Текст книги "Выживает сильнейший (СИ)"

Автор книги: Константин Федотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 13

Следующее утро мы с Герасимом встречали недалеко от полей, которые вручную возделывали рабы адептов. Сегодня на поле одновременно работало почти пятьсот человек. Люди здесь были самые разные: старики, совсем подростки, также среди них я видел и турков. Одеты они были кто как, но в основном это были старые лохмотья, кто-то был босым, кто в лаптях, а некоторые обвязывали вокруг ног старые куски ткани. Их задача заключалась в том, чтобы на огромном пустыре, где растут редкие деревья, вспахать поле. Из инструмента у рабов были лопаты, кирки, грабли и односекционные плуги, в которые запрягались мужчины покрепче и таскали их вместо лошадей. Работа была крайне тяжелой, так как под землей было много камней и обломков, а также они выкорчевывали корни деревьев. Работать им приходилось с самого утра и до позднего вечера, и за весь день им давался всего лишь один час на обед, который привозили из города.

Проведя наблюдение на наличие охраны, обнаружили, что ее тут было полным-полно (более ста человек) вооруженных снайперскими винтовками, пистолетами и автоматами. Они стояли по периметру на небольшом удалении друг от друга и постоянно контролировали ситуацию. Стоит хоть одному рабу косо посмотреть в сторону леса, и он тут же получит пулю в голову. Действовали адепты очень жестко, лишая рабов даже мысли о побеге. Еще охрана выглядела необычно, а именно их балахоны. Раньше я видел только синие и красные, а эти щеголяли в желтых, вероятно, у них новая каста зародилась, но пока не совсем понятно, из кого их создали и какую роль они занимают в иерархии.

Когда солнце уже практически скрывается за горизонтом, рабов отправляют обратно в город. Их под конвоем подводят к воротам, затем часовые сначала проверяют охрану сверяя жетоны, которые те носят на шее. Рабы тем временем складывают весь инструмент в кучу. Только потом открывают ворота, через которые рабов гонят внутрь. Что дальше, по понятным причинам мне неизвестно, но достаточно того, что рабов не досматривают, по крайней мере перед воротами. Их только считают по головам, а охрана отчитывается за тех, кто не вернулся, показывая ошейники умерших или убитых.

– Только не говори, что ты хочешь прикинуться рабом и проникнуть к ним. – нахмурив брови, спросил у меня Герасим.

– Не совсем так. Если быть точным, то не я, а мы. – ехидно улыбнувшись, ответил я.

– Ты же понимаешь, что, скорее всего, это билет в один конец? – недовольным тоном спросил у меня Гера.

– Все будет нормально, на амбразуру я вас кидать, разумеется, не собираюсь. Первым пойду я, разведаю, что да как, а там как-нибудь свяжусь с вами или подам сигнал. – объяснил я Герасиму.

– Не, тогда я пойду с тобой, а если тебя засекут? Что тогда? Один против всех? Так дело не пойдет. – немного задумавшись сказал Герасим.

– Можно подумать, если нас двоих засекут, то расклад сил изменится. Все будет в порядке. А теперь пойдем обратно, а то вон тучки хмурятся, как бы дождик не начался. – улыбнувшись, сказал я, и мы с Герой отправились в пещеру.

По возвращении в лагерь, поведав о своей идее остальным членам отряда, поддержки я не получил. Лишь комментарий о том, что это форменное самоубийство. И все начали предлагать искать другие варианты. Но я все же командир и отстоял свое мнение перед бойцами: раз придумал, значит так сделаю, а ждать у моря погоды – это только время терять. Все равно других способов незаметно проникнуть в город пока выявлено не было. Отряду только оставалось, что принять мое решение и все то время, что я буду за забором, осторожно наблюдать со стороны.

Под утро на улице моросил неприятный дождик, перепаханное поле превратилось в грязевую ванну. Рабы ковыряли землю, буквально находясь по пояс в грязи, а охрана с отвращением на лицах следила за ними.

Моя позиция сегодня была не в привычном месте на удалении, а в небольшой, заросшей травой и деревьями опушке, расположенной посередине поля. Ее по какой-то причине не стали вырубать, а рабы приспособили ее в качестве туалета. Находиться тут было крайне неприятно, но ничего не поделаешь, такая у меня работа. Во время обеденного перерыва я ждал свою жертву. Мне нужен был раб, с которым мы хоть как-то будем схожи по комплекции, и, к сожалению, придется его убить. Я бы, конечно, мог ему приказать прятаться тут до самой ночи, а потом бежать на все четыре стороны, но не факт, что он выполнит мой приказ, а если потом еще и адептам попадется, то это будет полный провал всей операции. Поэтому, во избежание лишнего шума и риска, мне придется в очередной раз замарать руки. Хотя, если честно, по этому поводу я даже не переживаю, какая уже разница? Руки по локоть в крови или по самую шею, я уже давно не испытываю эмоций и переживаний из-за этого.

Место у меня было отлично подготовлено, еще ночью мы с парнями выкопали яму, накрыли ее дерном и ветками. Если на меня даже наступить, то меня все равно не заметишь. Я наблюдал за заходящими сюда рабами, звуки и запахи, что разлетались, были далеко не самыми приятными.

Наконец заприметил мужчину примерно моего возраста, ну… не учитывая две с половиной сотни лет, разумеется. Он, звеня цепями на своем рабском ошейнике, зашел в глубь опушки и воткнул лопату в землю. Затем уселся недалеко от меня под молодой березкой и принялся справлять нужду. Я же продолжал наблюдать за ним и, выждав удачный момент, когда рядом никого не было, бесшумно выйдя из укрытия, подскочил к нему, схватил одной рукой за подбородок, а второй за затылок и резким движением свернул рабу шею. Тело обмякло и повисло на моих руках, а я быстро оттащил его в свое укрытие. Затем началось самое неприятное, я снял с него всю одежду, которая ужасно воняла потом и надел ее на себя, с помощью незамысловатой отмычки я расстегнул его рабский ошейник и защелкнул на своей шее, а затем измазался грязью, взял его лопату и отправился на поле покорять целину.

Время до вечера тянулось очень медленно, я только и делал, что без передышек махал лопатой, разрыхляя дерн и обкапывая камни, которые часто попадались в земле. Немного переживал, что меня могут раскрыть, поняв, что я не тот, за кого себя выдаю, но эти опасения оказались лишними. Всем было плевать, рабы двигались словно зомби, позвякивая своими ошейниками, и выполняли работу как запрограммированные роботы. Никто ни на кого не смотрел и даже не разговаривал. Все были сильно измотанными и уставшими. А еще четверо рабов при мне умерли прямо во время работы, а одного застрелили за то, что тот случайно обсыпал землей охранника и испачкал его балахон. В общем, обстановка очень грустная, и ради чего все эти люди до сих пор работают, а не покончили с собой, остается для меня загадкой. Может, и есть в них какая-то загадочная тяга к жизни, но их померкшие взгляды и лица, которые не выражают эмоций, уж точно говорят о том, что они полностью сломлены и подавлены. Руки у всех стерты чуть ли не до костей, все тела покрыты ссадинами и синяками. Есть тут более сильные и крепкие экземпляры вроде меня, видимо это новички, но даже они не поднимают своих взглядов в сторону охраны, понимая, что ничего кроме смерти их тут не ждет.

В назначенное время адепты подали команду об остановке работ. Мы, все промокшие насквозь от дождя, что так и не останавливался весь день, построились и по команде двинулись к воротам. Охрана, как и положено, вела нас по заданному курсу, взяв рабов в кольцо. Идти было совсем не далеко, все смиренно подошли к воротам и опять же по команде начали складывать свой инвентарь в общую кучу. Затем караул со стены проверил охрану и пересчитал нас по головам, за недостачу охрана отчиталась, продемонстрировав снятые ошейники с мертвых рабов.

– Мрут как мухи! И это только начало, еще неделю такой кормежки и работы, и все, самим за лопаты придется браться! – пояснил единственный из охраны адепт в красном балахоне, он как раз был старшим над желтыми, что явно говорило о том, что желтые это низшая каста среди адептов.

– А что поделать, сам знаешь, какие замашки у владыки, если прикажут, придется работать. Но вы бы сам их поменьше лупили и убивали за косые взгляды, глядишь побольше бы в живых оставалось. – согласился проверяющий нас охранник. И намекнул на излишнюю жестокость.

– Ну да! Сам постой там с ними! Им нужно указывать на их место и на то, что за попытку бежать и бузить наказание только одно и это не обсуждается! – недовольно фыркнул адепт.

– Ну тебе виднее. – сдался охранник и открыл ворота.

Настал тот самый долгожданный момент – я зашел на территорию врага, можно сказать, первый этап прошел успешно. Не подавая вида, я начал жадно стрелять глазами по сторонам, собирая информацию об окружении. Но вот досада, а смотреть, по сути, было не на что. Афанасич, старый черт! Даже тут все продумал, за стеной была возведена еще одна стена, но пониже и деревянная, она полностью перекрывает нам обзор, и все, что я видел, это небольшую стоянку, на которой стояла мототехника, пара пикапов с турелями и три грузовика, предназначенных для перевозки людей. На этом все, нас вели словно по лабиринтам, того и гляди из-за угла выскочит минотавр. Нас вывели на площадку, огороженную забором, по периметру которой стояли большие бочки с водой и деревянные ведра.

– Быстро мыться, у вас пять минут! – прокричали наши конвоиры, и народ потянулся к бочкам, дабы окатить себя водой и хоть как-то смыть с себя грязь.

А грязи на нас было очень и очень много, не снимая с себя одежды мы активно обливали себя с головы до ноги и передавали ведра друг другу по очереди. Вода была прохладной, то, что нужно после тяжелого дня. После быстрого ополаскивания (душем это все же сложно назвать) нас повели дальше. Далее ждала примерно такая же площадка, все так же огорожена деревянным забором, но теперь уже с егозой, натянутой словно гитарные струны тремя нитками сверху. Здесь нас ждали грубо сбитые дощатые столы и лавки, а в углу около огромного, металлического чана, под которым тлели угольки, стояли такие же рабы с черпаками в руках и горой ржавых, металлических мисок. Основная часть охраны ушла в неизвестном для меня направлении, осталось лишь десять человек во главе с главным, тот что был в красном балахоне.

– Что тут у нас? – недовольно сморщившись, подошел адепт к чану с варевом и посмотрел в него, а затем, сморщившись, окинул рабов взглядом и ехидно улыбнувшись, плюнул прямо в еду. – Приятного аппетита. – добавил он и махнул рукой, чтобы рабы подходили за пищей.

И все покорно пошли, никого не смутило его действие. Рабы, звеня цепями на ошейниках, брали миски и подходили к котлу, из которого им большим черпаком наливали воняющую субстанцию и давали кусок черного хлеба. Не привлекая внимания, я, как и все, взял еду и сел за стол. Ложек не давали, так что все ели как могли, макая хлеб в бульон и хватая гущу руками. Хлеб на ощупь был как кирпич, а еще в его черной структуре отчетливо проглядывались опилки. Сама же жижа была похожа на какое-то овощное рагу или же суп, я смог разглядеть в нем капусту, картофельные очистки и морковь, что там было еще – непонятно, так как все это было жутко разварено, но я даже не уверен, что хочу это знать.

Есть я, разумеется, это не собирался, так что отдал свою пайку соседу, который чуть не расплакался от радости и накинулся на еду, макая в нее черный брикет, называемый хлебом. По окончании приема пищи нас отвели в бараки. Тут было три здания, сколоченных все из тех же грубых необработанных досок, с большими воротами, словно это гараж, разве что высота была небольшой, от пола до потолка около двух метров. Дождик продолжал идти и крыша протекала, вода спокойно капала на пол. Внутри не было ничего, только голая, холодная земля, на которой все было засеяно соломой. Стоило войти внутрь, как рабы начали подминать под себя солому, обустраивая себе лежанки в местах, где не капает с потолка, и ложась спать. Вот и вся их незамысловатая жизнь.

Сна у меня, разумеется, не было ни в одном глазу. Я пребывал в шоке от подобного отношения к людям. Нет, я в своей жизни разного насмотрелся, и мне даже доводилось посидеть в яме в качестве пленника, но поступать так с людьми, которые по сути выполняют за тебя всю грязную работу, это уже перебор. Ворота на ночь не закрывали, и даже свет прожекторов не светил в сторону барака. Но две вышки метрах в тридцати от нас все же стояли. На каждой вышке дежурило по одному адепту, и они периодически наблюдали за нами, а так в основном переговаривались между собой. Я в свою очередь думал о том, что делать дальше. Ведь ситуация вырисовывается не самая приятная. У меня пока просто нет возможности как-то проникнуть дальше. Я, конечно же, могу поджечь тут все и воспользоваться моментом, но из-за этого возникнут вопросы, кто это сделал и откуда у рабов взялся источник огня. Все это может привлечь внимание высших чинов, но это мне не нужно.

Поднявшись на ноги, я вышел из барака и обошел его, направившись к общественному туалету, пытаясь хоть за что-то зацепиться глазами. Но ничего не было, никаких идей. Я могу попробовать оторвать доску от забора и незаметно перейти за периметр, но утром нас, словно цыплят, будут пересчитывать, и если меня не найдут, то поднимется тревога, и опять же я получу лишнее внимание, а это не годится. Вернувшись обратно, я лежал в соломе около ворот, постоянно смотря перед собой, изучая время смены караулов. Меняли они тут по очереди, один ушел – сменился, потом второй ушел – сменился. Это было моим шансом, примерно на три минуты охранник на вышке оставался один. И, дождавшись нужного момента, я приступил к действию. На улице было все так же пасмурно и темно, так что видимость сильно ограничена. Достав отмычку из кармана, я бесшумно расстегнул ошейник и осторожно вдоль стены двинулся к вышке. Адепт, стоящий на охране, смотрел в другую сторону и зевал. Чем я и воспользовался, вышка была невысокой, около двух метров, с деревянной лестницей. Осторожно встав на нижние ступеньки, я рывком заскочил к адепту на площадку и нанес мощный удар ему прямо в лоб, от чего тот потерял сознание. Затем я завалил его на плечо и потащил за барак. Следующим пунктом было переодевание, я снял с него всю одежду и надел ее на себя, а свое, соответственно, на него. Затем я сильно избил его, превращая лицо в кровавое месиво, да и тело все стало покрыто гематомами, и только потом свернул ему шею. Все было сделано для того, чтобы по утру его никто не смог опознать. Следующим шагом я затащил его в барак, надел на него свой ошейник, присыпал соломой и бегом отправился на вышку, дожидаясь напарника. Сменщик не заставил себя долго ждать, адепт в красном балахоне вальяжно шел в сторону своей вышки, насвистывая какую-то мелодию. Он подошел к вышке, взобрался на нее, вставая под козырек, и обратился ко мне, поправив автомат, висящий на плече.

– Можешь идти отдыхать, я своего сменщика разбудил, он уже одевается. – добродушно сказал он.

– Спасибо. – кивнул я, после чего слез с вышки и отправился в сторону, откуда он пришел.

Куда идти я не знал, так что просто приглядывался к свежим следам, оставленным на дороге, и следовал по ним, пока не вышел к большой кирпичной казарме. Из которой как раз вышел заспанный адепт в таком же красном балахоне, и, потянувшись, он обратился ко мне.

– Ты от рабов? – уточнил он у меня.

– Ага, от них самых. – ответил я.

– Отлично, иди отдыхай. – сказал он и прошел мимо меня.

Вроде пронесло, а что дальше? Как быть в казарме, судя по голосам, которые из нее доносятся, спят там далеко не все. Но не пойти я туда не могу, а то вызову очередные подозрения.

– Ладно, была не была. – прошептал я себе под нос и потянул на себя дверь.

Глава 14

Стоило мне перешагнуть порог, как в нос ударил запах классической казармы: пота, портянок, алкоголя и оружейной смазки. Казарма была обставлена по минимуму, центральный проход, по краям которого стояли двухъярусные металлические кровати, на них сейчас спали адепты, всюду царил полумрак, только две тусклые лампочки светились под потолком в качестве дежурного освещения. Также здесь была канцелярия с приоткрытой дверью, через которую я увидел сидящих за столом мужчин, играющих в карты и потягивающих вино из обычных кружек.

– Эй, новенький, ну куда ты поперся, а оружие сдавать? – недовольно фыркнул адепт, высунувшийся из проделанного в двери окошка, над которым было написано «оружейная комната».

Я тут же сменил курс и, подойдя к окошку, скинул автомат и старый добрый советский подсумок с ремня, в котором у меня оставалось три полных магазина, четвертый был примкнут к автомату.

– А разряжать кто будет? Вы что, такие важные все из цитадели приехали? Вас там чему вообще учили? – нахмурившись, спросил у меня оружейник.

– Извините, я просто устал. – максимально неуверенным голосом ответил я.

– Устал он, привыкли там ни хрена не делать, свалились на нашу голову! – недовольно ворчал оружейник, разряжая мой автомат. Проверив все патроны, он положил полный магазин обратно в подсумок и убрал автомат в оружейную пирамиду.

– Ну и чего ты стоишь? Иди спи, через три часа тебя разбудят, поедете на стройку, там что-то сносить планируют, будет громко. Командование боится, как бы рабы с испугу не разбежались, так что охрану там усиливают. – пояснил оружейник, и я, кивнув, отправился в глубину спального помещения.

Свободных кроватей тут было немного, и, к моей радости, они были подписаны. А именно, на каждой кровати висела табличка с номером, соответствующим номеру жетона, который я снял с убитого адепта. Сложив вещи как все, я улегся на жесткий матрас и выдохнул с облегчением, во-первых, вроде бы как получилось, и, во-вторых, трофейные сапоги мне очень жали, того и гляди пальцы, словно у волка из мультика, через носы вылезут.

Спать я, разумеется, не собирался, лишь лежал с закрытыми глазами и внимательно слушал, что творится вокруг меня. Особенно меня интересовали те люди из канцелярии, что выпивали и резались в карты. Их было плохо слышно, но суть разговора я понимал. Они очень сильно переживали из-за четырех самых сильных отрядов, а именно всадников апокалипсиса, чьи командиры являются сыновьями командующего легионами. Всадники не церемонятся ни с кем, ходят тут как хозяева и творят, что хотят, а владыка как будто бы ничего не замечает. Некоторые считают, что командующий может попробовать силой забрать у него власть. В остальном был разговор о том, что на втором берегу идет самая настоящая война с гулями. Они ищут их гнезда и выжигают там все напалмом, чтобы ни одна тварь не выжила. И, разумеется, о том, что рабы дохнут словно мухи от такой изнурительной работы и плохой кормежки. Больше ничего полезного я не услышал.

В назначенное время к моей кровати подошел адепт и толкнул меня.

– Поднимайся, через пять минут выезд. – прошептал он и пошел будить следующего.

Я неспеша поднялся с кровати и оделся, затем отправился к оружейной комнате и встал в очередь.

– Номер автомата! – недовольно фыркнул тот самый оружейник.

– 027133 – сказал ему я.

– Ну хоть номер свой помнишь. – ухмыльнулся он, достав автомат из пирамиды, сделал запись в журнале и протянул его мне для подписи.

Там я увидел свое имя «Вуал», напротив него был записан номер моего автомата. Я быстро пробежался по строчкам и увидел подпись своего предшественника, она была похожа на незамысловатую перевернутую пятиконечную звезду. Я по-быстрому воссоздал по ее подобию похожую закорючку и вернул журнал обратно оружейнику, после чего получил оружие в руки.

Выйдя из казармы на улицу, я осмотрелся по сторонам, на улице уже было светло, по периметру все было обнесено стенами, а перед входом, повернутый к нам кузовом, стоял тентованный КАМАЗ с откинутым бортом, и в нем уже сидела часть адептов. Дабы не привлекать к своей персоне внимания, я залез следом и занял свободное место на лавочке. Почти все адепты, что сидели там, откинувшись на борт кузова, дремали, изредка посапывая, я, разумеется, повторил за остальными. Народ постепенно прибывал, постоянно ворча о том, что они уже замучились спать по три часа и мотаться по всему городу охранять территорию. На это ему предлагали поменяться местами с каким-нибудь рабом или пойти работать в мастерские, но никто не хотел туда отправляться.

Затем к нам в кузов залез командир и, пересчитав по головам, выпрыгнул на улицу, а адепты, сидящие у самого края, закрыли борт. Командир же, судя по звукам, доносящимся с улицы, прошел вдоль машины и залез в кабину, после чего КАМАЗ завелся и плавно поехал вперед.

К сожалению осмотреться по дороге у меня не вышло, я сидел примерно в середине кузова, а после того как закрыли борт, то спустили и откинутый наверх тент, тем самым полностью перекрывая обзор на улицу, создавая темноту внутри.

Ехали мы минут двадцать, постоянно останавливаясь на каких-то пропускных пунктах, где уточняли, кто мы такие и куда направляемся. КАМАЗ работал достаточно громко, и разобрать все, о чем говорили на улице, было сложно.

В итоге нас все же довезли до нужного места, и, когда машина в очередной раз остановилась, с улицы донеслась команда «К машине». Крайние адепты сразу откинули борт и, закинув тент на крышу, выпрыгнули на улицу, все остальные последовали их примеру.

Оказавшись на улице, я сразу же принялся осматриваться по сторонам, и каково же было мое удивление, когда перед моим взглядом оказалась та самая высотка, в которой я уже успел побывать не один раз, наблюдая за обстановкой вокруг. В остальном вся территория в округе была защищена до земли, и в некоторых местах даже был виден асфальт. Вдалеке виднелся шпиль высокого здания, по очертаниям напоминающего дворец. В остальном почти везде виднелись скелеты новых построек, где-то из дерева, где-то из кирпичей и камней. Всюду стояли аккуратно сложенные стопки со строительными материалами: бетонные плиты, кирпичи, доски, бревна и многое другое. Но защищенные и убранные территории просто потрясали своими масштабами. Все было убрано, на территории царил порядок, в разных местах были организованы охраняемые стоянки с большими ангарами для строительной техники. Недалеко от нас стояли три рабских барака, похожие на те, в которых довелось побывать мне, только эти были раз в пять больше.

Пока мы стояли и ждали указаний, к нам приехало еще три таких же КАМАЗА, и оттуда выгрузили еще адептов. Затем к нам подъехал пикап, из которого вышли два важных «гуся» в красных балахонах, и они пояснили, что сейчас вообще будет происходить.

А произойдет сейчас следующее: данную высотку будут сносить, так как разбирать ее хлопотно и долго, а также во время этого может погибнуть много рабов, то это выходит слишком затратно. А значит, ее сейчас будут взрывать, после того как произойдет контролируемый взрыв, здание обвалится, создаст много шума и пыли, чем могут воспользоваться рабы. Нам же нужно просто взять всех в кольцо и, пока вся пыль не уляжется, стоять и охранять людей, на этом все.

Парочка прибывших на пикапе адептов оказались подрывниками, они вызвали несколько рабов, чтобы те носили взрывчатку, и попросили одного охранника на всякий случай, и я, разумеется, вызвался добровольцем. Так как у меня созрела идея, как всегда авантюрная, но если получится, то это будет очень эффектно, у Герасима потом челюсть до пола упадет, когда он ее услышит, но, как говорится, не говори «гоп», пока не перепрыгнул.

Чтобы снести здание как полагается, не достаточно просто заложить взрывчатки в его основании и взорвать его. Нет, здание, конечно же, рухнет, но куда оно упадет, неизвестно. Так что заряды должны взорваться в определенной последовательности и в определенных местах, и тогда здание рухнет как надо и куда надо. В нашем случае оно должно будет сложиться как карточный домик. Но у меня были свои мысли на этот счет.

Я не мастер-подрывник, но кое-какие знания у меня все же есть, чтобы здание рухнуло в нужную сторону, достаточно взорвать основание несущей стены и ту сторону, в которую оно должно завалиться, соответственно, уцелевшая сторона, потеряв опору, начнет давить на подорванную сторону, и та потащит ее за собой. Откуда я это вообще знаю? Да тут все как раз просто, когда ты сидишь с одними и теми же людьми неделями в засадах или блокпостах, о чем только не разговариваешь. И я решил в свое время узнавать полезные для себя вещи у саперов, механиков, медиков и прочих спецов, формируя базу знаний в голове.

Адепты нацепили на рабов два огромных рюкзака, от чего у тех аж ноги задрожали, и мы пошли к зданию. Дальше все было просто: один доставал заряды из рюкзака и крепил их к стене, второй же вставлял в них детонаторы и соединял между собой обычной проволокой. Я же просто следовал за ними и осматривался по сторонам, мол, охраняю. На все про все ушло почти два часа и четыре рюкзака тротиловых шашек. Когда почти все дела были закончены, из здания вывели пять проводов, соответственно, четыре стены и несущая стена. Все это цеплялось к специальным динамо-машинкам, которые подадут заряд в детонаторы, и произойдет взрыв.

Когда мы уже почти вышли на улицу, я незаметно вытащил кусачки у одного из адептов, а затем сделал подножку рабу, от чего тот с грохотом рухнул на пол, привлекая к себе внимание. Адепты, что шли впереди, тщательно проверяя каждый проводок на целостность, обернувшись и недовольно фыркнув от увиденного, продолжили свою работу.

– А ну встать! – прорычал я, присев рядом с ним и схватив раба за рюкзак, а сам тем временем перекусил нужный мне провод и накрыл его камнем, лежащим рядом с проводом, чтобы обрыв не был заметен.

Уже подходя к пикапу, я так же незаметно вернул кусачки законному владельцу, закинув их в его ранец, и, уточнив, что рабы больше не нужны, повел их в сторону бараков.

Я занял место максимально на отдалении от здания и просто ждал, пока подрывники начнут свою работу. Сейчас они что-то бурно обсуждали, а затем, объявив об обратном отсчете, сказали всем приготовиться.

– Пять! Четыре! Три! Два! Один! – прокричал во все горло подрывник, а второй покрутил ручки динамо-машинок по очереди, нажал на клавиши.

Громкий взрыв, потом еще три друг за другом и изумление на глазах подрывников, ведь должно было быть четыре. Мой план сработал, на лицах адептов я увидел ужас, ведь здание, которое они обещали сложить в кучу, сейчас падало на них, на всю охрану и часть рабов. Если ты заранее не знаешь, что сейчас будет происходить, то не сразу поймешь, что все вышло из-под контроля и здание падает на тебя, а когда ты это осознаешь, то уже будет слишком поздно, прямо как сейчас.

Пользуясь суматохой и клубами поднимающейся пыли и грязи, я выкинул свой жетон с шеи и автомат в то место, которое через несколько секунд будет погребено обрушившимся зданием, дабы при составлении отчета о потерях меня никто не стал искать. Сам же я максимально быстро побежал к площадке со стройматериалами, чтобы там укрыться от чужих глаз и продумать свои дальнейшие действия.

Если честно, я ожидал, что после такого рабы начнут разбегаться и искать путь на волю, но, увы, они, как стадо покорных баранов, просто стояли на месте. Из всех адептов, которых сюда притащили, а их тут было больше сотни, в живых осталось не более двух десятков. Рабов также зацепило, думаю, человек тридцать-сорок погибло однозначно. Далее началась паника, сюда стали стягивать еще адептов, приехало большое начальство в синих балахонах и начало разбираться в случившемся. Сначала всех рабов загнали в бараки, а чуть позже они принялись разбирать завалы, извлекая из-под них части разорванных тел, которые были раскатаны, словно тесто скалкой, и разорваны на куски.

О строительстве сегодня речи не было, все рабы занимались раскопками, адепты их, разумеется, охраняли и собирали погребенное оружие и жетоны, а после составляли списки погибших. Я в свою очередь наблюдал за обстановкой и дожидался ночи, чтобы начать передвигаться по территории и изучать ее.

г. Новосибирск, кабинет командующего легионами Братства возрождения нового мира. Стрельников Алексей Афанасиевич, подполковник ВДВ на пенсии.

Каждый в братстве знал суровый нрав командующего и то, что очень часто бывали случаи, когда гонца с плохими новостями уносили от него мертвым. Вот и сегодня коменданту пришлось выступать в роли такого гонца. В городе произошел несчастный случай, по-другому это не назвать. Обычная ошибка подрывников в их расчетах, такое уже случалось, но, правда, без таких потерь. Но командующий в последнее время свихнулся на теме того, что кто-то хочет проникнуть на территорию и начать устраивать диверсии, тем самым уничтожить все изнутри. Комендант размышлял: «Ну что за бред? Кому в голову взбредет к нам пробраться? Но сейчас от этого не легче, приказ есть приказ, и нужно идти докладывать».

– Господин, разрешите войти. – после пары стуков дверь в кабинет командующего приоткрылась, и оттуда донесся голос коменданта города.

– Входи! – строгим голосом ответил Афанасич, отложив в сторону карту, что лежала перед ним, и листок с бумагой, на котором он делал для себя пометки.

– Господин, у нас происшествие в городе. Вы приказывали обо всем докладывать вам. – Заикаясь и бледнея, словно баран, чуть слышно проблеял комендант.

– Ну что ты мямлишь⁈ Говори нормально! Что там стряслось? – чуть вздрогнув, прорычал командующий, приходя в бешенство от очередной плохой новости.

– В городе сегодня был запланирован снос высотного здания, ну, помните, я с вами три дня назад согласовывал? Вы мне еще разрешение на получение тротила выписывали. – собрав всю волю в кулак и слегка повысив свой тон, ответил комендант.

– Ну? – нахмурив брови, ответил командующий.

– Так вот, все пошло немного не по плану, и здание рухнуло прямо на подрывников, охрану и рабов. В совокупности потери составили сто двадцать семь человек убитыми и пятьдесят три ранеными. Из них убит восемьдесят один адепт и тринадцать ранены, соответственно. – едва держа себя в сознании от испытываемого страха за свою жизнь, отчитался комендант.

Командующий молча откинулся на спинку своего кресла и, закрыв глаза, начал указательными пальцами рук массировать виски, тяжело вздыхая при этом.

– Как это произошло? Версии есть? – не открывая глаз, спросил он.

– Судя по всему, заряд на одной стене не сработал, или что-то со взрывчаткой, или первым взрывом провод перебило. Из-за этого здание повалилось прямо на погибших.

– Хоть один подрывник выжил? – уточнил командующий.

– Нет, все мертвы, их тела сейчас извлекают из-под обломков.

– Что говорят свидетели? Было ли хоть что-то подозрительное? Рабы разбежались?