесчисленного подводного богатства,фрахтовки баржи или несколько барж для доставки бутылок в ближайший стекло пункт на Большую Землю.

Уже через много лет наш герой далеко не первый раз отметит для себя о тесности нашего мира.Достаточно активно общаясь с известным,а может даже и знаменитым спортивным комментатором,мастером спорта по боксу и международным арбитром по этому самому боксу в их и далеко за его пределами города,он обнаружит,что этот телевизионщик ни только умудрился родиться 29 февраля,но родился в той самой знаменитой Гремихе. Естественно,за много лет до появления там атомного подводного флота.И он поведает нашему герою,что где-то в 90 он судил в Мурманске по приглашению местных друзей какой-то боксерский турнир.И местный губернатор,узнав,что судья с Юга родился в этой самой Гремихе,организовал для него туда морскую экскурсию.Уже тогда он увидел полностью разгромленную базу подводных атомных лодок, и далеко не один, ржавеющих около причалов,корпусов этих самых АПЛ.

Жизнь в командировке на этих Северных базах запомнилась нашему герою ни только хождениями по сопкам на работу,но и посиделками в кубрике на двадцать человек за общим длинным столом,прикрученном к полу,с такими же прикрученными вокруг стола длинными лавками,пятилитровыми банками из под венгерских овощных консервированных огурцов и помидоров.В эти банки забрасывался почищенный картофан, наливалась вода,вставлялся мощный кипятильник,уже в почти сварившийся картофель забрасывалась тушенка,и основная еда была готова.За обедом выпивались далеко не одна и не две бутылки полусухого или крепленного марочного импортного вина.Пустые бутылки уже по традиции выбрасывались за борт.И бесчисленное количество песен подводников и про подводников умельцами и из командированных и приходящими военно морскими гостями под гитару.Песни были и грустные жалостливые о тяжелой службе подводников,и о их подвигах в аварийных ситуациях на АПЛ во время боевых походов и автономок. Особенно под градус они очень даже цепляли за живое.Эти песни придумывали м матросы и офицеры.И на базах они значительно ближе доходили до слушающих,чем классные профессиональные песни о подводниках и их службе.

"А Кольский полуостров торчит из под воды.Корявые березки цепляются за сопки.Который год здесь топчем сапоги,а Кольский полуостров не короткий." И ,конечно же,знаменитая песня о героях подводниках и о их гибели в девятом отсеке субмарины во время пожара.И хотя, практически, сто процентов во всех этих битвах за живучесть в экстремальных условиях на АПЛ,причинами были полное разгильдяйство,не уставные отношения и крайне слабая профессиональная выучка этих самых героев подводников,эти песни,особенно под бутылку сильно брали за живое. Раз в неделю к ребятам, на нем живущим приходил радио дозиметрический контроль со своей аппаратурой и своим крабом, то есть датчиком проводил по подушкам и полотенцам обитателей ПКЗ. Стрелка на приборе начинала отклоняться на несколько делений, но звукового сигнала типа: " Караул и Спасайся кто может", прибор пока не выдавал. Интересно на базах был организован и радио дозиметрический контроль во время работы на АПЛ.Ему запомнился поход с уже хорошо знакомым нам Володей с их совместно первой АПЛ на лодки на одной из таких северных баз.Видать там решили сделать все как надо.Да и время было летнее.После предъявления разрешительного документа клиент-гражданский специалист заводился в санпропускник.Он оставлял в раздевалке свою чистую гражданскую одежду,и подходил к прибору,напоминающему известный всем нам рентгеновский аппарат.Также нужно было класть подбородок,раздвигать руки по бокам.Потом что-то срабатывало.Появлялся транспарант "Чисто".Ты выходил в другое помещение,где получал чистенький,на вид почти новенький или совсем новенький комплект спецодежды черного цвета с клеймами РБ-радиационная безопасность.В этой одежде ты выходил уже к причалам,где стояли АПЛ.И вот они вдвоем с Володей,проделав все эти операции оказались на борту гостеприимной букахи.Работы было много.Они провозились почти до вечера.Но был полярный день,и солнце стояло почти в зените.За их доблестный труд последовало щедрое вознаграждение от экипажа в виде большой или очень большой дозы спирта с вкусными консервами и консервированными флотскими компотами.Тепло попрощались с экипажем и вылезли наверх на свежий воздух.Похоже их прилично развезло.Вместо того,чтобы идти в санпропускник,а оттуда за своей чистой гражданской одеждой и на КПП для выхода в поселок,два прилично нетрезвых придурка отправились к какому-то забору с колючей проволкой.Нашли в нем дыру,видать тропу самоволки,и через нее вышли из суперсекретной базы в жилой поселок.Он помнит,как они перли по бетонке,рассказывали друг другу какие-то дурацкие,но в тот момент,как им казалось,очень смешные истории,над которыми оба беспрестанно ржали.Пошел приличный летний дождик,а им было все нипочем.Они пришли в себя,когда зашли в центр поселка и увидели,что все от них шарахаются в сторону.Тут до них наконец дошло,что они прут в робе с клеймами РБ.Пришлось возвращаться назад через КПП за своей гражданской одеждой.Но шума никто не устраивал.пр Потом позже может приборы поломались или чистой робы РБ не стало хватать,но на всех базах на лодки они стали лазить в своей обычной цивильной одежде без всяких санпропускников и до и после.

И вот в один прекрасный день на утреннем разводе, зачитали заявку от лодки стоящей в Гремихе. Что бы идти туда по обычной схеме нужно было с ПКЗ подняться на горку это примерно было с километра полтора может чуть меньше, затем по виляющей бетонке пройти километра три и спуститься к причалам Гремихи на те же километр или полтора. А можно было как объяснил Миша через сопки сократить этот путь минимум в два, а то и три раза. Миша отлично знал дорогу напрямик, тем более что все уже знали, что он заядлый турист, и любитель кататься на горных лыжах. Заявка была вроде бы на завтра. И в строго назначенное утреннее Мишей время они тронулись в путь. Да этого наш герой еще не лазил по сопкам Заполярья , но пока особый разницы с Крымскими горами он не видел. Единственное, что эти сопки в береговой черте были абсолютно лысые и казались мокрыми горами, зачем то политыми нефтью. Они поднимались спускались, затем перепрыгнули через очень узенький ручеек. Сверху над головой наш герой заметил какую-то длинную рельсу, возможно забытую какими-то строителями . Действительно достаточно быстро они очутились в другой бухточке, где стояла нужная нашему герою лодка. Их там уже ждали. Как таковая неисправность оказалась пустяком. Просто экипаж по полной своей безграмотности перепутал начальную установку его пультов, и в машину поступал не верный код для начала совместной работы. Наш герой за две недели уже не раз устранял подобные неисправности и все больше убеждался, что эти ребята по сравнению с их Васей и Лешей полные нули. Ну все равно после крупной трудовой победы им накрыли стол прямо в ЦВК. Выставили на него фляжку со спиртом. Это было сверх щедрость, так как наш герой знал уже, что это недельная норма всей группы ЭВГ выдаваемая им начальником РТС. Был и нормальный закус, и банка консервированного персикового компота. То есть приняли по полному дипломатическому этикету принятому у подводников. Они хорошо расслабились, натрепались на любые темы и уже давно бы надо было по мнению нашего героя сваливать, потому что как и у известного мультяшного Пяточка брать с этих ребят уже было нечего. Но Миша разошелся ни на шутку. Он травил анекдот за анекдотом, и это уже начало раздражать нашего героя.. Да и экипаж поскучнел. Видимо думая, когда же эти обнаглевшие прожорливые козлы от них свалят. Наконец Миша, мельком взглянул на морские настенные часы в ЦВК, поднялся из-за уже давно пустого стола. Они попрощались. Вылезли через ЦП наверх в рубку лодки, и скоро были за пределами охраняемой территории. Они не спеша шли назад. Прошли где-то половину пути, и тут наш герой впереди услышал странный какой-то полу свистящий или полу бурлящий шум, который утром на их пути он не помнил. Они с Мишей перевалили через очередную сопку, и перед его глазами предстала картина. Между двумя следующими сопками с громадной скоростью несся бурлящий поток. В этом потоке буквально тонула перекинутая между сопками длинная узкая рельса. Другого пути вперед, кроме как по этой самой рельсе не существовало. Да это было нечто. Миша спокойно вышел вперед .Раздвинул руки как канатоходец, затем вступил на эту рельсу .Не спеша балансируя руками он двинулся в путь. Вокруг него клокотала вода с температурой летом градусов семь-восемь. Со стороны казалось, что он плывет в бурлящем потоке воды. И через минуту или две Миша оказался на спасительном берегу. Теперь он не спеша развернулся на сто восемьдесят градусов, и его похабная рожа, еще за минуту до этого отнюдь такой нашему герою не казавшаяся, расцвела в самодовольной улыбке, обнажая блестящие на солнце противные золотые фиксы. Видимо, глядя на выражение физиономии нашего героя, он вполне был доволен от хорошо спланированного и осуществленного им сюрприза. Вначале он точно выбрал время отлива, чтобы по самой малой воде провести своего клиента по дну ущелья. Потом тянул время, чтобы на обратном пути они попали на максимальный прилив, чтобы бурлящая вода практически сравнялась с уровнем рельсы. И теперь ему осталось только пожинать плоды от своего сюрприза. И так за год с копейками его снова заманили в ловушку. Причем на сей раз она было во много раз круче, чем лезть на дурацкую вышку. И опять ему подсунули не его вид оружия. С таким же успехом он мог, приставить ко лбу Миши дуло пистолета и предложить ему сыграть с нашим героем в шахматы без всякой форы рублей этак по сто или двести. Миша был профессиональным туристом и даже в студенческие годы подвязался где-то инструктором, водя группы в горные походы. У нашего героя на данный момент был только один поход. После начала учебного сезона в четвертом классе в Ленинграде учительница их класса красивая молодая рыжая еврейка с голубыми глазами Валентина Адамовна вывезла свой класс на электричке на какую-то станцию. Их сопровождали двое мужиков, то ли муж учительницы с приятелем, то ли просто ее приятели. Они до одурения перлись пешком до какого-то лесочка с озером. И все в один голос восторгались начавшейся золотой осенью. А наш герой думал, что лучше бы он не таскался сейчас где попало, а смотрел бы дома новенький неделю назад купленный родителями телевизор. Потом они готовили пищу на костре. Воду брали прямо из озера. Еда представляла из себя полу суп или жидкое второе. В состав ее входили макароны и примешанная баночная тушенка. По возвращению домой уже ночью его стало мутить. Почти всю ночь он рыгал этими макаронами и тушенкой. После больше ни в какие походы он не ходил. И вот теперь ему предстояло показать высокий класс. Было ли ему страшно идти по этой рельсе? Наверное да. Но гораздо страшнее было показать, что ему страшно этому ЧМО.И вообще проигрывать он не любил. Он подошел к этой рельсе. Прикинул, что его башмак тютелька в тютельку помещается в ее плоскость . Затем сделал первый шаг. Руки он не растопыривал картинно как Миша. Они у него свободно болтались по сторонам. Он внимательно смотрел только на рельсу перед собой. После шага пятого он чувствовал себя гораздо увереннее. И минуты через три уже был на спасительном берегу. Зато потом на Новый Год на вокзале, смотря на отвалившуюся Мишину челюсть, он вспомнил и рельсу и Мишины тупые и примитивные разглагольствования о роли секса в повышении надоев у пчеловодов. И ему даже захотелось поржать над Мишей. Потому что и у Мишиной подруги Новогодний сюрприз явно удался.

глава шестая. А никто и не старается оправдаться

С рождением ребенка у Наташи и нашего героя началась полноценная семейная жизнь. Первые месяц или два он добросовестно помогал ей во всех семейных делах. К сожалению нормальных отношений со своей первой семьей в то время наладить не удалось. По большому счету его мало волновало как относятся к нему его родственники. Он уже тогда, слушая песни про гудящие составы на поворотах с охреневшими от тоски пассажирами, знал что за эту девчонку рыдающую на соседней кровати он будет сражаться против всего оставшегося мира. Он в отличии от нее был уже далеко не ребенок и знал, что никто в этом мире своего добровольно не отдает. Разве что умственно неполноценные люди. Поэтому он отлично понимал, что у его родственников и его фактически уже бывшей жены были и своя правда и свои аргументы в пользу того как они себя сейчас вели. И все это откладывало отпечаток на их с Наташей отношения. Но,и анализируя все произошедшее в этот драматический закончившийся уже год, и тогда и на протяжении многих последующих лет у него ни разу не возникало сомнений, что то что произошло было единственным выходом из сложившейся обстановки. Обычно в таких случаях говорили, что он редкостный эгоист, думающий только о себе. Но уже в то время он в свои двадцать шесть лет понимал, что мужчина не может наступать на горло своей песне. В противоположном случае его ждет очень короткая жизнь. А всех его близких вначале возня с рано вышедшем из строя человеком, а потом его смерть и ухудшение их стандартов жизни. Он видел, что во внешне благополучных семьях почему-то при полной в доме чаше происходят неожиданные инфаркты и инсульты. Значит в этих домах их глава по той или иной причине не имел возможности находиться в состоянии расслабления без которого не возможно нормальное функционирование организма мужчины. А единственным человеком в его жизни, способным его понять и расслабить несомненно была только Наташа. После двух месяце семейной жизни он снова уехал в командировку на Северный флот. В то время уже было запущено достаточное количество ИСЗ, то есть искусственных спутников Земли . И на всех построенных АПЛ последнего поколения проводились доработки, необходимые для связи лодок с этими спутниками с целью получения от них как своих точных координат без которых не возможна была точная стрельба баллистическими ракетами, так и так называемых целей указаний, то есть объектов подлежащих уничтожению. Ему удалось побывать на многих базах базирования АПЛ. И многое сильно поражало. Во-первых крайне плохо налаженная бытовая жизнь подводников и членов их семей. Создавалось впечатление, что людей чуть ли не специально заставляли дополнительно мучиться кроме и без того не легкой службы. Очень не многие женщины, не страшась ничего, делили со своими избранниками эти абсолютно не выносимые условия для семейной жизни. Вроде бы уже был близок конец двадцатого столетия, а начало службы женатого молодого офицеры в фильме Офицеры возможно снимали на базах Северного флота. Весь костяк жен и детей подавляющего большинства офицеров подводников находился в Ленинграде и в южных городах. Поэтому на северных базах не возможно было попасть на почту в день получки военных. Они сразу же отправляли все возможные деньги своим близким, чтобы случайно не пропить их или не прогулять от тоски одиночества после службы. Не редко экипажи разных лодок, живущие на ПКЗ устраивали ,перепившись ,массовые драки стенка на стенку. Во-вторых крайне поражала очень слабая профессиональная выучка так называемых вторых и сменных экипажей. Конечно и техника была более чем сложной, но отсутствие практических навыков необходимых не только в аварийных, но даже в простых житейских подводных условиях резко резало глаз. Относительно не плохо были подготовлены только экипажи, участвующие в свое время в процессе постройки своего корабля на заводе и прошедшие с ним при сдаче весь комплекс испытаний. Поэтому в автономки старались отправлять только первые экипажи, а другие в основном красили заборы в гарнизонах, разгружали картошку и били откровенную балду. Запомнились командировки на базы АПЛ не ограниченной свободой в отличии от СМП здесь не было контрагентского участка, отмечающего и осуществляющего контроль за трудовой дисциплиной командированных. Учет вели старшие на этих базах от их предприятий. В конце каждого месяца они составляли табеля рабочего времени и подписывали их в пятом отделе флота. Он находился в штабе Северного флота в Североморске. Старшие старались не ссориться с такими уже зарекомендовавшими себя со многих неоднозначных сторон перцами, какими в ту пору уже становился наш герой. В ту пору формировался постоянный рабочий костяк специалистов баз. Искались желающие сидеть на этих базах годами с не очень длительными перекомандировками уже не через два месяца, а вплоть до шести месяцев. Ну а также всем старшим нужна была видимость для южного начальства, что на их базах все прекрасно. Что они полностью удовлетворяют нужды флота ,и у них еще никто не напился до состояния, чтобы свалиться где-то в море с какой-то рельсы и утонуть. Ведь от всего этого зависело останутся они постоянными буграми местного базовского масштаба с очень многими плюсами, или им придется быть простыми регулировщиками, где большинство из них явно были не своих тарелках. Утром обычно в каком-то помещении ПКЗ проводились разводы с уточнением ,где сегодня ждут того или иного регулировщика. И все. Дальше он был предоставлен самому себе. Во многих случаях, особенно зимой при диких ветрах Заполярья не было и никаких разводов. Многие начальники их северных назовем их сдаточных или скорее ремонтных баз уже старались жить в отдельных квартирах в поселках подводников и добраться до ПКЗ им было достаточно проблематично. Тогда сам регулировщик прикидывал, что ему делать в ближайший день, а может и целую неделю. Ведь в любом случае для того, чтобы он мог свалить с этой базы домой необходимый объем как доработок, так и ремонтных работ на лодках должен был быть в любом случае не зависимо от погодных условий выполнен. И начиналась Северная романтика. В пургу при каких-нибудь двадцати-тридцати градусах минус, ветре сдувающем тебя с ног, часто несущем тебя совсем не в том направлении куда тебе бы хотелось, прошвырнуться два -пять километров до нужного тебе теплого гостеприимного прочного корпуса было настоящим кайфом. Бывали походы и подлиннее.Зимой он с группой регулировщиков был на базе Оленья Губа.Там не было никакого финского ПКЗ,а гостиница представляла собой фактически солдатскую казарму.Места общего пользования,сама комната выделенная им,все без удобств,без горячей воды. На эту базу перебрасывались более новые лодки,чем первая сданная ими букашка.Они были первыми корпусами,делали их бригады с разработчиками.Им же пришлось на этих лодках делать доработки.Работать на приборах было тяжело.Многие были перепаханы с низу доверху с кучей лишних проводов и левых установленных радио деталей.Сама база ютилась в уютной бухточке.Сама ее инфраструктура явно была со времен Великой Отечественной войны,и до нынешних дней не претерпела видимых изменений.Вроде бы здесь квартировала в войну лодка знаменитого Гаджиево,и отсюда он ушел в свой последний поход,из которого лодка не вернулась.Пирсы, пару серых старых зданий со здоровой надписью на одном из них:"Хочешь мира-готовься к войне."Все явно было из той военной эпохи.И вот после очень приличной метели им позвонили из поселка "Гаджиево" с просьбой срочно прислать специалиста по 101 прибору.Лодка с их базы уходила в автономку.Со сто первым возникли проблемы,а хорошего спеца почему то в этот момент у них не было.Наш герой со следующего утра отправился на автобусную трассу.Но автобус,на котором можно было проехать почти три четверти из общих километров десяти.не ходил,так как вся дорога была в огромных сугробах.Была фактически полярная ночь. С утра было вроде бы вечерних сумерок,но наш герой знал,что через несколько часов уже наступит настоящая ночь.Нужно было спешить.И он пошел напрямик через сопки. Было градусов двадцать мороза.Но брюки почему-то на нем были кремпленовые,хотя и из толстого материала.Когда он через сколько то лет вспоминал тот свой поход,то думал о себе тех лет,как о полном идиоте.Но из песни слов не выкинишь.До полной темноты он все же доперся до Гаджиево.Он нашел гостиницу в доме 100.Улиц с названиями не было.Была нумерация домов.И в конечном итоге выяснилось,что лодка уже ушла в автономку,толи с исправным сто первым,то ли нет.Но делать ему здесь больше делать было нечего.Он переночевал на освобожденной для него койке,на почти черных замызганных простынях. Но главным были несметные полчища тараканов,почти спокойно разгуливающих по стенам около кровати.С такими соседями и в таких количествах спать ему не приходилось никогда,и до утра он почти не сомкнул глаз.Утром вроде бы какой-то рейдовый катер подвез его до его Оленьей Губы.Больше в своей жизни он никогда не бывал в Гаджиево,которое становилось первым местом службы после выпуска из училища для многих поколений морских офицеров из его города и считалось чуть ли ни столицей почти на равных с Полярным или Североморском.Несколько раз до самой какой то базы они добирались на попутках.Обычно ими были здоровые самосвалы,возившие что то из местных карьеров.Сидя рядом с шофером,каким-нибудь молодым явно до тридцати парнем,и,находясь, обычно, под дорожным градусом,он с восхищением смотрел,как по блестящей от укатанного льда зимней горной дороге,серпантином извивающейся между сопками,лихо на большой скорости гнали свои тяжело груженные машины эти крутые ребята.Потом уже позже летом,проходя часть этого маршрута пешком,он увидел не одну и не две и даже не три таких машин валяющихся к верху колесами в глубоких обрывах рядом с этими дорогами.