Текст книги "А Кольский полуостров торчит из под воды(СИ)"

Автор книги: Константин Шемагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава четвертая Потеряв голову, по волосам не плачут

Через пару дней Наташа уехала в командировку в Северодвинск. Он же вроде бы делал систему на стенде. Но теперь они постоянно обменивались письмами, и разлука для него не была столь тягостной как в те два месяца неопределенности в их отношениях в конце прошлого года. Девушка описывала свои ощущения от нахождения одной без него в командировке, и они полностью совпадали с его ощущениями, когда он был в командировке один без нее. Дома у него вроде было как всегда. Никто кажется его не обижал. Короче он ничего определенного сказать не мог. Он точно не помнит как это точно было, но к концу марта получил от Наташи информацию, что ей удалось договориться в контрагенстве, что когда она будет уезжать домой, то ей поставят печати убытия без указания даты. А табель закроют до конца марта. Опять Наташа с ее супер комбинационным мозгом придумала как можно получить возможность прогулять пять-семь дней до появления на работе. Единственное для большей правдоподобности нужно будет сходить в нужный день на железнодорожный вокзал их города и взять у проводника не нужный ему билет из Москвы до их города. А билет Северодвинск-Москва сказать, что утерян. Он встретил Наташу в аэропорту Симферополя. Она прилетела в еще мокрых насквозь сапогах от тающих глубоких архангельских сугробов. И они сразу поехали в Ялту. Наверное, он снова был в отгулах и поехал куда-то играть во что-то. В Крыму была весна, но практически не зависимо от их сознания у них были совсем другие планы. Еще тогда, лежа после первого похода в море на чистых простынях и обдумывая все, что он услышал от прилетевшей к нему Наташи, он понял, что во всем мире их окружающем есть только два человека, которые могут помочь им. И эти двое были он и Наташа. Теперь, когда она прошла свою часть пути ему навстречу, они построили свою самую атомную из атомных подводную лодку, которая успешно прошла необходимые испытания в полигоне под названием Ялта-1, и с их обоюдного согласия была принята ими на вооружение. В Ялте он и Наташа сразу из автобуса отправились к группе тех, кто сдавал жилье. Они быстро договорились на пять дней с очень приятной на вид и интеллигентной дамой. Сезона в Ялте еще конечно не было, и каждый квартирант был на вес золота. Они приехали на отдельную квартирку в старом доме этой дамы. Вроде бы там было место для душа, но воду нужно было греть на баллонном газе в каком-то чане, а потом поливать ковшиком. Цена за пять дней была очень умеренной по сравнению с гостиничными номерами. Все у женщины было уютно, вроде бы на стенах даже висели какие-то небольшие морские пейзажи. Он заплатил ей за пять суток. Документов как в Северодвинске у них никто не проверял. Квартирка находилась примерно же в том районе, где они первый раз останавливались у первой хозяйки. До набережной и уже их любимого гастронома было минут десять ходьбы. Хозяйка отдала им все ключи от различных входов, сказала что придет проведать через два дня, пожелала приятного отдыха в Ялте и ,сказав до свидания ,ушла. Наташа сняла сапоги, надела другую обувь ,поменяла верхний прикид,и они отправились в магазин за продуктами. Вернувшись домой, поели и начали готовить свой корабль к бою и походу. И очень даже скоро их подводная лодка погрузилась. Вышла на боевой курс. И началась ракетная стрельба. Стреляли только боевыми ракетами с настоящими ядерными зарядами. Если мир вокруг них не захотел с ними считаться, то он должен был быть поставлен на грань ядерной катастрофы. Другого выхода у них просто не было. Стрельба велась и днем и ночью с перерывами. Слишком много накопилось целей и боезарядов. Когда через два дня хозяйка заглянула проведать их, или посмотреть есть ли они в наличии, и есть ли в наличии еще ее вещи, то ракетчики оставались на своих боевых позициях. Хозяйка заулыбалась и заметила, что Ялта очень красивый город со своими достопримечательностями. Ей ответили, что они это знают. Второй раз хозяйка пришла уже забирать у них ключи. За пять дней подводная лодка полностью израсходовала весь свой боезапас. Теперь осталось дождаться результатов этой стрельбы. Наташа и наш герой вернулись по домам, у них началась обычная трудовая размеренная жизнь. Наступил месяц май. Наш герой уже прикидывал, когда ракеты пробьют толщину морской глади и полетят отнюдь не в сторону Камчатского полигона Кура. Казалось, что народ вокруг совсем не готов к ядерному удару. Но он сильно заблуждался. Ну ладно пропустим несколько здесь моментов, и не будем ворошить все еще достаточно болезненное прошлое. Будем кратки. В конечном итоге все взорвалось как и должно было взорваться , и шансы сторон стали уравниваться. И здесь опять вся нагрузка упала на Наташу. И было очень много разных слов, но сами по себе слова ничего не значат. И Наташа своими делами, своим мужеством еще раз показала нашему герою, как крупно ему в жизни повезло, что судьба подарила ему такого человека. Что касается его жены, то он никогда бы не женился на какой-то колхознице или не далекой женщине. Ведь всю свою жизнь он стремился от простого к более сложному, и несомненно она очень интересный и не простой человек в его жизни. Другое дело, что он и она были совсем разными людьми. Она с понятными человеческими ценностями, хозяйственная и созданная для семейной жизни с нормальным предсказуемым человеком. И он, неизвестно чего хотящий, не приспособленный к той самой семейной жизни и еще с очень многими и многими завихрениями. Поэтому они и расстались. Но наш герой всегда переживал за ее судьбу, за своего ребенка. И когда разведка донесла ему, что у нее появился достойный ее мужчина, то у него от сердца хоть не много отлегло.

Глава пятая. Логическое завершение не логической жизни

Заканчивался самый тяжелый из всех его двадцати шести лет год. Они с Мишей возвращались из командировки на Север. Поезд уже подъезжал к их городу. И уже завтра по календарю был Новый Год. Настроение у него было нормальное. Дома его ждала Наташа. Ее беременность подходила к концу, и сразу после Нового Года он ожидал появление на свет их ребенка. Но официально Наташа перехаживала положенный срок почти на два месяца. В те первые тяжелые для них месяцы, она съездила в Москву и с помощью своих более старших и опытных подруг московских конструкторов-разработчиков достала справку за подписью какого-то известного гинекологического светилы в которой был указан запредельный срок ее беременности. И когда она становилась на учет по месту жительства, то опровергать такого спеца никто почему-то не захотел. А теперь местные врачи специалисты пугали девушку, что при таком перезрелом плоде в нем в любой момент могут начаться необратимые процессы его разрушения. Наверное, они просто очень плохо разбирались в своей работе. То есть опять Наташа была на высоте, и вместо одного пред декретного отпуска фактически отгуливала два. В этом году как и говорили в свое время ему операторы Титана завод СМП переходил на выпуск лодок нового типа , поэтому практически весь год она занимались доработками действующих лодок. Когда беременность Наташи стала очевидной, то и наш герой кое-чего наслушался. Прямо с ним практически связываться никто не решался. В основном пытались куснуть девушку.. Но с вопросами, как это он уже достаточно взрослый человек мог так сильно пролететь к нему подходили. Одним из таких сочувствующих что-ли оказался и Миша. Помнится была на Кольском полуострове жара. Они лежали на своих койках в двухместной каюте на ПКЗ, то есть плавучей казарме финской постройки для своих лесорубов. Все там было по уму. Отдельные рундучки со специальными замочками и ключиками. Умывальники с красивой сантехникой. Над каждым умывальником висело зеркало больших размеров. ПКЗ только не давно видимо было куплено у финнов. Поэтому выглядело классно. Через два года наш герой снова попал на это ПКЗ. Все было разграблено, растащено и загажено нашим рабочим народом. Замочки выламывали для багажников своих машин. Зеркала поснимали для своих любимых баб. Ну а загадили потому что быдло всегда им остается не зависимо от своего образования и своего звания и должности. И вот Миша в игривом настроении поднялся со своей койки первого этажа и ущипнул за растительность на животе нашего героя, лежащего на втором этаже. И за что это тебя только бабы любят произнес он. И опять начались подколки о слабом воспитании и образовании нашего героя в областях связанных с продолжением рода. И Миша начал откровенничать. Вот у него совсем не давно похожий случай был, но он вовремя оперативно решил эту проблему. Наш герой никогда не любил разговоров на подобные темы и всегда считал, что интим дело двоих его участников На то он и есть интим. Ну а Мишу аж распирало, и он на своем подробном примере и учил и наставлял и чего только не делал. И вот поезд вышел из последнего туннеля и начинается вокзал. Они стоят в коридоре купейного вагона, и вдруг наш герой замечает дикую гримасу на лице Миши и фактически отпадающую его нижнюю челюсть. Он смотрит в направлении застывшего Мишиного взгляда. На перроне вокзала рядом с окном их вагона стоит редкостный по крокодильей красоте женский экземпляр с громаднейшим животом, и машет Мише рукой со счастливой улыбкой на губах. Они выходят с Мишей с вещами из вагона. Миша с каменным лицом проходит мимо своей подруги и бросает нашему герою: "Идем. Ведь завтра Новый год". Они заходят в железнодорожный ресторан. Миша заказывает бутылку коньяка, бутылку муската белого игристого, чего-то загрызть. Они выпивают за наступающий Новый Год. Наливают выпивают, наливают выпивают и так, пока не заканчивается вся выпивка. И ни каких комментариев. Жмут друг другу руки и разбегаются. Слегка выпивши, наш герой появляется дома. Наташа виснет у него на шее .Впереди у них был волшебный ночной полет. А сразу после Нового года ровно через девять месяцев после Ялты-2 у них родился сын. Но нужно отдать Мише должное. Личностью он конечно был не заурядной. Он не только сам любил получать сюрпризы типа описанного выше новогоднего, но еще больше ему нравилось делать сюрпризы подобного рода для других. Когда наш герой с группой регулировщиков причалил на комфортабельном круизном теплоходе Вацлав Вацлович Воровский к берегам этой замечательной супер секретной на те времена базе атомных подводных лодок Миша там уже был фактически аборигеном. В тот момент база состояла фактически из двух частей. Исторического поселка Гремиха в котором находилось около двух десятков полуразвалившихся деревянных домов бараков. В этих бараках со всеми удобствами где-то на дворе или на помойке чем-то напоминавшей двор жили счастливо семьи офицеров подводников с атомных субмарин последнего поколения. Мужей как правило старались задерживать на службе часов до восьми десяти вечера, чтобы они не успели сильно уж через чур нажраться и не встать утром на службу. Так что хорошо устроенный быт целиком был на хрупких плечах их немногочисленных не нормальных подруг, которые бросили свои ленинградские и южные квартиры родителей и отправились служить вместе с мужьями на атомный подводный флот. Кроме мест общего пользования в сороко градусные морозы на улице им приходилось еще топить дровами столетние буржуйки, стоять в длинных очередях на морозе за молоком для своих детей, которое привез с собой теплоход, заходящий на эту базу один раз в четверо суток. Это молоко сразу выгружали в молочный магазин или молочный павильон, одиноко стоящий на площади поселка. По своему дизайну, а тем более по воплощению дизайна в жизнь, он ничем не отличался от мест общественного пользования наспех сколоченных на какой-нибудь захудалой стройке. Единственным отличием было окошко из которого и выдавали или точнее продавали свежее молоко. И все женское население выстраивалось в одну длинную уличную очередь. Зимой они стояли в норковых шубах, и нацепив на себя все свое золото .Летом тоже прикид был что надо. Видимо, здесь они могли в полной мере продемонстрировать всему обществу весь свой гардероб. То есть романтики на фоне кольских сопок было хоть отбавляй. Но нужно признать, что верхние отцы командиры в Москве не были уж совсем закоренелыми идиотами и сволочами. Примерно в трех-четырех километрах от Гремихи интенсивно строился новый поселок Островная, состоящий из одинаковых пятиэтажных домов. Островную и Гремиху связывала между собой бетонка, классно,как и положено раком ,построенная солдатами стройбата. Но тем не менее заядлые местные автолюбители на своих новеньких Жигулях любили в выходные дни с ветерком прошвырнуться раз сто за день туда и назад. Больше ездить им было некуда. Сразу за поселком начинались не проходимые болота. Основные лодки стояли у новеньких пирсов в Островном или в Островной. В Гремихе была пару пирсов с парой АПЛ. ПКЗ тоже стояла на новом пирсе в несколько десятков метров от АПЛ.К моменту заселения нашего героя на это ПКЗ,это судно прочно стояло не на воде,а на бесчисленном количестве бутылок,выкидываемых прямо в иллюминаторы из кают и кубриков его обитателями.Когда в Гремихе был прилив,то казалось,сто ПКЗ стоит на воде.Но во время отлива начинался страшный скрежет днища корабля о бутылочное стекло.Среди прожектеров,живущих в командировке на ПКЗ,были и такие,которые рассчитывали экономическую целесообразность водолазных работ по сборке этого бесчисленного подводного богатства,фрахтовки баржи или несколько барж для доставки бутылок в ближайший стеклопункт на Большую Землю.

Жизнь в командировке на этих Северных базах запомнилась нашему герою ни только хождениями по сопкам на работу,но и посиделками в кубрике на двадцать человек за общим длинным столом,прикрученном к полу,с такими же прикрученными вокруг стола длинными лавками,пятилитровыми банками из под венгерских овощных консервированных огурцов и помидоров.В эти банки забрасывался почищенный картофан, наливалась вода,вставлялся мощный кипятильник,уже в почти сварившийся картофель забрасывалась тушенка,и основная еда была готова.За обедом выпивались далеко не одна и не две бутылки полусухого или крепленного марочного импортного вина.Пустые бутылки уже по традиции выбрасывались за борт.И бесчисленное количество песен подводников и про подводников умельцами и из командированных и приходящими военно морскими гостями под гитару.Песни были и грустные жалостливые о тяжелой службе подводников,и о их подвигах в аварийных ситуациях на АПЛ во время боевых походов и автономок. Раз в неделю к ребятам, на нем живущим приходил радио дозиметрический контроль со своей аппаратурой и своим крабом, то есть датчиком проводил по подушкам и полотенцам обитателей ПКЗ. Стрелка на приборе начинала отклоняться на несколько делений, но звукового сигнала типа: " Караул и Спасайся кто может", прибор пока не выдавал.И вот в один прекрасный день на утреннем разводе, зачитали заявку от лодки стоящей в Гремихе. Что бы идти туда по обычной схеме нужно было с ПКЗ подняться на горку это примерно было с километра полтора может чуть меньше, затем по виляющей бетонке пройти километра три и спуститься к причалам Гремихи на те же километр или полтора. А можно было как объяснил Миша через сопки сократить этот путь минимум в два, а то и три раза. Миша отлично знал дорогу напрямик, тем более что все уже знали, что он заядлый турист, и любитель кататься на горных лыжах. Заявка была вроде бы на завтра. И в строго назначенное утреннее Мишей время они тронулись в путь. Да этого наш герой еще не лазил по сопкам Заполярья , но пока особый разницы с Крымскими горами он не видел. Единственное, что эти сопки в береговой черте были абсолютно лысые и казались мокрыми горами, зачем то политыми нефтью. Они поднимались спускались, затем перепрыгнули через очень узенький ручеек. Сверху над головой наш герой заметил какую-то длинную рельсу, возможно забытую какими-то строителями . Действительно достаточно быстро они очутились в другой бухточке, где стояла нужная нашему герою лодка. Их там уже ждали. Как таковая неисправность оказалась пустяком. Просто экипаж по полной своей безграмотности перепутал начальную установку его пультов, и в машину поступал не верный код для начала совместной работы. Наш герой за две недели уже не раз устранял подобные неисправности и все больше убеждался, что эти ребята по сравнению с их Васей и Лешей полные нули. Ну все равно после крупной трудовой победы им накрыли стол прямо в ЦВК. Выставили на него фляжку со спиртом. Это было сверх щедрость, так как наш герой знал уже, что это недельная норма всей группы ЭВГ выдаваемая им начальником РТС. Был и нормальный закус, и банка консервированного персикового компота. То есть приняли по полному дипломатическому этикету принятому у подводников. Они хорошо расслабились, натрепались на любые темы и уже давно бы надо было по мнению нашего героя сваливать, потому что как и у известного мультяшного Пяточка брать с этих ребят уже было нечего. Но Миша разошелся ни на шутку. Он травил анекдот за анекдотом, и это уже начало раздражать нашего героя. Да и экипаж поскучнел. Видимо думая, когда же эти обнаглевшие прожорливые козлы от них свалят. Наконец Миша, мельком взглянул на морские настенные часы в ЦВК, поднялся из-за уже давно пустого стола. Они попрощались. Вылезли через ЦП наверх в рубку лодки, и скоро были за пределами охраняемой территории. Они не спеша шли назад. Прошли где-то половину пути, и тут наш герой впереди услышал странный какой-то полу свистящий или полу бурлящий шум, который утром на их пути он не помнил. Они с Мишей перевалили через очередную сопку, и перед его глазами предстала картина. Между двумя следующими сопками с громадной скоростью несся бурлящий поток. В этом потоке буквально тонула перекинутая между сопками длинная узкая рельса. Другого пути вперед, кроме как по этой самой рельсе не существовало. Да это было нечто. Миша спокойно вышел вперед .Раздвинул руки как канатоходец, затем вступил на эту рельсу .Не спеша балансируя руками он двинулся в путь. Вокруг него клокотала вода с температурой летом градусов семь-восемь. Со стороны казалось, что он плывет в бурлящем потоке воды. И через минуту или две Миша оказался на спасительном берегу. Теперь он не спеша развернулся на сто восемьдесят градусов, и его похабная рожа, еще за минуту до этого отнюдь такой нашему герою не казавшаяся, расцвела в самодовольной улыбке, обнажая блестящие на солнце противные золотые фиксы. Видимо, глядя на выражение физиономии нашего героя, он вполне был доволен от хорошо спланированного и осуществленного им сюрприза. Вначале он точно выбрал время отлива, чтобы по самой малой воде провести своего клиента по дну ущелья. Потом тянул время, чтобы на обратном пути они попали на максимальный прилив, чтобы бурлящая вода практически сравнялась с уровнем рельсы. И теперь ему осталось только пожинать плоды от своего сюрприза. И так за год с копейками его снова заманили в ловушку. Причем на сей раз она было во много раз круче, чем лезть на дурацкую вышку. И опять ему подсунули не его вид оружия. С таким же успехом он мог, приставить ко лбу Миши дуло пистолета и предложить ему сыграть с нашим героем в шахматы без всякой форы рублей этак по сто или двести. Миша был профессиональным туристом и даже в студенческие годы подвязался где-то инструктором, водя группы в горные походы. У нашего героя на данный момент был только один поход. После начала учебного сезона в четвертом классе в Ленинграде учительница их класса красивая молодая рыжая еврейка с голубыми глазами Валентина Адамовна вывезла свой класс на электричке на какую-то станцию. Их сопровождали двое мужиков, то ли муж учительницы с приятелем, то ли просто ее приятели. Они до одурения перлись пешком до какого-то лесочка с озером. И все в один голос восторгались начавшейся золотой осенью. А наш герой думал, что лучше бы он не таскался сейчас где попало, а смотрел бы дома новенький неделю назад купленный родителями телевизор. Потом они готовили пищу на костре. Воду брали прямо из озера. Еда представляла из себя полу суп или жидкое второе. В состав ее входили макароны и примешанная баночная тушенка. По возвращению домой уже ночью его стало мутить. Почти всю ночь он рыгал этими макаронами и тушенкой. После больше ни в какие походы он не ходил. И вот теперь ему предстояло показать высокий класс. Было ли ему страшно идти по этой рельсе? Наверное да. Но гораздо страшнее было показать, что ему страшно этому ЧМО.И вообще проигрывать он не любил. Он подошел к этой рельсе. Прикинул, что его башмак тютелька в тютельку помещается в ее плоскость . Затем сделал первый шаг. Руки он не растопыривал картинно как Миша. Они у него свободно болтались по сторонам. Он внимательно смотрел только на рельсу перед собой. После шага пятого он чувствовал себя гораздо увереннее. И минуты через три уже был на спасительном берегу. Зато потом на Новый Год на вокзале, смотря на отвалившуюся Мишину челюсть, он вспомнил и рельсу и Мишины тупые и примитивные разглагольствования о роли секса в повышении надоев у пчеловодов. И ему даже захотелось поржать над Мишей. Потому что и у Мишиной подруги Новогодний сюрприз явно удался.

глава шестая. А никто и не старается оправдаться

С рождением ребенка у Наташи и нашего героя началась полноценная семейная жизнь. Первые месяц или два он добросовестно помогал ей во всех семейных делах. К сожалению нормальных отношений со своей первой семьей в то время наладить не удалось. По большому счету его мало волновало как относятся к нему его родственники. Он уже тогда, слушая песни про гудящие составы на поворотах с охреневшими от тоски пассажирами, знал что за эту девчонку рыдающую на соседней кровати он будет сражаться против всего оставшегося мира. Он в отличии от нее был уже далеко не ребенок и знал, что никто в этом мире своего добровольно не отдает. Разве что умственно неполноценные люди. Поэтому он отлично понимал, что у его родственников и его фактически уже бывшей жены были и своя правда и свои аргументы в пользу того как они себя сейчас вели. И все это откладывало отпечаток на их с Наташей отношения. Но,и анализируя все произошедшее в этот драматический закончившийся уже год, и тогда и на протяжении многих последующих лет у него ни разу не возникало сомнений, что то что произошло было единственным выходом из сложившейся обстановки. Обычно в таких случаях говорили, что он редкостный эгоист, думающий только о себе. Но уже в то время он в свои двадцать шесть лет понимал, что мужчина не может наступать на горло своей песне. В противоположном случае его ждет очень короткая жизнь. А всех его близких вначале возня с рано вышедшем из строя человеком, а потом его смерть и ухудшение их стандартов жизни. Он видел, что во внешне благополучных семьях почему-то при полной в доме чаше происходят неожиданные инфаркты и инсульты. Значит в этих домах их глава по той или иной причине не имел возможности находиться в состоянии расслабления без которого не возможно нормальное функционирование организма мужчины. А единственным человеком в его жизни, способным его понять и расслабить несомненно была только Наташа. После двух месяце семейной жизни он снова уехал в командировку на Северный флот. В то время уже было запущено достаточное количество ИСЗ, то есть искусственных спутников Земли . И на всех построенных АПЛ последнего поколения проводились доработки, необходимые для связи лодок с этими спутниками с целью получения от них как своих точных координат без которых не возможна была точная стрельба баллистическими ракетами, так и так называемых целей указаний, то есть объектов подлежащих уничтожению. Ему удалось побывать на многих базах базирования АПЛ. И многое сильно поражало. Во-первых крайне плохо налаженная бытовая жизнь подводников и членов их семей. Создавалось впечатление, что людей чуть ли не специально заставляли дополнительно мучиться кроме и без того не легкой службы. Очень не многие женщины, не страшась ничего, делили со своими избранниками эти абсолютно не выносимые условия для семейной жизни. Вроде бы уже был близок конец двадцатого столетия, а начало службы женатого молодого офицеры в фильме Офицеры возможно снимали на базах Северного флота. Весь костяк жен и детей подавляющего большинства офицеров подводников находился в Ленинграде и в южных городах. Поэтому на северных базах не возможно было попасть на почту в день получки военных. Они сразу же отправляли все возможные деньги своим близким, чтобы случайно не пропить их или не прогулять от тоски одиночества после службы. Не редко экипажи разных лодок, живущие на ПКЗ устраивали ,перепившись ,массовые драки стенка на стенку. Во-вторых крайне поражала очень слабая профессиональная выучка так называемых вторых и сменных экипажей. Конечно и техника была более чем сложной, но отсутствие практических навыков необходимых не только в аварийных, но даже в простых житейских подводных условиях резко резало глаз. Относительно не плохо были подготовлены только экипажи, участвующие в свое время в процессе постройки своего корабля на заводе и прошедшие с ним при сдаче весь комплекс испытаний. Поэтому в автономки старались отправлять только первые экипажи, а другие в основном красили заборы в гарнизонах, разгружали картошку и били откровенную балду. Запомнились командировки на базы АПЛ не ограниченной свободой в отличии от СМП здесь не было контрагенсткого участка, отмечающего и осуществляющего контроль за трудовой дисциплиной командированных. Учет вели старшие на этих базах от их предприятий. В конце каждого месяца они составляли табеля рабочего времени и подписывали их в пятом отделе флота. Он находился в штабе Северного флота в Североморске. Старшие старались не ссориться с такими уже зарекомендовавшими себя со многих неоднозначных сторон перцами, какими в ту пору уже становился наш герой. В ту пору формировался постоянный рабочий костяк специалистов баз. Искались желающие сидеть на этих базах годами с не очень длительными перекомандировками уже не через два месяца, а вплоть до шести месяцев. Ну а также всем старшим нужна была видимость для южного начальства, что на их базах все прекрасно. Что они полностью удовлетворяют нужды флота ,и у них еще никто не напился до состояния, чтобы свалиться где-то в море с какой-то рельсы и утонуть. Ведь от всего этого зависело останутся они постоянными буграми местного базовского масштаба с очень многими плюсами, или им придется быть простыми регулировщиками, где большинство из них явно были не своих тарелках. Утром обычно в каком-то помещении ПКЗ проводились разводы с уточнением ,где сегодня ждут того или иного регулировщика. И все. Дальше он был предоставлен самому себе. Во многих случаях, особенно зимой при диких ветрах Заполярья не было и никаких разводов. Многие начальники их северных назовем их сдаточных или скорее ремонтных баз уже старались жить в отдельных квартирах в поселках подводников и добраться до ПКЗ им было достаточно проблематично. Тогда сам регулировщик прикидывал, что ему делать в ближайший день, а может и целую неделю. Ведь в любом случае для того, чтобы он мог свалить с этой базы домой необходимый объем как доработок, так и ремонтных работ на лодках должен был быть в любом случае не зависимо от погодных условий выполнен. И начиналась Северная романтика. В пургу при каких-нибудь двадцати-тридцати градусах минус, ветре сдувающем тебя с ног, часто несущем тебя совсем не в том направлении куда тебе бы хотелось, прошвырнуться два -пять километров до нужного тебе теплого гостеприимного прочного корпуса было настоящим кайфом.

Было знойное заполярное лето. Жара стояла дикая. Солнце вообще никуда не заходило. Можно было наблюдать, как оно, подойдя к горизонту ,и постояв на уровне моря часок другой, и, видимо, решив для себя, что купаться в этом холодном и летом и зимой Баренцевом море ему чего-то не хочется, начинало свой обратный подъем в зенит. Наш герой находился на базе в Гремихе и делал доработки на АПЛ в части задач Циклон, то есть связных задач для работы лодки с ИСЗ. Доработки включали в себя объемные программные изменения. Этим занимались волжские монтажницы-кассетчицы. Они перешивали ДЗУ– долговременную память ЦВК, в которую и зашивались эти задачи. Были и перемонтажи непосредственно и на приборах системы. В том числе и дорабатывался его 101Ш, непосредственно связанный со спутниковой корабельной системой Цунами. От этой системы на его прибор поступала информация о времени прилета ИСЗ, начале и продолжительности сеанса связи, а также о номере данного ИСЗ и ряд другой служебной информации. Приборная доработка не была сверх объемной, но при ее осуществлении как правило выяснялось, что данный узел прибора ранее не использовавшийся в работе находился полностью в нулевом как монтажном, так и регулировочном состоянии и требовал в лучшем случае очень не простых решений. Нужно было придумать как с минимальными на него часовыми ресурсами сделать его работоспособным. Кроме того он находился в верхней боковой удаленной части прибора, и подлазить к нему даже только для простых замеров нужных параметров было очень не удобно. С первым таким узлом он возился больше недели. Пока потом не придумал четкий план его первоначального раскурочивания, и только потом приведения в божеский рабочий вид. Лодка, которую они дорабатывали собиралась идти в автономку, но при контрольном замере у нее шумности в полигоне обнаружилось, что мычит она почему-то громче и протяжнее, чем остальные подруги из ее стада. Так как лодка уже находилась в первой линии, то есть фактически несла боевое дежурство прямо у пирса с двенадцатью ракетами с ядерными зарядами загруженными в ее шахты , готовая в любой момент прямо от пирса начать очередную мировую войну,то было решено отправить ее в док в Полярный,город на Кольском полуострове с крупным судоремонтным заводом, чтобы внимательно осмотреть корпус лодки. Доработки на ней шли полным ходом в соответствии с планом. Вот и решили, что бригада дорабатывающая лодку отправится в Полярный также, чтобы не вывалиться с графика доработок. Бригада на тот момент состояла из машиниста, программиста из цеха по задачам Циклон , монтажницы с Волги и нашего героя. Ответственным за. выполнение работ был программист Витя, так как только после реального сеанса с ИСЗ можно было сказать, что нужный объем доработок выполнен в полном объеме. Монтажницу с Волги звали Лида. Она была великолепной универсальной монтажницей без всякого гонора и выкаблучиваний. И по возрасту явно за тридцать .На ПКЗ время от времени заходила к ним на огонек. Скидывалась и даже бегала в магазин. Никто не расспрашивал ее о ее жизненной судьбе. Она ничего не рассказывала. К ней относились с уважением, как к классному спецу и не более того. Теперь когда лодке предстоял почти суточный переход в Полярный встал вопрос что же делать с монтажником. И при известной болтовне о том, что женщине нечего делать в море на корабле, а тем более на АПЛ, когда дошло до реальных дел, то незаменимую Лиду загрузили на лодку вместе с ними. Им выделили на всех одну четырех местную каюту, и лодка вышла в море. Как раз на лодке в этот момент по документам находился полностью сертифицированный и допущенный фиг да же знает куда второй экипаж. Все они были супер заслуженными подводниками. Служили и на ТОФе и на Новой Земле, и где они только не служили. Но не успела лодка только отвязаться от пирса, как на головы всей их бригады посыпались вопросы от их военных соратников по Алмазу один дурнее другого. Было такое впечатление, что эти симпатичные голубые формы надели на младшую ясельную группу садика для умственно отсталых детей, и зачем то их еще и в море отправили на подводной лодке. Главное, что уже бесило нашего героя, так это то, что эти с виду нормальные ребята не хотели сами врубаться в тему. То есть мозги у них не шевелились. Они говорили, что спасибо и все ясно, но через пять минут задавили по той же теме вопрос еще глупее предыдущего, и сразу было видно, что им ни только ничего не ясно, но они даже и не собираются ничего с собой делать, чтобы хотя бы что-то действительно стало ясным. Но тем не менее лодка продолжала успешно и уверенно уходить в открытое море, ни с кем пока еще ни разу не столкнувшись ,и даже ни разу не сев еще ни на какую мель или камни. Но впереди уже была трасса оживленного морского пути, по которой как по хорошему автобану носились из Мурманска в Архангельск и наоборот десятки судов различного назначения. И чтобы эту трассу пересечь подводной лодке необходимо было погрузиться. И тут, находясь в пределах штурманской рубки и центрального поста наш герой услышал разговор вояк, сидящих на месте операторов Титана. Они спорили о том какие и в какой последовательности управляющие погружением и всплытием переключатели нужно задействовать при намечающемся погружении. Ты помнишь, говорил один другому, тот работяга говорил, что вот этот переключатель вообще нельзя задействовать. Наш герой сразу мысленно вспомнил оператора Титана на испытаниях, который после только начала команды среагировал мгновенно и сэкономил своему заводу значительные средства. Тем не менее видимо сегодня был явно их день, и лодка через полчаса успешно погрузилась, прошла под водой всю ночь, если только можно полярный день называть ночью. И когда утром нашего героя разбудили соседи по каюте и сказали, что нужно идти завтракать в офицерскую кают компанию, он даже с некоторым удивлением обнаружил, что они еще до сих пор живы. А дальше лодка продулась, и хотя что-то у нее не совсем до конца додулось, она все же оказалась на поверхности с приличным креном на один борт. Потом долго бегали и выясняли причину этого не большого недоразумения. И кажется крайним оказался сигнальщик, который додумался спрятать свои замечательные флажки в клапан участвующий в продувании цистерны этого борта. Он же не хотел, чтобы их кто-то стырил. И лодка выравнялась и еще более уверенно надводным ходом стала приближаться к Полярному. И наш герой, наевшись как удав, тут надо прямо сказать у экипажа все было в полном порядке, выполз в рубку лодки.А затем, когда объявили тревогу по поводу прохода узкости, то он для понта пристроился к шеренге швартовной команды вышедшей на нос лодки. Командиру это даже понравилось. Он разулыбался и отгонять его от ребят, стоящих в спасательных жилетах не стал. И наш герой первый раз в своей жизни в составе швартовной команды заходил на АПЛ в бухту. По бокам лодку зажали два маленьких и очень юрких буксира .И это была настоящая узкость. Через всего несколько метров и слева и справа начинался берег. На одной его стороне выстроилась не большая толпа зевак из солдат наверное стройбата. Они с нескрываемой завистью смотрели на своих ровесников с гордыми и невозмутимыми физиономиями стоящими в шеренге команды. И у одного из солдат вырвалось:"Возьмите нас с собой." На что кто-то из шеренги бросил, что они сапогов не берут. Лодка вошла в бухту и сразу начинались заводские доки. И всех выгнали с палубы. Лодка при помощи буксиров зашла в док. Док стал всплывать. И когда под лодку уже стали заводить блоки на которых она должна была стоять без воды, то наш герой, ошивающийся до сих пор в рубке лодки,заметил группу офицеров во главе с адмиралом, которые бегали по палубе дока, что-то возбужденно обсуждали и тыкали пальцами в левую часть носа лодки. Когда минут через сорок лодку окончательно укрепили на подставленных под нее блоках, наш герой по перекинутому трапу вылез с рубки лодки на палубу дока и подошел к кучке народа, толкающейся около носа лодки. Он тоже взглянул на нос лодки и увидел там здоровенную пробоину. Так как раскуроченное железо было выгнуто наружу, то было понятно, что произошел взрыв внутри субмарины. Вот в чем заключалась причина повышенной шумности. У субмарины отсутствовало очень много квадратных метров легкого корпуса. Очевидно, что при каком-то продувании цистерн левого борта был нарушен порядок подачи сжатого воздуха. И вместо давления всего где-то пять атмосфер было подано в много раз больше. Это давление и выдуло вместе с грязной водой еще приличный кусок обшивки. И когда субмарина громче и протяжнее мыч ала на полигоне, то она просто жаловалась на скотское к ней отношение со стороны экипажа данной АПЛ. И смотря на эту здоровенную дырищу в корпусе лодки наш герой скорее почувствовал, а не подумал, что похоже с этой лодкой они крепко влипли. Во-первых было понятно, что с такой дыркой ни в какую автономку лодка не пойдет. Во-вторых она в данный момент вооружена до зубов. Кроме двенадцати баллистических ракет с разделяющимися ядерными боеголовками в первом отсеке лежал полный ее штатный боезапас для торпедных аппаратов. А в двух из ее четырех больших торпедных аппаратах, которые назывались дежурными лежали и две торпеды также с ядерными боезарядами. Поэтому было понятно, что проводить ремонтно-сварочные работы в непосредственной близости от боезапаса никто не будет. Значит лодку нужно вести к хранилищам, там ее разгружать, а потом возвращать в док и наверное ни один и ни два дня ее ремонтировать. А до конца его командировки оставалось дней десять. Он еще в Гремихе доработал свой прибор.И теперь ждал когда Лида дошьет последнюю кассету, и можно будет в режиме реального времени при связи с ИЗС все проверить. А так как решение о снятии с первой линии лодки с готовыми в любую минуту к пуску баллистическими ракетами должна была принимать Москва, то было понятно, что процесс может затянуться надолго. Когда он вернулся в каюту, то ощутил то же состояние как у него у других членов их бригады. Все уже были в курсе дела. Теперь они находились на режимном заводе. Разрешения на вход и выход с него не было. Возвращаться им нужно было туда, куда ходил только теплоход из Мурманска один раз в четыре дня. Лодка стояла в доке. На ней по правилам докования закрыли все гальюны и умывальники. На улице была жара тридцать градусов. В душной и достаточно тесной каюте кроме трех мужиков оказалась еще и женщина. У Лиды настроение естественно было еще хуже, чем у них. Главное ни командир лодки, да возможно никто из командования Северного флота не мог бы сейчас сказать, что будет с этой лодкой завтра, послезавтра и даже через месяц. Теперь, чтобы попасть в туалет, нужно было вылезти из лодки в док. Затем с высоты минимум шестиэтажного дома спуститься по многочисленным палубам и лестницам дока на самое его дно. Затем иди за хвост лежащей на подставках субмарины. Там стоял часовой с автоматом и с примкнутым штык-ножом. В метре-двух за спиной часового в самом конце или наоборот начале дока стояла металлическая кабинка. Это и был туалет. Открывая железную дверь в кабинку, посетитель оказывался на самом краю металлического понтона или причала или пола дока. Дальше было море. И вот такой туалет теперь приходилось посещать не только им, но и Лиде. Ходила она в сопровождении программиста Вити, который страховал женщину около этой железной будки. То есть опять романтики было через край. Так они пере кантовались до утра. У Лиды было еще много очень ответственной и не терпящей погрешностей работы, а настроения работать уже не было никакого. В каюте кроме запаха трех вонючих потных мужиков добавился достаточно специфический женский. Ребята уже переговорили между собой, что Вите нужно искать способ покупать женщину на заводе, а то и работы никакой не будет, да и хорошо будет если она от таких дурацких проблем вообще не свихнется. Даже добраться до Мурманского аэропорта они самостоятельно не могли. По дороге в него впереди было куча закрытых зон на въезд в которые у них не было командировочных предписаний. Короче сто процентный капкан без малейших вариантов. Утром после завтрака им сказали, что вроде бы получен приказ и через час лодка отправится выгружать боезапас, а затем вернется и встанет снова в этот док на ремонт. Но через час лодка никуда не тронулась. До обеда ситуация была полностью не определенной .И вдруг вечером им сообщили, что согласно решения командования то ли Северного флота, то ли еще не известно кого их лодка после планового докования также планово возвращается к месту своего базирования в Гремиху. Вначале никто этому не поверил. Но уже еще через час док стал заполняться водой. И снова они вышли ночью, когда на улице было светло как днем. Вполне благополучно погрузились и часов через восемь всплыли и вечером того же дня пришвартовались в Гремихе. Их радости не было предела. И наш герой с уважением подумал об этом экипаже, что судя по всему они подводники от бога, если без особых знаний и без определенных практических навыков успешно не утопили их на этом переходе. Ходили потом слухи, что о случившемся с этой субмариной просто побоялись докладывать в Москву или доложили крайне узкому кругу лиц, а те не стали давать информации выходить из под их контроля. В автономку ушла другая лодка раньше своей очереди. Эту же лодку продержали еще полтора года в первой линии, пока не пришел срок планового ее докования и ремонта. И еще много забавных и не очень эпизодов было связано с Гремихой. И во многих из них непосредственное участие принимал регулировщик пусть будет Витя-2. Он попал в их бригаду в соответствии с их программой зачистки бригады от таких варягов как Толик-2 и подготовки себе новых кадров, с которыми было бы нормально и комфортно работать. Витя-2 был высокого роста, патлатенький и чем-то напоминал югослава, играющего в кино американских индейцев. По возрасту он был одногодок Наташи, может на два три месяца постарше. Он закончил местное ПТУ и вроде спецнабор по подготовке регулировщиков. Приборы на Алмазе были различной сложности, и в некоторых случаях особенно на подхвате институт был не нужен. Тем не менее Витя-2 работал под руководством Володи на ГРУИТЕ одном из самых сложных приборов системы. Этот прибор получал и передавал кодовую информацию между Алмазом и другими цифровыми корабельными системами. Но Витя-2 от природы был очень одаренным хлопцем с очень хорошим логическим мышлением. И года через полтора два он стал вполне классным самостоятельным регулировщиком этого прибора. Так как большая часть информации от ИСЗ для обработки ее как раз и поступала на вычислительные машины Алмаза через ГРУИТ, то понятно что Витя в Гремихе отвечал за исправность своего прибора при сдаче доработок представителям заказчика их завода, то есть военной приемке. Как то раз они группой в четыре человека на выходной решили прошвырнуться из Островной в Гремиху. Гремиха официально пока была полноправной столицей полуостровного государства со всеми атрибутами власти: сельсоветом, ментовкой, столовой и несколькими магазинишками. Все они располагались в одноэтажных замызганных деревянных полугнилых бараках. Может столовая была построена из камней. Тут он уже не помнит. В Островной на тот момент кроме ПКЗ был еще что то типа военторга на первом этаже еще не достроенной пятиэтажки. Там и фуражки какие-то висели и отдел спиртного был. И можно было и закус в основном баночный купить. По сравнению со строящимися лодками спиртовой халявы здесь не было. Экипажи сами жили на сверх голодном пайке. Львиная часть спирта положенная им на регламент до них просто не доходила. Она оседала где-то в штабе Северного флота среди бесчисленного количества высших и средних штабных никому не нужных бездельников. Вторым минусом здесь было отсутствие корриды. С легкой руки и нашего героя тоже все в их бригаде уже привыкли иметь в кармане достаточное количество не подотчетных никаким женам и налоговым инспекциям денег. И отсутствие этих звенящих копеек в кармане сильно особенно на первых порах доставало. Но были и свои плюсы. Во-первых здесь на базах им полагалось сто процентное спец питание на все дни прибывания. Так как никаких питаний в такой дыре быть не могло, то в конце командировки выдавались справки установленного образца, что в течении такого периода они спец питанием не пользовались. И при отчете в бухгалтерии за командировку эти приличные за весь период суммы в принципе полностью покрывали их пьянки. Во-вторых в табеле им рабочими проставлялись все дни в командировке. И на Юге они получали еще не слабое количество оплачиваемых отгулов. И в– третьих за каждый месяц работы на базе, а точнее за каждые двадцать два дня им полагалось два дополнительные дня к очередному отпуску. Кроме всего еще все это влияло на возможный досрочный выход на пенсию. Но тогда когда большинству из них было меньше тридцатки все это казалось заоблачным горизонтом. Итак они вчетвером отправились по бетонке навестить столичный центр. Погода вроде была ничего. Наверное уже была весна. Сугробов он не запомнил. Пока они дошли до Гремихи, то почувствовали приличный голод. Действительно было время обеда, а они еще и не завтракали. Зашли в столовую, заказали еду. Народ был. И семьи с детьми и одиночки. Их столик оказался прямо под табличкой на стене, которая гласила, что приносить и распивать с собой спиртные напитки категорически запрещено. И взглянув на табличку, они сразу сообразили, что они ничего к обеду то и не принесли. Моментально скинулись и как самого молодого послали Витю за водкой. Он побежал. Они не спеша начали хлебать борщ, и через несколько минут услышали с порога запыхавшийся возбужденный голос Вити, что там Ленин, там Ленин по две копейки. Весь народ в столовой тоже это услышал и в основном припух. На пороге столовой стоял Витя в каждой руке он держал по бутылке ни чем не прикрытой водки, и вид у него был взволнованный. Они взяли на раздаче чистые граненные стаканы. Что бы не вступать в конфликт с табличкой водку разливали под столом. Когда все выпили и все съели, то отправились все за Витей в истлевший барак, на котором красовалась вывеска Книги. Подошли к разделу уцененный товар. На полках лежало полное собрание сочинений вождя мирового пролетариата. Книги были в очень приличном состоянии. Скорее всего большую часть из них никто не открывал никогда .Ребята взяли каждый по тому, и действительно на внутренней стороне обложки конца книги стоял штамп Уценено и вписана цена две копейки. После вполне нормального обеда с прицепом им стало весело. Появилась идея за рубль купить полное собрание сочинений и подарить его какой-нибудь центральной библиотеке на большой земле. Но книг было так много, а их было только четверо,и все они были достаточно способные регулировщики, а значит не исправимые лентяи в обычной мирской жизни. С Витей продолжилась и рельсовая история. После первого перехода с Мишей наш герой пересекал по этой рельсе каньон не один раз. Причем ходили по рельсе и в прилив и в отлив, чтобы не спускаться и затем не подниматься по сопкам. Ну а когда сопки были в снегу, то лавочка прикрылась. И уже сошел снег, и он снова был в Гремихе, и они дорабатывали лодки под ИСЗ. И принимать доработки приехал с их родного завода от военной приемки Игорь. Наш герой был с ним знаком шапочным знакомством. Вроде бы Игорь был офицером военной приемки. И насколько представлял себе наш герой Игорь специализировался на блоках питания для Алмаза, то есть проверял качество выпускаемых десятым цехом стабилизаторов. И вроде бы особого отношения уже к собранной системе Алмаз не имел. Чего его принесло на сдачу доработок было не очень понятно. То ли некому в том момент было ехать, то ли Игорь сам напросился, чтобы посмотреть Север, сказать было трудно. Так как он ничего не петрил ни в Циклоне, ни в работе Алмаза, то приемку вел буква в букву по должностным инструкциям. Поэтому процесс приемки шел вяло и с постоянными сбоями .Наш герой уже к тому времени уже доработал практически все лодки в Гремихе, и те которые вернулись из автономкуи, и еще фиг знает от куда. И обезьянья манера Игоря копировать буквы инструкции его раздражала. Игорь был блондином с рыжим оттенком, у него постоянно была треснутая нижняя губа. Может это действительно было от чрезмерных поцелуев, а может просто в его организме чего-то не хватало. Итак они с Витей в Гремихе сдавали Игорю чуть ли не последнюю лодку местного базирования. И вроде бы у Вити уже начинался раскручиваться серьезный роман с девчонкой находящейся в Гремихе в командировке от конторы Челябинска с еще каким-то большим дополнительным номером. То есть эта девочка жила в каком-то закрытом городе Челябинской области. Она прибегала к Вите в ЦВК, они там общались короче. Но и Игорь заприметил эту хорошенькую девчонку. Может он клинья откровенно к ней и не бил, но что-то ей улыбался и говорил комплименты. Было со стороны видно, что Витю это бесит. Мало того, что Игорь откровенно плавал при приемке, так он еще и отвлекался. И Витя с нашим героем повели Игоря домой по сокращенному пути. Всего их набралось пять человек. Игорь, Витина подружка со своей подружкой с которой они вместе в тот день работали на лодке, Витя и наш герой. Шли они, прыгали по камням. Игорь выглядел вполне спортивным, он шутил, смеялся, протягивал девчонкам руку, помогая лезть по камням. И наконец они подошли к искомому ущелью. Прилив был еще не полный, но вода крутилась под рельсой не слабо. По-Мишиной схеме наш герой перешел по рельсе на другую сторону и с удовольствием наблюдал за процессом. Девчонки, увидев эту рельсу с бегущей под ней водой остановились и загалдели. А Игорь встал как вкопанный и его лицо стало наливаться краской. Витя как истинный джентльмен взял первую из девчонок за руку. И потянул ее как паровоз вагончик на рельсу. И она, чувствуя его наверное и силу и уверенность, достаточно спокойно преодолела рельсу и оказалось на нужном берегу. Витя вернулся и потащил за собой на рельсу вторую девчонку. Со стороны все смотрелось классною И вскоре на том берегу остался один Игорь. Все смотрели на него. Он стоял на своем первоначальном месте, лицо его налилось кровью. Игорь стоял и застывшим взглядом смотрел на рельсу. Так продолжалось пару минут. Потом Витя в третий раз вернулся на тот берег. Он подошел к Игорю , взял его за руку и потянул в сторону рельсы. Это было зрелище. В отличии от девчонок Игорь упирался как ишак или осел. Но Витя сорвал его с места и потащил к рельсе. Довольно толстая попа Игоря постоянно отставала от остального туловища. Наш герой уже перестал ржать во внутрь себя и стал реально бояться, что дело кончится тем, что невменяемый Игорь свалит их обоих в бурлящую воду. Но в конечном итоге все обошлось, и Игорь оказался на нужном берегу. До дома он шел молча. Больше не острил и не шутил. Назавтра со словами , что вы же уже не первую лодку сдаете, подписал всю приемку. И еще на следующий день Игорь улетел на Юг. Очевидно он получил достаточно впечатлений от Севера. С Витей вместе они проработали еще год. В следующем году наш герой поехал в командировку впервые с Наташей в качестве законной его жены. Витя был третьим в их компании. В Москве между поездами он повел их обедать в фирменный ресторан Прага. Там наш герой первый раз в своей жизни пил настоящий португальский портвейн, а Наташе взяли какого-то натурального сока. Когда стали рассчитываться, то оказалось что в фирменном ресторане есть гораздо дешевле, чем в обычной московской забегаловкеПотом как-то в выходной день они на лодке ковырялись полдня, а потом человек пять пошли к Наташе на домашние пельмени. Когда народ подходил к Морской -9, то увидели около соседней девяти этажки кучу народа. Кого-то в пьяной драке выкинули с верхнего этажа. Человек лежал прямо под стеной общаги в виде буквы Г, то есть переломанный пополам. Все они прошли мимо, а Витя с его образом бесстрашного и которому все по барабану пошел посмотреть подробности. Через пять минут он прибежал, сел за стол. Сказал, что сильно проголодался. Ковырнул одну пельмень и проглотил. Через минуту ему стало плохо, и он выскочил из-за стола в туалет.И нашему герою стало ясно, что Витин образ неунывающего и которому все ни почем, не соответствует его тонкой и легко ранимой душе. А потом в этом году их бригада делала почти параллельно две лодки, а еще они отказались от услуг программистов и сами решали задачи, таская с первого отдела на лодку тяжелые портфели с секретными документами. А когда они сдали государственные испытания на первой из двух лодках, то оказалось что для этой минуты Витя протащил через проходную завода на лодку две бутылки шампанского. Лодка возвращалась в базу и уже шла по мелководью. Начался приличный шторм. Лодку начало все сильнее и сильнее раскачивать. Народ стало укачивать, и он не только отказался пить шампанское, но фактически проигнорировал обед. И наш герой, смотря на Витино расстроенное лицо, что срывается обмывание госов прямо в море да еще магазинным шампанским, решил Витю поддержать. И они практически вдвоем выпили по бутылке на брата, а закусили по быстрому селедкой с луком выданными им на обед. А когда шторм еще усилился, то газы шампанского перемешанные с луком стали бить нашему герою и в нос, и куда угодно. Такого не приятного ощущения после употребления шампанского ему не приходилось испытывать никогда больше в своей жизни. А на второй с этих лодок изрядно поднажравшись они в полной ночи втихую отдраили выходы из рубки лодки на ракетную палубу. Они выползли то ли вчетвером, а может впятером спрятались под рубку Затем , взявшись за руки стали образовывать живую цепь в сторону хвоста лодки. Если бы в этот момент лодке захотелось бы изменить курс, то наверняка их бы всех их смыло за борт. И никто бы и никогда бы не нашел. Ну а потом их бригада стала делиться. Витя женился на Челябинской девчонке. И им удобнее оказалось осесть на одной из баз лодок. Она от своего предприятия, а он от своего. У них кажется родился сын. Но семейной жизни не получилось. Говорили, что вроде они оба дико друг друга ревновали. И она уехала в свой Челябинск, а Витя в Крым. Наш герой встретил Витю в самом начале девяностых. Когда уже многие влетели в полную нищету, у Вити была нормальная работа в российской энергетической компании вахтовым методом. Потом сказали, что видели Витю на купленной им иномарке. А потом нашему герою сказали, что Витя умер во сне от неожиданного инфаркта. На этот момент ему было максимум тридцать восемь лет. Пожалуй он был первым в бесконечной потом цепи неожиданных инсультов и инфарктов. И наш герой вспомнил, как Вите поплохело после съеденной пельмени и подумал, что ничего неожиданного в этой жизни по большому счету не бывает. И вот после не совсем простых событий у нашего героя и Наташи появились штампы в паспорте, что они муж и жена. Что делать дальше было ясно. Теперь когда у него уже было двое детей, нужно было их нормально материально обеспечивать. Значит впереди была командировочная жизнь. Ровно через год Наташа вышла из декретного отпуска. Сейчас она числилась монтажницей на участке цеха, где мастером был Гена. Гена учился в свое время с нашим героем в параллельных классах, и они вместе посещали математический кружок в школе. Наш герой подошел к нему и объяснил, что Наташа нужна ему в командировке. Для приличия Гена несколько повыпендривался, но подписал ее заявление с просьбой перевода на другой участок. И вскоре у них у обоих были командировки в Северодвинск. Как можно было охарактеризовать их отношения после того как они официально стали мужем и женой? Они оставались точно такими же, какими стали после того, как они стали жить вместе. Примитивно это была бочка с медом с примесями дегтя. Причем концентрация дегтя была не постоянной. Иногда его совсем не чувствовалось, а иногда очень даже ощущалась. Один раз без нее в командировке в Северодвинске он получил от нее письмо с хандрой и с обвинением его, что в его последних письмах мало мол теплоты. Дело шло уже к вечеру. Был ноябрь и до его дня рождения оставалось пару дней. Он с ребятами занимались обычным делом, то есть сидели в номере и квасили после работы. После прочтения письма ему тоже стало грустно, и захотелось прижать Наташу к себе и успокоить. И он сказал мужикам, а дело было в пятницу, что он пожалуй слетает в Крым за крымским портвейном к своему дню рождения. Они посмеялись, а он оделся и отправился на автовокзал. И там оказалось, что нет обычных автобусов из Архангельска из-за сильнейшего гололеда. Но как всегда ему повезло. Подвернулось архангельское такси. И он вдвоем с какой-то женщиной попутчицей погнали в Архангельск. Это была первая и кажется последняя поездка его на такси из Северодвинска в Аэропорт .Возможно водитель был профессиональным гонщиком, потому что на пустынной дороге, блестящей от льда, он особенно скорость не снижал, и лихо делал повороты, используя занос .И очень даже скоро они въезжали в Архангельск. Они где-то в городе высадили женщину и гнали в аэропорт, когда водителю каким-то чудом удалось уйти от столкновения со здоровым карьерным самосвалом. Этот самосвал занесло на ледяном перекрестке, и он юзом накатывался на их такси. Но водитель таксист был действительно ас. Он резко прибавил скорость и в последний момент ушел от столкновения. А потом все было классно с самолетом. И где-то за полночь он предстал перед изумленной Наташей. И его поступок она оценила сполна. А он сравнял с ней счет по неожиданным прилетам. А через два дня на свой день рождения он вечером заходил в Северодвинскую гостиницу с полной сеткой настоящего крымского марочного портвейна. И во всей этой истории как всегда на высоте оказался Миша. Когда он зашел к ребятам, и они спросили его, а где по его мнению сейчас наш герой, то Миша ответил, что думать здесь нечего, и он сейчас или в ментовке или домой улетел.