Текст книги "Игрун. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Константин Читатель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
7
Шел второй день. Мила должна была появиться завтра. Мне нечем было заняться и я решил разведать что за мобы обитают в ПВЕ зоне, если идти по южной дороге. Встречаться с бандой Орка не хотелось, с трупов ничего не падало, а проблем появлялось выше крыши.
– Какие люди! – из кустов вылезли двое.
Я мысленно обругал себя, почему-то я решил, что Орк будет сидеть на северной дороге. А чтобы добраться до города Оренвинг южный трак был как раз сподручней, и я попал в засаду.
«– Чуйка не подвела, – подумал я, – здесь и в правду кто-то ведет двойную игру, меня явно ждали»
– Привет привет, – Я как и раньше при встрече с Орком стоял спокойно, не хватаясь за мечи.
– Думаешь опять нас всех положить? – не вытерпел лучник и осклабился.
С другой стороны дороги показался маг, выйдя на обочину дороги, он изготовился к касту заклинания но почему-то медлил.
– Рано или поздно все мы умираем, – я пожал плечами.
– Это конечно так, – согласился Орк, – только ты не просто моих корешей на респ отправил, ты их на бан подвесил. Люди в игру зайти не могли, пришлось помочь.
Мои подозрения подтверждались, игрок отыгрывающий Орка как и прежде не следил за своим языком.
– У меня свой квест, у тебя свой, – говорить было особо нечего.
– Значит не передумаешь? – я даже удивился услышав его слова.
– Вроде все понятно, что… – до меня дошло, что Орк зачем-то тянет время.
На интуиции сменил парные мечи на лук, краем глаза заметил как вскинулся лучник, узнав свое оружие. Чара «холод» в стрелу и «сила» в лук. Выстрел себе под ноги. Усиленное заклинание охватило три метра вокруг меня, со спины показалось какое-то шевеление. Вторая стрела ушла без промедления в ту сторону, сам я сместился от летящего в меня конструкта мага.
Второй выстрел вышел удачным, я увидел новое действующее лицо, остававшееся невидимым до последнего момента. Мысль о том, что это рога и он по всей видимости должен был меня ранить со спины прошла краем сознания. Третья стрела с чарой «сила» пробила легкий доспех вскрывшегося из инвиза убийцу. Второй конструкт запущенный магом изменил траекторию, потянувшись за мной. Не долго думая я выхватил мечи. Добежать до ватного игрока я не успевал. Ко мне уже в плотную приблизился Орк. За его плечами остались два ДД. Исход схватки был предрешен.
Развеянное заклинание опять высосало всю ману из мага, на этот раз он не растерялся и вытащил синий фиал и своей сумки.
«– Не успеть», – констатировал я и переключил свое внимание на Орка.
Смещаясь из стороны в сторону, я старался прикрываться широкой спиной игрока от стрел лучника. Он еще не сделал ни одного выстрела и забавно подпрыгивал, перебегая с места на место.
Затяжные бои на мечах для меня были в новинку. Чаще всего я убивал животных, вооруженных зубами и когтями. Орк оказался сложным противником, мои наскоки больше не срабатывали, он надежно блокировал и контр-атаковал.
Ненавистный щит наконец-то покрылся изморозью. Я не меньше десяти раз наносил чары на мечи, но эффекта обездвиживания смог достичь только с последним ударом. Постаравшись воспользоваться ситуацией я дернулся вправо. Как назло очередной конструкт от мага летел в мою сторону. Отвлекшись на развеивание заклинания, я пропустил колющий удар. Лезвие меча Орка, словно жалящая игла, выскочило из под щита и пронзило мой бок. Я невольно скривился, стрела лучника просвистела у моего уха, взрыхлив волосы.
Орк приспустил щит, я увидел его улыбку. Боль, которую я испытывал в реальности после занятий в парке, приучила меня к терпению. Орк проворачивал меч в моем теле не торопясь извлекать наружу, расчет был очевиден и должен был ввести меня в состояние болевого шока. Но это был вчерашний день. Сегодняшний я был уже совсем не тот.
Щит покрывается изморозью, лезвие скользит над верхней кромкой и с чавкающим звуком входит в ключицу. Я успеваю сделать пару шагов вперед, оставив за спиной оседающего в дорожную пыль воина, но сдвоенный удар опрокидывает меня. Черная стрела и какое-то заклинание, совпав по времени, вышибают меня в ледяную пустыню.
Сегодня холод не торопится вонзить свои коготки в мое тело, а я не тороплюсь говорить вслух. Заговорившая со мной в прошлый раз могла прийти вновь.
– Все-таки ты боишься, – было не ясно, огорчает ее это или радует.
– Что может быть радостного в паническом страхе?
«– Как я и предполагал, мои мысли не секрет для нее», – констатация факта.
– Ты ошибаешься, – я удивлен самим фактом диалога, содержание самой беседы имеет второстепенное значение, – Это место лишь проекция твоих желаний, если бы ты захотел, я не смогла бы услышать твои мысли.
– А я? – мороз накинулся на мои слова, превратив их в белесый дым и развеяв в воздухе, – Смогу ли я услышать твои мысли?
– Ты их и так слышишь, – оттенки улыбки проскочили в интонациях, – для меня нет языковых барьеров, нет смысла знать сотни языков и наречий, куда проще общаться при помощи мысли.
– А мы, мы люди, – я запнулся, не зная как правильнее сформировать свою мысль, – мы можем общаться при помощи мысли?
– Это может принести слишком много бед, – оттенки грусти появились и пропали, – даже твоя девушка тебе лжет. У нее есть другой. В мыслях, она не смогла бы скрыть это от тебя, и счастья, в твоем понимании этого слова, было бы не достижимо.
– Какая девушка, о чем ты? – от волнения я перестал держать дистанцию.
– Ты все понял, к чему ненужные слова, – терпение матери и отцовская ласка смешались в последней фразе, – тебе пора.
Мир, на который я уже не обращал внимание поглощенный разговором, разлетелся на тысячу кусков. Я пожелал выйти из игры, но этого не произошло. Уже знакомое ничто поглотило меня, и оставалось только ждать момента перерождения. Впрочем, эмоции как и лишние мысли покинули сознание, оставив плавать в великом ничто искру моего я.
Через неизвестно сколько времени я начал различать маленькие светлые точки, где-то далеко-далеко на грани восприятия моего зрения, но они были безжалостно затерты, контурами внутренностей городской часовни.
Процесс возрождения не отличался от предыдущих ни на шаг. Выйдя на городскую площадь, я задумался чем бы заняться. Было не ясно, сколько прошло времени в реале. Часы на городской ратуше показывали начало второго, судя по солнцу на небосклоне, разговор шел о дневной фазе суток.
«– Либо я провел в великом ничто больше суток, – подумал я, – либо всего пару часов. Из города я уходил около полудня, осталось узнать какой сегодня день»
Проще всего было покинуть игру и посмотреть на календарь. Перед выходом, я заглянул в инвентарь, надо было что-нибудь продать и вывести деньги в реал. После моей выходки, люди в пиджаках перестали появляться в моей квартире, как перестали появляться и продукты в холодильнике.
Все то немногое, что у меня было, я уже отдал библиотекарю. Из вещей выставить на продажу было нечего, разве что доспех, но его я потерял умерев от сдвоенного удара в грудь.
Откуда-то взялся камень душ, заполненный под завязку. Напрягая память, я вспомнил, что нанося последний удар Орку, перепутал чары и зачаровал в последний момент меч на «пожирателя душ».
«– Работает однако, – порадовался я, – Можно значит и на игроках кристаллы заряжать»
Дойдя до почты, положил его в специальную ячейку. Оставалось в реале зайти на аукцион и выставить лот на продажу.
* * *
Пока думал что себе готовить, обед или ужин, мысли перескочили на услышанное в полях смерти. Я был уверен, что это игры моего воображения, но было не понятно, почему я решил, что у Милы кто-то есть. Сказанные слова по всей видимости были моими собственными мыслями, вытащенными виртуальностью из подсознания.
«– Надо встретиться еще раз в реале и все прояснить», – решение было принято, ожидая реализации.
– Бим-бом, – дверной звонок, я сразу понял, кто звонит в мою дверь.
«– Наверняка понатыкали камер в квартире, – пессимистичные мысли полезли в мозг, – теперь и в туалете придется из себя Карла 17-го изображать»
– Вам пакет, – девушка, моего возраста, особых примет нет, пройдешь мимо и не заметишь.
«– Наверно только таких и берут на оперативную работу», – против воли проскочило чувство жалости к обреченной быть серой мышкой до конца жизни сотруднице.
– Мне нравится моя работа, – сказала она и тут же смутилась, словно не ожидала сама от себя такого откровения с посторонним.
«– Наверно в слух сказал», – подумал я.
– Умеешь заваривать чай? – меня понесло.
– И не только, – все еще не до конца сориентировавшись в изменившейся ситуации, она интуитивно ляпнула первое, что разруливало ситуацию.
– Заходи, – я шире распахнул дверь, – тот парень с белыми зубами мне совсем не понравился, ты совсем другое дело.
Оставив ее самостоятельно принимать решение о своем будущем, я ушел в комнату в поисках ножниц. Через минуту входная дверь аккуратно щелкнула замком и на кухне загремели посудой.
– Так-то лучше, – сказал я себе под нос и отстриг край пакета.
На стол легли ксерокопии каких-то бумаг. Беглое ознакомление с предоставленными документами заняло около получаса. Куча специфических терминов могла быть расшифрована при помощи гудящего компа, подключенного к инету. Информации было на удивление много.
– Чай готов, – не столько удивившись, сколько получив подтверждение своим догадкам о нежданной гостье, я пошел на кухню. Перекус был готов как нельзя вовремя. Я закончил изучать бумаги, и мне требовалось время, чтобы осмыслить прочитанное.
– Спасибо, – я оставил грязную кружку на столе и покинул кухню.
Приглядевшись к гостье, я понял то, о чем сама девушка вероятнее всего не догадывалась. Было похоже, что отец Милы, решил подложить под меня своего сотрудника, выводя из под прицела гормонов свою дочь. Почтальон была похожа на боевую подругу как две капли воды, с той лишь разницей, что у моей новой кухарки было лет десять сверху жизненного опыта.
«– И зачем я тебе сдался? – мысли скакали, пытаясь постичь логику поступков отца Милы, – За одно обнародование документов, что мне представили к ознакомлению, любая масс-медиа отвалит кучу денег. Сенсационные материалы, о тотальном контроле за человечеством, получили бы надежный фундамент, позволив журналюгам всех мастей изгаляться в своих фантазиях»
– Я в парк, вернусь как вернусь, – доложил я о своих планах девушке, выглянувшей из кухни с полотенцем в руках.
Оставив ее в своей квартире, я надеялся, что все правильно понял. Неспешный бег по парковой дорожке частично утряс разрозненные факты. Вырисовывалась неприятная картина. В выкладках аналитиков, отпечатанных на серой бумаге казенным языком, не хватало моих собственных наблюдений. Делиться ими я ни с кем не собирался, но сделать правильные выводы был просто обязан. Не смотря на то, что эта жизнь не последний рубеж в моем существовании, торопится покидать этот пласт реальности не было особого смысла. Надо постараться достичь максимум возможного в совершенствовании того, чему я еще сам не смог дать названия.
Красной нитью через все мои размышления проходил тот факт, что если я дернусь в сторону газетчиков, то вероятнее всего просто умру, так и не успев никому ничего сообщить. Надо было принимать новые правила игры.
* * *
– Ну как тебе папкин подарок? – Мила сжала губы в тонкую полоску, наличие горничной в моей квартире не осталось для нее тайной.
– Я же не спрашиваю как дела у твоего парня? – мы стояли друг напротив друга, не обращая внимания на снующих мимо НПС и редких игроков. Ссора возникла как обычно из-за пустяка, неосторожно оброненное слово, неверно воспринятый оттенок эмоции, и пошло поехало.
– Ты это о ком? – деланно удивилась жрица.
– Меня за дурака считаешь, а сама дурой прикидываешься, – я до последнего надеялся, что ошибаюсь и у Милы никого нет.
– Он просто друг! – мои надежды разбились как стекло упавшее на асфальт, – Мы учимся вместе в школе и все!
– Какой школе? – теряя интерес к происходящему, я по инерции огрызнулся, – Ты за последние полгода в игре провела пять месяцев, я вообще не верю что ты хоть где-то учишься, папа видать все и всех купил!
– Я экстерном все сдаю! У меня стопроцентная успеваемость и еще два образования не профильных! – сжатые кулачки не возымели на меня никакого действия.
– Ну просто ундерврут! – я не знал откуда вылезло такое слово.
Параллельно пришла мысль о том, что Мила действительно очень быстро смогла прокачать себе первую профу магического класса до десятого ранга. По заявлениям разработчиков магия в игре была напрямую завязана на интеллектуальные способности человека в реальном мире.
– Откуда ты знаешь это слово? – что-то изменилось, девушка смотрела на меня заблестевшими в одно мгновение от слез глазами, – Откуда? Ты знал мою маму?
«– А вот это пиздец, – понял я, – докидался словами»
Мила один раз говорила о своей матери. Говорила в прошедшем времени. Из чего я сделал вывод, что ее больше нет в живых.
То, что отец воспитывает свою дочь сам, держа ее в строгости было нормально. То, что он не нашел себе новую спутницу жизни и пестует память об ушедшей жене у своего единственного ребенка, невнятно намекало на все еще сильные чувства и неординарность личности матери Милы.
– Откуда ты знаешь это слово? – чуть ли не по слогам произнесла девушка, вцепившись в меня своими руками.
– Ты все равно не поверишь, – откуда-то пришло знание о том, что надо сказать. Я не сопротивлялся этому знанию, возможно позже у меня появятся силы противится этому, но не сейчас.
– Говори! – словно чувствуя, что сейчас то самое время, когда я готов сказать, Мила усилила свой напор.
– Хорошо, – положив свои пальцы на ее запястья, я прижал их к себе, – Я расскажу, но не здесь.
Ключник уже ждал у входа в подвал часовни. Библиотекарь продолжал выполнять свои обязательства по нашему договору. Я подошел к ожидающему НПС и молча кивнул головой. Дверь протяжно заскрипела, разрывая налипшую на нее паутину. На меня дохнуло смрадом и тухлой водой.
– Нам туда, – сказал я Миле, – Там нам никто не помешает, и я все расскажу.
Чадящий факел горел на стене, освещая не более пяти метров вокруг. Следующий факел виднелся в двадцати метрах, оставшееся неосвещенным пространство пребывало в серых тенях.
Я сел на голые камни, облокотившись спиной на покрытую плесенью стену. Навалившаяся тишина помогла оформить в слова, снизошедшую на меня мысль у стен часовни. Редкая капель, эхом раздающаяся под низкими сводами уходящего вглубь подвала, словно метроном, сопровождала мои негромкие слова.
– Почти каждый раз, когда я умираю в игре, – начал я, – я попадаю в одно и тоже место. Там очень красиво и одиноко. Но я там не один, потому что она живет в своих чертогах.
– Не так давно, мы начали с ней говорить, – слова сами выходили из меня, – Я не знаю кем она была раньше, но подозреваю что такой как сейчас она была не всегда. Я почти уверен, что каждый раз мы общаемся долго, но в памяти ничего не остается, лишь смутные воспоминания и образы.
– Я ничего не могу тебе гарантировать, но у меня такое чувство, что однажды, она мне сказала «твоя подруга совсем не ундерврут», – с последним словом наитие кончилось, и я расслабился.
– Как? Как туда попасть? – глаза Милы горели безумием.
– Але! – я громко крикнул, эхо отразившись от низких сводов повторило мой крик, – Это игра! Ты меня слышишь! Очнись дура! Это просто ирга!
Рванувшаяся вглубь катакомб, жрица была поймана. Я крепко держал ее, не позволяя вырваться. Слова, угрозы, проклятья, ни что не могло заставить меня отпустить ее. Наконец она затихла, выбившись из сил. Беззвучные рыдания содрогали ее тело. Я молчал, слова были неуместны.
– Отпусти, – одно слово, сказанное на пределе слышимости, заставило меня разомкнуть руки.
Кое-как расправив спутавшиеся волосы, Мила растерла остатки слез вместе с паутиной по щекам.
– Если я для тебя хоть что-то значу, – она сидела подогнув под себя колени, опустив голову и устремив взгляд куда-то в бок, – прошу, скажи мне, как попасть в это место.
– Пфф, – я шумно выдохнул, – Я не знаю как тебе попасть в это место. После смерти в игре я переношусь туда. Но это происходит не каждый раз. Только когда я борюсь до конца, до последней капли своей крови, за пределом отведенных мне возможностей, только тогда, я изредка имею возможность поговорить с ней.
– Расскажи мне об этом месте, – Мила уже пришла в себя, и внешне была похожа на себя прежнюю.
– Не хочу, – сказал я и видя что этого не достаточно, пояснил, – Мне кажется для каждого человека там все по-своему. Не хочу даже косвенно повлиять на то, что ты можешь там увидеть.
– Ты не понимаешь да?! – толи спросила, толи утвердительно заявила она, – Мне нужно попасть именно в твое место!
– Это ледяная пустыня, – отчаявшись вразумить ее, я принялся как мог описывать свои ощущения, – там иссиня небо над головой со сполохами северного сияния. Морозный воздух трещит от прикосновения к теплой коже. Тело коченеет, превращаясь в лед. Разум очищается от всего наносного, оставаясь кристально ясным. В этот момент можно решить любую задачу, понять самое сложное, что раньше оставалось за гранью восприятия. Но так длится не долго. Тело разлетается на миллиарды осколков, и хорошо если хотя бы тень от воспоминаний об открывшемся тебе знании останется в памяти.
Я замолчал, Мила тоже молчала. Мы сидели в тишине, слушая звук капели.
– Ты не обидишься, если я сейчас выйду в реал? – я качнул головой, – спасибо.
Девушка поцеловала меня в губы и развеялась в дымке. Я посидел какое-то время один и тоже решил выйти. Когда я снова войду в игру, то окажусь на том же самом месте. Скелеты, прождавшие сотню лет, подождут еще немного.
* * *
– Тебя как зовут? – обратился я девушке, оторвавшейся от чтения книги.
– Лена, – она отложила беллетристику на стол и встала из продавленного кресла.
– Ты это, передай там куда надо, – я с кряхтеньем вылезал из капсулы, – Пускай присмотрят кое за кем. Чтобы глупостей не натворила.
– Просто передай мои слова, – повторил я, игнорируя ее недоумевающее выражение лица.
На кухне ужин был уже готов. Мне начинала нравится новая жизнь.
Закончив с едой, я вернулся в комнату. На столе меня ждали несколько листов бумаги. Ознакомившись с ними я потянулся за шариковой ручкой, особого выбора не было, либо я их подпишу либо сегодняшний день станет последним в моей жизни.
Подписка о неразглашении, согласие на сотрудничество, и как капля меда в бочке дегтя, гарантия материального обеспечения до конца моей жизни.
* * *
В подвале бродили одинокие скелеты, оружия у них почти не было. Части ржавых доспехов издавали громкий звук, предупреждая меня и Милу о приближении умертвия. Чара «прах» отнимала по 100 единиц некроэнегии, делая скелет малоподвижным и слабым. Нанеся чару «холод» и «прах» я отходил в сторону, давая Миле возможность вступить в ближний бой. Боевой жезл, владением которого обучалась девушка, классифицировался как дробящее оружие. Скелеты получали двойной урон от такой атаки, и рассыпались на множество костей, после пяти шести ударов жрицы.
Воодушевленная своей удалью, Мила ринулась к очередному скелету, показавшемуся из-за колонны. Я не стал ее одергивать. Возможно это и не правильно, но быстрее всего человек учится на своих ошибках.
Нанеся первый удар, Мила широко размахнулась, чтобы второй вышел посильнее. Скелет не стал ждать и выбросил кулак вперед. Удар пришелся в правое плечо, отсушив руку девушки. Жезл издал жалобный звон, выпав из ослабших пальцев. Второй удар прилетел в растерявшуюся Милу, выбив из нее воздух и согнув тело пополам.
Я все еще медлил, решая в какой момент лучше перехватить атаку умертивия.
– Рома, – еле слышно долетело до меня от сжавшейся в позу эмбриона жрицы, – помоги.
Скелет занес ногу, намереваясь впечатать стопу в ее висок. Кончик меча воткнулся под его колено, замедлив. Серия из трех ударов выбила остатки жизни, без некроэнергии восставшие были слабыми соперниками.
– Ты медлил, – потирая ушибленное место над грудью, Мила оперлась о каменные плиты и приняла сидячее положение.
– А ты поспешила, – я присел рядом, – хочешь поскандалить?
– Это ты хочешь поскандалить, – она подрезала меня, – Уже и аргументы заготовил, только и ждешь момента блеснуть.
– Может и так, – согласно кивнул я, – Но как я узнаю что ты все поняла, если ни кто не проговорит о допущенных ошибках в слух?
– Зануда, – она пыталась отшутиться.
– Говори, или мы тут два часа мои лекции слушать будем, – не согласился я.
Обговорив тактику, мы снова двинулись в путь. Подвал был одним большим помещением, из-за царившего здесь полумрака мы не видели скелетов, пока до них не оставалось десяти – пятнадцати метров. Чадящие факелы давали очень мало света, развешанные в хаотичном порядке по всей площади. Толстые колонны, понатыканные между потолком и полом застилали обзор, не позволяя даже теоретически увидеть то, что происходит в другом конце помещения.
Тактика передвижения была простой, я обездвиживал и отнимал большую часть энергии у скелета. Мила добивала, поднимая свои навыки. Стратегия также была не мудреной. Мы шли вдоль стены, держа каменную кладку со стороны правого плеча. Через два часа мы достигли противоположной стены от входа помещения.
– Знаешь, а здание Часовни определенно меньше, чем подвал под ее стенами, – Мила прикинула на глаз пройденное расстояние.
– Мы все-таки останавливались через каждые пять-десять шагов, – частично согласился я, – хотя и в правду многовато прошли.
– А что будем делать когда найдем фолиант? – оптимизм внушало то, что мы не разу не умерли.
– Мы его не найдем, – дождавшись пока до Милы дойдет смысл моих слов и она решит удивиться, я продолжил, – Пока ты не возьмешь десятый ранг жезла, мы его не найдем!
– Почему здесь? Я кстати еще не все навыки у наставника получила, – иногда Мила очень быстро соображала.
– По костяшкам дробящее оружие усиленный урон наносит. Здесь твой Жезл троекратную скорость прокачки имеет. А за новыми навыками будем выходить наружу, ты к учителю, я на почту. Из скелетов хороший лут сыплется, будем на аукцион выставлять и в реал деньги выводить, – поделился я своими планами.
– А в какое кафе пойдем? – Мила тут же стала строить планы.
– Ни в какое, – усмехнулся я, – мне на полугодовой абонемент денег надо скопить. А тебе еще нечего праздновать. Возьмешь десятый ранг, тогда и сходим на танцпол.
– Ты же танцевать не умеешь, – отомстила жрица.
– Зато ты очень красиво двигаешься, – я говорил правду, – буду сидеть и смотреть на прекрасную тебя.
– Я тебе правда нравлюсь? – она прижалась ко мне.
– Правда, очень нравишься, – последние слова едва успели выскочить из моего рта, как теплые губы сомкнулись на них.
Полумрак помещения оказался как нельзя кстати. Заниматься этим при дневном свете Мила категорически не хотела. А в последнее время мы играли только днем и уже давно не были вместе.
– Здесь жестковато, так что ты сегодня сверху, – шепнул я, опускаясь на шершавые камни.
– Экспериментатор, – в голосе Милы я не услышал недовольства, скорее азарт и интерес от предвкушения новых ощущений.
* * *
Ночь в городе Люпек встретила меня лунным светом. За последнее время я стал лучше видеть в темноте, проводя в сутки по 16 часов в подвале. Днем я играл со жрицей, а ночью один, прокачивая чарование. Получалось, что я постоянно таращился во тьму, и тьма вознаградила меня за старания. Тени больше не скрывали от моего взора поглощенные предметы. Кровь темного Лурина просыпалась.
Прогресс выполнения квеста на расследование завис. Было не понятно, что ждет от меня иКсин игры, то ли путешествия в Оренвинг, толи встречи с королевскими дознавателями.
Заглянув в меню персонажа невольно скривился. Несмотря на успех в прокачке чарования, последний десятый навык «пожирателя душ» заставлял задуматься о дальнейших действиях, красуясь гордой единичкой. Наполнять кристаллы убивая умертвий в подвале часовни не получалось, по вполне очевидной причине отсутствия души у восставших. Впрочем сами камни падали с наделенных псевдожизнью существ с завидной регулярностью. По всему выходило, что надо было выходить на поля ПВП и начинать геноцид игроков. Помимо улучшения материального благосостояния, данный процесс сулил освоение 2-й профы в 10 уровень. Остальные чары были +10, лишь «Яд» оставался 6 уровня, скелеты лишенные плоти никак не реагировали на отравленные клинки из-за чего иКсин не засчитывал успешного чарования.
– Именем Закона! – из темноты на меня двинулись стремительные фигуры: – Двуживущий Фолен вы арестованы!
Углубившись в размышления я не сразу среагировал на изменившуюся обстановку. Пока я хлопал глазами, упавшая сверху ловчая сеть резко ограничила возможные варианты. Стоило рассмотреть в колышущемся свете факелов окруживших меня НПС, как мысли о сопротивлении покинули мятежную голову. Узнать по тусклым кирасам местных стражников было не сложно.
– В кандалы его! – повалив наземь, крепкие руки сноровисто скрутили, лишая подвижности.
Выходить из игры я не стал, хоть и испытывал от транспортировки дискомфорт, переходящий порой в болезненные ощущения. Затишье последних дней поимело динамичное продолжение. Мне стало интересно к чему все идет, так как даже предположений о причинах утраты собственной свободы я с наскоку придумать не смог.
– Двуживущий Фолен обвиняется в убийстве стражника города Ликковиг и присвоении казенного имущества, – выдохнув обвинение, крысоподобный НПС уставился на меня цепкими глазками.
– Э-э, – вот и все, что смог я выдавить из себя, осознав причину своего ареста.
– Свидетельские показания двуживущих зарегистрированы по всей форме, – шурша свитками, дознаватель перекладывал их с места на место: – Некие ИзТени, СтрелуНа и МагуПох предоставили в доказательство принадлежавший вам латный доспех.
«– Это всего лишь игра, надо понять в чем квест! В любой задачке должен быть выход», – мозг пытался выработать правильную линию поведения.
– Постойте, а где показания Орка? – главарь разбойничьей шайки не скрывал своего НИКа, а прозвучавшие имена мне ни о чем не говорили.
– Господин Фалантий решил, что предоставленных доказательств вашей вины достаточно, – обрисованная перспектива 7 дневного бана игрового аккаунта за убийство НПС угнетала.
Оказавшись в каменном мешке, по недоразумению дизайнеров игры используемой как тюремная камера, я попытался собрать разбегающиеся мысли в кучу. Постоянные побеги членов шайки Орка из под ареста получили свое объяснение, иначе каким образом выпавший после моей смерти доспех мог оказаться в руках барона. Судя по всему городской глава был заинтересован каким-то образом в этом деле, и от этого все еще больше запутывалось.
Уверенность в безнаказанности у самих игроков получила обоснование, чего спрашивается бояться если условия полученного квеста требуют убивать и грабить НПС. Неясным оставалась реакция населения города, все-таки меня считали если и не защитником, то уж и никак не разбойником с большой дороги.
«– С другой стороны, как поднял барон мою репу в глазах горожан, так и опустит», – надежды на народные волнения питать не стоило. Все-таки это была просто витр-игра, а не полноценное социальное общество.
Куда подевался мой донос, написанный библиотекарем оставалось загадкой. Прибытие королевских дознавателей могло изменить ситуацию в лучшую сторону. Оглядев персонажей трех игроков, прикорнувших безвольными куклами вдоль стен камеры я оскалился. Злость на случившееся поднялась из глубин, затопив моральные устои жаждой крови.
Протыкая брошенные тела, я заполнял кристаллы душ, попутно прокачивая чару. Мой инвентарь никуда не делся, давая возможность использовать все накопленное за последние дни. Оставалось лишь сожалеть, что выставить на аукцион до поры до времени ничего не удастся.
* * *
Солнце пробивалось сквозь свежевымытые стекла, заполняя комнату теплым светом и выдавливая из меня хмарь накопившегося негатива. Стоило расслабиться и не принимать все случившееся в игре близко к сердцу.
Бросив взгляд на стол, я придвинул сложенные аккуратной стопкой листы. Изученные ксерокопии отчетов о состоянии моего здоровья и теоретические выкладки еще в прошлый раз натолкнули меня на определенные мысли. Появившееся свободное время следовало использовать с умом.
– Лена! – я позвал приставленную ко мне отцом Милы горничную.
– Да? – выглянув из кухни, девушка сделала вид, что мой выход из виртуала и двухчасовое копание в компьютере и бумажках осталось для нее не замеченным.
– Расходники для инъекционного блока заканчиваются, могу я попросить предоставить мне список возможных на замену от вашей конторы? – я почти не сомневался, что существуют спец разработки, рачительно отличающиеся от общедоступного ширпотреба: – Только не надо ничего отрицать, просто сделай это.
– Ужин будет готов через 15 минут, – оставив место для маневра, девушка ушла от прямого ответа.
В фармакологическом составе блистеров от мецената, дородной мадам с коровьим взором, содержались наравне с полезными для организма еще и галлюциногенные вещества. Обостренное восприятие мира во время тренировок могло быть простым следствием используемых наркотиков и стоило исключить подобную возможность в будущем и более трезво оценивать свои возможности.
Так же следовало пересмотреть режим тренировок, в последние недели я останавливался только тогда, кода сил двигаться по утоптанной поляне парка уже не оставалось. Разобравшись с надцатого раза в предоставленных диаграммах работы внутренних органов моего тела, я решил снизить нагрузки на руки, сместив акцент на ноги и движения корпусом. Аритмия сердечной системы наступала после кислородного голодания, соотнеся личностные ощущения с предоставленными цифрами, я определил для себя этот момент, как сопровождавшийся легким головокружением. По всему выходило, что это и были первые признаки сбоя в дыхательной системе.
Решив поужинать после тренировки, я покинул квартиру, продолжая обдумывать необходимые изменения в ставшем привычным комплексе упражнений. Прозвучавшие в спину слова Лены остались отрезанными захлопнувшейся входной дверью, молчавшая в первые дни, горничная потихоньку начала вмешиваться с советами в мою жизнь, вызывая раздражение и желание выгнать ее также, как и белозубого предшественника.
К концу дня солнце успело прогреть воздух настолько, что хотелось сбросить часть одежды и остаться в одних спортивках. Редкие прохожие и несколько воркующих парочек на скамейках парка меня смутили, заставляя обуздать порыв. Мой торс был далек от идеала, проступавшие ребра и узкие ленты мышечного каркаса на бледной коже не вызывали поводов для особой гордости. Накинув капюшон я перешел на легкую трусцу, привычный маршрут позволял размышлять на бегу.
