Текст книги "Колония"

Автор книги: Константин Калбазов (Калбанов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Ну как впечатления, Андрей?

Хорошо все же, что с ним оказался Власов. Сам бы ни за что не догадался прикупить радиостанцию с гарнитурой. Обычная «моторолка», дальность так себе, несерьезная, но большая им и ни к чему. Вот, например, можно общаться себе спокойно, а не надрывать глотки. Можно, конечно, обойтись и без крика, но тогда придется изгаляться с наклонами головы и выворотами шеи. А зачем все это нужно, если сравнительно недорого можно обзавестись мобильной связью?

– Впечатлений полные штаны, Александр Сергеевич.

– Что-то запаха не чую.

– Да я это образно.

– А-а… Ну если образно, то принимается. Ты вот что, Андрей, давай, наверное, на «ты» переходи.

– Не понял.

– А чего тут непонятного. Вернемся, я сразу рапорт об увольнении напишу. Хватит, послужил. У меня теперь другие интересы в жизни появились. Так что я тебе, считай, и не начальник. А разница у нас всего-то десять лет.

– Так и я тоже увольняюсь. Вы же теперь этим миром будете заниматься. Вот и я с вами. Ну если с вами не получится, то я все равно сюда переберусь. Это же мечта. А в таком случае вы все равно мне за начальника получаетесь.

– Уверен, Андрей? Я-то ладно, вроде как повязан с этим порталом. Да и жизнь особо не заладилась. А у тебя все еще впереди.

– Не был бы уверен, с вами сюда не сунулся бы.

– Лады. Но все равно пора переходить на «ты». В любом случае наши отношения переходят из разряда начальник-подчиненный в разряд компаньоны.

– Понял… – Парень замялся, а потом в гарнитуре послышалось неуверенное окончание: – Саша.

– Вот так уже лучше. Твою мать!!! Отворачивай вправо!!! Вправо и вниз – говорю!!!

Аппарат заложил плавную дугу, одновременно уходя вниз. Мотодельтаплан – это не самолет и не вертолет, ему резкие маневры противопоказаны. Перестараешься и полетишь кубарем, поминая всех святых. Именно поэтому система управления сконструирована таким образом, чтобы не допускать резких маневров.

Андрей выполнил поворот со снижением, повинуясь приказу, и чего уж там, страху. А в голосе Александра звучал не то что страх, а самая настоящая паника. Власов хотел было выяснить, что там происходит, но ответ обнаружился сам. Сначала мелькнула тень, потом легкий аппарат ощутимо тряхнуло воздушным потоком, а следом перед взором пилота предстал представитель местной фауны.

– Едрит ангидрид!!!

Было с чего выражаться и паниковать. Пролетевшая мимо тварь была просто огромна. Размах крыльев около пятнадцати метров. Но что особенно примечательно, они были кожистыми и больше походили на эдакий плащ, а сама тварь была покрыта то ли пухом, то ли шерстью. По виду же она напоминала… Невероятно огромную летучую мышь с длиной тела никак не меньше трех метров.

Хотя… утверждать что-либо наверняка было нельзя ввиду отсутствия возможности хорошо рассмотреть пронесшееся мимо чудовище. Признаться, меньше всего Андрею хотелось ее рассматривать. А вот как можно быстрее оказаться на земле – это да. Плевать, что там могут повстречаться другие, не менее интересные обитатели этого мира, зато под ногами будет твердая почва.

Все это пролетело в сознании в мгновение ока. Тварь отдалилась всего-то на сотню метров. Можно сказать, находилась рядом. Промчавшись мимо, она резко захлопала крыльями, гася скорость, буквально зависнув на месте и разворачиваясь в сторону своей добычи, только чудом сумевшей от нее увернуться.

Александр, кляня себя последними словами, уже вскидывал автомат, висевший на груди. В голове сплошная мешанина из непечатных выражений. И все это о себе любимом. Расслабился, исследователь! Ведь видел же чаек, понимал, что если ополчатся, то несдобровать. Их аппарату вообще много не надо, один надрыв когтями, а дальше ткань сама расползется.

А эти птички вполне могут сделать нечто подобное, размеры у них соответствующие. Именно по этой причине они и обошли место их гнездовий по большой дуге. И правильно, между прочим, сделали. Вот только отчего-то здесь, без какой-либо видимой причины Ладыгин решил расслабиться.

Ну да чего теперь-то. Вышло как в анекдоте: а что тут думать, трясти нужно. Вот Александр и тряс. Выронив камеру, повисшую на груди, подхватил автомат и навел на весьма резво разворачивающуюся тварь. Хорошо хоть патрон в патроннике, оставалось только опустить предохранитель.

Очередь получилась длинная, суматошная. К тому же понять, попал в цель или нет, было нереально. Вроде и недалеко, и в то же время мышь – ну нужно же как-то ее называть, а так очень похоже – осталась в воздухе. Может, и попал, да на рану она крепкая. А то, что никак не отреагировала на попадание…

Существует расхожее мнение, что если попасть камнем или выстрелить в кота, то он весь встопорщится и заорет благим матом. Так вот, это не так. Собака, та да, заскулит и будет разливаться руладами. Кошка воспримет любой удар молча. Она подпрыгнет, убежит, но при этом не издаст ни звука. Эта тварь могла оказаться такой же.

Все же на будущее лучше обзавестись трассерами. С ними можно хотя бы корректировать стрельбу. Даром, что ли, в авиации сплошь и рядом трассирующие боеприпасы.

Мышь, совершив головокружительный кульбит и оставив потенциальную добычу в неведении по поводу результативности стрельбы, вдруг взмыла вверх. Мгновение – и она пропала из поля зрения. Вернее, Александр угадывал ее тень сквозь ткань крыла, но это ничего не меняло. Мышь, словно чувствуя что-то, решила придерживаться именно такого угла атаки, столь неприемлемого для жертвы.

Ладыгин нервно сглотнул и глянул вниз. А там каменные валуны, во множестве выступающие из земли, будто кто-то просыпал горох различной величины. С одной стороны, до них все еще далеко, метров сорок, с другой – все равно сесть там нереально, как нежелательно и падать.

Власов это понимает ничуть не хуже, поэтому и тянет к виднеющемуся уже неподалеку сосняку. Там для посадки перспективы такие же неблагоприятные, но деревья все-таки не камни, хоть какой-то шанс.

– Командир, сбей ее, или нам кранты!

Вот же умник. Кого сбить?! Мышь и не собирается подставляться под выстрелы. Зато она уже рядом. Даже сквозь ткань Александр наблюдает, как стремительно приближающаяся тварь готовится нанести удар лапами с ужасными когтями.

Да пошло оно все лесом! Что так, что эдак, хуже все равно не будет. А так, может, еще получится поквитаться. Извернувшись в кресле под самым невероятным углом, Александр вскинул автомат. Не будь он пристегнут крепким нейлоновым ремнем, непременно вывалился бы наружу.

Треск разрываемой синтетики прозвучал ничуть не тише, чем звук автоматной очереди. Или это ему так показалось, потому что этот звук в его сознании отозвался похоронным звоном. До земли еще добрых тридцать метров, и этого им хватит с избытком.

Одновременно раздался и душераздирающий рев твари. Все же не кот, удар держать не умеет. На этот раз горячий привет достиг своего адресата, и тот расписался в его получении. Да так эмоционально, что, несмотря на безнадежность ситуации, Александр испытал небывалое удовольствие.

А потом разом все навалилось: и треск ломаемых веток, и скрежет металла, и резкий хлопок разлетевшегося на куски пропеллера, и крик Андрея. Кажется, Александр тоже что-то кричал, но в тот момент ему было не до мелочей. Сердце угодило в ледяной захват, душа рывком переместилась в пятки, а по лицу хлестко ударила колючая ветка…

Глава 4
За дурной головой…

– Андрей, ты живой? – скорее выдохнул, чем произнес Александр, словно опасаясь, что его слова могут раскачать обломки мотодельтаплана и опрокинуть вниз.

– Живой, – отозвался такой же тихий и наполненный болью голос напарника.

Странно, говорит тихо, а как разборчиво, да еще и в самое ухо. Спокойно, Маресьев недоделанный, «моторолки» на месте, и аккумуляторы сядут еще не скоро. Но как пилоты умудрились при всем при этом не потерять гарнитуру? По векам хлестало так, что это вызывало ассоциации со строем батогов, через который их протащили. Спасибо инструктору, что успел вдолбить разницу между выпендрежем и безопасностью. Шлемы помогли, как и пластиковые очки. Они, вишь ли, не только от ветра защищают, но и всяким веткам не дают выколоть глаза.

– Александр Сергеевич, вам там лучше видно. Мы как, прочно сидим или грохнуться можем? Тут до земли метров двадцать и веток больше нет.

Угу. Это Александр и сам видит. В светлый сосняк угодили, чтоб ему пусто было. Нет, в смысле спасибо, конечно. Если бы не эти сосны высотой порядка тридцати метров, то им бы кранты. А так… влетели прямо в кроны. Гибкие ветви изрядно погасили скорость. Потом воздухоплаватели начали проваливаться вниз и вполне удачно зависли как раз на самых массивных ветвях. Вот только ниже шел абсолютно голый ствол, покрытый шершавой корой.

– Ветка выдержит, – уверенно произнес Александр, осматривая изогнутые в сюрреалистическую форму трубы каркаса крыла. – А вот в том, что мы сможем удержаться на ней, я не уверен.

Говоря это, он одновременно отстегнул пряжку ремня безопасности и резко ухватился за толстую ветку. Проделал он это так, словно опасался, что в последний момент обломки мотодельтаплана все же рухнут вниз. Но ничего не произошло. Разве только ветка вздрогнула, а вместе с ней покачнулось и все дерево.

– Что там?!

– Спокойно, Андрей. Все нормально, это я перебираюсь на дерево.

Подумать только, а ведь когда-то он показывал самые настоящие чудеса в деле лазания по деревьям. В особенности после того, как посмотрел фильм «Тарзан». Х-ха! Да этот воспитанник обезьян был просто бледной тенью в сравнении с вошедшей в раж русской ребятней! Н-да… Теперь-то Александр про себя такого точно бы не сказал. Как бы выбраться и при этом не уронить Андрея?

Тишком, бочком, без излишней самоуверенности и резких движений ему все же удалось взобраться на ветку. Первое, что он сделал, это тут же начал приматывать к ней остатки аппарата всем, что только подворачивалось под руку. Обрывок троса – пойдет. Надо только сделать несколько оборотов вокруг ветки и сотворить подобие узла. Нормально. Теперь торчащий обломок алюминиевой трубы. Мужик он крепкий… Р-ра-аз, д-дв-ва-а – порядок, ему удалось опоясать ветку.

Теперь так сразу не свалится. В любом случае или Андрей успеет взобраться наверх, или Александр успеет его подхватить. А для большей уверенности автоматным ремнем перехлестнул обломок ветки у самого ствола, а рука мертвой хваткой уцепилась за автомат. Все, теперь главное дотянуться до Андрея, а там уже Александр его не уронит.

Однако последняя предосторожность оказалась лишней. Андрей быстро самостоятельно взобрался на дерево вслед за своим старшим товарищем и проделал это куда более ловко. Впрочем, тут нет ничего удивительного, у них разница в возрасте десять лет, а в весе – тридцать пять кило, плюс у Андрея более щуплое, а значит, и ловкое тело.

– Давай-ка, Андрей, спускаться, пока мы в шоке.

– А почему пока в шоке? – нервно хохотнул Андрей.

– Потому что сейчас начнется отходняк, и колотить нас будет не по-детски. А потом еще и болеть начнет то там, то здесь. Сейчас-то, в горячке, все нормально, но приложило нас знатно. Не знаю, как ты, а я хочу испытать всю эту гамму ощущений, будучи на земле. Так что я полез.

Спускаться по голому стволу неприятно, но если есть сила в руках и ногах, то не так уж и трудно. Хм… при условии, что длины ваших конечностей хватает, чтобы обхватить этот самый ствол. У Александра с этим оказалось все в порядке, а вот в отношении Власова такой уверенности не было.

– Андрей, ты при спуске перехлестни ствол автоматным ремнем. Справишься?

– Нормально, Саня, я тоже в детстве по деревьям лазил.

А парень, похоже, пришел в себя, раз уж перешел на «ты». Вот и ладно. Александр обхватил ствол и медленно заскользил вниз, успев подумать о своевременной подсказке Власова насчет перчаток. Не будь этой защиты, сейчас бы все ладони стер до костей. Уже через минуту его ноги коснулись твердой земли, от чего он испытал непередаваемую радость. Изодранная о кору и измазанная в сосновой смоле одежда в расчет не принималась.

Следом появился Андрей. Надо же, он не только настроен решительно, но еще и демонстрирует прямо-таки чудеса предусмотрительности.

– Андрюша, только не говори, что в этом маленьком чудо-рюкзачке находится еда.

– Именно еда, – широко улыбаясь, подтвердил Андрей. – Я просто подумал, мало ли что, запас провизии не помешает.

– И где ты его держал?

– Так между спинкой твоего кресла и двигателем. Там есть небольшое пространство.

Весьма содержательный разговор товарищей по несчастью и компаньонов в большом деле освоения девственного мира был прерван самым бесцеремонным образом. И опять вина за данное деяние лежала на этой странной летучей мыши, рык которой они отчетливо услышали.

Тварь также выжила после падения. Ветки смогли смягчить удар, да и цепляться за них, судя по всему, чудищу было не впервой. Мышь сидела на ветке, вцепившись в нее задними конечностями. Передней правой (она же крыло) ухватилась за ветку повыше.

Левое крыло безвольно висело, обильно обагренное кровью и с явными признаками перелома. Ну а чем еще объяснить такой неестественный изгиб передней кромки крыла, образуемой как раз костью предплечья, или как оно там правильно называется? Не важно. Важно то, что Александр все же ее достал, и достал капитально. Вот она и реагирует на их появление злобным рыком.

Как видно, пуля либо перебила кость, либо повредила ее, а уже нагрузка при работе крыла доделала начатое. Как бы то ни было, но тварь оказалась рядом с ними, можно сказать, на соседнем дереве. Ну, метрах в пятидесяти. В светлом сосняке видимость вообще хорошая, да и для такого падения все равно расстояние плевое.

– Добьете? – поинтересовался Андрей, глядя на то, как Александр вскидывает автомат.

– А что с ней еще делать? – уже прикладываясь к оружию, вопросом же ответил Александр. – Ты не стреляй. Патронов у нас с собой не так много, а до лагеря еще добраться нужно.

Три быстрые двойки – и автомат отозвался сухим щелчком курка. Получается, две очереди в среднем по дюжине патронов каждая. Это он лихо перетрухал там в небе. А вот здесь сработал очень даже нормально. Мышь еще разок рыкнула на высокой ноте, но на этот раз не столь злобно, сколь отчаянно, а потом полетела кубарем на землю.

– Пойдем посмотрим? – предложил Андрей, которого, похоже, опять начало обуревать любопытство.

Ну надо же! Словно и не они только что едва разминулись с костлявой. Вот молодец! Но только Александр не настолько любопытен, чтобы поддаваться этому чувству в момент, когда стоит вопрос об их жизни и смерти.

– Андрюш, я не гуру какой, но три вещи могу утверждать с абсолютной уверенностью. Первое, скоро начнет темнеть, и нам лучше бы озаботиться ночлегом. Второе, с наступлением темноты повылазят ночные хищники. И третье, запах крови всегда привлекал этих самых хищников. Кстати, они бывают не только ночными, но и дневными. Так что валим отсюда, мой юный друг, пока ветер без камней.

Более или менее сориентироваться на местности у них получилось без особого труда. Ну, во всяком случае, они представляли, в каком лесном массиве оказались и в какую сторону им надлежит двигаться дальше. Правда, сейчас они шли в другую, а точнее, направлялись к скалам.

Не мешало бы в идеальном варианте найти какую-нибудь пещеру. В худшем – расщелину, в которой было бы удобнее держать оборону. А такой ход событий вовсе не исключался. Кто разберет эту местную фауну, что она еще сможет им приготовить?

Убежище они нашли уже через полчаса. Небольшой пятачок среди нагромождения трех огромных валунов. Правда, вполне возможна атака сверху, если нападающий сумеет заскочить на четырехметровую высоту. Однако надежды на то, что за оставшееся до темноты время удастся найти что-то получше, были весьма зыбкими. Поэтому решили исходить из принципа: отличное – враг хорошего. К тому же недалекая опушка леса обещала запасы топлива на всю ночь.

Подготовка к ночевке времени заняла немного и главным образом свелась к тому, чтобы натаскать дров. Не поленились нарубить колючего кустарника. Эти ветви пошли на завал прохода в убежище. Преграда конечно же никакая, но сумеет подарить хотя бы несколько секунд, и то хлеб.

Ночевку организовали задолго до темноты, нарезав травы и соорудив небольшой стог. Ножи с хорошей заточкой, трава высокая, поэтому процесс не оказался утомительным. А мягкая лежанка им ой как не помешает. Ушибы и ссадины начинали давать о себе знать с нарастающей силой.

Правда, отдыхать им предстояло по очереди. Они и прошлую ночь поделили на вахты, хотя ночевали в относительной безопасности, находясь внутри вахтовки. К тому же там рядом была дворняга, которая сперва исполняла роль подопытной свинки, а потом выступала за сторожа. Так что будучи вынужденными ночевать практически в чистом поле, горе-путешественники и не думали расслабляться настолько, чтобы обойтись без дежурства.

Но, пока суд да дело, стоило позаботиться и о пропитании. Крепкие здоровые организмы, которые провели столько времени на свежем воздухе, требовали к себе внимания. В рюкзачке, прихваченном Андреем, оказалась тушенка и нарезанный хлеб, упакованный в полиэтилен. Такие сейчас в магазинах не редкость. А что, дня три такой хлеб хранится, особо не теряя своих вкусовых качеств. Просто он изначально не очень, соответственно и терять особо нечего. А вот в отношении тушенки этого сказать никак нельзя. Белорусы все же молодцы, качественный продукт выпускают.

Несмотря на то что путешественники развели небольшой костерок, тушенку ели холодной. Не приведи бог, разнесется аппетитный запах да приманит кого. Зато запах костра, наоборот, должен отпугнуть хищников. Все же боязнь пожаров у животных должна быть на генетическом уровне.

– Ну и что ты об этом всем думаешь? – поинтересовался Ладыгин, облизывая ложку дочиста, так как мыть ее было негде.

– Это ты в общем или о чем-то конкретно?

Как ни странно, но времени, чтоб поговорить о своих впечатлениях, раньше у них не было. В первый день было не до разговоров, так как навалилась усталость. С утра облет озера, потом непродолжительный спор и очередной вылет. Так что как бы странно это ни звучало, но для беседы нашлось время именно сейчас, под аккомпанемент все нарастающей боли в различных частях тела.

– Пока в общем. Как твои первые впечатления?

– Если совсем коротко, то охренеть! – несмотря на все перипетии, восхищенно произнес Власов.

– Хм… достаточно емкое выражение. Нельзя ли добавить красок? – покачав головой и разведя руки в стороны, подбодрил Александр.

– Ты же сам всегда говоришь: мысль должна быть краткой и емкой.

– Угу. Но не настолько же.

– Ясно. Словом, даже если нам не удастся сюда вернуться, у меня наметились серьезные проблемы. Была у меня мечта побывать в ином мире, и вот она осуществилась. Теперь нужно повышать планку. Только так, иначе и заморачиваться не стоит.

– Ну если такое случится, то всю оставшуюся жизнь ты будешь мечтать сюда вернуться, – подбрасывая хворостину в огонь, заверил Александр. – Отсюда вывод: ты даже не в состоянии высказать весь тот восторг, что сейчас тебя охватил.

– Именно.

– А вот я сделал кое-какое наблюдение. Понимаешь, когда я увидел у тех козлов четыре глаза, то подумал, каких только тварей не создает Бог. Теперь эта тварь.

– И тоже с четырьмя глазами, – продолжил мысль Андрей.

– Именно. Первая пара расположена привычно, спереди, а вот вторая, можно сказать, на висках. Я не зоолог, но мне кажется, что обзор будет составлять градусов двести семьдесят. Это что же здесь за такое веселое место получается, если самой природой предусмотрено вертеть головой на триста шестьдесят градусов, чтобы не схарчили?

– Ну отчего же. Мы ведь видели тех птиц, над озером. Они очень даже похожи на наших земных.

– Угу. Только размерами посолиднее будут, да и не рассматривали мы их настолько, чтобы знать, сколько там у них глаз. Но мне кажется, что все же четыре. Это как отличительная черта данной планеты или мира.

– Это… как это?

– Андрей, кто из нас перечитал целую гору литературы, ты или я? Ну сам посуди, у нас на Земле, считай, у всех видов четыре конечности, два глаза, нос с двумя ноздрями, рот, одно сердце и так далее. То есть что-то общее и неизменное присутствует. Даже у змей, если нет конечностей и скелета, все равно два глаза и две ноздри…

– Смысл понятен, – остановил рассуждения Александра Андрей. – Но с чего ты взял, что тут все устроено для того, чтобы не быть съеденным?

– Это так, просто мысли вслух. Навеяло, так сказать. А вообще, за этот мир нужно браться вдумчиво и обстоятельно. Мы же с тобой, как два придурка, вломились сюда нахрапом и давай бегать, хватать, познавать, вперед, бегом, прыжками. Ребячество, да и только.

– Есть такое дело. Авантюра эта с самого начала ребячеством и была, – согласился Андрей. Правда, весь его вид буквально кричал, что он-то себя придурком точно не считает. Не оказал на него никакого влияния даже тот простой факт, что они буквально пару часов назад могли оказаться в желудке какой-то летучей мыши-переростка.

– А что предлагаешь ты? – все же оставив в стороне ребячество, поинтересовался Власов.

– Нужно сманить сюда хотя бы нескольких умников, чтобы они все тут начали изучать.

– Саш, ну допустим, ты нашел таких ученых. Из молодых да горячих всегда можно кого-нибудь отыскать. Тем более если покопаться в среде научников, изучающих всякие аномальные явления. Там специалистов из разных областей хватает, для них главное не специализация, а интерес. Но ведь ты не пошлешь их сюда просто так. Вон мы вдвоем отправились и во сколько нам обошлась наша подготовка к экспедиции? А тут понадобится: различная техника, приборы, причем и одноразовые… И вообще, безвозвратно утраченного оборудования будет много. Ну и откуда ты возьмешь средства на все это?

– Заработаю, – вполне уверенно произнес Александр.

– Где? Ты тайный олигарх?

– Остапа Бендера знаешь? – с явно выраженным кавказским акцентом поинтересовался Ладыгин.

– А-але-эксандр…

– Так вот, я круче, – оборвав на полуслове своего молодого товарища, заверил Ладыгин. – Ты лучше думай не об этом. Ну вот скажи: тебе как тут, нравится? В смысле ты захотел бы перебраться из нашего мира в этот, девственный и неизученный? Да еще и зная, что в лучшем случае с моей смертью связь со старым миром закончится. Тут однозначно начнется откат в развитии. Если успеем сбить какую-то производственную базу, то все будет не так страшно. Но ведь может в итоге дойти и до… Ну, луки и стрелы это вряд ли, но до чего-нибудь низкотехнологичного – точно. Опять же отсутствие благ цивилизации, а они начнут ощущаться сразу, несмотря на связь с Землей. И потом, прогулки туда-сюда, только для строго ограниченного числа людей.

– Ну-у, если ты еще решил организовать и колонию землян, то я теряюсь в догадках, откуда у нас может найтись такая сумма.

– А ее пока нет, Андрюша. Но будет. Обязательно будет. И потом, не все нужно будет покупать.

– Это как это?

– А просто, Андрей. Неужели всю жизнь общаясь с урками, я ничему не научился у них.

– Воровать будешь? – пребывая в крайней степени удивления, растерянно спросил Власов.

– Пока не знаю, – задумчиво ответил Ладыгин. – Но, если понадобится, не сомневайся, я пойду и на это. В конце концов, государство не обеднеет, если у него пару-тройку единиц техники умыкнуть. Ну и другое что по мелочам. А главное, у меня неоспоримое преимущество перед урками: я действительно могу спрятать похищенное так, что никто концов не найдет.

– Признаться, от тебя такого я не ожидал.

– Да успокойся ты, Андрей. Говорю же, это крайний случай.

– Сань, а как ты считаешь, не пора ли начинать давать названия нашим географическим открытиям? А то вон зверушек и птиц называем, а с остальным как-то не клеится.

– Да я и не задумывался, – растерянно почесал затылок Александр. – Но с другой стороны, твоя правда. Тогда давай так: гора с порталом так пусть и называется Портальной. Озера, исходя из размеров: Большое, Среднее и Малое. Речки, выбегающие из Среднего озера: что побольше – Кума, а поменьше – Подкумок, они же соединяются.

– Решил не отбегать далеко от знакомых названий? – вздел бровь Власов.

– Не вижу смысла мудрить, все равно новый мир, – пожал плечами Александр.

– Логично. Тогда птиц так и назовем: бакланы и чайки, а эту тварь – мышатом.

– А почему мышатом?

– Да как-то летучая мышь к ней не клеится, уж больно ласкательно-уменьшительное. А вот мышат, по-моему, вполне, – легонько почесав нос, объяснил свою позицию Власов.

– Х-ха, согласен, – не сдержавшись, хохотнул Ладыгин. – Ладно, давай ложиться спать. Утро вечера мудренее. Ох, мама моя женщина.

Пока сидел, еще ничего. Но вот стоило пошевелиться, как все тело прострелила боль. К гадалке не ходить, если сейчас снять одежду, то под ней обнаружится сплошной синяк. Судя по тому, как скривился поднявшийся, чтобы размяться, Андрей, его самочувствие было ничуть не лучше.

Александр представил себе, каково это будет нести службу во вторую смену, и тело отозвалось еще большей болью. Бодрствовать, после того как истерзанная плоть расслабится, та еще пытка.

– Значит, так, Андрей, дежуришь первым. Через четыре часа разбудишь, я тебя сменю, – решительно распорядился Александр.

Дежурить во вторую смену, как и ожидалось, оказалось настоящей мукой. С одной стороны, они надышались свежего горного воздуха, и простое здоровое желание – выспаться после стольких впечатлений, было не так-то просто подавить. С другой – давала о себе знать экстремальная посадка, и сейчас все синяки и ссадины как раз максимально проявились и болеть будут еще долго.

Все же знатно им досталось. Каждое движение отдавалось болью, и невозможно было найти положение, чтобы ничего не болело. И где только были их мозги? В былые времена Александр даже искупаться не решался в незнакомом водоеме, пока не увидит, как там плещутся местные, а тут неизведанный мир… Два идиота дурагоном влезли в утлый летательный аппарат! И черт бы с ним, если бы ограничились ознакомительным полетом, так нет, им нужно было все и сразу! А как же, душа требует… Вот и довыпендривались. Хорошо хоть живы остались.

Впрочем, с последним утверждением можно и поспорить. Они все еще находились далеко от лагеря, где имелось относительно безопасное жилье и солидные запасы патронов. Все же зверюшки здесь, похоже, обитают те еще…

Если судить по снимкам, то до Портальной горы было порядка десяти километров. Но эти километры нужно было пройти по гористой местности, да еще и преодолеть водные преграды. С воздуха по достоинству оценить все это у них не было возможности. Иные потоки и вовсе походили на полноценные горные реки с соответствующим течением. Так что дорога обратно могла обернуться еще тем приключением, даже если они никого не встретят.

Однако звуки, то и дело разносящиеся по округе, вызывали серьезные сомнения по поводу спокойного путешествия по этим горам: тут тебе и рев, и рык, и панические крики, и истошные вопли, полные страданий, боли и ужаса, – словом, самая настоящая какофония. Вот только если бы она еще могла как-то помочь бороться со все больше наваливающейся сонливостью. Поначалу-то эти звуки бодрили ничуть не хуже крепчайшего кофе, но мозг не в состоянии все время быть на взводе, а страхи притупляются страданиями тела и усталостью, тем более когда здравый смысл подсказывает, что все, представляющее опасность, находится в достаточном отдалении. Так что постепенно мозг самостоятельно перевел все внешние шумы в фоновый режим.

…Александр вздрогнул и резко вскочил на ноги. Интересно, сколько он пробыл в отключке – мгновение или значительно дольше? То, что он вырубился, не вызывало сомнений. Нашелся, тоже мне, старший и более мудрый товарищ! То идет на поводу у своего ребячества, и в результате они оказываются в неприглядной ситуации, то выбирает самое тяжкое время для дежурства и тут же безответственно засыпает.

Спокойно. Ничего страшного не случилось. Вон веточка, которую он недавно бросил в костер, еще не полностью объята пламенем. Выходит, вышибло действительно только на миг. Но это вовсе не значит, что на этом можно успокоиться, раз тревожный звоночек прозвенел, потом может случиться кое-что и похуже.

Наверное, это все из-за костра. Вообще, было очень прохладно, Александр почувствовал это, отойдя от костерка в узкий проход, по сути являющийся небольшим пространством между камнями. Сами валуны были слегка завалены вовнутрь, отчего образуемое вверху отверстие было меньше площадки. Кстати, это способствовало лучшему сохранению тепла. Зато в проходе было явственно прохладно, даже мурашки по спине пробежали. Размером со здорового таракана, никак не меньше, Александра аж передернуло. Хорошо его разморило, если тело так реагирует на прохладу. Вроде взбодрился. Да, как бы не так! Челюсть едва не вывернулась в широком зевке. А потом…

Потом он замер в растерянности, глядя в четыре желтых огонька. Два, что пониже, были расположены друг от друга сантиметрах в тридцати. Другая пара, сантиметров на двадцать выше, имела расстояние уже порядка сорока сантиметров.

Мозг еще только осознавал происходящее, когда тело начало действовать совершенно самостоятельно. Спасибо неспокойной работе и командировке, в которую его в свое время закатали. Именно там Александр выучил одно простое правило: если ты чего-то не понимаешь, то сначала хватайся за оружие и уж потом выясняй, что и к чему. Эту немудреную истину ему открыл уезжавший из Чечни пьяный в дым опер. На сомнение Александра по поводу того, что эдак можно получить много проблем, опер только усмехнулся:

– Проблемы бывают только у живых, дружище. Так что выбор за тобой: либо старательно их обходишь и с большей долей вероятности становишься трупом, либо получаешь их, может, даже по полной, но при этом остаешься в живых. Как видишь, выбор всегда есть.

Александр хорошо усвоил этот урок, который однажды спас ему жизнь. Вот и сейчас он не стал долго размышлять над происходящим. Конечно, на мгновение он растерялся, увидев эти огоньки. Но только на мгновение. В следующий момент он вскинул автомат, и в тесном пространстве, зажатом между каменными глыбами, раздалась оглушительная очередь. По шершавому камню запрыгали ослепительные блики и тени, отбрасываемые пламенем, пляшущим на стволе автомата.

В ответ на этот огонь разнесся страшный рев. В ноздри ударила сильная вонь, вырвавшаяся из пасти зверя и пробивающаяся даже сквозь запах сгоревшего пороха и подпаленной шкуры. Александр, стреляя из автомата, инстинктивно сделал пару шагов назад, чтобы увеличить дистанцию между собой и хищником. Но надобность в этом уже отпала. Зверь вдруг затих и осел на землю. Это было последнее, что увидел Александр. Едва только автомат смолк, как перед глазами поплыли разноцветные круги, словно в калейдоскопе, только не на светлом, а на темном фоне. Пляшущее за спиной пламя костра вносило свою лепту в эту игру красок.