Текст книги "Школа Везунчиков (СИ)"

Автор книги: Константин Федоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 2
В ШКОЛУ ВЕЗУНЧИКОВ

Той ночью мне плохо спалось. Забылся только под самое утро, когда уже начинал брезжить рассвет. Да и попробуй тут усни, при таких делах. Я ворочался на узкой жесткой лежанке, что, впрочем, было точно лучше, чем куча вонючего тряпья в тюремном каземате, и пытался разложить ситуацию по полочкам. До этого события неслись галопом, и мне как-то недосуг было как следует поразмыслить.

Громила Газур, на этот раз обходясь без тычков, провел меня в другое крыло здания, открыл дверь, слава богу, не железную, а простую деревянную, и буркнул, чтобы я входил. Комната напоминала гостиничный номер супер-эконом класса, если такие существуют. Не знаю, в Турции или там в Египте мне бывать не приходилось. Малюсенькая комнатка, больше напоминающая пенал. Из мебели только лежанка у стены, накрытая даже с виду жестким шерстяным одеялом, небольшой деревянный столик возле окна да грубо сбитый табурет. Ах, да, в углу, за дверью стояло объемное деревянное ведро с крышкой, видимо предназначенное для отправления естественных надобностей. На апартаменты «люкс» точно не похоже, да и я наверняка не вип-гость. На окне, к слову, опять была решетка, да и тюремщик-огр, оставляя меня одного, запер за собою дверь. Что, по большому счету, бессмысленно. Куда бежать? Об этом мире я не знаю ничего. Кроме… Кроме языка. Интересно…

Я прекрасно понимал, что мне говорили. Но сильно сомневаюсь, что огр с эльфом учились в Москве, в Российском университете Дружбы Народов, и там выучили русский язык. Видимо, это сделал тот маг. Мгновенный перенос знаний? Во время того ритуала? За такую технологию все ученые мира с радостью отдали бы свои левые руки. Я покрутил на пальце перстень с черной печаткой, потом снял его и внимательно рассмотрел со всех сторон. Ничего особенного. Никаких знаков на поверхности камня не появлялось, я даже потер его, как лампу Аладдина, в надежде на какую-то реакцию, но и тогда перстень остался всего лишь золотой побрякушкой. Может, он реагирует только на кровь? В тот момент я поранил ладонь, да и этот, Аргис Нолти, тоже был весь в крови. Но ставить подобный эксперимент как-то не хотелось, да и ничего колюще-режущего при мне не было.

Кстати… Я быстро проверил карманы, но – увы, в них было пусто. Мобильный телефон, ключи от квартиры, немного денег, оставшихся после студенческой столовки, носовой платок, расческа, несколько авторучек и карандашей, небольшой блокнот для записей – все исчезло. Что ж, следовало ожидать, меня наверняка первым делом обыскали. Требовать вернуть вещи вряд ли имеет смысл, я не в том положении. А в каком, собственно, я положении?

Я сел на край лежанки, выглянув в зарешеченное окно. Видно было только мощенный брусчаткой кусок двора да высокую каменную стену. Никаких деревьев или людей. Или нелюдей. Увидеть тех, которых видел только на экране телевизора или на мониторе компьютера, стало для меня неслабым потрясением. Я приник вплотную к решетке, усиленной в сочленениях толстыми железными скобами, и посмотрел наверх, в небо, большой кусок которого был виден над стенами. Еще во время допроса в кабинете дознавателя я обратил внимание на одну странность – теней от предметов было две. Одна темнее, а другая светлее, но тоже явно различима. Тогда я не придал этому особого значения, не было времени размышлять о таких пустяках, но теперь все встало на свои места. В небе было два солнца. Одно обычное – вполне земное, обычный желтый карлик, ну, может чуть ярче земного. И второе – меньше размером и голубого спектра. Система двойной звезды. Ну что ж, Санек, или кто я сейчас, Ксандр? Поздравляю с прибытием в новый мир.

Осознание реальности и материальности того, что я всегда считал невозможным, на какое-то мгновение выключили мозг, отправив его на перезагрузку.

В замке заскрежетало, и я, очнувшись, поднялся с лежанки. Оказывается, прошло уже довольно много времени, так как солнц уже видно не было, а тени явственно удлинились. Внутрь зашел Газур, неся в руках поднос. В желудке квакнуло. Неизвестно, сколько я провалялся в том каземате, да и допрос продолжался долго. Молодой организм начал приходить в себя и требовать пищи. И ему было плевать на новый мир, магию, эльфов и крылатых ангелов.

– Ешь, – рыкнул огр, грохнув поднос о стол. – Завтра с утра отправишься в Школу Везунчиков. А ехать долго.

– Господин Газур, – вежливо обратился я к тюремщику. – Можно вас спросить?

– Ну?

– А что это за школа?

– Скоро сам узнаешь, – развернулся ко мне своей двухсоткилограммовой тушей огр, едва не впечатав меня в стену. – Но скажу сразу – не был бы ты таким хлюпиком, тогда, возможно, ты там и продержался бы какое-то время. А сейчас ешь. Когда закончишь, постучи в дверь, дежурный уберет.

Я решил воспользоваться любезным предложением огра, про себя поразившись тому обстоятельству, что тюремщик, с виду тупой, не обезображенный интеллектом громила, оказался не так глуп, как я думал. Во всяком случае изъяснялся он вполне нормально, не в манере киношного Халка, который, похоже, знал только одну фразу: «Халк крушить!»

В этом мире штампы голливудских сценаристов не работали. Хотя, насколько я понял, Газур был кем-то вроде местного начальника низшего уровня. Этакий старший прапорщик, начальник караула или смены, в офицеры не выбившийся, но дело свое знавший туго. Офицера я уже видел, и впечатления от знакомства со старшим мастером-дознавателем Бишопом остались далеко не радужные. Что же это за Школа Везунчиков такая… Перебрав в уме несколько вариантов, я в конце концов сообразил, что глупо делать предположения и строить теории при таком мизерном количестве полезной информации, и что решать проблемы лучше по мере их поступления. Проще говоря, поживем – увидим.

Но пора отведать блюда местной кухни. Интересно, чем кормят в местной тюряге? Вряд ли здесь шведский стол, как в турецких отелях. И точно. В глиняной миске было что-то похожее на перловку. Рядом лежали два толстых ломтя серого хлеба из муки крупного помола с чем-то вроде шматка сала на каждом, а в плоской, довольно объемной кожаной фляге была обычная вода. В качестве столового прибора присутствовала деревянная ложка исполинских размеров, изрядно погрызенная по краям. Что ж, голодом меня здесь явно морить не собираются, это уже хорошо. Сало я есть не стал, черт его знает, из кого тут его делают, аккуратно отложил в сторонку, а вот кашу, оказавшуюся неплохой на вкус, и хлеб умел подчистую. Вода тоже была вполне чистой, и я с удовольствием напился и сполоснул руки и лицо. Бросив взгляд на свою одежду, я только скривился. Как смог, привел ее в порядок, оттерев присохшую грязь и израсходовав на чистку остатки воды. Запасного гардероба у меня нет и вряд ли предвидится, поэтому лучше держать одежду в чистоте.

О доме я старался не задумываться. Смысл рыдать и биться в истерике, если от меня сейчас ничто не зависит? Я жив, и это главное. Пока стоит сосредоточиться на сборе информации об окружающем мире. И о магии. Аргис Нолти, прежде чем отправиться в небытие, обронил странную фразу, в самом начале нашего знакомства. «В немагическом мире, и вдруг встретить такого самородка…» Что он имел в виду? Жаль, что времени поговорить у нас не было, чертов ангел все испортил. И что он имел в виду, назвав меня пустотником? Да еще и неинициированным? Мне предстоит эту инициацию пройти? Или я уже ее прошел, после того ритуала, что провел маг? Вопросов больше, чем ответов. Чертов ангел. Да уж… Дикое словосочетание. Перед глазами возникла картинка. Из жезла белокрылого неземного создания вырывается ревущий поток пламени, сметая защиту и обращая мага в прах. И удивление на идеальном лице, когда оружие ангела не сработало против меня. Ох ты… А это зацепка! Может, именно это маг имел в виду, когда говорил о пустотнике и самородке? Эх, и эксперимент ведь не поставишь…

Я повертел в пальцах перстень мага, так и остающийся бесполезной золотой побрякушкой, и засунул его в потайной карман куртки, под отстегивающейся тонкой подкладкой, для надежности застегнув его на молнию. Старший мастер-дознаватель Бишоп почему-то не потребовал отдать его, значит, он принадлежит мне по праву. Мертвый маг говорил что-то о том, что теперь я официальный наследник, но во время допроса у Бишопа я не успел прояснить этот момент. Что это означает? Что это был за ритуал Крови? Никаких особых изменений в себе я не почувствовал, кроме мгновенно затянувшейся раны на ладони да знания местного языка. Черт, вопросов куда больше, чем ответов.

Я лег на узкую жесткую лежанку, перед этим сняв кроссовки и аккуратно сложив на табурет куртку, и закинул руки за голову. Стемнело, но никакого освещения в комнатушке я не заметил. Этот мир не пошел по технологическому пути развития и не знает электричества? Похоже на то. Но в окнах были стекла. Не лучшего качества, довольно мутные, но они были, и это значит, что хотя бы фабричное производство здесь присутствует. Об этом же говорила и форменная одежда местных служителей закона. Китель эльфа был явно фабричной выделки, да и все встреченные мной по пути в кабинет дознавателя люди были одеты в такие же. А это значит, что есть централизованное обеспечение и какая-никакая логистика, свойственная органам власти. Что ж, даже по косвенным данным можно прийти к каким-то выводам, немного проясняющим ситуацию.

Но что же это за Школа Везунчиков? Обрывки мыслей роились в голове, создавая белый шум, впечатлений за день было слишком много, и мозг не успевал корректно обработать поступающую информацию. Поэтому я сделал усилие, выкинув мысли из головы, и постарался заснуть. Нужно по возможности набраться сил – завтра, похоже, мне предстоит еще один веселый день.

Разбудил меня лязг ключа в замочной скважине. Голова была тяжелой, нос забит, и меня знобило. Только разболеться сейчас для полного счастья не хватало. Видимо, лежание на холодном каменном полу каземата – не лучший способ закалки организма. В дверном проеме, загораживая его своей тушей, стоял Газур.

– Давай за мной, задохлик. Тебя уже ждут, – прорычал огр-тюремщик, с недовольством глядя на поднос с грязной посудой, стоящий на столике. Черт, совершенно из головы вылетело. Газур скривился, но наказания, как я ожидал, не последовало. Видимо, я вышел из-под юрисдикции тюремщика, переместившись из каземата в комнату для гостей. Хоть один плюс на сегодня. Я быстро всунул ноги в кроссовки, не завязывая шнурков, и схватил с табурета куртку.

– Пошли. – Огр развернулся и грузно зашагал по еще темному коридору, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Идти пришлось недолго. Тюремщик отпер дверь и мы вышли во внутренний дворик, тот самый, что я мог наблюдать из своего окна, где нас поджидал… Я не знаю, что это. Что-то вроде длинного, глухого почтового дилижанса с маленькими зарешеченными оконцами. Опять решетки. Я думал, что этот кошмар уже закончен, но предположения и действительность редко когда сходятся. Тягловой силой дилижанса выступали четыре мощных тяжеловоза, с виду ничем не отличающихся от земных лошадей. Сверху, на козлах, сидел какой-то человечек в просторной накидке с капюшоном, даже не повернувший голову в нашу сторону.

– Эй, Бурдан, принимай свежее мясо! – рявкнул огр, подойдя к повозке и пару раз стукнув огромным кулаком в борт.

Сбоку открылась небольшая дверца, и по откидным ступенькам на землю спустился… гоблин. Ну, наверное. Может, в этом мире они и по-другому называются. Маленького росточка, мне где-то по грудь, обладающий выдающимся носом, широкой лягушачьей пастью с мелкими, острыми даже на вид, зубами и круглой абсолютно лысой головой, гоблин недовольно щурился в лучах восходящего солнца. Вернее, в лучах одного из солнц, второго пока видно не было.

– Не ори, я не глухой, – неожиданно приятным, глубоким баритоном ответил коротышка, потянувшись. – И не порть мне имущество. Оно, знаешь ли, казенное. Вот напишу докладную начальству, из своего кармана оплачивать будешь. Ладно, кто тут у тебя? – Гоблин подслеповато прищурился, а потом вынул из нагрудного кармана сверкнувший на солнце монокль на цепочке и вставил его в глаз. – Человек?! Газур, ты что, своей настойки с вечера пережрал? Это не по моему ведомству!

– Ничего не знаю. Распоряжение мастера Бишопа. – Огр достал из кармана сложенные вчетверо листы бумаги и протянул их гоблину. – Все сопроводительные документы в порядке.

Гоблин недоверчиво посмотрел снизу вверх на тюремщика, а потом развернул и принялся читать бумаги. Газур терпеливо ждал, а я пока от нечего делать осматривал местное средство передвижения. Осмотр подтвердил: магический этот мир или немагический, но что такое рессоры, в этом мире знали, а на колесах были покрышки из чего-то, напоминающего каучук. Покрышки были литыми и толстыми, светло-бежевого цвета, а не давно всем привычного черного, и о том, что такое камерные покрышки, здесь, похоже, еще не додумались. Значит, трясти внутри этого гроба на колесах будет немилосердно – что такое асфальтовое покрытие для дорог, тут тоже наверняка не знают. Я перевел взгляд выше и вздрогнул, неожиданно наткнувшись на пристальный взгляд. Сквозь узкое, зарешеченное оконце автозака, иначе и не назовешь эту гробину, на меня изучающее смотрели чьи-то глаза. Лица в темноте «дилижанса» видно не было, только глаза, часть лба да прядь черных, как вороново крыло, волос. И взгляд этот не сулил мне ничего хорошего, столько в нем было ненависти.

Наконец гоблин закончил изучать бумаги, окинул меня с ног до головы скептическим взглядом и недовольно поджал губы.

– Оно, конечно, начальству виднее, – буркнул коротышка, аккуратно складывая бумаги, и засовывая их в карман. – Но ты хоть представляешь, Газур, что с ним сделают в Школе? Людей там не любят. А уж наследников высших родов… Твой Бишоп что, не знает, что там за детки? Проще было бы прибить и прикопать где-нибудь, все бы не так мучился.

А вот это уже интересно… Я навострил уши, боясь пропустить хоть одно слово, могущее пролить свет на мое положение в этом мире. Наследник? Значит, тот маг не шутил?

– Ты слишком много болтаешь, Бурдан, – рыкнул тюремщик, подтолкнув меня к гоблину. – Наше дело исполнять приказы. Будешь задавать много вопросов – быстро на голову укоротят. Все, я свое дело сделал. Забирай заморыша.

Гоблин покачал головой и достал из висевшей на поясе небольшой кожаной сумки пару широких браслетов с выдавленными на них странными знаками, похожими на шумерскую, или египетскую, клинопись.

– Руки вперед, ладонями вниз, – скомандовал гоблин, и мне ничего не оставалось, как подчиниться. Браслеты, оказавшиеся довольно увесистыми, по полкило каждый, не меньше, защелкнулись на моих запястьях. И что это? На наручники не похоже, никакой цепи между ними не было. Но и вряд ли это украшения, совсем не похоже. Гоблин потянул за короткий рычаг, торчащий из борта «дилижанса», что-то щелкнуло, и часть борта отъехала в сторону, открыв проход внутрь «автозака».

– Заходим. Полиандр, принимай пассажира!

Я поднялся по откидным ступенькам, и двери за моей спиной захлопнулись. Внутри было темно, как в погребе. Узкие зарешеченные окошки, похожие больше на смотровые щели, пропускали мало света, и прошло несколько секунд, прежде чем глаза начали привыкать к полумраку.

– Чо застыл, человечек? Двигаем ножками, мясо, – раздался грубый голос, «дилижанс» внезапно дернулся, и я еле удержался на ногах, схватившись за решетку, перегораживающую перевозку надвое. Передо мной, прочно утвердившись ногами на качающемся полу и похлопывая короткой дубинкой по ладони, стоял гном. Широкий, почти квадратный, с заплетенной в три толстые косички рыжей бородой и носом-картошкой. Я уже почти перестал удивляться. В этом мире вообще есть люди? За все время своего пребывания здесь людей я практически не видел, только один раз, мельком, в коридоре, когда Газур вел меня на допрос к дознавателю. Или это не люди были? Вглядываться в лица мне тогда было как-то недосуг. Интересно…

Из задумчивости меня вывел удар в живот, от которого я рухнул на колени, пытаясь набрать воздух в легкие.

– Я что, непонятно объяснил, мясо? – последовал еще один удар дубинкой, на этот раз по спине. – Вперед, заходим! – заскрежетала решетка, меня как котенка приподняли с пола и зашвырнули внутрь. Гном запер решетку и уселся на отполированную до блеска широкую деревянную скамью, тянущуюся вдоль борта. Похожие скамьи, только поуже, были и в отделении, где я находился. Глаза уже привыкли к скудному освещению, и я обнаружил, что в камере не один.

– Ой, ты только посмотри, Эли! Человек! – протянул сидящий в углу худощавый паренек. В полутьме «дилижанса» его глаза светились, как у кошки. – Когда ты последний раз видела вблизи человека?

– Когда меня судили, – проговорил еще один голос, явно принадлежавший девушке. Я повернул голову и нос к носу столкнулся с девчонкой, смотрящей на меня тяжелым, ненавидящим взглядом. Это ее глаза я видел в окошке. – Судья был человеком.

Я отшатнулся, пребольно ударившись головой о край лавки, да так, что искры из глаз посыпались.

– Чего вам плохого люди сделали? – осторожно спросил я, потирая саднящий затылок и на всякий случай отодвигаясь в противоположный угол.

– Издеваешься? – ощерилась мне в лицо девчонка, и я с ужасом увидел в ее оскале две пары острых клыков.

Тоже не человек. Вампирша. Я инстинктивно схватился руками за шею, вжавшись в трясущийся борт «дилижанса», что не укрылось от девчонки.

– Правильно боишься, человечек, – прошипела вампирша. – Подожди, придет ночь, тогда мы с тобой по-другому поговорим…

– Поли! – В передней части «автозака» открылась задвижка небольшого окошка, и в нем показалась недовольная физиономия гоблина. «Дилижанс» был поделен на три секции: одна для «пассажиров», вернее, заключенных, вторая для охраны. А в третьей наверняка со всеми удобствами устроился коротышка. Начальство – оно во всех мирах одинаково. – Присматривай за пассажирами. Человек должен доехать до Школы целым и невредимым. Понял?

– Доедет, никуда не денется, – флегматично ответил гном, почесав в бороде. – Не извольте беспокоиться, мастер Бурдан, у меня завсегда порядок.

– Смотри мне, – буркнул гоблин, окинув меня еще одним внимательным взглядом, и окошко закрылось.

– Слышали, мясо? – гном пнул по решетке ногой, обутой в тяжелый ботинок. – Чтоб человечка не трогали. Тебя особо касается, ворюга клыкастая. И не шипи мне тут, а то бурнусской соли в камеру сыпану. Поняла?

– Не будь на мне этих браслетов, я бы с тобой по-другому поговорила, недомерок бородатый, – повернулась к гному вампирша, найдя новый объект для ярости.

– Да-да, конечно, – зевнул конвоир, ничуть не испугавшись угроз девчонки. – Посмотрим, какая крутая ты будешь в Школе. Там и не таких обламывали.

Девчонка тряхнула гривой черных волос, прошипев себе под нос что-то явно матерное.

– Ладно, живи пока, человечишка, – покосилась она на меня, вновь усаживаясь на лавку. – С тобой мы попозже разберемся. Локк, ты слышал? Этот человечек-то еще из благородных! Целый наследник какого-то рода из высших! Представляешь?

– Да ты что? – парень, которого вампирша назвала Локком, неуловимо быстро переместился-перетек из своего угла, усевшись рядом с девчонкой на лавку и упершись ногой в решетку, и теперь смотрел на меня своими кошачьими глазами, как на какое-то редкое насекомое. А он кто? Что за раса? Какой-то человеко-кот? – Наследник рода, и здесь? Ты ничего не перепутала, Эли?

– Нет. Бурдан чуть своим моноклем не подавился, когда бумаги читал, – усмехнулась вампирша.

– Какая честь, милорд! Ах, простите, что мы неподобающе одеты и зашли без доклада, – шутовски раскланялся Локк. – И позволено ли будет узнать ничтожным рабам, за какие страшные прегрешения его милость отправили в Школу Везунчиков? И как его высочайшее имя?

Думай голова, шапку куплю. Надо срочно решить, как себя вести. Говорить правду? Про Землю и битву мага с Архангелом? Не думаю, что это хорошая идея. И, видимо, я действительно являюсь наследником мага, если даже в сопроводительных документах об этом сказано. Но с другой стороны, людей в этом мире не просто не любят, а яростно ненавидят, понять бы еще, за что. Да уж, спасибо Бишопу. Ничего не объясняя, кинул как щенка в воду. Зачлись мне ценные сведения, что я сообщил, как же… Может, прикинуться, что у меня амнезия? Похоже, ничего другого не остается.

– Меня зовут Ксандр Нолти, – наконец решился я, когда пауза слишком уж затянулась. – Вроде бы.

– Как ты сказал? Нолти? – подалась вперед Эли.

– Ну да, – осторожно ответил я, следя за странной реакцией на фамилию мертвого мага. Черт, неужели и здесь я в чем-то ошибся? Локк переглянулся с девчонкой-вампиршей, тоже как-то странно на меня посмотрев.

– Ты наследник Аргиса Нолти?

– Я… Не помню.

– Интересно… – протянул Локк, задумчиво глядя на меня своими зелеными кошачьими глазами. – Почистили память и решили избавиться? Я вроде слышал про таких, без памяти, но чтобы наследника из высших…

– Я не знаю.

Черт, и ведь не спросишь прямо, не навлекая подозрений. Хотя… У меня же вроде как память отшибло, поэтому можно задавать любые вопросы. А любые странности списывать на потерю памяти. Это я хорошо придумал. Если что, не помню, и все тут. Ладно, попробуем потихоньку выудить немного информации.

– А вы здесь за что? И что это за Школа Везунчиков, куда нас везут?

– Ты что, с дерева вниз головой свалился? – фыркнула Эли. – Хотя, наверное, и свалился. Я такой одежды ни у кого еще не видела.

Я посмотрел на свою грязную, мятую куртку и джинсы. Да уж, действительно. Разница видна невооруженным взглядом. Сама вампирша была одета в серую длинную робу без пояса и такие же серые штаны. На ногах что-то вроде тяжелых грубых ботинок. Кошкоглазый Локк был одет так же. Вообще было очень похоже на какие-то арестантские робы, как в старых фильмах про американские тюрьмы. Только без нашитых на груди номеров. Понятно, что я выделяюсь, как белая ворона среди своих серых товарок.

Я на какое-то время замолчал, не зная, что ответить, но видимо вампирша приняла мое замешательство за очередной провал в памяти, потому что продолжила:

– Школа Везунчиков называется так потому, что те, кто смог ее закончить и выжить, – настоящие везунчики. Высшие маги-хумансы не любят конкурентов, – криво усмехнулась Эли. – Поэтому они ищут всех, в ком есть дар, и отправляют туда.

– За что?

– Да вам, людям, и причины искать не надо! – вновь оскалилась девчонка. – Захватили власть, а всех остальных за рабов держите! Пользуетесь тем, что высшие заклятья только вам поддаются!

– Не заводись, Эли, – тронул Локк за плечо разъяренную девчонку. – Все равно ничего не изменишь.

– Отвали, кошак! – сбросила руку девчонка, яростно сверкнув глазами. – Это люди виноваты в смерти моей семьи! Они убили всех! Весь мой клан!

Вот оно как… Что ж, картина начала понемногу вырисовываться. В этом мире, населенном различными расами, люди заняли верхнюю строчку рейтинга, нагнув всех остальных. Высшее звено в цепочке местной эволюции. Как это случилось и почему только люди могут владеть высшими заклятьями, я не знаю, да это сейчас и не столь важно. И если, как говорит девчонка, люди захватили власть, то это случилось не так давно по местным меркам, иначе, если бы это произошло тысячи лет назад, все бы давно привыкли. Интересно…

– Ты бы врала поменьше, – раздался флегматичный голос гнома. – Клан твой уничтожили за разбой и убийства, давно вас прихлопнуть надо было, кровососов. А тебя повязали на воровстве, когда ты по богатым домам шарила да сигналку магическую пропустила. Хумансы ей во всем виноваты. При людях уже сколько лет порядок. Никакой грызни между родами и кланами. И светляков они сдерживают. Что было бы, если бы светлые сюда нагрянули? Не видела ни разу, что они с жителями делают, когда города захватывают? А я видел. Так что заткнулась бы ты, если своего ума нет.

Вот и еще один пазлик. Похоже, здесь все не так просто. Светлые еще эти… Я вспомнил, как ангел сжег раненого мага, и при этом лицо его оставалось таким же возвышенно-прекрасным. Похоже, ангелы этого мира совсем не те няшки, о которых любят рассказывать сказки священники на Земле.

Вампирша еще какое-то время пошипела на гнома, посверкала глазами. Характер у девчонки был взрывной, что вообще никак не походило на наши легенды и фильмы про вампиров, где носферату изображались холодными эстетами, вокруг которых штабелями укладывались красотки, умоляя испить из их лебединых шеек. Ну, или красавцы, не суть важно. Эта была явно не из таких, энергия из нее так и перла, и на ходячий труп она точно не походила. Но, похоже, кроме как шипеть и ругаться, девчонка сейчас ничего не могла. И наверняка из-за этих вот веселых браслетиков…

Я поднес тяжелые браслеты, отлитые из какого-то металла с зеленоватым оттенком, поближе к глазам, желая как следует их рассмотреть. Негаторы магии? Кажется, так называют такие штуки, призванные блокировать магию, в фэнтезийных книжках? Я как-то пролистал пару таких, чисто для ознакомления, когда мне было лет десять, после чего навсегда зарекся от чтения подобной чуши. Да, похоже на то, что именно они не дают воспользоваться магией, не зря Эли упоминала о них в перепалке с гномом. Только вот мне-то они зачем? Я покрутил на запястьях браслеты, всматриваясь в странные символы, выдавленные на поверхности, и задумался.

Ведь я не маг и никогда им не был. Или… Или все-таки что-то во мне есть? Да ну, ерунда. Любое пока что необъяснимое явление – это никакая не мистика. Нет никакой магии, есть только пока необъясненные законы взаимодействия энергий, вот и все. Это другой мир, и в нем могут быть свои законы. Известная нам вселенная на восемьдесят процентов состоит из темной материи и темной энергии, ученые это выяснили точно. И есть вполне стройные теории о параллельных вселенных. Я, конечно, глубоко не вникал, не моя специфика, но кое-что по этой теме в научных журналах почитывал. Я всегда считал себя ученым, начиная лет с десяти, когда прочитал почти все книги в школьной библиотеке.

И возможно, сейчас я именно в такой вселенной и нахожусь. Пока будем исходить из этого, за неимением другой информации.

Во мне впервые с того момента, как я очнулся на каменном полу каземата, проснулся азарт первооткрывателя. Это же какие возможности открываются, сколько исследований можно было бы провести! Передо мной огромные, неизведанные области науки! А магия, по моему убеждению, – это и есть наука, надо только узнать законы, ею управляющие! Стоп, это еще что? За узким окошком «автозака» мелькнула голубая вспышка, и что-то хлопнуло. «Дилижанс» тряхнуло. На какое-то мгновение мне показалось, что в глубине толстого браслета промелькнули струйки огня, так же, как это было тогда с перстнем. Но стоило мне вновь внимательно посмотреть на браслет, как все исчезло. Черт, что это было?

– Эй, ты чего там, наследничек? – вывел меня из раздумий голос Локка. – Браслетики не нравятся? Так они никому не нравятся. – Парень, которого я так до сих пор и не решил, к какому виду или расе его отнести, постучал такими же браслетами, надетыми на его запястья, друг о друга. Послышался тонкий звон, который можно было бы ожидать от хрустальных бокалов, а не от массивных металлических наручей.

– Они не дают использовать магию?

– Ты всегда такой умный, или только сейчас дошло? – фыркнула девчонка, откинувшись на подрагивающий борт «дилижанса» и глядя на меня из-под опущенных длинных ресниц. А она вообще-то ничего, очень даже симпатичная. Даже уродская арестантская роба не могла скрыть шикарную фигурку вампирши, а густая грива черных, как смоль, волнистых волос, тонкие правильные черты лица, серые глаза и пухлые губы точно сделали бы ее супермоделью в нашем мире. Даже клыки ее не портили. Так, вполне аккуратные клычки, и их почти не видно, только если она не скалится тебе прямо в лицо. Только росточком не вышла, да характер, кхм, далеко не золото, в чем я в очередной раз и убедился.

– Чего уставился, чучело? – нахмурилась Эли. – Понравилась, что ли?

Я кашлянул, пытаясь скрыть смущение, и отвернулся, сделав вид, что меня очень заинтересовал гном, в этот момент почесывающий пузо. С противоположным полом на Земле у меня как-то не задалось с самого начала. Девчонки считали меня заучкой и ботаном, фыркая и обливая презрением, когда я проявлял знаки внимания. Я все-таки живой человек, и ничто человеческое мне не чуждо. А я после нескольких неудачных попыток обзавестись пассией плюнул и с головой ушел в науку, которая относилась ко мне с куда большей благосклонностью. Эли отличалась от признанных красавиц университета, на которых пускали слюну все студенты мужского пола, как шикарная роза от чертополоха.

– Ты всем нравишься, Эли, – хмыкнул Локк, потянувшись, как кот, и будь я проклят, если не увидел, как из кончиков его пальцев показались загнутые когти, тут же, впрочем, втянувшиеся обратно. Ладно, буду пока называть его котом, пока не узнаю, как называется его вид. Вампирша только фыркнула, окатив меня презрительным взглядом, и отвернулась.

– Эй, заткнулись там все. – Гном пнул ногой по решетке и с завыванием зевнул. – В Школе наболтаетесь, мясо.

Сейчас мне это было на руку. Задавать вопросы нужно осторожно, дабы не навлечь подозрений: не может ведь наследник Нолти не знать вообще ничего об этом мире?

Кошкообразный Локк вернулся в свой угол, изредка сверкая на меня в полутьме своими нечеловеческими глазами, а девчонка забралась на лавку с ногами и, обхватив руками колени, прислонилась к подрагивавшему борту арестантского «дилижанса». Я тоже сел в углу, рядом с решеткой, подальше от попутчиков. Черт его знает что взбредет в голову этой бешеной вампирше.

У меня как раз выдалось время разложить по полочкам имеющуюся информацию, чем я и собирался заняться.

Итак, первое, и самое главное – магия существует. Или, как я предпочитал думать, некие, пока неизвестные науке, виды энергий, которыми человек при соответствующем обучении способен управлять. Второе – я в другом мире, населенном различными человекообразными расами, причем сами люди, судя по отрывочным данным, занимают здесь привилегированное положение, владея некой высшей магией, на которую не способны все остальные. Третье – в этом мире имеет место разделение на так называемых темных и светлых, которые явно претендуют на звание царей горы, пытаясь нагнуть всех остальных. С одним «светлым» мне уже довелось встретиться, и впечатления от той встречи остались самые неприятные. Данных для анализа пока слишком мало, но надеюсь, что в дальнейшем смогу разобраться в этом вопросе. Четвертое – вернуться домой я пока не могу. Этот момент я старался обходить стороной. Мир этот оказался совсем не таким, каким его описывают в различных фэнтезийных книжках, и дай бог здесь просто выжить. И вот здесь возникает проблема, ибо пятое – это странное учебное заведение под названием Школа Везунчиков, куда меня сейчас везли.