Текст книги "Сергей Лебедев"

Автор книги: Константин Пиотровский

А. М. Бутлерову в свое время удалось выделить только димер и тример изобутилена, которые представляют собой продукта взаимного присоединения друг к другу соответственно двух и трех молекул исходного углеводорода. Сергею Васильевичу удалось выделить более высокомолекулярные формы, а в дальнейшем найти условия получения и высокомолекулярных продуктов, молекулярный вес которых исчисляется несколькими тысячами. Эти работы Сергея Васильевича послужили теоретической основой синтеза высокополимерного продукта, называемого полиизобутилен, который в настоящее время находит широкое применение как антикоррозионное покрытие, стойкое к различным агрессивным средствам.

Изучение действия силикатов на различные непредельные соединения, проводимое С. В. Лебедевым, показало, что при этом процессе происходит ряд разнообразных химических превращений: полимеризация, деполимеризация, изомеризация и другие. Именно благодаря этому подобные катализаторы находят широкое применение в нефтеобрабатывающей промышленности для осуществления каталитического крекинга нефтепродуктов и полимеризации непредельных газообразных углеводородов с целью получения высококачественного моторного топлива.

Работами С. В. Лебедева было теоретически обосновано внедрение подобных катализаторов в нефтеобрабатывающую промышленность. Это было в какой-то мере продолжение работ русского химика Л. Г. Гурвича, который впервые наблюдал способность природного алюмосиликата флоридина вызывать полимеризацию непредельных углеводородов.

Вторым направлением исследований, проводимых Сергеем Васильевичем в лаборатории общей химии Военно-медицинской академии, явилось изучение присоединения водорода к непредельным соединениям в присутствии катализаторов. Реакция присоединения водорода к непредельным соединениям имеет большое теоретическое значение для понимания химической природы этих веществ. Эта реакция изучается и в настоящее время многими исследователями. Закономерности, установленные С. В. Лебедевым с сотрудниками при этом процессе, в дальнейшем неоднократно были подтверждены различными учеными. На основе своих исследований Сергей Васильевич предложил метод установления химической структуры веществ, представляющих смесь непредельных соединений по скорости присоединения водорода. Этот метод сейчас находит широкое применение при решении вопроса о структуре тех или иных непредельных соединений.

Однако работы С. В. Лебедева по гидрогенизации непредельных соединений имеют не только теоретический интерес. Они имеют большое значение и при разработке синтеза различных органических соединений. Установленные закономерности позволяют сознательно и строго научно осуществить присоединение водорода к различным веществам в заданном направлении и обеспечить получение полупродуктов, необходимых для синтеза различных веществ. Процессы каталитической гидрогенизации имеют большое значение и для нефтеперерабатывающей промышленности. Закономерности, установленные С. В. Лебедевым, позволяют рационально решить такие важные задачи, как стабилизация нестойких нефтепродуктов, богатых непредельными соединениями, за счет присоединения к ним водорода в присутствии катализаторов. Они позволяют также осуществить переработку тяжелых нефтяных остатков с целью получения бензинов, дизельных и реактивных топлив и смазочных масел. Несколько забегая вперед, заметим, что в 1930 году работы Сергея Васильевича с сотрудниками по гидрогенизации были отмечены Комитетом по химизации народного хозяйства СССР при Совете Народных Комиссаров СССР премией имени Ф. Э. Дзержинского.

В 1924 году Сергей Васильевич первый раз свой летний отдых проводил в Коктебеле, отдыхал у писателя Максимилиана Александровича Волошина. В дальнейшем он очень полюбил это место Крыма и неоднократно там проводил свой отпуск. В летние месяцы дом Волошина в Коктебеле был приютом для многих деятелей литературы, искусства и науки. «Летняя семья» Волошиных, по воспоминаниям Анны Петровны Остроумовой-Лебедевой, была многолюдна. Здесь встречались люди всевозможных профессий, характеров, наклонностей и возрастов.

Среди живущих у Волошиных в то лето находились: поэты и писатели – Андрей Белый, Шервинский, Шенгели, Леонид Гроссман, Мария Шкапская, Адалис, московские профессора – А. Габричевский, Б. Ярхо. Гостили также художники Богаевский, Шаронов,

Кондауров, Костенко. Позднее приехал Валерий Брюсов. Все приезжающие первые дни заболевали «сонной болезнью» и без просыпу спали, а затем заболевали «каменной болезнью», увлекаясь собиранием на пляже красивых коктебельских камешков разных цветов и оттенков, отшлифованных как по заказу морским прибоем.

Только что приехавший Валерий Брюсов в общем разговоре стал объяснять Сергею Васильевичу, что нельзя употреблять выражение «подняться на перевал». Сергей Васильевич стал доказывать, что если такова цель прогулки, то такое выражение употреблять можно. Тогда Брюсов излишне горячо стал говорить: «Это неправильно, это неправильно! Я альпинист. Много раз поднимался в Альпах. Такого термина нет: «подыматься на перевал». Можно только сказать «перевалить через перевал». Сергей Васильевич перестал ему возражать, и тогда Брюсов набросился на молоденькую поэтессу, которая с кем-то говорила о современной поэзии, и стал резко с ней спорить. Но вскоре Брюсов отдохнул, поддался общему добродушному настроению и принял участие в общих прогулках и развлечениях.

Время в Коктебеле проходило весело и непринужденно. Два раза были организованы состязания поэтов. Сергей Васильевич входил в специально выбранное жюри для определения победителей этого состязания, а в нем участвовали Валерий Брюсов, Максимилиан Волошин, Сергей Шервинский, Аделина Адалис, Леонид Гроссман.

Часто по вечерам в доме Волошиных звучала музыка. Много блеска, выдумки, фантазии вносила в жизнь отдыхающих группа молодых ученых. Сочинялись либретто комических опереток, кинофильмов.

Незабываемое впечатление оставили у Сергея Васильевича и Анны Петровны прекрасные прогулки на море с целью подсмотреть «зеленый луч» – первый луч восходящего солнца. По окончании срока пребывания своего в Коктебеле Анна Петровна и Сергей Васильевич, провожаемые всеми обитателями дома Волошиных, уезжали под звуки прощальной песни, исполняемой по обычаю Волошиным со своими друзьями:

 
В гавани, в далекой гавани
Маяки огонь зажгли,
В гавани уходят в плаванье
Каждый вечер корабли.
 
 
В гавани, в далекой гавани
Раздается то и знай,
Кто уходит нынче в плаванье,
Через год встречай.
 

И действительно, еще не один раз приветливый Коктебель был местом отдыха Сергея Васильевича…

В январе 1925 года физико-математический факультет Ленинградского университета и президиум отделения химии этого факультета предложили Сергею Васильевичу взять на себя руководство «уклоном» химии нефти по циклу органической химии. [10]10
  «Уклоном» тогда называли конкретную специализацию того или иного факультета.


[Закрыть]Сергей Васильевич дал на это свое согласие. При организации всего учебного процесса и особенно лаборатории Сергей Васильевич большое внимание уделял связи подготовки студентов с нуждами промышленности.

В мае 1925 года он писал в президиум отделения химии физико-математического факультета университета:

«Мне поручено ведение лаборатории нефтяного уклона Отд. Хим. Физмата. Лаборатория уже начала практическую подготовку той группы студентов (12 человек), которая записалась на этот уклон, подготовляя их к предстоящей им летней практике. С осени лаборатория начнет исследовательскую работу по вопросам, связанным с утилизацией нефти для различных химических производств, и по чисто научному обследованию нефтей. Для правильной организации этого дела необходимо установить самую тесную связь с нашим главным нефтяным районом (Кавказским) и получить достаточные средства. Во время мировой войны я организовал в Баку завод для получения ароматических углеводородов (бензола, толуола, ксилола, нафталина) из нефти и таким образом имел живую связь с этим районом. С 1917 года эта связь прекратилась. С возрождением нефтяной промышленности в СССР, с возникновением новых потребностей в нашей республике при все возрастающем значении для современной культуры нефтяной промышленности наша лаборатория могла бы сыграть некоторую роль. Я считаю необходимым лично побывать в главнейших нефтяных районах, ознакомиться с их современным состоянием и с теми насущными потребностями, на помощь которым могла бы прийти наша лаборатория. С другой стороны, установление такой связи необходимо еще потому, что лаборатория нефтяного уклона может быть живым делом только при наличии достаточных средств, которыми она сейчас не располагает. Ей необходимо или самой найти, или получить такие задания, разрешение которых в близком будущем могло бы заинтересовать Нефтяной трест республики. В таком случае он, как организация очень богатая, мог бы снабдить лабораторию необходимыми средствами. Я полагаю, что эти две задачи: 1) обследование состояния нефтяного дела и 2) получение заданий для лаборатории – могут быть выполнены моей поездкой в летнее время в нефтяные районы Кавказа».

Летом 1925 года Сергей Васильевич со студентами университета, направленными на практику, едет в Баку и знакомится с состоянием нефтяной промышленности. Одновременно он со своим учеником И. А. Волжинским, приглашенным в качестве его помощника работать в университете, организует лабораторию, где сразу же начинаются исследования, связанные с вопросами химической переработки нефти. В этой лаборатории силами студентов-дипломантов был выполнен ряд интересных исследований, которые, к сожалению, Сергей Васильевич не успел полностью опубликовать.

Часть работ, касающихся получения дивинила из нефти, была опубликована и является до сих пор ценным материалом в этом вопросе. Большое значение для дальнейшего развития работ Сергея Васильевича имела возможность подготовлять себе учеников из числа молодежи. В дальнейшем многие студенты Ленинградского университета стали ближайшими помощниками Сергея Васильевича.

Коллектив преподавателей кафедры общей химии Военно-медицинской академии и выпускники Ленинградского университета по специальности химической переработки нефти явились тем первоначальным ядром, из которого в дальнейшем сформировалась научная химическая школа С. В. Лебедева. Одновременно эти его ученики стали ближайшими помощниками Сергея Васильевича при реализации им главного своего жизненного дела.

А события, которые потребовали высочайшего напряжения всех его сил, уже назревали.

Глава 8

Петля иностранной зависимости. На подходах к синтезу каучука. И. И. Остромысленский. М. Г Кучеров. Военный крах. Б. В. Бызов. Разные направления – цель одна. Немцы синтезируют каучук. «Бесперспективная проблема». Остромысленский дезертирует. По следам партийных решений. Условия конкурса. Два претендента

При подготовке к обсуждению в Совете Народных Комиссаров вопроса о привлечении научных сил страны к разработке важнейших технических проблем Владимир Ильич Ленин составил свой замечательный по глубине заложенных в нем идей «Набросок плана научно-технических работ». Ленин считал необходимым дать Академии наук от Высшего совета народного хозяйства поручение образовать ряд комиссий из специалистов для возможно более быстрого составления плана реорганизации промышленности и экономического подъема России. В нем должно было быть, по мысли Ленина, предусмотрено обеспечение Советской республики «возможности самостоятельно снабдить себя всеми главнейшими видами сырья и промышленности».

Естественно, при такой принципиальной и широкой постановке этой решающе важной проблемы не могла остаться без внимания задача самостоятельного и независимого от иностранных государств снабжения страны каучуком.

Резиновая промышленность России к началу первой мировой войны перерабатывала по тому времени большое количество каучука (до 18 500 тонн). Даже на этом уровне потребления, который в масштабах сегодняшнего дня кажется ничтожным, освобождение от иностранной зависимости от других стран в получении этого важного вида сырья было вопросом жизни или смерти. Каучук уже в ту пору был незаменим.

Как же обстояло дело с синтезом этого важного продукта?

Как уже было сказано, в годы, непосредственно предшествующие первой мировой войне, в России сравнительно крупные исследования в области синтеза каучука с практическими целями проводились в Москве И. И. Остромысленским.

В 1913 году он издал большую книгу – «Каучук и его аналоги», а в последующие годы в журнале Русского физико-химического общества опубликовал ряд статей, посвященных этому вопросу. Следует отметить, что многие заключения этого талантливого, но неровно работавшего химика при экспериментальной проверке в условиях, которые указывал автор, не подтвердились, хотя в некоторых случаях они оказались принципиально правильны и при соответствующих дополнительных исследованиях приводили к практически ценным результатам. Таким образом, из его работ приходилось буквально выуживать «рациональные зерна», тщательно отделяя смелые и оригинальные предположения от экспериментально доказанных и проверенных положений.

Свои исследования по синтезу каучука Остромысленский начал в лаборатории Московского высшего технического училища, а затем перенес в лабораторию завода общества производства и торговли резиновыми изделиями «Богатырь».

В дореволюционные годы резиновая промышленность России была сосредоточена в трех городах: Петербурге, Москве и Риге. То обстоятельство, что Россия при сравнительно развитой резиновой промышленности не располагала собственными источниками каучука, должно было бы, казалось, подогреть интерес к синтезу каучука со стороны всех предприятий, потребляющих каучук. Наибольшей заинтересованности можно было ожидать от фирмы «Треугольник», имевшей крупное производство резиновых изделий в Петербурге и расходовавшей весьма значительные количества каучука. Однако сравнительно широко финансировало работы по синтезу каучука лишь московское общество «Богатырь». Эта странность, по-видимому, объясняется тем, что все фирмы, занимающиеся переработкой каучука, за исключением «Богатыря», представляли собой акционерные общества, основанные на иностранном капитале, и, следовательно, не были заинтересованы в развитии русской промышленности, в частности в освобождении ее от иностранного рынка в снабжении каучуком. Основателями фирмы «Богатырь» были преимущественно русские капиталисты, которые в какой-то степени были заинтересованы в создании собственной, отечественной базы. Этим, видимо, и объясняется то, что именно на заводе «Богатырь» и была создана «опытная станция» по синтезу каучука.

В то время как И. Л. Кондаков и С. В. Лебедев проводили свои исследования практически без помощников и вынуждены были рассчитывать исключительно на собственные силы, И. И. Остромысленский находился в более благоприятных условиях. Он опирался на достаточно сильный коллектив заводских химиков, в состав которого входили И. И. Андреев, Ф. Ф. Кошелев, Н. Н. Воронов, А. Ф. Максимов и некоторые другие работники.

В отличие от исследований С. В. Лебедева того периода И. И. Остромысленский интересовался не столько вопросами полимеризации, сколько методами получения углеводородов, необходимых для синтеза каучука. Из числа многих предложенных Остромысленским способов получения этих углеводородов наибольший интерес в практическом отношении представляют те, которые относились к производству дивинила. По Остромысленскому для получения дивинила этиловый, то есть винный, спирт на катализаторе разлагался до уксусного альдегида, который конденсировался в алдоль; к последнему присоединялся водород, и получался двухатомный спирт гликоль, от которого отнятием двух молекул воды (также с применением катализатора) получался дивинил. Этот способ впоследствии был положен в основу крупного промышленного производства дивинила при организации в 1936–1938 годах промышленности синтетического каучука в Германии. В отличие от способа, предложенного Остромысленским, в Германии на первой стадии процесса для получения альдегида вместо спирта применялся ацетилен, превращаемый в уксусный альдегид по реакции, открытой русским химиком М. Г. Кучеровым.

Второй способ получения дивинила из спирта, предложенный И. И. Остромысленским в 1915 году, заключался в двухстадийном каталитическом разложении того же этилового спирта. На первой стадии у этилового спирта над катализатором отнимали водород, что превращало его в уксусный альдегид, который на второй стадии в определенной смеси со спиртом поступал на другой катализатор, где у него отнимали молекулы воды. В итоге получался дивинил. Этот способ был использован в Соединенных Штатах Америки в период второй мировой войны, где на его основе было построено несколько заводов с производительностью 200 тысяч тонн дивинила в год.

Остромысленский с сотрудниками предложил и другие способы получения дивинила: из предельных и этиленовых углеводородов, – а также ряд способов получения других производных дивинила, которые могли служить источником для синтеза каучука.

Все это были результаты, которыми по справедливости могла гордиться русская наука.

Лаборатория по разработке технических методов получения каучука при заводе общества «Богатырь» была организована в 1912 году. Это была первая в России лаборатория, специально предназначенная для разработки вопросов, связанных исключительно с проблемой синтеза каучука.

Лаборатория постепенно расширялась. Первоначально перед ней была поставлена скромная задача: получение одного килограмма синтетического каучука. Постепенно она расширяла свои работы, пока, наконец, не превратилась в опытную станцию по получению синтетического каучука, располагавшую довольно сложной аппаратурой. В 1913 году ввиду расширения завода опытная станция была переведена в центр Москвы на Маросейку (ныне улица Богдана Хмельницкого). Ее работу оборвала мировая война.

После того как общество «Богатырь» отказалось от содержания опытной станции, она перешла в частные руки.

Какая чудовищная нелепость! Казалось бы, военные нужды должны были бы побудить с особым напряжением вести столь важные работы. Но, произнося сентиментальные спичи на благотворительных вечерах в пользу раненых воинов, господа российские капиталисты предоставляли безоружным русским солдатам бессмысленно погибать в мокрых окопах и цинично занимались безудержной спекуляцией на военных поставках. Где же им было думать о проблемах «дальнего прицела». Еще меньше к этому был приспособлен прогнивший аппарат государственной власти. Остромысленский проявлял чудеса изворотливости, чтобы получить деньги для своих работ. Ведь он был на верном пути. При прекращении субсидий от общества «Богатырь» ему удалось получить 240 килограммов изопрена, 100–130 килограммов диизопропенила и 25 килограммов дивинила. По тому времени это было не так мало. На этой основе Остромысленский со своими сотрудниками смог получить порядочное количество синтетического каучука, изучить его свойства как в сыром виде, так и после вулканизации. Результаты этих работ были опубликованы И. И. Остромысленским в журнале Русского физико-химического общества за 1915–1916 годы в ряде статей.

Между тем, несмотря на все усилия, работы на опытной станции сворачивались, а затем полностью прекратились, хотя дерзкие замыслы Остромысленского далеко еще не были осуществлены. Это была настоящая трагедия…

Необходимо отметить, что на направление исканий Остромысленского в области синтеза каучука большое влияние оказывали исследования С. В. Лебедева. Остромысленский присутствовал на всех публичных выступлениях Сергея Васильевича, интересовался деталями его работ, которые тот никогда не скрывал, а бывая в Петербурге, всегда посещал лабораторию, где работал Сергей Васильевич. Интерес Остромысленского к разработке методов получения дивинила не случайно совпадает с тем моментом, когда Сергей Васильевич показал, что на основе полимеризации дивинила получается каучукоподобный продукт. Из писем Остромысленского к Сергею Васильевичу Лебедеву, относящихся к 1912–1914 годам, видно, что между этими исследователями происходила оживленная переписка и обмен мнениями. Из писем явствует, что над методом получения дивинила из спирта они размышляли в какой-то мере сообща. Так, в одном из сообщений о своих работах Остромысленский без обиняков писал Сергею Васильевичу, что он рассчитывает «двинуть все это дело» при его посредстве и участии.

Поиски методов желанного синтеза каучука шли и иными путями.

Незадолго до начала первой мировой войны в лаборатории завода товарищества «Треугольник» Борисом Васильевичем Бызовым были начаты работы по получению дивинила путем высокотемпературного разложения нефти. Эта лаборатория, значительно хуже технически оснащенная, чем лаборатория на фабрике «Богатырь», пережила те же невзгоды. Хотя она и достигла интересных результатов, также, не закончив работы, была вынуждена их прервать…

За рубежом в период до первой мировой войны работы по синтезу каучука возглавлялись знаменитым химиком Вильямом Перкиным (Англия). Заслуживают упоминания его исследования по получению дивинила из углеводородов отнятием водорода (так называемым процессом дегидрирования), а также разработка методов его получения из двухатомных спиртов (гликолей), содержащих четыре углеродных атома (бутиленгликоля). Кроме того, с именами английских химиков Мэтьюса и Стренжа связано открытие полимеризации дивинила и аналогичных ему соединений металлическим натрием. Хотя полимеризацию углеводорода стирола под влиянием щелочных металлов впервые наблюдал русский химик, ученик А. М. Бутлерова А. А. Кракау, но применить натрий для полимеризации углеводородов ряда дивинила с целью получения каучукоподобных материалов впервые предложили английские химики, которые взяли на это открытие патент. Любопытна история этого открытия.

Исходя из результатов работ А. Е. Фаворского по превращению непредельных углеводородов (их изомеризации) под действием металлического натрия, у английского химика Вейцмана возникла мысль найти условия превращения углеводорода диметил-аллена под влиянием того же натрия в изопрен. Он поручил эти работы Мэтьюсу, который при этом не получил изопрена, а наблюдал, как и следовало ожидать из работ А. Е. Фаворского, образование углеводорода, содержащего тройную связь и являющегося производным ацетилена – изопропилацетилена.

В июле 1910 года Мэтьюс решил изучить действие металлического натрия на изопрен и, запаяв этот углеводород в трубку с натрием, через некоторое время наблюдал превращение изопрена в каучукоподобную массу. Мэтьюс совместно со Стренжем 25 октября 1910 года заявил патент на это открытие. Как это часто бывает со многими замечательными открытиями, подобные же наблюдения и примерно в то же время или несколько раньше были сделаны и другими исследователями.

Так, в 1908 году ученик А. Е. Фаворского Лев Михайлович Кучеров также наблюдал, что при нагревании изопрена с натрием часть углеводорода «оказалась уплотнившейся в чрезвычайно тягучую массу, эластичностью напоминающую каучук». Но, как писал сам Л. М. Кучеров, он не придал наблюденному факту практического значения и потому оставил его тогда без опубликования…

В период первой мировой войны ближе всего к решению проблемы промышленного синтеза каучука подошли немецкие химики. В октябре 1914 года в Берлине под председательством известного немецкого химика-органика и биохимика Эмиля Фишера была образована комиссия по синтезу каучука. Задыхаясь в результате блокады от недостатка натурального каучука, немецкая промышленность стала пытаться реализовать процесс производства синтетического каучука на основе диизопропенила, предложенный Гофманом с сотрудниками. Быстрыми темпами в городе Леверкузен немцы начали строить первый завод по синтезу каучука, который позволил получить Германии в эти годы около 2 500 тонн диизопропенилового каучука. Примерно тысяча тонн была получена методом самопроизвольной полимеризации диизопропенила, открытым и впервые описанным И. Л. Кондаковым.

Характеризуя свойства получаемого в то время в Германии диизопропенилового каучука (метил-каучука), его «автор» Гофман вынужден был признать его низкие технические качества. Эти признания прорываются у него невольно, так как он пытается в общем взять свое «детище» под защиту.

«Метилкаучук, – писал Гофман, – был вначале предназначен для специальных нужд морского ведомства. [11]11
  Речь идет об изготовлении аккумуляторных бачков для подводных лодок.


[Закрыть]Для этой цели он себя блестяще оправдал. Но чем теснее замыкалась блокада, чем беднее становились наши запасы натурального каучука, тем больше повышались спрос и требования к материалу, которым он, по существу, не мог удовлетворить, так как из нашего метилкаучука нельзя было получить вулканизата, равноценного резине. Тем не менее уже с 1917 года стали изготовлять всевозможные изделия из метилкаучука, начиная с сосок и кончая автомобильными шинами и даже шлангами. Но в особенно тяжелый последний год мировой войны злоупотребления при применении метилкаучука все возрастали. Этими злоупотреблениями мы и обязаны недоброжелательным отзывам о германском каучуке военного времени, которые при лучшей осведомленности о всех затруднениях, несомненно, были бы доброжелательнее. Поставка в таких условиях 2 500 тонн метилкаучука – материала, в котором так сильно нуждались, является большой заслугой, несмотря на то, что при суровой русской зиме шины из военного каучука подвергались деформациям и на плоских шинах было не так удобно ездить, как мы привыкли. Если бы война происходила в тропиках, то там наш материал обладал бы большей эластичностью. Путем добавления соответствующих ингредиентов мы улучшили свойства нашей резины, но идеального разрешения проблемы мы в то время не достигли».

Как уже указывалось, возросший в начале XX века интерес к проблеме технического синтеза каучука был обусловлен развитием автомобилизма. С этого времени основным видом резиновых изделий, поглощающих подавляющую часть всего потребляемого каучука, стало производство шин. Как видно из высказываний Гофмана, немецкий метилкаучук был непригоден для производства шин. Его удачное применение ограничивалось узким кругом изделий второстепенного значения. Все это существенно снижает ценность немецкого опыта замены метилкаучуком натурального каучука.

В свете наших современных знаний можно с уверенностью утверждать, что из диизопропенила вообще нельзя получить продукта, который даже с ограничением, частично мог бы заменить натуральный каучук в основных резиновых изделиях (особенно в шинах).

Низкое качество полученного Гофманом синтетического каучука, как бы он ни пытался его оправдать, при его высокой стоимости привело к тому, что по окончании первой мировой войны производство синтетического каучука в Германии было полностью прекращено, и не виделось никаких перспектив к его возобновлению.

Известный немецкий специалист в области каучука К. Готлоб, один из ближайших помощников Гофмана, прямо заявил:

«Хотя после войны и проводились некоторые научные работы по синтетическому каучуку, однако технология с 1918 года потеряла практический интерес». Это суждение было весьма характерно.

Таким образом, когда перед молодой Советской республикой возник вопрос об организации производства синтетического каучука, необходимо было все начинать заново. И вот осенью 1918 года (это было 18 сентября) Комиссия по организации производств при химическом отделе Высшего совета народного хозяйства [12]12
  Его тогда возглавлял замечательный ученый-революционер Лев Яковлевич Карпов, оставивший по себе память многими жизненно важными начинаниями, направленными к развитию советской химии.


[Закрыть]заслушала доклад (А. А. Иванова) о состоянии установки по изготовлению синтетического каучука при первом Московском винокуренном заводе, где, как мы знаем, ранее это производство пытался организовать И. И. Остромысленский. 28 сентября того же года было созвано совещание этой же комиссии с участием крупных ученых. Перед ними был поставлен волнующий вопрос: какие опыты и где должны быть поставлены, чтобы обеспечить получение синтетического каучука в заводском масштабе. Какой яркий контраст с недавним прошлым!..

В работе этого совещания участвовали С. В. Лебедев, Б. В. Вызов, И. И. Остромысленский и А. Ф. Максимов – все они в той или иной степени соприкасались непосредственно с проблемой синтеза каучука, а также выдающиеся химики А. Е. Фаворский и Л. А. Чугаев. Первый, как мы знаем, плодотворно развивал химию непредельных соединений, а профессор Л. А. Чугаев близко интересовался перспективами использования спирта для целей синтеза каучука.

Общая обстановка, казалось бы, никак не благоприятствовала постановке новых крупных научных проблем. Разруха, голод, интервенция… Но вместе с тем и превозмогавшее все трудности яркое воодушевление. Революция звала ученых под свои знамена и обещала им полную поддержку и всемерную помощь. Совещание приняло смелое и обязывающее решение: создать опытную станцию по производству синтетического каучука!

Практически было решено оборудовать при Государственном заводе резиновой промышленности № 2 (так стала называться фабрика «Богатырь») опытную станцию для технического получения дивинила, хотя бы трех килограммов в день, с тем чтобы получать из него синтетический каучук методом полимеризации.

Во втором квартале 1919 года небольшая группа сотрудников, состоящая из шести инженеров-химиков, трех техников, двух лаборантов, одного машиниста и восьми рабочих, начала работать на опытной станции.

Первым делом проверялся способ получения дивинила двухстадийным каталитическим разложением спирта по методу Остромысленского. По данным самого автора метода выход дивинила при этом процессе составлял будто бы 15–18 процентов по отношению ко всему количеству затраченного на это спирта. В действительности же оказалось, что выход дивинила составлял всего 5–6 процентов, причем, как выяснилось, это не было результатом заведомо пристрастного искажения данных, а следствием обыкновенной ошибки при расчетах.

Вскоре после организации опытной станции И. И. Остромысленский и его ближайшие помощники Максимов и Келбасинский, несмотря на то, что Советское правительство в невероятно трудной обстановке создало им все условия для продолжения исследований, покинули Советскую Россию. В 1920 году работы опытной станции возглавил М. А. Лурье, а его помощником стал ученик С. В. Лебедева, питомец Петербургского университета А. А. Иванов. С приходом этих деятельных специалистов, в дальнейшем много сил отдавших организации промышленности синтетического каучука в нашей стране, работа опытной станции заметно активизировалась. Свидетельство тому – 270 опытов получения дивинила по способу разложения спирто-альдегидных смесей. Выход дивинила – увы! – повысить не удалось. Однако попутно были прояснены многие технические вопросы, связанные с технологией производства дивинила (например, впервые были определены упругость паров дивинила при разных температурах, растворимость его в скипидаре и другие).