Текст книги "Вирус (СИ)"

Автор книги: Константин Чит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

–Если бы ты была кровным родственником цыган, то умерла бы вместе с ними, – чуть пожав плечами, пояснил я и дополнил: – ну а сами цыгане детей на улице не подбирают, они тоже, знаешь ли, об улучшении наследственности беспокоятся, и девочек воруют соответствующих.

–Это неправда! – заявила она, отстраняясь.

–Добро пожаловать во взрослый мир, – отворачиваясь от неё и возобновляя движение, на прощание сказал я.

Идя по тротуару, я то и дело ощущал точку холодного внимания на своей Ауре. Девушка каким-то образом могла «ходить» через Тени, иначе невозможно было объяснить её мгновенные перемещения, например из тени ларька на крышу магазина, а потом в глухую подворотню. И то, что она смогла затянуть меня в Тень, после чего вытолкнула из нее на высоте десятого этажа, внушало уважение. Иметь такого человека во врагах, я бы никому не пожелал и задумался, как сделать так, чтобы мы смогли в будущем подружиться несмотря на сложившиеся обстоятельства знакомства.

–Один живешь? – думая, что я не знаю о её преследовании, та подгадала момент своего появления в моей квартире как раз в тот момент, когда я стоял спиной к кухне, закрывая изнутри входную дверь.

–Тапочки можешь розовые взять, мама от меня недавно съехала к своему новому мужу, а так да, живу один, родственников больше нет, – указав рукой под вешалку, где хранились тапочки, я принялся снимать куртку.

–Ага! Значит есть мать! А не боишься, что я её буду убивать? – проигнорировав намек на приглашение в дом, девушка стояла посреди коридора, уперев руки в бока.

–Намекаешь на то, что через нее вытянешь всю мою жизнь и я умру? – озвучил я возможный вариант хода мыслей кареглазки, после чего улыбнулся и пояснил: – она у меня Чистая, так что не получится.

–Так ты из-за этого с дядей Марко сцепился? – услышав в моих словах что-то своё, неизвестное мне, из «гостьи» словно выпустили воздух.

–Одевай тапочки и проходи на кухню, – повторил я свое предложение: – чай попьем и поговорим.

Девушку звали Баваль, вернее так её звали в таборе, ни паспорта, ни каких-либо других документов у нее больше не было. По внешнему виду, было ей лет пятнадцать, но может быть и больше, на мой вопрос об этом она ничего не сказала. Жила сколько себя девушка помнила в таборе, до какого-то времени считая себя одной из них. Узнать о том, что она неродная, помогли названные сестры и тетки. Не испытывая любви к девушке за её твердый характер и очевидную, даже по цыганским меркам, красоту, в таборе Баваль перепадала самая непопулярная работа.

После того как в мире наступила пандемия, болезнь не сделала исключения и для девушки. Получать медицинскую помощь в больницах было не в традициях цыган, посему лечили её своими «средствами». В один из вечеров, навестить девушку зашел подвыпивший жених и именно тогда, впервые, она ушла в Тень. Что именно там произошло и зачем на самом деле пришел к ослабленной болезнью, но очень красивой девушке, молодой цыган, догадаться было не трудно, но об этом не было сказано ни слова.

–А я долго не мог понять, в чем моя способность, – признался я, решив в свою очередь поделиться своей «тайной»: – в больнице три месяца выживал только за счет переливания крови, потом еще полгода мыкался, пока разобрался, что да как.

Просидев до самого вечера на кухне, мы болтали, как о всякой ерунде, так и о важных для себя вещах. В какой-то момент времени я поймал её тоскливый взгляд, с которым она посмотрела на сгустившиеся за окном сумерки. Возвращаться ей, судя по всему, больше было не куда и я почувствовал ответственность, которую в результате всего произошедшего теперь несу за эту девушку. Обдумав, как лучше предложить ей остаться, чтобы она не подумала обо мне плохо, я, слегка запинаясь, объяснил, что в комнате матери есть защелка, так что если она останется переночевать, то ей ничего не грозит.

–В конце концов, нырнешь в Тень, – смотря в её карие глаза и не понимая, что она думает о моих словах, привел я последний аргумент: – с твоей способностью «ходить», поймать или догнать тебя для меня просто нереально!

–Спасибо, – впервые улыбнувшись за весь вечер Баваль.

Уснуть, зная что за стеной, в одной со мной квартире, находится такая красивая девушка, было очень сложно. Организм, как назло, отреагировал единственным доступным ему образом и лежать стало совсем неудобно. Другие мысли, о том что я сегодня фактически убил всех тех людей, что заботились о ней с раннего детства, поумерили «пыл». Думая ранее, что буду переживать из-за первого убийства человека, сейчас я больше волновался о том, как сделать так, чтобы Баваль осталась жить у меня дома.

Перевернувшись в очередной раз на кровати лицом к стене, я замер, почувствовав на своей Ауре, в районе затылка, холодную точку чужого внимания. Усилив чувствительность, уловил легкое дыхание, а так же услышал, как промялся диван под весом чьего-то тела. Пошлые мысли, что ещё минуту назад одолевали моё сознание, исчезли, разве что организм не хотел сразу же успокаиваться. Перейдя через Тень, девушка зачем-то пришла в мою комнату и улеглась на стоящий поодаль от кровати диван.

–Спокойной ночи, – произнес я, не став ни поворачиваться, ни еще как-либо выражать свое удивление.

–Лачи рят, – непонятно произнесла она, но суть я уловил, интонации несли куда больше информации, нежели слова.

Глава 37

Утро началось рано, еще затемно я проснулся от того, что на кухне кто-то гремел посудой и ругался на не понятном мне языке. Запах, оставшийся в постели от тела девушки, вкупе с обострившимся слухом, вычленивший ставшие привычными за вчерашний вечер интонации, позволил вновь расслабленно развалиться на кровати. Баваль никуда не ушла, более того, она пыталась что-то приготовить на кухне, на которой, кстати, не имелось особо никаких продуктов.

Разрозненные мысли, начавшие тут-же лезть в мою голову, пришлось отодвинуть усилием воли на задний план. Все догадки, предположения и прогнозы, можно было обдумать и позже. Сейчас же надо было для себя понять, как я отношусь к тому, что она ворует еду, так как иначе я никак не мог объяснить витающий по квартире запах свежего хлеба и звуки скворчащей на сковороде яичницы.

–Проснулся? – заглянув в комнату, Баваль была полностью одета, в новые вещи, не те, что были на ней вчера.

–Привет, да, – заторможено произнес я, вновь «плененный» её красотой.

–Завтрак готов, пошли есть, – произнесла она обыденным тоном, как если бы мы жили с ней сто лет вместе.

–Умоюсь и приду, – не торопясь вылезать из под одеяла, под которым мой организм опять отреагировал на девушку определенным образом, нашелся я что сказать.

–Не задерживайся там, – бросив на одеяло насмешливый взгляд, которое я зачем-то схватил одной рукой, она двояко пошутила.

«-Умная», – не зная, хорошо это или плохо, мысленно вздохнул я, после чего откинул одеяло и встал, решив перестать стесняться.

Впрочем, Баваль уже ушла на кухню, так что «жест» оказался никем не оценен. Пройдя в ванну, почистил зубы, после чего решил не принимать душ, давать девушке повод шутить из-за задержки в ванной комнате, я не захотел. Вернувшись в комнату, достал из шкафа последнюю футболку, как-то незаметно весь запас чистых вещей закончился и находился сейчас в корзине для стирки. Проходя мимо турника, покосился на перекладину, прикрутил я его в свое время слегка кривовато, а сейчас мне он вообще больше был не нужен.

«-Надо еще с закалкой внутренних органов разобраться, – напомнил я сам себе: – получилось у меня что или нет, так и не понятно, зря я что-ли с крыши прыгал?»

За завтраком Баваль больше молчала, ограничиваясь повседневными фразами про «соль и перец», я тоже не особо болтал, испытывая непонятно с чего навалившуюся подавленность. Обычно я ел быстро, но не сегодня, впрочем приготовлено было вкусно, так что съел я все, хоть и потратил на это минут двадцать. Оставшись после этого сидеть за столом и пытаясь понять, что меня беспокоит, я с некой отстраненностью наблюдал за тем, как Баваль собирает со стола, моет посуду, убирает ее в шкаф.

–Знаешь, я вот сижу и не могу понять, кто я такой, – мысли и чувства, которые до этого крутились на задворках сознания, наконец-то оформились в четкие слова: – вчера из-за моих действий умерли люди, близкие тебе люди, а я, как ни в чем не бывало, мало того что пригласил тебя к себе домой, так еще и ночевал по одной крышей.

–Тогда уж надо спрашивать, кто я такая, – присев напротив меня за кухонный стол, Баваль вновь уставилась на меня своими карими глазами: -вчера убили всех людей, которых я считала с детства своими родными, а потом я сама пришла в спальню к тому, кто их убил.

–Но ведь у нас ничего не было? – запоздало спохватился я.

–Не было, – кивнула она, продолжая на меня смотреть своим странным, гипнотизирующим взглядом.

–Я бы хотел попросить тебя не уходить, – не зная, как подвести разговор к возможности признаться девушке в том, что решил о ней заботиться и не давать больше никому в обиду, поспешно произнес я.

–Ну и почему же я не должна уходить? – словно давая мне возможность выговориться, она тряхнула черными кудрями, отчего свитые в пружинки волосы смешно подпрыгнули вверх и вниз.

–Я не дам тебя в обиду, буду защищать, даже от самого себя! – хоть и с запинкой, но получилось у меня сказать.

Томительная пауза, возникшая после моих слов, нервировала побольше, чем направленный накануне в мою сторону пистолет. Чуть склонив голову, Баваль словно прислушивалась к чему-то своему, одновременно с этим начав поглаживать столешницу стола кончиками пальцев. Я изо всех сил пытался придумать, что еще сказать, чтобы усилить эффект от своего признания, но ничего вразумительного в голову не приходило.

–Знаешь, мне там страшно, – зазвучавший голос был настолько тих, что пришлось волевым усилием улучшить свой слух, дабы разобрать её слова: – в таборе всегда было шумно, постоянно что-то происходило, кто-то куда-то шёл, где-то что-то делал, а там ничего.

–В Тени? – догадался я, уловив схожие нотки интонаций в словах Баваль из вчерашнего рассказа о Тени, и о том, как она через нее ходит.

–Да, там, – словно не желая произносить лишний раз слово Тень вслух, согласилась она и продолжила: – вчера, оставшись одна, я зажгла весь свет в комнате, но ощущение тишины и одиночества, были такие-же как там и, знаешь, мне стало страшно, очень страшно, что теперь так будет везде, не только в Тени, но и днем, и вечером и утром!

–Я постараюсь всегда быть с тобой рядом! – попытался я еще раз выдать успокаивающую фразу.

–Почему? – лицо девушки неожиданно стало каким-то без эмоциональным, равнодушным.

–Хочу, я просто этого хочу! Хочу чтобы ты была счастлива! – не нашел я ничего более умного, чем сказать правду без всяких прикрас.

–Знаешь, баба Годявир научила меня понимать, когда люди говорят ложь, – вновь начав водить по столу пальцами, Баваль опустила взгляд вниз: – а потом у меня появились новые способности, и я сама научилась определять, когда мне говорят ложь.

–Э, я не очень тебя понимаю, – думая вначале, что девушка скажет, что не верит моим словам, под конец фразы я слегка подзапутался.

–Оказалась, что баба Годявир многим лгала, недоговаривала, вводила в заблуждение, хоть и считалась самой мудрой в таборе, – как если бы я ничего и не говорил, продолжила свой монолог сидящая напротив меня девушка: – я потом спросила ее, зачем она это делает, ведь её «наука» определять, когда кто-то лжет, не показывала, когда она сама лгала, а она мне сказала, что правда не всегда нужна людям для счастья, только избранные могут быть счастливы и жить в правде!

–Значит у нас есть шанс узнать, избранные мы или нет! – дослушав Баваль и вроде как её поняв, улыбнулся я.

–То есть ты и в правду не чувствуешь ничего на сердце, хоть и осознаешь, что из-за тебя вчера умерло двадцать семь человек? – голос девушки окреп, но глаза она так и не подняла, продолжая смотреть в стол.

–Чувствую, чувствую что уже не контролирую свою жизнь, – вопроса Баваль оказалось достаточно, чтобы новая порция осознанного восприятия действительности наконец-то оказалась воспринята моим я и быть озвученной: – с каждым днем происходит все больше и больше событий, их значения порой несущественны, но они словно кирпичики одной стены, которая растет с неконтролируемой для меня скоростью! Знаешь, я даже в магазин не могу сходить, или по дому прибраться, это как горная река, меня несет и несет вперед, я не то что не контролирую это, я даже осознать того, чего успел добиться или натворить не успеваю!

–Значит я для тебя якорь?! – взметнулись кудри Баваль вверх от резкого движения головой.

–Какой ещё якорь? – девушка опять вгоняла меня в непонятки.

–Эмоциональный якорь, используется для психологического сдерживания подсознания, наделяя субъекта привязкой к эпизоду жизни с сильным эмоциональным посылом! – выдала та, после чего смутилась и, видимо впечатлившись моим вытянувшимся в удивлении лицом, продолжила: – я хотела сказать, что смотря на меня, ты будешь вспоминать о погибших людях и это позволит вносить корректировку в принимаемые тобой решения.

–Э, ну, не знаю, думаю нет, по крайней мере, я ни о чем таком не думал, – так до конца и не поняв, всерьез Баваль так считает, или я чего-то не так понял, решил продолжать придерживаться максимально правдивого общения.

–Ладно, потом разберемся, – улыбнулась девушка и мне вновь стало комфортно находиться в её обществе.

Предложив после завтрака пойти погулять, я неожиданно получил от Баваль отказ. Девушка сослалась на то, что по дому довольно много приборки и ей придется до вечера здесь возиться. Благоразумно не став предлагать своей помощи, я решил идти один, тем более что мне нужно было где-то раздобыть себе новый телефон. Старый аппарат, находясь в карманах брюк, не пережил падения с десятого этажа, так что от подарка Осича остались только чуть поцарапанные смарт-часы.

Выйдя из квартиры, я спустился пешком вниз, после чего некоторое время постоял перед парадной дверью, не решаясь выйти на улицу. Ощущения, которым я до эпохи пандемии не придавал никакого значения, в последнее время все чаще «заявляли» мне о своей состоятельности. В последний раз я испытывал предчувствие перед тем как свернуть в подворотню, где вместо драки с серебряного ранга бойцом, поимел очень много проблем с цыганским табором.

–Вроде все.., – почувствовав через какое-то время, что ощущение нежелательности выходить на улицу прошло, я толкнул дверь и, оказавшись на свежем воздухе, успел заметить отъезжающий от подъезда соседнего дома представительного вида автомобиль.

Уверенность в том, что в салон данного авто буквально минуту назад села моя бывшая одноклассница Марина, имела девяносто девять процентов вероятности. Как и почему мне не следовало с ней встречаться, я даже не пытался сейчас угадать. Каким-то образом мне стало понятно, что многие вещи в нашем мире происходят не просто так, а так же имеют свои закономерности и принципы. Если для собственного благополучия в будущем, мне нужно простоять в пахнущем кошачьей мочой подъезде на пару минут дольше, то я, не особо парясь, это сделаю и тут же забуду о произошедшем.

Думая вначале пойти куда-то в сторону дороги, я переменил своё желание, свернув к пустующей детской площадке. Получив вчера способность влиять на гравитацию, я захотел сейчас её потренировать, благо ощущение, как я это делал, все ещё оставались свежими. Пройдя вперед и встав по центру пустого пространства, я мысленно потянулся к тому, что было вокруг меня и, явно потратив эм-энергию, усилил давление. Снег, лежавший со вчерашнего дня, в полуметре вокруг меня осел, как если бы сверху кто-то поставил свою гигантскую ногу или прижал соответствующего размера ладонь.

–А если так? – пробубнил я, недовольный тем, что снег осел довольно бесформенным пятном.

Через какое-то время весь снег на детской площадке был утрамбован до «асфальтного» состояния. Дошло даже до того, что в одном месте погнулась низенькая железная оградка, разделяющая территорию для самых маленьких от тех, кому постарше. Финальным штрихом, которым я захотел закончить свои эксперименты, была попытка уменьшить давление на спрессованный снег и вернуть ему былую «пушистость». Закономерно у меня ничего не получилось, а эм-энергия окончательно закончилась.

–И ничего здесь не было, – подойдя к погнутому месту оградки, я взялся за неё голыми руками и, не сильно то и напрягаясь, выправил сантиметровой толщины железные прутья назад.

Двинувшись после этого прочь со двора, я мысленно размышлял о том, что без телефона не только оказывается не знаю, как связаться с кем-то из знакомых, но и за переделами своего района буду вынужден ориентироваться исключительно по центральным улицам. Оказавшись на идущем вдоль проспекта тротуаре, я почти сразу же пристроился бежать за группой пожилых людей. Человек десять, они довольно бодро трусили куда-то в сторону рынка, направление совпадало с локацией дома в котором жил Захар.

Пробежав минут пять, я правильно дышал диафрагмой, выдыхая на приземление опорной ноги. После этого мне пришла в голову мысль, а что, если ещё добавить и гравитационного воздействия в этот момент времени, дабы приземление было наиболее жестким. За очередным «витком» эксперимента я не заметил, как остался бегущим по тротуару один, группа пенсионеров куда-то свернула, видимо по своим делам. У меня же не особо что и получалось, эм-энергия, которую я культивировал за счет правильного дыхания, тут же расходовалась на оперирование гравитацией.

–Хрен с тобой, – сбившись в очередной раз и не сумев удержать «тепло», которое нет-нет да прокатывалось по моему телу, я оглядел окружающие меня дома и, сориентировавшись, свернул во дворы.

Сколько бы я не набирал в домофон нужную мне квартиру, открывать никто не спешил. Судя по всему, насидевшийся дома за период временной слепоты, сейчас Захар был где угодно, но только не здесь. Решив тогда посетить фитнес-центр с залом Сан Саныча, я снова перешел на бег, культивируя эм-энергию без всякой гравитации. Как-то так получилось, что после собрания во дворе соседских домов, я выпал из жизни Дружины и мне было по-человечески интересно, что сейчас у них происходит и есть ли действительные подвижки в плане переселения родственников рекрутов в столицу из периферийных городов.

Глава 38

Пока бежал, «поймал» себя на том, что я как-то излишне спокойно воспринимаю все те изменения, что со мной происходят. Раньше я не мог ощущать поступление эм-энергии и её количество, сейчас же я даже на тату ни разу не посмотрел, просто чувствуя все это непонятным образом. Тоже самое было и с sigma-мутацией, прыгая с крыши дома, я ничего не ощущал, зато сейчас в памяти отложился момент, что при повторном падении отчетливо осознавал отсутствие данной связи. Чтобы хоть как-то объяснить себе происходящее, решил, что с гравитацией мне удается «работать», так как она имеет сродство с кинетическими чувствами и тем самым подпадает под tau-мутацию. Если я мог усилить или ослабить слух, зрение, обоняние и прочее, то и с гравитацией вполне вероятно происходит то же самое.

–Изменять я её могу только в зоне действия своей Ауры, – сохраняя ритм дыхания, произнес я, опять начав разговаривать сам с собой: – так что это такое-же пространство моего тела, просто энергетическое.

Новая идея, постараться как-то растянуть Ауру, дабы увеличить зону «поражения» гравитацией, столкнулась с тем, что я почти уже добежал до фитнес-центра. Немаленькая такая толпа народу, стоящая перед зданием, переключила моё внимание на происходящее, заставив отложить несвоевременные сейчас мысли и эксперименты. Бородатый Макс и долговязый Леха, оставались себе верны и стояли чуть сбоку от общей массы людей, не толпясь и от этого легко идентифицируясь с большого расстояния.

–Привет, – обойдя толпу и подойдя к парням, поприветствовал их я, пожав после этого протянутые ладони.

–А говорили что ты третий круг взял, – разочарованно оценил силу моего рукопожатия Леха.

–А оно тебе надо, чтоб кости ломали при каждом рукопожатии, – ободряюще мне улыбнувшись, возразил Макс своему корешу.

–А кто про третий круг говорил? – удивился в свою очередь я, даже не подозревая, что являюсь хоть для кого-то «объектом» обсуждения.

–Валентина болтала, – отмахнулся Леха от моих слов и указал на вход фитнес-центра, где наметилось какое-то движение: – о, вроде начинают запускать!

Среди моих знакомых было не так уж и много девушек, а с именем Валентина вообще одна. Сестра мордатого Сёмы могла узнать о прогрессе моей iota-мутации только от своего брата, что в свою очередь обозначало интерес руководства Дружины к моей персоне. Пока я предавался размышлениям и домыслам, стоявшая перед зданием толпа пришла в движение и начала заходить внутрь. Зачем всех нужно было держать снаружи, перед этим собрав в одном месте, я так и не понял. Спустя минут десять подошла и наша очередь, Макс и Леха прошли вперед, я оказался последним.

–Идентификация, – протянув сканер для считывания QR кода, произнес подзаколебавшийся от монотонной работы охранник.

–Я телефон разбил, – заранее видя, как остальные предъявляют свои гаджеты на входе, я успел обдумать ситуацию и пришел к выводу, что если меня не пустят, то это будет и к лучшему.

–Что там? Он свой. А чего раньше молчал? – на три голоса спросили одновременно остановившиеся меня подождать Леха и Макс, а так же второй охранник, видимо старший в смене.

Короткого диспута, в котором кореша поручились за мою личность, оказалось достаточно, чтобы меня пропустили. Пока стояли, я старался не сильно пялиться на оружие охранников. Два автомата, разгрузка с рожками патронов, еще и по два пистолета, Сан Саныч демонстрировал серьезность созданной им организации. Пройдя дальше, мы свернули в фойе налево и, поднявшись по лестнице, оказались в актовом зале, в котором я еще ни разу не был. Почти все кресла оказались заняты, только перед самой сценой, в первом ряду, имелись свободные места. Но Леха и Макс даже не подумали туда идти, уверенно свернув к задним рядам.

На галерке нашлось несколько кресел, на которых мы и устроились, поздоровавшись с оказавшимися рядом парнями. Далее все было довольно скучно, на сцену поднялись какие-то мужчины в пиджаках, ещё был наш Лидер и пара его ближних. Установленные микрофоны время от времени фонили, смазывая произносимые с «трибуны» слова, свет, предназначенный освещать происходящее на сцене, почему-то был направлен в зал, на собравшихся людей. Общий смысл слов и действий всего происходящего сводился к тому, что общественная организация Дружина получала официальный статус чего-то там от администрации города. Довольный вид Сан Саныча демонстрировал, что для него это было очень значимо. Да и среди зрителей в зале наблюдалось воодушевление, некоторые из тех, кто был постарше, переглядывались с довольным видом и пожимали друг другу руки.

–И зачем нам этот статус? – как бы про между прочим произнес я, стараясь, чтобы меня услышал только Леха или Макс.

–Тебе разрешение на ношение огнестрельного оружия не нужно чтоли? – удивился Леха, а Макс сделал жест рукой, призывающий к тишине.

Вняв жесту бородатого, я замолчал, обдумывая услышанное. Гладкоствольное оружие и до эпохи пандемии можно было купить, хоть и с ограничениями. Если же разговор шёл о нарезном оружии, то это координатным образом меняло дело. Глянув на Макса, как если бы хотел получить от него подтверждения своих мыслей, добился лишь еще одного, неопределенного жеста. В конце собрания Сан Саныч выдал патетичную речь, типа оправдаем, всем покажем, многого добьемся и так далее. Судя по его сияющему виду, он и в правду верил в то, что у него все получится. Но, по моему мнению, какие-бы цели он не преследовал, одно то, что ему нужно официальное разрешение от нынешней Власти на владение оружием, опускало в моих глазах лидера Дружины до уровня пенсионера-инвалида, пришедшего в поликлинику и требующего талончик на бесплатный анализ мочи.

–Ну что, пошли в охотничий магаз? – после того как все закончилось и народ стал покидать актовый зал, спросил Леха у Макса.

–Пошли, – согласился бородатый, после чего глянул на меня и сказал: – Игорек, ты бы телефон себе купил да приложение вновь поставил, без него тебе ничего не продадут.

–Да у меня и на кухне нож для мяса есть, – услышав про охотничий магазин, я тут же сообразил, что никто нам нарезного оружия не даст и разговор идет об обычном гладкостволе.

–Но приложение в телефон тебе лучше бы было поставить, – по своему не согласился со мной Макс.

Спустившись в фойе, пришлось немного подождать, толпа из актового зала не могла так же быстро пройти через входные двери, где продолжали дежурить оба охранника. Леха, воспользовавшись заминкой, обратился к одному из них с вопросом, нет ли у них подержанного телефона на продажу. Мобила нашлась, но была она далеко не новой и с треснутым экраном. Валялась на «вахте», забытая кем-то из посетителей спортзала, она имела полностью заряженную батарею и скинутые до заводских значений настройки. Я сказал, что мне такое не надо, на что оживившийся было охранник сник, буркнув, что в комиссионке всё равно возьмут.

До дома я шел в странном состоянии, вроде бы ничего за прошедшие пару часов не произошло, а настроение было не очень. Открыв дверь своим ключом и войдя в квартиру, сообразил, что всё это время подспудно думал о девушке. Оставив её одну, в незнакомом месте, лишив перед этим почти всех родственников, я совсем не подумал о том, что она будет чувствовать.

–Привет, ты как? – заглянув в комнату, где Баваль смотрела телевизор свернувшись «калачиком» на сложенном диване, спросил я.

–Плохо, – выключив экран нажатием кнопки на пульте, ответила она.

–Э, – растерялся я, после чего попытался оправдаться: – могла бы со мной пойти, сама же отказалась.

–Ты меня не взял с собой, – безапелляционно заявила она.

–Подожди, – от испытываемого мной минуту назад чувства вины не осталось и следа: – я же спросил тебя, пойдешь со мной, и ты сама отказалась!

–Ты мужчина или нет? Зачем ты меня спрашиваешь? – вгоняя меня в состояние растерянности, Баваль продолжала смотреть в пол, не поднимая на меня взгляд: – ты или мужчина и я останусь с тобой, или нет!

–Я мужчина, – как можно тверже сказал я, после чего решил сменить тему: – ты обедать будешь? Давай пиццу закажем?

–Ты опять? – на этот раз она не только подняла взгляд карих глаз, но и сама встала с дивана: – я же сказала, ты или мужчина или нет!

–Если я мужчина, то ты сейчас станешь моей женщиной! – с трудом удерживая злость, которую вызвала своими словами во мне Баваль, сквозь зубы процедил я.

–Мог бы и прошлой ночью сообразить, теперь жди новой ночи, – как если бы говорила о каких-то совершенно обыденных вещах, отмахнулась она от моей угрозы и двинулась на выход из комнаты: – иди мой руки, обед готов, сейчас накладывать буду.

Оставшись стоять посреди опустевшей комнаты, я пытался сообразить, как вести себя дальше. С одной стороны, мне нравилось та позиция, которую отводила мне в своей жизни девушка. С другой стороны, я не понимал, когда она может в очередной «взбрыкнуть» и как будет реагировать на то или иное моё действие. Встряхнувшись, отчего непроизвольно вырвавшийся контроль над Гравитацией заставил скрипнуть пружинами стоящий рядом диван от навалившейся на него нагрузки, я развернулся и пошел в ванну. По пути, ради тренировки специально уменьшил силу притяжения и ощутил себя словно космонавт на поверхности Луны.

Приготовлено было все вкусно, но немного. Продукты, из которых оказался сварен суп, мясное рагу, а так же салат с кусками трех видов сыра, имели очевидный для меня источник своего происхождения. Начав обед, я вначале подумывал о том, чтобы «осадить» Баваль и заставить её прекратить воровать чужие вещи, но к концу приема пищи трезво переоценил свои финансовые «силы» и промолчал. По любому получалось, что если я даже устроюсь на работу, первая выплата денег будет в лучшем случае через пару недель, да и сумма, наверняка, получится смехотворной.

–Спасибо, вкусно, – откинувшись, я облокотился спиной на подоконник и поблагодарил Баваль.

–Явэн састэ, – видимо используя ставший ей родным, цыганский язык, ответила девушка.

–Что по телеку интересного показывали? – чтобы хоть как-то заполнить возникшую паузу, спросил я.

Баваль довольно скептично прокомментировала некоторые новшества, которые ввело правительство и извещало население страны. Я, с удивлением отметил, что во многом с ней согласен, особенно в том, что основной упор сделан на сохранение Власти у тех, кто сейчас и так находится у Власти. В конце пересказа Баваль сообщила, что всех туристов, отдыхавших на Мальдивах в новый год захватили в заложники и теперь требуют у нас каких-то неимоверных уступок.

–А если нет, то что, убьют их? – заинтересовался я.

–Да, будут долго убивать, чтобы все их родственники тоже гарантированно умерли, – подтвердила Баваль, домывая последнюю тарелку: – как я поняла, там в есть кто-то из родственников высокопоставленных деятелей, так что вроде как собираются идти на уступки, но это не точно.

–Знаешь, а ведь туризм в таком ключе скоро полностью исчезнет, – подумав, озвучил я пришедшую мысль: – ведь куда бы ты не поехал, тебя могут захватить и угрожать теперь не только смертью заложника, но и всех остальных кровных родственников.

–Мы поэтому в столицу и перебрались, в том доме-колодце, уже живет шесть, то есть пять семей, – поддержала разговор со своей стороны Баваль, запнувшись в конце фразы и продолжив после небольшой заминки: – только вот после вчерашнего, сход общины наверняка решит сменить место, плохое начало, плохая жизнь.

–Ну, здесь многие стараются сейчас передислоцироваться, чтобы жить рядом, полиция, военные, да и простые люди, – вспомнив слова Сан Саныча, о переезде родственников и проживании вместе, мне неожиданно пришла в голову один вопрос: – слушай, а вы давно своим табором в столицу приехали?

–Приехали недавно, за неделю до нового года, а с последнего места стронулись еще в начале декабря, – закончив с посудой, Баваль присела с другой стороны стола.

–Получается, вы уже знали, что существует sigma-мутация и она может убивать кровных родственников!? – толи возмутился я циничностью Властей, так долго державших людей в неведении об имеющейся опасности, толи поразился осведомленности старейшин у циган.

–Мне четырнадцать лет, – неожиданно ошарашила меня Баваль, сбивая с мысли и заставляя думать о другом: – по нашим законам, я еще два года назад должна была выйти за муж, но я сбежала, меня нашли полицейские и вернули назад, в табор, потом еще ловили, даже с поезда один раз сняли, так что если старейшины что-то и знали, то только от Властей, у них с ними свои связи, взаимовыгодные.