Текст книги "Музыкант Президента"

Автор книги: Константин Гречухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Актриса Любовь

Мишель задумал жениться.

Мишель – не потому что француз, а оттого, что на Пабло Пикассо похож – усов только не хватает, как у таракана. А ухмыляется и глазами смотрит пикантно, прямо как тот, с известной картинки. Вот Мишель и вращал ими по сторонам, пикантно привлекая к себе взоры близких и друзей, и, в то же время, наблюдая за жизнью окружающих, – может, что полезное выглядеть для себя. Да, видимо, чего то не замечал. Потому как стал чувствовать, что стало убавляться количество зрителей, которые ранее составляли ему, этакую прочную стену вокруг, за которой, отчего то он чувствовал себя довольно комфортно.

А сейчас, им было не до него. Потому как, один за другим, они обретали себе собственные объекты взаимного интереса. Мишель не сразу это обнаружил, – может не до того было: институт, учеба, какие-никакие развлечения и прочие глупости, как он сейчас это расценивал.

Только, вот – запрохладилось ему. Неуютно стало.

Трудоустроился после института, он хорошо. Как-то незаметно купил машину, взял хорошую новую квартиру в кредит. Пришел вечером, уселся в кресле, посмотрел в окно, где вечерними огнями играли окна квартир соседних домов, и понял – как-то не так. Все, вроде бы, в порядке и на месте. Но дальше – не знал что делать. Может оттого, что ум освободился, и занять его нечем стало, – видимых проблем и откровенных желаний чего-либо больше не было. Значит – жениться надо: что еще – то в жизни надо? Ну, а по – другому, как, – может время подошло? У каждого оно свое, видимо…

Раньше, ему такие мысли в голову, ну, никак не могли прийти. А сейчас, что-то – затерзалось. Значит, опять же – пора.

Посмотрел Мишель снова в окна напротив и понял, что одиноко ему в новой квартире. И, самое главное, наверное, впервые в жизни он осознал, что стало одиноко не только в квартире, но и в самой же жизни.

Друзья институтские все реже звонят – каждый чем-то своим занят. Те, кто женились – совсем пропали. От школьных ничего не слышно, да, тем более, и не видно. Они, уже и не в счет. На работе, сказать, чтобы друзей – не появилось. Товарищи, да и только. Хоть и весело, но по-настоящему, и поговорить не с кем.

Это его немного напугало. Немного, потому что он продолжать думать дальше не стал – оттого что вредно показалось. А тут же вскочил, оделся и побежал в магазин – купить хоть что-нибудь на ужин.

Вышибая с разбегу плечом дверь подъезда, он едва не ударил дверью маленького ребенка, который заходил с матерью с наружной стороны.

После каскада извинений, Мишель остановился перед подъездом, оглянулся назад, подумав: Дети. И они тоже… Надо срочно жениться…или влюбиться. Нет, если жениться, то – однозначно, что влюбиться.

Эпизод Первый – Случайный.

Мишель подошел к вопросу с научным подходом. Впрочем, как учили: он гордился, что инженер.

Раньше он смотрел на женский пол как на существ, которые отличаются от него, но, в принципе, имеют возможность находиться рядом и для чего-то существуют. Дальше он в мыслях не распространялся. Оттого что незачем – были дела и поважнее.

Сейчас Мишель стал опасаться: а не упустил ли он чего важного в этой жизни? Но думать дальше не стал – потому что попусту. А перешел прямо к предмету.

Из требований выделил, что девушка должна быть непременно, если и не красивой, то близко к тому.

Он начал перебирать в памяти всех знакомых и пришел к выводу, что никто под эти требования не подходит – ну не радуют глаз. Кроме того, он обнаружил в них кучу недостатков и ни одного достоинства в женском качестве. Странно, но те, которые оказались ему симпатичны – были замужем.

Начало было не очень хорошим.

С этого момента Мишель изменился: он стал задумчивым. В метро, вглядывался в лица и если видел хоть что-то влекущее к себе взгляд, начинал пристально рассматривать.

На работе он стал более внимательным к противоположному полу, чем даже напугал коллегу:

– Тебе чего? – спросила та, когда Мишель наблюдал за ней во время обеда.

– Нет, ничего, показалось, – вздрогнул от неожиданности Мишель.

– С тобой что-то случилось? Та, странный, ты какой-то в последнее время ходишь. Думаешь все что-то…

– Да нет, все нормально, – отмахнулся Мишель – проект сложный пришел.

Возвращаясь с обеда, он думал, что если его кто-то еще поймает на таких моментах, то могут пойти, скорее всего, нехорошие слухи. Поэтому он выпрямился, раскрыл глаза пошире, и стремительно двинулся по коридору в свою комнату.

– Где ж, ее искать то? – напряженно думал Мишель. – На дискотеку, что-ли, сходить? Давно там не был.

Единомышленников в этом направлении собрать из коллектива было недолго и в ближайшую пятницу, вечером, уши им давил крепкий бас мощной акустики.

До поздней ночи Мишель бродил посреди извивающихся тел, но так никого и не высмотрел. Когда танцующие стали двигаться уже не так энергично как вначале, от чрезмерно выпитого, он решил, что пора домой.

Одевшись, он вышел на улицу. Как ни странно, но народу снаружи было немного: наверное, многие уже разошлись. Надо было вызвать такси.

Мишель посмотрел по сторонам. Справа стояла девушка. На первый взгляд, она соответствовала установленным им параметрам. Пусть не полностью – чего то не хватало, сейчас сообразить было сложно. Но так как ее образ покрывал большую часть требований, то Мишель решил, что надо брать.

Девица была хороша собой. Мишеля повело:

– Девушка, Вы одна?

– Да. Точнее, нет. Мы с подружками были, но они молодыми людьми заняты.

– Получается, Вы решили им не мешать?

– Ну да. Домой поеду. Устала немного.

– А не страшно одной?

– Ну как, метро уже закрылось, так что все равно. Придется на такси.

– Хотите, я Вас могу проводить.

– А как Вас зовут? – посмотрела на него она.

– Михаил.

– Я – Светлана.

– Очень приятно.

Мишель проводил ее до подъезда. Они договорились в воскресенье созвониться.

Первые уровни знакомства он одолел с честью. Как полагается: цветы, конфеты, прогулки и необязывающие подарки. Нового здесь, очевидно, быть ничего не может.

Они ходили в кино и театры. Правда, вторые ей нравились много меньше. Хотя, Мишель догадывался, что они ей и, вовсе не по душе.

Но дальнейшее поведение пассии ему показалось много странным.

Нет, она вовсе ничего не требовала. Но стала несколько странно себя преподносить, словно ему открывался новый человек.

Мишель чувствовал, что происходят явно ему непонятные явления. С виду, как ничего опасного, но ему было отчего – то некомфортно.

Она следовала каким-то неясным мотивам. Появились капризы в случаях, таковых совсем не предполагающих.

Он намекал на серьезность будущих отношений, а она в ответ только отговаривалась, что совсем еще не думала о том, что будет далеко за горизонтом. Да, наверное, и рано ей еще такими категориями мыслить.

В итоге, после очередного подобного дискурса, Мишель твердо осознал, что его где-то водят за нос. Разбираться он не стал, а просто не стал ей больше звонить.

Через неделю она объявилась сама, но Мишель решил не отвечать.

В первое время, после этого непродолжительного, не сказать чтобы, романа, Мишель окунулся в работу, благо, что их отдел определили на какой-то важный и большой проект, который нужно было срочно завершить.

Думать было некогда, и он только иногда вспоминал проведенное с ней время.

Зато когда на работе все было закончено, Мишель окунулся в пучину незаметно накопленных и, где-то ждавших своего часа, мыслей.

Ему стало казаться, что все произошло из-за него: его нетерпимости, взвинченности и излишне требовательного характера.

Изрядно утомившись на поприще самоизбиения, он перешел к обсуждению ее поведения.

Недолгий анализ привел его к тому, что целью ее жизни является поиск субъекта мужского пола, который будет выступать в роли исполнителя ее сокровенных желаний и надежд. К счастью, он не стал дожидаться того момента, когда они обнаружат себя во всей свое красе.

Окончательно Мишеля убедила его бабушка, когда он поехал на отдых в деревню:

– Мишенька, всегда слушай свое сердце. Оно знает. Отвело, значит так надо. Найдешь еще себе по душе.

Бабушка, как всегда, оказалось права.

По приезду, он случайно увидел ее, выходящую из развлекательного центра, наверное, с очередным кандидатом на должность исполнительного директора ее жизненной стратегии. Они сели в машину, со всех сторон обвешанную аксессуарами, преобразующими ее вид в верх «спортивного совершенства», из которой тут же понеслись оглушительные звуки установленной сверх нормы акустики.

– Самка богомола, – подумал Мишель, сплюнув в сторону. – Желания то, кстати, оказались далеко не фешенебельными: то-то она театров сторонилась. Тяжеловато, видимо, с фантазией.

Эпизод Второй – чрезвычайный

Какое-то время Мишель совершенно перестал терзаться и жил обычной своей жизнью. Ему даже показалось странным, что, вдруг, его посещали такие тревожные потоки мыслей относительно возможной женитьбы.

Ведь, с детства он рос с мыслями о том, что все происходит само собой.

Само собой его отдали в школу, затем без особенных трудностей он поступил в институт, после – работать: все по лекалу, которое ему накладывали с детства в семье.

Были у него старшие брат с сестрой, да младшая. Он был послушным, помогал и тем и другим. Они, в свою очередь, его просто любили. Ничем особенным среди сверстников не выделялся, да, и сам он, не имел такой потребности,-наверное, от природы. Не стремился быть первым, но и в числе последних, никогда не оказывался. Все, словно шло своим чередом.

Но, теперь же, время от времени, он стал ощущать, что жизнь преподносит ему такие ситуации, решения для которых он не мог откопать в своей памяти в качестве образца. От этого Мишелю становилось тревожно. Он стал считать, что чего-то он где-то упустил. И потому, пожинает плоды незамеченных ошибок. Как он ни старался провести анализ, ничего порочащего обнаружить не удавалось. Потому он, просто вздыхал и подводил черту – может, все-таки, он сильно драматизирует?

Ведь, с детства казалось, что самые главные трудности ожидают человека вплоть до окончания института. Затем наступает пора полной свободы.

Но, с течением времени, многие детские ожидания и страхи не нашли себе места в потоке бурной институтской жизни с ее новыми впечатлениями, которые незаметно для него формировали иные формы отношения к действительности.

В итоге, Мишель нашел для себя удобную формулу, выражаемую одним словом – посмотрим, которая покрывала множество новоявленных сомнений.

Примерно так он отнесся к новому знакомству.

Он не стал сразу строить наступательных планов, получив урок осторожности в предыдущем случае. Но, все больше присматривался.

Девушка также принимала все как само собой разумеющееся. Так же спокойно она отнеслась к предложению Мишеля выйти за него замуж через два месяца знакомства.

Мишель, ощутил новое для себя чувство – чувство собственной значимости.

Он все время ждал того порога, за которым наступит осознание серьезности происходящего. Но как-то все в его жизни проходило слишком для него легко. Кроме, наверное, подготовки диплома в институте. Ему, наверное, впервые показалось, что все, чем он занимался все эти годы, были посвящены совершенным образом не тому, чему следует. Что как специалист, он оказывается совсем негодным. Все эти сессии, экзамены были пройдены шутя. А на выходе он не имел от проведенного времени никакого существенного прибавления интеллектуального багажа.

А ведь, с детства, родители постоянно повторяли, что он должен быть серьезным, что жизнь, мол покажет… И Мишель был в постоянном ожидании той серьезности момента.

И, вот, по всей видимости, он наступил.

Мишель заметил, что к своим неженатым и не собирающимся к этому товарищам, стал относиться слегка свысока. Будто он очутился совсем в другом измерении, где человек показывает, на что он способен. Что именно люди, пришедшие к этому порогу, могут считаться уже по-настоящему сформированными личностями.

Подготовка к свадьбе проходила под его чутким контролем. И все было проведено с точки зрения технологического подхода на высшем уровне.

Но!

Мишель совсем был не готов к такому повороту событий. Он даже не мог себе и предположить, что подобная случайность способна совсем легко сделать абсолютно безжизненными все уже почти сбывшиеся планы.

За две недели до намеченной даты свадьбы у них с невестой произошел не сказать, чтобы и конфликт, но несогласие сторон по совершенно ничего незначащему поводу.

Они разошлись во мнениях относительно медового месяца. Девушка в почти шутливой форме отозвалась не вполне серьезно к его предложению относительно места проведения отдыха.

Мишель среагировал очень резко: он уже считал себя хозяином в доме. Ведь, его наставляли, также, с самого детства, что глава в семье должен быть один. И возражения в подобной форме, да, еще которые ставят под сомнение его авторитет, привели его в состояние гнева. Кажется, впервые, за время их знакомства, он повысил голос.

Невеста внезапно стала серьезной, но вместе с тем очень спокойной. Как показалось Мишелю – даже слишком.

– Ты знаешь, я наверное еще не совсем готова…

– К чему? К поездке? – спросил Мишель. – Чего там особенного.

– Нет, – тихо произнесла она, склонив голову. – Чтобы выйти замуж. Нам нужно все отменить. Слишком быстро все произошло. Мне кажется, что я тебя совсем еще хорошо не знаю.

У Мишеля не находилось слов. Он только, лишь накинул куртку и вышел в дверь.

Эпизод третий – необычайный

– Слушай, – спросил Мишель, – как ты думаешь, вот если девушка актриса. Я тут познакомился с одной. Мне она понравилась.

Не изменяя себе, Мишель вновь подходил к делу обстоятельно и решил спросить совета у человека, который находился в течении творческой богемы.

Отхлебнув кофе, товарищ посмотрел внимательно на него, почему-то оглядев его с ног до головы.

– Знаешь, – ответил тот после недолгого молчания, – если ты с творчеством раньше никак не был связан, то, наверное, тебе будет тяжеловато. Ведь творческая личность – это тонкая душевная конституция, прости за банальность, но это, в данном случае именно так. Если серьезно, то ей вот так запросто не скажешь, пойди, там приготовь мне что-нибудь и все в этом роде. Это кризисы, нервы, ничем необъяснимое поведение. Ты готов к этому? А главное, ты готов ее в этом поддержать, и каким образом? Ведь это совершенно другая жизнь, приоритеты, цели, желания и чувства. Одним словом: совершенно иное отношение к жизни. Так что, на вид, может она тебе и понравилась, но вся она скрыта внутри.

– Да? – спросил Мишель.

– Да, – твердо ответил товарищ. – Но, если уже начал, то попробуй. По мере развития действия, сам будешь смотреть.

Мишель решил поступать без сомнений.

Девушка, действительно ему нравилась. Ничем «тайным» от нее не веяло, а наоборот, было ощущение, что и скрывать ей особенно-то и нечего.

Вечерами Мишель размышлял о возможных вариантах развития их отношений. Ничего негативного и супротивного на ум не приходило. Мечты были, пусть и не розовыми, но безоблачными – однозначно.

Также он не заметил за ней выраженных элементов «творческого» поведения, описанных ему товарищем. Наговаривают на людей, – решил Мишель и больше к этому не возвращался.

Следующую встречу они назначили с ней после ее спектакля в театре, где она служила после окончания театрального ВУЗа. Но, она попросила его не ходить на сам спектакль, а встретить ее после.

Мишель неделю готовился к этой встрече. Он пытался угадать цветы, которые, как он думал, ей должны понравиться. Выбирал, в какое пойти кафе и обдумывал новые темы для разговора. И что-то говорило ему о том, что все идет самым серьезным образом.

Тем не менее, в конце, он все-таки решил уйти с работы раньше и сходить на ее спектакль.

Перед началом Мишель ходил в фойе. Театр встретил незнакомыми ранее запахами: что-то похожее на шоколад смешанный с библиотечным.

Единый аромат витал в воздухе, иногда разделяясь, а Мишель пытался уловить тот или иной, ускальзывающий от него оттенок.

Он стал рассматривать афиши. Нашел и ее на одной из них. Что-то теплое разлилось внутри, когда он разглядывал картинку. Вздохнув, он спустился в буфет и заказал кофе.

В зрительном зале место его было по самому центру, чуть в отдалении от середины зала, и подмостки были как на ладони.

Он с нетерпением ждал ее выхода.

Наконец, появилась она.

– Довольно профессионально, молодец, – подумал Мишель, глядя на ее игру.

На сцене разворачивалась какая-то любовная драма. Сменялись декорации, актеры.

В антракте он нетерпеливо ходил по коридорам, желая скорейшего его окончания. Да, и сам спектакль ему был неинтересен. Мишель был охвачен горячим желанием поскорее встретиться с ней.

Второе действие он провел в зале, уже, будучи более спокойным как к самому происходящему на сцене, так и к своему нетерпению – оставалось недолго.

Снова вышла она. Он немного упустил последовательность самой постановки, но в центре была только она и какой-то персонаж из первого действия. Видимо, он откуда-то вернулся, а она после долгого ожидания была рада именно этой встрече.

Они совсем близко подошли друг к другу. Мишель несознательно потянулся вперед. И…О, нет!

Он не мог поверить своим глазам.

Они слились в долгом поцелуе. Да, прямо, на виду у всех! Да что там у всех – перед ним самим!

Мишель не мог поверить своим глазам. Он, словно желая убедить себя в происходящем, потянулся вперед руками, и они оказались на спинке переднего кресла. И, если бы не волосы сидящей там дамы, то его руки точно бы потянулись вперед, дальше, к сцене.

Как же так? Не может быть. Ведь это же по – настоящему. Он целует мою девушку. Мою и только мою! А она, еще и непротив. Да еще так страстно! Как такое может быть?

Низ живота его обдало холодом. Затем потеплело и что-то стало подниматься вверх. И, уже в груди, вместе с негодованием, у него разгоралось пламя. Стало тяжело дышать – не хватало воздуха. Да, и всего воздуха в мире, казалось, не могло хватить ему, чтобы хоть как-то охладить пылающий пожар.

Мишель вскочил. Букет цветов с шумом упал с его колен.

– Пропустите, – в исступлении шептал Мишель рядом сидящему человеку, – пропустите.

– Вы уронили,– прошептала в ответ девушка, указывая на упавшие к ее ногам цветы.

Едва обернувшись, он только и произнес едва слышно, качая в отрицании головой:

– Нет, – и стал дальше продвигаться к выходу, спотыкаясь, торопясь о ноги зрителей, словно пытаясь убежать от, словно ставшего распространять зло букета.

– На самом интересном месте, – проворчали недовольно сзади.

В уже знакомом запахами фойе, получая пальто, Мишель вдруг был придавлен таким, казавшимся приятным вначале запахом. Сейчас, вместо оттенков старых книг и шоколада его разъедало изнутри горечью полыни смешанной с гнилью компостной ямы.

Выбежав из театра, он стал глубоко дышать морозным воздухом, словно пытаясь проветрить в груди, чтобы там даже остатка не осталось от этого заведения. Затем побежал к метро. Холодом обдавало все изнутри, но Мишель только ускорялся.

Зайдя домой, он, не раздеваясь, бросился на свое, так и не состоявшееся брачное ложе и, почти мигом, упал в забытьи.

Он так и не услышал разрывающегося до полуночи от звонков телефона…

***

Спустя несколько дней, Мишель решил встретиться с ней. Он считал, что важно поставить точки там, где это необходимо, и она не оставалась в неведении относительно причины происшедшего.

– Ну, ты что, это всего лишь сценический образ,– возразила она. – Нужно отделять его от реальности.

– Прости, но я так не смогу, – опустив голову, ответил Мишель, – жить и постоянно думать о том, что когда-нибудь подобный образ может найти свое действительное воплощение в жизненных формах. Да, ведь, если разобраться, не такой уж, и образ, он, на самом деле. Ведь это же – самая настоящая реальность! Только на сцене.

Мишель, после всего, решил прекратить настойчивый поиск: пусть сами его ищут.

– Любовь…– размышлял он. – Сама – в единственном роде, а сколько лиц… Актриса.

10.02.2019

Аукцион красоты

Лев спешил.

Забегая в банк, он в последний момент увидел, что в открывающуюся дверь пыталась чуть впереди него пройти маленькая девочка.

– Надо же, так спешил, что ребенка чуть не придавил, – одумался Лева.-Но, вот ведь, тоже, оставляют детей без присмотра.

Он остановился, пропуская ее вперед, толкая дверь, и неестественно вытянувшись при этом, опасаясь задеть ребенка. В небольшом пространстве предбанника Лева открыл вторую входную дверь, пропуская вперед девчонку.

Лева ее рассмотрел – на вид лет 5-6, с косичками, беленькая. Держа перед ней открытую дверь, он ждал. Но она не спешила заходить, а остановившись, обернулась назад.

– Проходи, – тихо предложил он.

Но она, взявшись за дверь, кивком головы, словно подзывая, обратилась к кому то позади себя. Мельком обернувшись, Лева заметил заходившую в заднюю дверь женщину.

– Ну, хоть с кем-то, – успокоился он.

Девочка держала дверь и Лева, прошел внутрь помещения, думая о том, не тяжело ли ей, и может лучше помочь, но решил, что не такое большое расстояние между дверями и входящая не заставит быть ребенка Титаном.

Получив талон, как ни странно, ждать долго не пришлось, его сразу пригласили к окну.

Он оформил перевод, тут же вспомнил, что нужно еще взять с собой наличные средства – вечером они с ребятами решили собраться в центре.

Лева не был год в Москве, уехав в Европу заканчивать образование. Но только сейчас, после сессии, появилась возможность съездить в Москву.

Уже на пересадке в Греции, где собралось много людей из России, Лева вдруг осознал, что он совсем от них отвык, утратил некий образ русского человека.

Он тут же схватил телефон и написал сообщение другу, который за границей уже давно и жил во многих странах и континентах: Я отвык от русских людей.

– Есть такое, – только и ответил тот.

Поэтому, по приезду, Лева смотрел на все несколько чудаковато, изучающе. Обновившийся город, его, как ему сейчас казалось, широченные улицы, люди вокруг – каждый новый день был для него событием.

***

В помещении перед выходом, где выдавали наличность, очередь была небольшой. Лев прошел к крайнему, у стены, автомату – показалось, что там людей меньше. За то время, в ожидании, он успел посмотреть почту, сообщения, ответить кому-то на телефоне. При этом, поймал себя на мысли, чем бы вот он раньше занял это время-вертел бы головой по сторонам, мысленно подталкивал бы людей впереди себя? В то же время, сейчас любая освободившаяся минута сразу уходит на то, чтобы быстро достать телефон и забраться в него.

–Кто кого еще в кармане носит, – усмехнулся в себе Лева. – Зато меньше на окружающих отвлекаешься.

Вспомнив о людях, он оторвался от экрана. Перед ним оставался один человек. Краем глаза он заметил, что в соседних также стояло немного народа. Он опять занялся чтением.

Освободивший перед ним очередь, буквально выдернул его из лавины новостей «того мира». Потому что, если разобраться, то все, что находится на полосах изданий и изливается из рупоров глашатаев, мало имеет общего с реальностью бытия. Сколько Лева за границей ни старался не отставать от событий на Родине, на деле все оказалось совсем не так – он словно заново привыкал ко всему вокруг.

Лева вдруг спохватился, стал вынимать из кармана бумажник, сразу при этом пытаясь в телефоне найти нужную информацию. Со стороны, по всей видимости, это выглядело довольно суетливо. Он, словно стесняясь, посмотрел в сторону соседних автоматов. Никто на него не смотрел, очередной посетитель освобождал очередь, следующим был ребенок. Довольно странно… А, так это та же девочка, которую он на входе встретил. Опять одна. Куда только ее мать смотрит? Только подумав об этом, открывая входную дверь, зашла женщина, наверное, ее мать. Она была довольно высокой для своего пола. И довольно хорошей. Не зная, чем она привлекла его внимание, Паша стал засматриваться на нее и оглядывать. Правильные черты лица, ухоженная прическа, хорошо сидящая одежда на ней. И очень правильная и статная фигура.

Лева обернулся – автомат запищал, попросив карту, которую с Левиной подачи жадно захватил, запросил пароль, назадавал кучу вопросов – это несколько утомляло и хотелось с особенным усилием нажимать на клавиши, словно пытаясь быстрее отвязаться. Наконец тот задал вопрос по поводу количества требуемых средств. Тут Лева задумался, много с собой носить не хотелось – стали говорить о том, что появилось много случаев карманных ограблений. А если мало, то сколько, чтобы на вечер хватило и бегать потом не пришлось в поисках банка. Так раздумывая, он невольно повернул голову влево, потом медленно вернулся к экрану банкомата.

Что-то было не так там, как будто не соотносилось с общим порядком. Нажимая на клавиши с цифрами, Лева снова попытался посмотреть – ничего особенного, та же женщина с ребенком. Но что не так? Что могло привлечь его рассеянное внимание? Словно свечение какое?

Нажав в последний раз на клавишу, Лева освободившись от электронного гнета, более внимательно посмотрел, что бы такое могло там блестеть.

Точно! Его так увлекла красота ее фигуры в верхней части, что он совсем не смотрел вниз. А «что-то» было именно оттуда. Он опустил взор ниже…

Ах! О, нет! Как же так? – воскликнул про себя Лева, его словно ошпарили.

Эта красивая ухоженная совсем молодая женщина, она, была на протезе. Это именно он отдавал свечением, отражая лучи утреннего солнца, пробивающегося сквозь входные двери – окон в этом помещении не было.

– Такая красивая, – думал с сожалением Лева, что у него, даже участилось дыхание.

Он не хотел снова смотреть вниз, но что – то влекло снова присмотреться. Протез, было заметно, был дорогой. Но удивляло не это. А то, как она была одета. Веди при таком хорошем протезе, можно было одеть и обычные брюки. А женщина одела укороченные -чуть ниже колена. И они ей очень подходили, белые, по моде, словно завершая весь ее образ сверху. Все было очень ладно и совершенно.

Ноги, точнее… Она была в кроссовках, что тоже очень подходили к ее наряду. Лева стал смотреть, каким образом, один из них надет на протез. Ничего особенного. Ничего странного не бросалось в глаза. Ему стало немного стыдно, и он отвернулся к своему банкомату.

Женщина видно ощутила Левино внимание. Но как ни странно, она нисколько этим не смутилась. Даже наоборот-чуть выше подняла голову, погладила ребенка по голове и они направились к выходу. Походка у нее была совершенно нормальной. Будь в брюках – никто бы не догадался.

Но ведь она как держится-не унывает. А даже наоборот. Надо уметь так выглядеть, даже не будучи в ее положении.

Лева вдруг подумал, а смог бы он сам, вот так, встречаться с такой девушкой? Сумел бы сделать ее счастливой?

– Не знаю, – честно сознался он себе. И, отчего-то, вздохнул.

Сквозь стекла дверей Лева видел, что стоящие на улице мужчины сразу обратили внимание на нее. Почему то получалось так, что все сначала смотрели вверх, задерживаясь взглядом на ее лицо и статность, не пытаясь взглядом сразу окинуть всю ее фигуру.

Отчего так? Может оттого, что вся красота выражалась именно в образе ее лица, красивой осанке, еще чем-то? Лева никак не мог уловить ту тонкую ее особенность, что придавало женщине особенную несравнимую с другими привлекательность. Красота, вместе с какой то симпатией, видимой незащищенностью и в то же время несомненной внутренней силой. Какая то простота. Все ее достоинства подчеркивала простота.

Понятно, что не просто так ей давалось хорошее расположение духа. Тут даже и рядом не просматривались черты уныния в ее поведении.

Лева стал соображать: Замужем или нет.

Может, тот оставил ее? Леве, почему то казалось, что она одна. Может слишком яркий образ выдавал в ней это? Ведь будь у нее мужчина, она бы не стала так привлекать к себе внимание. А тут, лишний раз хочется посмотреть. И восхищаешься и ее красотой и привлекательностью, и ее силой, что позволяет в ее ситуации держаться совершенно независимо.

Хотя, как сказать, может быть, эта проглядывающая независимость как раз и говорит о себе для того, чтобы привлечь внимание.

Леве стало казаться, что она такой стала после случившегося несчастья. Именно это, появившееся ощущение своего достоинства. Но в то же время, после того, когда она почувствует на себе взгляд, начинает казаться, что она добивается именно этого – оценить ее по достоинству, поразиться, выразить сочувствие, которое, тем не менее, в открытой форме она, скорее всего, не позволит принять. В конечном итоге – она, все – таки, женщина. Им это свойственно. Они ищут мужчину. И кто знает, хочет ли она, возвращаться к таким отношениям. Может быть, боязнь нового предательства останавливает ее?

Лева вдруг понял, что так влечет к ней. Чистота. Чистота внутренняя. Глядя на нее приходит ощущение покоя.

Что же могло случиться – автокатастрофа, несчастный случай? Теперь одна, с ребенком. Обычной женщине сложно одной. А здесь…

Лева, видимо так надолго задумался, что не заметил, что автомат пищит и требует очередных манипуляций. Он взял деньги, на ходу убирая их в карман, двинулся к выходу.

Мужчины на улице так и продолжали между собой тихо переговариваться и кивать, глядя в ту сторону, куда вышла женщина. Леве нужно было туда же.

Проходя мимо стоявшего автомобиля он опять краем глаза уловил что-то знакомое. Это была та девочка. На переднем сиденье ее пристегивала ремнем безопасности та женщина.

Лева отметил, что и машина эта ей тоже очень подходит. Точнее, она очень гармонична с ней, словно дополняет.

Лева обернулся – мужики продолжали смотреть в ее сторону, негромко переговаривались между собой. Они выражали собой какую-то смесь влечения к красоте с сожалением.

Да, подумал Лева, слишком большая цена за красоту, которая, к тому же, не измеряется золотом. Здесь что-то большее.

Нет, подумал он, точно ей никто не нужен. Иначе – она потеряет все. Все, то, что далось ей нелегкой ценой. Если только не найдет действительно настоящего человека, способного к любви и уважению. Но любовь эта, должна быть гораздо шире, чем любовь: и к ней, и к девочке. И, вообще, к жизни.

Именно богатством жизни, ее красотой можно выкупить все ее страдания. И, аукцион, не будет многочисленным.

22.08.2017 г.