Текст книги "Фанфик на"Дневники вампира" (СИ)"

Автор книги: Константин Швалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Ну ладно, как скажешь. Но что ты теперь собираешься делать?

– С ними? Пока ничего, – пожал я плечами. – Когда Дэймон решит открыть склеп под сгоревшей церковью, мы будем рядом, и сможем избавиться ото всех вампиров, запертых там. Если ты, конечно, не передумал.

Я вопросительно посмотрел на него, на что Джереми не задумываясь уверенно кивнул.

– Наша главная проблема не братья, а Кэтрин, которая собирается пригласить в Мистик-Фолс Клауса, сильнейшего вампира из семьи Первородных.

– Которому нужна Елена, – договорил за меня Джереми. – И что нам с этим делать? Я не могу позволить этому ублюдку убить мою сестру, чтобы избавиться от какого-то проклятья.

Я задумчиво повертел в руке пустую кружку, обдумывая варианты дальнейших действий. Джереми не мешал мне, терпеливо дожидаясь моего ответа.

– Я могу предложить несколько вариантов, – через минуту ответил я. – Мы можем найти Кэтрин и заставить её отказаться от идеи рассказать о Елене Клаусу. Внушить ей это или просто убить.

– Но проблемы это не решит, а только отсрочит, – не согласился Джереми. – Так что, это не выход.

– Да, и поэтому нам нужно избавиться от самого Клауса, – кивнул я. – А заодно и от всей семьи Первородных, так как навряд ли они простят нам смерть своего брата.

– Тогда сделаем это, – пожал плечами Джереми. – В чем проблема?

– Не все так просто, Джер. – устало вздохнул я. – Они Первородные и этим все сказано.

Джереми непонимающе посмотрел на меня.

– О чем ты? Что может быть сложного, в том, чтобы убить вампира? Ты ведь сам меня этому учил.

– Я говорил тебе, что вампиры произошли от семьи Первородных, но я ни разу не говорил тебе, чем они отличаются от всех остальных современных вампиров.

– И чем же? Что в них такого особенного?

– За исключением того, что они сильнее и быстрее обычного вампира? – усмехнулся я. – Например, их намного сложнее убить, чем обычного вампира. Чтобы убить Клауса, нужен кол из Белого Дуба, благодаря которому они и получили своё бессмертие.

– И? – осторожно спросил меня Джереми. – Где его взять?

– Я не знаю.

– Что? – потрясённо воскликнул Джереми. – Ты и чего-то не знаешь?

– Белый Дуб, который использовался в ритуале создания первых вампиров, был сожжён Первородными, когда они поняли, что это единственное, что способно их уничтожить.

Джереми едва слышно выругался.

– Только в тот раз остался небольшой росток, из которого впоследствии вырос ещё один прекрасный Белый Дуб.

Джереми сразу встрепенулся, вопросительно смотря на меня.

– Вот только семья Сальваторе владела лесопилкой, – продолжил я, не дав ему что-то спросить. – И в двадцатом веке Белый Дуб был срублен, распилен на той самой лесопилке и использован в постройке какого-то сооружения.

– И ты не знаешь, какого именно сооружения! – сообразил Джереми. – Так ведь?

– Да. Это могут знать только братья Сальваторе, поэтому я не хочу с ними ссорится.

– Ты хочешь, чтобы они помогли нам найти то, что осталось от Белого Дуба?

– Да. Нам придётся убедить их помочь нам, – ответил я. – И, желательно, добровольно.

– Я, надеюсь, это не значит, что мы будем позволять им делать все, что им вздумается? – с надеждой спросил Джереми. – Я не хочу, чтобы то, что повторилось с Вики, произошло с кем-то ещё.

– Не волнуйся, я прослежу за Дэймоном.

Джереми удовлетворённо кивнул. На некоторое время мы замолчали, думая каждый о своём. Наконец Джереми очнулся от своих мыслей и резко встал.

– Ладно, я пойду, у меня ещё есть дела.

Я только кивнул.

Когда он ушёл, я ещё некоторое время размышлял, вспоминая все, что знал о Первородных. Может, стоило сказать ему, что все вампиры так, или иначе, связаны с первыми вампирами? Умрёт один Первородный, и умрут порождённые им вампиры.

Нет, ему незачем это знать. Боюсь, узнав такое, Джереми тут же откроет сезон охоты на Первородных и, скорей всего, умрёт. Этого я допустить не могу. Но я боюсь, что рано или поздно он и его сестра узнает об этом. Узнают и братья Сальваторе. К тому времени Елена наверняка уже подружится с ними и не даст мне убить Никлауса, от которого пошла линия Кэтрин и братьев.

И, что же мне делать? Попытаться найти этого гибрида и убить раньше, чем Стефан и Дэймон станут дороги Елене? Бесполезно. Я уже не первый год ищу его, но безрезультатно. Остаётся ждать, когда он сам явится.

Придётся пока оставить все как есть и надеяться, что выход найдётся. В крайнем случае, я всегда могу убить его, тем более, что я знаю, где взять дерево Белого Дуба. Ну, а что касается Елены...

Чтож, я готов принять её ненависть. Я обещал её отцу, что позабочусь о его детях. Даже если придётся сделать им больно.

Глава 5

Начато 19 ноября 2017 года. Не закончено.

Я не всегда был вампиром. И никто из других вампиров не обращал меня. Никакие ведьмы не проклинали меня. Я стал таким, какой я есть сейчас, по воле самого Мироздания.

Когда я оказался в этой реальности, в 804 году н. э. на территории будущей Москвы, я ничем не отличался от обычного человека. За исключением того, что убить меня было практически невозможно. Да и сам я не старел, так что от старости умереть не мог.

Первые пара столетий были для меня самыми тяжёлыми. Ни силы, ни скорости. Нет никаких способностей. Даже банальные навыки выживания отсутствовали. Я был обычным шестнадцатилетним школьником, оказавшимся в мире, где выживает сильнейший. В то время здесь не было вампиров, но были оборотни, ведьмы и множество других мистических существ.

Правда, они были не самым опасным в этом мире. Люди, были куда страшнее. Самые обычные люди, без сверхъестественных способностей, но со своими предрассудками, страхами и желаниями. Именно из-за них я чаще всего оказывался на грани смерти. Но так и не умер, о чем нередко сожалел.

О своём "бессмертии" я узнал в первый же день появления в этом мире. Появившись посреди зимней тайги в лёгкой осенней куртке и дешёвых китайских кроссовках, я почти моментально замёрз. Не найдя поблизости человеческого жилья, я не придумал ничего лучше, чем залезть в ближайшую подходящую нору. Откуда мне было знать, что это берлога медведя?

Не знаю, каким чудом я оттуда выбрался. Все было словно в тумане. Я передвигался словно сломанная марионетка, управляя собственным телом со стороны, как компьютерным персонажем в игре от первого лица. Хотя такое сравнение не совсем верно, так как другого тела, более реального, чем этот "персонаж" у меня не было, но по другому объяснить свои ощущения я не могу.

Меня нашла местная отшельница, жрица Макош. Она привела меня к себе домой, отмыла и перевязала раны. На протяжении нескольких месяцев она лечила меня, кормила и молилась своей богине.

От неё я узнал, когда стал более или менее здраво рассуждать, что должен был умереть ещё от первого удара медведя, а не разгуливать по лесу, как оживший мертвец. Сломанные руки и нога, разодранная спина и правый бок. Все это ерунда, по сравнению с проломленным черепом и свёрнутой шеей. И, тем не менее, я был жив. Ходил, ел и пил. Не как зомби из фильма ужасов, а как живой человек. Я разговаривал с ней и реагировал на происходящее вокруг меня вполне осознанно.

Эта странная женщина со смехом признавалась, что выглядел я жутко, – спокойно разговаривающий с ней и отвечающий на вопросы щуплый паренёк с неестественно повёрнутой на бок головой, залитой кровью, с торчащими осколками черепа. Когда я спросил, почему она не испугалась и помогла мне, её ответ удивил меня и, что уж тут скрывать, разозлил.

– Макош рассказала мне о тебе, дитя. Ты не порождение Мораны, ты невинное дитя, благословенное любящей матерью, избавленное её любовью от смерти. На твоём челе я вижу след от уст прекрасной женщины, которой я искренне восхищаюсь. Я не могла оставить тебя в беде, дитя.

Ох, как же я разозлился тогда. Не смотря на то, что я родился в век просвещённого человечества и научных открытий, я искренне верил в возможность посмертия. Неважно, что там дальше, – Ад или Рай, может очередная жизнь, реинкарнация, – но я уверен, что смерть ещё не конец. Поступок моей матери, её жертва, лишил её душу бессмертия, жизни после смерти. Понимание того, что моя мать умерла окончательной смертью, что у неё уже нет шанса на перерождение или загробную жизнь в лучшем месте... Это больно и злит неимоверно.

Но больше всего меня злили слова этой женщины о "благословлении". Я не считаю своё бессмертие благословлением. В отличие от многих глупцов, я всегда понимал, что вечная жизнь, не то, о чем следует мечтать. Вечная жизнь – это вечная боль и одиночество. Видеть, как растут, стареют и умирают дорогие тебе люди. Наблюдать за рождением и гибелью стран и народов, за сменой эпох. Это ли не печально?

Я всегда, с самого своего рождения, был слабо эмоциональным человеком. Мои чувства и эмоции были притуплены, ослаблены. Но в тот день, из-за слов старой жрицы, я впервые ощутил всю полноту человеческого горя, боли и гнева. Я кричал на неё, оскорблял, крушил мебель и проклинал мать, обрёкшую меня на такую жизнь. А жрица только улыбалась. Той самой улыбкой, что я видел на лице матери в её последние секунды. Тёплой, любящей и всепрощающей, всё понимающей. От этой улыбки мне стало так больно, что я не выдержал и заплакал. Она подошла и обняла меня, прижимая к своей груди, гладя по голове и приговаривая:

– Ты всё поймёшь. Любящая мать не может причинить вред своему дитя. Придёт время, и всё у тебя будет хорошо. А сейчас плачь. Ни стоит держать боль в себе.

Я не плакал. Я ревел, как маленький ребёнок. Долго, громко и до полной потери сил. Это был первый, но, как оказалось, далеко не последний раз, когда я дал волю своим чувствам. Не смотря на слова жрицы, мне предстояло ещё ни единожды лить слезы.