Текст книги "Мигом одним. Том 2. Часть 3"

Автор книги: Константин Марков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

853 год, борт линейного крейсера №3117, ст. лейтенант Катерина Шломова

После психолога я пошла к командиру истребительного флота крейсера. Он просмотрел мое дело. Сложил папку, поставил ее на полку. Открыл ящик стола, достал коммуникатор и шнур. Пощелкал кнопками устройства и отдал его мне.

– Твой номер 203-114 вторая платформа, третья палуба, одиннадцатая эскадрилья, четвертый. Пройдешь в ангар маломерок, из кабинета на право, по коридору триста метров, тебя отвезут. На палубе тебя встретит Ариф Фал. Он проводит. – Командир протянул мне шнур. – Синхронизируешься, доложишь своему КАГу. Свободна.

– Есть.

Выйдя из кабинета, я чуть не расплакалась. Командир разговаривал со мной как с мебелью. Мой чемодан так и стоял под дверью. Мне пришлось самой тащиться по коридору. Палуба маломерных судов оказалась закрыта. Подергав задрайки, я совсем отчаялась. Мимо прошел лейтенант орелли.

– Проблемы?

– Мне на третью палубу второй платформы. Я даже не представляю, где это и о чем речь.

Он посмотрел на часы. Связался с кем-то по коммуникатору. Разговаривал он на неизвестном мне языке.

– У тебя есть Фал? Он на борту?

– Ариф аль Озгюр.

Из его коммуникатора, что-то пискнуло.

– Жди здесь, он скоро будет.

Скоро оказалось растяжимым понятием, почти час я простояла в коридоре как дурра. С другой стороны, почему как. Толи лейтенант поставил на мне невидимую метку, толи другим было все равно, но никто больше не подходил.

Наконец люк открылся в проеме появилась глумливая морда Арифа.

– Прости Катя, быстрее было никак. – Он подхватил мой чемодан. – Пошли. На нашей палубе в данный момент получают снаряжение. Диспетчер запретил любое постороннее движение. Веришь, чуть не подрался с ним.

Мы дошли до платформы. Там стоял катер. В салоне было двенадцать мест. Я села ближе к пилоту.

– Странно, почему ты не пилот. Ты прекрасно управляешься и с Завааргом и с катером.

– Мне не доступен лобур. Мозг закипает, начинается, что-то типа эпилептического припадка. Пилотировать от точки до точки без проблем. Реальный бой идет на таких скоростях, что без лобура тебя собьют в три секунды.

– А без Фал через пять.

– Примерно так.

Закончив шлюзование, мы вылетели в открытый космос. Отлетев недалеко от крейсера, Ариф дал мне возможность посмотреть на него. На всех трех платформах была неимоверная суета. Возле крейсера висело несколько транспортников. Они сбрасывали грузы. Эти контейнеры подхватывали буксиры и волокли по назначению.

– Наша нижняя левая.

Он подсветил порт прибытия на блистере. Весь полет вместе со шлюзованием занял минут сорок. Я не думала, что все так долго. С другой стороны это не боевая обстановка. Просто рутинное обеспечение транспорта. Да и сам челнок летел медленно, никуда не торопясь, плавно облетая буксиры и их груз.

С палубы маломерок мы уехали на каре. Ехать пришлось еще минут десять коридорами платформы. А я думала чего он так долго. Люди третьей палубы были странными. Большая часть, особенно те, что ходили парами, двигались синхронно. Тут до меня дошел смысл слова синхронизация.

– Это все экипажи?

– Да.

– Они всегда ходят парами.

– Нет. Но очень часто. У экипажей нет смысла ходить по одному. Они всегда вместе, даже если они порознь. Синхронизированная пара ощущает партнера на любом расстоянии.

– И ты этого хочешь?

– С тобой да.

Он остановился у двери. На ней не было номера. Открыл дверь, занес мои пожитки.

– Надо сходить на склад. Тебе надо сменить форму. Ну и получить положенное обмундирование. Мы на действительной военной службе.

Со складом мы справились быстро. У кладовщика уже были все накладные на меня. Я только расписалась и получила два огромных баула шмоток. Без моего Фал я бы не справилась. Баулы, оба два были выше меня. На всей одежде был написан мой номер. Я посмотрела на Арифа, у него был короткий трехзначный номер палубы 203, а под ним имя Ариф Фал. У меня было написано Катерина Бра.

897 год, Новая Швабия, особняк фон Катцтофф, Пьетро Эскуза

Эта встреча разительно отличалась от предыдущей. Ася сегодня не корчила из себя неприступную баронессу. Правда, особняк фон Катцтофф впечатлял. Но это был только фасад. На заднем дворе стояли стандартные коробки сборочных цехов предприятия.

– Они работают?

– Нет. Правда, завод можно запустить в любую минуту. Он полностью исправен. Не для кого производить продукцию.

– Понятно. Ты не разобралась, что это за субстанция. – Я сжал кулак и на нем выступили капли черной жижи. – Черные озера появились достаточно давно, по летописям.

– Ученые выяснили лишь одно. Это какое-то комплексное соединение нескольких типов металла связанного с полимерными цепочками кремния. По сути это кремниево-металлическая протоплазма имеющая свойства живой материи. С твоей материей она совместима. Я так думаю, что это благодаря некоторым генам. При проведении экспериментальных работ было показано, что именно с кровью обрусевших немцев это вещество взаимодействовало лучше всего. Эти данные были засекречены, так как не вписывались в теорию превосходства арийской расы.

– А то, что арии являются предками не только германцев, но и в первую очередь славян?

– Это считалось заблуждением. Славяне подлежали натурализации.

– Эти долбанные идеологи всегда несут пургу.

– Согласна.

– Может, есть смысл понять, что это такое.

– Не факт, что в этом есть потребность. Мне бы хотелось, чтоб ты исполнил пророчество.

– Создать жизнь на планете?

– Да. Пойми. Нам нет, к чему стремится и нет кому служить. Только я, как единственный мыслящий механизм, удерживаю этот мир от распада. Я контролирую большую часть механизмов, не позволяя им деактивироваться. Но рано или поздно механизмы обветшают. Их можно заменить. Но ради кого?

– Тогда зачем ты уничтожила последних выживших?

– В их существовании не было смысла. Год, два ну пять лет и все. Они не могли дать здорового потомства. Я пыталась начать клонирование. Но клоны оказались не способными на разумные действия, да и жили не долго. Это не имело смысла. На сегодня у меня одна цель это ты. Ты смысл моего существования.

Она задумалась, наливая мне вина.

– Рейнское, ему двести лет. Жаль, мне не оценить его.

Вино оказалось великолепным.

– Может нам лучше вернуться домой?

– Домой куда, а главное когда? Вы там не нужны.

– Но у меня есть армия.

– Чтоб убивать людей?

– Чтоб сражаться за них.

– Не вижу смысла. Отправлять вас в прошлое – плохо. Я не вижу потребности. СССР и так победил. Воевать за Германию я вас не пущу. В нынешнее время. Так вас будут отлавливать и сжигать рыцари.

– Но ты же принял меня.

– Да, поскольку у меня было не много выбора. И мне так было комфортно.

– Но ты заступился за Марту.

– Да, я обещал ей это. Я просто выполнил свое обещание.

– Тогда какой смысл моего существования?

– А смысл один – найти таких, как ты.

– Найди. Ты ведь можешь.

– Я постараюсь, если такие, как ты есть вообще.

853 год, борт линейного крейсера №3117, ст. лейтенант Катерина Шломова, 203-114

Перебрав свои вещи, я разложила их в шкаф. Из всей одежды меня больше всего порадовало белье. Оно все было изготовлено по бесшовной технологии. Очень мягкое и приятное к телу. На снабжении армии они точно не скупились. Надев повседневную форму я прикрепила на китель кораблик коммандера и свои награды. Погоны были местного образца. Вместо звездочек у них как в советской армии до второй мировой войны были треугольники, квадратики, шпалы и ромбики. У меня на погонах красовалось три кубика. Форма сидела отлично, как будь-то, ее шили специально для меня. Посмотрев на себя в зеркало, я была удовлетворена своим внешним видом. Перед выходом посмотрела на свернутый кольцом шнур для синхронизации. Ладно, посмотрим.

Ариф стоял в коридоре, опершись спиной о стену. Увидев меня в форме, он убрал планшет. Стал по стойке смирно и отдал честь. В его глазах не было никакого шутовства. Он был исключительно серьезен. Меня это удивило, так как на его пагонах было тоже три куба.

– С чего такая честь?

– Я не думал, что ты коммандер, моя Бра.

– Но ты же Фал.

– Да Бра. Просто я думал о другом. Прости мои фривольные мысли. Прошу прощения.

– Тебе не за что извиняться.

От моих слов он еще больше смутился.

– Я видел тебя другой, по тому позволял себе глупости. Теперь реальность поменялась.

– И кем ты меня видишь?

– Теперь ты точно моя Бра. Никого другого я не приму.

Его глаза восхищенно заблестели. Вот мука с этими провидцами.

901 год (н.э.), номерная система, крейсер класса Лессин №101-24, Вячеслав Сомов

Пока меня не было, комната стала больше. Диванчик, ранее занимавший почти все пространство, теперь сиротливо стоял у дверей. Это было удивительным.

Я уснул. Мне снилось, что я среди странных людей, как там, в виртуальном мире «Королёва». Но здесь их было немного, душ пятнадцать. Они радовались прибытию очередного Бра и приглашали меня зайти к ним. Зайти к ним можно было из главной рубки, подключившись через рекулар или посредством лобура откуда угодно. Мне просто надо было найти ближайший нервный узел. Потом мы совершили прыжок и оказались около огромного газового гиганта. Я прыгнул в пространство и тут же рухнул.

Очнулся я, лежа на полу. На моей памяти я первый раз упал с кровати. Выглянул в коридор. Куля шла по коридору в халате и шлепанцах с подносом в руках. На голове был свернут тюрбан из полотенца. Если бы не ее огромные стрекозиные глаза можно было бы подумать, что я опять в «Черной жемчужине» на Алтае.

– Привет. Тебе помочь с завтраком.

– Мне б сполоснуться.

– Заходи, моя комната следующая. Халат и полотенце я тебе дам.

По ходу у них тут точно коммуна. Это обстоятельство меня немного смущало, но с другой стороны чего рефлексировать я уже взрослый мальчик. Пройдя в ее комнату, я был тут же награжден полотенцем и халатом.

– Ты пока брось свои вещи в шкаф, в своей комнате. Сервис служба заменит все на свежее. А я пока схожу тебе за завтраком.

Я так и сделал. Когда вышел из душа, Куля сидела на диванчике, доедая свой завтрак. Мой стоял рядом. Пока я ел, она рассказала, что мы перелетели в другую систему и сейчас корабль питается, забирая метан прямо из атмосферы планеты. Она даже включила на экране картинку процесса. Корабль находился почти на границе атмосферы газового гиганта. Он как огромная бабочка запустил хоботок в атмосферу. Метан это основной строительный кирпичик всего органического. Еще там есть аммиак. В прошлой системе он принимал воду.

За трескотней Кули я не заметил появления Жукка. Он вышел из ее спальни.

– Как изыскания? – Спросил он, отпив из ее кружки.

– Думаю сегодня полетать и почувствовать лично неполадки. Но боюсь, придется икать другое решение с защитой. Принципиально конструкция не рассчитана на такое использование. Надо будет запросить мой архив.

Жукка кивнул.

– Сделаю. Как тебе лобур?

– Ты прав, это лучшее устройство для работы с компьютером. Это было волшебно.

– Точно сказано, я иногда наблюдал за процессом со стороны, за работой терминала.

– Кстати, а как долго я находился в таком состоянии?

– Около шести часов.

Куля показала ему на часы. Жукка откланялся, нырнув в душ.

– У нас на сегодня намечен эксперимент.

– Понятно. А куда посуду?

Она показала на утилизатор. Прикольно. Хотя чего удивляться. Еще раз, глянув на картинку питания корабля, пошел в свою каюту. Там в шкафу, нашел чистую одежду. Была ли она той самой или ее создали заново, мне было не интересно.

Связался с Чарой. Она прислала мне на коммуникатор маршрут к полетной палубе. Да, первое время придется ходить только так.

На палубе меня встретил смешанный экипаж. Пилотом был человек из Русс-флота, Гена Бра. Навигатора звали Ризан Фал она была из измененных. Их корабль был сплавом нескольких технологий. Большая часть корпуса была покрыта хитиноподобной структурой как у моих скафандров. Представившись, пилот предложил подняться на борт. В данный момент Чара уже покинула посадочную палубу, ожидая нас в пространстве.

Вылет прошел штатно. Сидя в гостевом кресле, я наблюдал, как Гена управлял кораблем. Те же вялые медузоподобные движения телом. Ризан просто сидела в кресле. У нее не было работы. Наконец появился борт Чары. Мы зависли напротив друг друга с относительной нулевой скоростью. Пилот вышел из транса. Снял лобур. В это время Ризан открыла аквариум и подала мне другого.

– Вы всегда такие молчаливые?

– Прости Слава. Наверно ты не в курсе, мы синхронизированы и нам нет смысла говорить. После синхронизации мы одно целое сознание.

– Я действительно пока не в курсе. Один разум на двоих?

Ризан засмеялась.

– Что ты Слава, не на столько. Просто мы как ограниченные телепаты, можем транслировать друг другу образы, слова, масли, запахи, вкус, ощущения. Но только друг – другу.

– Это свойства лобура?

– Нет, рекулара.

– Наверно вам тяжело.

– Нисколько, мы счастливы. Это лучшее ощущение близости в нашей жизни.

В моем мозгу всплыла информация о рекуларе. Я так и не понял, откуда она. Скорей всего это была часть знаний, почерпнутая на «Королёве».

Пристегнувшись в кресле пилота, я надел лобур. Пока интерфейс проходил настройку я понял еще одно. Лобур привыкает к своему носителю. Он питается кровью пилота. Берет он немного, пару капель, но это вызывает в его структурах изменения, что усиливают его способности к передаче данных. Чем дольше пилот использует один и тот же лобур, тем лучше связь, и тем эффективнее управление машиной. Это было второй проблемой. При болевом шоке лобур погибал. Мне предлагали непривязанных, молодых лобуров. Их было не жалко.

Картинка поменялась. Я ощутил себя парящим в космическом пространстве, рядом в позе лотоса медитировала Чара. Мне было странно видеть ее фигуру вместо корабля.

– Чара, так происходит всегда.

Она открыла глаза. Два ярких прожектора активных радаров просканировали меня.

– В той или иной мере. Мне начинать?

– Да.

Чара взяла длинную трубочку и плюнула в меня огнем. В грудь ударила струя плазмы. От дикой боли я очнулся. Гена сорвал с меня лобур, кинул его в ведро. В ведре забулькало, вода вскипела испаряясь. Ризан побрызгала на затылок чем-то приятно прохладным. Боль стала стихать.

– И это не было пробития корпуса. – Прокомментировал Гена.

– Да, это полный трындец. Так не полетаешь. Дайка свежий лобур.

Подключившись, я ощутил жжение по всей груди. Оно медленно стихало. Травма заживала. Вызвал Чару.

– Можешь стрельнуть по стандартной броне?

– Легко.

С ее пальца сорвалась струя плазмы, ударив мне в лоб. Ощущение не было приятным, но совершенно безболезненным. Как будто жестко изогнули кисть, на рефлексе я развернул борт, уклоняясь от удара.

– Чара, а можно посмотреть, как выглядит бой в таком состоянии?

– Хочешь сопоставить визуализацию с записью внешних камер?

– Да.

– Сейчас организуем.

Заложив два пальца в рот, она свистнула. Через пару минут со стороны крейсера появилась тройка хоккеистов. Они двигались как заправские нападающие, пасуя друг другу шайбу. Чара преобразилась в теннисистку с огромной ракеткой и большим ярким шаром вместо мяча. Она подбросила шар, нанеся по нему мощный удар. Тройка уклонилась. Тот, у которого оказалась шайба, метнул ее в Чару. Бросок был настолько молниеносным, что она не успела уклониться, лишь прикрылась ракеткой. Брызги плазмы озарили ее. «Работа направленной кинетической защиты против плазмы» прозвучал в голове голос Гены. Тройка хоккеистов, слажено расстреливала Чару со всех возможных ракурсов. Они меняли позицию в трех плоскостях. Приблизившись, окружили ее не позволяя вырваться из плазменного кольца. Ей очень редко удавалось их атаковать. Все ее атаки они отбивали наручными щитками.

Через пару минут я попросил их остановиться. Мне надо было пересмотреть материал и переосмыслить новые данные.

В лаборатории я вновь подключился к терминалу. На моем столе уже стоял аквариум там плавал лобур. Жукка пояснил, что так он отдыхает и кормиться. Это был тот самый вчерашний лобур. Я узнал его по паре приметных пятнышек. Теперь это мой лобур. Очередное подключение произошло практически сразу. Мне даже не пришлось искать терминал. Он уже привык ко мне.

Воспроизведя запись сражения, я ничего не понял. Она длилась всего несколько секунд. Снизив скорость воспроизведения в десять раз, я успел заметить неспешное прибытие трех бортов. Лишь снизив скорость в сто раз смог, наконец, насладиться боем. Там не оказалось ничего удивительного. Мощность силовой установки позволяла машинам перемещаться в пространстве в любом направлении, почти с любой скоростью. Наверно с точки зрения командира эскадрильи это было показательно, но для меня смысла особого не имело. Отключился я уже просто по своему желанию. Погладив сороконожку я опустил того в аквариум.

Заметив, что я вышел в реал, ко мне подошла Ирада.

– Как успехи?

– Пока не знаю. Непонятно, почему лобур так жестко привязывается к нервной системе брони. У пилотов же нет такого эффекта при ношении скафандра?

– Не знаю. Пилоты редко получают повреждения легкого характера. Если уж в него попали, то это фатально в любом случае. Есть только исключения, если залпом отрезало кабину. Но по ней уже никто не стреляет.

– Я то испытывал и создавал скафандры, не имея никакого представления о лобуре. Такая жесткая связь возможна только в случае, если технология лобура и защитного корпуса основаны на тех же физиологических принципах. Я использовал для работы генетические модели пауков. А лобур, я так понял, технология разработанная ими.

– Не совсем. Изначально эту технологию разработали Хо-Ша. Но со временем посчитали, что создание генетически модифицированных организмов не оправдано с точки зрения эволюции вселенной. Они пошли по технологическому пути. Ведь большинство подобных технологий связаны с размножением механизмов во внутренней среде живых существ. С началом повсеместного использования рекулара и лобура мы научились выращивать их в искусственных средах. Собственно так ты выращивал скафандры. Может использовать другие системы? Например, лимфатическую или биомаркеров по типу факторов сворачиваемости крови.

– Я думал вчера. Слишком медленно проходит сигнал. Надо как-то отрезать лобур от нервной системы. Либо заменить саму нервную систему другой, может проводной. Только вот как? Это уже сплав технологии и биологии. На это уйдут годы, чтоб создать биомеханический организм. Нужно быть Богом, чтоб все предусмотреть.

Ирада похлопала меня по плечу.

– Не Боги горшки обжигают, а люди.

Поблагодарив ее за понимание, я решил пройтись по кораблю. Надо было просто подумать. Идя по коридору, я учуял аппетитные запахи. Точно, пора и перекусить.

897 год, Новая Швабия, особняк фон Катцтофф, Пьетро Эскуза

Следить за порталом остался Питер. Он выполнял простую функцию – обслуживание самого себя. Две другие куклы просто убирали пыль с себя и моего домика. Для меня было некоторым разочарованием узнать, что вместо Марты была баронесса. Странно, но меня огорчила эта ложь. Мне очень тяжело было это принять.

Жил я в апартаментах самого Отто. Не спорю, было комфортно. Правда, изучая материалы по робототехнике и программированию, я случайно наткнулся на записи его извращений. Мне было жутко от этого зрелища. Когда у Отто ничего не получалось он в буквальном смысле резал ремни со спины Астрид. Её крик несколько дней стоял у меня в ушах. Умом я понимал, что ей не было больно как человеку, но для меня это было слишком бесчеловечно. Сама мысль о таком приводила меня к желанию настрогать Отто как карандаш или хоть нагадить на его могилу. Но ни того ни другого я сделать не мог. Астрид сожгла его останки, а пепел развеяла по ветру.

Перечитав все материалы по черным озерам, я пришел к выводу, что мне самому такой пласт не поднять. Не хватало элементарных знаний. Тут требовался сплоченный коллектив физиков, химиков и биологов. Я же был всего лишь писателем пути.

Поработав пару месяцев в замке, вернулся в поселок. Там стал изучать пространственную сеть. По словам Питера, за время моего отсутствия другой оператор не проявлялся. Видимо Наташе не хотелось исследовать свои новые возможности. Она была счастлива в своем маленьком убогом мирке. Пусть. Пусть она насладится своей жизнью.

Надо было с чего-то начинать. Первым я решил посетить тот странный мир. Заказав у Астрид похожую по покрою одежду, переместился в новый неведомый мне мир, в котором говорили по-русски. Он был достаточно далек от Земли.

*****

Планета была колонией и называлась Кобарх, при этом государство метрополия именовалось Ораторрия. Практически все разговаривали на русском со странным арабским акцентом. Второй язык назывался аялла. Мало того, в самом городе я встретил людей с большими черными глазами как на рисунках Брюнера.

Гуляя по набережной я приметил одинокого старика. Он сидел на лавочке, греясь в лучах вечернего солнца. Я присел рядом. Расслабился, наслаждаясь мерным прибрежным шумом. Запах моря был приятен.

– Чудные времена пошли. – Сказал старик в пространство.

– Почему? – В тон ему ответил я.

– Вечером на солнышке греются старики. Молодежь нынче слишком занята.

– Я уже не молод.

– Вы из спецслужбы?

– Нет, просто путник.

– Тогда зачем вам я?

– Просто сижу. Получаю удовольствие от видов.

– Но вы слишком юны для старческих удовольствий.

– Это внешнее.

– Только в службе госконтроля есть молодые старики.

– Поясните.

Он удивленно на меня посмотрел.

– Поверните голову на лево.

Я повернул.

– Странно.

– Что?

– У вас нет метки правителей. Вот что странно.

– Поверьте, я просто путник, присевший отдохнуть в дороге. Не более того.

– Тогда назовите себя.

– Николай Шиловский.

– Вы наверно из Русс-флота.

– Простите, а вас как зовут?

– Четин аль Гюрель, к вашим услугам.

– Простите господин аль Гюрель, ваше имя турецкое?

Теперь старик развернулся ко мне всем корпусом.

– Вы вообще откуда, молодой человек.

– Из Новосибирска.

– Я же говорил Русс-флот.

– Я просто с Земли.

Старик расхохотался.

– С какой? Любая планета имеет свое имя. Новосибирск это планета на территории Русс-флота. Или вы имеете в виду нечто другое.

– Простите меня уважаемый. Честно говоря, я не представляю, где нахожусь.

– Однако. И что вы хотите от меня?

– Расскажите историю этого мира.

– А ты расскажешь кто ты?

– Да.

Несколько часов я слушал историю государства Ораторрия. Чего старик не знал, кто такие нынешние правители государства. В свое время он был главой оппозиции, которая хотела свергнуть правление бессмертных владык Ораторрии, пока среди них не появился третий. Третий оказался со странными способностями. Он четко вычислял недовольных. Звали его Павел Соболев. Именно он вскрыл их крыло оппозиции. Им строго указали, сделали последнее предупреждение и выдворили из метрополии в эту колонию. Властители не имели фамилий. Звали их Гай и Гор. Гай был светским правителем, а Гор был патриархом объединенной церкви. При этом все их доверенные прислужники имели с правой стороны затылка черную метку. Часто они прикрывали ее длинными волосами.

По его данным именно эти трое были связаны с правительством другого крупного государства Русс-флота. Их же оппозиция пыталась получить поддержку государства Британика. К его сожалению боевые корабли Британиков были металлоломом по сравнению с флотом Ораторрии. Мало того. Эти Гай и Гор завезли пришельцев из другого, третьего мира, их называли люди измененные, орелли. В этой же колонии живут люди, искалеченные и привезенные с другой планеты Закира. С ними прибыли насекомоподобные разумные твари, что оскверняют планету своим присутствием. Но правительство метрополии всячески способствует их развитию и социализации в обществе в ущерб коренному населению ярким представителем которого и является господин Четин аль Гюрель, собственной персоной.

Этот рассказ еще больше внес сумятицы в мое сознание. Я видел, как Четин плевался, когда говорил о правителях. Вот на сколько он был объективен я судить не мог. Но самым важным было то, что люди с большими глазами были не местные, а привезенные неизвестно откуда. Чтоб прояснить ситуацию, надо было посетить метрополию. И еще странное словосочетание Русс-флот это огромное межзвездное государство. Странно это все. Надо было бы посетить Землю и посмотреть архивы.

Вежливо откланявшись, пообещал навещать старика.