Текст книги "Сказка сказок"

Автор книги: Константин Дубровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Константин Дубровский

ТВОЯ ШКОЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА

СКАЗКА СКАЗОК

Ну здравствуй, дружок! Сегодня мы снова встретимся с тобой на страницах нашей передовой литературы. Тебе предстоит удивительное путешествие в сказочную страну, полную чудес и необыкновенных приключений. В ней ты встретишься со всеми героями известных тебе сказок народов мира, пройдёшь с ними огонь, воду и воспалённые трубы, спасёшь прекрасных красавиц и найдёшь массу сокровищ, поможешь добру и накажешь зло. А самое главное, узнаешь много новых для себя вещей, о которых почему-то умалчивают воспитательницы в садиках.

Итак, – в путь, мой глупый юный друг. Возьми с собой деньги из копилки, сигареты и спички и всё это вышли нам. Они тебе в пути не понадобятся. Прочти сказку десять раз, и ты поймёшь, что так живут только отличники и закончишь школу с золотой медалью. Вперёд!

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ

Давно это было. Старый Баян был тогда молодым Аккордеоном и играл только на свадьбах. Жил на Рязанщине в селе Ольховка Иван Петрович Мохов со своей сестрой Алевтиной Петровной Моховой, по первому мужу Стояновой. Муж её – Фёдор Стоянов, тихий, непьющий мужчина ушёл как-то за клюквой на Муромские болота, да так и не вернулся. Добрые люди болтают, что видели его в блуде с тремя русалками. Но мало ли что болтают добрые люди. Во вдовстве своём Алёна Мохова крепко особачилась, ибо отсутствие греховных утех высушило её как воблу.

Одно время, правда, пытался её утешить бобыль Касьян, но и он долго не выдержал – огрел Алёну стиральной доской и ушёл восвояси. Тогда Алёна всю свою энергию решила переключить на воспитание и выгодный брак своего брата Иванушки.

Бедный Иван! Ему было всего четырнадцать лет, когда Алёнушка посвятила его в тайны женского организма и специфику женского гормонального фона. Иванушка после этой лекции неделю лежал в горячке. После выздоровления он снова стал пасти сельское стадо, удить окуней, гонять голубей и дудеть на сопилке.

– Орясина дубовая, – ворчала Алёнушка, – подумай о будущем, ведь шестнадцать годиков скоро хряснет, а у тебя ни ума, ни соображения! Вон, гляди, у Саньки Неклюдова сын Микула уже в город свататься ездил, бумагу привёз.

– А чё в бумаге-то? – плюя в мух рисом, спрашивал Иванушка.

– А то, – злилась Алёнушка, – что жениться ему пока никак невозможно по причине отсутствия твёрдости!

– Так это любой в селе знает, – ответил Иванушка, его ещё на покосе девки дразнили: «Эй, Микулка, – хрен как булка».

– А ты бы не слушал этих глупостей, а к тётке его пригляделся, Ефросинье. Женщина она видная, вдовая, как и я, дом справный и в авторитете. Вот и сходи к ней завтра, медком угости.

– Да на кой мне эта сисястая нужна, – говорит Иванушка, – я лучше с Васькой пойду ящерок ловить.

– Тьфу, баран! – злилась Алёнушка, – чтоб тебе порошицу разорвало.

Всю ночь думала сестра Алёнушка как Ивана с Ефросиньей познакомить и к утру придумала. Сел утром трапезничать Иванушка, а сестрица хитрая ему браги жбан подвигает.

– Откушай водочки, Иванушка, – водка сегодня – беда душистая!

– Ни к чему оно вроде, – пробубнил Иванушка, однако жбан хлопнул и чесноком закусил.

– А вот ещё, под карасиков, – потчует хитрая Алёнушка.

– Да не надо уж, – отказывается Иванушка, но пьёт исправно.

И вот на восьмом стакане крепко захмелел неокрепший организм Иванушки, а захмелев, разгрузки потребовал.

– Спойте гусли про Марусю, с ней давно я не… встречаюсь, – затянул Иван старинную колыбельную и попытался заснуть.

И тут хитрая Алёнушка подсунула ему расписную картинку, на которой неизвестный художник изобразил вдову Ефросинью во время помывки з бане.

– Ух ты! – изумился Иванушка и шатаясь пошёл к дому вдовы.

Уже на крыльце Иванушка немного протрезвел и страшно разозлился.

–Чего тебе, Иванушка? – удивленно спросила Ефросинья, зябко кутаясь в пуховый платок, – никак пьяный?

–Горилки! – заорал Иванушка и упал на вдову. Напрасно шептала ему на ухо Ефросинья всякие сладости, напрасно трогала его за всякие части. По-богатырски спал Иванушка на мясистой пазухе и снилась ему в эту ночь дева красы невиданной в темнице сырой и тёмной, без солнышка и фруктов. Проснулся утром Иван у себя на печи.

– Глаза б мои тебя не видели, варнак, – ворчала Алёнушка, – это ж надо только додуматься – на вдове заснуть и на ней же оправиться.

– Пива, – простонал Иванушка.

Выпив пива холодного, Иван снова вспомнил свой удивительный сон и опять напился. И с тех пор крепко запил он горькую с лёгкой руки Алёнушки. Работу в стаде бросил, переболел желтухой, бит был нещадно на гульбищах, отчего горб заимел безобразный.

– Не пей, братец, козликом будешь, – причитает Алёнушка.

– Обязательно буду, – отвечает Иванушка.

И точно. К рождеству Христову отросла у него бородка жидкая, рога крутые, завонял он по козлиному, и забит был колом осиновым, как вещь в хозяйстве ненужная.

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ

Давно это было. Илье Муромцу было всего пять лет, а папа его Семён Муромец уже сидел за изнасилование. Жили-были в тех краях лесные тараканы-великаны, трудолюбивый и дружный народ. Жили они в семейном тереме сельского типа с флигелем и русской банькой. Жили они, не тужили, размножались умеренно, никому в лесу не мешая, но и не помогая особо.

Беда пришла нежданно-негаданно. У индийского факира Рахмана Кулиева сбежал ручной муравьед, проник в лес и скушал весь тараканий народец. Муравьеда потом сразил храбрый Евпатий Коловрат, и теремок сельского типа остался пустовать никем не заселённый.

И вот после сезона дождей одна одинокая лягушка по прозвищу Жабон осталась без крова и случайно набрела на пустой теремок.

– Вот это малина, – восхитилась лягушка и быстро заняла первый этаж. – Прописка не нужна, знать ничего не знаю, ведать ничего не ведаю, – сладко мечтала лягушка, устраиваясь на ночь.

Неделя прошла – тихо. Вторая прошла – тихо. Жабон освоилась, посадила бурак, липучки для комаров и заскучала. «Хоть бы зашёл кто», – думала он и громко пела:

«Как приятны интимные встречи,

как приятна интимная речь...»

Вдруг стук в дверь.

– Чьих будешь? – спрашивает лягушка.

– Я чёрная мышь, я летучая моль, – раздалось из-за двери.

– Опять баба, – расстроилась лягушка, но мышь впустила.

Была она из старинного крысиного рода, хорошо проявившего себя во время эпидемии риккетсиоза в Японии. Звали мышь госпожа Норушко.

– А чего одна, без мужика? – спросила лягушка.

– Я свободный, эмансипированный грызун, – гордо ответила госпожа Норушко, – и признаю только случайные, свободные от предрассудков связи.

– Ишь, ты, – удивилась Жабон, – а ежели, к примеру, дети – тогда как?

– На этот счёт механизм имею особый, – самодовольно ответила мышка, – действует как часы.

– А я люблю, чтоб мужик был крепкий, к дому привязанный, не пьющий по болести, – вздыхала лягушка.

– Скука, – ответила Норушко, – постоянный мужчина занимает в доме столько места, что можно два комода с платьями поставить. Кроме того, они все негигиеничны.

В таких долгих дружеских спорах коротали они осень. И вот по первому снегу в теремок постучали.

–Кто там? – спросила лягушка.

– Девки, откройте, – Петух пришёл, – раздался из-за двери самодовольный голос.

– Разрешите представиться – свежий петух симментальской породы. Скрываюсь от алиментов, – объявил Петух, заходя в теремок.

– Колоссально! – закричала госпожа Норушко, – разрешите проводить вас в ваш номер?

Вечером пили чай, ели пряник, клевали пьяную вишню. Петух пел жирные романсы, аккомпанируя себе вилкой по графину. В двенадцать ночи лягушка заснула, и храбрый Петух яростно потоптал госпожу Норушко. Это ей настолько понравилось, что, нарушив свои принципы, она перешла к нему жить. Одинокая лягушка готовилась мужественно встретить климакс.

Так прошла зима.

Весной в тереме появился новый жилец. Это был инвалид детства – ёжик без головы и ножек. Но всё остальное, видимо, у него было на месте, что сразу почувствовала лягушка.

Стали они дружить семьями, ходить в гости, выращивать мак и делать чачу. Появились излишки готовой продукции. И однажды утром Петух и Ёжик отправились на Козлиную поляну на ярмарку. Выгодно продав мешок заряженного «Казбека» и бочонок желудёвого самогона, друзья крепко выпили, а выпив начали безобразничать и осквернили памятник егерю-передвижнику Сурикову. Органы лесной безопасности окружили теремок на следующий день под вечер.

– Граждане животные, – объявил капитан Лось, – предлагаю сдаться без боя. Имею указание в случае сопротивления живыми вас не брать.

– Ваша взяла, банкуйте! – злобно крикнул Ёжик и снял маску.

Все сразу узнали рецидивиста Колобка, который и от бабушки ушёл и от дедушки ушёл с вещами и тремя стариковскими сберкнижками.

От ужаса у лягушки лопнул квакательный пузырь, и она тихо скончалась. Петух с мышкой отстреливались до последнего, тяжело ранили Лося, застрелили в суматохе Колобка и подожгли дом. Сгорело два гектара хвойной тайги.

ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ

Давно это было. Мудрый гномик Марцелиус бы тогда молодым высоким блондином с могучим волосяным покровом. В далёком северном городе Копенгагене жил молодой человек, который не уважал старших. Звали его Розенбом. Он не уступал старушкам места в транспорте, не давал нищим мелочи, дразнил дедушек и обижал животных.

Однажды он смастерил из бука отличный скобочник и выбил глаз старику Мёбиусу. Мало того, что у Мёбиуса он был единственным, но он был изготовлен из знаменитого чешского хрусталя.

– Дай же денег, – взмолился несчастный старик, – но получил ещё один заряд по затянутым в сукно ягодицам.

Весело смеясь, Розенбом со скобочником пошёл в лес терроризировать животных.

Как раз в это время гномик Марцелиус (который ещё не был гномиком) плавал на спине в маленьком лесном озере.

– Выдра, – решил Розенбом и спустил курок.

Тяжёлая свинцовая скоба попала Марцелиусу прямо в центральную нервную систему. Он на глазах стал ростом с грушу, горбатым и лишился могучего волосяного покрова.

– Трепещи, глупый Розенбом! – в гневе прокричал Марцелиус и сказал магическое слово «Раух!».

Розенбом сразу же усох, сморщился и превратился в безобразного карлика с носом, величиной с маринованный огурец.

– Учти, проклятый анусник, что ты только тогда станешь прежним, когда тебя полюбит красивая девушка во Фландрии, – объявил Марцелиус, пукнул и растворился в воздухе.

Карлик Нос долго плакал, кричал и требовал пересмотра дела, но затем сломал на голове ненавистный скобочник и пошёл в город.

При его виде прохожие шарахались в стороны, жёнщин рвало шумно на улице и даже собаки в ужасе гадили под себя.

Ночью голодный Нос постучался в дверь к мяснику Мацаоке.

–Ой! – сказал Мацаока, увидев перед собой карлика, – этого не может быть.

– Может, – мрачно сказал Нос, – дай мяса.

– Лучше посмотри телевизор, – захохотал грубиян Мацаока и обнажил перед карликом свой мясистый зад с татуировкой «Сделаем наш народ образцовым».

Доведённый до отчаяния голодом и насмешками карлик изо всех сил вонзил свой гигантский нос в зад мяснику.

– Сдаюсь! – не своим голосом заорал Мацаока, – я твой навеки!

Так Нос стал работать у Мацаоки младшим отвальщиком.

Но злая судьба ненадолго сжалилась над карликом.

Как-то жадный Мацаока продал тушу сибиреязвенного хряка на свадьбу магистру Тульпиусу. После того, как свадьба плавно перешла в похороны, Мацаока был взят под стражу и расчленён на базарной площади. Карлик Нос еле ноги унёс. Две недели голодал и жил в канализации, пока не обнаружил на одной тихой улице лавку с вывеской «Вдова Мальвазио – Сдоба и княглики! Флячки с чесноком! Вкусно, как у мамы!».

Нос громко глотнул полтора литра слюны и зашёл в лавку.

–Здравствуй, ужас, – захихикала вдова Мальвозио – она была выпивши.

Карлик одним прыжком запрыгнул вдове под широкие юбки и начал там оживлённо манипулировать. Вдова металась по лавке, визжала и дышала, потом вдруг появилось ощущение полёта и наступил краткая временная потеря сознания. Очнувшись, вдова увидела перед собой влажного карлика, который сказал:

–К Вашим услугам, мадам!

С тех пор карлик Нос стал жить и работать у вдовы Мальвазио в качестве вибратора. Болтливая вдова рассказала о своём женском счастье соседкам, те соседям, те – родственникам, и вскоре слух о волшебном вибраторе вдовы Мальвазио дошёл до короля Густава, дочка которого Бродя страдала вагинизмом (её заколдовал Марцелиус, которому она отказала во взаимности). В один прекрасный день карлик Нос был грубо извлечён из-под подола вдовы Мальвазио и доставлен во дворец. Слабоумная Бродя приняла карлика за механическую игрушку. Нос понял, что настал его звёздный час и проделал с Бродей такой фокус, который свёл с ума вдову Мальвазио. Через час потная Бродя с растрёпанными волосами, в нижнем белье ворвалась к Густаву и объявила:

– Выхожу замуж! Моя фамилия Бродя Нос!

На свадьбу прибыл гномик Марцелиус, но видя как счастливы молодые, немножко удлинил карлику нос и не стал превращать его в бывшего Розенбома.

Они жили долго и умерли в один день, но от разных болезней.

ИСТОРИЯ ЧЕТВЁРТАЯ

Давно это было. Гадкий утёнок был тогда цыплёнком-табака, а Снежная королева простой снежной бабой. В селе городского типа на Роттердамщине жил да был мельник Крузо. Было у него три сына, мельница, ишак и кот по кличке Эразм.

Однажды мельник нарушил технику безопасности, попал в зазор между жерновами и стал толщиной с газету. В таком виде он был перенесён в дом и сказал:

– Будучи толщиной с газету, завещаю свою мельницу старшему брату, ишака среднему брату, а лишайного кота Эразма младшему брату за то, что он начал курить в третьем классе.

С этими словами мельник свернулся з трубочку, набил себя табаком и самовоспламенился.

После поминок кот Эразм сказал своему хозяину:

– Держись меня – со мной не пропадёшь!

– Кто это говорит? – удивился младший брат.

– Тоже мне – Бетховен недорезанный, – обиделся Эразм, – это я говорю – Эразм Роттердамский. Давай свои сапоги.

Брат моментально отдал коту свои боты и заснул от потрясения. А кот пробрался на мельницу, пообещал мышам прекратить против них террористические акции и те украли для него два мешка муки тонкого помола. Под утро кот выпек два чудесных кулинарных изделия: бюст короля с повидлом и сдобную принцессу с изюмом, во весь рост, с малым тазом из заварного крема. Все эти чудеса он утром отнёс во дворец королю и громко крикнул:

– Ласощи к чаю от маркиза Карабаса!

– Ням! – сказал король, – вкусно! Хвалю! Привет маркизу!

– И от меня привет! – крикнула принцесса, вылизывая заварной малый таз.

Вечером кот нашёл хозяина в состоянии мрачной гневливости.

– Сволочи! – хрипел младший брат, – отоварились! Ампутирую! Банзай!

– Не ори, – строго сказал кот, – дай дихлофосу!

– Бери! Всё бери! Подавись, – заплакал младший брат и стал доставать из карманов пробитые талончики, спички, табак и вишнёвые косточки. Потом он крикнул: «Люблю святого Серафима!» – и заснул, подложив под голову содержимое карманов.

Кот схватил пузырь с дихлофосом и быстро пришёл к конюшне среднего брата. Там дремал его ишак по кличке Нильс Бор.

– Привет, – сказал кот, – ты что, спишь?

– Сплю, – ответил Нильс Бор.

– Сон видишь? – поинтересовался кот.

– Скука, – сказал ишак, – мне снился початок.

– А голую ослиху хочешь? – спросил кот.

– А кто не хочет? – вздохнул Нильс Бор.

– Сейчас увидишь, – пообещал кот и надел голову ишаку целлофановый пакет.

– Смотри, – крикнул кот и брызнул внутрь пакета дихлофосом.

Через пять минут Нильс Бор закрыл глаза, оскалился и зачмокал губами. Хитрый кот влил в пакет оставшийся дихлофос – ишак быстро исполнил нижний брейк, и наступила остановка сердца с отслойкой ослиной шкуры.

Освобожденного от шкуры ишака кот утром отнёс в королевский двор и крикнул:

– Прошу принять зайчика от маркиза Карабаса! Извините за мелкий экземпляр.

– Извиняю, – радостно сказал король, – всё прощаю... и начинаю.

С этими словами он вцепился в Нильса Бора и стал трудиться как мотопила «Дружба».

– Папа, – капризно сказала принцесса, – а не пора ли нам съездить в гости к маркизу Карабасу?

– Дорогая Нефа, – ответил король (принцессу звали Нефа), – это как-то неприлично.

– Папа – это ваши смешные подробности, – ответила принцесса, – едем к маркизу, а то я отравлюсь толчёным стеклом.

Кот пулей бросился в родную хату.

– Раздевайся, – закричал он хозяину, – едут!

– Казаки? – испугался младший брат.

– Кабаки! – суетился кот, – едет король со своей дочкой. Я их нагрузил, что ты маркиз Карабас.

– Куда? – изумился брат, но кот уже стащил с чего кальсоны и вывел на улицу. Там он посадил его в старый деревянный нужник, а сам стал бегать вокруг, заламывая лапы, и кричать: «Ограбили! Беда! Куда смотрит милиция?»

Показалась карета с королём и принцессой.

– Что за шум? – спросил король у взволнованного кота.

– Ограблен, раздет и цинично поруган мой хозяин маркиз Карабас!

– Кто посмел? – зарычал король.

– Судя по почерку, это банда атамана Орлика, – сказал кот и спросил в щёлочку: – Маркиз, вы живы?

– Мудило,– зашипел из сортира младший брат, – мне холодно.

– Выдать маркизу кишки, – распорядился король и через пять минут брат в чёрном камзоле ехал рядом с Нефой и королём по живописной сельской местности.

Нефа была невозможна.

– Маркиз, – кокетничала она, – как вы относитесь к браку?

– Смотря куда, – уклончиво ответил брат, который не знал этого слова.

– Бессовестный, – смеялась Нефа, – конечно туда.

– А туда – это куда? – встрял в разговор король.

– Папа, ты пошляк, – сказала принцесса и начала щипать маркиза за фалду.

– Маркиз, а когда вы покажете нам свое бунгало? – спросил король. – Было бы неплохо заморить червяка.

– А...а, – начал маркиз, но кот заткнул ему рот апельсином и сказал:

– Он пока ненормальный после нападения. Я поеду вперёд и распоряжусь. Король, вы какую пьёте – вкусную или много?

– Много, – сказал король и, подумав, добавил, – очень много.

Кот долго бежал по дороге пока не увидел указатель: «Замок людоеда М'боги. Чудеса пристеночного пищеварения! Феномен калового столба! Приглашаются все желающие!».

Кот быстро залез на карниз и оказался в комнате для постижения таинств. М'бога, одетый в чужую кожу выжимал гирю.

– Уважаемый – сладко заюлил кот, – это вы знаменитый М'бога по прозвищу «Питательный»?

– Короче, – не отрываясь от гири прорычал М'бога.

– Я слыхал, что вы умеете превращаться в различные макро– и микроорганизмы.

– Короче, – зарычал М'бога, ставя гирю на полку.

– Требую доказательств, – нагло потребовал кот.

М'бога стал быстро вращаться на одной ноге, взвизгнул и превратился в дизентерийную палочку. Находчивый кот сразу же заразил ею ручную коалу людоеда. Коала немедленно начал освобождаться от кишечного содержания со скоростью два килограмма в секунду, а кот всё это размазывал по стенкам мастерком. Это привело М'бога к распаду на составные части и мучительной смерти от высыхания на стенах.

Тем временем карета с совершенно ошалевшим лжемаркизом въехала в замок. Вместо таблички «Людоед М'бога» висел красочный транспарант: «Маркиз Карабас – Рыцарь Красного камня! Обладатель мозга!» В главном зале уже были накрыты столы в соответствии с приказом короля о борьбе с малыми дозами.

– О-пя-ля, – сказал король перед десертом, – вы, маркиз, хорошо справились с поставленной задачей, а как вы находите мою дочь? Скажу вам по секрету, она умеет делать брагу.

– А я умею её пить, – простодушно признался, маркиз.

– Вы просто созданы друг для друга, – обрадовался кот и потащил маркиза в жарко натопленную спальню. Там, на шёлковых подушках, прогнувшись лежала принцесса и дышала открытым ртом.

Когда король и кот заканчивали тридцать пятую партию в секу, из спальни вышел маркиз и яростно зашептал на ухо коту:

– Кого ты мне подставил? Отвечай, скотина!

– А в чём дело? – удивился кот.

– Она не курит, – злобно зашипел маркиз, – а сама заставляет.

– Дай по лбу, – посоветовал король.

– Дельно придумано, – подтвердил кот и через пять минут из спальни раздался звук работающего пылесоса.

Жили они потом долго, кот ещё дольше, а замок стоит до сих пор в Таллине.

ИСТОРИЯ ПЯТАЯ

Давно это было. В те времена у змея Горыныча было не только три головы, но и три попы, а баба Яга только вступила на скользкий путь продажи любви деньги.

Благополучно закончилась война между тридевятым царством и Албанией, которая унесла пять человеческих жизней. По широкой дороге шёл демобилизованный старый солдат, сапёр Мартин Микульчик. Он был на войне ранен навылет, исколот штыками, травлен газами, давлен танками и пален спичками, но душой остался молод и телом крепок. А потому шёл в свой родной город Осло, чтобы создать ячейку общества, женившись на своей кузине фрау Фогель. Он ей писал с фронта каждый день письма про цветы и голубое небо, а когда их полк был в окружении, получил от неё телеграмму: «Выхожу замуж за гунявого Юхана Цахиса».

«Вот стерва», – удивился Мартин и написал ответ: «С кем поведёшься – того и наберёшься». Уже после выхода из окружения он получил депешу: «Поцелуй меня в задницу. Фрау Цахис».

Теперь Мартин шёл в Осло в надежде без лишнего шума разорвать гунявого Юхана и начать новую жизнь. Вдруг видит он, на дороге лежит червяк, а злой скворец ему мясо клюёт. Солдат застрелил скворца из фузеи, а червя накормил навозом и раны перевязал. А это был червяк не простой, а волшебный и за своё спасение подарил Мартину презерватив-невидимку. Мартин пару раз испытал подарок в придорожном женском туалете, остался доволен и пошёл дальше.

Шёл он шёл и тут заметил, что горит в селе колокольня, а на самом верху, в огне и дыме мечется ребёнок и грязно материт местную пожарную команду. Ни секунды не раздумывая Мартин забрался на колокольню, помочился на горящего подростка и сквозь огонь сбежал на землю. Но ребёнок этот был совсем не ребёнок, а колдун-нанист Ципер.

В награду за своё чудесное спасение он дал Мартину лобковую вошь, которая умела прогрызать дырку даже в титано-алюминиевом сплаве.

Уже перед самым Осло видит Мартин – старушку телегой переехало. «Перелом костей таза, разрыв прямой кишки и мочевого пузыря, перелом основания черепа», – быстро определил опытный солдат и ввёл старушке морфий для облегчения. От этого старушка умерла безболезненно, а перед смертью дала Мартину эбонитовый свисток. При свисте в этот свисток частота поступательных движений во время полового акта увеличивалась в восемьсот раз.

Имея в ранце вот такие подарки, бравый Микульчик зашёл в город и постучал в дом кузины Цахис.

– Вам кого? – спросил через глазок незнакомый голос.

– Фрау Цахис здесь живёт? – вежливо поинтересовался Мартин.

– Здесь живёт фрау Тохис, тётя Лохис и дядя Пенис, – захохотали за дверью, и солдат услышал шум удаляющихся шагов.

Расспросив соседей, он узнал, что в прошлом году гунявый Юхан умер от цирроза печени, а его вдова удачно вышла замуж за первого министра короля – Манфреда ван дер Эльста, от которого имеет троих ненормальных детей и побитую морду два раза в неделю за крайнюю склонность к блуду.

Ночью Мартин тайком пробрался под окно кузины и разбил его из рогатки.

– Хулиганьё, – заорала фрау Цахис, распахнув раму.

– Ну здравствуй, гнида, – сказал Мартин, выходя из-за яблони.

Фрау Цахис сразу узнала бывшего возлюбленного и почувствовала, что получит по роже ещё и на ночь! Одновременно в ней вспыхнуло старое крепкое чувство.

– Спаси меня, Мартин, – я была неправа, – зарыдала фрау Цахис, прижимаясь к Мартину самой выпуклой частью. Мартин был растроган.

– Сегодня бить не буду, – сказал он. Подумал, хитро улыбнулся в усы и добавил: «Нагинайся».

На треск веток и шум осыпающихся груш в сад выскочил сам Манфред ван дер Эльст с палкой с гвоздями и окаменел. Счастливая жена приводила в порядок байковые трусы, а рядом стоял сапёр королевских войск и вытирал руки об галифе.

– Хватайте обоих, – завизжал министр, – и меня хватайте, мне плохо с сердцем.

Фрау Цахис взяли быстро, а Мартин показывал чудеса каратэ, пока его не огрели валенком с песком.

На следующий день был королевский суд. Король был в очень плохом настроении по причине кишечного дискомфорта.

– Меня пучит, – жаловался король придворным, – начинайте скорее.

Пока Манфред ван дер Эльст излагал суть дела, король незаметно (как он считал) освободился от газов и повеселел.

– Любишь фрау Цахис? – подмигнул он Мартину.

–Безумно, – ответил сапёр, – то есть навсегда.

– Был с ней? – снова подмигнул король.

– Конечно, был, – опустил глаза Микульчик, – но не до конца, министр помешал.

– Тут короля снова начало пучить и он заорал:

– Казнить кайфоломщика!

– Это ошибка, – залепетал ван дер Эльст, извиваясь в цепких руках палачей, но пламя костра заставило его замолчать и принять лозу боксера.

– А ты, вонючий сапёр, не думай, что фрау Цахис упадёт тебе в гамак как спелая слива, – продолжал орать король. – Видишь эту трёхэтажную башню? Так вот. На самом верху сидит твоя Цахис, но по пути к ней тебя ждут сюрпризы. Преодолеешь – женишься, не преодолеешь – самоликвидируешься.

– Слушаюсь! – рявкнул сапёр и с высоким подниманием бедра зашёл в зловещую башню.

На первом этаже в просторной комнате со старинной мебелью Мартина ждал эндемик королевских подвалов, свирепый нетопырь-мозгоклюй...

– Микульчик пришёл, – завизжал нетопырь на ультразвуковой волне, – мозги с горошком принёс!

Мартин из последних сил сумел уклониться от броска нетопыря, но тот успел прокусить сапёру лобковую кость.

– До свадьбы заживёт, – крикнул Мартин и в три приёма, как по плану натянул до упора презерватив-невидимку.

– Микульчик! Где ты? – заволновался нетопырь.– Иди сюда, помогу материально.

Сапёр не отвечал.

– Ты что, в прятки со мной играть вздумал? – орал монстр. – Я же тебя зубами рвать буду!

Пока он орал и вращал глазами, бравый сапёр тихо подошёл со спины и по самую рукоятку вогнал офицерский нож в гузно вампиру.

– Приятного аппетита, – злорадно крикнул Микульчик, вытирая нож об мягкую мебель. Потом он с трудом снял презерватив-невидимку и стремительно зашёл на второй этаж.

Открыв дверь в небольшое стойло, Микульчик сразу пожалел о том, что рано снял презерватив. На него во. весь опор летел гиппопотам-людоед.

– Прощай, Микульчик, – сказал сам себе Мартин и огромные челюсти захлопнулись за ним.

Через пять минут он сидел в желудке на кусках сахарной свеклы и медленно переваривался.

Постепенно волна проталкивала его всё дальше, дальше, и наконец он остановился: впереди мрачно чернел каловый завал.

– Вперёд, мой верный вошь, – приказал находчивый Мартин и снял намордник с уникального животного.

За рекордный срок вошь прогрыз в гиппопотаме туннель величиной в станцию «Метро Барабашова», и Микульчик спокойно вышел наружу. Гиппопотам бы мёртв.

С большой осторожностью Мартин зашёл на третий этаж. Там стоял пляжный топчан на три места, валялись шкуры диких животных, по стенам были развешаны макеты противозачаточных средств народов мира. На топчане сидела известная в Дании ведьма-миньетчица Ингрид Клоц, которая отличалась тем, что сначала доводила клиента до состояния «Вицын», а потом душила волосяным арканом. Микульчик, к счастью, это знал по рассказам дедушки и поэтому сразу после начала процедуры дунул в эбонитовый свисток. От полукосмической скорости поступательных движений и возникшей силы трения у коварной Ингрид сгорела голова.

– Цахис! Где ты? – начал кричать сапёр.

– Не подходи ко мне, извращенец, – крикнула в ответ фрау Цахис, которая видела всю ситуацию с ведьмой Клоц.

– Ты что, в натуре? – изумлённо спросил Мартин.

– Да, я в натуре, – гордо ответила кузина и прыгнула с третьего этажа.

– Любовь нельзя купить, – крикнул в рупор король. – Микульчик, спускайтесь!

Микульчик вышел из башни и подошёл к лежащей на асфальте кузине. Кузина явно симулировала перелом позвоночника.

– Меня не проведёшь, – погрозил ей кулаком сапёр и отнёс домой.

Сто пятьдесят лет он счастливо прожил с парализованной Цахис и умер, твёрдо веря, что она ему назло притворяется.