Текст книги "Defemtive"

Автор книги: Константин Мазин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Где рука? Что с ней стало? Крик. Врач объясняющий, что нож был заражен, а Коля поздно приехал. Школа была спасена, бандиты испугались быть без главаря и сбежали. К сожалению, всем было плевать на подростка, валяющегося в своей и чужой крови.

Коля немного успокаивается, когда говорят, что все его друзья спасены. Он спрашивает у врача, были ли они у него. Стояла ли его девушка на коленях, чтобы войти в палату к своему любимому. Услышав отрицательный ответ, спаситель школы улыбается, представляя, как им гордятся родители и весь город. Больше он не помечтает.

Везде можно найти плюсы, как говорят оптимисты и идиоты. Без руки не надо идти в армию. Лучше чем ничего. А, это же был план на жизнь? Не судьба, бывает, живи дальше!

Андрюша сходит туда, а сейчас напишет о демоверсии армии.

Глава 3 Андрей

Однодневные письма Андрея были написаны на телефоне без интернета, для его девушки, единственной, кто способен переубедить его в значении своего пола. Тогда он не приводил в пример историю с братом, уважал людей, независимо от их физиологических особенностей. Идеалист.

Письмо первое.

Вот зачем мы вообще поехали? Даня был прав, нужно было как-то отмазаться. Мы приехали в колледж за час до автобуса, посидели, поплакались друг другу, отметились и направились вниз, к транспорту. Когда я пришел в автобус, там уже стоял Лысый. Маленький мужик в кепке, небольшая щетина и армейская форма, таких низкорослых там больше не будет, не спутаешь. Так вот. Он призвал своим глуповатым басом молчать и не мусорить.

Ехали мы не так долго, по пути заехали в кафе. Думая, что это не конец дороги все начали закупаться и направлялись в туалет. Однако нет. До конца поездки оставалось минут 20. Зачем нужна эта остановка?

Мы заехали в городок, проехали мимо кучки домов, ни капли не напоминающих военное поселение. Раздолбанные дома максимум на пять этажей. Плохая и неровная дорога, кроме людей в форме и плакатов о защите Родины не было ничего отличительного от маленького городка, где власти забыли поставить детские площадки.

Высадившись у одного из таких домов, началась разгрузка. С сумками мы зашли в обветшалый бескрасочный дом и поднялись на второй этаж. Внутри дом выглядел ещё хуже. Скрипящая дверь, отлетевшая от стен краска, чистая, но каменная лестница, будто из булыжника, в смысле. То там, то здесь отлетал камушек. Нас построили в две колонны по бокам узкого коридора. Поставили сумки, начали досмотр на еду. Агрессия, маты и угрозы начались со стороны всех здешних обитателей. Как будто ты пришел в тюрьму с дыркой в штанах, показывающей твою половую принадлежность.

Наконец пришел полковник, заставил хором с ним поздороваться, сказав, что мы не студенты, а курсанты. Клёво, спасибо, но мы даже не подписывали согласие, не давали присягу родине, не устраивались в военное училище, не хотели сюда ехать и слушать тебя, Генералиссимус. Надо сказать, что полковник темненький, не знаю какая национальность. Говорил полковник с акцентом. В конце каждого предложения слышалось четкое "ять". Может он и не хотел материться, а, нет, вот сейчас хотел. Были назначены три командира, на одного по взводу из 20 человек. Попал отдельно от Дани, извини, надеюсь, с ним будет все хорошо.

Поставили вещи и сразу строевая тренировка на пару часов. Увидели другие взводы, оказалось что нас, неудачников, примерно 15. Ещё 2 должны приехать. Ты знаешь, как я отношусь к строевой «подготовке», никогда эта бесполезность не получалась. Раз. Два. Три. Левой. Левой. Даже сейчас, когда пишу это, слышу эти тупые слова.

Наконец эта жижа закончилась, и мы пошли обедать. Обед тут отдельная история. Тебя заводят в столовую и ставят дежурных. Дежурных! Люди думают, что у них что-то украдут. Это как? Вам же с этими людьми воевать, а вы им свои вещички доверить не можете, учитывая, что у вас нет ничего ценного. У нас есть, нам можно хотя бы телефоны иметь (в определенное время), но уверен, что у армейцев все также. На обед был борщ. С фасолью. Со вкусами, конечно, не спорят, но это перебор. Можно было взять салаты, выкладываемые руками, конечно же. Булочки тут вкусные и масло. Пожалуй, буду питаться ими. Не помирать же с голоду.

Получив команду на конец обеда, мы пошли в наш кубрик. Что-то не срослось, и мы просто сидели и отдыхали на наших табуретках. На кровати, кстати, лежать нельзя, сидеть тоже. Я не знаю почему. Если у солдата бессонница, он не может поспать днем? Что эти люди делают, когда войны нет? Все время учатся и качаются? Понаблюдаю за ними, пожалуй. Не думаю, что будет весело, но как-то себя занять нужно.

Туалет. Как-то я участвовал в споре по поводу туалетов. Вроде с Вероникой. Она говорила, что в женском хуже и запахом и гигантскими очередями. Теперь я знаю, что ответить. Самый отвратительный туалет – сломанный или несмываемый. Из десяти унитазов там таких семь. Горячей воды нет, единственная мусорка в туалете, душ закрыт, хотя и холодной мыться не хочется.

Наконец мы собрались на ужин, отмаршировали и этим марширующим шагом двинулись к еде. Ужин был ужасен, не хочу о нем писать. Да. Там была нелюбимая тобой рыба. Мной, теперь, тоже. После еды мы пошли в кинозал. Мои надежды на хорошее времяпровождение ушли, как только включился этот длиннющий ролик, с подлодкой. Уверен, что она не такая супер классная как про нее говорят. Поспать в кинозале не удалось, холодно, голодно, да и какой-то мужик мешает, подмечая всех уснувших и поднимая с кресел.

Придя в наш корпус, приняв все предсонные процедуры, мы должны были выстроиться и проверить все пришли или нет. Всем было плевать, и ночь номер один на обмоченном мочой и кровью матрасе началась. Надеюсь, не буду вонять этим всем.

Письмо второе

Как же хотелось отлить, но нет, зарядка. Извини, что так пишу, надеюсь, это место не сильно меня изменит. Мне нравится, кто я и свои взгляды менять не хочу. Мои опасения на счет суровости физических упражнений не оправдались, спасибо. Пара кружков вокруг плаца, оббегая вездесущие лужи, и разминка не заняли больше 15 минут. После уборки, мы пошли на завтрак, попутно вспоминая вчерашние уроки ходьбы. Каша на завтрак, спасибо хоть за один хороший прием пищи. Булочки, масло, конфетки, вкусно.

Что это было? Переход строя туда-сюда, построение на полчаса, а зачем? Чтобы сказать что-то непонятное и уйти. Ладно, спокойно. Хочу убить их. Нет, нас серьезно построили, чтобы сказать привет. У них так всегда с логикой?

Первый урок, как они их называют, состоял из сборки автомата. Показали сбор, разбор, стойку для стрельбы. Было долго и скучно.

Этот день состоял из соревнований, первое началось с одевания инвентаря химической защиты. Нормативы, неудобный шлем, мало практики, если расценивать это как обучение, то на двойку. Вроде вложился в таймер, но был последним, а шлем неудобный. Точнее шляпка-дышалка.

Главного в нашем корпусе звали Дима. Щербетов, Щебетов, кто знает? Я знаю. Щербет. По приезду съем мороженное, представляя этого противного старшину, уже хочу назвать его по-другому, а ты знаешь, что я не матерюсь. Не понимаю, что он за человек, хотя и бесит меня.

В нашей маленькой комнатке родился нормальный такой план. Когда в комнату входит старший, для нас – любой, надо встать и замереть. Не сделал – наказан. Делать это сложно. Мы уже устали. Решили каждый наш вход оглашать стуком. Есть стук, можно не вставать. Нет, слышен скрип двери, давай, работай курсант. Кстати, это вроде понял наш командир и теперь тоже стучит. Он срочник и в принципе классный.

Глупые квесты не закончились. После январских праздников не вошёл в норму, ленюсь, поэтому было трудно. Бег, подтягивания, отжимания, прыжки. Шербет пытался мотивировать прыгать дальше сигаретами. Кто перепрыгнет его коробок – получит его. В то, что он отдаст, веры не было, да и он откидывал сигареты дальше, не давая даже допрыгнуть. Не думаю, что олимпийцев, спортсменов, кого-то вообще так тренировали.

Как я ненавижу это кино. Надеюсь, скоро усну на сеансе, сегодня почти получилось. Опять неведомая пушка-пострелушка. Видел в новостях пару месяцев назад, что она не работает и стоит кучищу денег. Смешно. На кого вообще настроена эта пропаганда? На школьников-дебилов?

Поверка. Было быстро и спокойно. Первый день прошел неплохо, но хочу плакать, убивать и грустить. Почему, зачем нам это? Я ничему не учусь, мне просто страшно и некомфортно. Внезапно, но ночи проходят прекрасно, нет разговоров, споров, скрипов, ни одного ночного подъёма, про который рассказывали служившие моей семьи. Может тут и не так плохо.

Письмо третье

Я устал. Прошло больше половины, ура.

После типичного утра, вкусного завтрака и бесполезного построения, начались курсы этого дня.

Щербет разбушевался. Самое время написать про него. Молодой человек, лет 20-25, контрактник, жёсткий сексист, непонятно зачем выпендривается перед курсантами. Может сначала веселится, а потом резко начать злится. Я не знаю. Походит на комедийную истеричку или на наркомана.

Опять автоматы. Показали ещё раз. Сам Щербет показал раз 10. Да, я понял, ты умеешь. Хорошо. Может, дашь нам больше одной попытки? Все бы завершилось так же глупо, если бы не Андрей. Паренёк моего возраста, скучный и вечно ноющий. Внешне приятный, но не в твоём вкусе, больше в моем.

Андрей сел, когда все стоят. Больные ноги, справка есть, что вам не нравится? Пусть делает, что хочет, нам плевать. Пришел Лысый, сказал, что Андрей не уважает свою команду, взбесил Щербета. Лысый отчитал и ушел. А злость Димы Щебетова осталась. Андрей слаб и не смог отогнуть предохранитель. Сила там не нужна, он спокойно опускается, если знать, куда двигать. Андрей начал тоже выпендриваться, ныть (говорить, что не хочет делать это), что Щербету не понравилось. Стульчик с автоматом в руках. Мальчику тяжело, он не стал делать. Бум. Шербет взорвался. Поставил всем 2, кроме одного паренька, не любимца, а просто везунчика, наверное.

Потом Щербет пошел и взорвал все кровати. Тут так делают, если кровать некрасиво заправлена. Или просто так. Почему бы не застелить еще раз. Ладно. Плевать. Хочу ему смерти. Если это называется дедовщиной, то я понимаю, почему тут все такие тупые. Извини, почти все.

Обед прошел чуть быстрее, из-за злости, направленной к Андрею, но, в общем-то фасолевое нечто и рыбу с непонятным гарниром можно денёк не есть. Мне кажется, все, что остаётся, они скидывают в следующее блюдо. Осталась картошка, кинули ее в капусту. Осталась капуста, она идёт в картошку.

С первого дня мы должны были начинать учить песню. Внезапненько. Песня сложная, не слышал ее ни разу, хотя был в кадетском классе, ты знаешь, там всё с этими дурацкими песнями. Не учится как-то.

От этой еды мне плохо. Настолько сильно и много пачкаю туалеты, что невозможно, при таком маленьком количестве поглощаемой еды.

Вместо фильма мы пошли в баню. Так они это называли. Обычные люди называют это душем. Пока ждали, Лысый довольно смешно, для этого места, шутил, можно считать, идеально. Геи как комары, у кого сосут, тот и становится голубым. Лучше бы подошло сравнение с вампирами, но не суть. Тапочки, голым в душ. Не смотрите вниз, не роняйте мыло, да-да, смешно. Теплый душ, помылся и вышел первым. Всё-таки уронил мыло. Но мойка представляла собой лабиринт с душами, так что нормально.

Щербет ещё злее. Поверка. Ночь.

Письмо четвертое

Щербет был ужасно злым. Не хотел всех подставлять и не шел в туалет. Уснул так. Настолько устал, что забил на свою физиологию.

Предстоял последний день всего этого. Утро прошло в типичном режиме с завтраком, разминкой и утренним, никому не нужным, построением. Завтрак умер. Кашу перестали давать, опять рыба с чем-то, плюс молоко в треугольниках. Спасибо, единственный нормальный прием пищи официально сполз в могилу.

В строю мы шли с нашей глуповатой песней, ну и плевать, не получалась она. Хоть убей, хоть перестрой, хоть запевалу ставь, ничего не будет.

Хорошей идеей было запастись леденцами с завтрака перед походом на военную штуку. Это нельзя назвать складом, гаражом, военной базой. Можно назвать штукой. Ворота, охрана, длинная дорога, раздолбанная, что только танкам и ездить. Ну, они тут и есть. Честно говоря, их было штук 5, плюс пушка и куча новеньких солидных грузовиков. Будет, на чем Максиму удирать от вальхальных друзей. Разговор о технике с мужиком вел один туповатый, как и все здесь, паренёк, мечтающий о карьере снайпера. В свою очередь, я смотрел на облака, наслаждался нестроевым шагом и конфетками во рту. Даня также смотрел на облачка, также скучно посасывая леденцы.

Походилки кончились, и снова обед. Как обычно. Невкусно. Кстати, нам показали какой-то шлак. Грузовые машины и танки из прошлого века.

После небольшого отдыха должен был состояться зачёт по строевой ходьбе и песенкам. Маршировали мы плохо, пели ещё хуже. Смущало это всех, и всем было плевать одновременно. Странная особенность. Делаешь все на отвали, а потом доделываешь до идеала. Идеала не вышло. На отвали не вышло.

После речи о чем-то неопределенном, полковник дал речь деду, который оказался представителем этой гениальной переброски людей. Не понимаю, что он должен делать, но мне кажется, он и не делал ничего. Ходил туда-сюда, хромая и улыбаясь. Не суть. Кстати, полковник становится еще тупее. В этом я удивлен. Он выглядел максимально глупо до этого, а это уже новый уровень какой-то.

Смотр строя и песни прошел плохо. Так себе прошли мимо трибуны с дедами и все. Интересно, наверное. Кому-то. Кому? Песня. Её никто не выучил, а ходить и двигаться мы не научились, слишком сложно. Ладно. Всем плевать. Мне плевать.

Было смешно. После нашего прохода пришел Щербет и сказал, знаю, ты не любишь все это матное, но было смешно. «Вам женская гениталия» – и так раза три – «Вам такая женская гениталия». Не знаю, как сказать тебе. Песня отвратительно спета, проходка тоже отвратна, но…

Причина совсем другая. Один паренек из ДРУГОЙ школы ударил СВОЕГО учителя, поэтому плохо будет НАМ. Однако мы даже не знаем эго. Воспитательный фактор не работает. Его не будут ненавидеть в его коллективе. Его будут ненавидеть случайные люди. Как он может потерять в авторитете, если от нас он его не добился?

Щербет дурачок, мягко говоря. Насилие не может приравниваться к другим дисциплинарным нарушениям. Это уже статьи, законы и тому подобное. Это не лечь на кровать, или курить в туалете. Что за дибилы защищают нашу страну? Правда, нельзя обучить их какому-либо знанию, кроме знаний как собирать автомат?

Взяв щетки и мыло, мы пошли мыть плац, обхарканный курильщиками. Курение тут очень важно. Если у тебя есть пачка сигарет, ты можешь стать любимчиком. Давай сигареты старшим и все. С каждым походом куда-либо остановка для курильщиков. Не помню когда, но они сказали, что курить можно только с восемнадцати. Как жаль, что за этим, внезапно, никто не следит.

Мытье плаца прекратилось с походом на обед. Только сели. Сразу подъем взвода. Кто-то успел поесть в этой очереди, я не хочу, есть это. Уже. Пришла помощь, откуда не ждали. Пришел полковник и внушил Щербету, что нет смысла наказывать еще два взвода, спасибо. Можно отправиться на традиционный киновечер. Вау, вот почему он полковник. Он умеет немного здраво мыслить. Вот это да. Опять кино. Ура?

Внезапно, да, ура! Шедевр отечественной анимации с ненавязчивой агитацией в вооруженные силы. Шутки, неплохой сюжет, привлекательная непропорциональная анимация, приятно. В первый раз не хочу здесь спать. Как-то пришел на один из уроков по перевязке. Все проспал. Не знаю, кому важно, за какое время ты пройдешь зачет по перевязке. Вроде, важно знать, как это делать, а не какие-то тренировки по зачетам. Попробовать сделать после этого не дали. Бинтов жалко, наверное. Я промолчу, что можно заменить тканью для обучения.

Поверка шла долго. Любой смешок запускал механизм Щебетова снова и снова. Последняя фамилия в списке. Ладно, она смешная. Заново. Список с фамилиями прочитали раз 10, даже стоять устал.

Наконец, спокойной ночи!

Пятое письмо

Допишу это для себя, ведь слезы мои ты не увидишь. Ладно, прошла пара дней, и ты не ответила на звонки, не разблокировала в социальных сетях. Вышел твой брат и сказал, что я тебе не нужен. Через день появилась информация, что это не твой брат, а новый парень. Не дождалась из армии. Бывает. Но не пять же дней, распутная дрянь? Как это вообще объяснить? Вам, женщинам, похоже, вообще нельзя доверять. Смерть моего брата не научила меня этому. Вы все одинаковы и убоги, как я погляжу!

Утро. Завтрак без каши, ненавижу Щербета, хотел отомстить, съев его семью из мороженного, но пишу с больным горлом. Единственное забавное во всем этом.

Ещё была уборка перед или после завтрака, не помню. Хочу забыть ее.

Мы собрались на плаце. Спустя миллиард тупых речей мы двинулись. Погода не была к нам равнодушна. Как ты ко мне. Ладно, уже пишу для себя, прекращу это всё. Надеюсь, ты, будущий Андрей, забудешь это все до разбора своего хлама. Надеюсь, ты найдешь своего партнёра. Думаю, тебя ещё мучает, что ты проколол презерватив брата в детстве. Ты не хотел, помни это. Ты не виноват, что его девушка заявила на изнасилование. Ты не виноват, что брат повесился. Все могло произойти так, даже если ребенка не было бы. Возможно, он захотел завести ребенка позже. Ты не виноват, что он повесился. Как и не виноват, что кто-то создал два пола. Кто-то сломал один, заставил его быть убогим. Девушка, которая довела Сашку до суицида, сделала аборт. Аборт. Она не хотела ребенка. Это случилось так много лет назад. Я никому, кроме этого текста не говорил об этом.

Когда мне было лет пять, я просто игрался. Не знаю почему, но мне очень нравились иголки, я уже который год хочу научиться шить и вышивать. В то время мне нравились аккуратные дырки. Помню, мать поймала меня за дырявкой бананов. Она поставила в угол, но по сравнению с моим проступком это был пустяк. Сашка никогда не отличался особой опрятностью, его носки были раскиданы по всем полкам нашей комнаты. Так валялся и его паспорт. Я уже понимал, что паспорт – важный документ и его протыкать нельзя. Однако посмотреть, что находилось там, я не отказался. Деньги, карта какого-то магазина и странные кругляши в пластмассовой упаковке. Это был презерватив, убивший всю мою жизнь. Я проткнул его разок или два, не зная чем это обернется. На похоронах все думали, что парень не предохранялся. Правду знал лишь я. Я понял ее пару лет назад, когда узнал о сексе, безопасности, обо всем том, что знает каждый подросток. Написал это сейчас и понял. Я должен был написать это раньше. Мне так давно надо было это сделать.

Продолжу. Так путь был долог. Это был очень холодный день. Не повезло парням в джинсах. Они думали, все будет быстро. Нет. Все взводы в очереди, напоминаю, что их число приближается к двадцати, а мы где-то в середине. Запускают всего по шесть человек. Пришлось стоять часа 2. Было яичко не золотое, а стало перепелиное. Зачем эти метафоры? Да, я все отморозил, не до болезней, но неприятно. Роспись за патроны. Быстрое одевание шлема, сползающего с головы при первом одевании. Бронежилет, не знаю, нет впечатлений.

Рванули. До какого-то… Что это?

Вообще, стояли мы на пустыре с одной стороны, а с другой каким-то складом бревен. Со стороны пустыря стоит кирпичное сооружение с окнами без стекла. Под окнами валяются старые матрасы, на них автоматы. Немного дальше виден маленький лесок и наш не особо родной городок.

Регулировка от какого-то мужика. Не так немного лежим. Этому стоило учиться часа три. Нет, явно нет.

Стрельбу разрешает. Окей. Куда стрелять? Там деревяшки? В них? Как понять, что я попал. Ладно. Шлем падает на глаза. Ой, все. Пыщ! Пам! Не знаю, что за звук. Отдачи нет. Автоматы ужасно старые, у кого-то заклинил, никто не понял куда стрелять. Не ощущается в руках, будто играешь в старую стрелялку со статично держащимся оружием. Это закончилось. Я просто выпустил все мои патроны в пустоту. Ни о чем не жалею.

Отстрелявшись, мы быстрым шагом рванули в корпус, попутно зайдя в магазин. Это было очень внезапно, как минимум тем, что денег не было у доброй половины людей.

Вернувшись в корпус, сняли всё постельное белье. Разрешили полежать на пустой кровати. Подушка, державшаяся лишь на куче швов, кидала мне на голову перья, но не суть. Было приятно отдохнуть после кучи трудных дней. У ребят зашел разговор про аниме. С чего вдруг? Ладно, мне не важно. Я даже с ними не общался. Один вышел, второй с криками: «Я-А-А-А!» – выбежал за ним. За дверью стоял Щербет. Как же грустно все вышло. Посадил нас на корточки. Сказал, придумать что-то, чтобы его простила девушка. Как вообще можно дуться на такую конченную мракобесную зайку? Паренек предложил написать сообщения ей на телефон. По мне, максимально тупая идея. Написали. Щербет рассказал, что все девушки продают свое тело, кроме его матери. И всех других матерей. Я думал, что он не прав, но сейчас сомневаюсь.

Обед. Не стал, есть ничего, кроме булочек с маслом. Автобусы. Щербет едет с нами. Молчит всю дорогу, спасибо. Автобус подъехал к месту, откуда мы отправлялись. Так и закончилось это приключение. Мы с Даней пережили это все. Только в автобусе нормально поговорили. Я так понял, что ему норм.

Еще я понял кое-что. Армия не нужна человеку, у которого существует больше двух направлений в жизни, еды и сна. Я понял, что никогда не пойду туда. Я понял, что девушкам верить нельзя. Я понял, что мне стоит заняться своей идеей. Стать богатым, а может и знаменитым. Бизнес. Люмпенград. Скоро о нем все услышат. Скоро все услышат обо мне.

Через пару лет данный текст займет очень важное место в жизни Андрея. Этот текст станут читать люди его интересов. Приверженцы его идей. Противники такого рода армии. С общим призывом, нищенскими зарплатами и домами, старым оружием и настолько тупыми людьми, которым нужно, как будто поесть, да поспать. Хотя, в таких условиях захочется именно такого. Простого человеческого сна. В выходной. На кровати.

P.S. В то же самое время, на месяцок попозже, Ксю столкнулась с таким же халтурным отношением. Вы удивитесь, но это стало её «важным местом в жизни».