Текст книги "Скиталец. Гений"

Автор книги: Константин Калбазов (Калбанов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Вот только Рудакова сейчас меньше всего занимали вопросы развития кораблестроения или мастерства кораблевождения офицера дружины боярина Морозова. Куда больше его беспокоило появление этой боевой единицы в такой дали от порта приписки. Ни в прошлой, ни в этой жизни Борис Петрович не страдал манией величия, но отчего-то не сомневался, что это примчались по его душу.

Проблемы с Интеллектом сыграли с ним злую шутку. Он догадался оставить родителям записку, чтобы успокоить их и направить возможные поиски по ложному следу. Но, оказавшись уже в открытом море, вдруг сообразил, что из порта в то утро ушел только «Морж». Второй угольщик все еще стоял под разгрузкой. Если решат настигнуть вышедшее судно, то Рудакову и деться-то будет некуда.

Оставаться здесь на службе глупо. Корабль ведь совершает регулярные рейсы на Морозовский. Это как же нужно было заболеть на голову, чтобы прятаться на его борту! Понятно, что денег на контрабандистов не было, но уж как-нибудь извернулся бы. Но нет, нужно было додуматься до самого тупого варианта. Го-осподи. Ну когда же у него котелок наконец заработает в нормальном режиме!

Словом, он наблюдал за тем, как причаливает миноносец, уже не ожидая от этого ничего хорошего. Деться ему некуда. Он даже судно как следует не облазил, чтобы найти какую-нибудь глухую щель и забиться туда. Впрочем, в любом случае отыскали бы, без вариантов. Похоже, его побег все же не удался и придется-таки «сидеть на цепи».

Он настолько увлекся нехорошими мыслями, что даже не обратил внимания на вооружение матросов карабинами, револьверами и кортиками. Да какая разница! Тем более, ему оружие пока не полагалось. Не было у него соответствующего умения. Не озаботились еще.

– Позвольте вас приветствовать, Аггей Янович, – поздоровался поднявшийся на борт лейтенант.

– Здравствуйте, Евсей Егорович. Куда же вы так рвались, что опустошили угольные ямы? Опять же, ваша точка невозврата уже давно осталась позади.

– Мне ли этого не знать! Но приказ есть приказ, – развел руками офицер.

– Понимаю.

– Позвольте вам представить: коллежский секретарь сыскного отдела Перфильев Илья Назарович.

– Очень приятно.

– Вы позволите с вами переговорить? – попросил полицейский чин.

– Ну, коль скоро вы все одно оказались на борту… – капитан развел руками. – Остап Владимирович, не займетесь ли с Евсеем Егоровичем пополнением их ям.

– Разумеется, – тут же откликнулся старпом.

– Аггей Янович, я не буду ходить вокруг да около. Дело в том, что я разыскиваю преступника. Некий молодой человек из среды рабочих посмел поднять руку на младшего сына боярина Морозова. Не мне вам объяснять всю тяжесть этого преступления против государственных устоев.

– Разумеется.

– По тревоге поднята вся боярская полиция. Жандармерия пока не усматривает причин для вмешательства. Поэтому мы вынуждены обходиться своими силами и уповать лишь на вашу добрую волю и законопослушность.

– Непременно. Вы можете рассчитывать на любую мою помощь.

– Есть основания полагать, что преступник мог наняться матросом на ваш корабль.

– Хм. Насколько мне известно, мы новых членов команды не набирали. Но я лучше уточню. Ага. Сорокин, подойди-ка, – позвал он боцмана.

– Ваше благородие, боцман Сорокин по вашему приказанию прибыл.

– Севастьян Григорьевич, а скажи-ка мне, не нанимал ли ты в Морозовске матросов?

– Никак нет, ваше благородие. У нас весь штат заполнен, – тут же ответил боцман.

А что ему еще было говорить. Акулов на память не жаловался. Да, договоры с нижними чинами подписывал боцман, но визировал их в обязательном порядке капитан. И коль скоро задает такие вопросы, то ожидает услышать определенный ответ. И гадать, какой именно, не приходится.

– А пробраться на корабль никто не мог? – поинтересовался полицейский.

– Никак нет. Мы службу знаем. Только если билет купил и пассажиром. А иначе никак.

– Братец, быть может, ты все же каким-то образом недосмотрел? Ведь и на старуху бывает проруха, – решил уточнить Перфильев.

– Я двадцать лет в боцманах хожу, ваше благородие, – с нарочитой обидой возразил старый моряк.

– Ну полноте. Прости, братец. Не хотел тебя обидеть. Служба такая – ловить преступников.

– Ступай, Севастьян Григорьевич, – распорядился Акулов.

– Слушаюсь.

Тем временем матросы вскрыли угольную яму и начали перегрузку топлива. Миноносец не крейсер и не грузовой пароход, его запасы куда как скромны. Так что несмотря на то, что механизация была предусмотрена для погрузочно-разгрузочных работ только трюмов, управились быстро. Прошло меньше часа, и «Задорный» отвалил от борта «Моржа», взяв обратный курс.

– Ну что, Илья Назарович, только зря прокатились, – оглянувшись на удаляющегося угольщика, произнес Колобков.

– С чего вы это взяли? – вздернув бровь, не согласился с лейтенантом полицейский.

– Но как же…

– Он там. В этом никаких сомнений. Иное дело, что вольный капитан решил проявить норов и отправить нас восвояси ни с чем.

– Вообще-то Акулов дворянин.

– Начнем с того, что он выслужил дворянство, поднявшись из низов, а потому не столь щепетилен в вопросах чести, как родовитые дворяне. И он вольный капитан, а они не отличаются почтительностью к боярским родам.

– Зато все они непременно хорошие дельцы. «Морж» совершает регулярные рейсы на Морозовский.

– Я узнавал. Это был последний. Контракт разорван. Они обычно бункеруются на Донбасском архипелаге. Мы можем обогнать их так, чтобы они этого не заметили?

– Секунду. – Лейтенант склонился над картой и прикинул что-то. – Обойдем этот остров, прикроемся этим, далее превратимся для них всего лишь в дымы, а там и вовсе уйдем за горизонт.

– Отлично. Кстати, Евсей Егорович, а сколько у вас в судовой кассе денег?

– Две тысячи двести пятьдесят три рубля тридцать семь копеек.

– Вы сумеете добраться до Морозовска, если выделите мне под расписку две тысячи рублей?

– Разумеется.

– Я был бы вам очень признателен. И еще. Высадите нас подальше от порта, в который направляется «Морж».

– Похоже, у вас намечается веселье, Илья Назарович.

– Признаться, я с большим удовольствием вернулся бы домой. У меня, знаете ли, через две недели свадьба, а я гуляю по морям.

Едва миноносец отошел от борта угольщика, как сыграли отбой. Моряки потянулись к оружейной сдавать навешанный на себя арсенал и бурча под нос все, что они думают о разыгранной капитаном показухе.

– Ваше благородие, матрос-кочегар Рудаков по вашему приказанию прибыл, – вытянувшись перед капитаном, доложился Борис.

– Ну расскажи, братец, как ты посмел поднять руку на младшего боярича.

Проблемы с Интеллектом, конечно же, никуда не делись, но именно в этот момент Рудаков вдруг четко осознал, что и как нужно говорить.

– Так откуда мне было знать, что он боярич, ваше благородие. Гимназисты решили набить нам морду, ну и я, значит, одного из них приласкал малость. А уж потом узнал, кого именно отлупил. Вот и подался в бега.

– Н-да. Мальчишки, – задумчиво произнес капитан, вглядываясь в Суть парнишки.

Ступень – 0.

Опыт – 235/2 000.

Свободный опыт – 7.

Избыточный опыт – 0.

Свободные очки характеристик – 0.

Сила – 1,22.

Ловкость – 1,21.

Выносливость – 1,25.

Интеллект – 0,99.

Харизма – 1,05.

Умения – 4.

Навыки – 1.

– Э-э-э, братец, да ты драчун. Из четырех умений три боевые.

– Хочу побыстрее подрасти на ступень, ваше благородие, чтобы Разумность выправить. Не всю же жизнь в кочегарах ходить…

– Похвально, братец, похвально. Ладно, ступай.

Борис не мог поверить в то, что сумел пройти по краю. Правда, все одно с «Моржа» нужно делать ноги. Если уж Морозов отправил вслед за угольщиком миноносец, то вот так просто не отступится. Нужно все же повнимательней почитать ту книгу о Сути. Даром, что ли, отдал за нее почти все свои деньги.

– Вот ты шельма! Борька, ты что же, вместо того, чтобы спать, как и положено после смены, опять в спортивном уголке время проводил? Я тебе что сказал, а? – недолго думая, Иваныч отвесил парню звонкий подзатыльник.

Тот противиться не стал, а под общий смех втянул голову в плечи и юркнул в открытую дверь. Его предположения оправдывались: старший кочегар продолжал мониторить Суть своего подчиненного. Быть может, причина как раз в том, что для карьерного роста тому не хватает всего лишь одного очка надбавок?

Вообще-то он не тренировался. Просто улучил ночью немного времени и, вооружившись мелком, наскоро заработал пятнадцать очков, за которые ему пришлось бы сливать пот не меньше трех часов. Правда, в общем зачете подрос он на все тридцать. Как-то не подумал об этом. Придется прекращать эту партизанщину. Ч-черт! Вот как тут крутиться? Когда будет побольше умений, глядишь, и начальству будет лень все подсчитывать. Но сейчас он пока еще весь на виду. Так что поаккуратнее надо бы.

Глава 7
«Стриж»

– Здравия вам, господин шкипер. Этот пароход идет до Яковенковского острова? – задорно поинтересовался Борис, вскинув раскрытую ладонь к обрезу лихо заломленной бескозырки.

Сидевший на стальном кнехте мужик весьма отталкивающей внешности поднял на молодого и полного жизни паренька усталый взгляд. Седой, плешивый, болезненно худой; черный и грязный китель висит на нем мешком. Недельная щетина, пожелтевшая возле губ от табачного дыма. Во рту, полном гнилых зубов, торчит мундштук старой, видавшей виды трубки.

Небольшой пароходик с гребными колесами вполне соответствовал своему владельцу. Такой же старый, потасканный, с облупившейся краской и знавший куда лучшие времена. Все было за то, что кораблик доживает свой век, как, впрочем, и шкипер. Хотя-а-а… В отношении последнего однозначно сказать нельзя. Как ни крути, а пятая ступень у него есть, иначе никто не доверил бы ему управлять этой калошей, зарегистрированной в реестрах гражданского маломерного флота. А значит, и одно возрождение в запасе имеется. Ясное дело, если он его уже не разменял.

Вообще-то сомнительно. Местные не торопятся начинать жизнь заново, что вполне логично. А начав, все же стараются сделать выводы из прошлого и что-то поменять в новом теле. Впрочем, жизнь ведь как зебра – полоса белая, полоса черная, а в конце все одно задница. Так что могло не сложиться и по второму кругу.

– Рубль, – не вынимая трубку изо рта, произнес капитан.

– Платить где?

– Мне и плати. У меня тут не пассажирский лайнер, лишних в команде нет.

Борис без лишних разговоров вложил в руку старика целковый. Тот поднялся на ноги, отряхнул брюки, извлек из кармана медный жетон с криво выбитым названием «Стриж» и вручил его новоявленному пассажиру.

– И когда отбытие?

– Не так скоро, матросик. Вишь, народ на берегу сидит? Вот и ты присаживайся. Как наберется вас пять десятков, так и отчалим.

– А как по опыту, господин шкипер? – осматривая с дюжину пассажиров, расположившихся на камнях, поинтересовался Борис.

– По-разному, сынок. Может, и за час соберутся. А может, и до утра не наберется. Но уходить не советую. Как зазвенит рында, дуй на судно. Опоздаешь, тебя ждать никто не будет. Жетон не потеряй. Не сдашь – на палубу не поднимешься.

Отвернулся и пошел по деревянному причалу на пароход. Неинтересно ему лясы точить с тем, у кого еще вся жизнь впереди. Потому как у него уже все состоялось и перемен к лучшему, похоже, не предвидится. Одно только и остается – исходить на желчь. Оно, конечно, может, и не все так безнадежно, но что-то подсказывало Борису, что это не тот случай.

Подхватил свой туго набитый сидор и развернувшись кругом, словно на плацу, пошел к берегу, выискивая местечко где-нибудь в теньке. Даже если ожидание продлится всего лишь час, провести его под палящими лучами никакого желания. Конец мая, но, во-первых, солнце уже злое. А во-вторых, он успел забраться значительно южнее родных мест.

Местный причал, можно сказать, дикий. Обычная картина на островах. Устраивают их обычно вскладчину несколько капитанов, регистрируют и используют маршруты, уплатив в казну откупные. Об удобствах для пассажиров никто не думает, в лучшем случае имеются лавки, да и то по большей части прилаживают их сами же пассажиры. Найдется какой рукастый и смастерит из разного хлама. Ждать тут и впрямь приходится порой сутки напролет. Пока пароход не наберет нужного количества пассажиров, шкипер и не подумает отчаливать. Уголек и обслуживание судна денег стоят.

Капитан Акулов все же не пожелал укрывать на своем корабле беглого. Да, непредумышленно, но он все же совершил серьезное преступление, что в сословном обществе было непростительно. Конечно, боярские дети, играющие с подданными, – это вовсе не редкость, как и разбитые носы. Это даже поощряется, а потому происходит сплошь и рядом. Но лед этот тонок, и в какой момент родители этих чад решат, что грань перейдена, не знает никто. И коль скоро Морозов отправил для розыска миноносец, значит, удила он закусил крепко.

Поэтому Аггей Янович принял эдакое половинчатое решение: и не выдал своего матроса, и дальнейшим покровительством обременять себя не стал. Выправил ему паспорт, приписал год стажа, дал рекомендацию да отпустил с богом. Была такая практика у вольных капитанов. Брали они на себя порой такую ответственность. Насквозь незаконное деяние, оформленное в пределах определенных рамок.

Случись, попадется где моряк с подобным паспортом, так в судовом журнале окажется запись, что паспорт у него прежде был, но оказался сильно порчен морской водой, и потому взамен капитаном выдан временный. А уж чего матрос не озаботился выправкой нового паспорта, это его трудности.

Словом, выпроводили его от греха подальше, зато выплатили от щедрот целых пять рублей, да плюсом ему осталось все выданное вещевое довольствие. Вообще-то очень даже неплохо, учитывая, что весь переход занял всего лишь пять суток и отстоял он столько же вахт.

Бориса это более чем устраивало. Вот не нравилась ему погоня на миноносце, как и то, что он вычитал о гениях. Если коротко, то ручной гений после соответствующих в него вложений мог значительно упрочить положение боярина Морозова. Как? Рудаков доподлинно пока не разобрался. В купленной книжонке все это описывалось обтекаемо. А может, все еще сказывались проблемы с Интеллектом.

Покинув борт «Моржа», Борис поспешил убраться и с княжеского острова. Ведь тот полицейский чин знал, куда направляется угольщик, а значит, лучше там не задерживаться.

Вообще-то было бы дешевле забраться на какой-нибудь пассажирский лайнер или сухогруз с местами четвертого класса и за меньшие деньги разом отмахать все семь сотен миль, а не те неполные три, проделанные им. Ну и вот сейчас на последний рубль около сотни накинет. Третья пересадка. И он очень надеялся, что изрядно запутал следы.

На большие корабли билеты без паспорта не купить, а значит, придется засветиться. На небольшие же пароходики, маршруты которых не превышали минимального тарифа до сотни миль, документы уже не требовались. Правда, путешествовать на таких перекладных получалось зачастую только в пределах одного архипелага. Но это ведь ерунда. Поди его теперь тут сыщи! Главное не отсвечивать.

А он и не собирается. Вот доберется до Яковенковского, а там опять наймется на какой-нибудь пароход. Причем уже может рассчитывать на вакансию повыше кочегара. Еще немного – и он возьмет ступень, а там и Интеллект поднимет.

За прошедшие пять дней скитаний Рудаков успел не просто прокачаться, а прямо-таки взлететь. Что такое для него десяток рисунков мелом? Да как два пальца об асфальт. Час сидения над доской и двенадцатичасовая смена в кочегарке осталась за спиной. А он сидел не по часу.

Вот и сейчас устроился в тени дерева, наскоро перекусил копченым окороком да куском сыра, запив это несколькими добрыми глотками кваса из фляги. И вновь потянул из сидора свою доску с мелком. Кстати, купил себе целую коробку из десятка белых брусочков. Карандашный рисунок, конечно, приносит побольше, но стоимость карандашей и мелков просто несопоставима.

Выполнен эскиз мелом.

Получено 5 опыта к навыку «Художник-0» – 1660/2 000.

Получено 5 опыта – 1995/2 000.

Получено 5 свободного опыта – 1667.

Ну вот. Очередной набросок готов. Еще один – и он наконец возьмет первую ступень. Разумеется, он мог получить ее уже давно, но не хотелось вкладывать свободные очки в имеющиеся умения. Не настолько уж у него и горит. Понятно, что допуск к какому-нибудь там техническому умению без соответствующего уровня Интеллекта не получить, но ведь ничего подобного на горизонте пока не предвидится. Так что свободные очки пока лучше приберечь.

– Слышь, морячок, это наше дерево, – развязным тоном произнес один из подошедших.

Эту троицу Борис приметил загодя. Они лениво прохаживались по берегу в поисках жертвы. Но будущие пассажиры парохода «Стриж» либо держались кучками, либо не представляли интереса ввиду явной финансовой несостоятельности. А вот морячок в новенькой форме вполне мог оказаться с монетой. Опять же, туго набитый сидор свидетельствует, что он не убогий какой, обиженный судьбой.

– Здесь вам не обломится, – ответил Борис.

Продолжать сидеть перед тремя архаровцами не очень умная мысль. Поэтому он поднялся, а когда один из троицы решил зайти сбоку, чуть сместился назад, не позволяя себя охватить. При этом легонько покачал головой: мол, не балуй. Может, и не такая глупая идея вкачать свободные очки в ту же «Самооборону»… Она стоит выше «Уличной драки», хотя, конечно, и от последней есть польза, имеются там интересные ухватки, которые никогда не будут лишними.

– Ты чего мельтешишь, морячок? Стой на месте. – Нож в руке вожака появился словно из ниоткуда.

Не иначе как прокачано соответствующее умение на холодное оружие или конкретно на короткие клинки. Борис не в курсе. Да и без разницы. Нужно что-то делать – либо разруливать, либо начинать драку. Ребятки молодые, только-только входят в блатную жизнь, а потому самоуверенные, горячие и бесшабашные. Так что пойдут до конца. Мозгов-то кот наплакал.

Борис тоже не безоружный, только за нож хвататься не думает. Есть у него в кармане кнопочный, но так-то уж кардинально действовать не хотелось. Зато в руках – доска для рисования. Умеючи да с умом – не так уж и мало. У него боевые умения прокачаны, конечно, слабовато, но и прежние навыки ведь никуда не делись. Да еще и бонусы от основных характеристик. Так что есть чем ответить. А вот начинать первым – желания никакого. Но, похоже, придется.

– Эй, босота, это мой пассажир, – донеслось из-за спины шпаны.

Едва услышав этот голос, вожак резко обернулся, продолжая сжимать в руке нож. Шкипер, все так же не вынимая изо рта мундштук трубки, неодобрительно покачал головой. Борис приметил торчащую из-за борта его кителя рукоять револьвера. Не припомнит, чтобы тот был вооружен в момент их разговора.

– Здрасте, дядька Дорофей.

– И тебе не хворать, Стира.

– Так это… Тогда мы пойдем?

– А кто тебя держит? Иди, конечно.

Оп-па. А шкипер, похоже, тут в авторитете. Нет, оружием в этом мире никого не удивить, и приобрести его проще простого. Для этого даже документы не нужны. Правда, прокачать умение обращения с ним выльется в хорошую такую копеечку, потому как стрелять нужно до неприличия много.

Иное дело, что использовать его вот так запросто не получится. Спрос у полиции строгий. И не посмотрят, что ты шкипер. Открыл пальбу – будь добр, обоснуй, с какого, собственно, перепуга. Это ведь не в темном переулке пальнуть или после перестрелки остаться неузнанным. Белый день и народу вокруг хватает. Но этот худощавый старичок, похоже, оружие мог запросто пустить в ход, и местный преступный элемент это прекрасно знал.

Впрочем, авторитет шкипера вовсе не объяснял причину, по которой тот решил вступиться. На борца за справедливость, равенство и братство он не походит. Плату за проезд получил. Какое ему дело до незнакомого парня, по всему видать, особыми талантами не блещущего? Уж больно молод.

– Сынок, заработать хочешь? – все так же не вынимая трубку, поинтересовался старичок.

– Что нужно делать?

– Шаланда подошла. Уголек нужно погрузить в яму. Народ пока не собрался, ты все одно сидишь без дела.

– Сколько?

– Пятьдесят копеек, – пожав плечами, обозначил цену тот.

– Отчего же не подработать? Вещички куда пристроить найдется? А то у вас тут полно охотников до чужого добра.

– Найдется. Пошли уж.

Как выяснилось, пока Борис рисовал, к пароходу подошла шаланда с углем. Ничего особенного, деревянная посудина с мачтой и сложенными парусами. Есть и дымовая труба. Правда небольшая, и машина наверняка слабенькая, только и того, чтобы маневрировать в акватории. А так передвигается только силой ветра. Хозяин этого угольщика-недомерка предпочитает зарабатывать на продаже угля, а не пережигать его.

Пройдя по деревянному настилу пирса, Борис наконец оказался на палубе «Стрижа». Перед гребными колесами имеется поперечный проход. Между ними – надстройка. Слева – лавки для размещения пассажиров. Надстройка небольшая, а потому если все набьются вовнутрь, будет чересчур тесно, и иллюминаторы не смогут обеспечить должную вентиляцию. Поэтому люди предпочитали располагаться как на корме, куда можно было пройти через надстройку, так и на носу.

Справа от прохода – надстройка поменьше, в ней находятся гальюн, душевая, переход на нос и площадка сразу с тремя трапами. Два ведут вниз – к машине с кочегаркой и каютам. Один – вверх, на капитанский мостик с ходовой рубкой. Пассажирам туда, ясное дело, ходу нет. Вообще теснота на этом «Титанике» невероятная. Полусотне человек тут вольготно никак не расположиться.

Переодевался Борис в надстройке для пассажиров. Разложил форму на одной из лавок и деловито достал рабочую одежду с новыми сапогами. При виде такой обстоятельности шкипер только одобрительно хмыкнул и кивнул в сторону шаланды: приступай, мол.

Погрузка угля – дело немудреное, разве только тяжелое. Правда, не настолько, как кидать уголек в топку большого корабля. Все же ветерком обдувает, он же относит в сторону черную пыль, оседающую на морскую гладь эдакой пленкой.

Работали вдвоем с палубным матросом. На бункеровку традиционно привлекается вся команда. Здесь она состоит всего-то из четырех человек. Механик и шкипер не в счет, вот и трудятся двое, хотя и не понятно, куда подевался штатный кочегар.

Уголь бросали прямо с шаланды в люк на палубе «Стрижа». Пароход небольшой, а потому и расход топлива куда как скромный. А как следствие, и угольные ямы не такие объемные, как на том же «Морже». Всего-то девять тонн или порядка шести кубов.

Яму с левого борта заполнили быстро. А вот с правой пришлось повозиться – и уровень угля в шаланде понизился, и надо было тачкой перевозить его через палубу, ссыпая в люк со стороны причала. Словом, побегал Борис от души.

Матрос наотрез отказался от этой работы, потому как это обязанность кочегара, вместо которого и трудится Рудаков. Он было обратился к шкиперу, но тот, по-прежнему не вынимая изо рта трубку, заявил, что Тимоха прав и Борису следует не отлынивать, а побыстрее поворачиваться. Ну что же, вполне справедливо. Закатал рукава и побежал по сходням. Еще и лопатой приходилось работать.

Зато когда закончили, с чистой совестью оставил грязную палубу на долю Тимохи. Тот даже и не подумал возражать по данному поводу. Вооружился шваброй и приступил к уборке. Справедливости ради, убирался он так себе. За такую халтуру Севастьян Григорьевич, боцман с «Моржа», уши оборвал бы. А уж по сусалам прошелся бы однозначно.

Покончив с работой, Борис направился в баню, а вернее, в душевую. Она располагалась в надстройке по соседству с гальюном. Вода забортная, но подается из бака, где прогревается солнышком. На таких пароходах в теплую пору на стоянке топки котлов гасятся, чтобы не было перерасхода угля.

– Ты кем служил, сынок? – наблюдая за тем, как Борис одевается в чистое, поинтересовался шкипер.

– Так кочегаром и был, батя.

– И документы есть?

– А то как же!

– За воротник закладываешь?

– Никак, сватаешь на «Стрижа»?

– Митьку гнать в шею давно пора. Запойный он. То месяц как стекло, а то споткнется о пробку и поминай как звали. Вчера пошел семью навестить да запропал. Видать, опять гуляет.

– И сколько положишь?

– Рубль с рейса. В месяц получается пробежаться не меньше двух десятков раз. Плюсом полный кошт и отдельная каюта.

– Наставником быть согласишься?

– Ты на меня глянь. Какой из меня наставник?

– Ну, «Стрижа-то» ты водишь.

Потребность в квалифицированных специалистах росла день ото дня. Училища с их подготовкой попросту не справлялись, поэтому по всему миру было широко распространено наставничество. Вплоть до того, что одним из пунктов контракта было непременное условие выставить себе замену. Конечно, никто на контракт не смотрел, когда нужно было выгнать взашей какое-то чудо-юдо. Но если специалист стоящий, только так и никак иначе. И те старались не за страх, а за совесть, потому как получить вместо хорошей рекомендации волчий билет – это поставить крест на карьере или возможности оказаться на хорошем месте.

В тот момент, когда наставник решал, что пришло время, обучаемый сдавал квалификационные экзамены в профильном учебном заведении, будь то училище или институт. Не когда заблагорассудится, а пристежным к ученикам. Отношение к обучающимся у наставников было предвзятым, ибо вместо целого пула учителей обучением занимался один, максимум два практика. Поэтому сдача испытаний с первого раза являлась событием крайне редким. Обычно получалось это сделать эдак попытки с третьей.

– «Стрижа» вожу. Ты вообще представляешь, сколько тебе всего нужно преподать, чтобы ты смог встать на мостик? – хмыкнул шкипер.

– Представление имею. Но ведь специальностей много, а еще есть курс обучения по общим предметам. Составить-то его ты всяко сможешь. Чему-то же тебя учили? А для начала я бы на машиниста выучился.

Это да. Любой окончивший реальное училище или выученный наставником на соответствующую ступень непременно имел специальность учителя. В какой мере – это уже вопрос другой.

– Хм. С общим курсом ладно, что смогу вспомнить… Н-да. Аж самому интересно стало. А машина – это как Терентий решит.

– Кому тут Терентий ногу отдавил? – послышался зычный голос.

В ходовую рубку вошел еще один седовласый мужичок. Как и вся команда – среднего роста, только сложения плотного. Ну и вообще аккуратный. Вроде и у машины крутится, а чистый, пригожий и располагающий к себе.

– Да вот, кочегара к нам сватаю, а он с претензией. Уголек в топку без книжки кидать не желает.

– Достал-таки Митька? – констатировал механик.

– Достал.

– А семью его не жалко?

– Я ему не нянька, – отмахнулся шкипер.

– Понятно. Ну что, сынок, показывай Суть, – обернулся Терентий к Рудакову.

– К чему это? – хмыкнув, покачал головой парень. – Меня сюда вроде как не помощником шкипера берут, а кочегаром.

– И как же нам понять, способен ты учебу принять или нет? – слегка разведя руками, произнес машинист.

– Первая ступень есть, Разумность на уровне. Так что не сомневайтесь, старики, учите. А чтобы не было сомнений, вот мой паспорт и рекомендация.

– Хм. Стало быть, год отходил на «Морже», – с сомнением произнес шкипер.

– Есть такое дело, – подтвердил парень.

– А не больно ли для того молод?

– Тебе кочегар нужен? Если да, условия я тебе сказал. Если нет, тогда я пошел на берег, ждать отхода.

– Экий ты резвый. Ладно, пока беру, а там поглядим. Тимоха, поди в Митькину конуру, собери его пожитки и снеси к нему домой. Да поторопись. Народ прибывает, скоро отходить будем.

– А как же приборка?

– Потом закончишь, – отмахнулся шкипер. – Ну что же, обустраивайся, а я пока договор подготовлю. Звать меня Рыченков Дорофей Тарасович. Машиниста нашего – Носов Терентий Андреевич. Тимоху ты уже знаешь. Держи свои полтора целковых. Все, иди, Тимоха тебе все покажет.

Каюты экипажа находились в носовой части. Спустившись по крутому трапу, Борис оказался в коротком коридоре. С боков – по две двери. Каюты ближе к носу – матроса и кочегара. Они потеснее. Капитана и механика – следующие, там попросторней. За спиной, в торце – дверь на камбуз, он же и столовая. Через перегородку начинается машинное отделение. Правда, отсюда ходу туда нет.