Текст книги "Капитан Багровой Тьмы"

Автор книги: Константин Мзареулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

– Сообщи Рашону, что мы нашли, чего искали.

– Уже сообщила. Обещал скоро прилететь.

Нахмурившись, Кабурина смотрела, как он мучается в полузабытом статусе седьмого ранга. Поняв, что Тарху плохо, сердобольная ведьма посоветовала ему глотнуть настойку драконьей ягоды. Тарх отмахнулся, так как на ногах держался, а все прочее не имело значения.

Они немного посидели на камушках, но корабль все не появлялся, и мысли Тарха вернулись к прощальной фразе кого-то из демонов.

– Помнишь, они говорили, будто рядом есть сильные чары? – сказал оборотень. – Давай поищем, пока не совсем стемнело.

– Давай, – без охоты согласилась Кабурина. – Хоть какое развлечение.

Без ее помощи Тарх вряд ли нашел бы загадочное место. Магия здесь оказалась столь необычной, что даже Кабурина, хоть и была Темной пятого ранга, запросто могла пройти рядом и ничего не заметить. Однако волшебная палочка ведьмы вдруг затрепетала, показывая на не слишком примечательную глыбу желтоватого куполита.

Походив вокруг холмика, они обнаружили отверстие с аккуратно подрубленными краями. Кто-то хорошо постарался, оборудуя вход в подземелье.

– Там – старый клад! – загорелась Кабурина. – Или арсенал, или библиотека, или просто сокровища Властителя!

– Никогда не слышал о таких схронах…

– Что вы у себя в провинции вообще слышали! Давай за мной.

Кабурина легко проскользнула в темную пасть пещеры. Неловко протиснувшись вслед за ней, Тарх обнаружил, что предмет его вожделений исчез. Глаза оборотня прекрасно видели в этой полутьме, но ведьмы не было – убежала, наверное. Тарх двинулся по узкому коридору, нюхом чуя, что Кабурина где-то рядом.

Чем дальше он шел, тем плотнее становился фон собравшихся здесь магических Сил. Оборотень начал беспокоиться – он не понимал природу колдовства, заполнявшего подземелье. Сила, укутавшая Тарха, была лишена цветовых оттенков, и он, Темный, не мог ею воспользоваться.

Внезапно перед ним возникла невидимая завеса чар – очень древних, но не опасных. Оборотень шагнул, погрузившись в магический заслон, и в тот же миг пришло знание: впереди находятся пещеры Откровений.

Вроде бы он слышал когда-то прежде легенду о месте, где каждому гипернатуралу дозволено увидеть истинную свою сущность и постичь свое предназначение. А может, никогда прежде не ведал он ничего об этом, но магия построенного под Куполом сооружения заботливо вложила в голову Тарха необходимые знания.

Сделав несколько неуверенных шагов, он очутился в пещере. Стена напротив входа тускло сверкала и, как зеркало, отражала Тарха. Это и было зеркало, понял оборотень, зеркало Сущности. Он подошел поближе, вглядываясь в мерцающую грань кристалла, способную показать истинный образ его внутреннего мира. Тарх собирался увидеть волка или другого хищного зверя, но вместо этого зеркало показало ядовитую змею, превращающуюся в зайца. Он грустно подумал: «Таков я и есть. Трусливый, слабый, но иногда бываю смертельно опасным и злобным».

Всегда интересно узнать о себе такие подробности. Печально посмеиваясь, Тарх зашел в следующую пещеру, заглянул в установленное там зеркало и услышал холодный лязгающий голос: «Смирись, ты перед зеркалом Пророчеств».

Оборотень увидел грандиозную битву, в которой он, Тархошамрахудан, принимал активнейшее участие. Изображение не было непрерывным – лишь набор бессвязных эпизодов. Он рубил кого-то мечом и топором, хлестал магией, колол и резал кинжалами, стрелял из громобойника, клыками гиенокошки впивался в глотки врагов. Иногда на этих картинах Тарх был одет в броню, иногда – сражался в повседневной одежде.

На мгновение появилась ярко освещенная пещера, два великана медленно вставали с каменных ложей, а Тарх ринулся на них, размахивая топором. Потом, совершенно неожиданно для себя, Тарх обнаружил, что снова стоит в коридоре перед другой пещерой, в глубине которой мерцает совсем иное зеркало. Делать было нечего, и он шагнул, пригнувшись, под низкий свод.

Под темной полированной поверхностью снова шевелились призрачные контуры. Сформировались образы. Масса знакомых лиц – в основном женщины, по которым он когда-то страдал.

Оглинда училась с ним в первых классах гимназии. Его первая любовь. Разумеется, безответная.

Кинара училась на том же факультете, на три года старше – высокая блондинка безупречной красоты. Недавно Тарх встретил парня с ее потока и спросил про Кинару. Бывший сокурсник красавицы поведал, посмеиваясь, что у Кинары была навязчивая идея – выйти замуж за военного. Теперь вроде бы живет с пьяницей мужем и тремя детьми в далеком гарнизоне где-то на севере.

Кабурина, Римлана, Виклиса, даже Надда – все они показывали на него изящными тонкими пальчиками и смеялись, издевательски выкрикивая: «Неудачник, урод, ничтожество!» Вдоволь навеселившись, девки непринужденно скинули одежды. «Неужели станут друг дружку по-женски ласкать?!» – от этой мысли стало совсем больно и обидно.

Но нет, его ждало худшее: раскрылись двери, и вломилась толпа самцов – те самые рожи, которые он так сильно не любил. Среди них были Миштпор, Шуххуфудан, Кенджибар, Миар, Оз-Вабланг и даже наполовину разложившийся Балыглу с рваными ранами на запястьях и горле. Красавицы сладострастно застонали, поспешно принимая вызывающие позы, а самцы немедленно бросились на них, и началась совершенно чудовищная оргия. Повернув к Тарху перекошенное от распутного сладострастия лицо, Кабурина злорадно сообщила: «Лучше с мертвяком, чем с тобой».

Замотав головой, оборотень стряхнул наваждение и шагнул в сторону, чтобы не видеть больше этот мучительный кошмар. Он догадался, что стоял перед зеркалом Страха.

Зеркало Судьбы показало битвы, любовь, Склеп Великих – Тарх валяется без сил рядом с саркофагом Темного Властителя, сжимая в руках магический топор. Дух Чистого Разума смотрит на него с ненавистью.

«Идиот, ты все испортил!» – пророкотал Властитель.

Сгибаясь от острой боли в сердце, Тарх еле выбрался из пещеры. Немного отдышавшись, чувствуя себя полным ничтожеством, он отправился дальше по запаху следов Кабурины и неожиданно для себя вышел на поверхность Купола. Возле входа, повалившись грудью на глыбу куполита, рыдала Кабурина.

Ведьма не реагировала на все старания Тарха утешить ее. Только всхлипывала и выговаривала громко, с надрывом:

– Не сама же я такой сукой стала, это вы меня такой сделали, вам нужна Кабурина безотказная, чтобы на все сразу соглашалась, скажете – убью, скажете – ноги раздвину, а у меня, по-вашему, своих желаний быть не может, я же совсем другой жизни ждала, надеялась ведь, что смогу…

Вдруг она прижалась к плечу Тарха и разревелась в голос. Горько-горько плакала, как обиженный ребенок. Растерявшись, оборотень осторожно гладил ее дрожащие плечи, целовал мокрое лицо, бестолково бормоча слова утешения.

Она шмыгнула носом, но плакать прекратила и принялась вытирать лицо платком. Потом произнесла срывающимся голосом:

– Ты себе не представляешь, чего я там насмотрелась.

– Хватит с меня и того, что сам про себя увидел!

– Все так плохо? – заинтересовалась она.

– Может, не все. Но были сцены, после которых жить не хочется… – Он сжал ее плечи покрепче. – Но ведь ты должна была увидеть приятное в зеркале Судьбы. Думай о хорошем.

В глазах столичной ведьмы снова блеснули слезинки. Всхлипнув, она выкрикнула с отчаянием в голосе:

– Если это моя судьба – лучше бы меня при рождении придушили!

– Неужели мы с тобой в койке? – пошутил оборотень.

Немного повеселев, она ответила, что их постельная сцена была не самым отвратительным из видений. Сказав это, Кабурина сделалась совсем печальной и буркнула:

– Пошли, дяденька. Там наш кораблик приземлился, я видела.

По дороге Тарх уговорил ее сделать крюк в сторону рощи. Кабурина сразу предупредила, чтобы он даже не думал о любви под кустиками мандрагоры. Но Тарха интересовало совсем другое: на опушке он подобрал отличную толстую корягу и, взвалив на плечо, направился к «Победителю».

Походив вокруг фрегата, Тарх обнаружил учителя, который выглядел очень озабоченным и разговаривал невпопад. Профессор успел оборудовать себе рабочий стол – плоскую плиту куполита, где разложил всевозможные находки с поля брани. Рашон водил жезлом над костями, полурассыпавшимися амулетами и осколками оружия, при этом он качал головой и бормотал что-то невнятное.

– Что случилось, учитель? – в очередной раз осведомился оборотень.

Дико посмотрев на него, Рашон провозгласил:

– Место, которое ты нашел, не имеет отношения к известной нам Последней Битве. Этим артефактам очень много тысячелетий.

Новость не произвела на Тарха сильного впечатления. Пожав плечами, он осведомился:

– Это имеет практическое значение? Мы и прежде знали, что в далеком прошлом Темные Властители неоднократно прогоняли Небесную Раковину.

– Не так просто. – Спина Рашона бессильно сгорбилась. – Я нашел останки того Властителя. Он не принадлежал Тьме.

– Битву возглавил Светлый? – расстроился Тарх.

– В том-то и дело, что нет. Это был невероятно могучий колдун без явно выраженной расцветки.

Понять смысл этого известия Тарх не сумел и лишь повторял мысленно сказанное профессором. Слова можно было произнести, пусть даже с трудом, однако суть их оставалась загадкой.

Оборотень искренне обрадовался, когда Рашон поинтересовался итогами их с Кабуриной разведки. Он бодро доложил о пещере Откровений, а затем поведал про встречу с обитавшими на Куполе демонами. К его удивлению, зеркала профессора не заинтересовали. Учитель пренебрежительно проворчал:

– Несерьезные игрушки. Любой колдун-троечник сумеет отшлифовать подобный кристалл…

Затем он принялся расспрашивать Тарха о беседе с эфирными сгустками. Получив подробный отчет, Рашон воспрянул духом, сказав, что подмога демонов оказалась бы весьма кстати в час Последней Битвы.

– Между прочим, учитель, у них есть собственная теория по поводу Небесной Раковины, – проговорил, посмеиваясь, оборотень. – Они заметили, как с этой дряни переселяются на Теллус одичавшие демонические твари… Выслушав эту историю, Рашон неожиданно для Тарха заявил:

– Их наблюдения прекрасно укладываются в мою концепцию насчет большого пинцета. Любой врач дезинфицирует свои инструменты. В мире грандиозных масштабов роль дезинфектора вполне могут играть злые демоны.

Переубедить упрямого старика было, конечно, немыслимо, да и не собирался Тарх спорить с учителем по столь малозначительному поводу. Герое уже закатился за край Диска, стало совсем темно, и они, погрузив на фрегат находки, отправились в обратный путь.

За ужином в кают-компании Кабурина вовсю кокетничала с офицерами-натуралами. Смотреть на это безобразие Тарх не мог и, поднявшись на верхнюю палубу, устроился в кресле, равнодушно разглядывая ночной пейзаж. Неожиданно к оборотню подошла Кабурина. Ведьма с грохотом подтянула, зацепив магической нитью, еще одно кресло, села рядом и спросила негромко:

– Неужели я в самом деле мерзкая испорченная дрянь? От неожиданности Тархошамрахудан не смог подобрать обтекаемый ответ и брякнул:

– Даже не знаю. Мы же с тобой толком не знакомы… – Он спохватился: – Но мне ты нравишься, несмотря на мелкие недостатки.

Фыркнув, она потрепала его за ухо.

– Надо будет обмозговать, как жить дальше… А ты что, всерьез в меня влюбился? – произнесла она задумчиво.

Непривычные вопросы в лоб сбивали Тарха с толку, и он предпочел отползти в глухую оборону:

– Вроде того. Только с чего ты такой ерундой заинтересовалась?

– Приятно, знаешь ли. – Кабурина резко встала. – Вот что – забудь про меня. Мы, Темные, умеем управлять чувствами.

Ведьма ушла совершенно беззвучно, причем в свою каюту, не к командиру корабля. Хоть какая радость дураку оборотню.

Глава 14
ЯРОСТЬ ВО ТЬМЕ

Среди ночи фрегат высадил Тарха в Муспарди. Родители уже спали, магическая охрана подворья подняла тревогу, сразу два пугала бросились на него, замахиваясь косами. Пришлось долго успокаивать предков, решивших, что началась война. Впрочем, увидев черный топор, отец мигом забыл о причиненном беспокойстве, благоговейно прошептав:

– Мальчик мой, ты нашел сокровище.

– Если верить Рашону, топор принадлежал Властителю позапрошлой эпохи, – похвастался Тарх.

Рассеянно кивнув, отец поглаживал неострые стороны топора, бормоча:

– Из чего бы рукоятку смастерить? Прихватить кусок куполита ты, конечно, не догадался.

– Есть кое-что получше…

Он показал толстый гульбанатовый сук, и Бадек восторженно закатил глаза. Потом, обследовав материал, сказал:

– Жаль, древесина сырая. Нужно два-три дня, чтобы сделать хорошее топорище.

Мама уже гремела посудой на кухне, но Тарх решительно заявил, что не может задерживаться. Поцеловав на прощание расстроенных родителей, он открыл вход на Невидимую Дорогу.

В отличие от Кабурины, Тарх не слишком хорошо помнил расположение тропинок и не записал на свой кристалл все необходимые данные, поэтому не сразу нашел нужный коридор. Лишь через час, вволю поплутав по тропам сверхъестественных лабиринтов, оборотень оказался перед вратами, ведущими в его собственный дом. Не раздеваясь, Тарх упал в кровать и мгновенно уснул. Но не прошло и двух часов, как его бессовестно разбудил дверной колокольчик.

Ранние пробуждения сделались дурной традицией. Тарх не высыпался неделю подряд и был разъярен. Готовый прикончить несвоевременного визитера, он подошел к входной двери и посмотрел сквозь толстые сосновые доски. К сожалению, расправу над гостем пришлось отменить: на крыльце топтались друзья. Сразу двое.

– Не помешали? – сурово спросил Механус Нацц.

– Помешали, – честно признался оборотень. – Проходите.

– Спал, что ли? – удивился, протискиваясь мимо хозяина, Валихан. – У тебя все не как у людей.

– Где уж нам…

Перебив его, Мех заговорил рублеными фразами, как положено командиру, излагающему боевую задачу:

– Я предупреждал. В городе готовится путч. Они начнут сегодня вечером. На каждой второй двери вашей улицы нарисованы знаки. Помечены дома, где живут койсары и честные верги.

– На моем доме крест нарисовали! – возмущенно крикнул Валихан. – Представляешь?

– Что вы предлагаете? – Тарх задал вопрос чисто машинально, сам же обдумывал, как должны действовать бойцы Семнадцатого легиона. – Надо срочно предупредить Мишвенд.

– Нет связи, – сообщил отставной ротмистр. – Мы создаем отряд самообороны. Только добровольцы. В основном, бывшие офицеры. Не побоишься пойти с нами?

Гости добавили, что удалось набрать не один десяток надежных мужиков, но у них плохо с оружием. Главным образом, кинжалы, несколько кавалерийских сабель, а также охотничьи луки и арбалеты, но для них маловато стрел.

– Подонки уже собираются в трущобах на окраине. – Валихан болезненно морщился. – Кто-то раздал им самогон, травку для курения, у всех имеется какое-нибудь оружие.

– Мотыги, палки, бронзовые стержни, – уточнил Мех. – Ну, что ты решил?

– Не я буду решать…

Друзья были удивлены, увидев, как он достает большую– натуралы таких огромных никогда не видали – пластину отшлифованного хлорианда. Когда над переговорником появилась голова Миштпора и плечи в мундире с погонами Багровой Тьмы, гости вздрогнули – грозный воевода Темных пользовался в городе своеобразной славой. Выслушав рапорт оборотня, Миштпор приказал ему немедленно прибыть в Старую Крепость.

Когда Тарх, убрав переговорник, стал обвешиваться оружием и магическими побрякушками, потрясенный Мех прошептал:

– Ты водишь дружбу с колдунами…

– Есть немного.

Оборотень второпях объяснил, что диспозиция Темного легиона будет примерно такой: одна когорта защищает Заклятые Кварталы, остальные же перемещаются по городу, разгоняя скопления погромщиков. Еще Тарх пообещал подсобить добровольцам с оружием и посоветовал:

– Жителей помеченных домов надо бы спрятать в надежных местах. Например, на предприятиях, принадлежащих койсарам. Там легче будет защищаться.

Они договорились встретиться через два часа на площади возле городского театра.

В цитадели Старой Крепости оборотень застал Миштпора за разговором с Оз-Ваблангом. Висевшее над переговорником изображение Светлого предводителя тревожно сообщило:

– Наш человек из мэрии предупредил, что сегодня, как только произойдет Сошествие Мрака, верги начнут резать врагов нации. В том числе и нас, магов.

– Уже знаю, – буркнул воевода и поманил рукой Тарха. – Хорошо бы на денек забыть разногласия и совместными силами остановить погром.

Однако Вабланг отказался посылать своих боевиков на городские улицы. Логика у Светлого была простая до идиотизма: Темные все равно полезут в бой, то есть и погромщиков побьют, и сами потери понесут. Удалось договориться лишь о взаимодействии при защите кварталов, где живут маги.

После этого разговора Миштпор, даже не выключив переговорник, обозвал Светлого коллегу подонком и посадил Тарха с Астахом составлять план. С этим делом они управились быстро, потому что начали готовить такую операцию еще несколько дней назад, когда появились первые признаки надвигающихся беспорядков.

Согласно диспозиции, когорту Тибрела оставили в Заклятых Кварталах, а Данзу и Астаху поручили эвакуировать живущих в городе Темных. После, когда свои окажутся в безопасности, когорты должны были заняться погромщиками.

– Куда сам-то направишься, оборотень? —хмурясь, осведомился Миштпор.

– Отнесу оружие друзьям, помогу нашим перебраться в безопасные места, а потом поработаю мечом и зубками. – Тарх продемонстрировал начавшие подрастать клыки. – Надоело на седьмом уровне прозябать. Ох, и напьюсь я сегодня Силушки!

– Не увлекайся, – строго намекнул воевода. – Согласно диспозиции, наши подразделения разбиты на дюжину боевых групп. Надо координировать их действия.

– Вернусь в Крепость как только смогу, – заверил оборотень.

– Не надо в Крепость. Временный штаб разместится в моем доме. Знаешь, где это?

– Рядом с виллой Ланка.

– Вот именно. Ну, иди. Тьма с тобой.

– Тьма с нами, – привычно откликнулся Тарх.

Внезапно стало заметно темнее. Почти четверть неба была закрыта черным пятном, край которого быстро передвигался по направлению к диску Героса. Начиналось Сошествие Мрака.

Маг-семерочник умеет не слишком много, но при помощи амулетов Тархошамрахудан все же устроил невидимость для всей своей команды. Осторожно, чтобы не задеть суетившихся вокруг натуралов, отряд Темных пробирался по улицам, затопленным Мраком и кипением страстей.

Повсюду собирались толпы взбудораженных вергов. Койсаров почти не было видно – или покинули город, или попрятались, надеясь переждать опасное время.

Слушая разговоры, Тарх понял, что губернатор и начальник полиции приказали выпустить из тюрем всех преступников-вергов. Город заполнили сотни отпетых подонков, изголодавшихся по грабежам и насилию.

На площадях перед соплеменниками выступали хорошо одетые ораторы, призывавшие сбросить трехвековое койсарское иго, передав законную власть носителям национального духа. Вергам обещали богатую жизнь, чему мешают проклятые чужаки. Еще говорили, что надо прогнать подлых колдунов, накопивших несметные богатства. При упоминании ломившихся золотом сундуков, укрытых в чародейских подвалах, глаза отребья жадно загорались, наливаясь кровью.

– Бейте койсаров, убивайте колдунов! – скандировала толпа. – Свободу великой нации!

Юный Бергот с отвращением произнес:

– Они готовы убивать людей, с которыми вчера здоровались за руку. Людей, не сделавших им ничего плохого…

– Такова логика слепого бунта, – вздохнул оборотень. – Чернь убивает самых безобидных и беспомощных, чтобы отдать власть тем, кто потом самих же подонков-погромщиков прижмет к ногтю. А любой, кто посмеет возмущаться, будет объявлен врагом нации.

Край Небесной Раковины уже коснулся Героса. Издалека доносились крики о помощи, кое-где расчертили небо столбы дыма. Погром начался, постепенно растекаясь по всему городу. Темные прибавили шаг, но возле театральной площади путь им преградила вереница карет и повозок, сопровождаемая вооруженными всадниками. Светлые вывозили своих из города.

Почти сотня вергов бросилась на телеги со скарбом, однако мотыги оказались бессильны против магии. Конные воины отшвырнули нападавших, и колонна беспрепятственно проследовала в сторону северных ворот.

– До чего же обидно, что всех не спасти, – сказал восьмерочник Сертеф, тащивший вьюк с арбалетными стрелами.

– Обидно, – согласился Эспаж, тоже восьмерочник. – Но не забывай, что люди, даже натуралы, как правило, сами виноваты в большинстве своих бед. Молчали, пока творилось малое Зло, надеялись отсидеться – вот и дождались Зла большого.

На площади Темные застали финал схватки. Орава вооруженных садово-огородным инвентарем и охотничьим оружием бандитов попыталась атаковать отряд Меха, но добровольцы встретили погромщиков негустой волной стрел, а затем пустили в дело клинки. Оставив на брусчатке мостовой немного убитых и раненых, погромщики трусливо разбежались, бросая мотыги, косы и прутья бронзовой арматуры.

Даже хладнокровный Механус Нацц вздрогнул, когда рядом с ним, избавься от чар невидимости, внезапно появились нагруженные связками оружия Темные. Женщины и детвора, толпившиеся за спинами добровольцев, и вовсе подняли визг.

– Получай железки, – сказал Тарх. Потом, хлопнув по плечу другого приятеля, хохотнул: – Аксель, и ты здесь?

– А где же мне быть? – огрызнулся тот. – Тоже мне, друг называется, даже не сказал, что колдун.

Махнув на него, чтобы помолчал, Мех проговорил озабоченно:

– Мы хотели у него на фабрике семьи укрыть, но предприятие уже сгорело, хозяин убит. Теперь у меня на шее висят две сотни гражданских, надо их куда-нибудь пристроить. – Ротмистр скрипнул зубами. – Кроме нас некому противостоять беспорядкам. Полтысячи хорошо вооруженных бандитов окружили гарнизон, так что полковник Самилко не может вывести подразделения на улицы. Еще две сотни боевиков штурмуют штаб тайной полиции.

– А чем занимается обычная городская полиция? – Тарх должен был уточнить этот вопрос, хотя почти не сомневался в ответе. – Наверное, охраняет погромщиков?

– Почти все стражи порядка приняли участие в грабежах и насилии, – подтвердил Механус. – Если и было среди них немного порядочных людей, все уже убиты или арестованы.

Переговорник ожил, сообщив голосом воеводы: банды погромщиков по нескольким улицам стекаются в элитный район Верхнего Города, где жила вергатильская аристократия, включая магов высокого ранга. Миштпор требовал стянуть в ту часть Вергатила несколько отрядов, в том числе боевую десятку Тархошамрахудана. Оборотень объяснил ситуацию с гражданскими, чем вызвал недовольство командира Лешона, но в конце концов воевода разрешил привести натуралов.

– Пошли, девочки, – весело крикнул Тарх. – А вы, мужики, будьте спокойны – не дадим вашу родню на поругание зверью. Ежели чего – сами съедим.

На выходе с площади их атаковало с полсотни только что покинувших тюрьмы урок. Легким движением меча Тарх смахнул ближайшую голову, с наслаждением впитал порцию чужой энергии, а затем бросился на следующую добычу. Веселье обещало быть долгим и приятным.

. Элита Темной общины заселила целый квартал между Второй Нагорной, проспектом Триумфатора, губернаторским садом и улицей Мореплавателей. Рядом, буквально через проспект, расстелился квартал, застроенный особняками Светлых и Серых.

Поднимаясь со своим табором вдоль улицы Мореплавателей, тянувшейся вниз по склону до самого порта, Тархошамрахудан остался доволен увиденным. Три расцветки гипернатуралов, отбросив недавнюю вражду, действовали в завидном согласии.

– Ну, ты привел дармоедов, – беззлобно проворчал Миштпор. – И дружок Астах тоже постарался. Где размещать эту ораву?

– Прямо во дворах, – предложил Астах. – Вечер теплый, дождя не ожидается.

Рона, супруга воеводы, прагматично посоветовала выдать натуралам продукты – пусть женщины при деле будут и приготовят кормежку на всех. Миштпор кивком дал согласие, после чего приказал оборотню:

– Бери свою десятку и выдвигайся к дому Ланка. Туда, дозорные донесли, большая толпа направилась.

Через пять минут они были возле докторской виллы. Ланк построил свой особняк чуть на отшибе, где жили аристократы-натуралы, и теперь его трехэтажный дворец оказался вне зоны надежной охраны.

Авангард погромщиков уже достиг этих мест. Ниже по улице горел дом князя Никифора, бывшего губернатора из старинного койсарского рода. В выбитые окна вылетала мебель, кто-то выносил столовое серебро, а прямо во дворе устроили костер из книг.

Десятка два подростков увлеченно швыряли булыжники в окна Ланка и страшно возмущались, что зачарованные стекла не бьются. Какая-то грязная старуха истерично вопила:

– Там живет колдун-людоед! Убейте его!

Невесть откуда появились еще несколько дюжин вергов – по рожам видно было, что все они дебилы и убийцы. Подхватив огромное бревно, мерзавцы с гиканьем поволокли этот таран к воротам, но Тарх пустил огненные стрелы, срезав троих с ближней к себе стороны. Оставшиеся не удержали тяжелую ношу, бревно выскользнуло и покатилось, переломав немало конечностей, а затем на бунтовщиков налетели Темные. Клинки уложили еще пятерых, прежде чем погромщики смекнули, что дом охраняется надежно.

С жалобными воплями они бросились врассыпную, попрятавшись в соседних дворах. Из кустов слышались проклятия и угрозы с обещаниями добраться до проклятых колдунов. Тарх, усмехнувшись, послал в заросли веер огненных стрел и, судя по немедленному притоку Силы, убил не меньше трех натуралов.

Всего с начала событий оборотень записал на свой нескончаемый счет как минимум шестерых и чувствовал, что вырос почти до шестого ранга. Переход в пятерочники требовал вдвое-втрое больше жертв, но Тарх не сомневался, что в кровавой неразберихе погрома будет несложно набрать необходимое количество.

Расставив посты, он в сопровождении Бергота вошел в дом. Ланк встретил оборотня на лестнице вестибюля – слегка бледный, возбужденный, со шпагой в одной руке и кинжалом-дагой в другой.

– Надо было вам перебраться в соседние дома, – укоризненно заметил Тарх. – Этот особняк трудно защищать.

– Глонт еще слишком слаб и передвигается с трудом. Лучше бы ему пока полежать. Ничего, отобьемся – в доме хватает слуг и учеников.

– Какие проблемы, – отмахнулся Тарх. – Я оставлю вам бойцов.

Тут вновь вышел на связь Миштпор, сказавший, что надо эвакуировать десяток Темных, которые застряли в городе. Воевода поручил оборотню район, где стояли дома богемы и, среди прочих, жила художница Виклиса.

– Бергот, Эспаж, Сертеф, за мной, – скомандовал штабс-капитан. – Остальные охраняют дом.

Тарх выбрал эту троицу по единственной причине – лишь их имена он успел запомнить.

На этой улице погром кипел вовсю. Освобожденные из тюрем оборванцы, городские бездельники-наркоманы, почтенные торговцы, многодетные мамаши, а также подростки и дети – дружно грабили богатые дома музыкантов, актеров, художников и писателей. В особняке Виклисы тоже стоял дикий гвалт, и Тарх искренне надеялся, что глупую бабу еще не изувечили.

Зарубив кого-то перед входом, оборотень велел своим спутникам оставаться снаружи, сам же вбежал в дом. Повсюду деловито суетились погромщики, сворачивавшие в рулоны ковры, кидавшие в мешки дорогие светильники, посуду, драгоценные безделушки. Немного помахав клинком, Тарх уложил часть непрошеных гостей, однако многие сообразили, что дело плохо, и успели скрыться, даже не прихватив приготовленное к выносу чужое имущество.

На втором этаже продолжались истошные визги, и Тарх бросился вверх по лестнице, на ходу проткнув еще двоих. Перед спальней валялась отрубленная голова незнакомого юноши. Обнаженное тело, от которого ее отделили, лежало прямо за порогом. Визжащая Виклиса в порванном белье, забравшись на подоконник, отмахивалась шпагой от квартета гогочущих вергов.

– Дура, твоего любовника все равно уже убили, – смеялся один из них. – Лучше ложись по-хорошему, а то совсем больно будет.

– Может, не выпустим кишки, если всех хорошенько удовлетворишь, – подхватил другой.

Тарх сильно подпортил им развлечение, поочередно зарубив троих. С последним Виклиса расправилась сама, неловко проткнув ему живот. Когда погромщик упал, она с наслаждением продолжала колоть шпагой, пока тот не перестал дрыгаться.

– Успокойся, – посоветовал Тарх. – Мертвеца уже не убить.

– Скоты! – заорала разъяренная художница. – Разбудили меня, мебель поцарапали, синяк на ноге поставили… Болит, зараза.

– Дай помогу. – Тарх приложил к ссадине амулет-целебник. – Ну вот, все прошло. Кто там остывает на пороге?

– Мой натурщик… – Виклиса посмотрела на труп и зевнула. – В принципе, не жалко. Он мне надоел.

Насколько помнил оборотень, она всегда была равнодушна к ближним. Получив от окружающих чего хотела, Виклиса могла забыть этого человека или мага – до следующего раза, когда тот понадобится. Сейчас она неторопливо переодевалась, время от времени выкрикивая: «Подонки, какое платье помяли… украшения рассыпали…»

– Пошли, уведу тебя в безопасное место, – позвал Тархошамрахудан.

– Еще чего! – Виклиса натянула сапоги и притопнула, подгоняя обувку. – После таких приключений я совсем злая сделалась. Буду резать выродков.

Ухмыляясь, художница сняла со стены тесак-мачете, сделав несколько пробных взмахов.

За следующие полтора-два часа Тархошамрахудан стал относиться к натуралам еще хуже, чем раньше.

В городе полыхало не меньше сотни пожаров. Толпы обезумевших горожан и понаехавшего со всей губернии сброда громили все подряд. На улицах валялись расчлененные тела, дети с размозженными головами, обгорелые трупы. Пресытившись насилием, погромщики с хохотом избивали койсарских женщин палками, после чего пихали те же палки во все анатомические отверстия.

Повсюду сновали жуткого вида толстые бабы, тащившие узлы награбленного скарба. Бабы приказывали своим ублюдочным деткам брать все, что попадалось под руку. Детки послушно хватали даже сковородки, коими на прощание разбивали головы ограбленным хозяевам.

Кроме уличных банд в погроме участвовали хорошо подготовленные отряды полицейских и отставных офицеров – эти нападали только на дома самых влиятельных и богатых граждан. Как сообразил оборотень, убивали порядочных людей, сохранивших верность державе.

Наглотавшись звездной энергии, Тарх давно превысил шестой ранг и обнаружил, что секрет невидимости не столь уж сложен. Окружив свой отряд магической завесой, Тарх незамеченным подкрался к погромщикам. Бой удался на славу – короткий, но кровавый. Темные от души поработали клыками и клинками – жаль только, Эспаж и Бергот дралась неловко и были ранены. Впрочем, амулеты быстро вылечили обоих.

Снова вернулось чувство опьянения Силой, стало трудно удерживать сущность, норовившую полностью превратить его в зверя. Опираясь на меч, Тарх стоял посреди заваленной трупами улицы, наполовину превратившийся в гиенокота, чья зубастая пасть изрыгала торжествующее рычание.