Текст книги "Милая мятежница"
Автор книги: Констанс Холл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Сесиль тоже была обходительна и послушна… поначалу.
– Да, но по ее поступкам нельзя судить обо всех женщинах.
– А по-моему, можно. Признаться, я уже начинаю жалеть, что согласился на эти смотрины.
– Почему же? Тебе ведь нужна женщина, которая растила бы твоего сына? А поскольку парню уже три года, с выбором жены стоит поторопиться.
– Ты твердишь мне о женитьбе вот уже целый год, но я все еще не вижу в этом особой надобности.
– Повторяю, стоит тебе только взглянуть на леди Элен, и ты женишься как миленький. Все, что мы слышали о ней при дворе, – истинная правда. Красотой и манерами леди Элен затмит любую придворную даму. В жизни не встречал такой чаровницы. – Роуленд мечтательно закатил глаза.
– Достойные качества, что и говорить, но мне нужно от нее другое: она должна знать, как управлять замком, быть хорошей матерью Варику и уметь пробуждать у меня желание.
Стоук очень надеялся, что все эти качества у леди Элен есть. Любви он от нее не требовал, да и сам любить ее не собирался. После смерти Сесиль ни любить женщин, ни доверять им Стоук не мог.
– Поверь, она годится не только в няньки и домоправительницы, – многозначительно улыбнулся Роуленд.
Стоук хмуро покосился на приятеля. Вообще-то он не сомневался, что леди Элен ни красотой, ни любезными манерами не уступит Сесиль. Одно было плохо: жизненный опыт научил Стоука настороженно относиться к безупречным манерам и внешности женщин, поскольку он считал, что ложь и предательство отлично уживаются с красотой.
– Ухаживая за Элен, – продолжал Роуленд, – помни об одном: тебе на время нужно забыть, что ее сестричка Ларк пыталась тебя убить.
– С леди Ларк я как-нибудь объяснюсь.
– И что ты намерен делать? – не выдержал Роуленд очередной паузы.
– Прежде всего найти ее.
– Слушай, а как ей удалось улизнуть от тебя?
– Не спрашивай. – Лицо Стоука потемнело.
– Кажется, это была не самая удачная для тебя ночь.
– Удача переменчива, – процедил Стоук. – Рано или поздно леди Ларк вернется домой.
Глаза Черного Рыцаря затуманились. Он вспомнил исходивший от тела и губ леди Ларк жар, ее длинные ноги, худую мальчишескую фигурку и понял, что ему не терпится снова прижать ее к себе. На сей раз Стоук не отпустил бы ее так легко.
По бесконечному, освещенному огнем факелов коридору Ларк на цыпочках пробиралась в зал. Рядом с ней бесшумно двигался верный Балтазар.
Ларк вымылась в бочке с дождевой водой, а потом отправилась в людскую и одолжила у служанок платье, платок и башмаки. Высокомерный Черный Рыцарь никак не шел у нее из головы. Рыцарь все еще был здесь, в замке, – она видела, как он последовал за отцом в зал. И ночной гость, и отец, и братья Ларк находились от нее слишком далеко – она пряталась за углом караульной и не слышала, о чем они говорили. Потом, когда отец стал громко звать ее, Ларк поспешила убраться подальше.
Девушка опять подумала о Черном Рыцаре, о его черных, похожих на агат, глазах. Его взгляд был исполнен силы, казалось, не знавшей преград. Повинуясь магнетической силе этого взгляда, Ларк потянулась губами к рыцарю, хотя делать этого ей, разумеется, не следовало. Как она могла пасть так низко? Ведь она любит Эвенела… Поняв, что находиться рядом с Черным Рыцарем опасно, девушка решила избегать встреч с ним.
Утвердившись в своем решении, Ларк вошла в зал. Длинные полосы лунного света, проникавшего сквозь прорубленные в каменных стенах узкие оконца, упирались в черные, покрытые столетней копотью балки, которые поддерживали сработанный из еловых досок потолок. На стенах висели красочные гобелены. Многие из них были вышиты руками матери и сестрицы Элен. Во всю длину зала тянулись массивные столы с толстыми дубовыми столешницами. У противоположной от входа стены зала находился каменный очаг.
За одним из столов над шахматной доской склонились Эвел и старый оруженосец отца Гован. В серебристых волосах Гована играли отблески полыхавшего в очаге пламени. Время от времени старик дергал себя за бороду и хмурил кустистые брови, решая вопрос, как спасти от шаха своего короля. Сэр Гован был самым преданным из вассалов отца, и Ларк почитала старого слугу как близкого родственника. Старик никогда не оставлял замка без присмотра и следил за его безопасностью, тогда как ее отец частенько искал удовольствий в деревенской таверне. Ларк жалела Гована. Десять лет назад старый рыцарь потерял жену и с тех пор почти не улыбался.
Мужчины услышали тихую поступь Ларк и разом вскинули головы. Сжимая вырезанную из слоновой кости фигурку короля, Гован кивком указал Эвелу на девушку.
Эвел вскочил:
– Где ты пропадала? Нам необходимо серьезно поговорить!
– Принимала ванну… – ответила Ларк и уже готова была добавить «и искала одежду», но, заметив подозрительный взгляд Гована, сменила тему. – Где близнецы? – спросила она, стараясь избежать каверзных вопросов о том, как она оказалась у ворот замка в чем мать родила.
– Матушка наивно полагает, что они видят третий сон. На самом же деле близнецы убежали в деревню и снова засели в таверне.
– Хорошо бы они вернулись до восхода солнца. В прошлый раз, когда близнецы делили ложе с Атвид и Мордрид, мне пришлось, глядя в глаза матери, врать и убеждать ее, что они еще на рассвете отправились на охоту. (Атвид и Мордрид, дочери трактирщика, были последним увлечением Гарольда и Седрика.)
– Ты лучше бы о себе побеспокоилась. Не дай Бог, леди Элизабет тебя увидит, прямо и не знаю, что тогда будет. – Гован наконец поставил своего короля и, ухмыльнувшись, добавил; – Когда выяснилось, что к ужину ты не выйдешь, хозяйка до того разозлилась, что, окажись ты рядом, содрала бы с тебя кожу.
Долго не раздумывая, Ларк метнулась к винтовой лестнице, ведущей в спальни на втором этаже. Увы, как назло в этот момент из кухни с подносом в руках вышла леди Элизабет, и Ларк, конечно же, наскочила на нее. Прежде чем девушка успела подхватить поднос, леди Элизабет от неожиданности вскинула вверх руки, поднос взлетел в воздух, кувшин грохнулся на пол, горячий дымящийся чай залил матери платье, а блюдо с закусками для гостя, будто пущенное из катапульты, полетело в Эвела и Гована. Эвел поспешил сестре на выручку.
– Ларк не виновата. Просто так уж получилось.
– Я несла ужин лорду Блэкстоуну. И Ларк все это подстроила, чтобы досадить мне. А этот зверь, – леди Элизабет ткнула пальцем в Балтазара, – сожрал моего последнего цыпленка. Что, спрашивается, будет теперь есть лорд Блэкстоун? Цыпленка я припасла специально для него. Господи, что только он о нас подумает? – Леди Элизабет схватилась за голову.
– Так лорд Блэкстоун приехал? – Ларк удивленно подняла бровь и нагнулась, чтобы собрать с пола черепки разбитого кувшина.
– Да, приехал… Не понимаю, о чем вы с отцом думаете? Уильям напился как сапожник, едва стоял на ногах и, уж конечно, не мог должным образом приветствовать графа. Ты куда-то запропастилась, ну а я… Я тоже провинилась. Такое сотворила, что и говорить-то стыдно… – Леди Элизабет тяжело вздохнула и добавила: – Боюсь, он уже сожалеет о том, что согласился приехать в Сент-Вейль. Если это так, его можно понять.
– Что же ты с ним такое сотворила? – Ларк собрала черепки и с любопытством посмотрела на леди Элизабет. – Уж чего-чего, а умения угодить знатному гостю у тебя не отнимешь.
На щеках у матери проступил пунцовый румянец. Она открыла было рот, чтобы рассказать дочери о случившемся, но вместо этого, стыдливо потупившись, начала теребить дрожащими руками залитый чаем подол.
Ларк решила на нее не давить, а потому, опустив собранные черепки в подол, миролюбиво сказала:
– Увидев Элен, он забудет обо всем на свете. Кстати, где она?
– Спит у себя в комнате, что следовало бы делать и тебе, вместо того чтобы шляться ночью по лесу. Взгляни на себя! Ты вопреки моей воле снова купалась и теперь похожа на мокрую крысу. А твои волосы… – Грозный взгляд матери уперся во взлохмаченную светлую копну. – Да их в два дня не расчесать! Господи, столько несчастий на мою бедную голову!
Внимание леди Элизабет отвлек Балтазар. Сожрав цыпленка и облизываясь, он вернулся к Ларк.
– Тьфу! Сейчас же убери вон из моего дома это блохастое дикое животное!
Услышав сердитый голос Элизабет, Балтазар опустил голову и на всякий случай спрятался за юбкой Ларк.
– Не ругай его. – Девушка заслонила Балтазара от Элизабет.
– Я еще и не то с ним сделаю! – Леди Элизабет заметила, что Балтазар, почувствовав себя за спиной у Ларк в безопасности, уже стал примериваться, как половчее стянуть булку, валявшуюся на полу рядом с подносом, и снова зашлась в крике: – Только дотронься до хлеба, зверюга, и я велю изжарить тебя на вертеле! Не посмотрю, что ты волк!
Испуганный Балтазар присел на задние лапы, а потом припал всем телом к ногам Ларк и мелко-мелко задрожал. Бесстрашный хищник, он рвал на куски диких кабанов, не раз вступал в драку с охотничьей сворой сэра Уильяма и мог загрызть даже матерого оленя. Однако когда леди Элизабет обрушивала на него потоки брани, волк превращался в жалкое, испуганное создание. И Ларк не винила его за это. Придерживая в подоле собранные черепки, девушка нагнулась и погладила Балтазара по голове.
– Сколько раз я говорила тебе, чтобы ты не смела приводить этого зверюгу в жилые покои! Но ты ничего не желаешь слушать. А теперь лорд Блэкстоун не только останется голодным, но еще и блох у нас наберется. И все из-за твоего непослушания.
– Надеюсь, такого не случится.
Низкие рокочущие звуки знакомого голоса пригвоздили Ларк к месту.
Подол платья выскользнул из ее внезапно ослабевших пальцев, и глиняные черепки вновь рассыпались по каменному полу. Пронизывающий взгляд черных глаз гипнотизировал девушку и жег, как огнем, ей лицо. Ларк инстинктивно потянулась к левому бедру и нащупала рукоять меча, который позаимствовала в мастерской оружейника.
Глава 4
Округлившимися от ужаса глазами Ларк всматривалась в гигантского рыцаря, одетого во все черное. Ошибки быть не могло – перед ней стоял тот самый человек, который не так давно намеревался зарубить ее мечом. Судя по всему, эта мысль не оставляла его, поскольку, следуя за ней по пятам, он настиг ее даже в родном Сент-Вейле! Необъятные плечи рыцаря загораживали дверной проем, а в его руках скрывалась сила, способная, казалось, размолоть в песок гранитную плиту. Ларк видела, как его широкие ладони сжались в кулаки. Обтянутые тонким сукном штанов бедра бугрились могучими мышцами. На поясе у него висел длинный боевой меч, в рукоять которого был вделан большой алый камень, вспыхивавший всякий раз, когда на него падал отсвет пламени очага.
Ларк смотрела не отрываясь на длинные ноги Стоука, плоский живот, выпуклые мышцы торса, рельефно обрисовывавшиеся под туникой при каждом вдохе. Испуганный взгляд ее скользнул вверх – к черным волнистым волосам, ниспадавшим на его плечи, и к квадратному подбородку, покрытому густой черной щетиной. Рыцарь сжал губы, и это не сулило Ларк ничего доброго. Сведенные на переносице густые черные брови и агатово-черные глаза, в которых, как в тлеющих углях, рдели алые точки, придавали рыцарю грозный и, пожалуй, жутковатый вид. Боже правый! Ларк в жизни не видела такого влекущего взгляда и таких жгучих глаз. Из них струился жар, способный испепелить ее несчастное тело. Бедняжку так и подмывало броситься наутек. Теперь, хорошенько рассмотрев Черного Рыцаря, она чувствовала, как ее оставляют последние крупицы мужества.
Рыцарь шагнул к девушке. Балтазар навострил уши, вскочил и обнюхал ноги гостя.
– Ларк, сейчас же убери это ужасное животное, – сказала леди Элизабет, подходя к Черному Рыцарю. – Нечего ему обнюхивать нашего благородного гостя – лорда Блэкстоуна.
От изумления Ларк приоткрыла рот. Она чувствовала на себе исполненный высокомерия и самодовольства взгляд рыцаря, но поверить в слова матери не могла. Этого просто не может быть! Это не лорд Блэкстоун. И вообще все, что сейчас с ней происходит, и все, что происходило сегодня ночью, – это лишь дурной сон, от которого она, конечно же, сию минуту пробудится.
Рыцарь холодно прищурился:
– Вот это мило!
– Вы знакомы? – Леди Элизабет скользнула недоверчивым взглядом по их лицам.
– Чтобы узнать твою дочь, достаточно было увидеть ее комнату. – Стоук де Брейси не скрывал иронии.
Ларк отвела взгляд от рыцаря и посмотрела на мать.
– Ты впустила его в мою комнату?
– Наш гость получил травму. Твоя комната ближе к залу, чем прочие, и мы отнесли его туда. Ты ведь не возражаешь, правда, доченька? – Голос леди Элизабет был сладок, как сироп.
– Возражаю. Ты ведь знаешь, что я никого не пускаю к себе.
– Но почему? Это что же – заколдованная пещера, откуда не возвращаются? – осведомился Стоук.
– Если бы моя спальня обладала подобными достоинствами, я бы с удовольствием впустила тебя к себе – в любое время дня и ночи. – Ларк была сама любезность, но глаза ее метали молнии.
– Ларк, сию же минуту извинись!
Девушка упрямо вздернула подбородок, скрестила на груди руки и смерила Блэкстоуна враждебным взглядом.
– Что за тон, детка? – возмутилась Элизабет.
Ларк холодно улыбнулась матери:
– По-моему, у меня вполне нормальный тон.
Леди Элизабет наклонилась к уху дочери и, любезно улыбаясь гостю, прошептала:
– Я поговорю с тобой позже. – Затем обратилась к графу: – Какая жалость, милорд! Я несла тебе поднос с кувшинчиком горячего чая и жареным цыпленком, но в коридоре столкнулась с Ларк…
– Так оно и было. Поднос упал на пол, и весь твой ужин, милорд, съел Балтазар. – Чувствуя себя рядом с матерью в полной безопасности, Ларк ехидно ухмыльнулась и ласково потрепала Балтазара по шее.
Ужимки Ларк не укрылись от пристального взгляда Блэкстоуна. В его черных глазах мелькнули искорки смеха, что никак не вязалось с его мрачным видом.
– Что делать. Придется съесть на ужин волка.
Балтазар прижал уши и хищно оскалился. Казалось, он понял, о чем говорил рыцарь.
– А миска овсяной каши тебя не устроит? – озвучила Ларк мысли зверя.
– Ну, нет. На моем столе всегда есть мясо. Особенно я люблю дичь. Главное, чтобы косуля была молоденькая. – Теперь рыцарь, похоже, был готов проглотить хозяйку Балтазара.
– Отец будет очень этому рад, поскольку больше всего на свете ценит охоту. Но это – завтра. Сегодня придется попоститься. – Ларк ответила рыцарю высокомерным взглядом.
– Полагаю, ты и без мяса проживешь. Такая робкая и хрупкая леди, как ты, должно быть, и ест как птичка. – Стоук откровенно потешался над худобой Ларк и над мешковато сидевшим на ней платьем.
– Правду сказать, мать считает, что у меня волчий аппетит. Не так ли, матушка?
Сраженная дерзостью дочери, леди Элизабет приоткрыла рот и захлопала глазами. Видя, что мать не произносит ни слова, Ларк добавила:
– Не все леди едят как птички, милорд. Я знаю таких, что могут за один присест съесть больше, чем три рыцаря за день. Взять хотя бы тетушку Изабель. Обыкновенно после ее визита наши кладовые пустеют, а ведь она знатная леди! Кстати, Изабель приглашена к нам на свадьбу. Думаю, милорд, ты с ней поладишь.
Леди Элизабет наконец пришла в себя и зашипела:
– Мне нужно сию же минуту поговорить с тобой!
Эвел заметил, что светская беседа зашла в тупик, и поспешил на выручку дамам.
– Не составишь ли нам компанию, милорд? Могу предложить тебе партию в шахматы.
Взгляд Блэкстоуна был прикован к Ларк. Леди Элизабет уводила добычу прямо у него из-под носа.
Леди Элизабет, вцепившись в руку дочери, тащила ее за собой вверх по лестнице. Как Ларк ни упиралась, очередную нотацию от матери выслушать ей все же пришлось.
Когда они удалились достаточно далеко, чтобы их – не дай Бог – не услышал гость, леди Элизабет, не сбавляя шага, обрушилась на Ларк:
– Что ты такое вытворяешь? Хочешь расстроить свадьбу своей родной сестры? Держишь себя перед благородным джентльменом как невоспитанная крестьянка! Ты что, забыла все, чему я тебя учила? Ты даже не принесла ему своих извинений. Что он о тебе подумает?
– Меня не волнует, что он подумает. Этот твой граф просто грязное животное. Ты ведь не отдашь ему в жены Элен, правда? Да этот зверь так ее напугает, что бедняжка до конца дней заикаться будет.
– Ты не можешь судить о нем. Ты видела его лишь несколько минут.
Леди Элизабет наконец остановилась и отпустила руку Ларк.
– Мне хватило мгновения, чтобы понять: этот человек не подходит Элен.
Размахивая пальцем перед носом у Ларк, леди Элизабет воскликнула:
– Еще как подходит! И что за кошмарную чушь ты нагородила насчет его аппетита? Говорить подобные мерзости ты себе прежде все-таки не позволяла! Ты, Ларк, меня без ножа зарезала. Как ты только могла?
– Он заслужил это.
– Ничего подобного. К тому же благовоспитанной леди полагается в некоторых случаях помалкивать. Есть такая вещь, как сдержанность, детка. И тебе предстоит еще научиться ей. В свое время я сделала большую ошибку, не отдав тебя в пансион при монастыре.
– Монашки никогда бы не согласились на это – или ты забыла?
– Снятый Боже, да как я могу об этом забыть? Ты ведь угрожала аббатисе ножом!
– Потому что эта ведьма пыталась свечкой прижечь мне язык.
– Просто ты вывела ее из себя. Да ты самого Господа Бога доведешь до белого каления.
– Ну конечно, по-твоему, во всем всегда виновата я.
– Да, ты и твой папенька. Ему доставляло огромное удовольствие наблюдать, как ты под его руководством превращалась в грубое, невоспитанное существо – точную его копию. Пока ты была маленькой, отец внушал мне, что твоя страсть к оружию и поединкам пройдет, как только ты повзрослеешь, и, не скрою, ему удавалось задурить мне голову, но к чему это привело? Теперь ты выросла, ты взрослая женщина – леди! – а ведешь себя как наемный солдат! То, как ты обошлась с лордом Блэкстоуном, заслуживает самого сурового осуждения. Ты, Ларк, опозорила наше семейство!
В голубых глазах леди Элизабет плескалось негодование.
– Хорошо, пусть я опозорила вас, но это еще не причина, чтобы выдавать Элен замуж за первого встречного!
– Сколько же ты прилагаешь усилий, чтобы разрушить счастье бедной Элен. Но я этого не допущу!
– Я хочу одного: избавить Элен от судьбы, горшей, чем смерть. Моя сестра – агнец, ведомый на заклание, и ты заставляешь ее жертвовать собой по той только причине, что хочешь сделаться родственницей богатого и знатного вельможи. Я не в силах в это поверить, но если это все-таки случится, я пойду на все, чтобы избавить Элен от страданий!
– Да Элен никогда не даст ему повода даже голос на нее повысить! Вот если бы он женился на тебе, тогда у меня были бы все основания для подобных опасений, но за судьбу Элен я спокойна. Твоя сестра выйдет замуж за лорда Блэкстоуна и будет счастлива.
Леди Элизабет наступила Ларк на ногу.
– Больше говорить об этом мы не будем. Впредь будь мила и любезна с графом и относись к нему так, как должно относиться к гостю. Уяснила?
– Не могу взять в толк, отчего ты прилагаешь столько усилий, чтобы сделать Элен несчастной до конца ее дней?
– Довольно! Этот вопрос больше не обсуждается.
Громкий шлепок прозвучал под каменными сводами: леди Элизабет отвесила дочери увесистую пощечину.
На мгновение обе женщины застыли как статуи. Ошеломленная леди Элизабет, похоже, не могла до конца осознать, что сотворила, впервые подняв руку на Ларк. Неизвестно, кого из них больше потрясло случившееся. На щеке у Ларк расплывался алый отпечаток ладони матери. В следующий миг из глаз Элизабет хлынули слезы.
Ларк замигала и потрогала горевшую огнем щеку. Между ней и матерью разом пролегла полоса отчуждения, которая с каждой секундой ширилась, все больше отдаляя их друг от друга. Преодолеть это препятствие и сблизиться вновь женщинам едва ли удастся – тем более что они никогда не были по-настоящему близки. Отныне их отношения уже не станут такими, как прежде, и обе они осознали эту горькую истину.
За спиной леди Элизабет послышалось тактичное покашливание. Ларк подняла глаза. Улыбаясь, на нее смотрел спутник лорда Блэкстоуна. Верный Балтазар вжался в стену рядом с рыцарем и оттуда, щуря глаза, с опаской поглядывал на леди Элизабет.
Судя по всему, рыцарь был немало смущен тем, что оказался невольным свидетелем семейной сцены. Он отвел взгляд в сторону и начал поглаживать Балтазара между ушами.
– Матушка, прости меня.
– Нет, это я должна просить у тебя прощения.
Овладев собой, леди Элизабет заговорила с рыцарем.
– Это моя дочь Ларк. – Хозяйка замка указала дрожащей рукой на гостя и добавила: – А это сэр Роуленд Лоранж, друг лорда Блэкстоуна. С твоего разрешения, рыцарь, я на время удалюсь: мне необходимо сменить промокшее платье. Потом провожу тебя в твои покои.
Леди Элизабет приподняла подол длинного коричневого платья и, опустив голову, пошла прочь. В глазах у нее сверкали слезы, а поступь была не так легка, как всегда. Казалось, она несет на своих плечах непомерно тяжелый груз.
Роуленд взглянул на Ларк:
– Прими мои извинения. Я не поверил, что ты – леди.
– Роуленд Лоранж, я с легким сердцем прощаю всякого, кто признает свои ошибки.
На губах у рыцаря появилась недоверчивая улыбка.
– Охотно этому верю, леди Ларк, и искренне сожалею о своей оплошности. – Недоверчивая улыбка исчезла. – Сожалею также, что явился свидетелем твоей размолвки с матушкой.
– Может, оно и к лучшему.
Ларк посмотрела вслед Элизабет, затем перевела взгляд на Роуленда. Рыцарь по-прежнему поглаживал волка по голове.
– Странно, что тебе удалось так быстро подружиться с ним. Он не подпускает к себе никого из домашних.
– Ко мне льнет всякая живность, уж и не знаю почему, – любезно улыбнулся Роуленд.
Похоже, он сменил гнев на милость и относился к Ларк уже без прежней предвзятости.
– Перед твоей улыбкой никто не устоит – ни человек, ни зверь.
Как Ларк ни настраивала себя против сэра Роуленда, противостоять его обаянию не смогла.
– Уж не заигрываешь ли ты со мной, часом, милая леди? – Улыбка Роуленда сделалась еще шире.
– Тебе показалось. Чтобы увлечь меня, нужно нечто большее, чем привлекательная внешность и обаятельная улыбка. Я просто-напросто сказала тебе то, что думаю. Так что прибереги свое обаяние для какой-нибудь другой леди. Кстати, не могу отделаться от мысли, что ты по-прежнему считаешь меня союзницей шотландцев, которые напали на лорда Блэкстоуна и на тебя. Поверь, это не так. Если бы я желала смерти твоему другу, мне не составило бы труда подкараулить его у ворот замка и выпустить в него стрелу из арбалета в тот самый миг, когда он въехал на подъемный мост. Сделай доброе дело, объясни ему, что я и не думала убивать его и в сговор с шотландцами не вступала.
– С радостью передам ему твои слова, но сомневаюсь, что это заставит его изменить свое мнение.
– Наверное, ты прав, – грустно молвила Ларк.
Роуленд подошел к девушке. Теперь в его улыбке появилось лукавство. Похоже, рыцарь догадался, какую магическую силу имеет над ней взгляд лорда Блэкстоуна. И все же он не мог знать, что она поцеловала Блэкстоуна – то есть почти поцеловала. Или все-таки знал?
Ларк ответила сэру Роуленду вымученной улыбкой и, воспользовавшись тем, что в этот момент хлопнула дверь покоев леди Элизабет, поторопилась отвести от рыцаря взгляд.
– С твоего позволения, сэр Роуленд, я удалюсь на покой. Уже слишком поздно, а я очень устала. Желаю тебе доброй ночи. Вперед, Балтазар.
Рыцарь легонько коснулся локтя девушки.
– Могу я кое-что тебе сказать?
– Конечно.
– Не спеши осуждать лорда Блэкстоуна за его отношение к тебе. В прошлом году на жизнь моего друга было совершено не меньше десятка покушений. Поэтому у него есть все основания не доверять людям, а уж тебе и подавно. Он же видел тебя рядом с убийцами.
– Вот уж не знала, что на его жизнь столько раз покушались. Теперь уж он точно никогда мне не поверит.
– Сложный это вопрос. Я знаю Дракона с детства. Его отец был сеньором моего отца. Когда после смерти моего отца старший брат унаследовал наши земли, я никак не мог решить, как распорядиться своей судьбой. Тогда Стоук взял меня на службу, хотя у него никогда не было недостатка в наемниках.
Роуленд задумчиво поскреб рыжую щетину на подбородке, с минуту помолчал, а затем заговорил снова:
– Ну а потом мы вместе воевали в Святой Земле. Я уже потерял счет сражениям с сарацинами, в которых мы участвовали, зато отлично помню, что Стоук не единожды спасал мне жизнь. Более отважного и благородного друга у меня не было за всю жизнь. Тут дело такое – если Стоук кого полюбит, то навсегда, но уж если он затаил на человека зло, пиши пропало: его врага не спасет от гибели даже сам Господь Бог.
– Я не враг ему! – воскликнула Ларк.
– Дай Бог, чтоб это было так.
– Клянусь в этом перед Господом нашим и всеми святыми угодниками.
Ларк начала было креститься, но, заметив недоверчивый взгляд Роуленда, опустила руку. Роуленд тоже подозревал ее; может, он и не был в этом смысле столь непреклонным, как Стоук, но полного доверия у него к ней не было.
Ларк пошла прочь, чувствуя на себе пронизывающий взгляд рыцаря. Из покоев сэра Уильяма раздавался храп, заглушающий даже ее шаги. Казалось, еще немного, и от этого могучего храпа обрушатся стены замка. Ларк, однако, привыкла к этим звукам, как привыкают к скрипу ржавых петель в двери родного дома, к вони подгоревшего масла на кухне и к запаху дыма, поднимающегося над родным очагом. Знакомые звуки успокаивали Ларк и отвлекали ее от тревожных дум о графе Блэкстоуне.
Ларк прошла мимо плотно закрытой двери в спальню Элен.
«Бедняжка! Необходимо отговорить ее от брака с Черным Драконом», – решила девушка.
Планы планами, но у Ларк появилось предчувствие, что Дракон не уедет из замка, пока не убедится в том, что она не причастна к покушению на его особу. В самом мрачном расположении духа девушка добрела до своей спаленки, вошла и сделала то, чего никогда прежде не делала, – заперла дверь на тяжелый засов.
Стоук оторвался от шахматной доски и глянул поверх макушки Эвела в сторону винтовой лестницы, ведущей в жилые покои замка. Как всегда ослепительно улыбаясь, по лестнице спускался Роуленд. Стоуку, правда, показалось, что на этот раз улыбка у его приятеля не совсем естественная, а потому, не сводя с него взгляда, он терпеливо ждал, пока тот подойдет к столу.
– Доброй всем ночи. – Роуленд отвесил поклон Эвелу и сэру Говану, а потом, посмотрев на Стоука, спросил: – Можно тебя на пару слов?
Стоук встал и последовал за другом в угол комнаты, чувствуя на себе напряженные взгляды Эвела и Гована.
– Полагаю, ты уже видел леди Ларк? – осведомился Роуленд.
– Да, – тихо ответил Стоук. – И кроме того, я слышал, как она препиралась на лестнице со своей чертовой маменькой. Сдается мне, молодая леди не разделяет матушкиного энтузиазма по поводу предстоящего замужества Элен.
– Верно, не разделяет, причем до такой степени, что заработала за это пощечину от леди Элизабет. Я случайно оказался на лестнице, когда они сцепились, и все видел.
– Кажется, я понимаю почему. У леди Ларк удивительная способность доставлять окружающим одни неприятности.
– Кстати, о леди Ларк. Чертовка просила передать, что могла бы убить тебя, когда ты въезжал в замок, но не сделала этого. Разбойница божится, что у нее с шотландцами нет ничего общего.
– Когда мы с ней препирались на дороге, она утверждала то же самое. – Стоук умолк, погрузившись в размышления, затем посмотрел на друга: – Ты веришь ей?
– Честно говоря, не знаю.
– Я выясню правду, и довольно скоро.
Стоук оглянулся и заметил, что за ними внимательно наблюдает Эвел.
На мгновение их взгляды встретились, и Эвел тут же отвел глаза. Роуленд заметил этот обмен взглядами.
– Та-ак, похоже, ее братцу тоже кое-что известно о засаде. Что скажешь, если я понаблюдаю за леди Ларк, а ты – за Эвелом? – Глаза Роуленда загорелись охотничьим азартом.
– Нет, леди я сам займусь. Мы с ней не закончили одно дельце.
Странное дело, ему все больше хотелось заполучить беглянку.
Приходилось скрепя сердце признать, что с той минуты, как он волей случая встретился с Ларк, она непрестанно будоражила его воображение. Стоук хмыкнул: что ж, настал его черед потревожить беглянку.
Во сне Ларк мучили кошмары. Изрыгая из пасти языки пламени, за ней по лесу гнался огромный черный дракон. От нестерпимого жара на ней стало тлеть, а потом загорелось платье. В чем мать родила она бросилась бежать сквозь колючий кустарник. Дракон не отставал. Его огромные черные крылья плескались уже над самой ее головой. Скоро колоссальная тень чудовища накрыла беглянку, а в следующую минуту дракон протянул к Ларк огромные острые когти. Казалось, еще мгновение, и чудовище вонзит их ей в спину…
Ларк разбудил стук. Вздрогнув, она расширившимися от ужаса глазами всматривалась в темноту ночи, не вполне понимая, где находится, и задаваясь вопросом, куда вдруг подевался изрыгавший пламя дракон. Не обнаружив поблизости чудовища, Ларк поняла, что она не в дремучем лесу, а у себя в комнате, и с облегчением перевела дух.
Рядом с кроватью глухо заворчал Балтазар. Шерсть у него на загривке встала дыбом, а желтые глаза устремились в сторону окна.
– В чем дело, дружок? – Прежде чем лечь спать, девушка положила рядом с собой на тюфяк свой верный меч – до того одолевал ее страх перед Черным Рыцарем. Стиснув рукоять оружия и ощутив его привычную тяжесть, она откинула покрывало и спустила ноги на пол. Годы тренировок не пропали даром – близнецы Гарольд и Седрик своими выходками приучили сестру постоянно быть начеку. Парни имели дурную привычку неслышно пробираться в комнату Ларк, чтобы отхватить овечьими ножницами клок волос у нее с головы или забросать ее, спящую, конским навозом. Что и говорить, близняшки подчас бывали просто невыносимы.
За окном снова что-то стукнуло. Казалось, снаружи кто-то бьется головой о каменную стену ее покоев. Затем последовало сдавленное проклятие. Если это Черный Дракон задумал забраться к ней в окно, то действовал он не очень умело. Девушка подхватила подол старой тонкой ночной сорочки, переступила через ворох брошенной на пол одежды и на цыпочках подошла к открытому окну.
Был март, но ночи стояли теплые, а потому Ларк оставила ставни открытыми. Сквозь их распахнутые створки в комнату проникал лунный свет, придававший предметам зыбкие, загадочные очертания. Неожиданно в оконном проеме появился темный силуэт человека. С быстротой молнии Ларк просунула меч в окно и приставила острие к горлу незваного гостя.
– Кто таков?
– С ума сошла, Ларк? Это же я.
Она сразу узнала голос Эвела.
– В дверь постучать тебе не пришло в голову? – Девушка положила меч на стол возле окна.
– Пришлось соврать, чтобы освободиться от опеки лорда Блэкстоуна и его приятеля. Я сделал вид, что отправился на конюшню. Теперь они думают, что я прикладываю припарки к ноге захромавшего жеребца. Поскольку мне не терпелось с тобой поговорить, а путь через зал был заказан, пришлось залезть на крышу, а потом спуститься к твоему окну. Ты же помнишь, как мы лазали раньше по крышам?
