Текст книги "За всё придётся платить. Книга третья. Игры магов"

Автор книги: Константин Пылаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

И вот теперь он возвращался по ней обратно, уже без родителей, в сопровождении сурового старика, назвавшегося его учителем.

– Правильный вопрос заданный вовремя. Но на него ты ответа не получишь. Урок первый – терпение. Тебе придётся научиться мне доверять. Ты мне кажешься умным юношей и поэтому можешь задать другой вопрос.

Несмотря на то что старик своим появлением разрушил его жизнь, лишив родителей и возлюбленной, юноша не хотел ударить в грязь лицом и испортить впечатление о себе в глазах незнакомца. Он каким-то чувством угадал, что разрешение на вопрос является проверкой, и задавать его следует осмотрительно и по делу.

– Почему твою поклажу везут наши кони, когда мул, предназначенный природой возить тяжести, идёт налегке?

Юноша внутренне напрягся, ожидая разочарования со стороны спутника, но другого вопроса на ум не приходило. Взглянув же на лицо старика, он облегчённо вздохнул – тот остался доволен.

– Так ты ещё и наблюдателен. Рад, что не ошибся в тебе, назвав умным. Вопрос правильный. Но ты заблуждаешься, и это урок второй – не торопись с выводами. Мул идёт не налегке. Он везёт груз непомерный по своей тяжести, который мы вдвоём не пронесли бы и четверти пути. Как ты уже правильно заметил – он создан для этого самой природой. По этой же причине мы и едем так медленно – крепость цепи определяется по самому слабому звену. И это урок третий. Пожалуй, на сегодня хватит. Остановимся на привал. И не думай сбежать ночью – вернусь и убью твоих родителей. И девку в придачу. Понял?

Страшные, леденящие кровь слова, предназначенные предупредить от совершения деяния, о котором исподволь задумывался юноша, прозвучали так непринуждённо и обыденно, что не вызвали и толики сомнений, что сказанное будет исполнено.

– Да, господин. – поклонился юноша. – Я понял.

– Зови меня Учитель. Так будет правильно.

– Да, Учитель. Я запомню.

– Молодец. А теперь, будь добр, собери хворост для костра. Вот, – он отстегнул от седла небольшой топорик и протянул его юноше, – тебе пригодиться.

Орёл, сидевший у старика на плече внимательно и оценивающе поглядел на молодого человека, и сочтя его неопасным, издал на всякий случай клёкающий звук, в качестве предупреждения. Юноша отпрянул.

– Не бойся. – прокомментировал поведение своего питомца старик. – Пока ты не замыслил против меня подлость, он тебя не тронет.

– Я и не…

– Вот и не думай. – спокойно, словно речь шла о пустяке, заметил старик. Просто наруби дров для костра.

Привыкшему к тяжёлой работе в поле и коровнике юноше не стоило труда по-быстрому натаскать веток, и порубив их, сложить из них шалашик. Осталось лишь высечь огонь.

– Учитель, у тебя есть кресало?

Старик оторвался от распаковывания принадлежностей, необходимых для ночёвки, таких как плед, коврик-подстилка, из сбитого, тонкого войлока и съестных припасов, в виде хлеба и мяса, нарезанного заранее. Это, впрочем, ему всучили родители ученика, в надежде, что их ребёнок в дороге будет сыт.

– Незачем. – потягиваясь и разминая с хрустом кости, заметил спутник. – Смотри. – и протянул руки к сложенным веткам.

Его ладони несколько раз обернулись, и сухой валежник вспыхнул, как от факела, словно облитый земляным маслом.

– Учитель. – благоговейно, широко раскрыв глаза и отказываясь им верить, прошептал юноша. – Как это…

Старик, краем глаза, отметил про себя восторженный взгляд того, кто должен был стать его учеником, но сделал вид, что не заметил. Он несомненно остался доволен впечатлением, произведённым на Гелерда. Первый шаг был сделан.

– Понравилось?

– Да-а. – задыхаясь от восхищения, выдавил из себя . – И я… – он осёкся, боясь обмануться в ожиданиях.

– Конечно.

– Когда? – голос дрожал.

– Урок первый гласит… – старик предоставил юноше закончить фразу.

– Терпение. – склонил голову ученик. – Я помню, Учитель.

Костёр – это хорошо. Костёр – это тепло и уют, возле него можно предаваться размышлениям и сладким воспоминаниям, смотря в пламя и провожая взглядом, взлетающие вверх искры.

Гелерд сидел, положив подбородок на колени, и разглядывал ярко-оранжевые языки, жадно пожирающие дерево. Он думал о Шазе. Ему очень хотелось, чтобы сейчас она сидела рядом, положив голову ему на плечо, и чтобы её волосы укрывали его спину и грудь. Молчать и мечтать.

– Не спишь? – Тамадар повернулся на другой бок. Он и не думал спать – его занимало поведение и мысли подопечного. – Грустишь о девчонке? – и не дожидаясь ответа, продолжил: – Это хорошо.

– Чего хорошего? – понуро спросил ученик мага. – Чего хорошего ты находишь в том, что я потерял любовь?

– Хорошо то, что она у тебя есть. – проникновенно сказал старик. – И я очень хочу, чтобы ты её сохранил, и что важно, остался ей верен.

– Можно подумать, здесь есть с кем ей изменить. – съязвил Гелерд.

– Не переживай, я тебе это предоставлю. – Тамадар снова повернулся, теперь уже спиной к нему. – Всё! Спать. Завтра с рассветом в путь.

***

– Это всё?

Два малюсеньких куска руды, лежащие на столе никак не могли удовлетворить потребности мага. Пражан сделал так, как рекомендовал мастер Риз, включая обещание виселицы любому, утаившему руду. Видимо, горожане исключительно блюли закон или минерал для них ничего не значил – Пражан не верил в магию, и то, что так ценилось в Массале, здесь ничего не стоило.

– Да, мастер Риз. – бурмистр пожал плечами, и поджав губы, добавил: – И это с учётом, что один из кусков принадлежал мне.

Юноша с любопытством глянул на самого уважаемого гражданина города, который только что признался в преступлении.

– Не надо так на меня смотреть. – бросил мастер Солет. – Как ты правильно заметил, кто-то мог когда-то давно, в молодости, просто выиграть в кости и спрятать до поры до времени в укромном месте. Так, на всякий случай.

– Но мне этого мало. – некоторой долей раздражения и досады сказал Риз. – Это ничтожно мало.

– Пражан не дойная корова, и твоя королева не доярка, чтобы нас цедить. – довольно резко осадил мага бурмистр. – Больше нет и не будет. Хочешь больше – отправляйся в Каишт и сам добудь сколько тебе потребно.

Риз скривил рожу, понимая, что слишком сильно надавил на Солета. Продолжая требовать сверх того, что было обещано, они вполне могли остаться вообще ни с чем.

– Прости, мастер Солет. – лоб мага пересекли морщины. – Это я с досады. Уж очень рассчитывал на большее. А в Каишт я больше не пойду – страшно. Один раз мы оттуда еле выбрались, возможно, заплатив высокую цену. Я даже не знаю, как это отзовётся для нас в будущем. – он махнул рукой. – Ну, раз нет, значит нет. Придётся обходиться без неё.

*

– Леди Саффи, что это значит? Ты, что ж это, отсылаешь меня?

В походном шатре королевы сидели семеро – Риз, Цера, Додиан, Логар, Ларс, Кадин, произведённый из десятников в сотники и командующий сорока молодыми сагрнскими и сама Саффи. Обсуждали план зимнего похода по землям Севера. И вот чего Саффи совсем не ожидала, так это подобной реакции командира пражан.

– Я тебя не понимаю, мастер Додиан. – королева в недоумении обвела всех взглядом. – Что тебя не устраивает?

– Меня, – еле сдерживая ярость, заявил предводитель пражан, – не устраивает то, что мы, встав под твои знамёна, должны разделиться, а ты, вместо того чтобы вести нас, наоборот, идти с нами не хочешь.

– Но с тобой пойдут мои самые доверенные люди.

– Нет. – Додиан был непреклонен. – Пражане делиться не будут и пойдут только под твоим знаменем. Или мы не тронемся с места.

– Но… – Саффи вконец растерялась.

Сидевшая до этого молча Цера, притянула к себе потерянную девушку, довольно бесцеремонно взяв её за шею. Быстро-быстро зашептала ей что-то на ухо.

– Нет. – Саффи испуганно отстранилась. В её голосе звучала неподдельная тревога. – Нет.

Цера повторила движение. На этот раз значительно грубее. Снова зашептала, но уже куда жёстче. В глазах Саффи блеснула влага, но она быстро взяла себя в руки.

– Хорошо, мастер Додиан. – голос приобрёл металлические нотки. – Я иду с тобой. Риз, ты пойдёшь с Церой. И не спорь. – видя, что брат собирается оспорить её решение, остановила его. – У нас договор.

– Останься сегодня со мной, пожалуйста. – её голос умолял.

Они уже с начала похода жили в разных палатках. Она с Роксаной, он с Вороном. Всё-таки Саффи была девушкой и девушкой незамужней. А кривотолки… Кривотолки никому не нужны.

– Мне очень плохо и страшно. У меня нехорошее предчувствие. Расскажи, как прежде, дома, сказку или любую ерунду, и дождись, пока я усну. Пусть будет как раньше. Провалиться бы этой Цере к Зарам. Житья от неё нет. Всё учит, учит, надоела своими поученьями. Гамалу отослала и нас разлучила. Ну зачем?

– Гамалу отослала, чтобы не отвлекаться на него и помогать мне. А нас она тоже правильно разделила – я твой брат, и могу говорить от твоего имени. Потерпи, мы скоро снова будем вместе. Ворон тоже пойдёт с тобой. Не спорь – мне так будет спокойнее. Ну давай ложись. Я тебе что-нибудь спою.

Саффи свернулась калачиком, обняв колени руками. Меньше всего она была похожа на грозную королеву, готовящуюся воевать с полмиром. Сейчас она походила на маленькую, восьмилетнюю девочку, ждущую сказку от брата. У Риза самого на глазах навернулись слёзы – он тоже не хотел расставаться.

Спи, непоседа, сладок твой сон.

Расступятся тучи, уйдя в горизонт.

Солнце уснуло, трудный день проведя.

Спи, моя радость под звуки дождя.

Так когда-то пела ему мама. Он нечасто пел ей эту песню. Она напоминала ему о прошлом и становилось грустно.

Пусть годы пройдут, ты узнаешь, что сон.

Только один лишь приносит покой.

Ну а пока, радость моя,

Спи, мой хороший, под звуки дождя.

Риз не заметил, как по его щекам покатились крупные капли, а нос подозрительно чем-то забился.

Засыпай поскорей, позабудь про печаль.

Только б подольше тебе не терять.

Пусть грозы пророчат, вдаль уходя,

Спи, моя жизнь, под звуки дождя.

Саффи засопела. Риз осторожно, чтобы не разбудить, поправил на ней, съехавший с плеча, плед, и ласково погладил по золотым волосам. Сердце разрывалось от нежности.

Юноша вышел на улицу. Холодный ветер наскоро высушил щёки. Он быстро зашагал в сторону своего шатра и не слышал, как за тканью палатки тихо плакала его сестра.

Глава 4. Не верь никому

Лицо, сидевшего напротив гападанина, скалилось в похотливом подобии улыбки. Он жадно переводил взгляд с посла на большой, сделанный из бамбука, короб. Что там находилось, тёмно-серый не мог не догадываться. Раз этот чужак прибыл сюда, значит, ему что-то нужно от него, а прийти без подарка, значило умереть. Гападан не жаловал гостей из Империи, но принёсший подобный дар, вполне мог рассчитывать на благосклонность вождя.

Вождь. Сорокалетний толстяк, с тонкими ручками и такими же ножками, нехарактерных для мощных и сильных гападан, вряд ли смог бы занять сколь-нибудь приличный статус в любом другом племени. Своим положением он был обязан тем, что забеременевшие от него женщины, как и ото всех в его роду, приносили в основном девочек, и что важней всего, как минимум половина выживала.

С представительницами прекрасного пола здесь была беда. То ли проклятье, то ли неведомая болезнь косила девиц, едва те достигали половозрелого возраста. Увеличению женского поголовья отнюдь не способствовало и насилие, совершаемое над девочками, голодными до любви, мужчинами, страдающими от неуёмной, животной страсти. И хоть за это полагалась суровая кара, желающих не убавлялось.

Из десятка младенцев женского пола лишь две доживали до брака и стоили очень дорого. И первую брачную ночь с невестой проводил вождь. Мужья соглашались на это не из уважения к верховному, а из желания отбить затраты на покупку жены, если та понеся, родит девочку.

– Мой Император хочет твоих охотников. Он будет их кормить, давать женщин, если они будут воевать за него. За каждый завоёванный город будут получать одну женщину на пятерых. Это очень щедрое предложение.

Тростниковый потолок, накрытый большими пальмовыми листьями, хоть и не пропускал прямые солнечные лучи, но прохладнее от этого не становилось. Скорее наоборот – жара делалась невыносимо удушливой. К ней примешивалась отвратительная вонь подгоревшего жирного мяса, и давно отвыкшее от подобных запахов, обоняние гостя чрезвычайно страдало.

– Что получу я, если я дам тебе охотников?

Вождь, голый, в одной набедренной, до неприличия короткой и почти ничего не скрывающей, повязке, слизнул с пальцев жир, оставшийся после еды. Наниматель с трудом сдержал рвотный позыв. Будь на его месте любой другой, желательно молодой, дикарь, он по-другому мог отнестись к его манерам. Явившийся из Массала любил красивое мужское тело. Не то чтоб он предпочитал мужчин, но в случае с гаподанином, вполне мог и не устоять.

Впрочем, тут его бы ждало разочарование – подобное предложение, сделанное дикарю из Гападана, вполне могло закончиться плачевно. Эти варвары совсем не признавали однополой любви.

– Здесь, – посол положил руку на короб, – одна из самых красивых девушек Массала. Она твоя. Согласишься – получишь ещё одну, не хуже.

– Три! – выкрикнул, готовый пустить слюни, гападанин. – Три. – и продемонстрировал нужное число пальцев.

– Да хоть десять. – подумал про себя посол. Таких как та, что сейчас лежит, опоенная опиумом в коробе он может купить по дешёвке на базаре целую сотню. Ему доводилось видеть гападанок – таким он бы не позволил даже разливать вино посетителям в своих самых дешёвых борделях, а посему, и эта дурнушка сойдёт за красавицу. – Две. – вслух отрезал Лотос. – И того – три за тысячу и сверх по одной за три сотни. У вас и так переизбыток мужей.

– Покажи. – гападанина потрясывало от вожделения.

Посол щёлкнул пальцами, и один из его личной охраны открыл крышку, помогая блаженно улыбающейся девице, подняться.

– Ах. – выдохнул вождь. – Она моя? Я должен попробовать.

– Конечно. – посол еле сдержал омерзение к этой похотливой обезьяне. – Я подожду снаружи. – он выдавил из себя улыбку. – Только недолго, я тороплюсь.

– Я дам тебе три тысячи. – щурясь от полученного удовольствия, улыбался вождь. – И ты мне должен… – он принялся разглядывать пальцы, подсчитывая количество будущих жён.

Липкий пот заливал спину, тёк по груди, противно щипал, попадая в глаза. Здоровенный, косматый зверь изнывал на пороге, пытаясь обмахиваться кисточкой хвоста. Но переговорщик был счастлив – свою часть договора он исполнил, и если …

– Десять. – помог ему Лотос. – Эту я тебе дарю в знак расположения моего Императора. Но тысячу я заберу сейчас.

– Э-э, не…

– Не обману. Мне нужны все. Обманывать невыгодно.

– А как ты, – вождь лукаво поглядел на гостя, – проведёшь их через пустыню? Где возьмёшь столько воды?

– Я научу их летать.

– Шутишь? – хитрые глазки серокожего недоверчиво блеснули. Он знал с кем имеет дело, и вполне могло статься, что этот сын Игарада способен и на такое.

– Конечно, шучу. Но ты забыл, что я колдун, а колдун не раскрывает своих секретов.

*

– Что, вся тысяча?

Хорошо, что Великий Магистр оказался рядом, да к тому же в компании Маварона. Протащить такую уйму народа сквозь портал, в одиночку, Лотос был не в состоянии, а если учесть, что их предстояло провести через весь город, в специально построенный для них лагерь, и не растерять по дороге, то задача крайне сложная. Благо Лотос привёл гападан к порталу в джунглях поздней ночью, что немного облегчало решение проблемы.

– Да, и два десятка уже здесь. – посол с чувством выполненного долга склонил в почтении голову. – Надо торопиться. Как бы они не разобрали библиотеку по кирпичику. Хотя, – Лотос решивший, что после выполненного задания имеет право на бестактную шутку, набрался наглости, – тебе бы очень этого хотелось. Не так ли?

– Я гляжу, вы все к курсе моих дел? – Гелерд, еле сдерживая гнев и досаду, отвернулся. – Маварон. Отправляйся в казарму. Возьми сотню гвардейцев и веди их сюда. Скажешь, я приказал.

– Позволь узнать, – спросил Лотос, когда Маварон вышел, а они двинулись в главный зал библиотеки, к ожидавшим своей судьбы, дикарям, – когда ты выполнишь обещание?

Шедший впереди Гелерд даже не обернулся. Ему пока нечем обрадовать спутника, но признаваться в этом было слишком рано.

– Вопрос преждевременный. Ты лучше скажи, что там с моим мальчишкой?

Лотос почувствовал себя обманутым.

– Ты имеешь в виду Гелиона? – маг сообразил, про кого спрашивал узурпатор, но прикинулся непонимающим. – Тебе лучше знать.

– Ты забываешься. – менторским тоном выговорил Гелерд. – Ты прекрасно понял, кого я имею в виду. Речь о мальчишке, сбежавшем от меня. – маг поморщился. Вспоминать, да ещё вслух о собственной оплошности удовольствие так себе. – Я велел разузнать о нём всё.

При словах "Я велел" Лотоса покоробило. Даже Великий Ульрих не смел так разговаривать с членами Совета Гильдии.

– Мои люди ведут его, хоть это и очень сложно. – сдерживая ярость, ответил обладатель лучшей в Империи осведомительной сети. – До недавнего времени он пребывал в Баламаунте. Там мне до него не добраться.

Гелерду стоило обернуться. Но он этого не сделал, и потому не видел, с какой ненавистью смотрел на него Лотос.

*

Ближе к полудню два войска разошлись. Даже разделённые по отдельности они представляли могучую силу. Ни один из оставшихся полюсов Севера не мог противопоставить им равнозначную армию.

На удивление Саффи ничем не выдала своей печали по поводу разлуки. Наоборот, была даже несколько суховата. Лишь напутственно махнула рукой брату и просила беречь себя.

Риз понимал её – выказывать на людях слабость сильный вождь не мог себе позволить, а ей очень хотелось быть сильной. Додиан исподволь наблюдал за ней, словно искал повод для причины усомниться в королеве. Магу с грустью подумалось, что ввязавшись в эту войну, им во всех и вся придётся подозревать, если не измену, то неприятие. Вот она – цена власти.

– Что загрустил? – Цера мягко провела рукой по серой гриве коня, прошептав ему что-то на ухо, от чего он приветливо замотал мордой. – Печаль плохой спутник в дальней дороге.

Норовистый конь поначалу не хотел признавать женщину своим хозяином. Строптивый жеребец, привыкший носить на спине тяжёлого всадника, от которого пахло мужчиной, нехотя позволял ездить на себе слабой, по его мнению, тётке, не спеша слушаться команд. Цера не стала с ним церемониться, и два дня гоняла его до изнеможения, сняв седло, и периодически сдавливая ему рёбра своими сильными ногами так, что тот едва дышал. При этом ни разу не ударила или повысила голос. Наоборот, разговаривала ласково и кормила с руки морковкой.

– Да так. – юноша оторвался от своих мыслей. – Похоже, придётся идти тем же путём, что два года назад шёл в Сагрн. Забавно.

– Мне тоже придётся идти по местам, по которым я, – тут она ухмыляясь, глянула на мальчишку, – "хаживала".

– Грабила? – почти равнодушно спросил Риз. Варварка есть варварка, что с неё взять.

– Грабила. – глаза женщины заблестели от воспоминаний о былых, славных деньках.

Снег под ногами воинства похрустывал, превращаясь в серую кашу. Тяжелогружённые телеги варваров, влекомые мохнатыми животными, поскрипывали громадными колёсами. Одетые в волчьи и медвежьи шкуры люди, привычно шагали по дороге, постепенно превращая её в месиво.

– Попила кровушки? – буркнул юноша.

– Так, маг. – Цера решила расставить всё по своим местам. – Давай начистоту. Мы на войне. Война – это кровь, грязь, грабёж. Согласен?

Риз хмурясь, молчал. Он знал, что хочет сказать ему соратница, и был с ней согласен, но ему это не нравилось. Слишком много смертей отделяло его от цели, которую он себе наметил.

Варварка за время знакомства уже научилась понимать мальчика, так сильно отличавшегося от любого из её соплеменников. Поначалу, в её голове никак не укладывалось многое из того, что огорчало юного мага. Его слова о жизни без насилия, граничили с глупостью, но постепенно, наблюдая за ним, она постигала смысл его слов.

Как-то, много лет назад, в одном из набегов они убили, говорившего подобное, старика в ограбленном ими селении. Старик, облечённый в белое, был слаб и немощен, и его речь скорее походила на мольбу о пощаде и не произвела на варваров впечатления, и его седая голова отделилась от тела. Сильный должен дать отпор, слабый – смириться с участью жертвы. Цера с рождения жила в таком мире.

Но Риза назвать слабым она не могла. Субтильный мальчишка, которого она запросто скрутила бы в бараний рог одной рукой, обладал могучим духом. А за этим духом скрывался дракон, способный сокрушить целое войско. И этот дракон не желал завоёвывать, покорять и грабить. Цера не понимала почему, но честно пыталась разобраться.

– Вот представь. – продолжила она, не дождавшись ответа. – Кстати, куда мы сейчас направляемся?

– В Баград. – угрюмо ответил Риз.

– А, знакомое место. Бывала в тех краях. Правда, соваться туда не стали. Маловато нас было. Но я не о том. Вот представь – пришли мы, а ворота закрыты. Что будешь делать, уговаривать?

– Да.

– А они пошлют тебя куда подальше. Тогда что?

– Покажу вас и продолжу уговаривать.

– А если и тогда не захотят признать твою сестру вождём? Вдруг выйдут и станут биться? Поведёшь нас в бой?

– Поведу.

– А после снова будешь рыдать над ранеными врагами, штопая их раны?

– Да, буду. – твёрдо сказал юноша.

– Ясно.

Цера замолчала, обдумывая ответы мага, которые не были для неё неожиданными. После битвы при Сагрне она уже знала, как будет реагировать этот паренёк. Любого другого она непременно заподозрила бы в слабости, но только не его.

– И грабить после победы нам не дашь?

– Не дам. – громко сопя, замотал головой Риз. – Умру, но не дам.

– Тогда у нас будут проблемы. – Цера заострила внимание на "у нас", давая понять, что останется на его стороне, даже если придётся выступить против тех, с кем раньше ходила грабить. – И лучше сейчас продумать, как будем останавливать разбой.

– Я не знаю. – растерянно произнёс юноша, понятие не имевший, как будет решать такую проблему. В этот момент он скорее напоминал беспомощного ребёнка, а не предводителя варварского войска.

– Ладно. – женщина ободряюще ткнула кулаком Риза в плечо. – Разберёмся. Я попробую поговорить с нашими. Будем надеяться на "сапоги на тряпке".

Цера, как и все кроберги, с пренебрежением относилась к стягам, вымпелам и прочей ерунде, которые с гордостью привязывали северяне к своим копьям. "Серому Волку" достаточно шкуры на плечах, под которую, впрочем, с недавнего времени, с подачи той же Саффи, поддевались кожаные доспехи. Кроберги постепенно оценили их достоинства, дающие в бою больше шансов выжить.

– Это правда? – юноша робко, с затаённой надеждой поглядел на воинственную, не знавшую пощады в бою, женщину, ставшую ему настоящим другом. – Ты правда поможешь мне?

Цера, протянув руку, по-матерински потрепала ему волосы,

– Правда. – с нежностью, на которую только была способна, подтвердила она. – Но, – хитрая улыбка озарила её лицо, – с тремя условиями.

– С какими? – Риз был готов на всё, лишь бы избавиться от кошмара, пугавшего после принятия тяжёлого решения о кровавой войне с Империей.

– Первое – во время битвы слушаешься меня, надеваешь бронь, подаренную тебе сестрой, и не лезешь на рожон. Ясно?

Юноша кивнул.

– Второе – я тебя тренирую, как бойца. А то из тебя воин, как из меня стряпуха.

– Согласен, я буду стараться.

– И третье – ну, отъешься ты наконец, – она позволила себе рассмеяться, – а то глядеть на тебя тошно, дохлятина.

***

Хлоп!

Небольшой камень, обёрнутый в тряпку, угодил прямёхонько в лоб. Пущенный умелой рукой снаряд, свалил недотёпу на землю. Сознание он не потерял, но взгляд стал отрешённым. Подбитый сидел с открытым ртом посреди лужи и глупо моргал.

Пращник – мальчишка, едва ли старше десяти лет, нагло усмехнулся и с гордостью посмотрел на стоявшего рядом старикана, в ожидании одобрения. Старик сжал губы, пряча улыбку в бороду.

– Молодец, Карадаш. – он потрепал волосы пацана, при этом сжав их в кулак, что само по себе было немного больно, и повернулся к незадачливому воспитаннику.

– Тебе, дураку, – старик отпустил волосы мальчишки и недовольно постучал себя по темечку, – и дождь создали для удобства, а ты.

Юноша дотронулся до больного места, размазывая испачканной рукой грязь по лбу, отчего вид его стал совсем комичным. Поднялся, попутно приходя в себя. И как любой опростоволосившийся ученик, тут же принялся оправдываться.

– Я хотел использовать воздух. Ты же сам говорил – водяная магия ненадёжна. Вот я и…

Старик закатил глаза к небу, словно те были виноваты, что его ученик осёл.

– Мало ли что я сказал. Воды кругом много – её и надо использовать. Против тебя кто, маг? Так, Зары тебя раздери, зачем искать сложный путь – правой рукой брать левое ухо?

– Да ты и сам так делаешь – хватаешь меня правой за левое. – сострил мальчишка, успевая присесть, избегая экзекуции, о которой только что рассказывал.

– А ну, цыть, пострелёнок. – беззлобно выкрикнул старик, но сделал ещё одну попытку поймать маленького наглеца, также не увенчавшуюся успехом. Вёрткий пацанёнок ловко отскочил, и прижав кулачки к подбородку, почтительно поклонился – наказывать его после этого не имело смысла.

Поняв, что подвергать карам за дерзость его не будут, Карадаш подобрал свой снаряд, который принёс ему маленькую серебряную монетку – за каждый удачный бросок Тамадар платил ему, и платил щедро.

И тут мальчишке не свезло. Тряпка, в которую был завёрнут камень, развязалась, и на землю упало содержимое – сам камушек и что-то маленькое, блеснувшее на солнце, выглянувшее тут же, после того как маг развеял тучку, созданную специально для тренировки. Он быстро нагнулся и сунул блестящий предмет за щёку.

– А ну-ка, поди сюда. – от Тамадара, который, несмотря на возраст, не утратил остроты зрения, не укрылось подозрительное движение маленького наёмника. – Давай, давай, что у тебя там? Выплюнь.

Мальчик, побледнев, подошёл на подгибающихся ногах к магу и выплюнул на протянутую ладонь мелкую монетку. Вжал голову в плечи.

Тамадар переводил взгляд с монетки на Карадаша и обратно. С каждым новым взглядом мелкий гадёныш уменьшался в объёме, прикидывая, сколько всыпят ему за подобную проказу.

– Ну, давай считать. – предложил Тамадар. – За шалость, допустим, положим пять. Согласен?

Голова паренька почти исчезла в плечах, но ещё достаточно торчала снаружи, чтобы ей можно было кивнуть, в знак согласия.

– За смекалку скостим два.

– Три. – оспорил решение учителя наглец. – Ну ведь здорово получилось?

– Хорошо, пусть три. Дальше – обманул учителя, с целью наживы. Это три, три. – протянул Тамадар и засиял от наслаждения. – Не меньше.

– Не согласен. – встрепенулся невинно осуждённый. – Не наживы ради, а токмо движимый баловством. – он поднял кверху указательный палец. – О!

– Незадача. – щёлкнув языком, расстроился маг. – Ладно, один. И того – три раза по голой жопе.

– А за меткий бросок? – вконец обнаглел Карадаш, упирая руки в бока. – Я попал.

– За бросок ты получишь свою монету. Пшёл на конюшню. Скажешь Песту выдать тебе.

Мальчишка побрёл в сторону конюшни, заранее потирая задницу. Тамадар посмотрел ему вслед.

– Вот ведь озорник. Сейчас договориться с Пестом и ни разу не получит. А орать будет на все три.

– Но учитель, я не понял, что случилось? – Гелерд умоляюще смотрел на Учителя.

– Ты не понял? В тряпку, вместе с камнем он вложил серебро. Поэтому, сделай ты купол из воздуха или воды, без разницы – не сработает.

– Вот гадёныш. Мало ему ты назначил.

– В самый раз. Тебе впредь наука. Да и мне тоже – урок второй. Поспешил я с выводами. Надеюсь, ты не отправишь меня к Песту? – старик состроил хитрую физиономию.

– Учитель! Как можно.

Со стороны конюшни раздался вопль, а за ним три коротких взвизга – шла воспитательная порка.

– Не договорился. – ухмыльнулся Тамадар. – Я предупредил Песта, что если ещё раз возьмёт деньги с парня, получит вдвойне. Только Карадаш об этом не знал.

– Но Учитель, почему ты так снисходительно отнёсся к его попытке тебя обмануть?

– Ну, пожалуй, обмануть меня не так просто, но если у него это вышло, он молодец. Он наёмник, и возможно, когда-нибудь станет вожаком. За такие выходки скорее нужно поощрять, чем наказывать. А вот если ты попробуешь меня обмануть – наказание будет не в пример суровым.

Из конюшни показался, потирающий зад, Карадаш. На глазах его блестели слёзы. Он рукавом утёр сопли и неожиданно, глянув на Гелерда, улыбнулся.

– Стой, собачий сын. – Гелерд поймал мальчишку за шиворот. – Ещё раз ты…

Узкий коридор башни дал возможность юноше без труда схватить маленького мерзавца, позволившего себе так вызывающе провести ученика самого Тамадара. Несмотря на порку, следовало проучить несносного наглеца, чтобы впредь было неповадно обманывать Учителя. Впрочем, последнее не сильно тревожило Гелерда – им двигало скорее обыкновенное чувство мести и оскорблённое самолюбие.

– Руки убрал. – строго бросил Карадаш, выскальзывая из куртки и обнажая нож. – Только попробуй сказать ещё что-нибудь подобное о моих родителях, и я отрежу тебе что-то из ненужного магу.

Он сделал угрожающий выпад вниз живота ученику Тамадара. Тот отпрянул.

– Смотри у меня. – убирая нож, сказал Карадаш. – Сам болван. Не знаю, сколько уроков припас для тебя Тамадар, но запомни мой – не верь никому и никогда. Пригодиться. – он протянул руку. – Куртку отдай.

Гелерд, огорошенный полученным отпором, вернул одежду мальчишке.

– Отдыхай. – бросил Карадаш, и повернувшись к юноше спиной, посвистывая, не спеша, пошёл по своим делам, оставив будущего мага в растерянности.

***

– Ну что я тебе говорила – ворота заперты.

В два человеческих роста деревянные стены на каменном фундаменте, со стоящими на ней готовыми к бою воинами, говорили о том, что их ждали. И это было неудивительно – за три недели, что они были в походе, останавливаясь каждые два-три дня для переговоров с мелкими баронами, весть о их приближении успела далеко обогнать воинство Северной королевы.

Тьюк, тьюк. Две стрелы воткнулись в землю в шагах двадцати от передовых, обозначая безопасное расстояние и проводя границу дозволенного.

– Хорошие луки. – заметила Цера. – Если глаза также метки, как крепки руки, то нам можно посочувствовать.

– Поехали. – тронул коня Риз. – Всё равно пришли. Надо доделывать начатое.

– Подожди. – всматриваясь вдаль, остановила его женщина, скидывая полушубок и снимая доспех.

– Что ты делаешь? Холодно ведь.

– Поэтому и снимаю.

– Поясни.

– Вот теперь поехали. – складывая снятое на телегу и оставаясь в одной нательной рубахе, скомандовала Цера, запрыгивая в седло. – Там поймёшь.

– Меня зовут Риз, я…

Четверо всадников, в надетых поверх кольчуг, тёплых шубах, делавших их огромными, вели себя вызывающе, надменно разглядывая двоих переговорщиков – безусого юнца и его раздетую спутницу. Припорошённые снегом кони, громко фыркали, выпуская из ноздрей пар, в нетерпении колотя копытами землю, словно объясняя припёршимся чужакам, что их хозяева слишком заняты, чтобы отвлекаться на такую мелочь, как разговоры с проходимцами.