Текст книги "Технораса (СИ)"

Автор книги: Константин Читатель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 34

Из-за сжатых сроков, я буднично отнесся к потере своих конечностей и «вживления» тела во внутренности дрон-капсулы. Берцовые и лучевые кости скелета превратились в неотъемлемую часть несущего корпуса дрона, а мутировавшие до состояния силонитей мышцы стали своеобразным коконом, в котором разместились жизненно важные органы.

Глазные яблоки, даже при нормальных нагрузках дрон-капсулы, грозили лопнуть. Так что пришлось их удалить и полностью перейти на восприятие через виртуальное пространство. С форматом обмена данных между киберсетью и датчиками дрон-капсулы, пришлось повозиться. Потратив шесть часов, я получил возможность «видеть» во всех возможных спектрах излучений, включая гравитационные и электромагнитные поля.

За три часа до истечения срока, все работы оказались закончены. Я пару минут выждал, собираясь с мыслями, после чего нерешительно выслал запрос на открытие шлюза ангара. Киберсеть, настроенная таким образом, чтобы отображать все пакеты данных, обмен которыми происходил с её участием, «разразилась» лентой сообщений, содержащих в себе запросы, начиная от наличия и состояния арендованного оборудования, до параметров атмосферы. Менее трех секунд потребовалось автоматике на согласование протоколов и подтверждения прошедшей оплаты, после чего шлюз разблокировали.

Первые мгновения полета оказали на меня пьянящее чувство. Сотни раз до этого представляя себе, как это все будет, я, оказывается, не мог себе вообразить даже тысячной части того, что стало мне доступно. «Водопад» информации, нахлынувшей на меня через датчики дрон-капсулы, буквально затопил восприятие, мешая отделить полезные данные от того, что имело исключительно эстетическое значение.

Впрочем, наложенные программой Пилот рефлексы взяли контроль за эмоциями и меньше чем через минуту я мог вполне адекватно реагировать на нахождение в пустоте. Сказать, что я оказался этим доволен, было нельзя. От текущего полета я ожидал чувства Свободы, однако стоило мне мысленно начать прокладывать маршрут, как кажущийся пустым, вакуум заполнился всевозможными зонами. Запрет для полетов, запрет для частных полетов, запрет на неоплаченный полет, в окружающем пространстве оставалось не так уж и много возможностей для маневрирования.

– Бляди, – не обращаясь ни к кому конкретно, я выразил свое отношение к ситуации в целом.

Помимо ограничения в маневре, имелись пределы минимальной скорости, в некоторых участках передвигаться тише разрешенного запрещалось. Дрон-капсула по определению имела очень большой градиент ускорения, правда при этом значительно терялась управляемость. Не задумываясь ранее об этом, я чуть было не выскочил в запретный район, едва-едва вписавшись между медленно ползущим грузовым шаттлом и запретным для полетов пространством. Штраф на первых же минутах полета, который непременно выставили бы местные службы контроля, стал бы неприятным ударом и по моему самолюбию и состоянию бюджета.

– Если бы, да кабы, – продолжая полет, бубнил я, утратив остатки чувств удовольствия от данного процесса.

Подлетев к перерабатывающей станции, от которой должен был отшвартоваться предназначенный для сопровождения шаттл, я передал флаг-сигнал. До назначенного срока оставалось еще минут семь, однако, вслед за подтверждением моего статуса охраны, пришло уведомление и о начале проводки.

Взяв флаг-маркер на сопровождаемый объект, я сманеврировал так, чтобы оказаться по вектору предполагаемого движения. Предстоящий маршрут пролегал через несколько зон, запретных для полетов без предоплаты. Став охранной единицей сопровождения, на меня стали распространяться коды беспрепятственного пролета.

«– Теперь понятно, почему я единственный, кто сопровождает груз», – сообразил я.

Используемые компанией-нанимателем оплаченные коридоры движения имели собственную охрану и мое присутствие являлось скорее всего статусом, нежели реальной необходимостью. Первый полет в статусе охраны прошел нормально, я благополучно довел шаттл, все время движения провисев у него на «хвосте». Наниматель подтвердил продление контракта и я с радостью его акцептировал.

Радость моя длилась несколько дней, ровно до того момента, пока я не сообразил, что ближайший удел моего существования, это барражирование вслед за тихоходными шаттлами по одним и тем же маршрутам. Запихнув самого себя в дрон-капсулу, я оказался лишен возможности покинуть летательное средство в перерывах между полетами.

Рассчитывая до этого, что буду заниматься самообразованием, после первой же попытки я осознал, что это невозможно. Видимо «сломав» свое физическое тело, я внес диссонанс в связь с остальными тонкими телами. Более того, не совпадение узловых точек энергетического каркаса моего биополя грозило не только не способностью «учиться», но и деформацией уже в самих тонких телах.

Помимо всего прочего, мне до одури хотелось встать, лечь, попрыгать, побегать, упасть, сжаться в позу эмбриона. Лишенный всего этого, я буквально физически ощущал как на меня давит психологический груз невозможности все это совершить.

Нельзя было сказать, что раньше я не задумывался о том, как я буду себя чувствовать в дрон-капсуле, существуя лишь за счет имеющейся здесь системы жизнеобеспечения и пришвартованным на время отдыха в «гнездо» системы техобслуживания дронов на космической верфи.

Уверенность в том, что произведенные над моим ДНК изменения затронут не только физиологическую оболочку, но и психику, не подтвердились. Никакого облегчения от пребывания в замкнутом пространстве, я не испытывал, скорее напротив, ситуация усугублялась с каждым прожитым днем.

– Ну вот и еще один день позади, – вылетев из «гнезда», где провел очередные двадцать часов с момента последнего заказа, я изменил траекторию, ложась на заранее просчитанный курс.

Сегодня на сопровождение достался шаттл с выгрузкой товара на Центральной станции. Как-то так сложилось, что я пока-что еще ни разу не сопровождал туда свои цели, так что слабое оживление в моем отношение к предстоящему рейсу присутствовало.

Встретив шаттл, как и множество раз до этого, я пристроился чуть сзади и сбоку, так, чтобы иметь в случае чего свободу маневра. О том, что это может быть за случай, когда придется предпринимать хоть какие-нибудь действия, я старался не думать. Все надежды и чаяния, связанные с идеей занять место биоробота пилота, были мной уже множество раз переобдуманны и признаны ошибочными.

Текущий полет привычно пролегал через оплаченный коридор. Отслеживая маршрут в виртуальном пространстве киберсети, я, помимо прочего, контролировал и другие цели, благо возможностей датчиков дрон-капсулы хватало на полное сканирование окружающего пространства.

Вычислительные способности чипов киберсети позволяли спрогнозировать развитие ситуации, так что увидев движущуюся опасным курсом цель, я имел почти сорок секунд на то, чтобы убедиться в невмешательстве охраны платных коридоров. Видимо сходящийся с нами шаттл так же как и мы имел право совершать полет в оплаченном «коридоре».

Полученное уведомление о начале пустотного боя под грифом Арены подтвердило сделанное ранее предположение и находящийся под моей охраной шаттл выдал флаг-команду на атаку указанной цели. Спустя десять секунд грузовой шаттл, почти такой же как и мой объект охраны, не снижая скорости вошел в зону уверенного поражения оружия и я лег на атакующий курс.

«– У нас же огневая мощь больше! О чем они вообще думают?» – подтверждая перевод денежных средств в счет ставки Арены на свою победу, удивлялся я чужой безрассудности.

Стоило первому сгустку плазмы достигнуть чужих щитов, окрасившегося от попадания голубыми всполохами, как противник выпустил трех дронов, которые тут же принялись стрелять по щиту моего подопечного. Судя по всему, дроны стартовали с судна противника, и это говорило не в пользу их интеллектуальной начинки. Сами грузовые шаттлы, тем временем, обменялись первыми выстрелами, нанеся друг-другу примерно равный урон.

– Херово, – выразился я.

С вступлением трех дронов в противостояние, мы стали проигрывать, телеметрия охраняемого шатла показала градиент снижения щитов на 0.8 процента. Если в сложившейся ситуации ничего не изменять, то мы «сольемся» и штрафные санкции, прописанные в контракте, полностью лягут на бюджет моей охранной компании.

«Ваш счет заморожен»

Словно подслушав мои мысли, кто-то имеющий доступ к финансовым потокам озаботился тем, чтобы я не перевел все имеющиеся на счете средства куда-либо еще. Впрочем, на счету уже ничего не было, уверенный в выигрыше, я поставил все имеющиеся средства на свою победу. Приняв решение, я скорректировал вектор полета дрон-капсулы и принялся обстреливать маломощными зарядами дроны противника.

Особой надежды на то, что я попаду, у меня не было. Хоть сгустки плазмы и летели довольно быстро, но и дроны являлись куда более подвижными целями, для которых маневр уклонения не представлял сложности. Однако, спустя пять секунд, устроенная стрельба достигла результата и три дрона взяли меня в прицел, расходясь в пространстве треугольником. Кого бы я не выбрал из них в качестве цели, для остальных двух, атакуемой целью становился я. Ситуация изначально являлась проигрышной, только вот я не был биороботом и вместо тактических алгоритмов ведения дуэли, трое против одного, у меня имелся план.

Начав разгон, я держал в прицеле дрона, находящегося ближе всего к вектору выхода на маршрут к астероидному поясу. Выбранная цель тут-же снизила скорость, двое остальных, напротив, ускорились.

Я перестал стрелять, перераспределив всю вырабатываемую Нагнетателем энергию в маршевый двигатель. Все происходило как и было описано в теории, чем быстрее двигалась дрон-капсула, тем больше энергии вырабатывалось и тем быстрее я летел. Находящийся в зоне прицела, дрон начал смещаться вбок, только вот относительные скорости ставили его в заведомо невыгодное положение.

В момент времени, когда дрон противника вот-вот должен был покинуть зону уверенного поражения, я прекратил ускоряться, переключив энерго-поток на установленное в носовой части дрона оружие.

Четыре сгустка плазмы потребовалось для того, чтобы первый противник перестал существовать. Оставшиеся дроны тем временем зашли мне за «спину», ложась на параллельные курсы. Пользуясь тем, что двигаюсь без ускорения, я смог вписаться в довольно крутую траекторию. Стоило чуть сильнее заложить вираж, как идущие по эллипсному расширению градиенты ускорений начинали бы сглаживаться, переходя в бесконечные прямые.

«Галокредиты: +17500»

Тотализатор работал в режиме реального времени, сделанная самого на себя ставка сыграла и я стал богаче на семнадцать с половиной тысяч. Уничтожение дронов, как и истребителей, допускалось правилами Арены. Разве что в случае уничтожения истребителя, существовал риск того, что пилот мог не успеть воспользоваться установкой «Перст» и погибнуть, но это являлось осознанным риском участников пустотных боев.

«– Если бы кто-нибудь узнал, что дрон-капсулой управляет разумный…» – додумать мысль не удалось, сознание было перегружено поступающей с датчиков информацией.

Преследующие меня дроны не смогли повторить маневр, выйдя за пределы отведенного системой безопасности коридора. Можно было воспользоваться этой оплошностью и попытаться взять еще одну цель в прицел, но у меня не хватало опыта противостояния даже таким противникам, как предсказуемые биороботы.

За астероидным поясом заканчивались основные торговые пути и запретных для полета зон практически не было. Спустя три минуты я миновал пробитый в астероидах коридор и заложил траекторию на азимут одного из гравитационных маяков.

Спустя четырнадцать секунд постоянно растущее ускорение вывело дрон-капсулу на скорости, за которыми начинались разрушающие корпус нагрузки. Перестав ускоряться, я продолжил движение вперед. Чуть отставшие, дроны-преследователи начали постепенно сокращать разделяющую нас дистанцию.

Продолжавшую вырабатываться Нагнетателем в огромных количествах энергию требовалось куда-то деть. Имеющиеся в моем биополе чакры буквально гудели от проходящей через биополе энергии Эфира. Если я не хотел сам себя выжечь, следовало что-то предпринять и я начал стрелять из плазмогана. Единственное оружие, установленное в носовой части и сориентированное строго по курсу движения дрон-капсулы, выдавало ежесекундно по два голубых сгустка. Если бы скорость была меньше, то и выдаваемая оружием мощность или частота стрельбы, стала бы ниже.

«– А еще, если бы моё биополе оказалось бы более развито, то и проблем бы никаких не было», – отметил я недостаток в расчетах конструкции из дрон-капсулы и моего собственного тела.

Плазмоган имел температурные ограничения и я их почти исчерпал. Двигаться до гравитационного маяка оставалось не более тринадцати секунд, но я не успевал укрыться от преследователей.

«– Будь что будет!» – мысленно махнул я рукой и дал мысленный посыл на повышение «давления» Эфира в биополе своего тела.

Вначале ничего не произошло и я даже решил, что ничего не получилось, однако в следующее мгновение вырабатываемая Нагнетателем энергия стала куда-то «проваливаться». поток Эфира, проходящий через мои Чакры увеличился почти на порядок, лишая маршевый двигатель необходимой для движения энергии.

– Блять, – эмоционально выразился я, судорожно пытаясь выправить распределение энергий.

Занятый происходящим, я чуть было не «проворонил» преследователей, пискнувший зуммер предупредил меня о сокращении дистанции, на которой я не смогу увернуться от выстрелов преследователей. Резко сменив курс, я буквально в следующую же секунду дернул дрон-капсулу назад. Пролетевшие в опасной близости от меня сгустки плазмы подсказали, что интуиция, вернее пропатченные рефлексы из программы Пилот, помогли остаться невредимым.

Сверившись с маршрутом и собственным местоположением, я начал аккуратно сбрасывать скорость, закладывая первый, самый пологий вираж вокруг маяка. Преследователи продолжали стрелять, но попасть в меня уже было невозможно. Смысл исполняемого маневра заключался в том, чтобы имеющие такую же конструкцию прицеливания оружия дрон-капсулы, то есть ведение огня строго по курсу, преследователи не могли взять меня в прицел. Описывая сужающиеся окружности, я все ближе и ближе подлетал к маяку. Если бы я не уменьшал радиус, то возникала довольно большая вероятность того, что дроны противника отойдут в сторону и выйдут на новую линию атаки.

Отслеживая время до следующего импульса гравитационного маяка, я чуть было не упустил нужный момент. Резко «клюнув», дрон-капсула устремилась к маяку, ручной сброс энергии с маршевого движителя, привел к уменьшению скорости, что в свою очередь позволило выправить кривизну траектории. Автоматика маневровых движителей сочла мои действия ошибочными и увеличила нагрузку, но я вовремя крутанулся вокруг продольной оси корпуса, уводя дрон-капсулу прочь.

«Галокредиты: +30000»

Навигационный блок преследователей не смог справиться с управлением и за моей спиной осталось лишь облако обломков. Глянув на телеметрию охраняемого объекта, я едва сдержал эмоцию. Энергетический щит шаттла, оставшегося без моей защиты, просел до 9 процентов и это было очень плохо. Порог в 7 процентов являлся минимально допустимой величиной при заключении условий пустотных боев. За то время, что я буду возвращаться, вполне может случиться так, что мы проиграем.

«– Млять-млять», – ругался я, набирая максимальное ускорение.

Проход через астероидное поле занял не более четырех секунд, все еще находясь при исполнении охранных функций, я воспользовался платным маршрутом за счет работодателя. К текущему моменту грузовые шаттлы перестали маневрировать, помимо имеющегося оружия они буквально «давили» друг на друга остатками энергетических щитов.

«– Атакую», – сбросил я флаг-команду шаттлу, ставя охраняемого в известность о своих намерениях.

Скорость к этому моменту как раз достигла околокритичных значений и я перевел избыточный поток энергии от нагнетателя к оружию. Росчерк голубой плазмы устремился к цели, шаттл противника если и заметил мое появление, то на то, что я начну стрелять с такой дистанции, видимо не рассчитывал. Опасаясь попасть под дружественный огонь, судно моего нанимателя резко дернулось в сторону.

«Внимание!

Статус боя: Победа

Галокредиты: +560312»

Сумма призовых хоть и внушала, только это не помешало мне тут же прекратить стрельбу и начать снижение скорости. Выпущенные ранее сгустки плазмы продолжали свой «полет» по прежней траектории. Словно нарочно, шаттл проигравших оставался на месте, принимая выстрелы на остатки своего щита. Наблюдая, как раз за разом сопровождается голубым всполохом каждое попадание, я лишь сжимал в бессилии зубы.

Если щит шаттла погаснет и появится ущерб нанесенный материальной собственности, пустотный бой сменит статус на пиратское нападение. Поглощенный переживаниями, я не сразу среагировал на появившуюся вокруг меня и начавшуюся усиливаться электромагнитную аномалию. Через мгновение после этого стало поздно что-либо предпринимать, резко скакнувшее вверх напряжение позитронов выжгло всю существующую материю в окружающем меня пространстве.

Глава 35

Как только ко мне вернулось сознание, я с некой отстраненностью начал обозревать куб, в котором оказался. Серые стены, серый потолок, разве что едва светящийся круг в самом центре пола, дал подсказку о том, где я нахожусь.

– Купель, – произнес я вслух пришедшую на ум догадку о собственном местоположении: – а что с киберсетью?

Припомнив, как в первый раз оказался в Купели, я грустно улыбнулся. За прошедшее время я довольно много узнал об окружающем меня мире, а также приобрел и знание о том, что еще большее осталось неизведанным. Встав, я прошел вдоль стены, ведя кончиками пальцев по её шершавой поверхности. Моргнувшее перед глазами изображение на миг застило мой взор. Замерев от неожиданности, я расслабился, вновь став видеть привычный интерфейс.

«– Заработала таки», – проплывшая в голове мысль не имела эмоционального «окраса».

Спустя пару минут пришло несколько уведомлений. Поздравление с успешным возрождением в купели, сменилось суммами штрафа за прерванный контракт. Работодатель выставил неустойку моей охранной фирме, так как после выигранного боя Арены, шаттлу пришлось добираться до пункта назначения без охраны.

Судя по тому, что меня еще не объявили пиратом, пробить остатки щита выстрелы плазмогана так и не смогли. Зайдя в хронологи, я отыскал отчет о бывшей собственности. Дрон-капсула числилась уничтоженной силами правопорядка контролировавших любой пустотный бой под эгидой Арены.

– Мудаки, – охарактеризовал я вслух свое к ним отношение.

Сумма кредитов, оставшаяся после выплат неустойки едва-едва превышала четыре сотни тысяч. Начав было прикидывать, куда я их потрачу, меня неожиданно «пробила» пришедшая в голову мысль.

– Руки! Ноги! Да! – переведя взгляд на свое тело, на свое прежнее тело, до меня только сейчас дошло, что оно снова прежнее.

Следующим действием, которое я совершил, стало почесывание правой ягодицы, потом левой пятки, затем локтя. После этого я повалился на пол, потом подпрыгнул, затем ударил себя кулаком по лицу и в живот, засмеялся, облегченно выдохнул и упал на спину, раскинув руки и ноги в разные стороны.

– Да чтоб я еще раз на такое решился! – испытывая ни с чем не сравнимое облегчение от вновь обретенных степеней свободы, искренне радовался я.

Эйфория продержалась ровно до того момента, пока вопрос, почему я жив, не пришел в мою голову. В дрон-капсуле не было установки «Перст» и из этого следовало то, что я не мог возродиться. Сев на пол, я сосредоточился на воспоминаниях, пытаясь вычленить в минувшей череде событий то, что позволило бы мне остаться в живых.

«– Может я был близко к торговой станции и сработала «Длань»? – выходя в сеть и начав поиск записей прошедшего пустотного боя, перебирал я варианты: – да нет, далеко было, как впрочем и до киберзоны, но тогда как?»

Найти ответ, удовлетворяющий мою разыгравшуюся паранойю, никак не получалось. Все предположения, которые приходили на ум, по той или иной причине признавались мной как несостоятельные или имеющие уж слишком фантастическое объяснение.

В своих поисках я запросил хронологи Купели, до которых раньше мне особо никогда не было дела. Полученный файл содержал цены по номенклатуре био-материалов и амортизации задействованного в воссоздании моего тела оборудования. Имея установленную программу Хирург, я оценил порядок цен и, к своему удивлению, обнаружил, что если биоткани были относительно дёшевы, то вот использование генераторов Купели, для воссоздания торсионных полей тонких полей со второго по четвертое, обошлось для меня в приличную сумму.

Последующий запрос на хронологи моих предыдущих возрождений помог выявить неприятную закономерность. С каждым разом, от воссоздания к воссозданию нового тела, цена аренды генераторов повышалась, превысив пятикратное значение суммы первичного использования.

«– Тут одно из двух, либо мои тонкие тела становятся все сложнее и сложнее, поэтому и воссоздание требует больших затрат, либо это «политика» технорасы, заставляя часто умирающих разумных платить с каждым разом большую сумму, косвенно повышая таким образом ценность жизни», – предположил я.

Карантинный период закончился спустя стандартный период времени, покинув Купель, я направился к привычной забегаловке. Официант и бармен по совместительству, Жозеф, как и прежде находился на своем месте. Полукиборг привычно махнул мне манипулятором, как если бы мы виделись с ним вчера. Перекинув ему по сети свой заказ, я огляделся по сторонам. Забегаловка в этот час была пуста, я оказался единственным посетителем.

– Чем просветлённее сознание у разумного, тем легче переносится дорога сквозь Купель! – из-за отсутствия посетителей, полукиборг опять принялся за свои проповеди, после того как принес сделанный мной заказ.

В отличие от прошлых бесед, сегодня у меня имелись конкретные вопросы, на которые, пришедший в экстаз от моей искренней заинтересованности, Жозеф с удовольствием отвечал. По результатам почти часового общения, состоящего из намеков и иносказаний, я узнал, что если модифицировать тело только «оригинальными» имплантатами, то возрождение в Купели становится от раза к разу не дороже, а дешевле.

Список «приветствуемых» техно расой улучшений для любого разумного приводился на официальном сайте киберзоны. Из-за того, что я никогда в серьез не рассматривал вариант своего перевоплощения в киборга, этот раздел оставался без моего внимания. Поблагодарив Жозефа за разговор, я переключился на виртуальность, в которой восприятие информации из сети давалось в разы легче.

Ознакомившись с данными, я пришел в некое замешательство, так как «оригинальные» имплантаты, оказывается, нельзя было купить. При накоплении определенного количества очков Репутации, разумный мог их обменять на выбранный имплантат и даже бесплатно его установить в лицензированной лаборатории. Достигаемое подобным образом «Просветление», а по-простому, избавление от «природной» плоти и крови, также всячески поощрялось.

Процесс киборгизации, кстати, исчислялся в цифрах, и те, кто достигал максимальных сорока девяти процентов, утрачивали отношение к прежней расе, становясь полноправными членами технорасы. Какие еще плюсы давало достижение «Просветления», кроме получения нового гражданства, я не нашел. Но, учитывая общее стремление к модифицированию организмов, какая-то выгода все-таки имелась. Единственное, что удалось еще вычислить, так это ничем не ограниченное количество переустановок имплантатов в случае смерти и возрождения в «купели».

«– Это как моя киберсеть! Сколько раз я уже умер, а за повторную установку ни разу не заплатил,» – понял я.

Решив ради интереса взглянуть, что я могу получить из «оригинальных» имплантатов за свои очки Репутации, я перешел в соответствующий раздел информационной сети киберзоны. Довольно внушительный список, после указания имеющихся у меня 7600 пунктов, сократился в сотню раз. Из имеющихся позиций мне приглянулся нано-кристаллический имплантат легких.

Фобия перед целлофаном, повсеместно используемым разумными для нахождения в непригодной для них атмосфере, никуда не делась. Я по прежнему испытывал сильнейший дискомфорт когда приходилось ей использоваться. Заменив свои легкие, я частично решал проблему своего нахождения в непригодной для дыхания среде. Хотя от агрессивной среды это конечно-же меня бы не защитило, но ничего более стоящего из имеющегося в списке и подходящего лично мне, просто не было.

Попытка подать через сеть заявку в лицензированную лабораторию на проведение операции по замене своих легких на кибер аналог прошла до банальности просто. Уведомление о том, что через 14 часов меня ждут на палубе R6 в секторе J лаборатории № 209, подкупало своей будничностью.

Забегаловка, которая все это время оставалась пустынной, пополнилась одним посетителем. Зайдя в помещение, он осмотрелся, после чего направился ко мне. Поведение незнакомца, как и странно дернувшийся а затем притихший за барной стойкой Жозеф, меня насторожили. Подсев без разрешения, разумный на удивление не вызывал ни неприязни ни страха.

– Привет, я Штэнс, – сказал он, представляясь.

– Привет, – решив не «обострять» раньше времени, дружелюбно ответил я.

– Ты неплохо выступил на Арене, – сразу же заговорил о деле разумный: – использование морфов хоть и не запрещено в нашей звездной системе, но очень многие остались недовольны твоим поступком!

– Это их проблемы, – не сумев сразу просчитать возможные варианты развития беседы с таким началом, я решил держаться нейтрально.

– Я бы не стал на твоем месте быть столь категоричным, – едва уловимая угроза в его голосе промелькнула на долю секунды: – хоть я и разговариваю с твоим морфом, но это не значит, что до тебя не смогут добраться служители Тотема!

– Интересно, за что ко мне такое внимание? – все еще не понимая, почему он считает меня каким-то морфом, я чуть было не улыбнулся.

Помня о реакции орков на обнаженные зубы, я старался держать губы максимально сжатыми. А вот то, почему служители Тотема, или по-простому служба контроля за почитанием триктонских традиций, задают подобные вопросы, меня слегка напрягло. Ну а то, что меня нашли, так как судя по всему, наша встреча была не случайной, не добавляло мне уверенности в себе.

– Уважаемый триктонец Ула, умер странной смертью, за день до твоего участия на Арене в пустотном бое! – показав, что он обладает информацией как о моем участии в бое в космосе, так и о моем первом вынужденном выступлении, осклабился Штэнс.

– Ваша раса очень вспыльчива, – ответил я, параллельно обдумывая возможные варианты, почему старый орк мог умереть: – думаю кто-то из молодежи, подвергнувшись современным веяньям технорасы, переступил через табу и убил «уважаемого» триктонца.

– Может быть и так, – решив снизить напряженность в разговоре, ответил он: – только вот ратанцы, чей генокод найден в останках твоего первого морфа, славятся мстительностью, оттягивая расплату порой на несколько десятилетий.

Упоминание о расе трехметровых гуманоидов с миндалевидными глазами ввела меня в замешательство. Решив выгадать себе паузу на обдумывание, я опустил глаза к так и стоявшему передо мной стакану с «кофе». Резкое движение, которое я проморгал, позволило сидевшему напротив меня разумному захлестнуть на моей шее нечто вроде ошейника.

– Что это!? – взметнулся я, оказавшись на ногах и обхватив руками сдавливающий шею инородный предмет.

– Молчать, на связь через киберсеть ни с кем не выходить, идти за мной, – утратив все дружеские нотки в голосе, бывший собеседник также поднялся из-за стола.

Мне хотелось сказать, куда он может засунуть свои желания, но, мое тело отказалось повиноваться. Речевой аппарат не реагировал ни на одну мысленную команду, тело также не подчинялось, совершая лишь то, что ему приказывал Штэнс. Пока я мысленно пытался вернуть контроль над своим телом, мы уже покинули забегаловку и двинулись вдоль одного из коридоров в сторону блюзовых палуб.

«– Бля, да он сейчас меня вывезет с КЗ и ни о какой защите члена Содружества Рас можно будет уже не вспоминать!» – очевидные мысли мешали сосредоточиться.

Прокрутив в памяти все, что произошло в последние пять минут, я вычленил для себя две основные точки, мое тело перестало мне подчиняться с момента одевания ошейника, и второе, запрета думать и использовать интерфейс не было. Начинка киберсети, распотрошенная моими стараниями до стадии «открытый код», дала возможность пошагово отследить все, что с ней произошло.

Десять минут, что мы двигались по коридорам космической станции, превратились для меня в два часа субъективного времени. Перейдя в виртуальность интерфейса, я разбирался в воздействии надетого на мою шею ошейника, оказавшегося своеобразным имплантатом. Если для обыкновенного пользователя киберсети все было бы уже кончено, то для меня еще оставалось несколько возможностей для возвращения собственной свободы.

Открытые порты доступа моей киберсети позволили вначале получить доступ к протоколам данных, которыми обменивалась сама киберсеть с имплантантом ошейника, а затем и к тем пакетам данных, которые уходили от одетого на мою шею устройства к шагающему передо мной разумному. Установленная программа Кибернетики 5-го уровня позволяла понимать назначение основных блоков, но для тонких настроек мне явно не хватало специфических знаний.

– Смотри, а ведь это твои знакомые, узнаешь? – остановившись у поворота коридора, Штэнс кивнул головой в сторону площадки перед центральными лифтами: – боевое звено кланов Брыганы, интересно, как они тебя нашли?!

Находясь в этот момент в виртуальном пространстве, я перевел свое внимание на то, о чем он говорил. Обор в 129к градусов, проще говоря, сферическое восприятие, как если бы я сейчас находился в дрон-капсуле, позволило всесторонне оценить окружающую нас обстановку. Если бы не множество часов использования подобного режима в пустотных полетах, я наверное не сразу бы заметил то, о чем до последнего не подозревал Штэнс.

Выстрел из игольника, бесшумного оружия, перевел стоящего рядом со мной разумного в состояние трупа. Судя по тому, как находившиеся в засаде орки уверенно применили оружие на станции КЗ, бойцы данного подразделения не собирались в ближайшее десятилетие работать в космосе и угроза запрета на «возрождение» для них была не актуальна.

То, что следующей целью буду я, заставило начать действовать. Продолжая находиться в виртуальности, для моего сознания скорость течения времени оставалась повышенной. Единственной мысленной команды, убраться отсюда подальше, оказалось достаточно для того, чтобы надетый на моей шее ошейник начал «управлять» телом.