Текст книги "Пастырь добрый (Венок на могилу митрополита Иоанна)"

Автор книги: Константин Душенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Сейчас, когда его нет среди людей, когда его душа принадлежит Богу, мы, испытывая скорбь, еще раз обращаем взоры на Россию, на себя самих, на наше будущее, не мысля этого будущего без Иоанновых заветов, без его русской веры и подвижничества.

В.Варенников, В.Ганичев, С. Говорухин, Н. Губенко, Т. Доронина, В. Зорькин, Г. Зюганов, В. Клыков, А. Проханов, П. Романов, А. Руцкой, А.Тулеев, В.Чикин, А.Шилов.

ОН СОЕДИНЯЛ НАЦИЮ

Ушел от нас владыка Иоанн. Этот пастырь был так близок к Богу, что человеческий ум теряется: уместны ли здесь наши обыденные сожаления. Его призвал Тот, пред Кем он столько лет предстоял в молитве за Россию.

Митрополит Иоанн был пастырем нашей земли. И в нем Россия была едина. Его печатали, читали и почитали "красные" и "белые", "правые" и "левые", сторонники бесчисленных партий и те, кто ни к каким партиям не принадлежит. Могучим духовным усилием он соединял нацию. Напоминал ей о великом призвании страны, которую наши предки с трепетом и отвагой нарекли Святой Русью.

Чудный свет исходил от облика владыки. Митрополит был кроток и незлобив, как немногие избранники Господа. Но он помнил завет Московского первосвятителя, митрополита Филарета: "Люби врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Божьими". И потому митрополит Иоанн подобно своему соименнику и предшественнику по служению на питерской земле праведному отцу Иоанну Кронштадтскому, подобно подвижникам Церкви Воинствующей – Святителям Митрофану и Гермогену, преподобным Иосифу и Феодосию, невзирая на лица, обличал уклонения от правды православного пути, национального пути России.

Наш журнал связывало с митрополитом Иоанном долгое и счастливое творческое сотрудничество. Мы преклонялись перед силой его ясного духа. Мы разделяли его пафос – как в обличении врагов России, так и в стремлении примирить и соединить русскую нацию.

В пятницу, 3 ноября, как только в телепрограммах прозвучало скорбное известие, в редакцию журнала стали приходить люди. Они боялись поверить услышанному, но, взглянув на пришедших ранее, подавленных и молчаливых, понимали, что непоправимое совершилось. Обычно говорливые, посетители молчали. И когда тишина стала нестерпимой один из них сказал: "Наш Гермоген умер. Видимо скоро придут освободители – как Минин и Пожарский в 1612 году". Поистине митрополит Иоанн всей своей обширной и неустанной деятельностью приближал их приход.

Редакция и редколлегия журнала "Наш современник"

ПРОЩАЯСЬ – НЕ ПРОЩАЕМСЯ

Не стало защитника нашего на земле, врачевателя русского духа владыки Иоанна, Отгорели тепло и свет его земной жизни, и сиротливо, холодно сразу стало, неуютно и тревожно. Мы не могли не знать, как соединяет он нас всех своим присутствием и молитвой, какую огромную взял он ношу, чтобы поднять миллионы из уныния и отчаяния и вооружить надеждой... Но он был – и это принималось как должное, как сила сильного, наделенного прозрением и даром указывать пути. А не стало – и сделалось видно, что и его обессиливала тяжкая картина страданий народных, хозяйничающие в нашей стране лихоимство и чужебесие, а быть может, пуще всего обессиливали злоба и наветы ненавидящих, не понимающих его... И не успевал он претворить всю эту огромную тяжесть в молитву, оседало на сердце. В самые неспокойные времена являются такие наставники, и нельзя считать случайным, что вслед за великим патриотом, каким был в начале века отец Иоанн Кронштадтский, в том же месте его окормление подхватил другой великий патриот, другой Иоанн, "наш владыко", сделавшийся духовником без малого всей Русской России.

Не будет больше его проповедей, статей, не будет книг. Но он оставил нам так много, что должно хватить и для спасения каждого, и всей истерзанной Отчизны. Его крестьянский лик, освещенный верой и любовью, отныне будет стоять перед нами как лик самой России, изготовившейся, чтобы с достоинством постоять за себя.

Тяжела утрата. Но такие люди, как владыка Иоанн, уходят не для того, чтобы оставить нас...

Валентин Распутин.

СОЛНЦЕ РУССКОЙ ДУХОВНОСТИ

Нет больше с нами владыки Иоанна, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского. Россия потеряла лучшего из своих сыновей. Русский православный мир переживает острое чувство сиротства – мы остались без главного своего духовного наставника и водителя. Боль этой страшной потери – никем и ничем сегодня невосполнимой – кровоточит в наших сердцах.

...Днем второго ноября 1995 года я находился в московской студии Радио-1 Останкино, где записывал передачу о митрополите, о его деятельности, книгах и их значении. Вечером того же дня пришло известие о его внезапной кончине. Чувство свершившейся катастрофы ударило в сердце. И следом сознание утраты главного охранного щита русских патриотов в Петербурге. Смерть настигла "удерживающего", который неколебимо противостоял беснованию и хищной разнузданности оккупантов в северной столице – городе свирепо антирусском.

Пять лет прослужил митрополит Иоанн в Петербурге. Срок по земным меркам совсем небольшой. Но какой громадный смысл заключился в этом пятилетии, какое огромное дело было совершено! Устами владыки прозвучало главное Слово, которого заждалась православная Россия, весь народ. Слово правды и напутствия, гнева и боли, обличения и взыскующих вопросов, Слово надежды и горячей уверенности в том, что если заблудившиеся люди вернутся к Богу, Россия возродится и народ русский не погибнет.

На краю пропасти мощная воля смиренного (перед Господом) архипастыря требовательно призвала нас опамятоваться, войти в разум, обратиться к нашему Создателю и вымолить его помощь. Овчее стадо обрело своего водителя, вдруг ощутило повелительную силу призыва, пронизанного Высшей Волей.

Высокое чистое слово правды звучало все минувшие пять лет как тревожный набат. Красноречивы заголовки выступлений владыки: "Битва за Россию", "Быть русским", "Русский узел", "Плач по Руси Великой", "Державное строительство", "Торжество Православия"... Это не только религиозные и гражданские проповеди, но и как бы репортажи с передовой линии, где кипит ожесточенная, непримиримая схватка с демоническими стихиями – битва за Родину; это раскаленные праведным возмущением и пронизанные скорбью свидетельства духовной брани за нравственное выздоровление, просвещение и политическое освобождение поставленного на колени русского человека, за возвращение ему национального достоинства, побуждения воли к жизни и победе над врагами.

Ясно видел владыка и причинно-следственные обстоятельства новейшего порабощения страны, сопровождавшегося "жесточайшим антирусским террором, развязанным в первые десятилетия советской власти, и тихим геноцидом Русского народа, не прекратившимся до сих пор".

"Одоление смуты. Слово к русскому народу" – название одной из книг митрополита, быть может, самой важной. Название как нельзя лучше характеризует направленность его пастырского служения. Оно заставляет вспомнить о подвиге другого иерея – святого праведника Иоанна, пресвитера и чудотворца Кронштадтского, который в начале нашего столетия, тогда еще в преддверии смуты, не уставал будить и обличать народ, все более погружавшийся в пучины греха и богоотступничества.

Два великих Иоанна – в начале и конце века – это воздвигнутые Промыслом Божиим два светоносных столпа веры и мудрости, два пророка, которые поддержали над Россией Святое Небо, протянув дугу мистического преемства, не дали погаснуть огню сопротивления сатанинской мгле, опустившейся на Русскую землю в XX столетии. Пока живо их слово, пока не утрачена наша память о них, наша готовность следовать за ними, – жива Русь и светит надежда. Не случайно митрополит Иоанн так часто цитирует своего тезку. Они звали к одному восстановить и укрепить связи человека с Богом, связи как отдельной личности, так и соборной личности Русского народа.

Одна из центральных по смыслу бесед-проповедей владыки названа строкой из Иоанна Кронштадтского – "Родиться русским есть дар служения". Здесь раскрыта великая цель, вставшая перед Россией: сохранить, сберечь в чистоте и неприкосновенности Истины веры, Православие.

Завершается эта проповедь владыки замечательными словами о русском служении – одно временно жертвенном и героическом, высоком и скорбном: "До конца времен стоять преградой на пути зла, рвущегося к всемирной власти. Стоять насмерть, защищая собой Божественные истины и спасительные святыни Веры".

У Русского народа, всегда доблестно воевавшего против внешних сил, не нашлось опыта, мудрости, знаний в войне с врагами внутренними. Мириады человекообразных паразитов вгрызлись в тело народное, и, подточенный безверием, ослабленный нигилизмом и классовой рознью, русский организм не смог оказать им должного сопротивления. Как было однажды замечено, заболевание, русская смута прошли несколько повторяющихся стадий: маниловщина, толстовство, пугачевщина...

Отсутствие иммунитета к внутренней заразе (европейского, разумеется, происхождения), навыков самоочищения – привели к катастрофе и продолжают сохранять условия для ее развития. Мешали и славянское прекраснодушие, и ложно понятая жалость, и псевдо-христианское толкование любви к врагу, мешало и равнодушие к русским национальным приоритетам со стороны многих представителей романовской династии. Увы! А кровавые антирусские бесчинства советской эпохи! Как мы допустили до этого? Не потеряна ли возможность вернуть Россию в русские руки? Вопросы, вопросы...

Однако после опубликования фундаментальных трудов митрополита Иоанна у нас нет оснований сокрушаться, будто мы не знаем ответов на поставленные нынешним погромом вопросы. Ответы есть! И едва ли не исчерпывающие – в его трудах. Главные из них изданы в Петербурге в 1994-1995 годах издательством "Царское Дело": "Самодержавие Духа (Очерки русского самосознания)", "Голос вечности (Проповеди и поучения)", "Одоление смуты (Слово к русскому народу)", "Стояние в вере (Очерки церковной смуты)", "Русь соборная (Очерки христианской государственности)" – эта книга вышла из печати уже после смерти автора. Вот труды, которые должны стать настольными для каждого русского гражданина – клирика и мирянина, просветителя и воина, для рабочего, крестьянина, предпринимателя, купца. Разве что безрелигиозному, национально-кастрированному российскому интеллигенту соприкосновение с истиной, как часто бывало, не пойдет впрок...

Есть основания утверждать, что едва ли не все современные проблемы – из числа духовных, политических, социальных – привлекали внимание владыки, в той или иной степени рассмотрены им. Я даже готов доказывать, что за пять петербургских лет своего просветительства пастырь успел сказать все... Все, что нам необходимо.

О чем же писал владыка, каких тем касался? Промысел Божий и свободная воля человека. Глубокая характеристика исторических этапов от начала русской государственности и кончая нашими днями. Русская державность и православная монархия, симфония властей, раскол и чужебесие, ересь жидовствующих, православие и иудаизм, славянофильство и западничество, апостасия, расцерковление и денационализация, главные русские архетипы – империализм, национализм, религиозное мессианство, роль чуда и катастрофизм в русской истории. Таков круг проблем.

Другой тематический пласт – богоборчество, революция, масонство, закат Европы, предтечи антихриста, фашизм, национализм – немецкий и европейский, марксизм, геноцид, заговорщицкие планы США и Европы, этапы недавних десятилетий – сталинизм, оттепель, застой, перестройка, ельциниада, евразийство, мондиализм, экуменизм... Темы жгучие, острые, болезненные, порой весьма запутанные, Все они рассмотрены в книгах владыки взвешенно, обстоятельно, с позиций религиозных и научных одно временно.

Анализ и выводы, как правило, опираются на факты, охватывают широчайший круг источников и авторитетов. Сила исследователя заключена в том, что его труды вобрали в себя богатейший опыт, бесценную сокровищницу русской религиозно-политической мысли последних столетий. Ни один народ мира не обладает столь могучим и обширным духовным наследием. И в этом ряду – книги магистра богословия и доктора церковной истории митрополита Иоанна. В них его открытия, итоги, раздумья и напутствия нам.

Без сомнения, владыка Иоанн явился одним из крупнейших мыслителей и величайшим религиозно-нравственным авторитетом нашего времени. Его исследования, его публицистика – свидетельство нового взлета и цветения русского православного богословского и историко-философского творчества всегда бесстрашного и исполненного благодатной глубины и правды. Митрополит стал духовным отцом и путеводителем русского народа. А если вспомнить, что именно судьба России теперь, в очередной раз стала эпицентром мировой истории, то значение деятельности владыки возрастает до масштабов общечеловеческих...

Мне уже приходилось высказывать мысль, что всемирное, Промыслом предуказанное назначение России в XX веке – завершить окончательное разоблачение двух грандиозных социально-политических химер, ослепивших человечество: химеры марксизма и химеры демократии. Выпустив из Русского народа океан крови, марксизм безвозвратно потонул в ней, обнаружив до конца всю свою человеконенавистническую безмерность.

Сатанинская гидра демократии, сменившей марксизм, хищно охватила своими щупальцами Россию, дышит нам в лицо, кружа головы безбожным недоумкам, разит смертоносными стрелами сотни и тысячи безвинных жертв. Страна на самой себе показывает миру, к чему ведет демократия, доведенная до своего логического предела: она сеет только разложение и смерть. Ни одна диктатура за всю историю человечества не додумалась расстрелять народом избранный парламент. Только при демократии оказалось возможным раздавить политических противников столь циничным и жестоким образом. Российская оккупационная демократия во главе с демократом Борисом-кровавым полноту своего торжества отметила "салютом" из танковых орудий, стрелявших по безоружным людям, среди которых были женщины, дети, пожилые...

Демократию беспощадно обличали лучшие русские умы ХIХ-ХХ веков. Значителен и вклад митрополита Иоанна: его глава "Великая ложь демократии" (в книге "Самодержавие духа") убедительно развенчивает эту заразившую сегодня весь мир доктрину. В этой главе неопровержимо доказывается, что все идеи демократии замешаны на лжи: "Ни в одной из стран, считающихся демократическими, народ на деле не правит..., власть всегда в руках узкого слоя, немногочисленной и замкнутой корпорации". Воплощение демократии всегда означает власть количества над качеством, создает абсурд – истину и справедливость, добро и зло определяют арифметическим большинством голосов... Политическую основу демократии – всеобщее прямое избирательное право – владыка вскрывает как явление аморальное и разрушительное.

Авторитет владыки – вероучителя, наставника, мыслителя и гражданина зиждился на его бесстрашном движении навстречу самым острым, самым спорным вопросам времени. Одна из ключевых проблем ХХ столетия – русско-еврейские отношения. В СССР на протяжении десятилетий эта проблема оставалась абсолютно запрещенной. Само слово "еврей" приобретало какой-то грозный, почти инфернальный смысл.

Понимая, конечно, меру опасности и ответственности, митрополит Иоанн мужественно углубился в пучины этого вопроса, осветив его христианским светом правды, объективности и нелицеприятности. Наиболее детально русско-еврейские отношения рассмотрены в разделах "Творцы катаклизмов" и "Творцы катаклизмов: реальности и мифы" (книга "Одоление смуты"). Рассказ о так называемой "ереси жидовствующих" содержит одноименная глава книги "Самодержавие духа". То была одна из первых агрессивных попыток иудаизма внедриться в русское духовенство и добиться влияния на властные, в том числе и придворные круги (конец XV века).

Исследователь анализирует русско-еврейский вопрос в нескольких измерениях: духовном, политическом, нравственно-психологическом и историческом.

Речь идет о "религиозной войне", которую ведет иудаизм против Церкви Христовой, о непримирИМОМ противоречии двух религиозных мировоззрений, по-разному определяющих идеалы народною бытия, нравственные нормы и понимание смысла жизни талмудизма и православия. Это противоречие между богоизбранным Русским народом-богоносцем и богоотверженным (после богоубийства, распятия Христа) еврейским народом, который сам себя продолжает считать избранным".

Вот что написано о природе этой "избранности в уже упомянутых разделах: "Православное понимание своего избранничества есть понимание обязанности служить ближнему своему Избранничество же иудеев есть избранничество на господство над окружающими людьми". Вот где коренятся причины того, что иудейский антихристианский экстремизм в XX веке "оставил в русской судьбе страшный кровавый след". В разделе "Творцы катаклизмов реальность и мифы" приведена содержательная цитата из сборника "РОССИЯ и евреи" (Берлин, 1924). Один из еврейских авторов свидетельствовал: "Русский человек никогда не видел еврея у власти. Были и лучшие, и худшие времена, но русские люди жили, работали и распоряжались плодами своих трудов, русский народ рос и богател, имя русское было велико и грозно. Теперь еврей – на всех углах и на всех ступенях власти... Русский человек видит теперь еврея и судьей, и палачом. Не удивительно, что сравнивая прошлое с настоящим, он утверждается в мысли, что нынешняя власть – еврейская и что потому именно она такая осатанелая... Русский человек твердит: жиды погубили Россию. В этих трех словах и мучительный стон, и надрывный вопль, и скрежет зубовный... Волны юдофобии заливают теперь страны и народы, и близости отлива еще не видно. Именно юдофобия: страх перед евреем как перед разрушителем".

С горечью пишет митрополит, что и сегодня мало что изменилось, и приводит тому многочисленные свидетельства Антирусская в подавляющем большинстве пресса переполнена русофобскими заявлениями.

Непреложен и крайне важен для нас, православных, итог размышлений владыки о русско-еврейском вопросе. Да, главные палачи России XX века...почти сплошь были нерусскими. Как свидетельствует один из крупнейших современных историков академик Олег Платонов, именно "евреи стали одной из самых активных сил по разрушению ценностей русской цивилизации". Однако митрополит с пастырской взыскательностью убеждает русских читателей в том. что, произошло и происходит, прежде всего наша собственная вина, отсутствие в русских людях национального достоинства и патриотизма. И до тех пор, пока "мы сами не научимся любить свой народ, свое Отечество и его историю, свои святыни – мы и других не сможем научить нас уважать". Если мы не сделаем должных выводов из опыта, оплаченного морями крови, миллионами жертв, то, как пишет владыка в другом месте, "мы станем предателями и изменниками великого русского дела".

Читатель найдет у автора содержательные размышления и по поводу многих иных вопросов, выдвинутых нашей историей в XX веке, включая давний ее период. Какой глубокий, всесторонний анализ "перестройки" дан в разделах "Русский узел" ("Одоление смуты") и "Перестройка" ("Самодержавие, духа"). Сценарий ее был запущен сразу после второй мировой войны (план Даллеса).

Результат? Разрушение Державы, ускорение процессов геноцида и ограбления народа. Место пролетарского интернационализма заняла идеология интернационализма демократического. Только и всего..." – пишет митрополит.

Иногда одним словом метко определяется сущность явления. Например, о горбачевском правлении – период, "по сути ликвидационный". О нынешней ельциниаде – в стремительно нищающей стране создана "чудовищная по своему цинизму система власти – коррумпированной и бесконтрольной, скрывающей за псевдодемократической риторикой полное презрение к закону и целенаправленное стремление к диктатуре"; страна "наполовину управляется из-за рубежа".

О виновниках братоубийственной бойни в октябре 1993 года – "сегодня несмываемая каинова печать жжет лоб не одному и не двум российским политикам".

А как возмущен был митрополит отношением властей к другой ужасной бойне – в Буденновске. Бандиты бесчинствуют и убивают безнаказанно:

"Власти лишь невразумительно бормочут, что "ситуация под контролем"."

В той же статье "Шила в мешке не утаишь" ("Советская Россия", 20.06.95) убедительно опровергается кощунственная ложь о якобы бытующем "русском фашизме". На самом деле в стране процветает "антирусский, злобно русоненавистнический, русофобский фашизм". Именно это вызвало тревогу и возмущение митрополита.

Срывая маски с сегодняшних правителей, он обнажил нерасторжимую преемственную связь доктрины Гиммлера – через Даллеса, Киссинджера, Клинтона – с политикой Горбачева и Ельцина, ставленников наиболее враждебных России сил.

Митрополит-воин не прекращал своей духовной брани ни на мгновение. Своим каждодневным подвигом владыка показывал, что означает понятие воинствующая Православная Церковь. И самые последние документы, подписанные им накануне смерти, свидетельствуют о его неукротимой, самоотверженной борьбе – за веру, за Отечество, за народ Русский, в котором он властно будил чувство патриотизма, призывал "воспитывать... чувство национального единства вместо духа наживы".

В другом документе, также подписанном 30 октября, в "Обращении к российским военнослужащим, защищающим таджикско-афганскую границу", владыка напоминал, что могущество и процветание Руси испокон веков держалось "на двух столпах – воинстве и монашестве". В тексте обращения – наказ стоять твердо в своем служении Отечеству: "Наша святая обязанность – отстоять этот Божий дар, вернуть Святой Руси ее былое державное величие и духовную мощь, оградить ее от всякого рода воров грабителей, не допускать растаскивания по клочкам по усобицам, по уделам". Сегодня эти предсмертные строки читаются как завещание пастыря-водителя ставшего духовным отцом, духовным главой Русском сопротивления сатанинскому режиму.

...На официальный прием в гостиницу "Северная корона" митрополит Иоанн поехал в намерении продолжить переговоры о возврате Церкви лаврских помещений. На приеме к нему подошли мэр А.А.Собчак с супругой. Поздоровались. И вдруг владыка пошатнулся, изменился в лице ("будто что-то увидел", – рассказывают очевидцы), выпустил из рук посох и стал опускаться на пол...

Что увидел митрополит в последние свои мгновения? Что так потрясло его? Тайну увиденного он унес с собой в могилу.

Петербургский архипастырь остро чувствовал трагедию России. Его скорбями и муками народа было истерзано его сердце... Он видел – Святая Русь повторяет путь Христа.

Но митрополит верил, что испившая крестную чашу, казненная Россия воскреснет! Источником этой убежденности служила не только вера в чудо как решающую особенность русской истории, но и реальность начатого горсткой русских патриотов великого дела русского возрождения. "Перед Богом и собственной совестью мы обязаны довести его до конца... С Богом ничего не страшно, а без Него все напрасно и бессмысленно", – завещал владыка Иоанн.

Владыку Иоанна похоронили на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Могила его -в архиерейском уголке, у монастырской протоки. За близко стоящей внешней оградой шумят транспортные потоки, непрерывно ревут, завывают, скрежещут моторы. Какофония механической цивилизации. Железное дыхание города. В сумерках – лихорадочная пляска огней, вспышки автомобильных фар.. Здесь нет обычного кладбищенского покоя.

Вдоль стенки – припорошенные снегом венки с траурными лентами. Их около тридцати, в основном – петербургские. Есть – от Приозерска, Кингисеппа Самары... Промозглая ноябрьская стынь пробирает до костей. В небе – рваные лохмотья облаков, свинцовая петербургская мгла. Тревожно и сиротливо мерцают горящие на могиле владыки свечи. Не прерывается текущий сюда людской ручеек. Стоят неподвижно, зябко ежатся под порывами ветра, скорбно молчат. Осеняя себя крестным знамением, кладут низкий поклон невысокому могильному холмику с суровым деревянным крестом.

...Враги могут вывезти из России новые сотни тонн золота, перекачать моря нефти, продать наши алмазы, лес, руду, но никогда им не истребить, не отнять у нас золотое слово архипастыря всея Руси – высокопреосвященнейшего Иоанна, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского. Никогда им не погасить излучаемый им духовный свет, не уничтожить память народную. Они навечно с нами, в наших душах, и это – главное наше богатство сегодня.

М. Любомудров.

* ЧАСТЬ ВТОРАЯ *

ПОЛОЖИ МЯ, ЯКО ПЕЧАТЬ, НА СЕРДЦЕ ТВОЕ... (Воспоминания)

В ВЕЛИКОЙ СКОРБИ ПОЗНАЕТСЯ ЛЮБОВЬ.

"Славьте Господа, провозглашайте имя его; возвещайте в народах дела Его..., поведайте о всех чудесах Его; хвалитесь именем Его святым; да веселится сердце ищущих Господа" (1 Пар. 16:8-10). Так восклицал некогда в великой радости святый царь-пророк Давид. И сегодня вместе с венценосным псалмопевцем мы вновь говорим "Славим Тебя, Боже, славим, ибо близко имя Твое возвещают чудеса Твои" (Пс. 74:2).

У Бога не бывает скорби без утешения. Печалуясь и плача о своем духовном сиротстве по еле кончины владыки Иоанна, мы не можем не радоваться о Господе, даровавшем Земле Русской еще одного небесного заступника. Его смерть сняла печать молчания с уст тех, кто знал владыку не толь ко как правящего архиерея, но и как великого молитвенника, подвижника благочестия и опытного наставника. Кто год за годом окормлялся под благодатным покровом мудрого старца... Особенно это касается самарских прихожан.

Самара – воистину духовная родина владыки Там он сам возрастал под омофором духовного отца – митрополита Мануила. там совершал свой молитвенный подвиг и восходил по ступеням духовного совершенства, стяжав себе у Господа сонм бесценных добродетелей: миролюбие, незлобивость, милосердие, простоту сердечную и – неутолимую любовь ко Христу. Именно в Самаре владыка состоялся как истинный архипастырь. И даже когда волей судеб его перевели на Санкт-Петербургскую кафедру сердцем он оставался на приволжских берегах, рядом со своими многочисленными духовными чадами, а переезжая, выговорил, чтобы хоть нескольких из них взязь с собой.

В их число попали Анна Степановна Иванова архивариус и личный секретарь митрополита, Валентина Сергеевна Дюнина – врач, монахиня Олимпиада, которую владыка благословил на поварское послушание... Но и многие другие самарские прихожане в любую свободную минуту приезжали к своему владыке, подобно Надежде Михайловне Якимкиной. Свидетельства этих людей, знавших владыку не одно десятилетие, особенно ценны для нас – тех, кто мог только догадываться, насколько щедро одарил Господь митрополита Иоанна Своими благодатными дарами.

Послушаем их рассказы, рассказы очень разные: ревностно-осторожный Анны Степановны; исполненный неземной радости и скорби – Валентины Сергеевны; молитвенно-просительный ("Вы только обязательно донесите, что владыка жил исключительно церковной жизнью, не для себя!") – Надежды Михайловны. Рассказы, каждый из которых проникнут любовью к владыке и к Тому, Кому он беззаветно служил всю свою жизнь, – ко Христу. Итак:

Анна Степановна:

– Владыка сам призвал меня к себе. Я знаю его с 1966 года. В то время, окончив железнодорожный институт, я работала в Смоленске, а одна из моих сестер жила в Самаре (Куйбышеве). Она часто бывала на приемах у владыки, которые он, вслед за митрополитом Мануилом, вел ежедневно, кроме праздничных дней и понедельников, и меня все звала. Я приехала, и владыка почему-то тут же благословил меня перебираться в Самару. Я медлила, не решалась: работа вполне устраивала, меня там уважали, даже повысили в должности, да и жилье дали – как было все бросить?! А владыка продолжал спрашивать, про МЕНЯ. Два месяца провела я в сомнениях, но в конце концов пересилила себя и переехала к сестре, которая ютилась на частой квартире.

Владыка обрадовался моему приезду и тут же стал поручать работу. Даст книжку про какого-нибудь архиерея, попросит прочесть и составить краткую его биографию. Я сперва даже не знала, для чего это, нужно. А владыка в то время продолжал дело, начатое еше митрополитом Мануилом – составлял каталог русских архиереев. Работа не на один год Потом он высказал пожелание, чтобы я научилась печатать на машинке. Так я и стала с ним работать Днем – на железной дороге, а вечером, часов до десяти, – у владыки...

Вскоре владыка благословил еще одну мою сестру переехать в Куйбышев и стал поговаривать, чтобы мы себе домик купили. А какой там домик? Денег на него у нас не было. Однако ради послушания стали искать подходящие объявления. Найдем. принесем владыке, а он спрашивает: "А сколько там комнат?" "Одна", – говорим, мы о большем и не загадывали, такую-то бы осилить. "Ну подождите пока, не покупайте". Тут к нам мама с четвертой сестрой приехала. В гости. И в эти-то дни я вдруг увидела центре очередное объявление: продается треть дома с отдельным входом, три комнаты, цена шесть тысяч рублей. А мы к тому времени две с половиной скопили. Показываю объявление владыке, и вдруг он говорит: "Покупайте", – и даже 500 рублей дал, чтобы я поскорее задаток внесла. Не успели мы задуматься, где же недостающие деньги взять, как мама говорит: "А я свой дом продам, вот нам и хватит" Так мы и стали жить впятером. Освятить дом сам владыка пришел. С портфельчиком, скромно... Мы тогда по простоте своей даже не поняли, что нам за милость такая – сам архиерей дом освящает! Нам и свечку-то поставить было не на что – стакан приспособили...

В скором времени хозяева другой части дома стали продавать свою долю. Владыка и ее благословил купить – он ведь не только о нас радел. И стал наш дом чем-то вроде странноприимной. Это сейчас в Самарской области храмов много, а тогда в городе было только две церкви, так что люди к нам отовсюду съезжались. У нас и останавливались, ночевали. В воскресенье по 12-15 человек за стол садились... Порой и владыка к нам заглядывал на час-другой...

Владыка продолжал давать мне разные душеполезные книги, я перепечатывала их в пяти экземплярах, сестра переплетала, а он раздавал своим духовным детям. Получался своего рода самиздат – духовные-то книги тогда днем с огнем было не сыскать...

Так продолжалось долго, пока я не выработала стаж (26 лет на железной дороге), после чего владыка благословил меня работать в свечной. Еще пять лет прошло. Тут, на преподобного Сергия, владыка, как обычно, поехал в Москву и – узнал о назначении в Санкт-Петербург. Мы, конечно, расстроились: уйдет от нас митрополит, оставит нас. Как в Ленинград попадешь без прописки? Но владыка не забыл о нас, взяв с собой как бы в долгосрочную командировку. Я поселилась в архиерейском доме и только тогда сумела по-настоящему понять, каким необычайным терпением и смирением обладал наш владыка. Ведь одно дело видеть его в храме, работать с ним, и совсем другое – жить рядом, наблюдая его быт, характер, привычки...