Текст книги "Стихи (3)"

Автор книги: Константин Бальмонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Бальмонт Константин
Стихи (3)

Константин Дмитриевич Бальмонт

Стихи

04.06.1867 – 24.12.1942

Москва, Издательство "Правда", 1990

OCR: Вадим Баскаков

СКОРПИОН

Сонет

Я окружен огнем кольцеобразным,

Он близится, я к смерти присужден,

За то, что я родился безобразным,

За то, что я зловещий скорпион.

Мои враги глядят со всех сторон,

Кошмаром роковым и неотвязным,

Нет выхода, я смертью окружен,

Я пламенем стеснен, многообразным.

Но вот, хоть все ужасней для меня

Дыханья неотступного огня,

Одним порывом полон я, безбольным,

Я гибну. Пусть. Я вызов шлю судьбе,

Я смерть свою нашел в самом себе,

Я гибну скорпионом – гордым, вольным.

ЗОЛОТАЯ РЫБКА

В замке был веселый бал,

Музыканты пели.

Ветерок в саду качал

Легкие качели.

В замке, в сладостном бреду,

Пела, пела скрипка.

А в саду была в пруду

Золотая рыбка.

И кружились под Луной,

Точно вырезные,

Опьяненные Весной,

Бабочки ночные.

Пруд качал в себе звезду,

Гнулись травы гибко.

И мелькала там в пруду

Золотая рыбка

Хоть не видели ее

Музыканты бала,

Но от рыбки, от нее,

Музыка звучала.

Чуть настанет тишина,

Золотая рыбка

Промелькнет, и вновь видна

Меж гостей улыбка.

Снова скрипка зазвучит,

Песня раздается.

И в сердцах Любовь журчит,

И Весна смеется.

Взор ко взору шепчет: "Жду!"

Так светло и зыбко.

Оттого, что там в пруду

Золотая рыбка.

БЕЗРАДОСТНОСТЬ

Сонет

Мне хочется безгласной тишины,

Безмолвия, безветрия, бесстрастья.

Я знаю, быстрым сном проходит счастье,

Но пусть живут безрадостные сны.

С безрадостной бездонной вышины

Глядит Луна, горят ее запястья.

И странно мне холодное участье

Владычицы безжизненной страны.

Там не звенят и не мелькают пчелы.

Там снежные безветренные долы,

Без аромата льдистые цветы.

Без ропота безводные пространства,

Без шороха застывшие убранства,

Без возгласов безмерность красоты.

ОТДАТЬ СЕБЯ

Отдать себя на растерзанье,

Забыть слова – мое, твое,

Изведать пытку истязания,

И полюбить как свет ее.

Не знать ни страха, ни раскаянья,

Благословить свою печаль,

Благословить свое отчаянье,

Сказать – мне ничего не жаль.

Быть равным с низкими, неравными,

Пред криком – нежным быть как вздох:

Так правят силами державными,

Так меж людей ты будешь Бог.

x x x

Отчего мне так душно? Отчего мне так скучно?

Я совсем остываю к мечте.

Дни мои равномерны, жизнь моя однозвучна,

Я застыл на последней черте.

Только шаг остается: только миг быстрокрылый,

И уйду я от бледных людей.

Для чего же я медлю пред раскрытой могилой?

Не спешу в неизвестность скорей?

Я не прежний веселый, полубог вдохновенный,

Я не гений певучей мечты.

Я угрюмый заложник, я тоскующий пленный,

Я стою у последней черты.

Только миг быстрокрылый, и душа, альбатросом,

Унесется к неведомой мгле.

Я устал приближаться от вопросов к вопросам,

Я жалею, что жил на Земле.

ЛЕСТНИЦА ЛЮБВИ

Только бы встречаться.

Только бы глядеть.

Молча сердцем петь.

Вздрогнуть и признаться.

Вдруг поцеловаться.

Ближе быть, обняться.

Сном одним гореть.

Двум в одно смешаться.

Без конца сливаться.

И не расставаться.

Вместе умереть.

x x x

Сознанье, Сила и Основа

Три Ипостаси Одного,

О, да, вначале было Слово,

И не забуду я его.

В круженьи Солнца мирового

Не отрекусь ни от чего.

* * *..

Он спросил меня: Ты веришь?

Нерешительное слово!

Этим звуком не измеришь

То, в чем есть моя основа.

Да, не выражу я бледно,

То, что ярко ощущаю.

О, с бездонностью, победно,

Ослепительно – я знаю!

КОЛОКОЛЬНЫЙ ЗВОН

Как нежный звук любовных слов

На языке полупонятном,

Твердит о счастьи необъятном

Далекий звон колоколов.

В прозрачный час вечерних снов

В саду густом и ароматном

Я полон дум о невозвратном,

О светлых днях иных годов.

Но меркнет вечер, догорая,

Теснится тьма со всех сторон;

И я напрасно возмущен

Мечтой утраченного рая;

И в отдаленьи замирая,

Смолкает колокола звон.

КОЛОКОЛЬЧИКИ И КОЛОКОЛА

Эдгар А. По. (Перевод К.Д.Бальмонта)

1

Слышишь, сани мчатся в ряд,

Мчатся в ряд!

Колокольчики звенят,

Серебристым легким звоном слух наш сладостно томят,

Этим пеньем и гуденьем о забвенье говорят.

О, как звонко, звонко, звонко,

Точно звучный смех ребенка,

В ясном воздухе ночном

Говорят они о том,

Что за днями заблужденья

Наступает возрожденье,

Что волшебно наслажденье – наслажденье нежным сном.

Сани мчатся, мчатся в ряд,

Колокольчики звенят,

Звезды слушают, как сани, убегая, говорят,

И, внимая им, горят,

И мечтая, и блистая, в небе духами парят;

И изменчивым сияньем,

Молчаливым обаяньем,

Вместе с звоном, вместе с пеньем, о забвенье говорят

2

Слышишь к свадьбе зов святой,

Золотой!

Сколько нежного блаженства в этой песне молодой!

Сквозь спокойный воздух ночи

Словно смотрят чьи-то очи

И блестят,

Из волны певучих звуков на луну они глядят.

Из призывных дивных келий,

Полны сказочных веселий,

Нарастая, упадая, брызги светлые летят.

Вновь потухнут, вновь блестят

И роняют светлый взгляд

На грядущее, где дремлет безмятежность нежных снов,

Возвещаемых согласьем золотых колоколов!

3

Слышишь, воющий набат,

Точно стонет медный ад!

Эти звуки, в дикой муке, сказку ужасов твердят.

Точно молят им помочь,

Крик кидают прямо в ночь,

Прямо в уши темной ночи

Каждый звук,

То длиннее, то короче,

Выкликает свой испуг,

И испуг их так велик,

Так безумен каждый крик,

Что разорванные звоны, неспособные звучать,

Могут только биться, виться и кричать, кричать, кричать!

Только плакать о пощаде

И к пылающей громаде

Вопли скорби обращать!

А меж тем огонь безумный,

И глухой и многошумный,

Все горит,

То из окон, то по крыше,

Мчится выше, выше, выше,

И как будто говорит:

Я хочу

Выше мчаться, разгораться – встречу лунному лучу,

Иль умру, иль тотчас-тотчас вплоть до месяца взлечу!

О, набат, набат, набат,

Если б ты вернул назад

Этот ужас, это пламя, эту искру, этот взгляд,

Этот первый взгляд огня,

О котором ты вещаешь, с плачем, с воплем и звеня!

А теперь нам нет спасенья,

Всюду пламя и кипенье,

Всюду страх и возмущенье!

Твой призыв,

Диких звуков несогласность

Возвещает нам опасность,

То растет беда глухая, то спадает, как прилив!

Слух наш чутко ловит волны в перемене звуковой,

Вновь спадает, вновь рыдает медно-стонущий прибой.

4

Похоронный слышен звон,

Долгий звон!

Горькой скорби слышны звуки, горькой жизни кончен сон,

Звук железный возвещает о печали похорон!

И невольно мы дрожим,

От забав своих спешим

И рыдаем, вспоминаем, что и мы глаза смежим.

Неизменно-монотонный,

Этот возглас отдаленный,

Похоронный тяжкий звон,

Точно стон

Скорбный, гневный

И плачевный

Вырастает в долгий гул,

Возвещает, что страдалец непробудным сном уснул.

В колокольных кельях ржавых

Он для правых и неправых

Грозно вторит об одном:

Что на сердце будет камень, что глаза сомкнутся сном.

Факел траурный горит,

С колокольни кто-то крикнул, кто-то громко говорит.

Кто-то черный там стоит,

И хохочет, и гремит,

И гудит, гудит, гудит,

К колокольне припадает,

Гулкий колокол качает

Гулкий колокол рыдает,

Стонет в воздухе немом

И протяжно возвещает о покое гробом.

АННАБЕЛЬ-ЛИ

Эдгар А. По. (Перевод К.Д.Бальмонта)

Это было давно, это было давно

В королевстве приморской земли:

Там жила и цвела та, что звалась всегда,

Называлася Аннабель-Ли,

Я любил, был любим, мы любили вдвоем,

Только этим мы жить и могли.

И, любовью дыша, были оба детьми

В королевстве приморской земли,

Но любили мы больше, чем любят в любви

Я и нежная Аннабель-Ли,

И, взирая на нас, серафимы небес

Той любви нам простить не могли.

Оттого и случилось когда-то давно

В королевстве приморской земли:

С неба ветер повеял холодный из туч,

Он повеял на Аннабель-Ли;

И родные толпой многознатной сошлись,

И ее от меня унесли,

Чтоб навеки ее положить в саркофаг

В королевстве приморской земли.

Половины такого блаженства узнать

Серафимы в раю не могли,

Оттого и случилось (как ведомо всем

В королевстве приморской земли):

Ветер ночью повеял холодный из туч

И убил мою Аннабель-Ли.

Но, любя, мы любили сильней и полней

Тех, что страсти бремя несли,

Тех, что мудростью нас превзошли,

И ни ангелы неба, ни демоны тьмы

Разлучить никогда не могли,

Не могли разлучить мою душу с душой

Обольстительной Аннабель-Ли.

И всегда луч луны навевает мне сны

О пленительной Аннабель-Ли;

И зажжется ль звезда, вижу очи всегда

Обольстительной Аннабель-Ли;

И в мерцаньи ночей я все с ней, я все с ней,

С незабвенной – с невестой – с любовью моей,

Рядом с ней распростерт я вдали,

В саркофаге приморской земли.