Текст книги "«Белая чайка» или «Красный скорпион»"

Автор книги: Константин Кирицэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

ЧАСТЬ III
МЕЖДУ АБСУРДНЫМ И НЕРЕАЛЬНЫМ

Глава I

Через несколько часов жаркое солнце уничтожило все следы бушевавшей грозы. Телефонная связь восстановилась, возобновилась подача электричества, почти в норму пришло движение на улицах и автострадах. Только поезда еще запаздывали. Скорый из Бухареста был объявлен на 9.30, а прибыл около десяти.

– Даже опоздания не соблюдают, – проворчал Ион Роман, когда локомотив поравнялся с ним.

– Три часа опоздания, подумать только! – живо поддержал его какой-то говорливый старичок. – Вот в свое время, эге-ге…

Пронзительный, натужный гудок паровоза не дал расслышать историческую сентенцию. В окне вагона Ион Роман увидел Виктора Мариана и двинулся ему навстречу, забыв о старичке и опоздании.

– Ни слова! – сразу начал Ион Роман. – Даже «добрый день» можешь не желать, хотя это-то мне как раз было бы кстати. Зато моя задача, пока доедем до гостиницы, – ввести тебя в курс происшедшего здесь. А случилось всего столько, что надо нам с тобой, как говорится, пешком до Сицилии прошагать, чтобы по дороге растолковать.

За три четверти часа неспешной езды он сумел озадачить Виктора Мариана всеми подробностями и неясностями трагедии, разыгравшейся возле «Белой чайки». Лишь изредка сыщик делал короткие паузы, чтобы понаблюдать, какой эффект производит его рассказ на молодого спутника.

– Вот, примерно, что произошло, – закончил Ион Роман как раз, когда машина остановилась перед отелем. – Теперь дозволяется сказать «добрый день» и все, что тебе заблагорассудится.

Но Виктор Мариан не воспользовался великодушным предложением. Прежде всего из-за охватившего его невольного нежелания верить, из страха и отвращения, а еще потому, что он всем коллегам должен был сообщить кое-какую свою «информацию», хотя и невероятно блеклую и банальную по сравнению с тем, что случилось возле «Белой чайки»…

Когда собрались все, Мариан начал:

– В столице почти ничего нового. Аварян еще не пришел в себя, а может, просто ему не разрешают принимать посетителей. Предположения об имитации взлома находят все больше сторонников в деловых кругах. Никому не верится, что сейф Аваряна мог быть кем-то вскрыт. Некоторые деляги мне прямо в лицо смеялись: это у нас самая крупная афера, говорят. Аварян застрахован, страховое общество тоже застраховано за границей, поручители застрахованы в Лондоне и в Нью-Йорке, так что никто внакладе не останется. Даже если валютой ничего не получат. Попытка не пытка… Все убеждены, что сейф Аваряна никто не мог бы открыть без согласия и ведома владельца.

И все же есть в мире человек, который мог бы его открыть, если уже не открыл, – прервал собеседника Ион Роман.

– Да вот только никто и слышать не хочет ни про какого Нико Николу, – продолжал Мариан. – Все говорят, что эту легенду выдумал сам Аварян… Точно так же и его болезнь считают выдумкой… Хотя врачи категорически утверждают…

– А наши эксперты? – спросил Тудор.

– Медики?! Подтверждают больничный диагноз. Тут не может быть сомнений… Экономисты подозревают, что не все так чисто с договором, какая-то неразбериха, по их словам. Нигде не говорится о его предмете. Ни в бумагах компании, ни в документах поручителей, нигде. Указывается лишь, что стоимость страховки порядка двух миллионов, и проценты двойные, что просто невероятно. Все драгоценности в лавке того не стоят…

Ежегодная выплата Аваряном взносов не опровергает, а, наоборот, подтверждает сумму страховки. Но мне кажется невероятным, чтобы подобный договор заключался с закрытыми глазами. Ставка этого «слепого» пари чересчур велика. И слишком уж непроницаемы тайна и круговая порука вокруг договора, если верить, что больше никто не знает его предмета и в первую очередь те, кто прямо за него отвечает…

– Любопытно, что в одном столичном салоне, – вспомнил Виктор Мариан, – обронили фразу, смысл которой пока не ясен. Один состоятельный человек якобы произнес, услышав о взломе: «А-а! „Красный скорпион“ Аваряна!» Речь идет о брате архитектора Дориана, судовладельце, некогда сопернике Онасиса… Вы когда-нибудь слыхали о «Красном скорпионе»?

Ни Тудор, ни Ион Роман не могли ответить утвердительно. А капитан Винтила, казалось, даже не расслышал вопроса.

– Как выглядела картина взлома? – поинтересовался Тудор.

– Я беседовал с городовым накоротке. Газеты преувеличили. Его не ранили, а просто опрокинули на землю – поставили подножку и дали пинка. При падении он ударился головой, в общем пустяки, но лучше передам, как он сам все рассказывал… В ночь с воскресенья на понедельник, ровно в два часа, сразу после того, как пробили часы на префектуре, городовому послышался шум в пассаже: приглушенные голоса и звук, какой бывает при падении. Он даже расслышал фразу: «Ну же, пошел, слышишь? А если упадет?» Это заставило его остановиться в метре от угла ювелирной лавки. В этот момент он отчетливо разобрал: «Беги, скажи, чтобы он прыгал». Городовой рванулся вперед, но, как вы уже знаете, оказался на земле. А когда немного пришел в себя и поднялся, то услышал звон оконного стекла и увидел, как какой-то тип приземлился в клумбу прямо перед лавкой Аваряна. Точнее сказать, он видел, как тот уже поднялся с земли и пустился наутек. Пока городовой вытаскивал револьвер, человек уже скрылся за углом. Все остальные как растворились. Страж порядка все же выстрелил в воздух два раза, потом дал сигнал тревоги. Занял позицию перед окнами с оружием в руках и находился там, пока не подоспела подмога. Собрались и зеваки, знаете, как бывает в подобных случаях.

А другие городовые не видели беглецов возле пассажа? – спросил Тудор.

Может, и видели, не знаю, но то, что они их не схватили, – это факт. К несчастью, им не пришло в голову порыскать среди собравшихся зевак. Они поняли свою ошибку, только лишь когда толпа рассеялась… Потом принесли лестницу, и один из полицейских взобрался через окно в комнату, где находился сейф. Стальной ящик казался нетронутым. Потянули за ручку – дверца распахнулась, словно занавесочка. Внутри – пусто, совершенный голяк. Я видел этот сейф. Он уникален. Стальной куб шириной в метр по ребру, посаженный точно на такой же цементный куб, посередине диск со всеми буквами алфавита. И больше ничего. Просто диск, как на телефоне. Внутри сейф узкий, будто щель, даже голову не просунуть, а запоры, приводимые в действие наборным диском, толщиной с руку. Шесть запоров. И все. Щель, в которую войдут не больше трех томиков словаря Лярусса, защищенная тонной стали.

– Супернадежное хранилище для ценностей, – заметил Ион Роман.

– Все так и говорят, – продолжал Виктор Мариан. – Во всяком случае, динамитом его было бы не взять. И всего шесть букв. Каждая управляет одним запором.

– А окно не было бронировано? – спросил Тудор.

– Это одна из загадок, – ответил Виктор Мариан. – Стальная решетка окна, двойная, частая, на английских замках, тоже была раскрыта, причем отперта, а не взломана. Ее, кстати, тоже только динамитом или отбойным молотком можно сломать…

– Или гениальностью Нико Николы, – заметил Ион Роман.

– И это кажется невозможным, – с сожалением сказал Мариан. – Решетка запирается изнутри, а отверстия в ней настолько малы, что просунуть сквозь них руку смог бы только ребенок. И если бы даже ему это удалось, как бы он манипулировал ключом, конечно, при условии существования второго ключа? У замка одна-единственная скважина, и язычок изнутри тоже был не тронут. Это означает, что замок был открыт именно изнутри или вообще не был заперт… Последняя загадка – с лестницей. Никакой брошенной лестницы в округе не найдено…

На какой высоте расположены окна? – спросил Тудор.

– Метра четыре, – ответил Ион Роман. – Может, и чуть больше, но ненамного…

– Четыре метра двадцать пять сантиметров, – подтвердил Виктор Мариан. – Мы замеряли, чтобы определить размеры лестницы, и пришли к выводу, что лестница была длиной метра три. Не очень легко бегать по Бухаресту с трехметровой лестницей… даже ночью.

– Особенно в два ночи, – поправил Тудор. – Да… Так что исчезновение лестницы – действительно загадка…

– Если позволите, нечто вроде заключения, – загорелся Виктор Мариан. – До сих пор я излагал вам только факты. Их можно толковать по-разному, чтобы создать версию или даже уверенность. Начну с лестницы, мы на этом споткнулись… Абсолютно ясно, что в момент появления городового лестницы у окна уже не было. Это следует из фразы того, кто стоял на стреме: «Беги, скажи, пусть он прыгает!» Не «беги, скажи, пусть спускается» или «пусть драпает», а совершенно ясно – «пусть он прыгает». Это означает, что лестницу уже убрали, но тот тип внутри об этом не знал. Поэтому и послали гонца с конкретным сообщением: пусть прыгает! И если лестницу убрали без ведома того, кто был внутри, значит, взломщик пробыл там уже некоторое время. И кто знает, может, злоумышленники воспользовались затишьем и безлюдьем на улицах после полуночи, вытащили лестницу из тайника, установили, и один из них, спец, залез в окно, после чего они снова убрали лестницу в тайник, а позже, улучив момент, ночью незаметно куда-нибудь отнесли. Надо было лишь избежать встречи с дежурившими городовыми. А прохожие небось и внимания на них не обратили. Подумаешь! Двое несут лестницу! И пока одни тащили лестницу, другие взламывали сейф. Думаю, именно так они и действовали. Их было, по крайней мере, трое: один в лавке, второй на шухере, третий на связи. Мы знаем, как они избавились от лестницы, знаем, сколько времени было у них в распоряжении – час-полтора, не меньше. В любом случае начать вскрывать сейф раньше полуночи или половины первого они не могли – только в это время в округе пустеет. Между одиннадцатью вечера и половиной первого самое оживление на улицах – закрываются рестораны, пивные, кинотеатры. Думаю, что именно так протекала операция, не в спешке, а с расстановкой.

– Могло быть все, что угодно, – вмешался Ион Роман. – Я тоже думаю, что было трое взломщиков и что у них, как ты сказал, имелось достаточно времени в распоряжении, и в этом случае они могли избавиться от лестницы. Но это годится лишь для обычной квартирной кражи. А как они взломали решетку? Как вскрыли сейф…

– Можно мне?.. – раздался голос капитана Винтилы. – Всего один вопрос: действительно ли только одному Аваряну известен шифр и только он один мог иметь ключ от решетки?

– Это личное дело Аваряна, – ответил Ион Роман. – Но если он обзаводится таким хранилищем для ценностей, то, наверное, не для того, чтобы выбалтывать шифр, с помощью которого можно выпотрошить сейф….

– И все же не исключено, что некто, из близкого окружения Аваряна, мог узнать секрет шифра или сделать дубликат ключа от решетки, – сказал Виктор Мариан. – Поэтому я распорядился поставить под наблюдение персонал лавки Аваряна: двух продавцов и продавщицу, тем более что руки у продавщицы тонкие и гибкие, прямо-таки детские.

– Значит, загадку лестницы отметаем начисто? – спросил капитан Винтила. – Даже если принять вашу версию, что у взломщиков была куча времени, где-то они все-таки должны были бросить лестницу…

– Вовсе не обязательно, чтобы лестница принадлежала взломщикам, – ответил несколько задетый Виктор Мариан. – Может, ее взяли где-то поблизости и туда же отнесли. Магазин Аваряна расположен в самом центре торговли, вокруг десятки магазинов и контор. С сообщниками или без, но, бесспорно, отлично ориентируясь на месте, лестницу можно было бы достать где угодно. Может, оттого ее и не нашли брошенной. Мы обследовали все близлежащие учреждения: «Стандард», «Бон марше», Управление мер и весов, «Универсал», «Амбасадор», «Ойл стоп», студенческое общежитие, Жокей-клуб, «Сушар», «Гермес» и еще не знаю какие, все безрезультатно. Нигде нам не смогли сказать, исчезала ли у них или нет в ночь с воскресенья на понедельник лестница. Поиски продолжаются, но… У меня впечатление, что это вовсе не самое главное дело, как нам показалось сначала.

Тудор не согласился:

– Нужда в лестнице для ограбления была, лестница абсолютно необходима. Поскольку входная дверь осталась нетронутой, проникнуть в магазин грабители могли только через окно, а без лестницы это неосуществимо. Загадка лестницы состоит из двух частей: она обязательно должна была появиться, но необязательно должна была исчезнуть! В сущности, загадка сводится к одному вопросу: почему исчезла лестница?.. Намного естественнее было бы оставить ее там же, где-нибудь в укромном месте, а не тащить с собой. Прогулка с лестницей в эту пору по улицам столицы для воров – каюк, самоубийство. Да, они были вынуждены воспользоваться лестницей для ограбления, но для них совершенно необязательно было, чтобы она исчезала… Разве только в случае, если использовалась какая-то совсем необычная лестница, которая прямо привела бы в логово грабителей… Вот почему я полагаю, что, когда мы будем в состоянии ответить на вопрос, почему исчезла лестница, мы узнаем, что в действительности происходило в магазине Аваряна и кто именно туда проник. До тех пор мы будем гадать на кофейной гуще и не узнаем, было ли это реальное ограбление или же инсценировка, фарс.

– Может быть, важнее задаться вопросом: куда именно девалась лестница? – сказал Ион Роман. – Вдруг ответ приведет нас в одну из близлежащих контор, скажем, на лестнице имелась бирка этой конторы, тогда вернуть ее на место было просто необходимо.

– Тоже существенный вопрос, – поддержал Тудор. – Деловой, практический. Им нужно было куда-то отнести лестницу, потому что она должна была исчезнуть… Но почему она должна исчезнуть? Представим себе организацию ограбления. Лестница необходима, чтобы попасть в магазин через верхний этаж. Поблизости есть лестница, но с ведомственной биркой, как ты говоришь, следовательно, ее нужно отнести обратно. Однако каков риск подобной прогулки с лестницей, особенно после кражи со взломом, – до этого можно что угодно ответить на случайный вопрос случайных прохожих! После же ограбления любой вопрос – это катастрофа. Уже нельзя, к примеру, отмахнуться: несем в парк Чишмиджиу, чтобы залезть на дерево, пойдемте с нами, удостоверитесь, мы ничего плохого не замышляем. Любая заминка после ограбления равносильна провалу. Стало быть, риск такой прогулки нельзя объяснить только намерением вернуть ведомственную лестницу с биркой… Исчезновение лестницы свидетельствует лишь об одном: это было необходимо для преступления. Тайна исчезновения лестницы, особенно императив ее исчезновения, – суть загадки всего преступления. Она характеризует сам стиль ограбления. Не куда подевалась лестница, а почему исчезла?!

– Пожалуй, – согласился Ион Роман. – Мне совершенно ясно: ограбление не могло обойтись без исчезновения лестницы.

– Абсолютно верно! – сказал Тудор. – Вполне логический вывод из данной абсурдной ситуации: ограбление не могло произойти без исчезновения лестницы, или, если идти до предела разумного, оно могло быть осуществлено только при условии исчезновения лестницы, что делает это исчезновение начальной предпосылкой всего действия. А отсюда до отрицания собственно лестницы во всем этом построении, то есть во всей операции, – один шаг.

– И все же без лестницы невозможно проникнуть в магазин! – заявил Виктор Мариан. – Не знаю, что это было: настоящий взлом, инсценировка, фарс? Но один или несколько человек проникли в магазин через окно, а этого без лестницы сделать нельзя.

– Не отчаивайся! – успокоил его Тудор. – Никто не оспаривает необходимости лестницы и ее наличия во время ограбления, но я не уверен, что в данной ситуации это для нас главная проблема. Надеюсь, тебя поставили в известность, хотя бы вкратце, о трагических событиях, происшедших здесь. Мы были вынуждены сделать эту паузу, эту передышку по требованию судмедэксперта. Он просил ничего не предпринимать, пока не прибудет самолично… С готовым заключением по всем трем случаям… Наверно, он уже на подходе, насколько я его знаю…

– Не о докторе ли Константине Матее речь? – спросил Виктор Мариан. – Кажется, это его участок? Уникальный специалист. Его работа в мертвецкой не отбивает у больных охоту обращаться за помощью в первую очередь к нему…

– Речь именно о нем, – подтвердил Тудор. – И это означает, что, закончив свое расследование, он может представить нам надежные данные, с которыми мы начнем или продолжим поиски…

Раздался стук в дверь. Вошел худенький юный посыльный с робким, застенчивым выражением на лице. В руке у него была сложенная газета.

– Разрешите? – начал он. – Я нашел вот это в кустах, по всей видимости, кто-то выбросил… то есть мне показалось, что кто-то выбросил.

В газете был нож с заостренным концом, весь в ржавых пятнах, с рукояткой, обернутой ватой.

– Вы видели того, кто выбросил это? – спросил капитан Винтила. – Где он?

– Поднялся наверх, это один из постояльцев отеля… я подумал, что будет лучше, если он решит, что никто ничего не видел, чтобы не вызвать у него .подозрения. Он с утра прогуливается по террасе. Это господин Мони Марино…

Глава II

Задержка судмедэксперта позволила Виктору Мариану пролистать заметки журналиста. Владимира Энеску. Но времени обдумать свои впечатления ему не хватило. Только он закрыл тетрадь, как оглушительно взревел автомобильный клаксон.

Врач не удосужился даже скинуть халат. Словно несомый белыми крыльями, он влетел в номер Тудора в сопровождении капитана Винтилы. Туда же проследовали Ион Роман и Виктор Мариан. В возбуждении и спешке судмедэксперт забыл даже сказать «здрасьте» и прямо начал с извинений:

– Простите, бога ради, за задержку. О причине узнаете после. Так… Что я говорил?! Да… сейчас… надо собраться с мыслями…

– Тогда я вам представлю моих сослуживцев, – сказал Тудор.

– Счастлив поблагодарить вас за помощь, – ответил врач, пожимая руки трем сыщикам. – Ну вот! Теперь все в порядке. Если ничего не имеете против, начну с самого простого случая…

– С Пауля Сорана? – помог ему Тудор.

– Точно! – согласился судмедэксперт с легким удивлением. – Пауль Соран. Рана могла оказаться смертельной или, в любом случае, с тяжелым исходом, если бы острие ножа – а его ударили ножом – не наткнулось на лопаточную кость. И без того нож проник достаточно глубоко. К счастью, могу вас заверить, жертве была оказана самая эффективная помощь, состояние больного улучшается, и после третьего переливания крови, которое состоится сегодня к вечеру, он сможет выдержать хотя бы краткий разговор, что, предполагаю, вас интересует в первую очередь. С раной еще придется повозиться, надо будет также понаблюдать за последствиями кровотечения и переливаний, дабы избежать сюрпризов. Ведь кровотечение было самым тяжелым последствием его ранения. Если бы парня не обнаружили вовремя и вовремя не вмешались, то при всей примитивности наших тампонов, ему было бы не выжить. В этом я вас уверяю!

– Не слишком ли категоричное утверждение? – спросил Тудор. – И не противоречит ли заключению о тяжести раны?

– Вы правы, противоречие имеется… в принципе. Но в данном, конкретном случае есть несколько особых обстоятельств: Пауль Соран – крепкого сложения и, возможно, попытался бы выкрутиться сам, если бы речь шла только о ране на спине. К несчастью, при падении он получил удар, который лишил его чувств. Не могу точно сказать, сколько продолжалось бы бессознательное состояние, но обильное кровотечение усугубляло его. И если не ошибаюсь, вскоре после нападения пошел дождь… Могу предположить, что если бы Пауль Соран не пришел в себя до начала дождя – а с медицинской точки зрения на это он был не способен, – кровь не свернулась бы и вытекла до последней капли… Вот почему я утверждаю, что он чудом спасся, то есть был спасен от смерти. Я и ему об этом сказал сразу же, как он очнулся. Бедняга, услышав это, едва снова не потерял сознание… А потом просил меня передать благодарность тому, кто его спас.

– Случайность… – заключил капитан Винтила, почувствовав на себе взгляды Иона Романа и всех остальных. – Спасителя ему послало провидение – журналиста Владимира Энеску.

– Энеску?! – как бы вспоминая, повторил врач. – Мне кажется, что похожее имя он шептал в забытьи. Сначала я думал, что речь идет о каком-то Ионеску, но первый звук не был похож на дифтонг. Я удивился, услышав от него чье-то имя, и спросил, приходил ли он в себя, прежде чем очнулся в больнице. Он не помнит…

– Интересно… – задумчиво протянул Тудор вполголоса. – Энеску или Ионеску?

– Я больше чем уверен, что Энеску, – сказал врач. – Но не вижу, какое это имеет значение… В данный момент Пауль Соран вне всякой опасности. Не знаю, зачем я это вам повторяю? Ах, да… чтобы напомнить: вы можете с ним поговорить после переливания. Это мужественная, крепкая натура, и я видел, как он умеет сдерживать свои эмоции. Ни рана, ни нападение не испугали его. Лишь когда я сказал, что он был на волосок от смерти…

– У вас сложилось представление об оружии, которым его ранили? – спросил Тудор.

– В общем, да, – ответил врач, – и здесь я обнаружил странность. Похоже, что оружие не принадлежит к разряду бытовых, легко доступных предметов. Я склонен считать, что это обоюдоострый кинжал.

– Склонны? – отметил Тудор неуверенность собеседника.

– Да… После того как я внимательно изучил рану. Как правило, при ранении острие пронзает ткань, лезвие клинка режет в силу положения ножа, а незаточенная его часть, обушок, грубо разрывает ткани… Представьте себе, к примеру, кухонный нож и то, как его держат, когда хотят ударить: лезвием вперед, вниз, обушком – к себе. В результате верхняя часть раны получается резаной, нижняя – рваной. В нашем случае – наоборот: нижняя часть – резаная, а верхняя – рваная. Возможно, второе лезвие клинка не было заточено, чего преступник не знал или не заметил, и по воле случая именно незаточенной стороной нанес удар, поэтому лезвие как бы скользнуло по тканям, ослабив силу удара…

Поразмыслив несколько секунд над словами врача, Тудор развернул газету, в которую был завернут нож, найденный местным «детективом».

– Можем ли мы считать, что это оружие и есть орудие преступления? – обратился он к врачу.

Удивление последнего было столь велико, что все ожидали категорического «нет». Перед ним лежал обыкновенный кухонный нож, с ручкой, обернутой ватой. Врач долго разглядывал его, вертя во все стороны, вглядывался в грязную вату, в мелкие буквы на лезвии, указывавшие на происхождение ножа, потом неуверенно произнес:

– Возможно… только в этом случае…

– В этом случае… – повторил Тудор.

– В этом случае возникает новая проблема, довольно любопытная. Я имею в виду положение ножа, то, как его держали. Снова прошу вас, вообразите кухонный нож в руке того, кто собирается им ударить… Лезвие должно смотреть вниз, так? А в нашем случае все наоборот. Уверен, что в перевернутом положении нож мог держать человек, который слишком нервничал или не знал, как взять нож, чтобы ударить кого-то…

– Существует ли третья возможность? – спросил Тудор после минутного размышления.

– Не могу себе представить… И поскольку действия преступника, выбор места для нападения, сам удар не говорят за то, что он чересчур волновался, к тому же все происходило в темноте… Это…

– Означает, что мы имеем дело с дилетантом, человеком, который никогда не думал о ноже как об оружии! – довел мысль до конца Виктор Мариан.

– Точно! – поблагодарил за помощь врач. – Не думал о ноже как об оружии. Скорее всего.

– В таком случае нельзя исключать и женщин, – вмешался Ион Роман, – то есть тем более женщин…

Идея не привела в восторг судмедэксперта:

– Я говорил о действиях, – пояснил он, – о положении ножа, когда развивал гипотезу. Не принимая во внимание силу удара. Не всякая женщина способна нанести подобный удар. Только действительно сильная, спортивная женщина. Кроме того, в этом случае возникают соображения и психологического порядка…

– Однако мне кажется, что вы не исключаете в принципе, что преступник мог быть в юбке, – заметил Виктор Мариан. – Разумеется, с учетом высказанных вами уточнений… Положение ножа в момент удара и сила удара могут в равной степени указывать на мужчину-дилетанта и сильную женщину. И в обоих случаях возникают соображения психологического порядка, о которых вы говорили. Мое мнение таково.

– Сформулировано яснее ясного, – кивнул врач. – Но думаю, вы представляете себе, куда ведет это заключение. Абсолютно кто угодно может стать подозреваемым, если отвечает следующим условиям: смелость, физическая сила, решимость…

– И мотивы! – добавил Тудор. – Выходит, вы начисто исключаете версию профессионального преступника.

– Совершенно! – твердо сказал врач. – Более того, я был бы готов исключить и версию о преступнике, который ранее пользовался ножом в аналогичных случаях. Я имею в виду охотника, рыбака, рабочего или геолога… диапазон достаточно широк, как видите… Люди этих профессий привыкли пользоваться ножом как орудием, и отсюда – до мысли употребить его как оружие – всего один шаг… Кому не приходилось видеть жест человека, который нападает или обороняется с помощью ножа. Неловкость, очевидная в нашем случае, распределяет подозреваемых по категориям, которые нетрудно определить… Но это уже ваше дело…

– Только при условии, что не существует третьего варианта, – задумчиво произнес Тудор. – К тому же у нас еще нет уверенности, что мы имеем перед собой оружие преступления.

– Мы еще не очень уверены, – поправил его судмедэксперт. – На вате, обернутой вокруг ручки, чтобы не оставить отпечатки пальцев, – следы крови. Следы крови и земли остались и в буквах на той стороне ножа, которая лежала на земле. Следы мизерные. Уверенный ответ можно будет дать только после лабораторного анализа… и есть шанс, он невелик, но не исключен, точно определить, принадлежит ли жертве кровь на лезвии ножа… Не знаю, что еще можно было бы сказать по делу Пауля Сорана…

– Все, что вы сообщили, чрезвычайно важно, – поблагодарил врача Тудор. – И факты и идеи… Но, к сожалению, наша беседа на этом не может закончиться…

– Да, к сожалению. – Голос врача сразу погрустнел. – Редко в моей жизни случалось подобное. Три трупа… извините, я сказал три, потому что не могу избавиться от мысли, что Пауля Сорана буквально вырвали из объятий смерти… Три трупа, один за другим в столь короткие промежутки времени, трое таких молодых и здоровых людей…

– И таких красивых… – добавил Ион Роман.

– Вот именно… но надо возвращаться к делам профессиональным… секунду… Итак! Вскрытие и анализы, из-за которых я задержался, все прояснили, разумеется, с нашей точки зрения. К первому случаю мне нечего добавить. Раду Стоян умер от разрыва сердечной мышцы в результате неожиданного и сильнейшего шока. Такой шок мог вызвать лишь приговор к смерти…

– То есть исполнение приговора, – уточнил Тудор.

– Совершенно верно. Я позволю себе изобразить предполагаемую картину, чтобы вы уяснили причины, вызвавшие разрыв сердца. Почувствовав, что его схватили за ноги и сразу же обнаружив, что эти объятья – роковые, беспощадные – все это заняло какие-то доли секунды, – Раду Стоян испытал смертельный ужас, и сердце его не выдержало… Если человек может умереть от того, что ночью испугался неожиданного крика на улице, думаю, вы представляете себе, какое потрясение испытывает человек, которого, как клещами, схватили за ноги в открытом море. Смерть наступила одновременно с криком отчаяния. Это не предположение, ибо нет никаких признаков того, что Раду Стоян утонул. Вопль был его последней попыткой сопротивления. После этого он уже не дышал, и вода в его легкие не попала, вот почему мы знаем точное время смерти и причину смерти… Следы на ногах подкрепляют гипотезу умышленного нападения, совершенного человеком. Следы, похожие на незамкнутые кольца. Вообразите, что вы кого-то хватаете за лодыжки, ваш большой палец необязательно образует с другими пальцами замкнутую окружность. Именно как незавершенные кольца и выглядят следы на ногах Стояна, а синяки свидетельствуют, что сжатие поначалу было очень сильным. Само собой разумеется, чтобы схватить и удерживать, как в стальных тисках, ноги молодого, крепкого парня, нужна недюжинная сила…

– Да… – согласился Тудор. – Необходима сила… И точка опоры…

– Женщин исключаем? – спросил Ион Роман. – В принципе…

– Трудно ответить на этот вопрос «в принципе». Если некоторых женщин и можно отнести к разряду людей с сильными руками, то есть и мужчины, которых можно вычеркнуть из этого же разряда: старики, больные… Не знаю, что еще можно добавить о случае Стояна.

Прежде чем перейти к последнему разделу своего сообщения, врач обвел взглядом слушателей. Виктор Мариан и капитан Винтила, казалось, еле сидели на своих стульях, Ион Роман все время хмуро и вяло качал головой, будто ничего не мог понять, а Тудор, скрестив руки на груди и прикрыв веки, вроде бы думал о чем-то своем.

– Дан Ионеску тоже не утонул! – резко продолжил врач. – Вначале мы не могли установить причину смерти. Потому что и у него на ногах нашли следы сжатия, захвата, но не в форме незакрытого кольца, а в виде спирали… но смерть наступила не от разрыва сердца, – всегда очевидного и бесспорного, – а от внезапного прекращения всех жизненных функций. Таково было первое впечатление о его смерти. Повторяю: воды в легких не было, значит, он не утонул, разрыва сердечной мышцы не установлено, значит, погиб он не от этого. Спиралеобразные следы на ногах по времени предшествовали смерти, они не могли быть оставлены чьими-то пальцами, а могли быть вызваны веревкой или проволокой, как если бы человека подвесили за ноги…

Или привязали что-нибудь к ногам? – переспросил Виктор Мариан.

– Или привязали, – не колеблясь, согласился врач. – Причем накрепко привязали, следы глубокие… Напоминают застежки от ласт. Мы сделали единственный вывод, что прекращение жизненных функций произошло мгновенно. Сразу же возникла мысль о сильнодействующем яде: цианистом калии или о чем-то в этом роде. Видимых следов не обнаружено. Вот почему мы были нынуждены вскрыть черепную коробку… Господа, мы, врачи, видавшие виды, нас трупами не удивишь, но тут были просто потрясены. Дан Ионеску умер от поражения мозга, наступившего в доли секунды от того, что тонкий и острый металлический предмет пронзил ему затылок и мозжечок. Сама по себе операция очень проста, под силу и ребенку. При условии, что превосходно разбираешься в строении черепа… и обладаешь необходимым предметом, например спицей, сапожным шилом или чем-нибудь наподобие этого…

– И при условии, что жертва покорно, словно овечка, ждет своей смерти, – вставил Ион Роман.

– Или связана… – добавил Виктор Мариан.

– Верно! – подтвердил врач. – Без этих двух обязательных условий подобная казнь невозможна: специфическое орудие и покорность жертвы…