Текст книги "Хроники ада"

Автор книги: Константин Кривчиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Арсений Чибисов (Арчибальд)

Искитим

Закончив разговор с Москвой, Чибисов положил на стол трубку радиотелефона и довольно замурлыкал под нос: «Я люблю тебя, жизнь…» Он только что переговорил с очень важным человеком, и результаты беседы воодушевляли. Арчибальд давно подумывал о том, чтобы перейти на более высокие горизонты. Возраст уже не детский, а он все в Искитиме. Понятно, здесь он почти царь и бог, но ведь и наскучило изрядно… Однако перебираться в Новосибирск он не собирался. Возни больше и грязи гуще, а в остальном, если разобраться, та же сибирская провинция. Зачем ему Новосибирск, если он и без того там каждую неделю бывает по делам? Сел в персональный вертолет и через полчаса на месте. Никакой романтики.

Другое дело – Охотный Ряд! Это, брат, не кисель лаптями хлебать, это о-го-го-го… Разве мог он о таком еще лет пять-шесть назад подумать? В депутаты горсовета и то со скрипом пробивался. А все из-за глупых судимостей в молодости. Одна вообще по малолетке… Вторая, правда, посерьезнее будет. Но так это ж когда было? И погашено все давно.

И вот теперь он получил «добро». Правда, и заплатить придется очень дорого. Но так оно того стоит. Теперь бы не проколоться на заключительном этапе с «объектом» – и тогда все будет на мази. В иное время он ни за что не отдал бы «объект» ни в какую Москву. Уж больно лакомый кусочек. С ним бы он всю Зону в кулаке держал. Но сейчас, в связи с такими политическими горизонтами, даже Зона отходила на второй план. Что такое Зона? Плешь на земной поверхности, вроде какой-нибудь пустыни Гоби, только с прибамбасами. Ничего из нее не выжмешь, кроме бабла. А пора ведь уже и о вечном подумать. О благодарной памяти потомков, так сказать.

Что-то Жора не докладывает. Жора – отличный работник, но иногда слишком импульсивный. Что поделать – горячая кавказская кровь. А так – дело знает… Нет, позвоню. Всех их подпинывать надо, а то быстро нюх теряют.

Он полез в карман халата за мобильником, но тот забренчал сам – словно услышал мысли владельца.

– Да, Жора, – сказал Арчибальд, прижимая трубку к уху. – Я на проводе.

Он слушал с полминуты, постепенно багровея.

– Дебилы, – произнес внешне спокойно, но грозно. – Дебилы и уроды! – добавил, распаляясь. – Пидары гнойные! – проорал. – Поставь уродов раком, когда вернутся! А сам – немедленно ко мне. Ну ничего нельзя поручить, мать вашу…

Глава 14
По следу змеи

Варнаков и другие

Август 2016 г. Пятница. Окрестности Искитима

Минут через десять они выбрались на шоссе. Стеблов, выкурив подряд две сигареты, уже спокойно сказал:

– Много я чего в жизни повидал, но такого… это же настоящий фильм ужасов. Хичкок отдыхает. Да что там Хичкок… – Он поерзал на сиденье. – Думал, что обоссался. Нет, просто вспотел, как цуцик в сауне. Ты, Колян, мне жизнь спас.

– Потом сочтемся. – Варнаков хмыкнул. – Скорее, пока я твой должник. А ты чего не выстрелил?

– Патроны в обойме закончились. Иначе я бы эту гадину изрешетил.

– Брось ты маяться. Знаешь, я тоже сдрейфил.

– Спасибо за моральную поддержку. Но мне и вправду стыдно. Я-то думал, что крутой и бывалый. А тут как мордой в унитаз… Кстати, выходит, я прав оказался. Добрались муляжи и до кладбища. А ты говорил, они только к родственникам по домам ходят.

– Я говорил потому, что ученые так считают, – сказал Колян. – Для моих мозгов слишком сложно подобное объяснять. Вон Равиль Салихович, доктор наук, пусть он за науку и отвечает.

– За науку я не отвечу, – с сарказмом произнес Нагаев. – Хватит с меня, пусть другие отдуваются. А вот как простой российский пенсионер версию выскажу. И она, к слову, опирается на рассуждения Михаила. Я вроде бы догадываюсь, что муляжей туда привело. Там рядом с забором женщина одна похоронена, армянка. Старая уже была бабушка, за восемьдесят. У нее практически вся семья – дети, внуки, правнуки – погибла во время Скачка. Поехали на природу отдыхать с ночевкой, их и накрыло на берегу Черной. Больше десяти человек их было. Представляете, какой кошмар? Бабушка, как узнала, тут же инфаркт. Похоже, сейчас они всей семьей и пришли на могилу.

– Если это так, то ученые мужи сильно заблуждаются по поводу муляжей. – Варнаков покосился на Нагаева. – Ведь считалось, они ничего не чувствуют. Или – почти ничего.

– Это не заблуждение, Коля, – тут же откликнулся старик. – Это предположения. Мы лишь пытаемся познать Зону, но она… Она постоянно меняет наши представления о ней.

– Теперь я понимаю, почему вокруг Зоны столько легенд, – сказал Стеблов. – Чем дальше в лес, тем гуще чаща. Но настоящие дровосеки не привыкли отступать. Вот поменяю бельишко – и буду снова готов к труду и обороне. – Он хохотнул. – Кроме шуток, как вернемся к Закиру, надо душ принять. Никогда я еще так не потел. От этих муляжей эффекта больше, чем от сауны.

– С муляжами по крайней мере есть некоторая ясность, – задумчиво произнес Колян. – Михалыч, дай-ка мне свой мобильный.

Он протянул назад ладонь.

– Зачем?

– Дай!

Стеблов, сопя, вытащил из кармана трубку и отдал Коляну.

– Я ее сейчас выброшу, чтобы не возникло соблазна кому-нибудь позвонить, – сказал Колян. – Мне до сих пор непонятно, каким образом нас перехватили на кладбище. Возможно, нас запеленговали по твоему телефону.

– Намекаешь на чужого среди своих?

– Я такого не говорил. Но накрыли нас у могилы не случайно. И пока не станут ясны причины – извини. Ставки высоки, соблазн – велик. Считай, что я ввел повышенные меры предосторожности.

Варнаков высунул руку в окошко и бросил телефон прямо на дорогу.

Михаил посопел. Он явно был обескуражен.

– Зря, я не миллионер, чтобы айфонами разбрасываться, – произнес ворчливо. – Закир, наверное, извелся весь, ожидая нас. Хотя бы предупредить его могли.

– Мы не можем рисковать, – сказал Колян. – Ведь вышли же они на нас как-то, а?

– Ну вышли. Сам не понимаю. И кто? Вот ты сказал, что это бандиты. Но для бандитов это слишком круто – пеленговать по сигналу мобильного. И откуда они вообще могли знать, что я с вами?

– Ну не знаю. Твоя машина стояла неподалеку от дома Нагаева. Может, кто-то номера засек. Если машину видел Сидоренко, ему номера пробить не проблема. Ну, а потом уже прикинул хрен к носу и начал вычислять тебя. А на побегушках у него люди Волчка.

– Все равно это не вяжется с тем, что бандиты оказались у могилы. Сам же говорил…

– Михалыч, я не утверждал, что это бандиты. Только сказал, что полиция и спецслужбы себя так не ведут… подожди. Возникла тут у меня одна мыслишка. Равиль Салихович, вы помните, как картавый звонил своему шефу?

– Помню, – оживился старик. – Он его еще так забавно называл – Жогой. То ли кличка такая, то ли имя Жора.

– Вот-вот, – сказал Колян. – Я тут подумал… есть в Искитиме один Жора, широко известный в узких кругах. Жора Лежава, директор охранного агентства «Барьер». Когда-то промышлял рэкетом. Но затем, когда Искитим подмял под себя Резо, «авторитет» из Новосибирска, Жору пригрел Арчибальд.

– А чего Жора не поделил с Резо? – спросил Стеблов. – Вроде, если судить по фамилии Лежава, то оба грузины.

– Не скажите, – вмешался Нагаев. – Лежава – это в общем-то мегрельская фамилия.

– А не один черт?

– Вы это мегрелам объявите. У них свой язык. У нас в институте, к слову, работал Абгар Лежава, так он вообще абхазцем был. Этот Жора вполне может приходиться ему родственником. И если он абхазец, то и спрашивать не надо, почему он не поладил с грузином Резо.

– Я не знаю, каких кровей Жора, – сказал Варнаков. – Как-то недосуг было поинтересоваться. Но Арчибальд – мужик продвинутый и очень богатый. В «Барьере» наверняка есть навороченная техника для прослушки и пеленгации, а также мозговитые спецы. Вот они могли нас вычислить. А на кладбище Жора послал обычных головорезов, которых у него тоже в избытке.

– Звучит убедительно, – сказал Стеблов. – По крайней мере, вполне рабочая версия. – Он покопался в карманах. – Черт! Когда же я успел всю пачку прикончить? Эх, жизнь пошла нервная… Равиль Салихович, сигареткой угостите?

Нагаев отозвался не сразу. Потом неуверенно произнес:

– Парни… Парни, что-то у меня дурное предчувствие – кольнуло прямь.

– Вы о чем?

– Закир. Кто, кроме него, мог знать о том, что мы поехали на кладбище? Никто.

– Хорошая мысля приходит опосля, – пробормотал Михаил. – Эти «зомби» у меня все мозги отшибли. Закир… Коля, они взяли Закира!

Варнаков притормозил и, выехав на обочину, остановил автомобиль.

– Предположение серьезное, мужики, – произнес спокойно, но требовательно. – Давайте-ка мы все обмозгуем…

Они совещались около получаса. Шансов на то, что Закир попал в руки «барьеровцев», выходило уж точно больше половины. Задача просчитать Закира для Жоры проблемой не являлась, это факт. Особенно после того, как о происшествии на Школьной раструбило местное телевидение. Если люди Арчибальда, как и братки Волчка, имели интерес к Нагаеву, то после телевизионного сюжета они наверняка взбудоражились. О том, что Нагаев исчез из своего дома при более чем загадочных обстоятельствах, «барьеровцы», скорее всего, узнали через своих людей в полиции. Да и другие каналы информации наверняка существовали. А дальше оставалось раскинуть сеть, определяя возможные места, где может объявиться Нагаев. Выяснить, что у него есть сын, труда не составляло.

Правда, имелась загвоздка, которая, возможно, затруднила поиск Закира. Он являлся не сыном, а пасынком Нагаева, ребенком Гулии от первого мужа. И фамилию взял по родному отцу – Салманов. Вот почему «барьеровцы» могли выйти на квартиру Закира не сразу, а ближе к ночи.

А дальше нарисовалась следующая версия. Нагаев, Варнаков и Стеблов уезжают на кладбище. Чуть позже к Закиру врываются «барьеровцы» и начинают допрос с пристрастием. Закир признается, что отчим уехал с кем-то на могилу матери, и, видимо, указывает примерное расположение могилы. «Барьеровцы» посылают двух, а возможно, и трех людей на перехват (но в этом случае третий человек, скорее всего, ждал где-то в машине), и те успевают накрыть Нагаева и Варнакова у могилы. Время, чтобы успеть и даже опередить преследуемых, у «барьеровцев» оставалось: по дороге те минут двадцать простояли на заправке, плюс к этому у могилы провозились минут пятнадцать – двадцать. Кроме того, на кладбище «барьеровцы» могли направить какую-нибудь мобильную группу, находившуюся поблизости. Ведь сотрудники ЧОП «Барьер» работали на всей территории Искитимского района и даже за его приделами. Вот и получалось, что версия выглядела очень даже обоснованной.

Конечно, оставались шансы и на то, что тревога окажется ложной, а причину событий на кладбище надо искать в другом. Но и оставлять подобные события без последствий они не имели права.

– Поехали, – сказал Варнаков. – Ситуация понятна, нет смысла дальше в ступе воду толочь.

– А куда едем-то? – спросил Стеблов.

– Туда, где нас не ждут.

Колян завел автомобиль и вырулил с обочины на дорогу.

– А яснее? – не успокаивался Михаил.

– К Закиру, разумеется.

– Обана! А вдруг там засада?

– И хорошо, если засада. Сразу расставим все точки. – Варнаков сосредоточенно смотрел на дорогу. Лицо напряглось, крылья носа хищно раздулись. – Понимаешь, Михалыч, я должен знать, в чем и как мы прокололись. Иначе получается игра втемную, в которой нас могут в любой момент подставить. Кроме того, Закир нам по-любому еще нужен.

– Зачем?

– Затем, что мы не нашли карту. А ведь Вафида не случайно сказала Равилю Салиховичу, что он должен обратиться к Закиру. Ключ где-то там. Просто мы его не заметили или сочли второстепенной деталью.

– Да, верно. Это я упустил. Надо и в самом деле еще раз переговорить с Закиром. Глядишь, чего и всплывет… Равиль Салихович, а вы уверены, что Вафида вас не дурачила?

– Уверен! – резко произнес старик. – Это исключено.

– Почему вы так уверены?

– Есть основания.

– Ну предположим. Тогда где разгадка? Ведь без карты – пустые хлопоты.

– Найдем мы эту карту, – сказал Колян. – Теперь – точно найдем. Никуда она от нас не денется… Только ты, Михалыч, значение карты не переоценивай. Даже если ты получишь карту, до Цветка все равно не доберешься. Верно, Равиль Салихович?

Нагаев озадаченно покосился на Варнакова.

– Вообще-то э-э-э… ну в некотором роде. А как ты догадался?

– Я не догадался, а понял. Вернее, даже предвидел. Не будет Вафида класть все яйца в одну корзину. Да и с вами я… отчасти знаком.

Старик заговорил не сразу. Было заметно, что он раздумывает.

– Что же, ты прав. На карте действительно далеко не вся информация. Кое-что есть только здесь. – Он ткнул указательным пальцем себе в лоб. – И, раз уж мы затронули такую тему, скажу еще одно – так, на всякий случай. Учтя печальный опыт последнего времени, я принял трудное решение: либо получу то, чего хочу, либо – никто не получит ничего.

– В смысле? – спросил Стеблов.

– А смысл очень прост. После малоприятного общения с господином Сидоренко я окончательно понял, что пыток мне не вынести. Поэтому живым меня никто больше не возьмет. Не ради этого погибла Вафида, чтобы кто-то потом праздновал успех на ее костях. Не дождутся.

– Неужели застрелитесь?

– Как вариант тоже сгодится. Но есть и более надежные способы.

Варнаков посмотрел на Нагаева. Тот сидел с опущенной головой, и на лице читалась… нет, не решимость. Обреченность. И это убедительнее всего свидетельствовало о том, что он не бравировал и не хитрил. Колян увидел лицо смертельно уставшего человека. И сказал:

– Мы вас поняли, Равиль Салихович. И передадим по инстанциям.

– По каким еще инстанциям? – удивился Михаил.

– Это я так, пошутил… Ну так что, вперед и с песней?

– Хорошая шутка. И компания у нас хорошая подобралась. – Стеблов неожиданно рассмеялся. – Главное, что дружная и нескучная. Включай музыку, Колян.

Жора Лежава

Искитим

Жора положил мобильник на стол и еще раз от души матюкнулся – теперь уже только для себя, чтобы понизить градус переполнявших его эмоций после полученной информации.

Когда Жора узнал от Француза о том, что Нагаев с приятелями вырвались из засады на кладбище, он решил перекрыть изворотливому старику все возможные пути отступления. Поэтому сразу послал трех парней к дому Нагаева на Школьной. Конечно, если здраво рассудить, старику туда соваться глупо – примерно то же самое, что класть голову в пасть тигру. Уж больно опасно. Да и за каким хреном? Если уж он сбежал из дома, чудом унеся ноги от Сидоренко и людей Волчка, то зачем туда возвращаться через несколько часов? С другой стороны, кто его поймет, этого старого пердуна? Потащился же он ночью на кладбище. Глядишь, и в дом сунется.

Вот Жора и решил подстраховаться, тем более что Арчибальд чуть от бешенства не лопнул. А когда Арчибальд психует, то тут уж лучше перебдеть, чем недобдеть. Но получилось непонятно что. Парни зашли со стороны речки, чтобы не светиться с улицы: там до позднего вечера работали опера и криминалисты, да еще журналюги крутились. Вот парни и пошли к дому от реки через участок. Но у самого дома наткнулись на засаду – кто-то начал палить из-за бани. Парни, понятное дело, ответили – они ж, блин, не пацифисты. Да и Жора после прокола на кладбище велел им работать жестко.

Однако перестрелка длилась недолго. Во-первых, одного из барьеровцев тяжело ранило. Во-вторых, и без того напуганные соседи сразу вызвали полицию, и тут уж стало не до разборок. Смылись вовремя, и то хорошо. Но теперь Жора ломал голову – это кто же там засаду устроил? Неужто и тут Нагаев со своими подручными подсуетился? Или братки Волчка воду мутят? По всем понятиям, надо бы Волчку забить стрелку и перетереть проблему, но Арчибальд не хочет светить перед бандитами своего интереса. Вот и приходится работать втемную. И получается, что уж лучше бы у дома были бандюганы Волчка. Потому что еще одной плюхи от Нагаева Арчибальд не вынесет. Вернее, Арчибальд-то вынесет, а вот ему, Жоре, уж точно не поздоровится.

Так или иначе, паниковать пока рано. Есть еще козыри на руках, и вроде бы неплохие. Лишь бы без новых проколов обойтись.

Жора взял мобильник и, сделав вызов, поднес трубку ко рту:

– Бакай, ну как там у тебя?

Родион Волчков (Родя Волчок)

Искитим

Волчок ударил без замаха и вроде бы не сильно – так, ткнул просто. Но многолетние навыки и сохраняются долго – не зря когда-то был чемпионом страны по боксу в полусреднем. Плюгавенький тип в синих спортивных штанах и короткой джинсовой курточке отлетел к забору, словно пушинка. Упал, но тут же, поскуливая, вскочил. Тыльной стороной ладони провел по разбитым губам. Увидев кровь, обтер ладонь о черную майку-атлетичку. И прогнусавил, сморщив и без того мелкое лицо:

– Родион, ты чего? Я же стараюсь. Из кожи лезу…

– Стараешься?! – прорычал Родя. – Это парни стараются и гибнут. А ты, как глиста, только выворачиваешься. Я тебя обещал в землю закопать? Обещал? Учти, закопаю!

Волчок был взбешен. Антип разбудил его около часа ночи, подъехав к дому, и принес дурную весть – третью за последние сутки.

Сначала упустили девку, за которой до того гонялись больше двух месяцев. Да еще мента завалили… Антип и завалил, обдолбанный придурок, начав палить из автомата. В результате Корень убит, Пельмень в реанимации, а девка тю-тю, отдала Богу душу. Надыбал ее Сидоренко в больнице, да поздно, не успел.

Дальше – больше. У Нагаева на участке грохнули Шмата и Пузика. Ну, Пузик, хрен с ним. Продажный ментяра, пусть из-за него у Сидоренко задница болит. Но вот Шмата жалко. Надежный пацан был, боец. Можно сказать, правая рука. Кем теперь заменить? Мирзой, разве что… А самое паршивое, что старик ушел. Сгинул бесследно – как сквозь землю провалился.

Тогда Волчок распорядился устроить на участке Нагаева засаду. Послал Антипа с двумя братками. И что толку? Один из братков сейчас в больнице, и неизвестно, выкарабкается ли еще. А эта глиста опять без единой царапины. Пока братки сидели в засаде около дома, Антип торчал в машине на стреме. В итоге на братков напал неизвестно кто, а этот урод опять ничего не видел и не слышал. Придурок! Возможно, и в самом деле заторчал после своей анаши.

И как-то у него все ловко получается. Другие гробятся, а он вроде не при делах. Только небо коптит. Прибить бы его давно, да уж больно хитрый и верткий. Иногда бывает полезен. А толковых людей и без того раз-два и обчелся, если бы не помощь Сидоренко, вообще бы все просрали. Сидоренко, конечно, гнида, как и все менты, но дело знает. «Пробил» эту тачку, которая у дома Нагаева стояла, теперь хоть какой-то след есть.

– Хватит скулить, а то все едало разобью! – рявкнул уже больше для острастки. – Слушай сюда, ублюдок.

– Слушаю, Родион. Я что, я всегда, – забормотал Антип. – Ты только скажи.

– Значит, так. Утром найдешь Мирзу и вдвоем ко мне. Получите новое задание.

– Утром во сколько?

– Как проснусь. Ждите у дома. Если Нагаева в Искитиме не перехватим, чую, придется в Зону идти.

– В Зону? – Лицо Антипа вытянулось. – И я тоже?

– И ты тоже, – со злорадством подтвердил Волчок. – Будешь искупать свои косяки кровью, как на фронте. Да ты не ссы. Если что, братки Хазара помогут. Я с ним завтра перетру эту тему.

Глава 15
Пули в лицо

Варнаков и другие

Август 2016 г. Пятница. Искитим

Оставив машину в соседнем дворе, они обогнули пятиэтажку и через детскую площадку подошли к дому, где жил Закир.

– Вон его окна, на втором этаже, – сказал Нагаев. – Справа от незастекленного балкона. В спальне свет горит, в гостиной – нет.

– А на балконе дверь вроде приоткрыта, – заметил Стеблов. – Кажется, я последним курил.

– И? – спросил Колян.

– Да вот вспоминаю. Кажется, закрывал я дверь. Тогда еще дождь моросил и ветрено было. Я и закрыл, чтобы штору не задувало.

– Это не подтверждение. Закир мог выйти на балкон и оставить дверь открытой. Но могли и «гости» проколоться.

– Особенно если они сидят в темной гостиной несколько часов и периодически курят, – продолжил Михаил. – На балкон выходить не рискуют, а вот дверь приоткрыли, чтобы проветривалось. Логично. Может, через балкон попробовать? Тут невысоко. Особенно если ящик какой подставить или доску. Вон там, у мусорки что-то валяется.

– Ага, они только этого и ждут.

– Думаешь, в ловушку заманивают?

– Ну, заманивают или нет, а просчитать могут, если профессионалы. Нет, то, что дверь открыта, это нам на руку. Но будем действовать по плану.

Они втроем приблизились к углу дома, и Варнаков сказал:

– Проговариваем еще раз ключевые моменты и уточняем, если чего непонятно. Сейчас Михалыч прячется за деревьями, контролируя проезжую часть и подъезд. Мы с Равилем Салиховичем, как ни в чем не бывало, идем к подъезду и заходим внутрь. Ну не подозреваем мы будто бы ни о чем, идем себе до квартиры Закира, и идем.

По нашим прикидкам, основная группа «барьеровцев» в числе двух или максимум трех человек должна находиться в засаде в квартире. Почему их там не должно быть много? Потому что они думают, что после событий на кладбище мы не рискнем возвращаться на квартиру. Еще один или два человека могут сидеть где-то поблизости в автомобиле и наблюдать за ближайшими подходами. По крайней мере так бы поступили профессионалы. Так вот, как наблюдатель поведет себя, увидев, что Нагаев и еще один мужик входят в подъезд?

– Позвонит по телефону сообщникам в квартире, – сказал Стеблов.

– Совершенно верно. А дальше?

– Дальше? Ну тут два варианта. Либо наблюдатель перекрывает отход из подъезда, либо остается в машине. Если он выходит из машины и засвечивается, я его снимаю из «макарова».

– Правильно. И дальше мы действуем по основному плану. А если наблюдатель останется в автомобиле и затаится, то мы применяем следующий ход. Постояв минуты три в подъезде, мы выходим и быстро направляемся к углу дома. Наблюдатель в панике – он понимает, что нас что-то спугнуло, и сейчас мы смоемся. В этой ситуации он просто обязан как-то перехватить нас, ведь его подельники, находящиеся в квартире, не успевают этого сделать. Но, как только наблюдатель выскочит из машины, ты, Михалыч, его завалишь. Ну и мы подключимся, если что. А дальше действуем по ситуации. Но при таком раскладе барьеровцы, находящиеся в квартире, практически наверняка выскочат на улицу, чтобы догнать Нагаева. Вот тут мы их и встретим. Ну как? Вопросы есть? Тогда приступаем…

Варнаков и Нагаев дошли до подъезда и зашли вовнутрь. Подниматься не стали, остановились у лестницы. Колян посмотрел на часы. Сейчас человек в машине наверняка звонит своим сообщникам, если уже не позвонил. Дальше он получит команду: оставаться в машине или встать на караул около дверей подъезда. Если он выйдет из машины, то Михаил его завалит и зайдет в подъезд. Если не выйдет, то…

Минуло три минуты.

– Выходим, – скомандовал Колян. – Попробуем их выманить.

И они вышли. Но дальше события стали развиваться по наименее предсказуемому сценарию. Они вдвоем дошли до угла дома, и никакой реакции на их передвижения не последовало.

– Видишь кого? – негромко спросил Колян.

– Нет, – отозвался из кустов Стеблов. – Никого и ничего. Глухо как в танке.

Подобное развитие событий они предусматривали. Но как наименее вероятное. Отсутствие реакции означало, что барьеровцы не выставили наблюдения у подъезда. Их поведение нельзя было считать профессиональным. Однако по-человечески оно объяснялось просто. Барьеровцы не верили в то, что после перестрелки на кладбище Нагаев и его сообщники рискнут возвращаться к Закиру, и поэтому отчасти утратили бдительность. Решили, что достаточно засады в квартире.

– Может, их вовсе здесь нет? – тихо спросил Нагаев.

– Может, – сказал Колян. – Но пока расслабляться рано. Михалыч, контролируешь нас до входа, а потом к балкону.

– Есть, шеф, – отозвался Стеблов.

Варнаков и Нагаев во второй раз беспрепятственно добрались до подъезда и зашли в него. И снова на их передвижение никто не отреагировал: по крайней мере – внешне. Они постояли внизу. Колян посматривал на часы – дальнейшие действия было необходимо синхронизировать со Стебловым. Затем они поднялись на лестничную площадку.

Варнаков встал на среднем расстоянии от дверей – так, чтобы свободно дотянуться до кнопки звонка. Но и так, чтобы при взгляде из дверного «глазка» большая часть его тела, включая руки, попадала в обзор. Нагаев встал почти в метре позади и сбоку, и опять же так, что были видны руки. Руки – это первое, на что обращают внимание люди, опасающиеся нападения, и в первую очередь, профессионально подготовленные люди.

«Ни в коем случае не вздумайте засовывать руки в карман или прятать их за спину, – проинструктировал Варнаков старика. – Это сразу наводит на мысль о каком-то оружии. Если те, кто захватил Закира, заметят что-то угрожающее, они напрягутся и станут действовать резко и агрессивно. И наоборот, если им покажется, что мы расслабленны, и в руках у нас ничего нет, они тоже расслабятся».

Поэтому Колян тоже держал свои руки на виду. Особенно правую. Он нажал ею на кнопку звонка и начал демонстративно почесывать подбородок. Левую руку он опустил вниз, ладонь разжал, слегка прижимая ее со стороны большого пальца к бедру. Спрятать палец было необходимо, чтобы замаскировать то обстоятельство, что в ладони находится открытый складной нож.

Варнаков позвонил в дверь ровно в три часа семь минут – так они договорились со Стебловым. Расчет предельно простой, а значит, и надежный. Услышав звонок, все барьеровцы так или иначе подтянутся к прихожке, и именно в этот момент Михаил залезет на балкон. А у него «макаров» с глушителем, и проблема наполовину решена.

Как и предвидел Колян, скорой реакции на звонок не последовало. Даже если Закир в квартире один, он не будет торопиться открывать дверь. Ведь он, судя по свету в окне, находится в спальне, и не исключено, что задремал. Значит, ему потребуется время, чтобы дойти до прихожей. И он обязательно со вниманием рассмотрит посетителей в «глазок». Ну а если в квартире незваные гости, то они и вовсе не будут торопиться.

Варнаков медленно досчитал до десяти и нажал на кнопку снова. Как и в первый раз, нажал три раза подряд. Если что, пусть Закир знает, что пришли свои.

Он стоял, скосив глаза на дверную ручку, и рассеянно почесывал щетину на подбородке. Колян брился два раза в неделю, вызывая раздражение майора Зайцева. И чего? Щетина украшает настоящего мужчину… и свинью, как говаривал армейский старшина.

Он еще продолжал терзать подбородок, когда звякнула дверная цепочка, и дверь немного приотворилась.

– Это вы? – прозвучал тихий голос Закира.

И Варнаков понял, что барьеровцы совершили прокол. И не один.

Закиру ни к чему было спрашивать – ведь он хорошо видел Коляна и Нагаева в «глазок». Следовательно, ни к чему было предварительно открывать дверь на цепочке. Он произнес «это вы?», значит, представлял, кто стоит за дверью. Ну и если уж он открыл дверь на цепочке, то почему не высунул лицо в щель?

Объяснить эти несуразицы можно было лишь с той точки зрения, что действиями Закира управляли другие люди. И они сильно нервничали.

– Мы, мы, Закир, – с раздражением произнес Колян. – Ты чё, спал там, чё ли?

– Сейчас, – не совсем в лад ответил Закир.

Последовала непонятная пауза, во время которой пленника, видимо, отводили от дверей, чтобы не помешал. Потом цепочка соскользнула, и дверь очень резко распахнулась.

В метре от порога стоял плотный рыжий мужик в синей футболке и целился Варнакову из «макарова» прямо в лоб. Оружие он держал обеими руками. Немного дальше, на углу прихожей и коридора, Колян заметил еще одного парня с пистолетом.

– Стоять! – выкрикнул «рыжий». – Руки вверх!

Варнаков на мгновение замер, а потом неуверенно потянул раскрытую ладонь правой руки направо и вверх. Это был тонкий, и одновременно простой расчет на психологию и физиологию в одном флаконе. Ведь человек не способен наблюдать за двумя объектами сразу с равной степенью контроля за тем и другим. А «рыжий» был вынужден следить за движениями Варнакова и Нагаева и одновременно контролировать руки Коляна.

Когда Варнаков сделал движение правой ладонью, «рыжий» инстинктивно взглянул на нее и машинально повел следом за ней ствол пистолета. И в ту же секунду левой рукой – кистевым движением от бедра – Колян метнул нож, целя в печень «рыжего».

Реакция у того оказалась очень хорошей, хотя и не выдающейся. Он успел среагировать на опасное движение левой руки Коляна, нажав на спусковой крючок, но на уровне рефлекторного движения. Увернуться от ножа «рыжий» не мог – он даже и не успел понять, что в него метнули нож. И переменить направление ствола не успел – лишь сумел произвести выстрел. Однако пуля просвистела над головой Варнакова, не причинив ему вреда, потому что он уже летел торпедой в сторону стрелка.

Через мгновение Колян сбил «рыжего» с ног. Еще через миг разразилась пальба. Стреляли сразу с нескольких сторон. Нагаев, едва распахнулась дверь, и за нею возник «рыжий», прыгнул вправо, укрываясь за косяком. Затем выхватил из кармана ТТ и пальнул несколько раз наобум в дверной проем в соответствии с инструкцией Варнакова: мол, стреляй куда попало, лишь бы напугать противника. Противник, второй парень с пистолетом, отскочивший в коридор, тоже пальнул в ответ пару разков. А потом затих, получив пулю в лоб после негромкого выстрела Стеблова из темноты гостиной.

Для того чтобы осмотреться и сориентироваться, Коляну и Михаилу хватило минуты. Барьеровцев в квартире оказалось всего двое, и оба почти не подавали признаков жизни. Правда, «рыжий» еще дышал, но находился в полной отключке из-за болевого шока – нож-выкидушка «Boker» выполнил свою задачу, достав до печени.

– Быстро собираем вещи и сваливаем! – скомандовал Варнаков. – На все про все пять минут.

Сам он забежал в ванную и открыл воду в раковине: он толком так и не умылся после того, как ползал по земле на кладбище, – лишь обтерся какой-то ветошью из багажника – и сейчас от пота и грязи у него зудились лицо и руки. Подставив ладони под кран, Колян поправил на запястье браслет и вдруг заметил, что кожа в этом месте слегка покраснела и опухла, как при слабом ожоге. Потрогал кожу пальцем, но боли не почувствовал: только странное пощипывание, напоминающее слабый разряд тока.

Когда вышел из ванной, Стеблов сидел на корточках в коридоре около тела «рыжего».

– Надыбал чего-нибудь? – спросил Колян.

– Так, по мелочи. – Смутившись, Михаил положил на пол трубку мобильного. – Айфон вот… Удостоверение ЧОП «Барьер» – ты был прав. Может, прихвачу пока мобилу для срочной связи?

Варнаков наморщил лоб, затем махнул рукой:

– Не надо. Хочешь, чтобы они потом наши контакты отследили?

Закир и Нагаев находились в спальне. «Ваххабит» что-то активно утрамбовывал в огромном рюкзаке, а старик курил, притулившись у открытой форточки.