Текст книги "Странные сказки. Флаг (СИ)"

Автор книги: Константин Котт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Поль молчал пораженный. Уж что-что, а такого Вадим точно не говорил. Наоборот вроде он боролся с вредителями. Свои возражения он попытался донести до следователя, но очень быстро осекся. Следователь снова смотрел на него пристальным немигающим взглядом. На его лице не осталось и следа от былых эмоций.

– Плохо Морзе, жалко, что вы меня не понимаете. Будем решать вопрос по-другому.

Он что-то нажал под столом, дверь открылась. Поля опять подхватили под руки и потащили.

После этой встречи поля увезли в тюрьму. С той поры у него потянулись серые однообразные дни.

Несколько дней он просто сидел в одиночной камере. Его никуда не вызывали и не выпускали. Впрочем, Поля это особо и не беспокоило. Уже несколько дней он к своему удивлению не испытывал страха. Страх сменился полной отчужденностью и безразличием. Его не интересовало сколько он просидит и за что. Где-то внутри появилась мысль что нет разницы где быть, на воле или здесь.

Кормили в тюрьме неплохо. Один из охранников пояснил что Поль "заехал" в блок для политических, а здесь до суда заботились о заключенных.

По прошествии нескольких дней Поля стали возить на вопросы к следователю Артему Знаменских. Правда встречи их проходили не в душном кабинете дежурной части нацгвардии, а в новом роскошном дворце, построенном для Национального Комитета Расследований. Дворец из белоснежного камня высился среди стареньких пятиэтажек и своим видом внушал трепет.

Артем Знаменских вел себя холодно и надменно. По началу он требовал оговорить Круглова, постепенно его требования расширились до того чтобы уже сам Поль признался, что состоял в сети заговорщиков против власти.

Поль относился ко всему безразлично и давать какие-либо показания отказывался. Он просто сидел и молчал. Знаменского явно такое положение дел не устраивало и, наверное, злило, но этого он не показывал.

После таких допросов Поля возили в суд где продлевали ему арест. Суд выглядел простой формальностью из зачем его туда возили было непонятно. Обычно Поль часов пять – шесть морился в караульном помещении, затем его на десять минут заводили в зал суда где следователь Знаменских дежурно просил продления ареста, а прокурор с судьей без обсуждения соглашались. На том заседание заканчивалось и Поля увозили в его камеру.

Так продолжалось довольно долго. Поль потерял всякий счет времени, да его это особо и не интересовало. Жизнь в одиночной камере тянулась словно клей, по новым законам подозреваемые в политических и экстремистских преступлениях были лишены любой связи с внешним миром, им были запрещены прогулки, газеты и телевизор. Впрочем, особо ничего и не хотелось. Со временем Поль понял, что и так всю свою сознательную жизнь прожил во внутренней изоляции и наступившая внешняя изоляция ничего не меняла.

В один из дней все-таки случилось кое-что интересное. Поля повезли на очную ставку с Вадимом Кругловым.

Перед началом ставки следователь Знаменских выглядел торжественно, словно человек решивший надоевшую проблему. Теперь он не требовал никаких признаний и облечений. В ожидании пока доставят Круглова они вполне светски обсуждали откуда у Поля такие редкие фамилия и имя. Поль этого не знал поскольку был сиротой. Сошлись на том что так его назвали в честь героя какого-нибудь сериала прошлого, бывшего популярным среди нянечек и воспитателей детсадов и детдомов.

Когда ввели Круглова Поль удивился. От бывшего полного, вальяжного довольного собой работника прокуратуры осталась лишь тень. Он зашел пошатываясь, поддерживаемый каким-то непонятным гражданином под руку. Следователь объяснил, что Круглова сопровождает работник спецслужбы, положенный таким обвиняемым по закону.

Вадима усадили за стол, работник спецслужбы сел рядом. Поль рассматривал Круглова и не верил своим глазам.

В первую очередь его поразил отсутствующий, блуждающий взгляд Вадима. В нем не было ни капли осмысленности. Дополнялось это обвисшей бледной кожей лица и оттопыренной нижней губой. Круглов производил впечатление полного идиота, или что более вероятно человека, находящегося под сильным воздействием лекарств.

Началась очная ставка. Но сразу все пошло не так. Поль дежурно отказывался от ответов на вопросы. А вот с Кругловым вышел полный конфуз: он либо совсем не отвечал на вопросы, либо начинал монотонно, глядя перед собой, что-то бубнить про права человека, недоказанность обвинений, презумпции невиновности и прочий вражеский бред.

Было видно, что подобное поведение совсем не вписывалось ни в планы Знаменского, ни в планы человека из спецслужб. По началу на их лицах даже читалась растерянность. Такого Поль еще не видел.

На Круглова стали кричать. Требовали четко отвечать на вопросы и помолчать про всякий бред. Вадим же продолжал говорить про конституцию, права, беспристрастный суд и фабрикацию обвинений.

Планы следователя рушились на глазах и с треском. Круглов не только отказывался от обвинений в свой адрес, но и в упор не признавал Поля своим соучастником.

Несколько раз Знаменский с сотрудником спецслужб выходили за дверь в коридор где между ними происходил разговор на повышенных тонах. Чаще всего проскакивали слова "доза" и "дебилы, бля".

В эти моменты Поль и Круглов оставались наедине. Поль пытался заговорить с Вадимом, но тот явно был не в себе, и продолжал нести полную чушь.

Наконец все закончилось. Злой взъерошенный Знаменский приказал увезти Поля в тюрьму. При выходе Поль еще раз обернулся, Круглов все в той же сгорбленной позе сидел у стола. Возле него стоял человек спецслужб уперев руки в бока.

При выгрузке из автозака Поль обнаружил что привезли его в другой блок тюрьмы, не тот в котором он сидел. Персонал был другой и отношение совсем другое. Здесь Поля в первый раз избили. Избили просто так, в сборной камере, без фанатизма, заодно с другими. Били молча и методично. Люди в костюме спецназа, масках и шлемах.

Очень скоро Поль понял, что попал в блок для уголовников, а такие избиения были нормой. Так тут тренировался спецназ национальной гвардии.

А вечером, в переполненной камере Поль узнал, что Вадим Круглов покончил с собой. Якобы сразу после очной ставки он разбежался, открыл пластиковое окно и выкинулся из окна следователя Знаменского. Так и сказали, разбежался и открыл окно...

В ту ночь Полю впервые с момента посадки снились сны. Сначала снился Круглов, молодой, еще до первого ареста, будто бы он стоял в окружении людей и что-то эмоционально, размахивая руками говорил про права человека и прочее. Люди слушали его молча, не шевелясь. На лицах их четко читалось безразличие и пренебрежение.

Сон оборвался неожиданно, и Круглов сменился тем безумным человеком, арест которого так поразил Поля в марте. Теперь Поль четко его видел, он видел улыбку на его лице. Улыбку человека, узнавшего что-то самое особенное в его жизни. И в руках у него была совсем не палка, это было древко флага. Человек нес флаг. Флаг развивался на ветру и на нем было начертано что-то прекрасное. Поль практически увидел, даже почувствовал... Звонок всеобщей побудки все прервал.

Поль проснулся в поту с дико колотящимся сердцем. Что же там было на флаге?

Политические обвинения с Поля сняли. Завели новое дело о финансовых махинациях и краже по месту работы. Знаменский предъявил заявление и показания начальника Поля, в которых тот подробно указывал как, когда и при каких обстоятельствах Поль Морзе совершал хищения.

Артем Знаменских нервничал и торопился, на этот раз он ничего не скрывал. Время шло, а обвиняемый Поль Морзе так и оставался обвиняемым. Дело это висело на его шее тяжелым грузом и уже непосредственное начальство следователя выражало недовольство. К тому же, как узнал Поль в камере уголовного блока, где с информацией было попроще, в стране и городе ситуация накалялась.

Все чаще то тут то там вспыхивали бунты и стихийные недовольства. В некоторых областях страны ситуация с продовольствием крайне ухудшилась. Шепотом все поговаривали что проблемы в стране вовсе не от внутренних и внешних врагов, а от бездарного правления людей, находящихся у власти в течении вот уже 25 лет бессменно.

В городе же участились нападения неизвестных на полицию и гвардейцев. Страдали судьи и прокурорские работники. Возле здания мэрии в упор расстреляли председателя городского парламента – одного из самых влиятельных людей города. Говорили, что возле одного из опорных пунктов нацгвардии взорвали бомбу. Пострадали гвардейцы и простые прохожие.

Государство же в ответ во всю силу запустило пропагандистскую машину. Со всех экранов вещали священники, деятели культуры, правительственные журналисты и блогеры, политики. Все говорили о необходимости сплочения в эти сложные времена вокруг Президента и Гвардии. Теми же словами что когда-то говорил Круглов. Но люди уже не слушали. Обстановка была нервозной.

Поль поначалу отказывался от обвинений. Но потом передумал. В первую очередь от усталости, надоели эти суды и прокуроры, к тому же сокамерники рассказывали, что на зоне живется значительно лучше, чем в тюрьме. Во вторую очередь на Поля повлияло очередное избиение. На этот раз били жестко, сильно и упорно. Начальник оперчасти тюрьмы в перерывах между избиениями сидя на корточках над хрипящим и плюющимся кровью Полем доверительно рассказывал о том, что лично к Полю он никакой неприязни не испытывает, но ему стоит признаться, иначе его ждет определенный и печальный финал.

На очередном допросе Поль согласился подписать признание. Правда тут же выяснилось, что в заявление и показаниях свидетелей явные нестыковки и расхождения. А дата предполагаемого преступления и вовсе выпадала на время, когда Поль лечился в больнице.

На следующем допросе Знаменский предъявил Полю новые показания, на этот раз все сходилось. Поль признался в финансовых махинациях и краже. Судьба определилась и Поль испытал небывалое успокоение и умиротворение.

Тот весенний озноб после ареста Круглова переродился. Сначала в полное спокойствие, а теперь и в понимание. Отчетливо и контрастно Поль понял, что все время жил фейковой жизнью в фейковом мире. Картонная, плохо слепленная бутафория заменяла реальный окружающий мир. На картинках жизнь одна, хоть и сложная, но терпимая, а на самом деле же вот она, тюремно – прокурорская, с извергами в шлемах и еще большими извергами, одетыми по последней моде и обитающими в отлично обставленных кабинетах.

Все случилось, когда Поля везли на второе судебное заседание, ему должны были зачитать приговор и отправить в колонию на девять лет. Автозак потряхивало на неровной дороге, Поль пытался заснуть.

Неожиданный громкий хлопок раздался где-то под колесами машины. Грузовик взревел и шарахнулся в сторону. Поль упал со скамьи на пол. Судя по всему, автозак уткнулся в какую-то стену. Закричали охранники, защелкали затворы на автоматах. Снаружи что-то гигантское и невообразимое ворчало и расшатывало машину. Послышались звуки открывающихся дверей. Раздались автоматные выстрелы и затем какой-то нечеловеческий визг. Клетка где находился Поль заполнилась пороховыми газами.

Поль поднялся на ноги. В клетке автозака невозможно было стоять в полный рост, отсюда ничего не было видно. Где-то снаружи щелкнули затворы клетки. Кто-то прокричал: "Братья, вы свободны!".

Поль осторожно выглянул из автозака. Яркое летнее солнце ослепило глаза. Поль подумал, что давно уже не видел солнца.

Автозак действительно уткнулся носом в стену дома. Вокруг машины по дороге шли люди. Тысячи людей. Они радовались и пели песни. Они громко смеялись и кричали. В руках у них были флаги. Где-то вдалеке строчили автоматные очереди, но люди совершенно не обращали на них внимания. В воздухе явно чувствовалась гарь от горящих покрышек.

Поля кольнуло где-то внутри. Он уже видел эти флаги, он видел их во сне. Свобода. На них было написано "Свобода!". Разными шрифтами и буквами, разными стилями и размерами. Свобода!

Люди шли и пели песни. И от их песен растворялись белокаменные дворцы полиции, Гвардии, Комитета и спецслужб. Следователи, прокуроры и судьи в испуге отстранялись от своих столов, бумаги, груды бумаг на столах превращались в пепел и исчезали. Стены и застенки рушились, поднимая клубы пыли. Сирены на полицейских машинах и броневиках издав последний вой замирали навсегда. А люди продолжали петь и идти.

Поль неуверенно попытался спуститься. Ступеньки автозака скользили, Поль посмотрел под ноги. Там, внизу, под машиной, лицом вниз неподвижно лежал конвоир. Кровь темной струйкой вытекала из-под него на асфальт под ноги идущим.

Люди уже не пели, они скандировали: "Свобода! Свобода!". Поль продолжал смотреть на тонкую струйку крови. Она все увеличивалась расширялась и исчезала под ногами людей.

14.11.16.