Текст книги "Язычник языка"
Автор книги: Константин Кедров
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
и чрево становится птицей
над чревом парящей
Это дева беременная распятьем
распласталась крестом
Угловатое чрево разорвало Марию
Она как яйцо раскололась
Крест висит на своей пуповине
Мария и рама
в том окне только странник
теряющий в посохе посох
Шел плотник неумелый
с прозрачным топором
посреди дороги упал раздвоенный череп
мозг как хлеб преломился
вошла скорлупа в скорлупу
вылетела птица прилетела птица
ты остался собой
как стал как хлеб преломленный
но больше всего как птица
которая улетела
как колокол деревянный
сквозь топор пустоты небесной
летит раздвоенный мозг
пока поводырь не ведает о слепце
пока слепец бредет сквозь поводыря
оставшегося позади
с беременным посохом.
1978
Невеста
Невеста лохматая светом
невесомые лестницы скачут
она плавную дрожь удочеряет
она петли дверные вяжет
она пальчики человечит
стругает свое отраженье
на червивом батуте пляшет
ширеет ширмой мерцает медом
под бедром топора ночного
рубит скорбную скрипку
тонет в дыре деревянной
голос сорванный с древа
держит горлом вкушает либо
белую плаху глотает
Саркофаг щебечущий вихрем
хор бедреющий саркофагом
что ты дочь обнаженная
или ты ничья
или звеня сосками месит сирень
турбобур непролазного света
дивным ладаном захлебнется
голодающий жернов – 8
перемалывающий храмы
В холеный футляр двоебедрой
секиры можно вкладывать
только себя
1978
Зеркало
Зеркало
лекало
звука
в высь
застынь
стань
тон
нет тебя
ты весь
высь
вынь себя
сам собой бейся босой
осой
ссс – ззз
озеро разреза
лекало лика
о плоскость лица
разбейся
то пол потолка
без зрака
а мрак
мерк
и рек
ре
до
си
ля
соль
фа
ми
ре
и рек
мерк
а мрак
без зрака
то пол потолка
разбейся
о плоскость лица
лекало лика
озеро разреза
ссс – ззз
осой
сам собой бейся босой
вынь себя
высь
ты весь
нет тебя
тон
стань
застынь
в высь
звука
лекало
зеркало
1978
Песнь Парфентия Уродивого
В дар тебе Богоневесто
принесли парное тесто
ей в лохани стало тесно
и оно наверх полезло
меси-меси тесто
Богоневесто
небовместлище
боговлагалище
Тесто месит
а в теле месяц
сия сияет
сияя сеет
вей-вей-вей-вей
сей-сей-сей-сей
Колобок колобок
закатился за лобок
Что за флейта у тебя
там
кто на ней себя играет
сам
небесам?
Хорошо в небесах – дух
Тяжело на весах – ух
От телесной красы
тяжелеют весы
а краса небесная
на весах безвесная
Ой гора гора гора
Ой река река река
Ой нога нога нога
Руконогорукорек
рек:
– Я не ухогорлонос,
а я носогорлоух,
ух!
Ух ты тварь моя голоногая
голоногая
лоно голое
1978
Лодка
К Востоку уплывает безвесельная птица
Она на мертвых крыльях пылает в глубине
Безликой базиликой Озирис озарился
Осиротел Озирис в безносой вышине
Заманчив этот облик
и этот запах пряный
из девственного лона
в межзвездное руно
Озирис пьяный
Дионис пьяный
уткнулся в дно
1978
Ура-трагедия
Спиноза
Разве разум окинешь взглядом?
Нами правит всемирный разум
Радищев
Все мы разумны были
а я пожалел сироту
и меня убили
Лев Толстой
Рыбы все мы и немы
а я над собой увидел небо
и услышал ржание конское
когда убили Болконского
Бетховен
Меня оглушили как карася
и я пел, на леске вися
Мальтус
Вы рождаетесь
вырождаетесь.
Омар Хайям
О время
ты превращаешь в глину царей
и лепишь царей из глины
старика безумного пожалей
и дай мне отведать новые вина
Шекспир
Быть?
Или быть "или"?
Или!
Фрейд
Потц – потц – потц
сознание
Ницше
Бог умер!
Спиноза
Умер – шмумер
лишь бы был здоров
Достоевский
Красота спасет мышь
Тютчев
Мышь изречсенная есть ложь
Эйнштейн
Достоевский дал мне больше чем Моцарт
Моцарт
Веселися зверь и гад
E = mc2
Пушкин
Сердце в будущем живет
настоящее умыло
что печально то пройдет
что пройдет то будет мыло
Чайковский
Там – там – там – там!
Бетховен
Что?
Чайковский
Там – там – там – там!
Бетховен
Что?
Чайковский
Да так, это начало моего фортепьянного...
Бетховен
Что?
Пушкин
Чем меньше женщину мы больше
тем больше нам она ее
Хлебников
Что вы мене тебе мое
Пушкин
Чем меньше женщину мы любим
тем больше нам она тебе.
Бетховен
Там – там – там – там!
Чайковский
Что?
Бетховен
Так судьба стучится в дверь.
Чайковский
А, трагедия.
Суворов
Трагедия – дура
штык – молодец
держи жопу в холоде
а тело в тепле
Чайковский
Тяжело в ученье
Легко в гробу
Только, пожалуйста, медленно и печально
Та-ра-ра-ра-ра,
та-ра-ра,
ра-ра...
Трам-трам та-та-та та там,
трам тарара рара там там...
Бетховен (подхватывает)
Тум-туру-руру-рум,
турурурурум турурум,
трум-тум-тум!
Я
Там за тихо-тонкатым
тонут тени листые
Лес стоит
лета перелистывает
Может выживет все же
журавль тонконогий – время?
Моцарт
Ура! Трагедия!!!
Я
Величие паяца – быть попугем времени
1967
Стеклянный робот
Не трогайте меня
я стеклянный робот
я стеклянный робот
я только стеклянный робот
кариатиды рыдают ночами
на камни ложится туман
и дома рассыпаются в пепел
и мертвые петли
повисли над головой
Я робот стеклянный
я только робот из стекла
и порезов кожи
я робот из осколков
летящих в душу
я робот из рам
с разлетающимися стеклами
я стеклянный веер
распахнутый из любви в бесконечность
я робот из ран
из осколков
врезанных в сердце
я прозрачная бесконечность
сияющая в стакане
я стакан разлетающийся
в момент падения или полета
то ли падаю
то ли лечу
то ли выпадаю из твоих рук
то ли приближаюсь
преломляюсь гранями
в радуге твоих губ
я робот губной грудной
из музыки стекол
сияющий небом
играющий отраженьем
преломленный во всех пространствах
осколками режущих граней
Я стеклянный робот
Я только стеклянный робот
1965
Данте
Вы помните
еще ведь у Шекспира
или у Данте
Поступь Беатриче
Старик в безмолвии
изгнанник без любви
непримиримый
без нее он плачет
Вдруг поднимает сгорбленные плечи
и удаляется
Куда
Что это значит
Но вы прислушайтесь
он просто плачет
Я не о смерти речь
не о бессмертье
Но боль его попробуйте измерьте
когда один он принимает бой
Чтоб быть собой
он борется с собой
Тогда на грани новых преломлений
достигши вдруг неслыханных высот
кладет лицо
к любимой
на колени
Нет
Голову кладет на эшафот
1962
Разлука
Уа любимая ау
Уехала – алахеу
1962
Бесконечная
ежедневно слышу тебя
как-то странно звучат слова
закрываю глаза
и всюду передо мной
эти крики рожденные тишиной
эти краски рожденные темнотой
вот сижу оставленный всеми
в глубине понятий и слов
исчезает видимый мир
но я могу говорить
и мир рождается снова
на обнаженный нерв нанизывая звуки
все глубже чувствую великий диссонанс
и радость возвышения над миром
Поэзия – вершина бытия
и вагоны стиснутые в железном рукопожатье
и деревья и станция и тишина
и ты в тишине уходящей ночи
и все что связывает с тобой
и миллионы которые спят рабами
ничего не понимая в такой любви
нуль миров вращается в небе звезд
это взгляд возвращается к своему истоку
листопад ягуаров
полусолнечный бред весны
выдыхание песни
из легких съеденных туберкулезом
и бессмертье будущего конца
и синий день и красная волна
зеленый луч упал на попугая
и попугай заговорил стихами
и синий день и красная волна
и я бегу бросаясь под трамваи
и синий день и красная волна
где голубой укрылся папоротник
и в пору рек века остановились
мы были встречей ящериц на камне
около окон пролет полета
и этот стон
среди серых стен
какой-то прохожий
шагнул в пространство
и рухнул замертво
сквозь столетья
вода текла
сквозь бетон и вечность
а дворник сметал с тротуара звезды
и в мокром асфальте ломались люди
я вышел к себе
через-навстречу-от
и ушел под
воздвигая над
двое нас – это очень много
это больше чем можно
больше чем я могу
никогда не приближусь к тебе
ближе чем цветок приближается к солнцу
никогда не назову тебя именем
которым хочу назвать
всюду где чувствуется несовершенство
ты возникаешь
как тоска по стройному миру
на черном озере белый лебедь
на белом озере черный лебедь
белый лебедь плывет
и черный лебедь плывет
но если взглянуть в отраженье
все будет наоборот
на белом озере черный лебедь
на черном белый плывет
человек оглянулся
и увидел себя в себе
это было давно
в очень прошлом
было давно
человек был другой
и другой был тоже другой
так они оглянулись
допрашивая друг друга
и никто не мог понять
кто прошлый
кто настоящий
кто-то спрашивал
но ему отвечал другой
и слушал уже другой
потому в голове был хаос
прошлое перепуталось с настоящим
человек оглянулся
и увидел себя в себе
одногорбый верблюд
и двугорбый верблюд
и двуногий
идет одногорбый верблюд
глотая пески и туманы
идет одноногий верблюд
все в память и в сон превращая
а в городе пляшет луна
над городом плачет луна
слезами домов
и людей
очень маленьких
и нереальных
но гордых собой до конца
и молча идем мы
сквозь песчаную бурю дождя
немного аисты
немного верблюды
и молча бредут мне навстречу
одногорбый верблюд
одноногий верблюд
и двуногий
идет одногорбый верблюд
глотая пески и туманы
идет одноногий верблюд
все в память и в сон превращая
я кладбище погибших кораблей
я сон ее
ее печаль и свет
я для нее туман и колокол в тумане
а для себя я ничего
я знаю
я кладбище погибших кораблей
нуль миров вращается звезд
это взгляд возвращается к своему истоку
Бесконечная
Ежедневно слышу тебя как-то странно звучат слова закрываю глаза и всюду передо мной эти крики рожденные тишиной эти краски рожденные темнотой вот сижу оставленный всеми в глубине понятий и слов исчезает видимый мир но я могу говорить и мир рождается снова на обнаженный нерв нанизывая звуки все глубже чувствую великий диссонанс и радость возвышения над миром – поэзия вершина бытия и вагоны, стиснутые в железном рукопожатье и деревья, и станция и тишина и ты в тишине уходящей ночи и все что связывает с тобой и миллионы которые спят рабами ничего не понимая в такой любви нуль миров вращается в небе звезд это взгляд возвращается к своему истоку листопад ягуаров полусолнечный бред весны выдыхание песни из легких съеденных туберкулезом и бессмертье будущего конца и синий день и красная волна зеленый луч упал на попугая и попугай заговорил стихами и синий день и красная волна и я бегу бросаясь под трамваи и синий день и красная волна где голубой укрылся папоротник и в пору рек века остановились мы были встречей ящериц на камне около окон пролет полета и этот стон среди серых стен какой-то прохожий шагнул в пространство и рухнул замертво сквозь столетья вода текла сквозь бетон и вечность а дворник сметал с тротуара звезды и в мокром асфальте ломались люди я вышел к себе через-навстречу-от и ушел под воздвигая над двое нас это очень много это больше чем можно больше чем я могу никогда не приближусь к тебе ближе чем цветок приближается к солнцу никогда не назову тебя именем которым хочу назвать всюду где чувствуется несовершенство ты возникаешь как тоска по стройному миру на черном озере белый лебедь на белом озере черный лебедь белый лебедь плывет и черный лебедь плывет но если взглянуть в отраженье все будет наоборот – на белом озере черный лебедь на черном белый плывет человек оглянулся и увидел себя в себе это было давно в очень прошлом было давно человек был другой и другой был тоже другой так они оглянулись допрашивая друг друга и никто не мог понять кто прошлый кто настоящий кто-то спрашивал но ему отвечал другой и слушал уже другой потому в голове был хаос прошлое перепуталось с настоящим человек оглянулся и увидел себя в себе одногорбый верблюд и двугорбый верблюд и двуногий идет одногорбый верблюд глотая пески и туманы идет одноногий верблюд все в память и в сон превращая а в городе пляшет луна над городом плачет луна слезами домов и людей очень маленьких и нереальных но гордых собой до конца и молча идем мы сквозь песчаную бурю дождя немного аисты немного верблюды и тоскливо бредут мне навстречу одногорбый верблюд одноногий верблюд и двуногий идет одногорбый верблюд глотая пески и туманы идет одноногий верблюд все в память и в сон превращая я кладбище погибших кораблей я сон ее ее печаль и свет я для нее туман и колокол в тумане а для себя я ничего я знаю я кладбище погибших кораблей нуль миров вращается звезд это взгляд возвращается к своему истоку
1960
