Текст книги "Возвращение (СИ)"

Автор книги: Константин Муравьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Моя бабушка, Анна Николаевна Пономарева, вошла в эпоху российских перемен слишком уж в зрелом возрасте. В советское время она пыталась укрыть свою беспокойную натуру вообще и человеческую интуицию в частности в относительно безопасной области детской психологии. С наступлением эпохи дикого капитализма бабушка пошла на бухгалтерские курсы, после чего быстро сделала карьеру, дойдя до уровня главного бухгалтера. Ее начальник, акула капитализма уездного масштаба, быстро понял, в чем заключается настоящая ценность такого кадра. Стал приглашать бабушку на все совещания, под предлогом ее формальной должности. После чего та представляла начальнику всесторонний отчет по тем данным, которые она, как дипломированный людовед и душелюб, «считывала» с собеседников. Кто врет, кто нет, кому можно доверять, кому нет. Качество ценное и опасное. К сожалению или к счастью, возраст взял свое и бабушка, наконец, удалилась на покой. Однако, ее природный и профессиональный талант остался при ней, так что сделать вид, что я всего лишь слегка задержался на раскопках, мне не удастся. Мой излюбленный способ врать, сообщая тщательно выверенную частичную правду, с бабушкой никогда не работал. Если вспомнить мои детские и юношеские приключения, в которые вовлекало меня неуемное любопытство и натура «исследователя», любой разбор полетов, стоило к нему присоединиться бабушке, заканчивался тем, что я пожимал плечами и умолкал. Это означало: «бабушка, мне нечего тебе сообщить такого, что ты могла бы принять за версию, хотя бы гипотетически достойную рассмотрения».

Я прошел на кухню, к свету. Бабушка молча и испытующе посмотрела мне в глаза. Это означало: «Давай, заливай. Можешь начинать прямо сейчас. Я тебя внимательно слушаю.»

Анна Николаевна, даже в нынешнем своем возрасте поддерживала прямую осанку, которая с молодости подчеркивала ее рост, умеренно выше среднего, и сухое сложение. Четкие, прямые черты лица, взгляд, сочетавший проницательность и теплоту, что выдавало большую внутреннюю силу. Абсолютно седые волосы, собранные в прическу типа «бабетта». Неудивительно, что каждый, кто встречал мою бабушку так вот, стоя, лицом к лицу, поневоле смотрел на нее снизу вверх, какого бы ни был роста и социального положения.

– Присядь. – начала бабушка, не дождавшись моего вступления. Пожать плечами я тоже не успел. – Ты напряжен и насторожен. Готов к разнообразным сюрпризам. И не так, как пять-десять лет назад, когда отвечал сам за себя и мог позволить себе роскошь пренебрегать опасностью. Знаешь, каким я вижу тебя сейчас? «Всеволод Большое Гнездо» в осаде. За твоей спиной – круг, клан, семья, не знаю, как правильно это назвать, сам расскажешь, если захочешь. Разного возраста, пола, различной степени беззащитности. Те, кто доверяет тебе абсолютно. Те, кого ты оградил от чрезмерной печали многого знания, взяв на себя все их риски. И вот, помимо варвара у ворот, которого можно встретить лицом к лицу, ты ожидаешь коварного удара в спину. Ты уверен в себе, но готов к нежданному выпаду из темноты. Все это написано в твоих глазах яркими красками и огромными такими буквами, как первомайский призыв. Включая все те годы или десятилетия, что ты пережил, – нет уж, не спорь, я вижу, – пока тут, в нашем городке, позднее лето плавно перетекало в золотую осень. А теперь, – бабушка вздохнула и поднялась со стула, – Я приготовлю тебе ужин. И начинай рассказывать, наконец, я хочу знать все.

– Бабушка, – начал я, не находя в себе сил переключиться с сиюминутной темы наружного наблюдения на глобальные проблемы, очерченные опытной душевидицей грубо, но точно. – Давай, ты мне сначала ответишь на пару простых вопросов.

– Отвечу. Если ты про мнимых «археологов», которые пару дней назад интересовались, не забегал ли ты ко мне на огонек, то не знаю, на что они рассчитывали и кого хотели обмануть. Оставили телефон, но не думаю, что ты горишь желанием пообщаться с ними. Глазки стеклянные, пустые; интонация… Даже не ОБХСС, светлой памяти, и не наивный участковый. Самое настоящее КГБ. Я не спрашиваю тебя, натворил ли ты чего-нибудь такого, чем они имели полное моральное право интересоваться. Сдается мне, что не натворил. А этих придурков, что топчутся под окнами и у подъезда и делают вид, что читают газету, я вообще мелко вижу. Откуда они только понабрали таких? Натуральные пионэры…Тебя что-нибудь еще интересует, относительно всей этой игры в шпиона Гадюкина?

– Ничего срочного. Можно я пока взгляну на Анчара? Где он?

– В гостиной. Пойдем.

Анчар лежал на коврике у дивана, где бабушка обычно сидела с книжкой или смотрела телевизор. На мое появление пес отреагировал только тем, что повернул в мою сторону морду. Ни гавкнул, ни даже попытался привстать. В его глазах я заметил слезы.

Я присел рядом с псом на пол, погладил, пощекотал за ушами.

«Анчар, будем тебя лечить» – почему-то обратился я к нему мысленно.

Тут же получил в ответ мыслеобраз-картинку, да и хорошо если бы только картинку! Пахнуло чем-то гнилостным, трупным. Меня едва не стошнило. Картинка же повторяла реальный образ лежащего на брюхе Анчара, только совсем уж обреченного.

– Произвожу коррекцию фильтров ментальных рецепторов. – отозвался Симб.

– Анчар, фу! Помираешь, хочешь сказать? Врешь! Сказал, будем лечить, значит будем лечить! Бабушка, он ел сегодня?

– Да, недавно.

– Хорошо. Боюсь, он скоро проголодается.

– Сомневаюсь… Но еда есть.

Выбор лечебных плетений у меня был богатый, и скрывать свои способности я в данном случае не собирался. Нашел даже нечто специфически ветеринарное, и не в одном экземпляре. Любили древние расы зверушек, даже если любовь определялась исключительно годностью оных к употреблению в пищу. О! А это что такое? «Омоложение полуразумных. Восстановление физических и когнитивных способностей. Увеличение продолжительности жизни в два-три раза.»

– Анчар, хочешь стать полуразумным? Вижу, что хочешь!

Анчар никак не прореагировал на мою реплику, ни мыслеобразом, ни мыслезапахом. Только скосил глаза на меня. Мол, шутишь, хозяин? Ну-ну, издевайся над бедным песиком.

– Предлагаю небольшую адаптацию плетения к нейрофизиологическим особенностям пациента. – вдруг подал голос Опекун.

«Какую еще адаптацию? Хуже-то не будет?»

– Выбранное оператором плетение рассчитано на боевых полуразумных хищников с повышенной агрессивностью. Предлагаемая адаптация позволит смягчить этот эффект.

«Хорошо, адаптируй, и сразу применяй к… пациенту. У нас мало времени.»

– Принято. Необходимо обеспечить тактильный контакт с пациентом.

Я протянул руку и накрыл голову Анчара ладонью, но тут же отдернул ее и просто взял пса за лапу. Что-то самонадеянно-театральное почудилось мне в безобидном, на первый взгляд, жесте «возложения рук». Нет уж, с магией шутки плохи, тут любой жест, любой символ имеет значение. «Скромнее надо быть, и будет нам счастье…»

– Адаптация плетения завершена успешно. Инициировано воздействие плетения на физическое, ментальное и эфирное тело пациента. Прогнозируемая продолжительность активной фазы воздействия – десять минут.

Анчар заснул.

– Активная фаза лечебного воздействия завершена успешно. Рекомендуется не выводить пациента из восстановительного сна в течение последующих трех часов. После чего показано интенсивное питание животно-белковой пищей.

«Спасибо, дорогой Опекун.»

Пока Анчар спал, я обстоятельно, пусть и избегая некоторых подробностей, описал бабушке условия жизни в Содружестве, мой тамошний статус и перспективы. Пришлось коснуться и щекотливой темы многочисленных моих подруг. Зная, что я с юности не был замечен ни в каком донжуанстве, бабушка встретила мой рассказ скорее с недоумением, чем с негодованием. Договорились вернуться к этому вопросу после того, как бабушка побывает по месту моей постоянной дислокации и поговорит с девушками.

– Не обижай леди Сару.

– Да, как-то и не собираюсь…

– Она многое претерпела, и все это несет в себе. Выглядит железной, но внутри хрупкая. Живет и работает посреди таких лютых зверей, что наши братки по сравнению с ними – агнцы Божии. – Тут бабушка сделала паузу, задумавшись о чем-то своем. – А дочку ее не смей и пальцем трогать, пока я не поговорю с ней!

– Э… бабушка… – оторопело пробормотал я, – Так, вроде, и не думал сметь.

– Про остальных девушек, которые нелюди, то есть, я имею в виду, не вполне такие, как мы, ничего сказать не могу, пока не увижу. Прекрасные многорукие богини, говоришь? Принцессы-эльфийки? Тролли, гномы, оборотни… И все они бороздят космические просторы, уткнувшись в нейрокомпьютеры, как мы – в айфоны? Роскошное, прелестное Содружество у вас там собралось. Хочу увидеть их всех, в душу заглянуть. – на этих словах у бабушки в глазах загорелся задорный, но, как всегда, теплый огонек.

– Кстати, про оборотней. Там, на станции, живут два настоящих оборотня, брат и сестра. Они совершенно всерьез считают меня своим отцом. Я отбил их у врагов и уговорил друзей не убивать их.

– Друзей?

– Да. Они там наводят ужас на местные патриархальные расы своей свирепостью. По мне так милые детишки. Обещали держать себя в руках, когда вырастут.

– Когда вырастут? Значит, ты пока не видел их в зверином обличье?

– Видел их родственников. Действительно, в животной ипостаси натуральная машина для убийства. А так… Интеллект у моих детей довольно высокий. Девочка вообще могла бы тут учиться в математической школе без особых усилий. Но хочет быть медиком и магом-целителем. А взрослую девушку-оборотня ты уже сегодня увидишь.

– Значит, у тебя есть настоящие живые дети, пусть и приемные. Теперь я уже лечу с тобой не просто в гости, а надолго; можешь больше не ломать голову, как уговорить меня бросить все и улететь в сказку про звездные войны.

Разговор был оборван недоуменным порыкиванием из гостиной, которое сменилось оглушительным лаем, и на нас с бабушкой налетело лохматое счастливое чудо.

– Анчар! Что с тобой! Дима, что ты с ним сделал?

– А что я такого сделал? Помнишь, кино, «дружба позволяет нам творить настоящие чудеса»? Анчар нам кто? Друг или просто домашний хомячок? Конечно, друг! Вот он и обрадовался, что хозяин, т. е., я хочу сказать, друг-хозяин вернулся. Надо его покормить.

Бабушка укоризненно покачала головой:

– Про медкапсулы ваши я поняла, они и лечат, и омолаживают, и… что еще… импланты вводят, как у нас сердечные стимуляторы. Но мы же понимаем, что ничего подобного ты с собой не принес. Так что нахимичил ты, внучок, чего-то такого из области Джуны, скорее, чем Склифософского. Я не права?

Немного помолчала и, не дождавшись ответа от меня, пошла доставать собачий корм. Потом продолжила:

– Значит, ты у нас теперь не пионэр из кружка «Юный техник» с моделькой аэроплана, а самый настоящий дед-ведун! Серьезная трансформация.

– Бабушка! Если ты не поняла, Содружество тем и отличается, что там разница между юным техником и дедом-ведуном практически исчезает. Не говоря уже о том, что ни в каких кружках я не занимался. А юный техник у нас теперь, по факту, мой сын, приемный. Работает с ремонтным комплексом. Лудит, паяет, примусы починяет…

Бабушка молча продолжала что-то высматривать в моих глазах.

Анчар, еще немного попрыгав вокруг с радостным лаем, вдруг успокоился и как-то по-новому взглянул на меня, слегка наклонив голову.

– Регистрирую прием мыслеобраза-квалиа. Резких запахов не обнаружено. Подтвердите готовность к приему.

«Давай, пересылай.»

Картинка от Анчара на этот раз содержала целый ролик-воспоминание, очень реалистичный, о спасении подростком молодого пса ранней весной, в пруду, где еще не сошел лед.

– Анчар, я помню об этом. Сделал один раз, сделаю и еще столько раз, сколько потребуется. Что тебя беспокоит?

Анчар тут же послал мне еще один мыслеобраз, припал к полу и жалобно заскулил. Новая картинка уже не была такой реалистичной. Там снова присутствовал я, на меня нападали какие-то мутные темноватые силуэты, а огромный лохматый пес размером со слоника набрасывался на одного за другим и разрывал на куски.

– Так вот что тебя огорчает! Ты не можешь вернуть мне долг? Так я и не прошу его возвращать. Ты выжил тогда, выжил сейчас. Что еще нужно?

Пес заскулил еще сильнее и несколько раз гавкнул.

– Анчар, чтобы стать мне помощником, а не обузой, тебе нужно будет многому научиться.

Пес тут же послал мне мыслеобраз, обычную сцену прогулки с собакой, хозяин кидает мячик, а Анчар бежит за ним и приносит. И так несколько десятков раз.

– Ну что ж, Анчар, ты сам напросился, будем тебя апгрейдить.

Пес радостно залаял в ответ.

«Симб, Опекун, можем ли мы внедрить навыки моего тарка Гаага в метрическую матрицу Анчара? Поиск по запаху, поиск по ментальному следу, визуальный скрыт, отвод глаз, маскировка ауры, маскировка запаха под окружающий фон?»

– Требуемые модули совместимы с матрицей реципиента. Ожидаемое усиление внедренных свойств составит сто двадцать – сто тридцать процентов. Причина – синергия с врожденными навыками реципиента.

«Хорошо. Что еще мы можем перенести, не причиняя псу вреда? У нас есть ментальные слепки моих подруг-оборотней?»

– В наличии слепки оборотная Кесаи и еще шестерых ее сородичей.

«Можно взять у их животных ипостасей что-нибудь, связанное с силой, ловкостью, скоростью реакции?»

– Приступаю к расчету требуемого метрического модуля. Прогнозируемое время расчета – пятнадцать минут. Прогнозируемое время внедрения модулей реципиенту – пять минут. Время адаптации – от нескольких минут до шести часов.

Через полчаса Анчар с недоумением вертел головой и принюхивался к новым для него «запахам». Я же задумчиво его рассматривал.

– Да, Анчар, ты теперь такой и в самом деле один во всей вселенной. Стоишь, как грозный часовой. Кстати, о яде… Или это будет перебор? Нет, почему же перебор!

«Симб, напомни мне, какие плетения были внедрены в мечи альвов и Консула-карлонга?»

= Энергетическая структура, внедренная в мечи альвов, оказывала замедляющее воздействие. Снижала проводимость нервных волокон на сорок процентов. В дополнение, при накоплении определённого объёма (длительность аккумуляции – пять секунд) ментальной энергии данная структура производила усиливающий её воздействие энергетический выброс, обостряющий чувствительность всех нервных окончаний в двести пятьдесят семь раз. Меч карлонга поглощал ментальную энергию жертв.

«Есть возможность внедрить эти плетения в зубы и когти Анчара? Кроме того, я нашел в слепках карлонгов метрический модуль, посредством которого они высасывали жизненную силу жертв, оставляя их в живых. Можно ли внедрить и этот модуль Анчару? Да, и конечно же прыжок! Локальный телепорт, которым владели милые собачки, адские гончие, в пределах видимости. Плюс прыжок по аурному следу, прыжок сквозь препятствие – стены, двери.»

– Ответ положительный по всем пунктам. Необходим накопитель ментальной энергии. Предлагаю создать пространственный карман, привязать его к скелету реципиента, разместить там требуемый накопитель.

«Карман, говоришь? А можно будет там складировать запасы еды и воды?

– Да.

«Тогда приступай к исполнению предложенного тобой плана. Стой! А нельзя ли внедрить в слюну еще и плетение малого исцеления?»

– Принято по всем пунктам, включая последнее пожелание.

Вовремя я вспомнил про зализывание ран. Сможет и сенбернаром поработать, если понадобится. Но главное – наступательные вооружения. Укус Анчара, после адаптации, будет вызывать: частичный паралич противника, т. е. замедление его моторики; невыносимую боль, передаваемую через нервные окончания в месте укуса; откачку ментальной энергии противника и накопление ее в пространственном кармане; откачку жизненной силы противника. Кстати, последние два свойства, по воспоминаниям карлонгов, тоже вызывали у жертв сильнейшую боль. Вот ведь изуверы! Но теперь – трепещите! Кто с клыком к нам придет, вампирским, от клыка и погибнет! А Анчара, с таким количеством «плюшек» – «роялей в кустах» – вполне уже можно звать «Мухтар Сью».

К моменту пробуждения пса от трансового сна, сопровождающего внедрение метрических модулей, в гостиной уже сидела бабушка и сосредоточенно составляла список вещей, которые следовало взять с собой. Будучи бухгалтером, она не могла просто так пройтись по шкафам и полкам, тыкая пальцем – «это берем, это оставляем». Ей было необходимо выстроить весь расклад по багажу на листе бумаги. Мои уверения, что там бабушке не понадобится ничего, успеха не имели.

Анчар приоткрыл глаза, довольно зевнул. После чего неожиданно для нас вскочил, вздыбил шерсть и залаял, уставившись мордой в сторону бабушки.

– Анчар, фу. Что случилось? Передай образ!

Я тут же получил картинку, на которой бабушку душил, схватив за горло, какой-то мутный человекообразный силуэт. Что такое? Неужели моя паранойя дала сбой? Плюс почтительные чувства к ближайшему старшему родственнику. Мне и в голову не пришло снять с бабушки ментальный слепок и проанализировать его. А Анчар, получается, сумел учуять остаточный ментальный след кого-то кто вступал в контакт с бабушкой? Но тогда это должен быть некто с такой аурой по насыщенности, какую встретить на Земле я совсем не ожидал. Вот вам и первый эффект моей пренебрежительной установки на то, что «здесь мне противников нет».

= Задание принято. Снятие и анализ слепка займут сорок секунд.

И, через предсказанное время,

– Носитель данного ментального слепка ментально запрограммирован на определенную последовательность действий. Воспоминания о встрече с источником воздействия заблокированы, но не стерты.

Так… Что мы имеем? Встретив меня, бабушка должна при первой же возможности, скрытно от меня, позвонить по некому телефонному номеру и надиктовать сообщение: «Алена Игоревна просила передать, что она согласна рассмотреть ваше предложение». Кто-то решил поиграть в Штирлица? Кто же? Смотрим заблокированный сегмент воспоминаний… Ох, какая интересная дама! Ни слишком молодая, ни слишком пожилая, слегка сутулая, в глазах голод хищника и ломка наркомана. Кто же ты? Неужели вампир-карлонг, ведь только они, если говорить о Содружестве, умели так программировать разумных? По остаточному ментальному следу о многослойности и метаморфизмах судить невозможно. Хотя и на Земле бывали и могут быть сильные гипнотизеры. Но мы все это выясним. Кто предупрежден, тот вооружен. «Симб, задание такое: внесенную последовательность действий в памяти бабушки заменить на детские воспоминания… нет, лучше на воспоминания, связанные с моим детством; образ этой женщины плюс тот след, что она оставила в ауре бабушке, передать Анчару.»

– Выполнено.

Пес чихнул и стал принюхиваться, мотая мордой.

– Анчар, как только станешь на этот след, пошли мне мыслеобраз. Лаять не нужно. Вообще, больше никакого лая или рычания в общении со мной. Теперь ты – агент глубокого внедрения.

Пес раскрыл было пасть, но тут же захлопнул и передал мне образ собаки, несущей хозяину в зубах тушку зайчика с лицом этой самой дамы.

– Молодец Анчар, метафорично рассуждаешь! Неужели, с таким уровнем интеллекта, ты всего лишь – полу- разумен? Впрочем, тут я не специалист.

Бабушка, наконец, завершила виртуальный сбор багажа. В ту же секунду выбранные предметы переместились в мое пространственное хранилище. Впервые за очень долгие годы я увидел выражение растерянности на бабушкином лице. Она потребовала достать и показать ей пару-тройку предметов, потом убрать и показать снова не менее пяти раз подряд. Но и эта игра в Ослика Иа-Иа подошла к концу. Бабушка вышла из подъезда налегке и направилась в сторону ближайшего проспекта, как если бы собиралась в магазин. «Топтуны» проследили за ней издали и остались на своих постах вокруг дома. Я и Анчар следовали за бабушкой под маскировкой. Дойдя до небольшого парка, мы углубились в самый темный его угол, куда я и вызвал «Кнорр». На чем игру в шпиона Гадюкина официально объявил закрытой. Все, кто мне дорог в родном городе – вне досягаемости бдительных граждан.

К нашему появлению в кают-компании мои друзья привычно коротали время в вынужденном безделье. Они и Тилия, сидели с отсутствующим видом. Наверное, учили базы а то и рылись в интернете, куда я дал им выход через нейросети. Другие, разбившись в пары и тройки, оживленно что-то обсуждали, укрывшись звуковым пологом.

– А вот – моя бабушка по отцу, Анна Николаевна, – объявил я, оглядывая собравшихся. – Прошу любить и жаловать.

Быстрее всех отреагировали вампирша Теная и демоница Тирия. Они сидели ближе всех к входу и лениво о чем-то спорили.

– Я же говорила, он – северянин! – воскликнула Теная, победно воззрев на демоницу. Хорошо, язычок не высунула. На что Тирия флегматично пожала плечами, «северянин, так северянин, мне-то что?».

Спустя несколько секунд, наконец, каждый из присутствующих почувствовал на себе рентгеноскопический бабушкин взгляд. Наступила мертвая тишина. Мои друзья, вразнобой, начали подниматься со своих кресел и приветствовать нового члена экипажа, каждый сообразно своей культуре. Как-то стихийно сложилось короткое обращение «леди Анна», ставшее нормой. А бабушка, одарив каждого внимательным, но вполне располагающим взглядом, сразу направилась к креслу, где на коленях у матери расположилась малышка Такия. Сказала что-то негромко, улыбнулась, протянула руки. Секунда, и девочка уже на руках у доброй бабули. Кальна молча переводила взгляд с меня на бабушку и обратно, пытаясь улыбнуться. Но ничего, кроме боли и затаенной тоски на ее лице так и не появилось. Мне даже показалось, что по ее щеке скатилась слеза. Что ж, к большой тайне, окружающей эту непростую женщину, похоже, добавилось еще одно, непонятное измерение. Я постарался улыбнуться Кальне как можно искреннее и мысленно задвинул все проблемы, связанные с ней, на «послезавтра». Хватает пока и более насущных проблем.

Москва, тот же день

С появлением бабушки и Анчара на борту «Кнорра» стало тесновато. Надо завершать эту одиссею двенадцати в лодке, не считая собаки. С названием для корабля я угадал с точностью до наоборот, и это чувствуется тем более, чем быстрее пополняется коллектив пассажиров. Следовало бы его «Снеккаром» назвать, но это я понял, только прилетев на Землю и освежив свою память посредством сети интернет.

Где живет Лена, я, конечно, не знал. Наше знакомство до таких деталей биографии не дошло. Лена вообще о себе ничего не рассказывала. Так что основной моей зацепкой стал пистолет Макарова, найденный в ранце Лены. Сам пистолет давно продан торговцу Тмору (ну никак я не думал, что когда-либо вернусь на Землю), но его индивидуальный номер остался в памяти моей нейросети. Исходя из уровня секретности, присвоенного экспедиции после находки в пещерах скафандра Древних, я полагал, что поиска в центральных офисах наших силовых ведомств будет достаточно. Запись о выдаче сотруднику табельного оружия должна сохраниться.

Я подвел «Кнорр» поближе к зданию на Лубянке и переместился прыжком и под маскировкой прямо на его крышу. Тилию кораблик признал сразу, как только ее нейросеть активировалась, так что я оставил стихию в качестве пилота и дал ей задание найти любую полянку в любом ближайшем лесу, где можно было бы дать возможность Анчару потренировать свои новообретенные навыки без свидетелей. Бойцов – Госанга, Гаслана, Онга и Тирию – я попросил устроить Анчару спарринг. Кесая согласилась поучаствовать в нем в своей боевой ипостаси.

Поиск информации много времени не занял. В центральном офисе силового ведомства номер один электронный документооборот практически уже вытеснил бумажный. Поэтому все данные о владельце унаследованного мной пистолета системы «Макаров» сразу легли мне на нейросеть: Полковник ФСБ Александр Николаевич Стерпехов. Брат академика РАН Владимира Николаевича Стерпехова, начальника экспедиции в район североуральских пещер. Отец Елены Александровны Стерпеховой, лейтенанта МВД, штатного снайпера спецподразделения «Каппа». Домашние адреса, телефоны. Что ж набираем номер. «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.» Значит, летим по адресу.

Тилия оставила команду моих «кинологов» на полянке и поспешила ко мне. Еще минута, и мы во дворе дома Стерпеховых. Темно. В квартире никого. Вокруг квартиры – наружка. В том числе и в одной из соседних квартир. И еще пять человек в различных точках вокруг дома. Интересно. Снимаем слепки. У всех пятерых одинаковая вводная и одинаковые данные о текущем местоположении отца и дочери Стерпеховых. Отец – в Лефортово, дочь – в бегах, хотя формально и в заслуженном, по медицинским основаниям, отпуске.

Полковника я в Лефортово найду и сам, если он жив. А вот за Леной придется пустить по следу Анчара, ведь он унаследовал все таланты моего хищника-уродца Гаага, оставшегося на планете Галанат. Заодно и проверим, как быстро Анчар может добраться ко мне «по вызову».

«Ко мне, Анчар!»

Теперь ждем. И ищем все, что может помочь делу. Нет, похоже, искать надо не здесь. Заново перерываю весь массив информации о полковнике. Так, ему вменяют наркотрафик и торговлю людьми. То есть, стоит задача закрыть его надежно, но легально. Кто допрашивал полковника, и где протоколы? Генерал Г. И. Плещеев; протокол подписан, подозреваемый признал себя виновным по всем пунктам, кроме некоторых. По ним требуются дополнительные следственные мероприятия.

Что по лейтенанту Стерпеховой? Пока проходит как свидетель, повестка на допрос отправлена по месту постоянной дислокации отряда «Каппа». Есть протокол допроса командира отряда «Каппа» и троих бойцов. Все четверо описывают недавнюю операцию по обезвреживанию боевиков-террористов в подмосковном поселке. Тринадцать террористов взяты в плен живыми, семеро из них легко ранены, никто не ушел. Взяты под стражу. На следующий день один из раненых боевиков, единственный, кто, по словам остальных, знал заказчика и детали операции, скончался от… сердечного приступа. Очень интересно… Видимо, переволновался, бедняга. Остальные дали признательные показания, которые большого значения не имели. Наконец, при чем здесь Лена, если в операции участвовал почти весь отряд? Ого! Девушка врукопашную вырубила шестерых, а остальных легко ранила. Просила обратить особое внимание как раз на того, кто так скоропостижно скончался. Похоже, уральский куб обновил нас с ней, приблизительно, по одному шаблону. И опасения по некорректному воздействию именно на нее не подтверждаются пока. Но обследовать Опекуном и, если получится, в медкапсуле все равно стоит.

«– Где же сейчас ваш штатный снайпер?

– Получила подпись на увольнительной и отбыла в неизвестном направлении.»

Вот и все, что мог сообщить следователям командир отряда.

Москва, днем ранее

Лена вышла из вестибюля станции метро «Перово» и направилась вглубь квартала хрущевок. Огнестрельная рана, несмотря на «фантастическое» – по словам хирурга – «везение» безрассудной пациентки, заживала не так быстро, как хотелось бы. Надежда на сказочную регенерацию, какой бы безумной она ни выглядела изначально, все-таки имела под собой определенные основания. Боеспособность молодой девушки в двух последних стычках – с боевиками и бандитами – тоже ведь иначе как сказочной не назовешь. Но теперь и эта надежда угасала.

Лена остановилась и постаралась вспомнить во всех деталях, как и когда в ее боевом трансе подсвечивались «особые» точки на теле ее противников.

«Нет ли возможности разглядеть аналогичные точки на себе, только с противоположной целью? Что-то я слышала о применении акупунктуры во время и после операций. Причем информация исходила не от «бабы Нюры», а от Стэнфордских врачей, пусть и в пересказе Вестей. Но где взять иглу? Попробовать мой нож-мультитул, там вроде как шило есть? Грубо, но ведь и расчет на дар Древних, а не на классические методики иглоукалывания.»

Лена дошла до кафе «Шоколадница», дождалась, когда освободится туалет, заперлась в кабинке, расстегнула блузку. Попробовала «вызвать» боевой транс. Не получилось.

«Видимо, мое «новое» сознание входит в этот режим только при реальной внешней угрозе. Неужели нужно опять искать гопников и провоцировать их?»

Лена попыталась вспомнить, не раскрывались ли ее новые способности в каких-нибудь более мирных ситуациях.

«Точно! Блокнот Плещеева! Опасности никакой не было, но стоило только сфокусировать внимание на блокноте, как я вошла в некий транс, тот же или похожий. По крайней мере, время вокруг замедлялось, и весьма заметно. И потом, когда я тестировала новый дар на записных книжках и гаджетах посетителей кафе, этот транс тоже воспроизводился, хотя я особо и не думала ни о чем таком. Попробую так же «прочитать» и свое больное плечо.»

Лена сосредоточилась на перевязанной ране, как если бы в ней скрывалось что-то осмысленное – текст, рисунок, да что угодно, хоть олимпийский символ. Лена ждала «подсветки», как тогда в стычке с грабителями, и не сразу заметила, что ей давно уже очевидно, какие именно точки ей нужны. Девушка аккуратно надавила острием шила последовательно в каждую из них. Пять точек, но не в форме звезды вокруг раны. Они, скорее образовывали некую гладкую кривую, как если бы где-то под ними проходила невидимая «артерия». Почувствовав жжение и легкое онемение в районе раны, Лена прекратила эксперименты. Прошло минут пять. Постепенно необычные ощущения сошли на нет. С ними же ушла и боль. Лена подвигала правой рукой, разогрела мышцы, сымитировала несколько ударов кулаком, достала пистолет, дав руке прочувствовать его тяжесть.

«Пока сойдет и так. Потом еще повторю. Хорошего понемножку.»

Лена вышла из туалета и, рассеянно глядя куда-то себе под ноги, направилась к выходу.

«Куда прет эта тетка? Не видит, что ли?» – только и успела она подумать, как «эта тетка», видимо, посетительница кафе, спешащая в туалет, на полном ходу врезалась в Лену, глядя прямо перед собой, как в пустоту. Остановилась, проморгалась, потрясла головой. Наконец, в изумлении раскрыв глаза, пробормотала:

– Ой. Как же это я не заметила вас, девушка? Вы в порядке? Вам не очень больно?

– Нет, все в порядке.

Лена улыбнулась, насколько возможно, приветливо и осторожно вышла в зал кафе. Но и опять ей не дали остаться наедине со своими мыслями. Посетители и официанты ходили, вышагивали, бегали, как будто сговорившись не обращать на девушку никакого внимания. Ошибки быть не могло. Очередная официантка с подносом, полным заказов, чуть не сбила Лену с ног, глядя прямо сквозь нее.

«Что это? Еще один дар Древних? Но когда и как он включился? Понятно, что я весь день, как только узнала об аресте отца, чувствую себя на нелегальном положении, хотя особо и не скрываюсь. Неужели тем самым я включила какую-то маскировку, тоже сказочную, как и все у этих Древних? И как я управляю ей? Ведь та, первая тетка, сначала не видела меня в упор. Потом вдруг увидела и извинилась. А я там, что, в качестве мебели стояла? Ничего ведь с собой не сделала… И потом, я же только что почти час ехала в метро. Там бы меня точно затоптали. Или я до сих пор в трансе?»