Текст книги "Скорцени. Загадки «человека со шрамами»"

Автор книги: Константин Семенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Целью группы армий "Центр" была Москва. Гудериан постоянно подгонял свои части. К середине июля дивизия "Рейх" вышла на рубеж Ельня – Дорогобуж. Бои на Ельнинском выступе сделали дивизию Скорцени знаменитой в немецкой армии. К концу июля дивизия "Рейх" отчаянно отбивалась от советских атак, закопавшись в землю. Дивизион, в котором служил "человек со шрамами", оказался на юго-востоке немецких позиций. В своих воспоминаниях Скорцени назвал это время "адом Ельни". Наступательный порыв Красной армии изматывал немцев, волна контратак была непрерывной. В один из дней соседняя батарея гауптштурмфюрера СС Альберта Шойфеля замолчала после трех часов непрерывной стрельбы по наступающим. Прибыв на позиции Шойфел, Скорцени застал его мертвецки пьяным – офицер не выдержал напряжения и запил. Скорцени возглавил батарею и распорядился открыть огонь. За бои под Ельней оберштурмфюрер СС Отто Скорцени был награжден первой боевой наградой – Железным крестом II класса (26.08. 1941). Между тем потери в дивизии "Рейх" были настолько огромны, что 16 августа 1941 года в приказе по 24-й советской армии дивизия была названа уничтоженной.

В начале сентября 1941 года группа Гудериана была переориентирована на Киев. Однако уже в начале октября снова вернулась на московское направление для участия в операции "Тайфун" – захвате Москвы. Одну из глав своих послевоенных воспоминаний Скорцени даже назвал "Почему мы не взяли Москву". Главной причиной немецких неудач он назвал подкрепления, прибывшие к защитникам Москвы из Сибири. Свою роль в провале захвата Москвы, по его мнению, сыграли грязь, мороз, бездорожье и заговор армейских генералов. Столкнувшись с проблемами передвижения техники по дорогам СССР, Скорцени предложил установить широкие гусеницы на армейские грузовики, однако его предложение так и осталось в штабном столе. В одном из боев под Можайском Скорцени получил контузию от артиллерийского огня. Позже он был эвакуирован в Смоленск, а затем госпитализирован с коликами в печени в госпиталь СС в Карловых Варах. Со слов Скорцени, при выписке из госпиталя он был признан годным только для гарнизонной службы (соответствующей записи в его учетной карточке нет).

2 февраля 1942 года Скорцени был определен в запасной автомобильный дивизион в Берлине-Лихтерфельде для прохождения курса технического офицера-специалиста автомобильной службы. В личном деле Скорцени значится, что он получил три категории (I, II, III) общенемецких автоводительских прав и, кроме того, две категории авто-водительских прав СС (I, II). 23 апреля 1942 года Скорцени потерял своего отца. Он был похоронен на венском кладбище Деблинхоф.

Находясь на курсах, 2 сентября 1942 года он был награжден медалью "За зимовку на Востоке" – общей наградой для ветеранов зимы 1941–1942 гг. на Восточном фронте. В сентябре оберштурмфюрера СС перевели в V дивизион танкового полка дивизии СС "Тотенкопф". Пребывание Скорцени на фронте в этот раз было совсем недолгим – Скорцени опять расхворался. И февраля 1943 года больной Скорцени был переведен в автомобильный учебно-запасной дивизион СС в Веймаре-Бухенвальде, в котором прибывал до апреля 1943 года. Частые болезни Скорцени дали повод злым языкам обвинять его в нежелании находиться на фронте и, говоря современным языком, косить от фронта. Не имея на руках истории болезни Скорцени, сложно отрицать или утверждать это, укажем лишь, что обострение болезни происходило в зимние месяцы на Восточном фронте, после первой русской зимы 1941–1942 гг. В личном деле отражен еще один довольно занятный момент – 16 июля 1942 года в отношении него было прекращено судебное расследование СС о самовольном оставлении воинской части, но вот когда и при каких обстоятельствах он совершил этот проступок, не говорится.

В начале 1943 года, после разгрома 6-й немецкой армии в Сталинграде, Скорцени вновь оказался в малоприятном положении. 4 февраля 1943 года в Германии был объявлен трехдневный траур по войскам, потерянным в городе на Волге. Пока вся страна скорбела по своим солдатам, Скор-цени напился в одном из баров и был задержан патрулем в состоянии сильного алкогольного опьянения. За свое безобразное поведение Скорцени был помещен под арест на 8 дней. Казалось бы, после таких "славных дел" в карьере можно было бы ставить жирную точку, но судьба распорядилась по-другому.

Диверсант

Со слов Скорцени, он очень тяготился службой в тыловых частях, писал письма с просьбами помочь с переводом на фронт Иоахиму Румору и Петеру Хансену. Кроме того, Скорцени обратился к начальнику Главного оперативного управления СС обергруппенфюреру СС Гансу Юттнеру. Заметим, что в порядке субординации Скорцени сначала должен был обратиться в Главное кадровое управление СС. Юттнер трижды принимал Скорцени и беседовал на разные темы, как будто тестировал его. Наконец на четвертой встрече Юттнер сказал посетителю, что должен подобрать офицера на должность командира специального подразделения:

– Речь идет о новой концепции войны и, я не скрываю этого, об очень ответственной должности. После нашей предыдущей беседы, – продолжал Юттнер, – я убедился, что вы являетесь именно тем офицером, который нам необходим. Конечно же, вы должны обдумать наше предложение и имеете право отказаться.

– Я согласен, – кратко ответил Скорцени.

Спецподразделение, которым было предложено руководить Отто Скорцени, находилось в ведении Главного имперского управления безопасности (РСХА). Структурно РСХА состояло из семи управлений: I – кадры, обучение и организация; II – хозяйство и управление; III – немецкие районы проживания (внутренняя СД); IV – противники режима и борьба с ними (тайная политическая полиция); V – борьба с преступностью (криминальная полиция); VI – служба внешней разведки (зарубежное СД); VII – вопросы исследования мировоззрения. Начальником РСХА был обер-группенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер. Кальтенбруннер был австрийцем, как и Скорцени, имел такой же огромный рост и, более того, – на левой стороне лица такие же шрамы, как и Отто Скорцени. Многие считают, что Скорцени и Кальтенбруннер сдружились еще в студенческие годы, упуская из виду тот факт, что наш герои был на 5 лет младше Кальтеибруннера. Кроме того, они состояли в разных буршах. Скорцени в Маркомаинии, Кальтенбруннер в Арминии-Грац. Версия о достаточно позднем знакомстве Скорцени с Кальтенбруннером подтверждается и протоколом допроса Скорцени от 6 ноября 1945 года. Знакомство Кальтенбруннера со Скорцени состоялось в 1929 году в Линце. Следующая встреча состоялась в 1933 году, а третья лишь в 1938 году, когда Кальтенбруннер перебрался в Вену. В 1938–1939 годы их семьи часто встречались, но с началом войны это прекратилось. Таким образом, объяснить перевод Скорцени в РСХА близкой дружбой с Кальтенбруннером не стоит, да и не стал бы друг ходатайствовать о переводе своего товарища в команду смертников.

Глава РСХА Эрнст Кальтенбруниер

Диверсионное подразделение СС было создано 2 января 1940 года. Тогда функционеры СС решили перенять успешный опыт диверсантов абвера – полка особого назначения «Бранденбург-800». Диверсионное подразделение СС получило название особых учебных курсов СС «Ораниенбург» (названо по месту расположения). Курсы находились в ведении VI управления РСХА, руководил которым оберфюрер СС Вальтер Шелленберг. В 1943 году учебные курсы были переведены в старое поместье Фриденталь в 20 км севернее Берлина. Поместье было построено в 1905 году Фрицем Ширмером для доктора Ганса Фриденталя. По имени последнего и было названо поместье, а позже и особые учебные курсы. Поместье располагалось в большом парке, на территории которого в 1943 году были построены павильоны для диверсантов.

15 апреля 1943 года Отто Скорцени был командирован в РСХА и назначен командиром особых учебных курсов СС "Ораниенбург", заменив на этом посту гауптштурмфюрера СС Питера ван Вессема. К этому времени личный состав курсов был разбит на 3 роты – одна моторизованная, две пехотные. Из 300 диверсантов 85 % были немцами, а 15 % – иностранцами и фольксдойче[13]13
  Фольксдойче – этнические немцы, проживавшие до начала Второй мировой войны за пределами Германии.


[Закрыть]. 20 апреля 1943 года «человек со шрамами» был произведен в гауптштурмфюреры СС. В послевоенные годы Скорцени многократно отрицал свою тесную связь с РСХА и СД, отрицал и непосредственное подчинение Вальтеру Шелленбергу как начальнику управления. Более того, в 1958 году Скорцени предложил 100 000 марок любому, кто представит ему его фотографию в форме СД. В своих воспоминаниях «человек со шрамами» также рассказал читателям, что был начальником отдела S – обучение (Schulung), а ведь на самом деле Скорцени возглавлял диверсионный отдел (Sabotage)[14]14
  Таким образом, в своих воспоминаниях Скорцени заведомо вводил читателя в заблуждение, используя игру слов. На его удочку попались и многие историки, до сих пор считающие, что диверсант № 1 возглавлял учебный отдел.


[Закрыть]. Объективности ради надо заметить, что в момент принятия дел Скорцени была передана в подчинение диверсионная школа СС/СД в Гааге. В дальнейшем количество подобных школ увеличится.

Назначение Скорцени командиром курсов совпало по времени с подготовкой операции "Франц" в Иране. В конце августа 1941 года Советский Союз и Великобритания в рамках операции "Согласие" ввели войска на территорию Ирана с целью нейтрализовать немецкое влияние в этой стране. Значительная часть иранского общества сочла эти действия оккупацией и начала подготавливать восстание. Немецкая разведка постоянно пыталась расширить свое присутствие в Иране и контролировать подготовку к восстанию. Одним из потенциальных лидеров восстания был лидер кашкайских племен Насыр-хан. Скорцени получил приказ направить к хану своих людей.

Первая заброска (6 эсэсовцев – 1 офицер СС, 3 унтер-офицера СС и 2 обер-ефрейтора из абвера) была выполнена еще до прибытия Скорцени с помощью его коллег из отдела VI C/Z – организации "Цеппелин"[15]15
  Занималась разведывательной, контрразведывательной и диверсионной деятельностью только на территории СССР.


[Закрыть].

Создание организации "Цеппелин" началось в марте 1942 года. Инициатор ее создания штурмбаннфюрер Гейнц Грефе предлагал действовать следующим образом: "Тактика соответствующей операции будет различна во времени и будет основываться на местных условиях, политическом положении и качестве агентуры. Нужно стремиться применять разнообразные методы, преследуя при этом одну общую цель – политическое разложение советского тыла. В основном следует организовать следующие айнзатцгруппы:

1. Группы связи – для перехвата и передачи политических сообщений из Советского Союза.

2. Группы пропаганды – для проведения [пропаганды] путем распространения национальных, социальных и религиозных лозунгов.

3. Повстанческие группы – для проведения восстаний в тех районах, где имеются для этого условия.

4. Диверсионные группы – для проведения диверсий и террористических актов.

Внедрение партизанских отрядов с задачей вести малую войну и проведение диверсионных актов на военных объектах остается обязанностью военных органов.

Разнообразие задач, учет обеспечения безопасности агентуры, ее различие, особенно по национально-народным признакам, необходимость как результат этого различного с ней обращения требуют чрезвычайно разносторонней и дифференцированной подготовки операции".

При выполнении заданий очень многое зависело от агентов. Грефе предлагал использовать следующие резервуары для ее пополнения: "Агентура подбирается главным образом из числа военнопленных. Опыт работы по опросу военнопленных показал, что здесь имеются большие возможности при соответствующем подборе и обработке. Но и в среде гражданских лиц оккупированных районов, как показал опыт, имеются лица, готовые выполнять такую работу. В отдельных случаях могут также быть использованы особенно активные и надежные лица из эмигрантов".

Руководство организации условно делило антисоветскую работу на три основные стадии:

"1. Подбор агентуры в лагерях военнопленных и из числа гражданского населения.

2. Обучение и закрепление, затем проверка в специальных лагерях. Как правило, подготавливаемые разбиваются на четыре группы по национальному составу: русские, кавказцы, тюркские народности и казаки.

3. Сама переброска производится через лагери с отобранной агентурой специальными путями через линию фронта, или путем переброски с самолета, сюда же относится встреча после возвращения с задания и новое направление на работу".

Таким образом, руководство РСХА в работе разведоргана "Цеппелин" делало основную ставку на массовость и скоротечность подготовки агентов. Часто это приводило к провалам операций и явке агентов с повинной в советские спецслужбы.

22 марта 1943 года из Берлина вылетел "Юнкерс-290" капитана Гартенфельда из 2-й эскадрильи особого назначения. Вечером, в 21.30 самолет приземлился в Симферополе. По прибытии диверсанты были препровождены в штаб местного органа "Цеппелина" для непродолжительного отдыха. В 15.30 29 марта диверсанты вылетели на самолете из Симферополя в сторону Ирана. Спустя 14 часов диверсанты были десантированы в пустыне. Один из диверсантов отправился в Тегеран на разведку и за транспортом. 14 июня он вернулся за своими товарищами с верблюжьим караваном, и они вместе отправились в Тегеран. В городе эта группа наладила постоянный радиообмен с Берлином, но 14 августа 1943 года диверсанты были арестованы в Тегеране.

Следующую группу в Иран уже отправлял непосредственно Скорцени, хотя позже он скромно и с обидой напишет, что "ограничился подготовкой оперативных групп, так руководство операцией "Франц" поручили доктору Грефе". Доктор Грефе являлся штурмбаннфюрером СС и начальником организации "Цеппелин". Группа оберштурмфюрера СС Мартина Курмиса была выброшена 17 августа на юге Ирана в провинции Фарс, где находились отряды мятежных кашкайцев. На следующий день в этом же районе были выброшены контейнеры с подарками для хана. 15 октября группа Курмиса последний раз связалась с Берлином – диверсантам передали, что с их семьями все в порядке и что в течение месяца им доставят пулеметы и противотанковые средства. Спустя некоторое время Насыр-хан выдал немецких диверсантов англичанам в обмен на мир. Несмотря на провал операции, немцы еще несколько раз посылали диверсантов в Иран – в сентябре и ноябре 1943 года.

Операция «Дуб» – звездный час Отто Скорцени

Моему другу Отто Скорцени, спасшему мне жизнь.

Мы будем совместно бороться за общее дело – дело объединенной и свободной Европы!

Бенито Муссолини

После разгрома в Северной Африке новая неудача постигла страны Оси 10 июля 1943 года. В тот день началась высадка союзников на Сицилии, которая привела к необратимым последствиям. 24 июля в Риме собрался большой фашистский совет, который потребовал отставки Бенито Муссолини и передачи руководства армией королю Италии. Позже Муссолини был арестован и помещен под арест в неизвестном месте. Новое правительство Италии возглавил маршал Пьетро Бадальо. Гитлер быстро осознал, что новая власть в Италии скоро сменит сторону и перейдет в лагерь союзников. 3 сентября 1943 года Италия подписала перемирие с союзниками, а 8 сентября официально объявила о выходе из войны. Следующим шагом следовало ожидать объявление войны Германии, не исключалась и передача союзникам плененного Бенито Муссолини в качестве жеста доброй воли новой итальянской власти.

26 июля 1943 года гауптштурмфюрер СС Скорцени был срочно вызван в ставку Гитлера "Волчье логово". Первой мыслью "человека со шрамами" было, что его вызвали для внушения за часто откладываемые операции. Но сев в присланный специально за ним самолет и воспользовавшись находящимся в самолете баром, Скорцени успокоился и понял, что все не так уж и плохо. Выпив еще рюмку коньяка, он забылся сном.

Прибыв в "Волчье логово", диверсант был поражен тем, как тщательно охраняется ставка Гитлера. Пройдя все пикеты, Скорцени наконец оказался в чайном домике фюрера. Наступил вечер. Адъютант Гитлера Отто Гюнше ввел его в комнату и представил пяти присутствующим офицерам – подполковнику и манору сухопутной армии, двум подполковникам люфтваффе и штурмбаннфюреру СС. После этого Гюнше провел офицеров в комнату, где они выстроились в шеренгу в соответствии со званиями и стали ожидать Гитлера. Впервые Скорцени выпал случай увидеть его так близко, мысленно "человек со шрамами" давал себе установку не выглядеть подобострастным. Вошел Гитлер, Гюнше начал представлять ему присутствующих. Гитлер подходил к каждому офицеру, жал руку, после чего каждый в 5–6 предложениях рассказывал о себе. Скорцени был самым младшим по чину среди присутствующих, а потому и представлялся последним. После представления офицеров Гитлер отошел на несколько шагов, окинул присутствующих взглядом и спросил:

– Кто из вас, господа, знает Италию?

Наступила пауза, Скорцени, собравшись, ответил:

– Я дважды доезжал на мотоцикле до Неаполя, мой фюрер.

Спустя несколько минут Гитлер снова спросил:

– Что вы, господа, думаете об Италии?

Офицеры поочередно дали ответ. Все ответы сводились к тому, что Италия является союзником Германии. Настала очередь Скорцени:

– Мой фюрер, я австриец!

Гитлер внимательно посмотрел на великана со шрамами и задумался, после чего сказал:

– Я хочу побеседовать с гауптштурмфюрером Скорцени. Остальные господа офицеры свободны.

Присутствующие офицеры отдали римское приветствие и удалились. Скорцени и Гитлер остались наедине. Гитлер начал рассказывать "человеку со шрамами" о том, для чего офицеров вызвали в его ставку.

– Вчера предали Муссолини, и король приказал арестовать его, – начал говорить Гитлер. – Дуче является не только моим союзником, но также и другом. Он для меня воплощение последнего великого Римлянина, и я не могу оставить этого великого человека в беде. Он был слишком легкомысленным; я уверен, что новое итальянское правительство поменяет фронт и передаст Муссолини англосаксам. Они сначала предали, а затем продали его. Я должен упредить это.

Необходимо узнать, где содержится дуче, и освободить, но… Вот чего я жду от вас, Скорцени. Я выбрал вас, так как убежден, что вам удастся это сделать. Вы должны выполнить эту операцию, потому что в настоящий момент она является самой важной для ведения войны. Конечно, все детали должны быть сохранены в полнейшей тайне – в противном случае нас ожидает неудача. О вашей миссии знают только пять человек. Вы будете переведены в люфтваффе, в распоряжение генерала Штудента, который сразу ознакомит вас с некоторыми деталями операции. Я не хочу, чтобы Италия стала ловушкой для моих солдат. Необходимо предотвратить возможность совершения фальшивыми друзьями их гнусного дела. Я лично поручаю вам миссию по обнаружению места заключения Муссолини и освобождению его оттуда, целого и невредимого. Конечно, вы отберете себе людей. Необходимо действовать быстро, очень быстро. Вы понимаете, что речь идет о жизни дуче?

– Так точно, мой фюрер! – произнес Скорцени.

– Кроме того, очень важно, – продолжил Гитлер, – чтобы ни наши армейские части, ни наше посольство в Риме не узнали о вашей миссии. Вы должны понять меня правильно. И одни, и вторые ошибочно оценивают ситуацию в Италии. Я опасаюсь, что они могли бы действовать наперекор моим намерениям. Поэтому все должно быть в абсолютной тайне. Я вам чрезвычайно доверяю, Скорцени. С этого момента вы отвечаете передо мной! Мы еще увидимся. От всего сердца желаю вам успеха!

Закончив монолог, Гитлер пронзил Скорцени взглядом, пожал руку и отпустил. Выйдя от Гитлера, Скорцени собрался перекусить в столовой, но за ним явился Отто Гюнше и пригласил на встречу к генералу Курту Штуденту Скорцени начал рассказывать Штуденту о полученных от Гитлера инструкциях и поручениях, когда в комнату вошел рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Он сразу же вмешался в разговор и затеял скучную и утомительную лекцию об итальянской внешней политике и о том, как глубоко в Италии проникла измена. Войдя в раж, Гиммлер стал указывать, с кем и как из итальянских политиков следует поступить после захвата. Скорцени, впервые видевший Гиммлера так близко, растерялся от объема полученной информации (добавим, и совершенно для него бесполезной) и достал блокнот с целью делать заметки. Гиммлер взорвался:

– Вы что, сошли с ума?! Все, о чем я говорю, является совершенно секретным!

Скорцени был ошарашен такой реакцией Гиммлера. Он попросил разрешения выйти к телефону, чтобы связаться с Фриденталем. Нам, к сожалению, не известно, о чем говорили Штудент с Гиммлером пока Скорцени вызывал Фриденталь. В ожидании ответа Скорцени закурил в коридоре. В этот момент из комнаты вышел Гиммлер. Рейхсфюрер СС был сторонником здорового образа жизни и не выносил курения. Увидев Скорцени с сигаретой, Гиммлер возопил:

– Это невероятно! У вас не хватает силы воли, чтобы удержаться от курения здесь? Все время эти вонючие окурки! Я вижу, что вы являетесь не тем человеком, который нам необходим для выполнения трудного задания!

Скорцени промолчал, а рейхсфюрер удалился быстрыми шагами. Гюнше, ставший очевидцем того, как Гиммлер наорал на Скорцени, успокоил последнего, сказав, что в таком состоянии дискутировать с Гиммлером бесполезно. Штудент снова вызвал Скорцени и сообщил, что на следующий день в 8.00 они вылетают в Рим для подготовки операции. Выйдя от Штудента, Скорцени дозвонился до Фриденталя и потребовал к телефону своего адъютанта оберштурмфюрера СС Карла Радля. Услышав в трубке голос Радля, он начал диктовать свои приказы: отобрать во Фридентале 30 лучших солдат, унтеров и офицеров, переодеть их в форму парашютистов люфтваффе и предоставить им соответствующие документы; к 6.00 прибыть с отобранными людьми на аэродром в Стаакен и ожидать команду на вылет.

Утром 27 июля 1943 года Штудент и Скорцени вылетели в Рим. После прибытия в Вечный город они нанесли визит верховному командующему на юге генерал-фельдмаршалу Альберту Кессельрингу. Здесь "человек со шрамами" столкнулся с тем, что Кессельринг полностью доверял своим итальянским союзникам и отказывался даже думать об их возможной измене. Это обстоятельство существенно осложнило задание Скорцени – ему предстояло действовать втайне от генерал-фельдмаршала. Между тем уже в мае 1943 года немцы начали готовить операцию "Аларих" – оккупацию Италии, Позже название операции было сменено на "Ось". 27 июля Кессельринг полупил приказ начать подготовку к проведению операции, в ходе которой планировалось захватить новое руководство Италии и жизненно важные объекты в стране. Генерал Штудент должен был арестовать короля Виктора-Эммануила. 29 июля в Италию прибыли отобранные Радлем во Фридентале люди – 50 солдат и офицеров. Людям Скорцени было поручено арестовать 10 представителей новой власти. Самой сложной целью был сын короля Виктора-Эммануила и наследник престола принц Умберто Пьемонтский. Огромный дворец принца (около 2000 помещений) находился в самом центре Рима. Скорцени и его люди могли только предполагать, где именно находятся комнаты принца.

Пока новое итальянское правительство готовилось к выходу из войны, немцы лихорадочно искали место, в котором прятали Муссолини. В распоряжение Скорцени были переданы 10 офицеров из VI управления для скорейшего выявления этого места. В Берлине по требованию Гиммлера над установлением места содержания Муссолини бились арестованные экстрасенсы. Так где же прятали Муссолини? Первую неделю своего заключения дуче провел на острове Понца. Местное население оказалось лояльным свергнутому диктатору, и заговорщикам пришлось перевести Муссолини ночью 7 августа на уже упоминаемый остров Маддалена. 15 августа Скорцени получил от кригсмарине информацию о том, что дуче содержится на острове Маддалена После консультаций с генералом Штудентом Скорцени решил послать для разведки на остров своего офицера, унтерштурмфюрера СС Варгера, – он единственный владел итальянским языком. Варгер в образе моряка-выпивохи должен был посетить остров и в беседах с завсегдатаями забегаловок узнать дополнительную информацию по острову. В этой великолепной задумке был один затруднительный момент – унтерштурмфюрер СС Варгер вообще не употреблял спиртного… Скорцени и Радль в считаные дни приобщили Варгера к алкоголю и стали готовить его к отправке на остров. 18 августа Варгер и Скорцени вылетели из Рима на аэродром Виено-Фиорита в Сардинии. По прибытии Скорцени передал Варгера доверенному лицу из ВМФ, а затем вернулся на Виено-Фиорита. На аэродроме Скорцени добился разрешения на разведывательный полет над островом. На обратном пути самолет был перехвачен английскими истребителями, после чего потерпел крушение. Виной аварии, по мнению Скорцени, был итальянский бензин низкого качества. При крушении "человек со шрамами" повредил плечо и сломал три ребра. За эти травмы Скорцени 18 августа 1943 года был награжден черным знаком за ранение.

Оправившись от травм, Скорцени с Радлем и представителями люфтваффе и кригсмарине начали подготовку операции на Маддалене. Накануне унтерштурмфюрер Варгер своими глазами видел дуче на острове. Оказалось, Муссолини держат взаперти на вилле "Вебер". 23 августа Скорцени отправился на остров. В разгар подготовки к операции из ОКВ пришла телеграмма – "Согласно информации абвера. Муссолини содержится в заключении на небольшом островке вблизи Эльбы. Гауптштурмфюрер Скорцени должен немедленно подготовить воздушно-десантную операцию. О готовности сообщить в ОКБ, которое определит дату акции". Получение телеграммы совпало с подготовкой к совещанию в ставке Гитлера. Скорцени упросил Штудента взять его в качестве сопровождающего в "Волчье логово". В ставке Гитлера Скорцени было предоставлено слово, и он сумел доказать, что Муссолини находится на острове Маддалена. Гитлер пообещал отменить операцию на Эльбе и попросил Скорцени рассказать о своем плане.

Скорцени перевел дух и начал рассказ – накануне операции в порт Маддалены войдут немецкие катера, якобы для визита вежливости, катера остаются ночевать в порту. Наутро к острову подходят тральщики из порта Полау, на чьих палубах размещены люди из Фриденталя и рога гренадер из штурмовой бригады СС "Рейхсфюрер СС". Высадка происходит под прикрытием катеров, при этом десант должен делать видимость, что идут маневры. Численность итальянских солдат на острове превышала 500 человек, поэтому немцам была необходима и удача.

План понравился Гитлеру и присутствующим. Гитлер отвел Скорцени в сторону и негромко сказал, что если Скорцени потерпит неудачу или на острове не окажется Муссолини, то О КВ будет вынуждено заявить, что "человек со шрамами" действовал на свой страх и риск. Скорцени ответил, что понимает это.

– Вам повезет, Скорцени, – закончил Гитлер. – Я уверен в этом!

В приподнятом настроении Скорцени вернулся в Италию. 27 августа офицеры РСХА Капплер, Гребл и Прибке организовали бегство дочери Муссолини Эдды и его внуков в Германию, а на 28 августа была назначена спецоперация по освобождению дуче, о чем было доложено в О КВ. Однако вечером 27 августа выяснилось, что рано утром Муссолини был вывезен на гидроплане Красного Креста с острова Маддалена. После войны Скорцени обвинил в утечке информации адмирала Канариса. Предательство Канариса и других офицеров абвера вообще было одной из любимых тем "человека со шрамами". Легко объяснять свои ошибки и провалы злым умыслом конкурентов!

Опять начался поиск свергнутого диктатора. В ходе одной из поездок в Вигно дель Валле Скорцени увидел известный ему по Маддалене гидроплан, выполнявший перевозку думе. Путем опросов удалось установить, чго снятый с гидроплана Муссолини был погружен в медицинскую машину и увезен в неизвестном направлении. Началась проработка возможных мест пребывания дуче. Изначально рассматривались три версии больница, Перуджи и Трезименское озеро. Позже основной версией стал горный массив Гран-Сассо. Версия подтвердилась, когда была перехвачена радиограмма инспектора карабинеров генерала Гуэли, в ней указывалось, что подготовка обеспечения безопасности Грап-Сассо завершена. Предполагалось, что Муссолини был заключен в отеле "Камио Императоре" на высоте 2212 метров. Единственный путь, ведший к отелю, – канатная дорога.

Для уточнения всех деталей операции было необходимо провести аэросъемку. 8 сентября 1943 года самолет с соответствующей фототехникой прибыл из Франции в Рим. Правда, оказалось, что фотокамеры неисправны, а времени на ремонт уже нет. Тогда Скорцени и Радль, высунувшись из посадочного люка башенки Хе-111, поочередно производили съемку тяжелой камерой. Съемка производилась с высоты 5000 м и на скорости 370 км/ч. Съемка дала весьма скромные результаты – немцы получили лишь общее впечатление об очертаниях горы. Позже Скорцени отмечал, что если бы съемка удалась полностью, то Штудент не разрешил бы проведение операции в местности с таким рельефом – склон Граи-Сассо имел такой наклон, что его можно было использовать в качестве трамплина, кроме того, по всей длине склона находились глыбы и камни с острыми краями.

3 сентября итальянское правительство подписало тайное перемирие с союзниками. Титулованные итальянцы готовились оставить Рим 9 сентября, еще до официального объявления о перемирии. Однако произошла утечка, и уже 8 сентября 1943 года в эфире "Радио-Алжир" прозвучало сообщение о заключенном перемирии. Опасаясь ареста, итальянские заговорщики укрылись в здании МВД, а позже покинули город. 9 сентября немцы выбросили парашютный десант над штабом итальянской армии, но бывшие союзники уже упорхнули. Люди из Фриденталя тоже приняли участие в разоружении итальянских частей в Ариции (помимо разоружения немцы отняли у итальянцев несколько грузовиков).

Учитывая произошедшие события, Скорцени стал торопиться с подготовкой операции по освобождению Муссолини. Вечером 8 сентября он и Радль написали свой план на чистовую. Недоброжелатели "человека со шрамами" считали его способности в деле разработки различных операций весьма скромными. Более того, авторство всех планов иногда приписывалось Карлу Радлю, которого один из врагов диверсанта № 1 даже называл нянькой Скорцени. Но давайте вернемся к плану операции. Единственной дорогой, ведущей к отелю была канатная. Посадка происходила в Асерджи, оба конечных пункта были оборудованы телефонной связью, таким образом, использовать канатную дорогу было рискованно, так как немцы были убеждены, что в случае опасности освобождения тюремщики Муссолини убьют своего подопечного. Восхождение горных стрелков по склону тоже могло быть быстро обнаружено итальянцами и потому тоже было неприемлемым. Использование парашютного десанта исключалось по погодным условиям. Таким образом, единственная возможность попасть на Гран-Сассо заключалась в использовании планеров. Представители ВВС – генерал Штудент и офицеры его штаба – предупредили Скорцени обо всей сложности использования планеров и скептически отнеслись к исходу операции. Скорцени предполагал использовать планеры ДФС-230, в каждый планер помещалось 9 десантников и пилот. Однако использование планеров на такой высоте существенно осложняло посадку, офицеры люфтваффе предполагали до 80 % технических потерь. К операции готовилось 12 планеров, всего 108 десантников.