Текст книги "Вася (СИ)"

Автор книги: Константин Чит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Чит Константин
Вася

В А═С Я

Глава1

По-осеннему времени в нашей деревне темнело рано. Я шел по улице, обходя стылые лужи и стараясь не наступать в раскисшую грязь. Луна изредка проглядывала сквозь разрывы облаков, после чего вновь скрывалась, заставляя идти почти в полной темноте.

-Ну что, готово? – неожиданно раздавшийся голос, заставил нутро сжаться от страха.

-А-а?! – с моих губ сорвался постыдный вскрик, а сердце зашлось в сумасшедшем ритме.

-Говорю готово? – прозвучав повторно, тембр молодого голоса оказался уже не таким страшным и я смог узнать сына мельника.

-Да, то есть нет, – подслеповато всматриваясь в темноту проулка, из которого на меня надвигалась массивная фигура, я заторопился объяснить: – надо Афроську просить!

-Ты лишними зубами что ли обзавелся? -Гаврюша всегда угрожал, если не понимал собеседника.

-Я в лавке книгу «Евгеника» видел, там руна Огня есть, – вжав голову в худые плечи, под занесенным пудовым кулаком, я чуть подогнул ноги, ожидая удара.

-Ты же говорил, что сам ее составил? -голос у детины изменился до опасного шёпота: – брёхал?!

-Да нет же, я составил, но лучше проверить, сравнить надо! – затараторил я.

-С чем сравнивать? А! С книго-ой! – растянув букву, недалекий от рождения, но щедро одаренный силой, парень продолжал угрожающе нависать надо мной.

-В лавке его отца, рябой там каждое утро пыль на полках протирает, – все еще не уверенный, что смог внятно донести свою мысль, подбавил я фактов.

-Да погоди ты, – угроза ушла из его голоса, сменившись задумчивыми нотками: – руна Огня?В книге?

-В книге! Но там цифрами и словами, но я по ним руну вычерчу! -торопясь подтвердить, я закивал головой для большей убедительности.

-А если не получится книгу достать? – чуть приспустив руку, но все еще держа пальцы сжатыми в кулак, засомневался Гаврил.

-Надо достать, я руну сам рисовал, а вдруг неправильно? Это же на всю жизнь без дара остаться можно! – пригрозил я и поспешил добавить, заметив начавшего хмуриться собеседника: – а там она готовая, а книгу витязь писал!

-Витязь! – благоговейно выдохнул сын мельника.

Сколько себя помнил, я всегда мечтал о том, как достигну ранга мастера или, как минимум, витязя. Невеликого роста, худой и с плохим зрением, в следствие телесной ущербности и слабого здоровья, ни к какому труду «руками» я был не пригоден.═Из-за этого я большую часть времени═был полностью предоставлен самому себе и мог мечтать о рангах═ днями и ночами═на пролет.

На Руси, при общем количестве одаренного населения более девяноста процентов, большинство достигало лишь ранга ученик в способности управления бахиром. До следующей ступени воина дотягивало не более пятнадцати процентов. Ну а стать ветераном могли уже совсем не многие.

Столь большое количество одаренных среди населения Руси обеспечивалось искусственным образом. Любой человек, родившийся без дара, был обязан ходить в школу и, по достижении пятнадцати лет, пройти обряд «единения со стихией». В зависимости от того, чему отдавали предпочтение родители, энергетическое тело подростка изменялось при использовании специального артефакта и стихийной руны.

Пройти единение с Землей, Водой или Воздухом мог любой житель на Руси, чего нельзя было сказать о других стихиях. Например, пройти единение со стихиями Металла или Дерева дозволялось только тем, чьи семьи имели на это право, служа долгое время на пользу империи или за выдающиеся заслуги перед слугами Царя.

А для того, чтобы стать адептом стихии Огня, требовалось пройти еще и специальный отбор, устраиваемый один раз в году в наиболее крупных городах. После успешного единения со стихией Огонь, такие ново-одаренные становились пожизненно находящимися на Царской службе и, в случае войны, подлежали обязательной мобилизации.

Добраться до города и пройти строгий отбор для родившихся в деревнях парней являлось заветной мечтой. Но, даже сбежав из дома и преодолев несколько сотен верст до города, подростки были вынуждены возвращаться назад. Без личного присутствия родителей, или хотя бы отца, стать одаренным стихии Огня, было не возможно.

В самих деревнях обряд единения с дозволенными стихиями проводился в «рунных» избах. Специально отстроенные по указу еще деда нынешнего Царя, здания размещались в наиболее людных поселениях, охватывая близлежащие деревни. Приписанный к избе, специальный писарь занимался тем, что подготавливал для каждого подростка индивидуальную руну. Живя в непосредственной близости от подрастающих детей, писарь имел достаточное время, чтобы все подготовить и помочь не одаренному овладеть даром.

Обеспечение успешного прохождение обряда зависело не только от работы писаря, но и от самого юноши или девушки. Во время «единения со стихией» подросток должен был использовать навыки и умения, которым обучали в стенах школы. Заставлять учиться никого не было нужды, каждый понимал, что от прилагаемых усилий зависит собственное будущее.

Несмотря на старания подростков и потраченные империей средства на школы и «рунные» избы, почти десять процентов населения оставалось не способными к использованию техник. Цифра была столь велика из-за того, что имелась всего лишь одна попытка стать одаренным. Энергетическое тело человека во время обряда претерпевало необратимые изменения и отменить неудачную трансформацию не представлялось возможным.

Причин, по которым срывалось вживление руны могло быть несколько, и наиболее частая из них, это утрата концентрации. За годы посещения школы, детей учили внимательности и пространственному мышлению. Это требовалось для того, чтобы будущие пользователи бахира смогли не только удержать в своем воображении образ индивидуально рассчитанной руны во время обряда «единения со стихией», но и пользоваться, в последствии, другими техниками.

Еще одной из причин, по которой мог произойти сбой в обретении дара, становился неправильный расчет при составлении руны. Десятилетия назад, каждый такой случай рассматривался следователями из Столицы, выявляя крамолу и усматривая в действиях писарей «рунных» изб попытку подрыва основ благополучия нашей империи. С тех пор времена сильно изменились и на информацию о неудачно закончившемся обряде из Столицы не следовало никакой реакции.

Родители, чьи отпрыски должны были пройти «единение о стихией», видя изменившееся положение дел и желающие благополучного приживления руны, задабривали приписанного к нашей и трем соседским деревням рунного писаря. Высланный из крупного города, господин Кувичов брал только рублями, не опускаясь до продовольственного бартера.

Из года в год, за время своего пребывания в нашей деревне, писарь уменьшал количество рун, составляемых лично. В прошлом году, дошло до того, что писарь работал с рунами только для тех подростков, чьи родители смогли скопить нужную сумму денег. Для всех остальных, руны составляли набранные в услужение из местных и кое как обученные, двое помощников.

Помощники не скрывали информацию о порученном им деле, а скорее напротив, хвалились собственной значимостью в каждом дворе. Жители деревни восприняли это благосклонно, в тайне надеясь, со временем, совсем избавиться от жадного писаря. Неудачно закончившийся обряд с одним из подростков в корне переменил отношение деревенских к помощникам и послужил поводом для драки.

Доказать, кто из двоих помощников составил руну неправильно, разгневанным родственникам было невозможно. Как и доказать, что подросток сам во всем виноват, утратив концентрацию. Побои переросли в тяжкие телесные, закончившиеся ночью смертью одного из парней. Господин Кувичов равнодушно отнесся к случившемуся, и единственной реакцией с его стороны стало объявление об освободившейся вакансии.

Отец давно желал пристроить меня к труду и халява закончилось, стоило ему сговориться с господином Кувичовым. Теперь, каждый день после уроков, я приходил в «рунную» избу и допоздна засиживался за выданными книгами. Мне потребовалось десять месяцев, чтобы писарь признал мое обучение законченным и допустил до создания рун. К сожалению, моя радость от этого события длилась не долго.

В тот же день, стоило господину Кувичову уйти домой, как я был жестко избит Виктором. Помощник писаря имел восемнадцать зим и ранг ученика в стихии Воздуха. Противопоставить этому мое тело нечего не смогло, и как следствие, я был «назначен» тем самым помощником, который станет готовить руны для проходящих в этом году обряд подростков. Размышляя тем же вечером о случившемся, я сообразил, что Виктор отчаянно боялся повторить судьбу убитого год назад напарника.

Подтверждение своим домыслам я получил уже наследующее утро. В нашей деревне почти все население приходилось друг другу родней. Сын, дочь, племянник, двоюродный брат и так далее, любой имел дальнее или близкое родство с разменявшими в этом году пятнадцатую зиму ребятами. И каждый встречный на улице житель деревни, норовил пригрозить мне скорой расправой, в случае неудачи во время обряда «единения со стихией».

Посещая «рунную» избу ежедневно, у меня почти не оставалось времени на прогулки. Ну а после того, как Виктор распустил слух, что на этот год составлять руны буду я, участившиеся придирки заставили совсем отказаться от праздного шатания по улицам деревни.

Еще больше ситуация осложнилась в школе, учащиеся вместе со мной парни и девчонки, стали требовать руны, которые считали для себя наиболее подходящими в будущей жизни. То, что заявленный родителями выбор отличался от их собственных желаний, подростков волновало в последнюю очередь.

-И что? Ты сможешь из цифр руну вычертить? – наконец-то обдумав мои слова, Гаврюша решил развеять остающиеся сомнения.

-Да, – подтвердил я, мысленно возведя глаза к небу.

-Ладно, после школы подойдешь на задний двор, а с Афроськой я сам поговорю, – не прощаясь, сын мельника, отец которого выбрал для наследника стихию Воздуха, исчез в темноте переулка.

Поежившись от осенней прохлады, я поплотнее запахнул плащ и двинулся к отцовскому двору. Привыкшая за последний год к моим задержкам, семья спала, погасив свет и закрыв избу на засов. Хлев привычно встретил мое появление теплом и мерным дыханием домашней скотины. Притворив за собой дверь, я устроился в углу на оставшемся с позапрошлой осени сене. Сон, не смотря на усталость, отчего-то не шел. Закрыв глаза, я в который раз стал просматривать вспоминания из прежней жизни.

Глава2

На следующее утро, мое пробуждение привычно ознаменовалось бряцаньем пустых ведер. Старшая сестра, имевшая ранг ученика в стихии Воды, за один раз могла выдоить молоко из четырех коров.

-Вася, вставай, мать на стол собирает, – погнала меня из хлева Мария.

-Заморозки ночью что ли были? – порыв холодного воздуха, воспользовавшись щелью у оставшейся неприкрытой двери, заставил поежиться.

-Иди уже, зяблик, – обозвав привычным прозвищем, сестра принялась активировать технику.

Пересекая двор, я несколько раз наступил на покрывшиеся льдом лужи, наглядно подтверждавшие, что ночью температура действительно опускалась ниже нуля. Впрочем, градусников, как и шкалы Цельсия, здесь не знали. Отринув ненужные сейчас воспоминания, я поспешил зайти в сохранившую тепло избу. Мятый плащ я повесил на вбитый в стену прихожей деревянный колышек и обтер лапти о пестрый коврик. В трапезной витал запах свежего хлеба и топленого сала.

-Задохлик проснулся, опять за троих есть будет, – не преминул попенять средний брат о том, что вносимая в семейный бюджет денежка с моих трудов была самой незначительной.

-Скоро совсем ослепнешь, если и дальше будешь сидеть по полночи за книгами, – доброе слово от мамы всегда «согревало» сердце.

-Он магом Огня мечтает стать, думает, что его родовитый купец в караван охранником возьмет! – самая младшая, но уже успевшая стать «язвой», сестра Лизка выдала один из последних вариантов желаемого будущего, одолевавший умы всех подростков в деревне.

-Где там Мария? – чуть склонив голову и выглянув сквозь окно на двор, отец семейства привычным движением огладил жидкую бороду.

-Садитесь уже, – подтолкнув пошедшего в отца кряжистой статью в плечах Леху, мама усадила старшего брата за стол.

Отец так же занял привычное место с торца и осмотрел семейство. На каждом из детей он задерживал взгляд, мысленно прикидывая, не надо ли сделать «втык» за прошедший день и нет ли необходимости в «крепком» напутствии на день грядущий.

-Вот и я, – с выбившимся из под косынки локоном соломенных волос, Мария заняла свое место за столом.

Завтрак прошел быстро, я только и успел съесть половину каши в своей тарелке, как отец отложил ложку в сторону. Остальные последовали за ним, по традиции на Руси засиживаться за остающейся на столе едой, после того как глава семьи закончил трапезу, было не принято.══

-Алексей, проводи Ваську до школы, не ровен час опять побьют, – отец решил проявить обо мне заботу.

-Толку то, не утром, так после поймают, – кивнув головой в знак согласия, старший брат все-же высказал свое мнение.

-Ну а ты пошустрей будь, не подставляй морду, – повернувшись в мою сторону, отец нахмурил брови.

За последние дни мне уже несколько раз крепко досталось от деревенских жителей. Складывалось впечатление, что приближающийся обряд «единения со стихией» делал родственников пятнадцатилетних подростков все более нервными и взвинченными. Начавшееся со словесных угроз, отношение ко мне перешло грань толчков и тычков, дойдя до ударов по лицу и причинным местам.

-Савелий, поговорил бы ты со старостой, – обратилась к отцу мама, переживавшая за каждого из своих детей: – или с господином Кувичовым?

═-Говорено уже, – отчего-то рассердился отец и пристукнул сжатым кулаком по столу.

В эмоциональном порыве присутствовала толика бахира, имеющий ранг воина в стихии Земли, своим жестом отец чуть не развалил столешницу, жалобно скрипнувшую под его рукой. Притихшее семейство спешно разошлось по своим углам, кто одеваясь и выходя на улицу, а кто убирая посуду и начиная заниматься домашними делами.

Я не знал, чем вызвала просьба матери гнев у отца, но счел за лучшее побыстрее ретироваться из избы. До начала первого урока в школе еще было больше часа, но бродить в это время по улице за пределами отцовского двора, было для меня чревато.

-Васька! – показавшаяся из-за забора голова Светки, одарила меня искренней улыбкой: – смотри как я могу!

Моя погодка, но имевшая дар от рождения, соседская девчонка уже сейчас могла управлять бахиром. Взлетев над забором до пояса, она с нарочито непринужденным видом стала ковырять в носу указательным пальцем, показывая, насколько плевым делом для нее является управление стихией Воздуха.

-Ух ты, – искренне выдохнул я.

-То-то! – обрадованная произведенным эффектом, девушка слегка потеряла концентрацию и чуть не свалилась с двухметровой высоты.

-Чтоб-тебя! – мгновенно рассердившаяся, Светка выровняла равновесие и недобро посмотрела в мою сторону: – а я еще предупредить хотела, что тебя сегодня Миженские бить в нашу деревню придут! Теперь вот не скажу где караулить станут! Бе-е!

После протараторенных в запале слов, соседка скрылась за забором, оставив меня в смятении. Мать Светы была родом из соседней деревни Миженское и часто общалась с родными. Расстояние между нашими поселениями составляло почти сто сорок верст и преодолеть дорогу после рабочего дня, а потом еще и вернуться назад в свою деревню до ночи, могли успеть только одаренные с рангом не ниже воина.

От анализа складывающейся картины, у меня засосало под ложечкой в нехорошем предчувствии. На этот раз мое избиение вряд ли обойдется синяками и ушибами. Воспоминания из прежней жизни подсказывали, что в лучшем случае я слягу с тяжелыми переломами, а в худшем меня просто убьют. Не желание деревенских, чтобы руны для их детей делал я, прогрессировало, достигнув опасного для жизни уровня.

«-Надо с господином Кувичовым поговорить», – решился я, приютившись в хлеву на заднем дворе и выжидая оставшееся до школы время.

В отличие от большинства деревенских, соседка Света относилась ко мне по-прежнему хорошо. Девушке не нужно было проходить обряд и рисковать быть «выжженной» из-за неправильно составленной руны соседским мальчишкой. Но, родившись одаренной, она ждала приезда «царского ключника» с не меньшим трепетом, чем все остальные. Те, кто мог оперировать бахиром с рождения, должны были продемонстрировать приезжему мастеру имеющийся уровень силы и уже в пятнадцать лет получить заветный ранг.

Почетная среди всего населения Руси должность «царского ключника» выдавалась сроком на один год. За это время, назначенные указом царя одаренные в ранге мастера, посещали города и крупные деревни, проводя обряды «единения со стихией». Количество назначенных на должность «ключника» ограничивалось цифрой семь, равной количеству имеющихся в царской сокровищнице артефактов. Похожий по форме на ключ, артефакт приживлял созданную в воображении неодаренного руну, даруя последнему возможность получить возможность оперировать бахиром в избранной стихии.

Местечковые губернаторы обеспечивали посещение «ключниками» всех населенных пунктов в своих провинциях, и, по устоявшиеся за десятилетия традиции, наши деревни находились в самом конце очереди. Проведя в дороге целый год, к зимним холодам мастера как правило утрачивали всяческое желание и рвение к доверенному делу. Знающие эту «беду», старосты наших деревень готовились к приезду «царского ключника» заранее, стараясь ублажить уставшего гостя и его свиту всеми доступными мирским людям способами.

-Иди давай, глаза б тебя не видели, – стоило мне показаться из ворот отцовского дома, как не дававший спокойного прохода в последнее время сосед Федор, лишь раздраженно замахнулся на меня кулаком.

«-Блин, похоже, что все деревенские в курсе, что меня Миженские бить будут», – по своему оценил я благодушие к моей персоне, у имеющего пятнадцатилетнюю дочь, жителя деревни.═

Дорога до школы заняла привычные пять минут, за которые я еще больше уверился в своих подозрениях. Бабки злобно и торжествующе поглядывали на мою худую фигуру из-за заборов, идущие по своим делам мужчины лишь сплевывали в след.

«-Надо валить отсюда», – забилась в панике поднадоевшая за последние годы мысль.

Впервые, я осознал себя в этом мире, находясь в теле болеющего третий год семилетнего ребенка. Растерявшись, поначалу я все больше отмалчивался, так как в памяти имелись лишь воспоминания тридцатилетнего мужчины и ничего связанного с тем, что сейчас меня окружало. Не помня никого из тех, кто назвался семьей, я заново выучился как общению, так и использованию элементарных вещей.

Постепенно, я втянулся в местный социум, не отделяя себя от существующего вокруг мира и став считать его, со временем, полностью своим. Воспоминания, находящиеся в памяти, воспринимались как прочтенная книга. Информация есть, и вроде как обо мне, но абсолютно чуждая местным реалиям.

Да и мозги, в начале детские, а ныне юношеские, просто не понимали причин тех или иных поступков, которые совершал тот "я". Со временем что-то прояснилось, например «зачем девушкам дарить подарки», но большинство эпизодов так осталось непонятными.

Аграрий шестнадцатого века, окружавший мое место появления в этом мире, разительно отличался от мира из воспоминаний, как по уровню развития техники, так и по мировоззрению. В памяти тридцатилетнего «меня» не находилось информации о таком понятии как бахир, и том, кто такие одаренные.

Впервые увидеть действие, так называемой, техники стихии, мне довелось на отцовском поле. Савелий вспахал землю на десять метров, лишь поведя перед собой руками. Ни лошади, на плуга, для возделывания земли здесь использовался бахир, заменявший одаренному даже физический труд. Я был сильно впечатлен и тень сожаления о том, что я сейчас не в том мире из памяти, мгновенно исчезла.

Все люди, имеющие способность управлять бахиром, получали удивительные возможности. Мне, не имеющему дара от рождения, следовало лишь дождаться пятнадцатилетия и хорошо, до прохождения обряда, учиться в школе. Стимул был более чем внушительным, обретение способности использовать стихию кружило голову и позволяло мечтать целыми днями и ночами на полет.

Пребывая в «неге», я благополучно существовал до последнего времени, даже не пытаясь изменить навязываемый окружающими ход событий. Начавшиеся беспричинные избиения, впервые заставили задуматься о том, почему давно знакомые люди злятся и распускают руки.

═Желание спрятаться, забиться в дальний «угол», почти постоянно преследовало меня в последнее время. Мне приходилось прикладывать все больше и больше усилий, чтобы не сорваться и не сбежать из деревни. Воспоминания «того» меня, идущего всегда на встречу опасности, служили своеобразным эталоном, на который я старался равняться, ну, или хотя бы немного походить на себя прежнего.

«-Нет, сначала обряд», – желание немедленно покинуть деревню в очередной раз удалось отложить.

Из-за угла бревенчатой школы показался Гаврил, судя по его довольному виду и подзывающему жесту, парень успел достать нужную книгу еще до начала занятий.

-Вот, держи, чтобы к последнему уроку руна была готова! – сын мельника отчего-то решил изменить нашу договоренность.

-Ты что?! – возмутился я: – да мне часа три надо, только чтобы цифры переписать!

-Вместо уроков тогда делай, – настаивая на своем, Гаврюша сменил агрессию на уговоры: – книгу надо обязательно сегодня═до вечера вернуть!

«-Блин, да он же боится, что после сегодняшней встречи с Миженскими я уже не встану!» – осенило меня.

-Ладно, давай сюда, – протянув руку, я забрал вытащенную из-за пазухи сына мельника книгу и убрал потрепанный фолиант в свою котомку: – только ты в школе скажи, что мне в глаз на улице дали и я домой пошел.

-Так я могу дать, чтобы правдоподобно все было! – тут же повеселев, Гаврюша сунул свой кулачище под мой нос.

-А как я читать буду с заплывшим глазом? – на всякий случай отстраняясь, отказался я.

-Так второй же есть?! – не унимался детина.

-Все равно, голова болеть будет, так что могу ошибки в цифрах наделать, – я привел самый надежный аргумент.

-После школы, чтоб был здесь, – насупившись, что не удалось потешиться, Гаврюша двинулся к школьному крыльцу.

«-Девять грамм тебе в затылок», – шевельнулось во мне одно из воспоминаний «того» мира.

Корпя над учебниками в «рунной» избе, я спрашивал писаря время от времени о непонятных моментах. Чаще всего господин Кувичов к вечеру уже был слегка пьян и отвечал с шутками, любя намекнуть на неафишируемые факты. Вначале меня это злило, пока я не придумал вуалировать второй смысл в задаваемых вопросах. Писарь ни разу не заподозрил меня в играх со словами, и иногда, к моей радости, давал ответ на то, что меня действительно интересовало, а не на то, о чем я спрашивал.

Детально разбирая изображения рун, активировавших стихии у не имеющих дара от рождения людей, я заметил, что руна Земли и Воды в своем начертании намного проще, чем руна стихии Воздуха. На мой вопрос об этом, писарь сказал, что Воздух не относится к первостихиям, и запретил попусту тратить время на этот вопрос.

Получив запрет, я еще больше заинтересовался данной темой и начал искать информацию. Ответ нашелся в одной из книг, описывающей взаимосвязи между всеми стихиями. Первостихии, а именно Огонь, Дерево, Земля, Металл и Вода, лежали в основе формирования других стихий.

Из-за того, что сами первостихии конфликтовали между собой, образуемых смешением рун других стихий, оказалось не так уж и много. Заинтересовавший меня Воздух являлся смесью Воды и Огня, являлась вторичной стихией, такой же как и стихии Смерти, Жизни и Разума.

Взяв руну Воздуха, я стал накладывать вдоль ее силовых линий изображение руны Воды. Оставшиеся не заполненными изгибы по идее должны были принадлежать стихии Огня, но их было слишком мало, чтобы оказаться полноценной руной.

«-Вот ведь, – расстроился я: – без единения со стихией Огонь на Царскую службу не попасть..»

Мечта всех мальчишек заставляла продолжать думать о способах получения желаемой руны. Открыв книгу, я по второму разу принялся перечитывать все, что было посвящено вторичным стихиям. На этот раз я не пропускал скучные абзацы, вчитываясь в малопонятные термины и силясь понять написанное.

Упоминание о стихии Огонь, встретившееся в третей четверти раздела, усилило мою внимательность и я был вознагражден за свои усилия. Вторичная стихия Разума оказалась═производной от═стихий Металла и Огня. И если с изображением первостихии Металла проблем не было, то где найти изображение руны Разума, я не знал.

«-Точно, стряпчие, семейство Капустиных!» – возликовал я, спустя пять минут напряженной умственной работы.

В этом году, младшему сыну, Дмитрию Капустину, исполнялось пятнадцать лет. Еще за полгода до проведения обряда, господин Кувичов сделал соответствующий запрос в Столицу и лишь на днях получил заветный свиток с составленной для младшего Капустина руной стихии Разума. За какие заслуги семья стряпчих имела право проходить единение со данной стихией я не знал, а слушать откровенное вранье Димки-Капусты по этому поводу, считал ниже своего достоинства.

Лавка стряпчих, как и кузница, как и «рунная» изба", находились только в нашей деревне, удачно стоящей на перекрестке двух дорог. С одной стороны это обуславливало более высокий статус деревенских по отношению к трем соседским деревням, но, с другой стороны, от близкого проживания с мнящими о себе не весть что людьми, увеличивалось количество неприятностей.

Дождавшись, пока я останусь один в «рунной» избе, я взял присланный из Столицы свиток со стола господина Клунина. Вычерченная с каллиграфической точностью, руна притягивала взор и заставляла собой любоваться. Спустя какое-то время я опомнился и с третьего раза смог перерисовать непривычный рисунок. Вернувшись к себе в угол, я сделал еще одну копию руны Разума, после чего принялся накладывать на нее руну Металла. Остающиеся не использованными отрезки силовых линий так же не тянули на полноценную руну первостихии, заставив меня в очередной раз задуматься.

«-Так, а если их соединить?!» – положив рядом листок, на котором ранее «обрезал» руну Воздуха, я стал их сравнивать и уже через пару минут нашел общие точки соприкосновения.

В тот вечер я ликовал, став обладателем руны стихии Огня и единственным из всех погодков, кто имел реальный шанс пройти единение со желанной стихией. Идя домой по темной улице, я нарвался на сына мельника и похвастался, не удержав в себе радость. Позже, а точнее через пять минут после факта собственной болтливости, я сильно пожалел об вырвавшихся словах. Воспылав желанием так же пройти единение со стихией Огня, Гаврюша насел на меня, добиваясь исполнения своих желаний щедрой демонстрацией дурной силы. Когда из моего носа закапала кровь, а заломанная рука начала хрустеть в суставе, я сдался и дал согласие.

═